6 число месяца Звездного Инея. Вечер.

Переход из: Постоялый двор «Три эльфа»

Доносчик действительно постарался на славу и сполна отработал каждую из предложенных ему тридцати монет! Серебро это, хотя, так и не принесло счастья покойному господину Химмельштроссу, однако же, полученные в обмен на него записки обеспечили ему добрую память в узком кругу заинтересованных лиц и занимательную посмертную судьбу. Как, впрочем, и саму смерть…
Мало кто из алхимиков славного города Ацилотса имел сомнительное удовольствие знать покойного лично. Но почти никто не мог добыть здесь некоторых специфических, и, прямо скажем, подозрительных алхимических ингредиентов, так, чтобы об этом не узнал он. Собственно, сейчас перед Виндеком лежал внушительный – более чем восемь десятков имен – список тех несчастных, чьи особые заказы, могли бы свидетельствовать об их особом отношении к законодательному запрету некоторых особых алхимических практик.
Все эти люди находились теперь в полной его власти. Мысль это опьяняла Виндека (должно быть сказывалась дурная наследственность) и в тоже время была противна всем его убеждениям. Он верил, что люди наделены естественным правом выбора. Лишать их возможности решать Аларих полагал аморальным, хотя и не испытывал особых иллюзий по поводу способности людей выбирать что-то путное …или вообще что-то выбирать. Просто придти к кому-то и забрать себе его память – в этом было многое сродни грабительскому набегу. Здесь нельзя даже было привычно прикрыться соображениями долга и защиты законов королевства, ведь действовал он неофициально, и информация ему была нужна ровно для тех же самых целей, что и её нынешним носителям. Для того самого пресловутого постижения притягательных запретных знаний. Необходимо было для успокоения собственной души добиться от каждого согласия сотрудничать добровольно. Значит, опять придется много говорить – тоскливо подумал Аларих – Причем ни без прямого риска для жизни. Спасибо богам, что делают мою жизнь интереснее…
Виндек внимательнее прошелся взглядом по списку. Оказалось, к части своих бывших коллег доносчик относился с таким трогательным вниманием, что снабдил список самыми развернутыми и не ограниченными в выборе выражений комментариями. Внимание Виндека привлек некий Огюст Кесслельмейер – немолодой уже человек с сорокатрехлетним опытом алхимических исследований, двенадцать и которых, как минимум, он провел в заточении. Четырежды был под судом.
В первый раз это церковный суд. Тогда он чудом избежал передачи в руки Инквизиции и был заточен в монастыре. Второй раз - суд какого-то местного лорда. Причем на суд лорда он попал, будучи, судя по всему, похищен из того самого монастыря людьми этого лорда. По итогам суда он вновь был заточен, на этот раз в принадлежащей лорду башне. Потом башня сгорела. Слово «сгорела» здесь, однако, не совсем уместно, поскольку для описания процесса её разрушения не удалось найти более подходящего, общеупотребительного и несвязанного со специальными алхимическими знаниями термина. Лорд после того случая выбил господину Кессельмейеру все зубы и продал его каким-то работорговцам за неожиданно большую сумму.     
Несчастный вернулся в Ацилотс около десяти лет назад. Тут же снова попал под суд… На этот раз за взрыв таверны, в которой снимал комнату. Этот случай выбивается из общего ряда тем, что никак не был связан с человеческими преобразованиями. Алхимик отделался штрафом. Но вот последний суд, закончившийся всего только пару недель назад… Он оправдал его полностью! Удивительно, что ни содержание обвинения, ни весьма содержательная доказательная база сего обвинения, ни прошлые «приключения» подсудимого не привлекли до сих пор внимание Инквизиции к господину Кассельмейеру.
Например, даже о судье, решавшем это дело, такого сказать было нельзя. Как раз таки этот образец человеческого ничтожества Инквизиция изучало давно и активно. Существовали серьезные основания говорить о его связях с темным культом Перумбрас. Но из-за других его связей (в первую очередь - при дворе, и не в последнюю очередь - финансовых) к нему до сих пор относились достаточно снисходительно. Поговаривают даже, что имела место личная просьба кого-то из дольней родни августейшего семейства. Но Виндек действовал неофициально, и потому до чьей-либо родни ему было мало дела. Да и свою миссию в качестве инквизитора он воспринимал не в служении королю или государству непосредственно, а как борьбу за сохранение осененного благодатью богов и  сложившийся по воле народов принципа общественно-договорных взаимоотношений. Короче говоря, судья был обречен. Всё дело в том, что логика нелегкого жизненного пути господина Кессельмейера указывала на то, что его таланты вскоре окажутся востребованы тем самым судьей в качестве благодарности за чудесное спасение от тяжелой длани закона.
Воспользовавшись печатью Ордена, Виндек получил доступ к некоторым особым услугам королевской почтовой службы и вскоре уже знал о своей цели всё, чтобы наведаться к ней без приглашения. 

Переход в: Тюрьма

Отредактировано Виндек (2014-02-23 16:58:04)