5 число месяца Страстного Танца 1647 года, утро-день

Суккуб в очередной раз проснулся, но уже не от сковывающей боли. А от холода. Огонь перестал греть. Еще и рука затекла так, что он ее не чувствовал. Как раз на ней лежала мелкая шавка. Ей явно было удобно. Она не очнулась, даже когда тот попытался вытащить свою конечность из-под ее тельца. Сдавшись, Рыжий перевернулся на спину. Он узрел потолок, потом стол, а где то в другой стороне комнате других обитателей, что продолжали дрыхнуть. Все же кое-как, скинув с себя маленькое существо, суккуб «прислушался» к внутренним ощущениям. Кажется, организм приходил в норму. Усталость перестала утяжелять тело, а острая боль перешла в стадию тихо ноющей. Плюс ко всем ощущениям добавилась природная потребность. Терпеть стало совсем невыносимо. Это заставило подняться со своего прогретого места и двинуться к двери.
Когда остроухий дернул ручку, та конечно же не поддалась. Он дернул еще раз. После повторного поражения, плечи Ника поникли. Парень начал осознавать, что или ему придется будить своих знакомых, чтобы те выпустили его, иначе Эбигейл ожидало действо похуже завтрака шадоса. Почему нет такого желания? Он совершенно не хотел видеть осуждающий взгляд черноволосого. У того вряд ли существуют в наличии такие же потребности как у смертных, с сарказмом подумалось Николь.
Тут таррэ медленно перевел взгляд на спящего Левифрона. Он безмятежно посапывал во сне. Другая мысль слишком быстро, но навязчиво промелькнула в голове. Одна из бровей поползла вверх, когда лейтенант приблизился к ним. Стражник присел подле них. Осторожно, следя за каждым своим же движением. Он не знал, насколько чутко парочка спала. Прежде чем делать что-то предосудительное, суккуб нагнулся к парню, поднес пальцы к его лицу и щелкнул. Тот даже бровью не повел. Видимо вчерашний день и бессонная ночь смогла вымотать его до такой степени, что он перестал воспринимать внешний мир хотя бы во сне. Что ж тогда можно заняться и тем, что задумывалось с самого начала. Левифрон уснул в одежде, плюс Эбигейл лежала рядом. Благо сейчас сопела, повернувшись спиной, уволакивая по себя общее одеяло. Рука суккуба скользнуло под него, не лишая остатков тепла шадоса. Перепады температуры так же могли его разбудить. Сначала он почувствовал складки рубашки, в которых вряд ли можно что-то спрятать. Он, не колеблясь, спустился вниз, где все же имелись карманы. Разноглазый так увлекся процессом, что не заметил кое-чего очень важного.
Волкодав приблизил свою морду, настолько близко к щеке суккуба, что Николь почувствовал запах, исходящей из его пасти. Рык формировался в глотке животного, но не вырывался наружу. Таррэ замер. Он уже ухватил нужную вещь, находящуюся в кармане шадоса. Резко потянув на себя, лучник поднял руки, как будто сдаваясь. Мягко плюхнулся на свой зад и позволил себя обнюхать. За все время их «знакомства» псина не подходила к нему для детального изучения. Теперь он дал повод и сам подошел слишком близко. Парень не стал пока трогать того за холку или пробовать коснуться слюнявой морды. Просто молча сидел, пока старожила не потеряла к нему интерес. Точнее дала понять, чтобы тот мог идти и более не прикасаться к хозяину. Что ж этого уже и не требовалось. Ключ от двери находился в когтистых руках.
Пришлось снова подниматься и двигаться к своей цели. Парень засунул ключ в замок. Щелчок. Огромный пес негромко зарычал.
-  Тихо, тихо, тихо, - начал прикладывать палец к губам Николь. Он всем своим видом показывал, чтобы тот перестал будить своих хозяев. Возможно, телодвижения Рыжего возымели свой эффект. По крайне мере, псина молча села, и уставилась на нервно дергающегося незнакомца. И прежде чем животное поняло, Ник прошмыгнул в щель двери и плотно закрыл за собой дверь. Прислонившись к ней, он выдохнул. Итак, теперь в поисках другой цели. Аптека оказалась не такой большой. И все что лейтенант так стремительно искал, отыскалось быстро.
- Кто вы молодой человек? - Встретили его при выходе из заветной комнатки. Бородатый старик, вперив в него слабовидящие глаза.
- Скорее всего тот, кто пользуется вашим гостеприимством и лекарствами.
- Видимо именно так. – Кивнул хозяин лавочки. –Слишком уж много рыжих развелось здесь.
Он, продолжая что-то говорить, ушел восвояси.
Николь пожал плечами и пошел дальше исследовать помещения. Кухни не оказалось. Очень жаль. Хотелось есть. Или то помещение, в котором он спал, и являлась кухней? Лейтенант скептически поморщился. Тут ему на встречу вышел парень, который вчера принес им тюфяки.
- Слушай, эээ, - он точно не помнил, как его зовут или даже не знал.
- Даэвейн, - подсказал ему тот.
- Точно! У вас тут съедобного не найдется?
- Съедобное? – Пробормотал парень, как будто впервые слышал такое слово.
- Овощи, яйца, чай, - на сей раз подсказал Николь.
- Чай есть, - обрадовался знакомому слову парнишка.
- Отлично, уже хорошо. А все остальное?
- За этим я могу сходить на рынок.
- Замечательно. – На том и порешали. Он не стал ничего определенного просить у него. Вдруг еще и денег попросит. Даэвейн сходил за продуктами довольно таки быстро. В сумке оказались помидоры огурцы и даже лук, а еще яйца, колбаса, хлеб и даже какие то пирожки.
- А чай у вас какой?
- Есть. Мятный…
Ник утащил все припасы, не обращая внимания на печальный взгляд парня. Он явно ожидал так же перекусить.
Осторожно открывая дверь в обитель, где все еще спали врач и девушка, стражник протиснулся в щель. И, конечно же, увидел две морды, что уставились на него. Видимо вели они себя тихо. Раз остальные не проснулись. Детектив быстро сообразил, где что находится. Правда, особого ничего не требовалось. Оливковое масло и соль для овощного салата. Посудина для яиц. Она походила на большую колбу, но с широкой горловиной. Сложив туда яйца, он налил воды, поместил ее на поставку и зажег горелку. Вот чайник лейтенант уже приметил на традиционном месте – висящем в камине. Нужно было всего лишь снова развести огонь. Чем и занимался следующим этапом Николь. Он не собирался будить Эбигейл и Левифрона, но готовил на всех.
Первый делом, Кэрролл отрезал колбасу и предложил ее большой псине. Он с подозрением посмотрел на кусок мяса, что ему с осторожностью подали. Потом перевел желтый взгляд на суккуба, типа «И че? Думаешь, я это есть буду?». Маленькая же шавка, заметив замешательство сородича, ухватил кусок и начал утаскивать. Пес, увидев это, положил лапу на мясо, не давая больше отодвинуть от себя угощение. Та не сдавалась до тех пор, пока заветный кусок не исчез в пасти волкодава. С обидой подняв хвост, шавка удалилась, выпрашивать новый кусок колбасы. Этому незатейливому примеру последовал и волкодав.
Вскоре яйца были сварены. Салат порезан и заправлен. Чай источал свой приятный запах. Стражник не стал себя ущемлять, и от души положив всего и сразу в свою тарелку. Прихватив и пару пирожков. Практически все мясо ушло на задабривание двух псиноподобных животных. Те явно просекли, что от их действий зависит тишина в комнате. И поэтому, начинали копошиться, когда не получали заветный кусок.
Николь вышел, прикрывая за собой дверь. За ним последовала только черная шавка. Волкодав остался подле хозяина, уже сытый и, более или менее, довольный жизнью.
И снова стражника встречал аптекарь.
- Иди сюда и помоги. Раз пользуешься моим гостеприимством, поможешь заполнить журнал. Скоро полдень уже. – Старик протянул ему книгу с оборванными краями, - грамоте же обучен?
Николь кивнул. Он не против помочь аптекарю, тем более, что никакого физического труда не обещалось.
- Как твои ребра? Заживают?
- Как вы…
- Походка, осторожное дыхание, - отмахнулся от любопытства Рыжего  алхимик. – Интересно чего тебе дал Левифрон, раз ты уже на ногах. Но не будем отвлекаться. Тебе нужно записать сколько грамм доставлено того или иного элемента или ингредиента. Даэвейн постоянно делает помарки в записях и его почерк разберет разве что сам Акал.
Аптекарь взял с тарелки Ника булочку и снова удалился. Пока его полностью не лишили еды, Ник быстро навернул овощи и яйца. Оставив напоследок оставшийся чай с пирожком. Но когда он, увидев все-таки взгляд Даэвейна, с неохотой поделился последним.
- Мне сказали, что тебе тут помощь нужна, - Ник аккуратно присел на стул, отхлебывая горячий мятный напиток. Приятное тепло разлилось по организму. Знаменуя верный путь к поправке. И правда, чем «угостил» врач своего пациента, раз сейчас он мог практически не обращать внимания на боль и передвигаться без особых затруднений?
Последующие часы работа оказалась монотонной. Детективу диктовали названия и цифры, а он старался более или менее, понятнее писать все это в журнал аптекаря. Когда в очередной раз было озвучено замудренное название, помощник услышал тихий храп. В Нике оказалось не так много сил как ему показалось. Все, свои силы он потратил на готовку завтрака и бестолковым (как ему показалась) записям. Или успокаивающий чай возымел свой эффект… Но факт остается фактом. Кэрролл снова уснул, сидя на удобном стуле за прилавком аптекаря.

