Среди вечерних улочек Ацилотса, снуя между домов и изредка взбираясь на скользкие крыши, гулял самый дорогой любимец Зимы – проказник-холодок. Он носился по городу с радостным свистом, норовил ущипнуть за нос очередного пьяницу, закинуть пригоршню колючих снежинок за ворот какой-нибудь даме и подстроить еще кучу мелких шалостей. А к вечеру его рвения только прибавлялось! Вот он увяжется за очередным прохожим, то подсовывая ему под ноги скользкую наледь, то залеплял глаза свежим снежком… Вот ему наскучит этот, он переключит свое внимание на другого, и, стремясь догнать его, залезет какой-нибудь девке под шубу… А уж если минутная любовь задумает скрыться от своего обожателя за какой-нибудь дверью, то холодок, не на шутку расстраиваясь, распахивал ту настежь, с воем пускал в помещение ледяной ветер и с треском захлопывал ставни. Впрочем, тут же к нему возвращалось хорошее настроение, и холодок, радостно взвизгивая, снова кидался в толпу – им обуревала такая страсть к живым существам, что он не мог подолгу на них сердиться. Миг – и он уже снова мчится за новым другом…
Да, вечерки в такое время выдаются просто сказочные – под ночными небесами, укрытыми пышной шубой грядущего снегопада, Ацилотс красуется в свете собственных огней: окна, фонари, лампы, магические светлячки, гирлянды, да еще и самых разных цветов! И действительно, в такую пору даже самому распоследнему старику-магистру на душе становится легко и волшебно… Во всяком случае, пока под ногой не окажется заледеневшей лужи.
…Холодок присвистнул очередной красавице и свернул в Кривой Переулок. Тут было тесно,  но светло и не так людно. Наверняка здешним гулякам грустно – им не хватает волшебной зимней любви… Так вот мы здесь, господа, возрадуйтесь! Взвыв, холодок с разгону понесся на очередную жертву. Слету набрав немного снега, он с ловкостью истинного мастера спикировал вниз, за пазуху своего нового фаворита.   
- О, Духи Пустыни! – зашипел Ринияр, принимаясь вытряхивать столь нежданный подарок зимы. Надо сказать, на родине ветер тоже любил делиться накопленным – главным образом, песком. И с ним, признаться по чести, всегда было проще: песок никогда не норовил растаять у вас под одеждой.
Поежившись и признав поражение, василиск нахохлился. Не то чтобы ему было холодно – хотя одет Рини был крайне легкомысленно – просто холодок, чуя, что любимец не особо радуется, попытался его пощекотать.
- Снег – это забавно, - незамедлительно сообщил он существу, вышагивавшему рядом. Сфинкс – самый обычный лев, если не считать человеческих черт на морде, умения мыслить и доносить эти самые мысли до окружающих – криво усмехнулась, не забывая смотреть под ноги.
Василиск, тем временем, снова принялся озираться по сторонам. Настроение им правило самое что ни на есть чудесное – близился Новый Год, который ассоциировался у нашего Ягуара именно со снегом, чужими землями и, чтоб его, холодком. В пустыне в эту пору делать нечего – скукотища, работы навалом, заботы всякие… Ну кому, кому они нужны, если скоро грянет такой праздник! Ну, уж точно не Рини. Он уже давно проводил эту чудесную дату в Ацилотсе, а потому, в отличие от большинства своих собратьев, обладал одним из самых необходимых «северных» навыков: умел лепить снежную бабу.
А между тем, путь этой странной парочки – василиска, укутанного в «зимний» вариант своего любимого камзола, и его фамилиара СиНа’Фай – проходил между едва заметной ниши между парой домов. Конечно, и таковая в Кривом Переулке была редкостью – тут застраивалось все. И только Богам известно, почему эти несчастные полтора метра остались пустовать… Хотя нет, мы тоже знаем. Эту территорию… скажем так, арендовал небольшой крысиный клан. Конечно, жильцы уже давно не доплачивали, а потому к ним изредка наведывалась пара-тройка котов с вежливой просьбой вернуть долги правительству. Крысы давали тем взятку парой своих собратьев, которых было в избытке, и продолжали свое счастливое существование до следующего визита.
