О! А этот говорящий поганец снова заговорил! Как же коту было обидно в последние часы жизни слышать его голос! Вот что его заставляло быть таким? И вообще, с одной стороны обида, а в другой - приятно слышать голос в этом дурацкой ситуации с ямой, да и вообще, Нерикс дружил с этим существом столько лет... Вот такие сложные умозаключения творились в мохнатой голове в данный момент.
Нерикс побрыкался под кучей веток и еще насыпавшейся на него грязи, после чего попытался подняться и снова рухнул на дно, ибо ноги его не ожидали подвоха, запутались и повалили ваивариинскую тушку. Кота моментально вырубило. Единственное, что он осознал перед этим - то, что сейчас отправится к праотцам.
Даже будучи в отключке он не успел посмотреть снов. И шаровой молнии не видел, и своего полета... Так и долетел до поверхности в полном спокойствии, пока не обнаружил, что над ним проводят какие-то странные манипуляции его друзья. Да еще и в тишине полнейшей!
"Это и есть загробный мир?" - Возникла первая четко оформленная мысль приходящего в сознание вивариина. Кот дернулся и полетел на твердь земную, больно стукнувшись копчиком. Немного поскулив аки пёсик, кот протер глаза и осмотрелся. Рядом были Бэйнар и Альвэри, по всей видимости, спасшие его из идиотской ямы. Кстати, это яма была рядышком. Нерикс поднялся на жопу и подогнул ноги к себе, уставившись на друзей и пытаясь найти какие-либо слова. А что тут говорить? Очевидно, сейчас стоит поблагодарить этих бесшерстных.
- Спасибо... - Пробормотал Нерикс проядясь взором по глазам собравшихся. Особенно долго он задержался на Бэе. - "И все же, друг мне. Ну ошибся, потом объяснит, а я прощу." - Вивариин вздохнул и отвернулся от них, - Извини, Бэй. Просто извини за мое поведение. - Подробностей уточнять не надо было. Все и так было понятно, как ему показалось. Нерикс немного подождал и снова повернул голову к парочке. - А где Эль? Я долго там был?

И, можно было лишь поблагодарить богов за то, что Аль смогла-таки расслышать хотя бы слово из тех немногочисленных предложений, кои так громко старался проорать Бэй. Или же она просто догадалась? Так или иначе, а в итоге над их головами тусклый, словно бы подернутый туманной дымкой, образовался магический купол, в который буквально секундой позже врезался массивный пень, выкорчеванный из земли мощным ураганом. Еще бы какое-то мгновение, и возможность того, что этот самый пень врезался бы в еле держащуюся над ямой ветвь, была очень высока. И хорошо, если бы то было именно так, ведь в худшем случае, он просто-напросто мог сбить кого-то из них, приложив так, что мама не горюй. На минуту оторвав свой взор от ямы, в которой почивал сейчас вив и воззрившись на то, как быстро начало «обрастать» с внешней стороны их «убежище» всяким лесным хламом, ветками, листвой да сучками, мужчина тяжело сглотнул. Ему не хотелось верить в то, что вся эта весьма трагичная ситуация происходила на самом деле. Но и надежда, что природный хаос, творящийся вокруг, был не более чем просто дурным сном, тут же отметалась в сторону. Ведь он не видел иных кошмаров, за исключением тех, что тревожили его с самого детства на протяжении всей долгой жизни. А тупая боль в груди и саднящие, нарывающие ощущения в левой ладони моментально откидывали глупые предположения куда подальше и отрезвляли пытающийся уйти от реальности рассудок. К слову, повернувшись обратно к лоддроу, удерживающей воздушный барьер и уже принявшейся за спасение мохнатой задницы Нера, Эйнохэил заметил, что пострадал не один не он. Да и раньше, когда глаза засыпало землей и прочими «прелестями», а сам он висел почти на волоске от того, чтобы не шмякнуться следом за котом в неизвестно куда, разглядывать девушку было полной глупостью.
Пробежавшись взглядом по израненной ладони Альвэри, на которой плясали голубоватые и совсем непонятные символы заклинания, мужчина перевел взор на ее лицо, оказавшееся почти так же красочно разукрашено тонкими порезами, алыми от проступившей сквозь царапины крови, как и открытые плечи ледышки. Сердце больно сжалось в груди, обрывая вдох и вынуждая переждать те несчастные секунды, пока чувство вины за все произошедшее со всеми ними не заляжет на дно, переставая карябать душу. Это он, как всегда, рвался вперед, не взирая ни на что и не замечая абсолютно ничего вокруг. И он же вел за собой компанию, которая сейчас могла приспокойно сидеть каждый по своему дому или где-нибудь в таверне, попивая эль и гуляя на полную катушку. Тот факт, что Бэйнар никого не тащил в это глупое путешествие, в коем вообще планировал оказаться один, как-то совсем не достукивался до сознания, снедаемого лишь угрызениями совести за то, что он не сумел уберечь друзей от опасности. Скрипнув зубами и потупив взор, мужчина вновь склонился над ямой, молча наблюдая за ходом спасательной операции хвостатого друга. Полностью погруженный в свои мысли, он даже не расслышал слов ледышки и поначалу не заметил, как все вокруг стихло. С непривычки воцарившаяся тишина давила на виски, оставляя в ушах, будто бы попавшую в клетку птицу, звенящий визг чудо-рыбы-колобка и ужасный гул ветра. Но все, что слышалось теперь это глухие удары летящих и ударяющихся об купол веток и камней. Осмелившись еще раз поднять глаза на сконцентрировавшуюся на заклинаниях девушку, Бэй моментально отвел взор в сторону. И как раз-таки в эту минуту Аль смогла извлечь из лап сумрачной бездны полудохлого вивариина. Ну, то так оно смотрелось на первый взгляд, ибо мохнатый был совсем плох. Но лишь тот оказался аккуратно уложен на ветвь поближе к краю, то тут же рыпнулся, чудом не свалившись обратно в злосчастную яму, а кубарем скатился на твердую землю, знатно при этом шатнув «мост», на котором по-прежнему оставались сидеть мужчина и лоддроу. Вцепившись в ветку обеими руками, чтобы не сорваться вниз с подачи Нерикса, Эйнохэил сразу отдернул израненную руку, протяжно промычав и поморщившись от вновь напомнившей о себе боли. Но зализывать раны, вытаскивая из руки шипы, не представлялось возможности. Как то уже неоднократно было сказано ранее. Короткую передышку, кою предоставила им девушка, укрыв от бушующей непогоды, стоило потратить совсем на другое. Хотя на что именно?.. Для начала надо было слезть с ветви, отползая к виву, под ногами которого теперь же была твердь земная, не осыпавшаяся под котовьей тушей. Однако этому помешал сам же Нер, решив немного поболтать. Бэйнар перевел все свое внимание на кота, в этот момент отвернувшегося от них с Альвэри.
- …Извини, Бэй. Просто извини за мое поведение. А где Эль? Я долго там был?
Мужчина вздохнул, тоже уводя взор куда-то в сторону и снова чувствуя за собой груз вины перед другом, которым так дорожил и перед которым умудрился так опрофаниться. Это ему следовало бы просить прощения, однако вив решил иначе.
- Я тебе потом все объясню, Нер, - слегка надломленным голосом произнес Эйнохэил, поворачиваясь и глядя на ледышку через плечо, - Вам объясню.
На последние вопросы мохнатого Бэй не успел ответить, так как у самого края купола послышались какие-то шорохи, разобрать которые теперь же представлялось реальным. Повернув голову на звук, мужчина ожидал увидеть, как скопившаяся гора веток и прочего сора упадет вниз по магическому своду. Но представшая перед глазами картина оказалась куда ужаснее. Словно бы услышав слова кота, на купол рухнула никто иная, как потерявшаяся в урагане алла. И для того, чтобы понять, что девушка находилась без сил, едва цепляясь и держась за набросанный мусор руками, не надо было долго всматриваться в туманную грань возведенного над ними воздушного укрытия. Тревога за Эль, до сего момента ютившаяся в закоулках сознания и перебиваемая крошечной надеждой на то, что она смогла-таки найти себе убежище, моментально пробилась на первый план. Но и трезвый рассудок, еще не совсем погребенный под овладевшей им волной паники, твердил не принимать поспешных решений. Хотя и в это вносили свои коррективы переживания. «Я не могу оставить ее там!». Взгляд, полный отчаяния пал на лоддроу. «Но ведь убери она купол, ничем хорошим это не закончится…». Мысли, что начинали рвать сознание на две части, только усугубляли положение вещей и заставляли мешкать.
Не решаясь развернуться и совершить хотя бы ползка к Аль, ибо ветка, на которой они с ледышкой оставались, и так уже съехала, грозясь свалиться в пропасть под ними со всеми своими «седоками», Бэйнар еще больше нахмурился, пытаясь перебить накатившую тревогу.
- Аль, - он кивнул в сторону Эллюмиель, - мы не можем бросить ее! Я не могу!.. - мужчина оборвал себя, сцепливая зубы и понимая, что если лоддроу не снимет купол, то он тупо начнет в него долбиться, чтобы подобраться к девушке, которая нуждалась в помощи, оставшись на растерзание урагану. Вот только бы не упасть хрен знает куда для начала…