Отредактировано Николь (2017-05-28 22:56:28)

Совместный пост с Левифроном.

- Не могли придумать названия полегче для своих трав, мать вашу! – Выругался Ник, резко дернувшись. Он почувствовал боль, отчего громко взвыл, хватаясь за ребра. Когда же острые ощущения отпустили тело суккуба, парень открыл синий глаз. По лицу неприятно стекала вода, он насупился и перевел сонный взгляд на Левифрона. Тот явно был чем то недоволен. Взлохмаченная шевелюра, блестящие глаза. Разберемся с этим чуть попозже.
- А это ты, - он снова поморщился, - завтрак на столе, а я заныкаюсь тут от старика.
Суккуб начал ощупывать пространство возле себя в поисках того, чем можно накрыться. Под руку попалась куртка, Рыжий начал натягивать ее себе на голову и поворачиваться лицом к стене, дабы снова уснуть.
Ему не удалось – за плечо сильно дернуло, разворачивая обратно к алхимику. Куртка отлетела в сторону.
- Какой завтрак?! Ты так откупиться решил, надеясь, что я накинусь на еду и не замечу, что ты сбежал?
- Тихо-тихо, Эбигейл разбудишь, - зашикал на него Ник, прикладывая палец к губам. Он даже не открыл глаза. Если того не волновал отдых пациента, пускай хотя бы о рыжей подумает. – Можешь кусок колбасы взять, - сонливо продолжил лучник, чувствуя, как снова погружается в приятное забытие. Да двух, четвероногих друзьях, данный прием срабатывал. Кто-то в стороне закопошился, услышав заветные слова.
Пораженный до глубины души подобным отношением Левифрон позволил отчаянию и раздражению взять верх - он просто опустился около рыжего на колени и хорошенько встряхнул его за плечи, просто принуждая открыть глаза и вникнуть в происходящее. Хотя бы потому что подобное действие должно было отразиться на поврежденных ребрах.
- Отвечай на мои вопросы!
Вода, тряска, ор в самое ухо. И не такое переживал лейтенант стражи, когда его будили на работу. А сейчас работать не нужно было. По крайне мере рано вставать. Но вот боль в теле заставила Николь открыть глаза и сосредоточить разноцветный взгляд на шадосе.
- Если я сбежал, кого ты трясешь?!
Лучник для убедительности показал на свою физиономию двумя указательными пальцами.
- Ты вышел без разрешения! Ты украл ключ! Скажешь, мне приснилось, что я нашел тебя наверху?!
- Ты мне мамочка, чтобы спрашивать у тебя, когда мне можно сходить в туалет? – Приподнял рассеченную бровь травмированный. – Не украл, а одолжил. Он лежит на столе. А что тебе сниться ты мне расскажешь чуть позже, когда я еще немного посплю и я надеюсь, что все же это не я.
Стратегия не работала. Левифрон сделал глубокий вдох, а когда выдохнул, заговорил куда спокойнее и медленнее. Чеканя каждое слово.
- Если ты сейчас уснешь без объяснений, то я не гарантирую, что ты проснешься. По крайней мере, тем же человеком, каким был ранее. Ты вышел, следовательно, попытался сбежать. Видимо, мне следует благодарить Тентрариуса и Даэвейна, что они тебе не позволили это сделать.
Черноволосый все еще продолжал сохранять серьезное выражение лица на своем помятом лице. А кроме суровости и занудства он может отражать? Благодаря тому, что Левифрон был в досягаемой близости, Николь ухватил того за голову и притянул к себе. Их губы соприкоснулись. Он не закрыл глаза и наблюдал за реакцией, но все же, прежде чем она последовала, суккуб снова отодвинулся со словами:
- Это тот старик и его помощник, что «постоянно делает помарки в записях»? Не знаю, за что их благодарить, но они довольно таки забавные личности. Подкармливать их стоит изредка…
Сказать, что Левифрон удивился – ничего не сказать. Слова и аргументы разбежались, и алхимик не смог выдавить из себя даже возмущение – только глядел на рыжего, как на душевнобольного убогого туберкулезника, собравшего в себе весь абсурд этот мира. Хотелось бы верить, что все это было просто последствиями падения балки на сию светлую головушку, но Герхен сам себе напомнил, что сварил достаточно сильное зелье, могущее победить все последствия событий на постоялом дворе. Имевшее место сотрясение должно было если не пройти, то растерять существенную долю своих симптомов. Нет, тут дело явно было в тараканах самого Николь, и тараканы эти оказались еще более дикими, чем можно было предположить. А еще они что-то напоминали. Где-то Филин такое уже видел. Совсем рядом. Каждый день. От еще одной рыжей. Все прочее отошло на задний план.
- Скажи мне, что ты таррэ с бушующими женскими гормонами, а не мужеложец.
- А у тебя оказывается завышенная самооценка, - скорчил мину суккуб, как будто откусил лимон. Он убедился, что черноволосый парень способен выказать и другую эмоцию, нежели ту, что постоянно искажала его лицо. Причем теперь и суккуб удивлялся абсурдности заявления. Этот соплежуй подумал, что тот в него влюбился или... захотел? Сколько же с ним было женщин, что он делает такие выводы, основываясь на обычном, ничего не значащем действии. Да, это было с его стороны неожиданно, но хотя бы Левифрон перестал думать о том, что вряд ли имело какое-то значение.
- Так как день правды уже закончился, ты об этом не узнаешь. 
Николь широко зевнул, показывая всем своим видом, что парень в его личном пространстве очень даже лишний. Но напоследок он все же дернул бровями, наигранно намекая о своей заинтересованности в их близости. Пусть мальчик понервничает.
- И завтрак все же на столе. Остывает.  Не зря же помощник бегал на рынок за продуктами.
Если этот бессмысленный диалог можно было с чем-то сравнить, то это было болото. Левифрон начал всерьез подозревать, что у рыжего была аллергия на какой-то из компонентов зелья, и это дало интоксикацию, из-за чего пациент вел себя неадекватно. Никакой связи, никакой мотивации, и все это скреплялось львиной долей сонливости. Едва ли возможно было воззвать к разуму в такой ситуации. В конце концов, он действительно далеко не убежал.
- Пожалуй, я и не хочу это знать. Дай знать, если будешь готов поговорить по-человечески, - только и сказал Герхен, поднимаясь. Чувство было такое, что в этом самом болоте он и извалялся по самое не хочу. Забрав со стола ключ, он вышел из лаборатории, заперев дверь за собой и оставив Клейма внутри.
Ребячество Ника прошло на ура. Он даже не смог и подумать, что все таки сможет избавиться от черноволосого. Но как давно он так делал? Характеру Николь Кэрролла присуще нестандартное поведение, но он никогда себя так не вел с едва знакомыми людьми. Может он решил поменять методику с Левифроном? Чтобы хоть как то досадить спрессованному куску… негатива. Хотя его можно понять, нервы как натянутые струны. На них легко сыграть такую мелодию, от которой уши свернуться трубочкой. Ничего приятного и радужного. Но зачем Нику его понимать? Почему в голове постоянно мысли призывающие разбудить совесть и начать вести себя… нормально, по нормам прописанном на бумаге под заголовком «Приличия»?
Суккуб повернулся на спину, понимая, сон отошел от него вместе с Левифроном.
- Кто хочет еще колбасы? – Спросил вслух Рыжий. Оживился даже волкодав, чавкая, облизнулся. – А я, пожалуй, чая еще сделаю. Подойдя к столу, отрезав два последних куска колбасы для псин, Ник отхлебнул травяной настой.
- Ты то хоть позавтракай, - пробормотал суккуб, прислоняясь к столу и посмотрев на Эбигейл. – Левифрон всегда такой шумный утром?