…Холодок, явно заскучав, ибо компания не выказывала ответной любви, решил покинуть и Ринияра, и Кривой Переулок. Сделать это он намеривался, проскользнув в эту самую нишу – заодно собираясь проведать крысиную семейку и, возможно, поискать кота. Миг – и он с веселым улюлюканьем кинулся прочь.
Надо сказать, обитатели ниши отреагировали на появление гостя куда более… бурно. До сего мгновения они делили помои, заботливо оставленные соседкой-кухаркой, и, неимоверно напугавшись задорного свиста и колючего снега, кинулись врассыпную. И надо же было такому случиться – молоденький крысеныш, с перепугу позабыв дорогу в родное гнездо, очертя голову ломанулся прямо в переулок!
Так вот… надо ли говорить, что Ринияр к тому времени как раз проходил мимо?
…Тут-то и было место немой сцене.
На минуту – не меньше! – василиск и крыс молча взирали друг на друга. Пара блестящих бусинок против двух черных «солнц» на алом фоне. Оба как будто думали, как отреагировать на эту судьбоносную встречу.
И Ринияр додумался первым. Он заорал.
- ААААА!!! Фай! Фай!! ФАЙ!!! Это… Это же КРЫСА!!! – завопил Рини, резко выйдя из ступора.
В висках застучало. Что делать, как быть? Залезть на стол? Нет стола, вот незадача! О, Духи Пустыни, куда, куда деться, куда спрятаться?!
Зайдясь в приступе, состоявшем из нечленораздельных хрипов и хаотичных движений, василиск на секунду потерял ориентировку в событиях.
Снова придя в себя, он обнаружил, что смотрит на происходящее, выглядывая из-за спины некой… эээ… особы, для пущей верности – ну, чтоб не убежала, наверное – придерживая ее за плечи.
В то время как крыса столкнулась с новой сложностью – со сфинксом. Еще одна немая сцена, на сей раз, правда, более короткая… И вот СиНа’Фай, скаля звериные клыки, несется за несчастным грызуном, резко вспомнившим, куда надо текать.
- Давай, Фай! Давай! – активно поддерживал ее Рини, для пущей убедительности потрясая кулаком. – Так их всех, хвостатых тварей!
С довольной мордой пронаблюдав, как сфинкс исчезает в нише, Хрустальный довольно кивнул и, чувствуя, как утихомиривается бешено колотящееся сердце, вздохнул с облегчением. Уф, спасся.
Тут ему показалось, что он упустил из виду что-то немаловажное. Задумчиво закусив губу, василиск с пару мгновений провел в тяжких раздумьях… И, наконец, его осенило.
…Медленно повернув голову, он нос к носу столкнулся с девицей, которую доселе использовал в качестве живого щита.
- Эээ… Спасибо, - зачем-то вякнул Ринияр, неловко улыбаясь.

Повалил снежок – сперва вялый и, кажется, робкий, но с каждой минутой исправно набиравший обороты. Еще в воздухе он комкался в «хлопья» и усердно крыл неостывшую землю. Да-да, это тот самый, мокрый, липкий снег - самое оно, если вы хотите забабахать  снеговика. Жаль, но у Ринияра в тот момент было занятие поважнее: он невольно, но крайне настойчиво нарывался на неприятности.
Девица, которую он все еще держал перед собой, уже дымилась от злости. Снегопад, незамедлительно отметив, что с нее спал капюшон, поспешил заботливо прикрыть ее макушку свежим снежком, но тот, не выдержав накала страстей, смутился и растаял. Для пущей драматичности ему оставалось только закипеть и испариться, но да ладно. И так сойдет.
В общем, ничего хорошего это не предвещало. Но, будучи личностью самой что ни на есть бесстрашной – конечно же, если дело не касалось грызунов – Рини так и не вернул своей храброй «защитнице» ни свободы, ни личного пространства. Более того. Он принялся самым наглым образом ее разглядывать, логично полагая, что после пощечины или кулака в глаз (а мы будем надеяться, что все-таки в глаз) столь хорошей возможности не представится.