28 число месяца Новой Надежды.
1647 год от подписания Мирного Договора.
Вечер-ночь

В воздухе пахло землей. Сыростью. Прелой листвой и покрытой мхом корой, в которую алла сумела уцепиться, чувствуя дрожь во всем теле.
Глухо... Мир будто оглох, наполнился шорохом, неясным, тихим. Сколько продолжалось наваждение чернокрылая не могла сказать наверняка. Мгновение, минуту, час? Время вытянулось в вечность, в которую Эллюмиель заглядывала помутневшим взором, как в замедлении наблюдая за всем. За пролетающей мимо хворостиной, листком. За Нериксом, застывшим на месте, но, слава богам, относительно здоровым. За отчетливо заметной бледностью Альвэри, что плела причудливую нить заклинания. За мелькнувшим в глазах Бэя страхом, тревожной искрой. Девушка старалась сфокусировать взгляд, но у нее это не получалось. Реальность ускользала от нее, словно огненный хвост стремительного феникса, уносящегося за горизонт. Чернокрылая съежилась, когда в ветку рядом с ней врезался кусок коры, закинутый шальным порывом ветра. Кусок раздробился на мелкие части, и Эль попыталась спрятать лицо, чтобы не дай Ильтар не лишиться зрения.
Вопреки стальному самообладанию и вере в наилучшее, сквозь всю эту броню, кажущуюся алла несокрушимой, медленно, по капле, просачивался страх. Страх первобытный, слепой, в котором легко затеряться и потерять голову, а совершать опрометчивые поступки было сейчас ох как неблагоразумно. Холодными волнами накатывала паника, и чернокрылая зажмурилась, стараясь погрузиться в себя настолько глубоко, насколько это было вообще возможно. И в этой неизведанной глубине задавить в зародыше этот страх.
Она не попросит помощи до самого конца. Попросить помощи - это подвергнуть опасности друзей, ведь наверняка Аль знала не хуже ее самой, что воздушная магия легка, порвать ее материю не составляет труда, а стихия этого не прощает. Пусть крылья раздробит, пусть сломает кости. Пусть боль будет невыносимой пыткой, коли такой ценой можно будет откупиться от "гласа Богов". Она сможет себя исцелить, собрать по частям, снова научиться летать. Взмолится - предаст.
И вправду поговаривали, что Такут коварен. Еще утром его воды мягко омывали тело, а сейчас его ярость стремилась разорвать на куски. Уткнувшись лбом в ветку, затянутую зеленым мягким мхом, Эль вновь устремила взор на друзей. Бэй, судя по мимике, что-то красноречиво говорил лоддроу, а в глазах его проблескивала тревога. Возможно сейчас Эль была как никогда близка к его мироощущению, и понимание этого не приносило ей какого-либо удовлетворения.
"Мне страшно..."
Дальнейшее развитие событий алла воспринимала скверно. Оставшись без опоры, чернокрылая начала заваливаться вперед,  и, казалось, что встреча "лицом к земле" была неминуемой, если бы не цепкий захват позади. Бледность, контрастирующая с окружающей их темнотой, выдавала лоддроу с головой. Стало горько. Это ж надо было выглядеть такой жалкой, что девушка, явственно чувствующая к ее персоне неприязнь, полезла вытаскивать ее. Подвергать себя опасности это..это...
Это же просто глупо...
- Больно, - шуршащим эхом самой себя просипела Эль, чувствуя, как взбунтовалось тело и огнем возгорелись царапины, синяки, ушибы и раны, - мне больно, больно. Мне очень больно.
"Зачем, Аль? Для нас обеих было бы лучше и проще оставаться по разные стороны баррикад"
В лицо ударил запах сырой земли. Шум стих, и чернокрылая на мгновение оглохла от наступившей звенящей тишины. Эль лежала на боку, предпочитая не шевелиться, стараясь дышать. Всклокоченные пряди волос падали на лицо, обнажали спину, цепляясь за поврежденную кожу.
И зачем все это... Но внутри себя чернокрылая была благодарна за свое вызволение. Жаль, что ничем помочь не могла.