5 число Страстного Танца, день - 6 число Страстного Танца, утро

Закрыв за собой дверь на ключ, Левифрон решительно двинулся наверх. В помещении аптеки ему нужен был Тентрариус, причем нужен был срочно и безотлагательно. Посему он проигнорировал занятость старика учетными книгами и полочками с травами за прилавком, появившись прямо перед столешницей, мрачный, как грозовая туча. Привести себя в порядок он так и не удосужился, но уже хотя бы не щеголял побитым лицом. Машинально зачесав пальцами волосы назад под выжидающим взглядом аптекаря, алхимик вопросил:
- Господин Тентрариус, что этот молодой человек делал, когда поднялся наверх? У меня есть основания полагать, что он немного не в себе, слабо отдает себе отчет в происходящем вокруг, а потому мог предпринять попытку побега, что в его состоянии могло бы обернуться дурно.
Старик погладил бороду, будто задумавшись.
- Насколько я видел, бежать он не собирался, скорее просто осматривался. Я предложил ему помочь мне с документацией, раз уж он пользуется услугами аптеки и ее временных… резидентов, он охотно согласился. Уснул, правда, на середине, но чего с этих больных взять.
- То есть он все это время просто сидел тут и помогал вам?
- Да, заполнял журнал. Вот же он. И этот паренек неплохо справился, куда лучше Даэвейна.
Стоящий в стороне посыльный только хмыкнул, а после все же добавил от себя:
- Он еще еды принести просил.
Тот самый завтрак, явление которого было странным и не вписывающимся в картину мира. Сам кашевар рассказывать о мотивах не собирался, так что едва ли когда-либо правда об этой загадке вышла бы на свет людской. Возможно, Ник и правда был сильно не в себе после падения на него балки, и в его голове все смешалось. Либо же…
«Что-то мог сделать тот боб».
Теперь уже вспомнилось, что рыжий не просто вел себя странно. Главным образом выбивалось то, что он больше не проявлял агрессии, не угрожал и даже не сделал ничего дурного в адрес своих мучителей. Позволил выспаться на топчане, еще и еды приготовил к их пробуждению. Не слишком ли мило для того, кто вчера волком огрызался на стоящего перед ним шадоса?
- Думаю, я имею право спросить, что это за молодой человек и почему он находится в столь плачевном состоянии, - воспользовался образовавшейся тишиной аптекарь, дабы задать свой вопрос. Впервые за все утро Левифрон действительно порадовался, что действие желания Ника сошло на нет. Это придало некой уверенности, ибо теперь можно было взять хоть что-то в свои руки и исправить грянувшие в последние дни проблемы. Дело это, однако, требовало осторожности и изрядной доли ума, чего у Герхена было в избытке. До тех пор, пока Ник сидел внизу и молчал, можно было действовать.
- С ним произошел несчастный случай. Я не смог пройти мимо и оставить его в беде - врачебный долг требует помочь, если в этом есть действительная нужда. Извините, что добавили вам хлопот, я не планировал, что он начнет тут разгуливать по-хозяйски. Как только процесс заживления закончится, он исчезнет.
- Обычно в таких случаях идут в больницу. Но я вижу, что выздоравливает он очень быстро, поэтому бросаться упреками в таком случае было бы грешно. Ему повезло, что ваши пути так удачно пересеклись.
- Да, очень повезло, - согласился Герхен. Почти наверняка Тентрариус если и поверил этой легенде, то не полностью, ведь и до конца правдивой она не была. Но о большем старик не спрашивал, а алхимик предпочел не вдаваться в детали: чем меньше аптекарь знал, тем проще ему было бы разговаривать со стражей, наведайся она сюда в качестве апогея всем их бедам.
Уже возвращаясь вниз, Филин услышал странный звук, исходящий от двери в лабораторию. Ступать он начал куда осторожней, почти бесшумно. Кто-то ковырялся в замке чем-то металлическим, скрип и щелчки отчетливо слышались снаружи. У самой двери алхимик остановился, глядя на едва заметно дергающуюся ручку. И мысли не проскользнуло, что это Эбигейл рвалась наружу. Внутри находился всего один человек, который не умел действовать адекватно.
«Стань ты хоть святым за эту ночь, ума в тебе не прибавилось».
Нельзя было получить более веское доказательство, что верить Нику нельзя. Разумеется, подобному поступку нашелся с десяток оправданий, разноглазый бы навешал вдоволь лапши на уши алхимику, позволив себе невероятное количество едких комментариев в адрес самого Герхена. Все это слушать не хотелось. Филин просто взялся за ручку и очень медленно ее повернул. С той стороны послышалась суета и шаги, а когда дверь открылась, Ник уже был достаточно далеко от замка. Весь его вид демонстрировал, что ничего не случилось. Левифрон только смерил его холодным взглядом, запер за собой дверь и пошел к своему рабочему столу.
Если как-то можно было описать атмосферу того дня, то лучше всего подходило слово «напряженный». Рыжий мельтешил перед глазами, пытался разговаривать с Эбигейл и подлизываться к Клейму, который в присутствии хозяина вел себя куда сдержаннее. После попытался набиться в помощники и облапать реагенты, за что очень быстро получил по рукам без всяких обиняков. Левифрон не терпел, когда ему мешали работать и трогали лабораторное оборудование. Сам факт наличия в помещении Ника уже раздражал, позволять ему что-то брать в руки и вовсе было крайностью. Когда же суета незваного гостя Филину окончательно надоела, он выдал разноглазому новую порцию лекарства, куда предварительно добавил вытяжку из вадгерна, и уже спустя полчаса Ник спал без задних ног у очага. В лаборатории настала тишина.
Поменяв Эбигейл повязку, мужчина спровадил и ее – ногу требовалось разминать, да и нехорошо было сидеть в подвале круглые сутки. Он мог себе это позволить, ибо жил так всю жизнь, суккубия – нет. Дабы обивание порога аптеки в одиночестве не было таким занудным, он попросил ее принести чего-нибудь сладкого, что очень помогло ему бы в работе, требовавшей невероятного умственного напряжения.
Когда под аптекой Левифрон остался один, не считая тела у камина, он достал из самого большого шкафа сбитый деревянный ящик без крышки. Именно в этом ящике и содержался котенок, найденный на улице, ныне глубоко и беспробудно усыпленный куда более сильными травами, чем Ник. Время поджимало, и требовалось вводить очередную смесь, одну из многих, которые безвозвратно меняли организм зверька. Теперь, имея кольцо, Герхен мог видеть изменения воочию, и это восхищало его. Не мешала даже боль от мутации, которая эхом откликалась в его собственном теле. Если бы у него была возможность уделить этому больше времени, он бы не отошел от кота до самого конца процесса. Но сюрприз должен был остаться сюрпризом, эту тайну требовалось сохранить, не говоря уж о том, что Нику совершенно не нужно было знать, что врач перед ним не только является шадосом, но и практикует запретные школы алхимии.
К тому моменту, как Эбигейл вернулась, Герхен уже плотно взялся за реализацию формулы для лекарства Альвэри, являвшее собой четыре зелья, которые следовало давать лоддроу в строгой последовательности. И хотя алхимик был полностью захвачен обработкой реагентов, ему пришлось отвлечься на чай с яблочным пирогом, который где-то достала суккубия. Сладкий, как Филин и просил.
После этого краткого перерыва работали уже вдвоем: Герхен делал основную работу, Эбигейл в основном только смотрела, запоминала, мыла травы, нарезала их и давила сок. Они управились с тремя простейшими смесями из четырех, когда в дверь постучался поздний гость. Им оказался Тентрариус – его попросили передать записку лично в руки Левифрона.
Как оказалось, стража ерундой не страдала, быстро выяснила, кто именно уволок прочь с постоялого двора виновника всех событий, и наведалась к той, кто нахождение этого добродетеля в таверне оплачивал – Альвэри. К богатому букету проблем прибавилась еще одна, и теперь необходимость что-то делать стала критической. Левифрон знал всего один вариант решения, который убил бы всех зайцев одним махом. Абсолютное самоубийство без намека на рациональность. Записка полетела в камин, где мгновенно истлела в пепел.
До поздней ночи Герхен сидел над последним зельем, но все равно не управился – процесс дистилляции обещал быть долгим. Перед самым сном, убедившись, что Эбигейл уже ничего не слышит и не видит, он еще раз осмотрел кота, ввел нужные мутагены, обновил снотворное – и оставил в шкафу до утра. Сам же улегся подле суккубии, дабы и остаток ночи провести в размышлениях о грядущем – сон к нему так и не пришел.
А когда настало утро, он собрал медицинский инструментарий в сумку, умылся, сменил рубашку – и покинул лабораторию, поручив Эбигейл приглядывать за Ником, в случае чего – с помощью Даэвейна. Ключ он оставил ей, наказав запереть дверь и не открывать никому, кроме него или Тентрариуса. Несмотря на расспросы, алхимик так и не сказал суккубии, что именно собрался делать. Она бы его не отпустила, а ему казалось, что решение слишком рискованное, и если все резко покатится в Изнанку, ему будет спокойнее, если Эбигейл это не заденет, а если и заденет, то достаточно запоздало, чтобы девушка усела исчезнуть из города. Не говоря уж о том, что чем меньше разных версий событий – тем проще лгать. А лгать Левифрону предстояло много.
Убедившись, что замок щелкнул, Филин вышел из аптеки и пошел вниз по улице.
[ Дом семейства Фенрил ]