Так вот, стоило Хрустальному присмотреться повнимательнее и приложить к увиденному вовремя подоспевший разум… Как пальцы его разжались, а сам василиск немного отпрянул. Выводы отделились легко, но оказались весьма неожиданными.
Василиск. Да-да, эта особа оказалась василиском, и на сей раз Рини был готов… чешую дать на отдирание – он не обознался, не ошибся и даже не перепутал ее с ассури. Родную язвительность и извечное недовольство ни с какой иноземной змеюкой не перепутаешь. Не говоря уже о том, что у ассури чешуя на лице – это редкость, да и зрачки у них должны быть характерные… Но да не суть в доказательстве, главное – заключение! Уж чего наш Ягуар не ожидал, так это встретить в Ацилотсе другого василиска…
Отвернувшись, чтобы глянуть в сторону СиНа’Фай, как раз вылезавшей из злополучной ниши, Ринияр как-то… взгрустнул. Ну вот. Покрасовался перед землячкой. Чуть плечи ей, бедной, не сломал… Да еще и сцену устроил на всю столицу! Хотя нет, сцена, как раз, вышла очень даже забавная. Это тешило.
…Между ног сфинкс, видимо, одурев от ужаса, проскользнул очередной крыс. Фай, мгновенно позабыв приличие, рыкнула – хотя рык этот более походил на смех – и снова исчезла в узком проеме. Рини сглотнул и повернулся к девушке – надо сказать, вовремя. Та, кажется, собиралась уйти – по крайней мере, взгляд ее уже пребывал в поиске, куда можно слинять.
- Эй-эй, погоди, постой! – спохватился Хрустальный, встав на пути у блуждающего взора. – Ты... Ты ведь… - глянув привычным прищуром, подмечавшим все, что возможно, и три четверти того, что не возможно, Рини заприметил зеленый блеск у основания шеи. – Из Малахитового Дома? Ах, какая редкость! – капля язвительности при одном воспоминании минувшего совета Домов и той сцены, которую закатил малахитовый Глава. Что-то по поводу Триединства, но не важно – он так забавно притопывал ножкой, что Рини как-то не запомнилось, о чем был сыр-бор. – Далеко ты забрела, однако…
…А между тем, назревала новая комедия. Наконец покончив со своими кошачьими делами, СиНа’Фай выбралась на свет Ильтаров, горделиво подошла к хозяину и с довольным видом уселась по левую ногу от него, ожидая похвалы. Спустя миг ее мордашку исказила гримаса недоумения: Ринияр не обратил на сфинкс никакого внимания. Фай тут же распушила гриву, надулась – правда, при этом она вдохнула пару снежинок, и... Акт обижаний не удался - сфинкс зашлась в припадке чиханий, повалилась в сторону, чуть не сбила с ног самого василиска, но своего добилась: Ринияр ее заметил, хотел матернуться по-заграничному, но поскользнулся и чуть не упал сверху.

Пока василиск балансировал между унизительным падением и спасением своей чести, мимо прошла очередная шумная компания. По всем признакам, то были студенты Академии, выпивавшие по поводу удачно сданного зачета. Им было весело. Один даже помахал Ринияру рукой. Второй пожелал веселого Нового Года. Третий с криками «Какая киииса!» попытался было погладить СиНа’Фай, на что та отреагировала демонстрацией клыков и тихим рычанием. Проводив весельчаков злобной мордой, сфинкс снова повернулась к хозяину – хищный оскал превратился в заискивающую улыбочку. Но василиску снова было не до нее – все его внимание было приковано к своей землячке.
«В точку, как всегда», - поздравлял себя он, глядя на реакцию девушки и потирая ушибленную коленку. Похоже, Малахитовая была настолько удивлена проницательностью Ринияра, что даже не заметила эпического противоборства нашего василиска, равновесия и земной тяги. Что ж, оно и к лучшему!