Невероятными усилиями, не без "помощи" той же раны, лоддроу смогла отбросить столь неуместные эмоции и чувства, что и привели к сему плачевному результату. Сейчас, уйдя в себя и слушая лишь пульсирующий "цветок" неприятного озноба, распустившийся в ее теле и холодными пальцами ласкающий её бок, поясницу и живот, девушка могла с легкостью сказать, где совершила первый неверный шаг, но толку теперь от очередного самоедства не было. Да и желания особого в себе копаться тоже. Ей вообще ничего не хотелось...разве что спать. О да, сейчас, как никогда прежде, хотелось прилечь и уснуть. Забыть все случившееся, как страшный сон и предаться грезам. И этот холод...Она никогда не испытывала холод, но сейчас он обручем сковывал тело, заставляя его мелко дрожать. Как банально, - лениво проскользнула в помутненном сознании мысль и сразу же исчезла, не оставляя и следа. Лоддроу продолжала сидеть с полуприкрытыми веками, поддерживая купол и чувствуя, как он все больше "опирается" на ее собственные силы. Значит ураган затихал, однако девушка не стала оглядываться да осматриваться, убеждаясь в этом. Ей просто не хотелось этого делать, ибо появилось ощущение, что на сие уйдет слишком много сил, а они ей сейчас были жизненно необходимы. Казалось, что она так и задремала с танцующими символами заклинания в одной ладони, вторую же прижав к пострадавшему боку.
Альвэри не заметила, когда и как возле нее появился Бэйнар. Она не отреагировала ни на его возню рядом, ни на шорохи и дыхание, что вырывалось из груди фактически у нее под носом, продолжая меланхолично "медитировать". Казалось, что раздайся под куполом гром небесный и тресни по пятке молния, результат был бы тот же. Разве, что вместо молчаливого и сосредоточенного изваяния, осталась бы кучка пепла, ну или лужица на худой конец. Впрочем, на силы божественного проведения Бэй не стал надеяться. Его жест ворвался в ее оцепеневшее сознание не меньшим вихрем, нежели круживший за куполом минутами ранее ураган, заставляя шевельнуться рассудку и хотя бы частично вернуться в сей бренный мир. Альвэри приоткрыла глаза, лицезрев перед собой размытое пятно и нахмурилась, пытаясь понять, что происходит. Теплые пальцы контрастно жгли кожу подбородка, когда само тело продолжало дрожать в холодном ознобе. Слова, брошенные знакомым голосом, долетали словно из пещеры. Она слышала их тональность, насыщенность эмоциями, но не могла понять смысл фраз, которые прокричал Бэйнар. Да, то, что это он не могло быть ошибкой. Внутри что-то слабо колыхнулось от этой мысли, будто пытаясь поднять голову, но...она так устала. Может потом расспросит, что он от нее хотел, не сейчас...Однако, Бэй, видимо, был иного мнения на сей счет, упрямо пытаясь заставить себя слышать, видеть, чувствовать.  Ей захотелось отстраниться, ведь он, несмотря на ее общее состояние, смог достучаться до придушенных ранее чувств и эмоций, что лишь мешали. Бэй, пожалуйста, - мысленно протянула лоддроу, будто на мгновение вырвавшись из сна. Но мужчина и не думал бросать свои попытки. Заключенная в крепкие объятия, лоддроу впервые за последние, медленно тянувшиеся минуты, почувствовала, как гулко забилось сердце, принявшись гонять кровь по венам. Будто в ответ на сие, ощутимо заныла рана, заставляя судорожно выдохнуть и прижаться к теплому телу мужчины, словно в поиске укрытия от всего. В то же время, краем сознания, Фенрил старалась удержать магическую связь с куполом, упрямо стиснув зубы. Поведение Бэя продолжало вырывать ее из плена собственной сосредоточенности, возвращая в реальность. Желание плюнуть на все и затеряться в его крепких объятиях, словно наваждение, накрыло девушку, которая из последних сил боролась сама с собой, наряду как и с ранением да со стихией за территорией барьера.
- Прошу тебя, Аль, - мягкий тон, словно бальзам на душу, коснулся истощенного внутренней и внешней борьбой сознания, заставляя все больше возвращаться к реальности.
Глубоко выдохнув и, наконец, отреагировав на присутствие мужчины рядом, девушка снова прикрыла глаза, приобняв его за спину окровавленной ладонью. Она не ведала о чем просил Бэй, продолжая поддерживать купол, но вновь и вновь подмечала насколько увеличился расход ее собственных сил в сей час. Неистовствующая сила ветра явно стала покидать эти места, оставляя после себя разрушения да продолжающую хмуриться погоду, но она уже не могла причинить им столь ощутимого вреда. Но стоит ли рисковать? Лоддроу не могла увидеть наверняка успокоилась ли стихия, не только благодаря сгущающимся сумеркам, но и из-за всей расплывчатости картины перед глазами. Стоило ли? В ответ на подобные мысли тело снова сковал приступ боли, напоминая о ее состоянии. С таким успехом и растратами она долго не выдержит, так что минутой ранее, минутой позднее...Голубоватые символы на распростертой ладони замигали и исчезли, следом, будто по немому приказу, вздрогнул и начал исчезать купол. Его призрачные стены подхватывал уже относительно легкий, хоть и ледяной ветер,  и уносил прочь от компании. Впрочем, ей не было дела до этого. Не рвет, не бросается всем, что на пути попадается, уже хорошо. Она смогла дождаться сего момента, теперь можно и отдохнуть. Как же тейаровски хотелось спать. Даже этот сковывающий холод не мешал слабости распространяться по телу и заставлять закрывать веки. Однако, новый укол саднящей боли вырвал ее из полудремы, в которую лоддроу начала проваливаться, оседая в объятиях Бэйнара. Альвэри вздрогнула, интуитивно прильнув к мужчине и приоткрывая глаза. Мгновенно полу прояснившееся сознание напомнило о ее плачевном состоянии и, стараясь снова не погрузится в сладкую полудрему, лоддроу попыталась трезво подойти к животрепещущему вопросу. Опираясь на плечо Бэя, она чуть отстранилась. Дышать было тяжело, голова казалось налилась стальной тяжестью и едва держалась на тонкой шее, в глазах плыло и прыгали цветные круги. Было бы забавно, если бы не так печально. Не расшаркиваясь на объяснения, что могли отобрать оставшиеся силы, Альвэри начала медленно плести заклинание. На ладони задрожали синеватые символы и в следующее мгновение девушка прикоснулась ею к почве рядом с собой. Она сосредоточенно старалась контролировать чародейство, дабы не зацепить алла и Бэйнара. Вскоре почва подле покрылась коркой льда со снегом около двух метров в длину и полуметра в ширину. Эдакий импровизированный ледяной плед, бледным пятном врезавшийся в полумрак позднего вечера. Свершив сие, Альвэри снова прильнула к Бэю, пытаясь отдышаться. Пытаться сохранить остатки тех сил, что остались оказалось более сложной задачей, чем она думала.
-  Оторви от собранного на поясе подола платья...- осипшим голосом, сбиваясь, заговорила Аль. - Длинный лоскут...Платье испортилось, какая досада...Нужно вытащить ветку, попробовать снегом смыть максимум грязи и кровь, очистить...вслепую...тяжел, да... Перевязать потуже...Положи на лед...Спать охота, такая глупость, - она затихла, прикрыв глаза и пытаясь сохранить остатки сознания. - Моя сумка где-то здесь...там зелье...как в Мандране, помнишь? Устала...
Альвэри замолчала. В голове шумело, мысли вообще отсутствовали, как и любые желания, кроме одного - хотелось уснуть. Чувства все притупились, хотя она и продолжала цепляться за Бэя, словно боялась его отпустить и черпала от него крохи сил. Саднящая боль отдавалась глухостью, продолжало знобить, захотелось улыбнуться. Похоже, она бредит. Глупости какие...

Отредактировано Альвэри (2014-04-24 18:43:36)