Отредактировано Левифрон (2017-06-08 00:51:15)

[icon]http://s4.uploads.ru/cdoqL.jpg[/icon]

6 число Страстного Танца, утро

Закрылась дверь. Ник проснулся. Левифрон ушел. Рыжий не спешил покидать свое лежбище. Оно хорошенько нагрелось. В памяти воскресло событие, почему он уснул вчера после обеда. Но такой факт ничуть не смутил его, он только поморщился, чувствуя, что тело неприятно затекло. Пора было возвращаться домой, на удобную кровать. Не смотря на путешествия суккуба, тот не особо любил долго оставаться вне знакомого пространства. Самые лучшие сны приходили именно в небольшой квартирке в Хартаде.
Ник вздохнул полной грудью. Лекарства, которые дал ему врач практически полностью его восстановили. В любом случае вернувшись в свой родной город, нужно обратиться к Лекарю, с просьбой осмотреть его. Кстати, где его носит? Скорее всего, носиться по всяким местам, где много всякой ерунды. Но и Ник находился в таком месте. Со всеми не предлагающимися к такому шопингу удобствами.
Парень потянулся, перевернулся и посмотрел с кем остался в комнате. Эбигейл сидела за столом и читала. Что ж пора ему вставать. Николь подскочил, проверяя свои возможности. Все оказалось на много лучше, чем представлял себя стражник. Поправив рубашку, Ник подметил – пора и в ванной оказаться. В таком заведении вряд ли можно найти приемлемое вместилище его тела, но любая альтернатива тоже сойдет. Напялив сапоги, сложил свою «кровать» и огляделся. Конечно же, алхимик убежал и не побеспокоился о том, что любому организму требовалась подпитка. Нужно как-нибудь посадить этого зануду и рассказать, что для работы организма требуются различные вспомогательные элементы. Врач, а такие существенные мелочи как пища, сон и хорошее настроение – он забывает. То, что черноволосый еще девственник у него не осталось никаких сомнений. И даже физическое влечение к кому то тут не при чем. Ник косо глянул на девушку. Ей предстоит долгий и нудный путь к тонкой и такой ранимой душе шадоса. От своих же мыслей, он едва сдержал усмешку. Она перевела взгляд на него, Рыжий отвернулся и посмотрел на свою псину. Та явно хотела того, что и он. Как шавка еще сдерживается – то еще чудо. Или ее успели выгулять вместе с волкодавом?
- А ты вообще в курсе, что твой зверёныш может превращаться в лютую зверюгу? - Ни с того ни с сего спросила Эбигейл.
- Ага, а я умею летать, - еще раз зевнул Николь. Он захотел спросить, неужели она решила от скуки поиграть в правду и неправду. Но тут постучались, и настойчивый голос аптекаря подтвердил свое желание попасть к ним в комнату.
- Я тут вам чаек принес и свежих пирожков.
Ник посмотрел на девушку, сделал приглашающий жест, намекая – нельзя заставлять старика ждать за дверью в собственной аптеке. На самом деле ему очень захотелось схватить один из пирогов и заставить желудок прекратить неприятно урчать. Что он и сделал. Тот даже не успел порог переступить.
- Это не те, что приносил вчера Да.. Даэ..
- Даэвейн. Нет, их только что принесла булочница и я на сей раз не стал отказываться. – Он подал поднос Эбигейл и посмотрел на Кэрролл. – Вижу вы в прекрасном здравии.
- Левифрон постарался, - с набитым ртом проговорил остроухий. Как только с трудом проглотил большой кусок пирожка, он продолжил. – Но пора меру знать и перестать пользоваться вашим гостеприимством. Меня, скорее всего, и ищут уже.
Николь принялся искать свою куртку, стараясь не наступить на мелкую черную шавку, которая явно почуяла свободу. Ведь у всех есть терпение и даже у маленьких существ.
- Без рекомендации врача вам лучше не уходить, - слишком поспешно произнес аптекарь. – Вы чая моего не выпили.
Николь не обратил на его слова никакого внимания. Он продолжил вертеться, чтобы обнаружить нужное. Поэтому, не увидел, того что сделал старик. Слишком нарочито и ловко.
- Выпей чайку на дорожку… Хотя бы. Это горные травы, способствуют быстрому заживлению. Вчера завезли. Редкие листья.
В комнату зашел Даэвейн. Он начал наблюдать за происходящим.
- Ох, Даэвейн. Держи, а это твой сегодняшний напиток, - завидев своего помощника, алхимик всучил ему кружку с каким то красным напитком.
Николь с сомнением посмотрел на свой чай, потом на старика. В голове что-то щелкнуло, а под лопаткой неприятно засосало. Если даже Ник и был уверен в том, что не пойдет сдавать шадоса, то окружающие вряд ли знали все наверняка. А чему он не будет сдавать душепоглотителя? Если, еще вчера, он четко мог давать ответ на свой вопросы, и не волновался по этому поводу, то сейчас где-то задребезжало сомнение. Левифрон не делал никаких попыток хоть как то понравиться новому знакомому, только морщил нос и выказывал вечное раздражение. Но Николь когда-нибудь обращал на такое внимание? Скверный или странный характер, еще не повод для осуждения. Хотя желание сожрать любого, кто косо глянет на него, может перечеркнуть все самое светлое. Суккуб посмотрел на Эбигейл. Пока у человека есть за что держаться, он должен сделать… или нет, обязан сделать все, чтобы не упустить возможность прожить свою жизнь достойно.
Складывалась патовая ситуация. Нельзя поднимать шумиху или разворачивать скандал, тем более устраивать драку. Да и желания особого не было. Ранить Эбигейл или напакостить и в таком месте, поэтому можно сделать непонимающий вид. К примеру.
- Даэвейн, а у тебя что за чай?
- Видимо малиновый, давно я его…
- Попробуй горный, редкие листья и все такое.
Тот выказал радость и почтение. Ник кинул взгляд на старика и громко отхлебнул красный, приятно благоухающий напиток лоддроу. Аптекарь нервно улыбнулся и посмотрел на помощника. Парень, довольный обмену пил без задних мыслей пока не уткнулся носом в пол.
- Хорош напиток, - как будто со знанием дела пробормотал Ник, так же как и остальные, склоняясь к телу спящего. – Расслабляет как нужно.
Он даже не одарил осуждающим взглядом старпера, что стал ему нравиться чуточку меньше. Видимо когда стражник не видел и был занят поисками, он подсыпал снотворное или что-то подобное. А вот напиток, который отхлебнул уже Николь, оказался достаточно приятным и не горячим.  Демонстративно допив до конца, Ник громко поставил кружку на стол и, выказав слова благодарности, зашагал к двери.
Лучник смог подняться и дойти до выходной двери. Зазвенел колокольчик. Вот только суккуб не открывал входную дверь и никто не входил в нее. Стражник посмотрел на колокольчик, который не пошевелился, но издал привычный для него звук. Сделав глубок вдох и выдох, Ник потянулся к ручке, и тут дверь дернули на себя и в аптеку зашли две дамы. Разноглазый шарахнулся в сторону, но те не замечали его, прошли мимо. Он обернулся и никого не увидел.
«Что происходит?» Суккуб тряхнул головой, одевая куртку. В голову неприятно скользнула мысль. Ведь знакомые чувства начали охватывать тело таррэ. Чувство, как будто заходишь в длинную трубу, глухую такую, где звучит эхо даже от звука дыхания. Идти по ней дальше совсем не хочется, потому что там где дребезжит свет, Ника ждут чужие видения. «Это не может быть. Невозможно. Я не прикасался...» Он сделал новую попытку выйти из аптеки, но голову в этот момент настигла боль, от которой хотелось зажмуриться и схватиться за виски.
- Старик! – Заорал Николь. Неужели, божий одуван решил все-таки над ним помагичить, раз не вышло со снотворным. Старика рядом не оказалось. Он только прибежал на ор. И тут все встало на свои места. Даже в кружке, что взял лейтенант, был совершенно не малиновый чай.
- Ах, ты старый ублюдок, ты и своему помощнику что-то подмешал в чай? – Руки начали трястись. А к горлу подступил комок. Не может быть! – Что было в чашке?
- Просто отвар, - пожал плечами аптекарь не придавая весомого значения вопросу Рыжего. Но когда того взяли за воротник и хорошенько тряхнули, он увидел бешеный блеск в разноцветных глазах. – Зелье для смены внешности. Тестовый образец.
- Его состав, - остроухий тряхнул головой. Зрение начинало подводить. Все плыло, но он пытался сосредоточиться на морщинах старика, - состав!
Вслух начали произносить названия трав, частей каких то ингредиентов. А в это время, с каждым словом, раздражение нарастало.
- Кровь, в нем была кровь? – Ник больше не мог держать мужчину в тисках. Видения начали мелькать слишком быстро. Все должно быть не так! И, как будто послушавшись, круговорот закончился, и Николь увидел четкую картинку.
Он находился в том же самом помещении аптеки, только народу стало больше… И тут показался знакомый силуэт.
- Альвэри, - пробормотал Ник удивленно, задыхаясь, он попытался шагнуть к ней.
Но знакомая лоддроу стояла рядом с Левифроном и продолжала говорить, не обращая внимание на Рыжего. Он знал, что никак не может повлиять на видение. Ведь это просто воспоминание.
- …Ну, а пока что - удачи в начинаниях, все мои чаяния направлены на успех в оных. Тентрариус, еще раз благодарю за помощь и содействие, - белобрысая тепло улыбнулась своему знакомому. - Даэвейн.
Теперь она прямо посмотрела на Ника.
– Нет, не может быть. Бред.
Собственные мысли смешались с мыслями помощника. Суккуб побежал, «собирая» все углы, добежал до заветной двери, открыл ее и засунул два пальца в рот. Рвотный рефлекс сработал мгновенно. Содержимое желудка вместе с остатками чая оказалось, там где и следовало им быть, по мнению суккуба. На лбу выступили капельки пота. Голова раскалывалась.
Немного воды, чтобы протереть лицо. Прохлада кое-как остудила стражника. Только вот пальцы коснулись гладких наростов на лбу таррэ. Рога? Тейар дери! От новой неожиданности Ник перевернул бадью с водой и начал пялиться на себя в кривое отражение металлической посудины. Физиономия та же, вот только волосы теперь длинные и черные, а на голове красовалось два белых гладких рога.
- Старик! – В очередной раз заорал парень. Скрипнула дверь.
Остроухий молча указывал на новое украшение своего лба.
- Что это?
- Ох, из-за того что ты выпил не свой чай трансформация не завершена. У тебя даже рога слишком уж гладкие…
Тентрариус попытался коснуться нароста, но таррэ отстранил морщинистую руку настолько мягко, насколько позволяло его терпение в данную секунду.
Теперь оба стояли в маленькой комнатке. Николь закатил все еще разноцветные глаза. Поморщил нос и начал поправлять свои черные волосы.
- Ради научного любопытства. Это твоя вторая ипостась проявилась? Я, кажется, не закладывал в зелье…
- Плевать, кого закладывал. Свои ипостаси я контролирую, чтобы не допустить такое. Как это исправить?
- Просто потерпеть.
Рыжий, а точнее уже черноволосый изобразил взрыв своей головы.
- Почему всегда нужно магию терпеть? Почему сразу не делают противоядие?
- Ничего опасного от данного зелья я не ожидаю. Это всего лишь смена внешности. Жаль тестовый образец.