Смерив СиНа’Фай – инициаторшу этого самого противоборства – испепеляющим взглядом, Ринияр тут же забыл о ней и снова зациклил внимание на чешуйчатой. Надо сказать, в процессе оного действа Ягуар несколько пожалел о своей… эмм… Прямолинейности.
Да, молодец, Рини, ты угадал, ты все рассчитал правильно. «Дома» наша драгоценная находка не была уже давно, а судя по тому, что при упоминании оного она едва не хлопнулась в обморок, ничего хорошего напоминания о родине у этой особы не вызывают. Ты посмотри на эту улыбку. Что, думаешь, она говорит тебе – «Ах, как вы умны, я просто сражена»? Не-а! Она означает: «А ну свали, догадливая скотина!».
Надо сказать, будь наш Ринияр порядочным василиском, он бы послушался и ретировался. Но нет! Ягуар принадлежал к разряду тех людей, которые, едва заметив, что их общество вам неприятно, сделают все, чтобы вы дошли до ручки. Не специально, конечно. Возможно, ими просто правит желание все исправить… Впрочем, какими бы ни были намерения, результат всегда один. И Ринияр достигал его просто мастерски. Он начинал с милой улыбки. Вот как сейчас.
- О, Духи Пустыни, где манеры мои? Позволь представиться – меня зовут Ринияр. Ринияр Керлиэн, - кивок головой вместо надлежащего поклона – мало ли, вдруг опять поскользнется? Этим заграничным дорогам доверять нельзя! – Я из Хрустального Дома.
Улыбка стала шире. Ну, дорогая наша, сейчас узнаем, как давно ты покинула родной Кен-Корион! Уж о нас-то уже лет двадцать любая пустынная крыса знает! И, как бы ты не хотела сбежать, знай – ничего у тебя не выйдет. Уж мы придумаем, чем тебя задержать…
СиНа’Фай, глядя на все это расфуфырство, хотела было снова обиженно надуться. Но, помня, чем обернулось прошлое подобное действо, воздержалась. Вместо этого она, выглянув из-за спины хозяина, украдкой показала своей «сопернице» язык. И тотчас спряталась за Ринияра.

«Пандора. Я буду звать тебя Пандой. Или Дорой. Или Пандой Доры», - на радостях порешил Ринияр, уже набирая воздуха в легкие. Ну, надо же прокомментировать – мол, очень приятно, какое красивое имя, все такое – ибо молчание уже как-то затянулось. А вообще, слова готовились прямо-так от всего чистого сердца: Рини всегда нравились панды.
Но пресловутое восхваление так и застряло где-то на полпути – милейшая как раз грациозно пронеслась мимо, сверля Ягуара злобным взглядом. Или, точнее, не Ягуара, а его колени. После беглого осмотра данной области никаких изъянов выявлено не было, а СиНа’Фай, почуяв проверку, быстренько изобразила самую скучающую и безразличную мордень. Надо сказать, прокатило – хозяин, встретившись с нею взглядом, лишь недоуменно развел руками. Сфинкс ответила ему пожатием плеч и задумчивым хмыканьем. Найдя мнения друг друга абсолютно идентичными, оба поспешили за Пандорой.
А та, тем временем, как раз нашла столь желанное «более теплое место» - трактирчик. Нагнав девицу и оказавшись рядом с дверями оного, василиск не упустил возможности встать истуканчиком, глядя на вывеску с удивленно открытым ртом.
- «Посторонним В», - заторможено прочитал он, снова послав растерянный взгляд своему фамилиару. – Не поместилось, что ли? Вечно они доски не по размеру выбирают! Вот и гадай теперь, что там этим самым посторонним, - пожаловался Ринияр.
Немного молчаливых размышлений, не предвещавших ничего хорошего. Ну, за исключением, быть может, минутки высокоинтеллектуального юмора для умственно-отсталых.
…А она не заставила себя ждать.
- Может: «Посторонним Вилки приносить свои»? – радостно предположила СиНа’Фай.