Сердце толчками гнало кровь по телу, и алла слышала в наступившей тишине ее шум. Земля холодная. Казалось, что весна так и не доберется сюда, в густую чащу леса, чтобы лучами изобильного солнца согреть ее.
Холодно. Тело пробила мелкая дрожь, но от холода ли, или обнаружившего себя страха, чернокрылой было неведомо. Сейчас, когда все было позади, нервы, и без того расшатанные, давали о себе знать. Хотелось плакать. Дико. До исступления, до потери сознания, хотелось власть нарыдаться, дать себе волю, погрязнув в себялюбии и жалости к себе, к своему телу. Психическое напряжение было настолько ею ощутимым, что все ранее возникавшие мысли в доли секунды превращались в ничто. В фикцию. В пустой звук, оставляя в надломленном теле только примитивные желания. Смеяться, рыдать и не ведать, что творит на самом деле.
Тихо. Буря бушевала снаружи, донося лишь шорох и гул, глухой и низкий. Будто сетуя на что-то, ураган все еще пытался добраться до потрепанной компании. Оценить же масштабы последствий внезапной перемены погоды алла не представлялось возможным. Какое тут..."оценить", когда саму себя почувствовать не до конца получается. Девушка медленно моргнула, утыкаясь взглядом в правое крыло. Иссиня-черные перья вздыбились, растрепались; плечо крыла упиралось в стену купола, на нем не хватало несколько перьев, да и сам хрупкий сустав несколько кровоточил. Странно, а ведь не почувствовала даже...
Дрожь снова сотрясла тело, болезненно сжавшись в груди. Сам факт, что сама она лежит на земле, был уже утешительным. Значит левое крыло, чудом не оказавшееся под ней, теоретически может быть в порядке. Попытавшись подтянуть крыло к себе поближе, Элли сморщилась от боли, пронзившей ее там, где крыло соединялось с телом. Отдышавшись, девушка попробовала повторить, на этот раз более удачно. Перья скреблись о землю, цепляясь за сучки и ветки, но сейчас важнее всего было осознание, что сустав не выбит, ведь в противном случае это гарантировало бы тоскливый взгляд в облака на всю оставшуюся жизнь.
Кровь пульсировала, раздирая ссадины огненной болью, расходившейся по всему телу. Магического резерва не оставалось даже на то, чтобы снять болевой синдром, переждать ночь, чтобы с утра потихоньку начать залечивать себя и других, насколько хватит сил. Но нет. Она была пуста, без единой крохи магии, без самой слабой искры. Как никогда прежде Эль поколебалась внутри себя. Сама. Жизнь - штука сложная и непредсказуемая. В какие уголки она тебя не кинет, где ты будешь на коне, в один прекрасный день случайное обстоятельство заставит тебя усомниться в себе. На ее счету немало спасенных жизней, вылеченных тел и услышанных впервые криков детей, но сейчас, в данную минуту, если случится что-то, она никому не сможет помочь.
"Нужно быть менее строгой к себе. Хотя бы раз", - маленькая сероглазая девочка, совесть, осознание себя, что всегда давала дельные советы, жившая внутри нее, вновь осталась неуслышанной.
Строгость к себе, непоколебимость в решениях, самостоятельность в принятии этих решений и упрямый взгляд на мир сделали ее такой, какая она есть. Но осознание того, что сейчас ты бесполезна, отравляет разум не хуже яда, надламывая внутренний стержень, кажущийся прочным.
Парадокс.
- Убери купол, Аль!! Убери этот ё**ный купол!!!
Холодная волна озноба прошила тело, каждый нерв, но он никак не был связан с холодом. Было в этом крике что-то, что взбаламучивало нутро, разворачивало мысли, превращая их в растревоженный рой. Страх. Чистый и концентрированный, охватывающий, всеобъемлющий.
Пожирающий заживо и не оставляющий после себя ничего.
Внутри алла все похолодело от внезапного приступа паники. Бэй, будучи натурой вовсе неразговорчивой, стал бы реагировать так только в критической ситуации. Сердце застучало с удвоенной силой, так, что чернокрылая чувствовала его биение всем телом. Словно птица, загнанная в клетку, как зверь, забившийся в угол - именно так интуиция нашептывала чернокрылой всю истинную суть вещей. Вещей страшных, промедление в которых может стоить бесценного. И самого дорогого.
"Лишь бы обмануло. Только бы ошиблась", - судорожно продолжала говорить про себя алла, снова и снова повторяя слова, словно мантру.
Изо рта вырвалось облачко пара, и чернокрылая ощутила на коже прикосновение холода. Медленно разлепив глаза, девушка сощурилась от ударившей в них белизны снега, жемчужным покрывалом укрывшим землю вокруг друзей.
- Оторви от собранного на поясе подола платья... Длинный лоскут...Платье испортилось, какая досада...Нужно вытащить ветку, попробовать снегом смыть максимум грязи и кровь, очистить...
Лишенный надменной холодности и осипший голос Альвэри не оставлял более сомнений. Лоддроу находилась в большой беде, а она сама... К горлу подступил ком, ладони разом вспотели, а внутри будто заворочалось что-то. Беспомощна. Абсолютно беспомощна именно сейчас, когда от нее реально могла бы быть польза.
"Выход всегда есть"
Но алла его отчаянно не находила.
- Перевязать потуже...Положи на лед...Спать охота, такая глупость...
Выход... Способ. Должен быть способ выйти из этой ситуации. В попытках освободиться от застивших глаза слез отчаяния, Эль, как могла, посмотрела в на секунду прояснившееся небо. Усыпанный миллионами светящихся точек на бархатном черном полотне неба был безмятежен, недосягаем в своей красоте. Звезды лили свет не зажженых еще жизней, взирающих на творения живущих.
"Выход есть всегда", - проговорила про себя Эллюмиель в который раз, вспоминая о том, что магия не всегда этот выход. Есть у нее источник, куда более мощный.
И она запела. Чуть слышно, едва шевеля губами. Напев, медленный, игристый, переливался голосом чернокрылой, заглянувшей глубоко в себя и нашедшей ответ. В воздухе заплясали блики, маленькие, не больше пылинки в луче солнца. Блики опускались на землю, словно снег в безветренный день, ложились на плечи друзей и таяли, на миг блеснув искрой. Самое большее их скопление находилось у Альвэри. Блики касались ее волос, ресниц, кожи, оседая и тут же тая, свечением обретаясь там, где находилась рана, заставляя ее затягиваться.
А Эль все пела, закрыв глаза. Представляя себе свет солнца, вспоминая все то, что могло их всех связывать. Тепло воспоминаний, мгновения, сплотившие их и уверенность в собственных силах помогли открыть в себе силы делиться собой, своим внутренним светом, коего хватит на всех.
Даже несмотря на то, что этот свет не бесконечен, и теперь угаснет немного раньше, чем должен был это сделать.
Исцеляющие блики лечили всех, кого касались, кроме своей же хозяйки, добровольно принесшей себя в жертву сложившимся обстоятельствам. Да и стоило ли волноваться? Завтра будет новый день, в котором и стоило подумать о себе. Но это будет только завтра.
Закончив песню, побледневшая алла выдохнула, чувствуя небольшую слабость. Но теперь слабость эта была блаженной. Ведь поступок доказал, что она все-таки смогла помочь, даже если ее об этом не просили.

Отредактировано Эллюмиель (2014-04-27 20:25:57)