[icon]http://s4.uploads.ru/cdoqL.jpg[/icon]

Николь посмотрел на Эбигейл. И как будто увидел ее впервые. Но это чувство длилось недолго. Понадобилась небольшая пауза, чтобы вспомнить, как она оказалась здесь вместе с ними. А так же безрезультатные попытки «спасти» старика от его хватки и тряски. Теперь уже более внимательно осмотрев ее с ног до головы, когда девушка протискивалась ближе к нему, Рыжий смог убедитьcя – вреда он ей не причинил. Эби пыталась его утянуть из маленькой уборной. Он не особо сопротивлялся.
Теперь уходить из аптеки не стоило. Даже не смотря на то, что старик был уверен в зелье, Ник не был уверен в своих способностях и влияния на них побочных эффектах. Скорее всего, в зелье алхимик добавил мизирную долю крови своего помощника. Но стоило переждать. Явным фактором, когда влияние магии прекратиться – это когда внешность остроухого вернется в привычное состояние. От такой мысли он снова потянулся к новоприобретенному украшению. Суккуб всегда удивляли такие части тела у некоторых представителей расы. Неужели им как то удобно с ними спать, и вообще нужно наверно какое то специальный уход… «Надеюсь, мне к ним не придется привыкать.» Вздохнул таррэ. Его так же продолжала увлекать за собой Эбигейл. Она держала его за локоть, но когда перед глазами встало новое воспоминание, Кэр дернулся. От неожиданности он перехватил женскую руку, и теперь ее ладонь оказалась в его руках. Стражник легко различал фигуры и лица. Чувства и ощущения были привычны суккубу,  если бы все не сопровождалось головной болью, от которой он морщился. Как только «приступ» закончился, Рыжий посмотрел на провожатую и поспешно разжал чужие пальцы. Именно таких моментов он и опасался. Чужая кровь пыталась по обыкновению показать всю историю, но малая толика, что находилась в организме, вырывала из чужой памяти самые свежие и обрывочные куски. Ничего, вскоре все должно прекратиться. Нужно только избавиться хотя бы от головной боли. Благо находились они в подходящем месте. Маленькие капсулки спасительного вещества должны заваляться где-нибудь здесь.
Когда они дошли до подвала-лаборатории алхимика, Николь толкнул дверь, не попытавшись пропустить сначала девушку. Такой поступок скрыл быстрое движение, направленное к дверному ключу, что до сих пор находился в замке. Он положил его себе в карман. На сей раз лейтенант стражи обратил внимание на взгляд исподлобья большой псины. Тому совершенно не нравилось происходящее. Он явно едва сдерживал порывы ухватить Николь за какую-нибудь конечность. Но Рыжий списал его сдержанность на вчерашнее желание суккуба подружиться с животиной с помощью большого куска колбасы. Рядом с волкодавом сидела мелкая шавка и по непонятным причинам поседливо наблюдала за всем. За Николь и Эбигейл, и за большим собратом. Только головой крутила во все стороны.
Посередине комнаты находилось бессознательное тело помощника. Разноглазый вздохнул, потирая переносицу. Нужно проявить сочувствие и перенести спящего в более удобное место. Таковым оказалось не заправленное место врача.
- Будем надеяться, Левифрон не обидеться, - с усилием пробурчал парень, таща за руки Даэвейна.
Вслух произнес свою мысль.
- И кстати, ему обо всем не обязательно знать.
Кэрролл сделал попытку разбудить соню. Легко похлопав того по щекам, к сожалению, не вызвал адекватной реакции. Помощник аптекаря, только перевернулся на другой бок, подкладывая свои руки под щеку. Суккуб выпил, приготовленное для лоддроу, зелье с оборотным эффектом. Вот жеж дернуло такому приключиться. Так вот чем они тут занимаются, в свободное от покупателей, время. Мог уже давно отправиться домой. В последнее время находиться в Мандране хотелось все меньше. Ник перевел взгляд на Эби.
- Ты случайно не знаешь где тут есть обезболивающее? – Сдавленно вопрошал лучник. Даже звук собственного голоса неприятно отражался в черепной коробке. Поэтому, уже без всякого приглашения начал рыскать по чужим владениям. Но все так же надеясь на стороннюю помощь. Нахождение простого и нужного лекарства определяло ближайшее будущее таррэ.
И как только нужное вещество было принято вовнутрь, Ник смог спокойно сесть на один из стульев. Теперь нужно только дождаться когда оно подействует.
- Ты знакома с Альвэри Фенрил? Такой белобрысой дамой, - суккуб сделал паузу, решил добавить больше прилагательных и глаголов в описание барышни. - Вечно бродит недовольная на весь белый свет,  но при этом сохраняя свое своеобразное очарование.
Он решил проверить правдивость увиденных эпизодов, спросив у Эбигейл. Возможно, подойдет даже реакция на сказанное. Хотя имеет ли сейчас это значение? Не смотря на размеры Фатарии, мир все равно тесен и непредсказуем. Только если эта дамочка знакома с шадосом и знает правду... В грудине появилось легкое негодование,  рыжие брови сошлись на переносице. Секунда-другая. И все прошло. Снова негативные эмоции очень быстро сошли на нет. И опять суккуб не придал такому явлению значение.
- Я видел вас вместе в своих видениях.