- Или «Посторонним - Вантузом по морде», - поддержал Ягуар.
Оба, снова глянув друг на друга, сперва приглушенно захихикали, а совсем скоро и вовсе заржали в голос.
Ища поддержки своих глупых шуток, Рини, чуть не плача от смеха, поглядел на Пандору. И, тотчас заткнувшись, пристыженно покряхтел.
- М-да, - вздохнул он, все еще улыбаясь и чуть трясясь. – Ну что. Пошли выяснять, кто был прав?
И, помня о долге кавалера, отворил дверищу, являвшую собой вход в трактир.
- Дамы вперед, - промурлыкал василиск, обращаясь то ли к филейной части СиНа’Фай, уже мелькнувшей в проеме, то ли еще стоявшей при входе Пандоре.
- Какие, к Тейару, дамы… - проворчала сфинкс, лучезарно улыбаясь пробегавшей мимо подавальщице. – Испокон веку кто первый заходил? Пралльно, кошка!
Методично кивнув своим же словам, Фай принялась за изучение заведения. Пока что созерцательное.

Пока Рини невольно охмурял свою спутницу, сфинкс, шмыгнув к столам, нашла себе занятие поинтереснее. Путаясь под ногами работниц и деловито заглядывая в чужие блюда, Фай принялась за изучение местной готовки… Или, точнее, за поиск тех, кто предоставит ей эту… как ее… бесплатную дегустацию!
- Так-так. Что мы имеем? – сфинкс осторожно принюхалась, вычленяя из «клубка» запахов алкоголя и солонины нужный аромат. Дело непростое, но… Ага, вот! Она повела мордой и уставилась вглубь зала. Жертва была выявлена – приди и возьми!
Тотчас прильнув к земле и прижав уши, Фай, нацепив на лик самую умилительную улыбку, поползла на охоту.
Способ был прост, но, как полагается, гениален. Вот вы... Да-да, именно вы! Вы любите кошек? А коли так, не поделитесь ли с бедной, оголодавшей животинкой парой кусочков? Мы много не возьмем - нам всего-то попробовать! Что тут у нас? Еще принюхаться – дабы не ошибиться. Ого, курица? Это дело!
Подняв хвост трубой, сфинкс вползла в поле зрения обладателя этого ужина. Тот резко замер с набитыми щеками, недоуменно воззрившись на прелестное существо. И тут… Встретились взгляды, сердца забились быстрее… двузубая вилка упала на пол – но всем было наплевать. Лишь голубые, бездонные глаза, молящие о помощи – вот то, что было важно в этот миг.
«Эй-эй, господин щуплый эльф!» – говорил этот взор. Такой глубокий, пленяющий. – «Ты один это все не осилишь - лопнешь!» - и правда, как это он сразу не сообразил? Ах, но что же теперь делать? - «Но не бойся, я помогу тебе».
Засияв от счастья, ушастый радостно протянул ей куриную ногу.
…А Ринияр, тем временем, был на грани. Тепла и холода, света и тени, добра и зла. Но ни одна, ни другая стороны не могли завладеть им, пока он находился в Ее объятиях. Плененный Ее глазами, неумелой улыбкой… Хваткой, которой Она впилась в его поясницу… Это, как говорится, были те секунды, что длились вечность.
Но – о горе! – как раз на том моменте, где он должен был тихо назвать ее по имени, а она, по традициям романтики, неловко ответить ему тем же… Руки Пандоры резко расплелись, и она, яростно развернувшись, юркнула в трактир, а Рини, едва не грохнувшийся от неожиданности, ловко удержал равновесие. Умудрившись не свалиться, василиск просиял… Но тяжелая дверь, которую он попирал доселе, подло отвесила ему тумака, будто говоря: «заходи уже, казанова». Так наш герой, порядком ускоренный этим фактом, оказался внутри заведения.