Силы уверенно покидали измученное тело, чему Альвэри уже совершенно не сопротивлялась. Навязчивая идея о сне заполнила не только разум, но и всю ее сущность изнутри, делая абсолютно равнодушной ко всему, что происходило вокруг. Время тянулось неумолимо медленно, даже раздражая где-то глубоко внутри, но даже на сие лоддроу никак не реагировала. Словно тряпичная кукла, полностью положившись на кукловода, она едва осознавала, что рядом находится кто-то и этот кто-то что-то пытается делать. Но что? Сознание пыталось найти ответ, но не находило. Даже боль из-за раны как-то отошла на второй план, словно неприятное недоразумение, напоминая о себе лишь судорожными спазмами, расходившимися по телу. Впору сказать, что она уж и не помнила о ранении... Рассудок вовсю уже погружался в сладостные объятия беспамятства, более не желая напрягать лишенное сил тело.
Внезапно до слуха долетело едва различимое пение. Альвэри чуть нахмурилась, словно выражая недовольство вмешательством в ее умиротворение. Она не могла расслышать слов из-за стоявшего в ушах перезвона и шума в голове, да и не стремилась. Может это всего лишь плод ее ослабевшего рассудка, решившего напоследок блеснуть воображением? Все могло быть в том состоянии, в котором она сейчас пребывала. Поэтому даже к внезапному пению лоддроу отнеслась равнодушно, едва ли не списав его на свой лихорадочный бред, что могло за собой повлечь ранение. Даже какое-то подозрительное мигание, что нет-нет, да сверкнет перед глазами девушки, не вызвало должного эффекта. Мало ли, очередной обман зрения. Круги разноцветные она уже видела, а тут светлячки замелькали. Прямо как у Айнэ...- промелькнула внезапная мысль. Альвэри чуть улыбнулась, зацепившись воспоминаниями о целительнице. Вот кого ей сейчас не хватало возле себя, несмотря на то, что фиаллэ ее чаще раздражала своим поведением, нежели радовала. Из вороха внезапных воспоминаний, что продолжали убаюкивать лоддроу, ее вырвало движение Бэя, который вдруг слишком крепко прижал ее к себе, заставляя почувствовать боль от "гулянья" постороннего предмета в ране. Девушка судорожно выдохнула. В помутневшем сознании словно появилась брешь для здравого рассудка, на какое-то время вернув ее к реальности. Пусть и хрупкий, зыбкий момент трезвости ума, но все же... Альвэри хотела было что-то сказать, но невысказанное замерло на губах в тот момент, когда тело буквально парализовало от резкой боли, вызванной извлечением ветки из раны.  Она не смогла сдержать крик, что вырвался как следствие столь грубого обхождения, однако именно подобное делало извлечение менее травматичным, нежели нежное выкручивание. Да и сие еще больше выдернуло девушку из полудремы, в которую упорно проваливался рассудок.
Тем не менее, боль потихоньку отступала, оставляя после себя саднящее чувство, перекатывающееся волнами по спине и чуть более пульсирующее на месте раны. Альвэри, пытаясь отдышаться от пережитого, безропотно позволила себя уложить на ледяной настил, соприкосновение с которым дарило столь необходимую прохладу, что, казалось, все больше притупляло боль. Под спиной растеклось тепло, но уже через минуту его и след простыл. Видимо, кровь, - проскользнула туманная, безразличная мысль. Впрочем, сие не было удивительно после того, как из тела была извлечена ветка, еще и столь грубым способом. Тем не менее, она не потеряла сознания, что радовало и говорило о том, что силы ее еще не полностью покинули. Вздох некоего облегчения вырвался из губ. Девушка все так же молча положила ладонь, ведомую теплой рукой Бэйнара, на скомканную ткань на своей ране. Глаза ее были закрыты, хотя лоддроу более успешно, чем минутами ранее боролась с приступами слабости, норовившими утащить ее в благодатное беспамятство. Краем ушей Фенрил слышала какую-то возню рядом, но не сделала ни одного движения в ту сторону, продолжая собирать крупицы оставшихся сил и прислушиваясь к себе.
Рассудок, как ни странно, не продолжил свое мерное падение в полудрему, словно разбуженный болью и теперь пытался осторожно оценить ситуацию, в частности общее состояние хозяйки. Странное дело, в сон уже так сильно не клонило, боль от раны присутствовала, но казалась какой-то уж слишком слабой, глухой, словно отзыв былого, что настораживало. Либо она уже совсем перестала чувствовать свое тело и все-таки провалилась в сон, либо...Аль пошевелилась, чувствуя как напряглись измученные мышцы и заныло тело, не желая реагировать на ее движения. Однако девушка упрямо стремилась к задуманному. Приоткрыв глаза, перед которыми все еще плыло, лоддроу попыталась сесть. Ей сие удалось, хотя и не без труда. Судорожно вздохнув и пытаясь справиться с головокружением, она просидела так минуту-другую, после попытавшись осмотреться. Взгляд с трудом фокусировался в полумраке не только надвигающейся ночи, но и непогоды. Чуть поодаль она заметила чьи-то очертания, мгновенно вспомнив, что рядом с ней должна быть алла. Бэя же не было видно, но не это ее заботило в сей момент. Подозрительно затихшее чувство боли приковывало к себе все внимание. Осторожно отняв ткань, успевшую пропитаться кровью, как и лед, на котором она лежала, девушка с осторожностью протянула к ране руку, аккуратно скользнув по коже пальцами. Фенрил замерла, не веря собственным ощущениям. Она не нашла и следа от ранения, лишь изорванная да окровавленная одежда говорила о том, что это не плод ее воображения, да и слишком чувствительная кожа на том месте, где торчала ветка...Кроме того, факт общей слабости, что был вызван потерей крови, нельзя было сметать со счетов. О эмоциональном и магическом истощении и вовсе не стоило говорить, хотя крупицы последнего она в себе еще чувствовала, да и ветер продолжал меланхолично кружить вокруг, будто предлагая свои услуги. Значит кто-то из компании имел целительский дар, но кто, если ранее не открывал себя? Не Бэй уж точно. Нерикс? С трудом верилось, как и в то, что крылатая сие могла сделать, ведь она самолично ее дотащила сюда почти в полном беспамятстве...Лоддроу тряхнула головой.  В черепной коробке мысли отказывались собираться в логическую цепочку от стоявшего в ней гула и девушка отказалась продолжать свои размышления. Альвэри снова оглянулась, заметив парней в весьма странных позах чуть поодаль того места, где находились они с алла. Она не могла рассмотреть, что с ними и нужна ли им помощь, как и не получалось что-то сказать, до того пересохло в горле. Зелье, - внезапная мысль проскочила в голове. Конечно же, Бэй не дал ей его, видимо, заметив исцеление ранее, но оно сейчас необходимо, если она не собирается вырубиться и обо всем забыть в сей момент. Однако план на отдых пришлось отодвинуть в силу все возрастающего чувства беспокойства.  С трудом поднявшись, на непослушных, словно ватных ногах, девушка медленно двинулась в том направлении, где, предположительно, должна была лежать ее сумка. Слава Богам, они не стали испытывать ее и в этом простом вопросе, ибо уже через пару-тройку шагов Альвэри натолкнулась на свои вещи, небрежно сброшенные на землю. Фактически упав на колени перед сумкой, девушка сосредоточенно начала в ней копаться, извлекая на свет пузырьки с зельями, что у нее имелись в наличии. Было бы забавно выпить не то, с учетом свойств иного снадобья...Слабая улыбка тронула бледные губы от подобной мысли, но вот и светлая жидкость в руках. Еще мгновение и она побежала по пересохшему горлу, оставляя неприятные ощущения. Лоддроу не стала дожидаться, когда снадобье подействует, кое-как поднявшись и начав собирать вещи, кои она перетащила поближе к ледяному настилу. Чувствуя, как медленно, но уверенно восстанавливается ее шаткое состояние, Аль не стала задерживаться возле ледяного настила, подойдя к алла, укрытой и, казалось, мирно спящей. Видимых ей повреждений Фенрил не заметила, а различимое дыхание девушки говорило, по крайней мере, что та жива.  Выпрямившись и оглянувшись, лоддроу зашагала к парням, что так и не двинулись с того места, на котором она их приметила в последний раз. Зелье достаточно быстро начало действовать и перед глазами перестало плыть, прыгать да рисовать круги, в ушах и голове притих былой шум, рассудок все более прояснялся, оставались лишь неприятные ощущения всего произошедшего, но с сим можно было легко мириться. Подойдя к парням и присев рядом, лоддроу приметила подобное, как и у алла, состояние вива. Жив, хотя и без сознания. Знатно же их потрепало сегодня... С подобными мыслями, Аль перевела взгляд на Бэйнара. Казалось, парень прилег отдохнуть, но приглядевшись она заметила его слабые потуги что-то выковырять из ладоней. Окружающий полумрак совершенно не способствовал рассмотрению и, недолго думая, лоддроу "зажгла" над их головами небольшую шаровую молнию, после придвинувшись поближе и взяв ладонь мужчины в свою, присмотрелась. Слабые попытки Бэйнара, который, может, и не сразу понял, что происходит, не возымели на нее никакого действия.  Присмотревшись к ладони, девушка увидела торчавшие из кожи шипы да занозы, но хуже всего было то, что ранки и царапины затягивались, грозя скрыть "заразу" под кожей.
- Да что же сегодня за день такой, - хрипло выдавила лоддроу, извлекая из ножен чудом не потерявшийся кинжал.
Чуть притянув ладонь к себе, дабы мерцающий свет молнии помогал увидеть всю картину "бедствия", острием клинка, помогая ногтями и пальцами, Альвэри начала методично выдергивать занозы. Молча, стараясь не смотреть на Бэя, крепко держа его за левую руку, она очищала кожу, дабы не пропустить ни одного шипа. Местами приходилось и подрезать кожу, ибо занозы успевали "исцелиться" вместе с ранами. Благо, порезы были не так значительны и не должны были доставить больше неприятностей, чем былые царапины. Справившись с одной ладонью и критично рассмотрев ее на наличие пропущенных участков, она осмотрела и вторую. Та оказалась не пострадавшей, по крайней мере на текущий момент, а что там было до исцеления...Оставалось надеяться, что ничего страшного. Закончив с сим делом, Альвэри, наконец, обратила взор на Бэя, смахнув в мимолетном жесте челку, упавшую на его глаза. Чувство некоего облегчения, что они пережили этот кошмар на яву, переполнил все ее существо. Придвинувшись поближе, предоставляя свои колени на роль подушки под голову мужчины, что явно еле цеплялся за сознание, она подалась к нему, запечатлев едва ощутимый поцелуй на его виске.
- Хорошее приключенице. Век не забудем, - прошептала, после выпрямившись.
Альвэри смертельно устала. Несмотря на лечебную силу зелья и на исцеляющую - целителя, она чувствовала себя припаршиво. Истощенная во всех смыслах сего слова, девушка обвела взглядом поляну, оценивая разрушения прихотливой стихии в сей злачный день. Надо же им было так попасть...Но главное, что все остались относительно целы. Взгляд снова скользнул по силуэту Бэйнара. Она даже боялась предположить, что бы было, если бы...Девушка тряхнула головой. Все обошлось, и слава Ильтару. Им наверное холодно...Прикинув хватит ли у нее сил на сие, Альвэри снова потянулась к ветру, продолжающему гулять подле, пытаясь опереться на его силу, мало тратя свою. В следующее мгновение тела Нерикса и Бэя словно окутало легким туманом, теплым, словно летний бриз на море в знойную погоду. Эллюмиель была укрыта доселе, поэтому лоддроу не стала беспокоить спящую или находившуюся в беспамятстве девушку дуновением магического ветра. Задумчиво перебирая волосы Бэя, она старалась мысленно занять себя, дабы не поддаться на продолжающую досаждать слабость и не рухнуть рядом с парнями от бессилия.