Отредактировано Николь (2017-06-24 20:41:49)

[icon]http://s4.uploads.ru/cdoqL.jpg[/icon]

Про видения Николь сказал, чтобы эта милая мордашка не зависла с какой-нибудь удивленной мимикой на лице, придумывая интересную версию истории. Он смотрел на ее слишком уж внимательно. И она ответила на его вопрос, продолжая следовать своей странной  манере разговора.
- И видения у тебя, и силу чужую отбираешь, да и по поводу других способностей, думаю, что я права.
Скорее всего, стоило спросить, в чем же она была права, но стражник самостоятельно начинал вспоминать прошедшие дни.  При слове «одаренный», рассечённая бровь взметнула вверх. Никогда Рыжий не определял себя к таковым. Считал, что его способности бестолковы. С толикой нежелания он ими пользовался, особенно Знание крови каждый раз «радовало». Хотя и научился пользоваться ими. Чего есть, как говориться. Детектив совершенно не понимал, для чего дама, стоящая перед ним, пытается оправдать свои предположения. Ей и правда любопытно, что он представитель расы Таррэ или же чего то боится? В ответ Кэрролл только вздохнул и собирался сделать еще глоток предоставленной воды.
- Да, мы работаем на нее.
От такого Ник поперхнулся, и с усилием воли удержал содержимое рта, чтобы не окатить Эбигейл. Хотелось плакать и ржать одновременно. Головная боль начала отступать. Слава богам. Хотя вот рога не собирались отваливаться.
- А ты с ней знаком?
Он не успел ответить на вопрос, как девушка потребовала ключ. Она даже попыталась изобразить серьезность на своем лице. Практики явно не хватает. Суккуб ей не поверил.
Но вот если Николь был одаренным, то маг не еще блистала способностями, которые могли навредить лейтенанту стражи. Судя по происшествию на постоялом дворе, магия огня ее не сильная сторона. Брови подпалить, если только, благо они имею свойство отрастать, поэтому можно умилиться такому явлению, как угрозы от данного существа. Что же еще есть?
- …А еще есть Клейм, и несмотря на всю скормленную колбасу, он может прокусить тебе ногу...
Разноглазый медленно перевел взгляд вниз, на повязку и добродушно хмыкнул.
- Что же ты сделала не так, раз псина своего друга на кинулась на тебя? – Он наклонил голову на бок, облокачиваясь локтем на стол.
Нельзя провоцировать суккуба, чего то не делать. Кажется, именно она должна это осознавать в первую очередь. «Дурость» была включена на все сто процентов. Николь глянул на женскую ладонь. Протянул к ней свою, складывая пальцы так, что создавалась иллюзия, как будто в руке что-то и правда есть. Но в последний момент, когда он все же коснулся ее ладони, Николь мягко хлопнул по ней, показывая – у него ничего нет.
- Оказаться запертым с представителем прекрасного пола, очень лестное предложение, - таррэ скривил губы, - но я все же откажусь. Хотя, я не джентльмен что ли? Дама думает, что я попытаюсь ее оглушить, - тут Николь обижено обратился к собравшейся животине в комнате, а потом снова повернулся к Эбигейл. Встал со стула, демонстративно поднял руки вверх и положил ладони на свой затылок, - попробуй найти.
Игра была не особо интересной, но в такой ситуации более разнообразное занятие, нежели просто словестно бесконечно припираться с девушкой. На Николь надета куртка, под ней только мятая рубашка, штаны и сапоги*. Препятствий для обыска суккуб бы не причинял. Эбигейл остается решить, насколько сильно нужен ей ключ от двери.
- Или можешь проявить свои способности суккуба и проверить насколько я впечатлительный, - он показал свои клыки в улыбке, - можно упростить конечно, поиграть в игру «Горячо-холодно». А еще есть и  другой вариант.
Лучник нагнулся к ней. Осторожно, при этом, не убирая рук с затылка, показывая всем своим видом, что не собирается к ней прикасаться. Но приблизился очень близко, едва не касался ее уха.
- Начинай плавить замок, - на одном дыхании проговорил Николь. Парень сдерживал улыбку. Нужно попытаться не рассмеяться и поддержать всю серьезность разговора.
Голубоглазой предстояло выбрать, чем себя занять в ближайшие пять минут. Попробовать поискать в карманах парня ключик. А он мог оказаться где угодно. Хотя остроухий давно уже предсказал ее желание следовать любым указаниям Левифрона. И такая предсказуемость заставила припрятать ключ в момент поиска заветного лекарства. А может быть она и правда решит спалить замок? А вот владелец такому факту обрадуется? И когда кто-нибудь сообразит, что в данную секунду он остается здесь только на добровольной основе. А может все-таки Левифрон и Эбигейл брат и сестра? Младшенькая вот пытается подражать старшему, например суровость нацепить на лицо, угрозами одаривать. "Да, забавненько было бы. Как бы не так." А кто подумает, наконец-то о вежливости? Можно же просто попросить его остаться. Нет, же. Что ж Николь тоже умеет быть занозой, правда вот с ним весело.

Отредактировано Николь (2017-07-12 23:09:19)

[icon]http://s4.uploads.ru/cdoqL.jpg[/icon]

Николь положил ладонь на лицо, чтобы не видеть происходящего в комнате. Эбигейл решила пойти сложным путем и запереть дверь. Он не стал ее останавливать, и сквозь пальцы, как бы ненароком наблюдал, как девушка напяливает шляпу и возиться с замком. Так значит, без артефакта у нее и впрямь нет возможности хоть как то навредить ему. Вся эта ситуация была бессмысленной. Что слоило Николь просто дать хорошего пинка глупой барышне и уйти, даже сверкая белыми рогами на людях? Ничего. Что будет дальше? Придет Левифрон – увидит замок, кое-как сможет его вскрыть (если еще раньше не заявится аптекарь), настроение у него от сделанного вывода не улучшиться. Рыжий выдохнул и положил ключ на стол (который на самом деле не особо далеко и прятал). Принципы суккубии, что б их. Наказ она исполнила, не смотря на порчу чужого имущества. А кстати… Разрушение постоялого двора не в один золотой выльется. Или ему это уже не грозит, потому что стражник находится тут и никуда еще не высовывался. Только вот там оставались его вещи и с помощью их можно его найти очень легко. Каждая минута пребывания здесь грозила ему часом за решеткой. Уклонение от ответственности никого не спасала от расправы представителей правопорядка.
Только вот данная ситуация походила уже не на спасение таррэ, а захват заложника. Вязкая мысль навязчиво липла к разуму и уже не собиралась никуда деваться. Только уже  любопытство не давало дойти до рукоприкладства.
Николь вернулся на свое место, садясь лицом к столу.
- О чем поболтаем?
Женский голос вывел остроухого из раздумий.
- Давай попросим аптекаря принести тебе дозу зелья и ты уже сама начнешь развлекаться, делая чего захочешь. – Таким же тоном ответил ей суккуб. Он постучал когтем по деревянному столу. Переводя взгляд на свои новоприобретенные длинные волосы, взял прядь, и повертел ее в руках. Можно надеяться, что стражник остался таким же симпатичным как и был, но ничего не сказал только молча снова вздохнув. Парень увидел хмурое выражение лица, и понадеялся, что она все же сообразила о содеянном.
- О чем же поговорим. Хм, а давай же все же вернемся к вопросу, где тебе ногу чуть не откусили. Скорее всего, это очень захватывающая кровавая история. Ты не отрицаешь того, что это связанно с лекарем и его сторожевой псиной, только так же и не хочешь говорить о несчастном случае, значит все намного серьезнее и запутаннее. А о таком я люблю послушать. – Он мотнул голову в сторону волкодава, - Видимо ты постоянно творишь нечто из разряда «все или ничего». -  Тут же решил не останавливаться и снова дать Эбигейл выбор, - или же тебя больше интересует, кого мне удалось в своей жизни обольстить? На данный вопрос могу сразу предложить спор, что при возникновении желании, у меня хватит способности и тебя соблазнить, вне зависимости от твоего расового иммунитета. [player][{n:"Freedom!",u:"http://my-files.ru/Save/x6rnfo/pharrell-williams-freedom-(best-muzon.cc).mp3"}][/player] Если ее так легко можно сподвигнуть на необдуманные поступки, может быть и правда, смогут провести время с небольшой пользой. Разноцветные глаза добродушно наблюдали за девушкой и ее мимикой лица. На секунду мысли унеслись в другую степь, но он отогнал их.
Рыжий протянул руку, для заключения пари. Ведь на словах все горазды.
- Будем наслаждаться обществом друг друга.
Брови легко дернулись вверх.

Отредактировано Николь (2017-07-12 23:09:27)

[ Дом семейства Фенрил ]
6 число месяца Страстного Танца 1647 года, день

Направляясь обратно в аптеку, Левифрон больше не ощущал холода. Вообще. Даже плащ накинул далеко не сразу, ибо запутался и ткани и лямке сумки, разозлился, потратил добрых несколько минут при спешном шаге, чтобы разобраться, что куда идет и где запутывается между собой. Два почтенных джентльмена, что ранее беседовали на улице, уже успели исчезнуть в неизвестном направлении, а потому не представлялось возможности выяснить, были ли они шпионами стражи под прикрытием или просто любителями интеллектуальных диспутов посреди сугробов и промозглых ветров. Они также не могли оценить зрелища иноземца, синеющего от холода и краснеющего от быстрого шага, даже почти бега, который, тем не менее, совсем не торопился облачаться в теплое, предпочитая ругаться на свои вещи не самыми лестными словами и сетовать на хрупкость человеческого тела, которому вечно что-то нужно. И действительно, почему Тейар не додумался сделать шадосов морозостойкими? Они ведь и так уже мертвые, напротив, в холодном климате должны даже лучше сохраняться, замедлять те пагубные процессы, которые обязаны проистекать внутри, что бы ни двигало еще вчерашний труп к действию и ни заставляло сердце и прочие органы работать как при жизни. Это ведь, в конце концов, не огонь, который уничтожил бы в пепел, и не вода, в которой нет кислорода в необходимой человеческому организму форме. Просто зима. Казалось бы.
Если бы Левифрон однажды встретился с Тейаром, он бы предоставил тому длинный список несовершенств, которые тот допустил при создании своих раболепных детей. Уж он-то, как алхимик, практикующий совершенство материй и форм, живых в том числе, как никто понимал, что темный бог лепил свои создания в полной темноте и левой ногой.
Впрочем, на середине пути мысли о логических казусах в физиологии шадосов отошли на второй план, плавно вытесняясь заботами о приготовлении лекарства Альвэри. Нужно было позаботиться о том, чтобы Ник не буянил и вел себя тише кроткой овечки до самого утра, собрать инструменты и препараты, объяснить ситуацию Эбигейл и ее обязанности, добавить дистиллят в зелье и довести до готовности, проверить кота – ведь кто знает, сколько они пробудут в доме лоддроу. Быть может, стоило попросить Тентрариуса оставить Даэвейна на ночь в лавке, ведь тот знал, что где лежит, и в случае нужды мог быстро предоставить им нужные травы. Герхену не хотелось думать, что что-то пойдет не так, но и уповать на абсолютную безоблачность казалось верхом глупости. Когда речь шла о человеческом здоровье, в формуле появлялось очень много переменных с весьма непредсказуемым поведением. Скажем, у Ал могла обнаружиться аллергия на спирт, и посреди транса у нее началась бы острая асфиксия. И что тогда?
«Надо взять трубку для трахеотомии. Обязательно».
Или, скажем, ей просто могла не понравиться идея в последний момент или где-то в середине процесса, когда поворачивать будет уже поздно.
«И успокоительных. Много».
А еще она могла рухнуть в обморок, когда ей открылась бы истина. А у обморока могли бы быть последствия.
«И нашатырь».
Или в обморок мог упасть Бэй. Кто знает, от чего.
Так или иначе, риски были, и весь спектр их видов не мог объять даже Филин. Было ясно одно – лучше подготовиться как можно лучше, не отрицая даже самые странные и нереалистичные сценарии. Однако самым очевидным казалось одно – Аль не будет счастлива, когда барьер амнезии рухнет. Левифрон был готов биться об заклад, что женская истерика им светит почти со стопроцентной вероятностью. Пожалуй, оно и к лучшему, что Бэй уже успел вернуть былое расположение к себе и заслужить доверие. Когда все кончится, Герхен с Эбигейл уйдут, а весь удар бури придется сдерживать иштэ.
Первое, что увидел Герхен, войдя в аптеку – беспокойство на лице Тентрариуса. Старик тут же как бы невзначай встрепенулся от своих конторских книг и поспешил ретироваться в заднюю комнату. Даэвейна, который обычно со скучающим видом подпирал стойку, не наблюдалось. Не придав особого значения необычной обстановке, Левифрон прошествовал вниз. Потянувшись к ручке двери, он дернул. Не открылось. Как и должно было быть. Алхимик постучал, тут же попросив отпереть.
За дверью послышались шаги, а затем и голос Эбигейл:
- Леви, я не могу открыть тебе. Я... - короткая заминка. - Замок сломан. Вряд ли его получится вскрыть. Так что мы тут застряли.
Новый вопрос напросился не сразу - такого поворота событий Левифрон не ожидал. В нем всколыхнулась тревога, появилось предчувствие чего-то нехорошего. Очень нехорошего. Странное поведение старика начало обретать смысл, образ которого Филин хоть и не мог уловить, но явно различал его силуэт. Что-то произошло, пока его не было.
- То есть как сломан? Что случилось?
Из-за двери послышалось недовольное бурчание, но слов разобрать было невозможно.
- Это я его сломала, - уже громче добавила Эбигейл. – Точнее, расплавила. Произошло одно недоразумение.
«Какое к лешему недоразумение?!» - тревога обрела куда более серьезные размеры. Радость от удачного разговора со стражей и скорого разрешения проблемы Альвэри улетучилась.
С той стороны снова повисло молчание, но вскоре девушка вновь заговорила.
- Сегодняшнее утро вообще сплошное недоразумение. И тебе бы лучше морально подготовиться, прежде чем мы придумаем, как открыть дверь, и ты сюда зайдешь.
Это стало последней каплей, которую смогло выдержать доселе крепкое спокойствие Левифрона. Тот сначала метнулся наверх, но уже через пару ступеней передумал – искать помощь было слишком долго, объяснять кому-то что-либо – еще дольше. Тентрариус что-то знал, но пока было не до него. Единственное, чего хотел алхимик – войти в свою лабораторию и лично увидеть, что стряслось. Он был абсолютно уверен, что если Ник нарушил его запреты, то в этот раз малой кровью не обойдется. По нему плакал транквилизатор и зелье забвения. И транквилизатор бы Филин выбрал посильнее, такой, чтобы скованные мышцы сводило болезненной судорогой, а сердце опасно пропускало такты, силясь побороть действие лекарства. Видят боги, Герхен предупреждал.
Дверь была самая обычная деревянная. Можно было обойтись без плотника, достаточно было просто немного постараться. Когда алхимик в первый раз приложился плечом к дереву, задействовав телекинез, грохот докатился до самого торгового зала. Дверь прогнулась, замок застонал, но не поддался. Герхен повторял это еще три раза, и с каждым разом плечо его все больше ныло, в момент удара откликаясь острой болью, пока и вовсе не онемело вместе со всей верхней частью руки. Именно в тот момент дверь треснула у замка и распахнулась, с громким стуком ударившись о стену, а алхимик ввалился в подвал, лишь чудом устояв на ногах – вовремя схватился за столешницу здоровой рукой. Лаборатория была на месте, Эбигейл и Клейм тоже. Вместо Ника наличествовал некий брюнет с рогами, и лишь вглядевшись в его лицо, Герхен сообразил, что это был все тот же рыжий, просто претерпевший удивительные метаформозы.
- Что случилось, я вас всех спрашиваю?! Какого лешего у тебя рога?! – тревога, не нашедшая себе обоснования, обращалась в раздражение. Филин ничего не понимал, но заведомо начинал злиться.

[icon]http://s4.uploads.ru/cdoqL.jpg[/icon]