Отредактировано Альвэри (2014-04-29 01:21:45)

Мысли медленно текли, словно теплые воды реки Такут в самое умиротворенное время года да в спокойную погоду. В какой-то момент девушка отрешилась от всего происходящего, уйдя в себя, в задумчивости гуляя по лабиринтам своей памяти. Она лишь успела вернуться к началу их с Бэйнаром "истории", когда уже не смогла самостоятельно вырваться из воспоминаний. Подумать только, всего каких-то несколько дней смогли поставить с ног на голову все в ее жизни. Хотя нет, она явно лукавила, ведь знакомство с этой парочкой произошло многим ранее, но тогда ей даже в голову не могло прийти, что после последующего пересечения их жизненных путей, она уже не сможет, да и не захочет с них сходить.Даже если бы она решилась приоткрыть завесу будущего, не поверила бы собственным глазам, настолько нереальным могла тогда оказаться сложившаяся ситуация.
От глубоких мыслей да вихря воспоминаний ее довольно бесцеремонно отвлек Бэйнар, видимо, решив, что нечего ей маячить у него над головой. Глухо охнув от неожиданности, не удержав равновесие, Альвэри растянулась подле мужчины, который и не подумал останавливаться на достигнутом, подтянув ее к себе поближе. Крепкие объятия и нос, уткнувшийся ей в живот заставили на мгновение замереть в нерешительности. Девушка чуть приподнялась, взглянув на темный мужской силуэт подле себя. Однако, уже в следующее мгновение ее губ коснулась легкая улыбка, волна мягкого тепла прокатилась по позвоночнику и это не было откликом на теплоту тела Бэя, обнявшего ее и прижавшего к себе. Теперь Альвэри могла без обиняков отвечать за все свои действия и ощущения, кои провоцирует близость этого человека рядом и, как ни странно, уже совершенно не страшилась осознания факта своего внезапно проснувшегося в душе чувства. Бледная ладонь коснулась темных волос, погружая в их густоту пальцы, что мягко принялись перебирать пряди. Лоддроу снова растянулась на земле, подложив под голову вторую руку и вперив взгляд в темное небо, в коем не было видно просвета из-за бушующей непогоды, что хоть и пошла на убыль, но не собиралась пока покинуть это место. Было бы у нее побольше сил, поиграла бы со мнительной стихией, померилась характерами, а так...Хорошо, хоть остались хоть на что-то вообще эти силенки. Да, хорошо, что они относительно легко отделались в этой стычке, хотя грозило все стать более плачевным. Лоддроу усмехнулась, прикрыв глаза и продолжая мягко перебирать волосы Бэя, иногда чуть поглаживая шею мужчины. Его присутствие, тепло, крепкие объятия и то, что он находился вне опасности успокоили взбудораженную душу, как и уставшее сознание. Фенрил чувствовала, как некое умиротворение медленно затягивает ее в мир менее реальный, но более спокойный, где она могла бы отдохнуть без оглядки назад, но стоило ли ей сейчас поддаваться этому желанию? Как ни крути, они все сейчас находились в лесу, под открытым небом, уставшие, израненные. Мало ли какую живность приведет к ним нелегкая, пока они мирно почивают от всего происшедшего.  Альвэри нехотя приоткрыла глаза, снова вперив их в темное небо над головой, будто пытаясь найти там то, за что могла зацепиться. Стоило попробовать занять себя мыслями о делах насущных, авось отвлечется от желания уснуть. Девушка "подняла" воспоминания о своей лавке, пытаясь со всей серьезностью задуматься о том, как там без нее работается ребятам да не было ли вестей из гильдии, после перескочив на родной дом и оставшуюся там Айнэ. Ох и некрасиво же получилось. Стоило побыстрее вернуться и объясниться с братом и подругой, если они еще не ушли каждый своей дорогой...Погруженная в свои мысли, лоддроу снова прикрыла глаза, потихоньку отрешаясь от окружающего мира.

Отредактировано Альвэри (2014-04-30 00:32:02)