- Я бы даже посмотрела, как бы ты тут прыгал и скакал, пытаясь это сделать…
Николь молча пальцами начал перебирать бусины своего браслета. Что ж, ну, если ей и правда не интересно, настаивать он не будет. Хотя было бы интересно увидеть, как переменилось бы ее лицо, когда девушка узнала, что спор проиграла, и при всем еще Николь не пошевелил и пальцем. Скакать он точно не собирался.
Разговор продолжился.
- Так ты знаком с Альвэри. И откуда ты ее знаешь?
Тут Рыжий откровенно поморщился. После какой то заминки он хотел ответить, но в дверь настойчиво постучались. Их уединение нарушили. Что ж самое интересное, конечно же, ждет их впереди. Он уже молча наблюдал за коротким диалогом девушки и лекаря.
Представлялось все в виде малой искры, что замерла за куском дерева. Женские слова – жидкий катализатор, что из едва дребезжащего волнения, превратило все, за пару секунд, в пылающую разрушительную массу, которая снесла дверь, плюя на все. Пора было что-то предпринимать, но страж не тронулся со своего места, только поднес кисть руки к губам и что-то едва слышно прошептал. Действо, происходящее в помещении, напрочь заглушило его. От шума остроухий, чуть вжав шею в плечи, зажмурился на секунду. Как только Ник увидел Левифрона, коротко приветственно махнул рукой и так же сухо улыбнулся.
Он показал на рога:
- Чистое недоразумение. Решили попить чайку. А он оказался с особенной настойкой. Ну, вот старик нас и позабавил. Смеялись очень долго. Эби громче всех, потому что ей повезло больше. Глотнула нормальный чай.
Он подкрепил слова девушки, просто оформив их уже в определенную краткую историю.
На колкий взгляд рыжей. Ник поднял руки как бы сдаваясь:
- Моя вина, решил поспорить с Эбигейл, сможет ли она расплавить замок. Ну, вот теперь должен ей корзину сладостей. Большую такую.
Тут Разноглазый пожал плечами:
- Развлекались как могли, как говорится. – Тут он решил тихо произнести. Кивнул головой в сторону, единственной в комнате, дамы. – Развести легко.
Тут лейтенант услышал тихий треск и металлическая бусина раскололась. Кашлянув, Кэрролл накрыл браслет рукой, взял ее в ладонь и тем самым, скрывая едва заметный голубой свет. В какой же форме отразиться его очередное желание. Аккуратно положив половинки в карман, он снова перевел взгляд на присутствующих.
- Про внешность не беспокойся. Кажется, мне все это идет. – С непривычки парень коснулся гладкой поверхности рогов. – Правда, ненадолго все это. Горевать не буду.
Все время Рыжий говорил спокойно, не совершая резких движений, но с особой внимательностью следил за шадосом. Вряд ли он услышит его слова, слух явно обратился на женскую особь, которой он доверяет больше. Хотя оба и совершенно не врали пришедшему. И не смотря на это, реакция того совершенно не предсказуема. Если ничего не произойдет, то желание не вступит в силу, но, а если черноволосому в голову взбредёт шальная мысль, то расплачиваться за это будут все.
Черная шавка подбежала к Левифрону, потом снова вернулась на исходную позицию – рядом с волкодавом. Тельце собаки мелко дрожало. Щенок всем своим видом показывал свое нетерпение и желание рвануть на улицу.
Уже как несколько минут у Николь не возникало никаких видений – все свидетельствовало о спаде эффекта чужой крови в организме, это не могло не радовать.
Странные остаточные чувства, переплетались с долгом, а там еще добавлялся эффект зелья…
«Нужно еще раз прочистить желудок от этой гадости.» Пронеслось в голове.

И они заговорили. Надо сказать, что оправдания Эбигейл звучали скорее как наспех выдуманная сказка, призванная что-то обосновать просто для формальности, не обязательно убедив в этом Левифрона. Но девушка не была склонна врать, да и не ерничала, чем первым делом занялся Ник, что не позволило Герхену так вот сразу воспринять ее объяснения в штыки. Правда, он уже успел оправдать запертую напрочь дверь тем, что Ник пытался выйти, и Эби остановила его единственным возможным способом, который тогда показался ей разумным, и поэтому мутное заявление, что это было лишь демонстрацией сил, несколько обескуражило. Но потом заговорил рогатый, и бестолковые объяснения рыжей изрядно померкли на его фоне.
- Чистое недоразумение. Решили попить чайку. А он оказался с особенной настойкой. Ну, вот старик нас и позабавил. Смеялись очень долго. Эби громче всех, потому что ей повезло больше. Глотнула нормальный чай.
И снова обвинение в сторону Тентрариуса. Старик не походил на любителя хохмы и дрянных шуток, а потому Филин склонялся к тому, что у аптекаря была очень веская причина сделать то, что он якобы сделал. Возможно, Ник буйствовал. Или пошел на таран и все-таки покинул подвал, после чего они коллективными усилиями стащили его обратно вниз и заперли, расплавив замок. Только вот как одновременно с этим всем образовался спящий Даэвейн? Его ноги действительно виднелись чуть в стороне. Нет, не было все так радужно и спокойно, как Левифрону описывала эта парочка. Эби пыталась успокоить и не усугубить обстановку еще больше, Ник просто берег свою шкуру, с которой могла произойти какая-нибудь неожиданная беда, узнай его мучитель о тех выходках, что он натворил. И что-то подсказывало Герхену, что правду ему так просто никто не скажет.
И оказался прав, потому что как минимум рогатый продолжил нести ахинею.
- Моя вина, решил поспорить с Эбигейл, сможет ли она расплавить замок. Ну, вот теперь должен ей корзину сладостей. Большую такую, - да вот только взгляд суккубии говорил о том, что легенда ей по нраву не пришлась. В этой ситуации Филин был склонен верить неправде Эбигейл, чем неправде Ника. - Развлекались как могли, как говорится. Развести легко.
Ситуация была такова: в аптеке что-то произошло, и это что-то разгребали всем миром, после заперев первопричину проблем настолько накрепко, чтобы дверь в итоге пришлось выбивать, что и сделал Левифрон. Тентрариус вряд ли бы рассказал сейчас, что произошло. Ника спрашивать было бесполезно, Эби не хотела обострять. При этом всем времени разбираться не было, нужно было закончить зелье и собрать вещи в сумку, что-то решить с дверью, привести в сознание Даэвейна…
«Перед лестницей была еще одна дверь. Запру ее, пока плотник не починит эту».
Правда, теперь порог не мешало бы подпереть шкафом для верности. Или даже двумя. Герхен перевел испытующий взгляд с рогатого на суккубию.
- Я буду заострять на случившемся внимание. И ты потом мне все расскажешь, потому что словам этого клоуна я не верю. Расскажешь честно, иначе мне действительно придется принять ваши попытки петушиться перед друг другом за истину. А ведь я тебя не о том просил, когда уходил.
Он старался не злиться на Эбигейл, честно цеплялся за придуманную теорию, что таким радикальным способом выполняла его поручение, а не повелась на обыкновенный спор. Ведь в том и был смысл: она, как единственный оставшийся разумный человек в лаборатории, должна была подойти к задаче с умом и рассудительностью.
«Верно, я недооценил красноречие этого шута горохового».
Сколько раз он уже говорил себе, что задача требовала решения сейчас, немедленно? Что больше это продолжаться не могло? Филин не мог держать Ника в подвале бесконечно. С ним требовалось разобраться.
«Когда я вернусь от Аль, я дам ему то, что сотрет память. Начнет жизнь с чистого листа, но зато живым и с душой. Аль же вон справляется как-то, и этот сможет».
И когда голову Левифрона посетила шальная мысль, что сделать это можно уже сейчас, а не усыплять Ника транквилизатором, в лабораторию с бешеным топотом влетел Бэй. Герхен не успел даже встревожиться и спросить, что стряслось, как иштэ беспардонно вцепился ему в одежду, а после и вовсе бесстыдно поднял над землей и закинул на плечо, будто девку какую. Поправив поклажу, проклятый так же стремительно ринулся к выходу, на ходу объясняя, что Филину нужно срочно вернуться и начать есть, а Эбигейл – собрать его вещи. Разумеется, такое поведение до глубины души возмутило алхимика, о чем он не преминул сообщить Бэю, но здравый смысл говорил, что просто так иштэ бы подобную выходку не устроил. К сожалению, в тот момент это был, пожалуй, единственный способ вывести его из аптеки быстро и переключить на проблемы Аль. Потому и сопротивления алхимик особого не оказал – и не только потому что полностью растерялся. Лишь крикнул Эбигейл, чтобы та слила дистиллят в отдельную банку и собрала все, что лежит подготовленным на столе, не забыв его сумку.
На улице их ждал экипаж. У его дверей Бэй опустил алхимика на землю, там же их нагнал Клейм, так и не разобравшийся, может ли считаться поступок иштэ разбойным нападением или хотя бы попыткой похищения. Герхен никаких признаков тревоги не проявлял, только одернул сбившуюся рубашку да заправил ее обратно в брюки.
- Аль стало плохо. На всеобщее обозрение выставлять не стал.
И правильно. Менее всего Левифрону хотелось, чтобы ушлый Ник влез еще и в эти дела. А он бы влез, Филин готов был спорить. Проклятый тем временем явно не терпел никаких отсрочек, он хотел ехать уже сейчас, Герхена же точило беспокойство, что он не успел ни обездвижить своего пленника, ни хотя бы закрыть внешнюю дверь. Разумеется, Ник бы ушел. Возможно, даже рассказал бы каждому встречному, что мариновался в подвале у шадоса несколько дней, пока слепая удача не помогла ему бежать. Возможно, уже к вечеру аптека будет оцеплена, а Тентрарисусу предстоит самое неприятное приключение в его жизни. Но во всей этой ситуации мог скрываться и выход. Нужно было только отвернуться, сесть в экипаж – и пустить все на самотек, отпустив этот груз и освободившись от сковывающей паники. Если Ник сделает то, чего боялся Герхен, тот всегда успеет отплатить сполна. Не сделает – тем лучше, пусть живет и более никогда не попадается Филину на глаза. Нельзя было проконтролировать все, и сейчас предстояло выбрать между здоровьем Альвэри или собственной безопасностью. В случае Левифрона выбор был очевиден.
- Тогда поспешим, - проговорил Герхен, усаживаясь в экипаж, когда в дверях показалась Эбигейл.

[ Дом семейства Фенрил ]

Отредактировано Левифрон (2017-08-20 14:22:11)