Из общей картины мира снов, в коем нитями всего иллюзорного правили кошмары, сейчас же явно выделялось своеобразное забытие и пустота, в которую проваливался вымотанный рассудок, должным образом не реагируя даже на страшные сцены насилия, стоящие перед глазами. Такого результата Бэй добивался довольно-таки редко, да и то, ценой этому было непомерное количество выпитого за вечер алкоголя, жесткий отходняк после и, как следствие, загубленный пойлом организм. А сейчас истощенное от пережитого сознание само по себе отметало в сторону тревожащие мужчину сновидения, то и дело вырывая застывшие образы и унося куда-то в необъятное, мрачное, но такое удивительно спокойное, пространство, что заполняло собой каждый закоулок подсознания. И надо ли было вообще заикаться о том, что выдергиваться из этого хрупкого равновесия сна, где ночные кошмары не казались тебе уже столь пугающими и попросту отступали на задний план, мужчине никаким образом не хотелось? Быть может это была единственная ночь по прошествии нескольких месяцев, когда он почти безмятежно спал, не метаясь по всей кровати в холодном поту и собственными силами стараясь уйти от того, что видел в своих грезах. Но кого волновал сей факт? Правильно, в силу незнания сего, никого.
Услышав знакомый голос вива, достучавшийся до рассудка, словно бы из-под толщи воды, Эйнохэил никак не отреагировал на него, не уловив обеспокоенных и более того, паникующих, нот в баритоне Нера. Да и чего вообще можно было понять, когда растревоженный не пойми чем, ты с упорством барана пытался вернуться в прежнее состояние и дремоту, которая начала терять над тобой свои чары, развеиваясь, подобно туману. «Не сейчас, Нер… Боги, только не сейчас…», - более-менее осознанно протянул про себя Бэйнар, так и не двинувшись с места. Но уже в следующее мгновение он почувствовал на своей шее какое-то прикосновение, от холода которого поежился. «Аль?». Должно быть отоспавшийся вдоволь мохнатый сумел растолкать лоддроу первой, а она принялась поднимать и его. «У тебя руки холодные…», - мысли, врывающиеся в еще сонное сознание, искали ассоциации и стыковали ощущения с тем, что первым возникало в голове и имело бы место быть. Мужчина шумно выдохнул, сдвинув брови и показывая девушке, на которой, к слову, и продолжал спать, что прохлада ее пальцев его никаким образом при пробуждении не радовала. Но вот чувство исчезло, оставляя шею в покое. Однако, радоваться, как оказалось, было еще рано. В следующее же мгновение такой же холод мужчина почувствовал у себя на устах. «И губы у тебя холодные…». То, что ледышка хоть и могла дотянуться до шеи рукой, а вот поцеловать спящего у нее бы никак не получилось, как-то совсем не волновало. И это умалчивая о том, что полчище жаб, окруживших компанию и весело скачущих по каждому из них, Бэй вообще себе представить никак не мог, и, понятное дело, не рассчитывал на подобный поворот событий. А именно одно из этих амфибий сейчас и прыгало по лицу мужчины, упав с Нерикса.
Вместе с ворвавшимися в рассудок мыслями, до слуха стали более отчетливо доходить и слова вивариина, который, оказывается, орал на всю поляну.
- … Они пришли! Подъем!
Расслышав последние фразы, вырванные из общего контекста, который, однако, ничего толком и не прояснял, мужчина вскочил, как в пятую точку ужаленный, широко распахнув глаза и скидывая с себя жабу в момент своего резкого подскока. Вылупившись на кипишащего рядом друга взором, полным паники и ужаса, Бэй тут же принялся соображать, что следовало бы делать. Сомнений не оставалось! Кто бы там за ними не пришел, а надо было срочно делать ноги и лапы!! Не разобравшись в ситуации, да еще и после такого резкого подъема, который обеспечил всем его усатый товарищ, Эйнохэил схватил валявшуюся около еще не успевшей подняться Аль сумку, не придавая значения тому, что вещи то могли оказаться отнюдь и не его, и, ухватив за руку девушку, поставил ее на ноги. И только после всего сотворенного мужчина прислушался. Какой-то странный и до боли знакомый унисон начинал наполнять пространство. Нахмурившись и оторопев, Бэйнар медленно опустил глаза вниз и уставился на землю, сплошь покрытую никем иными, как жабами!! Самыми настоящими болотными жабами, коих вокруг было немереное количество. Да что там говорить про количество? Земноводные просто кишили, норовясь перепрыгнуть друг через друга и задушевно квакая. И именно это кваканье и стояло в ушах, начиная сводить с ума своей многотональностью. И тут то до мужчины дошло… Дошло абсолютно все и в полной мере! За поцелуй Альвэри он принял другой… жабий поцелуй!! Но почему-то как лягушка не превратилась в прекрасную принцессу, так и самому «принцу» сей процесс весьма показался отвратным. «А-а-а-а-а-А-А-А-А-А!!!!», - истошно завопил про себя Бэй, принявшись грязными рукавами судорожно и быстро вытирать лицо и губы и состряпав морду, полную отвращения и брезгливости. «Убогие создания Тейара!!!... Исчадия самой Изнанки!!». От накатившего чувства мерзости мужчина, не заботясь о благополучии жаб, со всей дури подопнул их, поднимая в воздух ни только улетевших к болоту амфибий, но и ворох листьев. Но, если бы вся трагичность заключалась в том, что лягушкам с какого-то перепуга после урагана просто не сиделось в своих родных трясинах и они решили вылезти подышать свежим воздухом… Увы и ах. Эти убогие твари в ответ на выходку Эйнохэила начали кидаться на ноги мужчины, норовясь укусить!!! УКУСИТЬ, мать их! Вы когда-нибудь видели кусающихся жаб? И Бэй в этом с вами полностью был солидарен. Опешив от таких яростных попыток земноводных отомстить за своих братьев и сестер, которые получили не хилого пинка под склизкие жопы, мужчина растерянно окинул всю компанию взглядом. «Я право слово все еще сплю…». С этими мыслями он потупил взор, натыкаясь на повисшую у себя на штанине лягушку. Отодрав создание и держа его за заднюю лапу, благодаря чему эта тварь еще и брыкаться начала, Бэйнар попытался на глаз определить, что было с жабой не так. Но смог рассмотреть лишь то, что болотноводное пустило струю! «Еб***ый на фиг!». Скривив морду, выражающую самое великое в мире презрение, мужчина тут же отшвырнул жабу в сторону, лишь после заметив, что «удружил» тем самым виву, когда ссущая и улетевшая, как оказалось, в его сторону жаба «приземлилась» прямо на нос Нериксу, неплохо устроившись на морде вместо очков. «Не-е-е-ер…», - почти со стоном протянул Бэй, переложив еще больше малоприятных эмоций на мимику. Его передернуло, и мужчина незамедлительно замахнулся, зарядив другу пощечину в желании смахнуть лягушатину, которая секундой ранее добровольно спрыгнула с усатой морды. «Фу, ля-я-ять!!!». Отвесив виву, Эйнохэил и сам измарался. «На тебя жаба нассала, Нер! Жаба нассала!!!». И быстро вытерев ладонь прямо об плащ вивариина, он принялся нервно трясти друга за плечи, словно тот мог бы прочитать его мысли и понять, по какому такому поводу тот именно так сильно переживал.

Отредактировано Бэй (2014-05-01 19:22:23)

Переход с 28 на 29 число месяца Новой Надежды.
1647 год от подписания Мирного Договора.
Раннее утро

Забытье липкими пальцами удерживало Эллюмиель в своей бездонной клети, мучая и истязая тело волнами то жара, то холода. Перед глазами проносились картинки далеких воспоминаний, тревожных, трудных. Раз за разом в течении всего нескольких секунд она вновь и вновь принимала трудные решения, обдумывала сделанные шаги, отступала, лгала самой себе, металась из угла в угол, натыкаясь на невидимые стены.
Холодно. Облачка пара из полуоткрытых губ повисали в воздухе недвижимо, будто замороженные во времени. И каждый нерв, каждая частичка собственного тела чувствовала себя преданной, истерзанной и лишенной самого драгоценного, что может быть в этом мире. Собственной жизни. Сердце колотилось, по коже скатывались капли пота, пропитывали одежду. Эль стало противно даже чувствовать саму себя, но пошевелиться она не могла - отключившееся тело отказывалось слушаться, даже пошевелить кончиком пальца было подвигом, равносильным созданию всего сущего. Запертая в клетке, она слушала биение сердца, понимала - дороги назад нет. Выход из всей сложившейся ситуации, как и из любой другой, открыл пред нею новые дороги, сотни и сотни излучин. Вопрос оставался лишь один.
Успеет ли?
Движение воздуха всколыхнуло ресницы. Собрав призрачную на сей момент волю в кулак, Эль все же смогла приоткрыть глаза, внезапно понимая, до какой же степени она устала. Сравнить такую усталость можно было только с усталостью матери, только что давшей начало новой жизни. Перед глазами плыло, смазывалось, но различить лицо Бэя она все же смогла. Слабо моргнув, она ответила на его улыбку своей, едва-едва понимая, что смогла сделать все так, как задумывала. Значит все хорошо, все обошлось, слава Богам. Значит жертва ее, внезапная, спонтанная, оказалась полезной. Слава Богам.
Его движения были немного скованными, но аккуратными, когда он помогал ей подтащить многострадальные крылья поближе к телу. Эль пыталась возразить. Правда пыталась, понимая, что произошедшее с Альвэри отчасти и ее рук дело. И он вполне имел право по меньшей мере отчитать ее, как девчонку малую. Или, что было бы еще лучше, попросту наорать - это хорошенько бы прочистило алла мозги. Но нет. В голубых глазах парня чернокрылая не увидела и тени порицания. Лишь успокаивал молча, как умел лучше других это делать. Она это знала. Не могла не знать. Эль уткнулась носом в ткань плаща, чувствуя идущее от нее тепло, и девушка грелась в нем, в этом тепле. Чувствуя прикосновение к своей щеке, Лоренцетти собиралась посмотреть на него, сказать хоть что-то. Но вместо этого просто закрыла глаза, смакуя каждую секунду тепла, доставшегося ей так несправедливо, проваливаясь в забытье все глубже и глубже, пока не пропала окончательно.
Это нечестно...
Забытье встретило ее пустотой. Большим залом, залитым лучами рассветного летнего солнца. Такого яркого и такого теплого, что всей душой хотелось в нем тонуть. Большая арка в боковой стене вела на террасу с большим навесом из сочного-ярко-зеленого плюща. А под ногами океан, рокотал тихонько о чем-то своем. Покой томился в теле, пульсировал как второе сердце, прогоняя тьму сомнений, которые посмели посягнуть на него. И в том чудесном сне, преисполненном тепла, она видела его. Дивное видение, столь ею желаемое, столь преследуемое из года в год, вселяющее в ее душу уверенность и спокойную целеустремленность.
- Нер, вот только давай не сейчас... - охнув, хрипло проговорила Эль, закутываясь в плащ Бэя плотнее, старательно пытаясь ухватить за хвост ускользающее видение и попутно игнорируя гиперактивного вивариина. Проделывала девушка это ровно до той поры, пока ей на грудь не шлепнулось довольно-таки тяжелое "нечто". С трудом раскрыв глаза, Эль в ту же секунду остолбенела. Сказать о себе то, что она трусиха, нельзя было никак от слова "абсолютно", но то, что она увидела перед собой в непосредственной близости от глаз, заставило целительницу, навидавшуюся на своем относительно коротком веку всякого нелицеприятного, раскрывать серые глаза все шире и шире. Неприлично огромная, зеленая, в бородавках и вонючей слизи жаба отвечала алла презрительным взглядом водянистых грязно-желтых глазок, на что сама Эллюмиель отреагировала "по канону жанра", как говорится. Девушка резким и дико неуклюжим взмахом крыльев приняла мало-мальски вертикальное положение. Жаба сердито квакнула, видимо, неприлично выругавшись, но чернокрылой было ровным счетом все равно. Она была занята побегом от нее и ее сородичей, квакание которых доносилось со всех уголков земного шарика, как казалось. Подпрыгнув, Элли с места сиганула на ближайшую ветку, подбирая крылья повыше, чтобы, не приведи Ильтар, кто-то из скользкой жабьей братии не уцепился за длинные маховые перья.
Абсолютно не заботясь о том, как выглядит со стороны, чернокрылая, обняв столб спасительного дерева, сползла по нему чуть вниз, чувствуя, как тело предательски начало подводить - все-таки растрачивание жизненных сил далось ей с трудом. Задача "не упасть" становилась приоритетной.
- Вы бы лучше вон девушке помогли, а то, неровен час, еще утащат жабы к принцу, целовать заставят, чтоб снять колдовство
- Не дай Ильтар, - пробубнела чернокрылая, отчаянно не желая расставаться с деревом. Альвэри смеялась, и Эль не могла не хихикнуть ей в такт, запрокидывая голову в постепенно светлеющее небо. Перед глазами закружилось, и девушка вновь приникла к дереву. Рановато, все же, смеяться. А вот предложение искупаться звучало здраво, особенно после такого вот приключеньица. Будто в подтверждение этого внизу зычно прогукала жаба, и крылатая не сомневалась, что это именно та самая. Девушку передернуло.

Отредактировано Эллюмиель (2014-05-02 00:03:40)

Переход с 28 на 29 число месяца Новой Надежды.
1647 год от подписания Мирного Договора.
Раннее утро.

Нет, ну что за жизнь? Он тут, другу, понимаешь ли, помогает - кидание жабой не в счет, естественно. То вышло случайно – а он ему ответную оплеуху! От такого «спасибо, я сам вытрусь», Бэй даже маленечко прифигел, перестав трясти вива за плечи, как молодую грушу, (хотя молодым Нера назвать было трудно), и встал, как вкопанный, потирая щеку, в которую была залеплена пощечина. «Ты че, мохнатый?», - борзо гаркнул про себя мужчина и вперил недовольный взгляд туда, где еще секундой ранее стоял его обоссаный жабой друг. А того уже и след простыл! Зато Эйнохэилу ко всему вдобавок еще и пинок прилетел.
- Ты охренел! – Послышалось сзади короткое возмущение, обратившее на себя внимание мужчины.
Чуть ли не спарировав в лягушачье месиво, которое было повсюду, куда только глаз не ложился, мужчина обернулся, уже зло воззрившись на хвостатого. Но увидев, как тот растянулся, прямо пятой точкой плюхаясь на земноводных, сменил гнев на милость. Да и чего там говорить, если его чуть ли пополам от смеха не сложило с такой картины? Хоть маслом пиши. А богатая фантазия лишь распаляла воображение того, как должны были лопнуть лягушатины под весом плюхнувшегося на них кота. Давясь от немого смеха, и пока что не обращая внимания на то, что звучал он унисоном со смехом Аль, Бэйнар схватился за живот. «Они же тебя теперь просто-напросто сожрут за такое, Нер!!», - и еще больше согнулся, судорожно пытаясь сделать хотя бы вдох и не замечая того, как всего его начало трясти от хохота, выражать который в полной мере он по-прежнему не желал, - «А нет, забыл, ты ж теперь для них свой! Помеченный!!». Уже чуть ли не задыхаясь, и ощущая, как начинало сковывать болью горло, мужчина, с навернувшимися слезами на глазах, принялся наблюдать за тем, как подорвался Нер. Естественно, он был не в силах что-либо крикнуть виву вдогонку, лишь лицезря спину давшего деру мохнатого и силясь успокоиться. «Куда ты, дурной?!», - делая глубокий вдох, но, все еще смеясь, произнес в мыслях Бэй, смотря, как грациозно ринулся Нерикс навстречу жабьему полотну, по которому и принялся прыгать-скакать, как оказалось для того, чтобы таким макаром добраться до ближайшего дерева. До слуха долетели слова лоддроу, кою первой позабавила вся сложившаяся ситуация с нашествием лягушек. И тут, более-менее успокоившийся мужчина задался вопросом: «А где вообще Эль, которой, по словам ледышки, нужна была помощь?». Эйнохэил обвел взором поляну, натыкаясь на алла, вцепившуюся ногами и руками в ствол одного из соседних от Нера деревьев. Новый приступ смеха, уже ничем не сдерживаемый и громкий, вынудил мужчину опустить голову, приседая на корточки и уже не реагируя должным образом на скачущих около жаб и их зазывное пение. «Как вороны по жердочкам расселись!». А одна из них еще и дельные советы давать умудрялась! Найдя в себе силы посмотреть в сторону усевшегося на толстом суку вивариина, который лучше, чем все остальные эту нежную прохладу на себе и прочувствовал, Бэйнар слабо помотал головой. «Увы, Нер, я птица гордая, пока не пнешь, не полечу. И то, как сам видишь, не всегда пинок помогает». Но в чем-то кот был и прав. А именно, надо было что-то делать. Ну, правда, не залазить же им всем на деревья, пережидая этот лягушачий кошмар?!
Отсмеявшись за всю четверку и смахнув с колен плюхнувшуюся на них жабу, мужчина поднялся, помогая встать и Альвэри. На секунду отвлекшись от общего кипиша, Бэй более пристально осмотрелся. Сквозь массивные стволы деревьев и гуляющие по небу тучи нет-нет, да и проблескивало солнце, лучи которого лишь на краткий миг пробирались вглубь леса, снова скрываясь за тяжелыми серыми облаками. «Пора бы и топать… Если все могут, конечно». Но, повернувшись и посмотрев на спасающихся от жаб Эллюмиель и Нерикса, можно было с полной уверенность сказать, что идти-то они могли. Мягко улыбнувшись Аль, мужчина развернулся, принявшись распинывать кучи лягушек в разные стороны, как то сделал ранее, и пробираясь к повисшей на стволе алла. Как снимать девушку на землю он и представить себе не мог. Широко расправленные крылья мешали сему занятию, не давая возможности как следует подступиться. А посему, подойдя к Эль настолько, насколько то было возможным, Эйнохэил с широкой улыбкой уставился на нее, тупо вытянув руки вперед. «Та-дам!». С этими мыслями он повернул голову в сторону вива. «Круто я девушек спасаю, Нер?». И театрально повел бровями вверх-вниз, не стирая с лица все той же широкой улыбки.