И вот, властно развалившись на стуле – а если вы умеете делать это на камнях, то сможете повторить успех даже на колючей проволоке – Рини смерил жадным взглядом подоспевшую девицу. Но аметистовых украшений на ней не нашлось, а потому зациклить взор было не на чем. Тут она, приняв заказ от Пандоры, повернулась к нему – василиск, кажется, только набрал в легкие воздуха, но…
- Рыбу! Рыбу заказывай! Рыбы нам! – заголосила СиНа’Фай, в миг оказавшись рядом. И, встав на задние лапы, громко зашептала хозяину: - Ты не представляешь, какая сухая у них получается курица! А тушеная баранина? Ужас! Я чуть не истерла об нее свои премоляры – вот, посмотри! – рядом с ухом разевается пасть – удивительно, на какую ширину расходятся эти, на вид, вполне человеческие челюсти. – Рыба еще ничего, они ее в соли запекают – выходит неплохо. Все остальное просто пересолено! Даже фруктовый салат! Гадость. Никогда его не ем…
В пол-уха слушая сфинкс, Рини наблюдал, как меняется в лице официантка. М-да, неплохо бы ее спровадить – зная Фай и ее придирки, но не зная, на какое расстояние могут отдаляться брови от глаз у этой кудрявой подавальщицы…
- Рыбы. Побольше, - серьезно кивнул василиск, зажимая рот кошке и поворачиваясь к Пандоре. Так. Теперь эта.
- Что ты делаешь в Ацилотсе? – кажется, спросила она.
Ринияр улыбнулся, ладонью чувствуя, как сквозь стиснутые челюсти Фай рвется поток мыслей.
- Ну, мы каждый год приезжаем в... АЙ!
Отдернув укушенную руку, василиск будто откупорил бутылку с рвущимся на волю джинном – на пол таверны раздался обличающий клич кошки, обретшей свободу слова.
- ОНИ НЕ УМЕЮТ ГОТОВИТЬ КУРИЦУ! – возвестила она, прежде чем бессильно опасть хозяину на колени.

Отредактировано Ринияр (2013-12-09 18:12:53)

- Фай, ты - скотина, - сообщил василиск, критически осматривая укушенную ладонь. Развалившаяся на его коленях сфинкс довольно кивнула и широкооо улыбнулась хозяину, демонстрируя клыки - мол, рада стараться. Но Рини уже на нее не смотрел...
- О, Боги! Я дико извиняюсь, - обращался он, конечно, к Пандоре, не забывая улыбаться и с трогательной ненавистью честь сфинкса за ухом. Эдакий умилительный ритуал, снимающий вину с домашних животных: "она у нас хорошенькая кошечка, она не могла съесть вашего сына". - Обычно СиНа'Фай ведет себя куда более сдержанно... не так ли? - с убийственной дозой убеждения процедил Ринияр, сжимая пальцами ухо Фай и посылая той крайне многозначительный взгляд. Согласно мявкнув, сфинкс попятилась, соскочила с коленей хозяина и была вынуждена уйти под стол. Рини, помня о мстительной натуре питомицы, поспешил переместить ноги...
- Так. Гм. Прости, - еще одна извиняющаяся улыбка в адрес Пандоры. Вспомнить бы, о чем шла речь... Ах, да, точно. - Да, мы каждый год приезжаем в Ацилотс зимой. Здесь такая атмосфера - особая, праздничная... - широкий взмах рукой, объявший всю "особую, праздничную" атмосферу сего веселого трактирчика. Поняв, что получилось как-то неоднозначно, Рини поспешил пояснить: - Ну, я имею ввиду эту... суету, фонарики... Снег валит... так необычно, - мечтательно протянул василиск, улыбаясь еще шире. Он принадлежал к разряду тех "еще-детей", которые умели получать удовольствие от близящегося Нового Года... Но вот алые глаза, едва засветившись наивной радостью, снова сверкнули ехидством. - Ты же знаешь, у нас в Кен-Корионе с неба может падать только песок. И тот - не без посторонней помощи.
Кажется, он хотел сказать что-то еще - но тут на стол приземлилось блюдо с рыбой. Тяжело, неожиданно, внося в ситуацию какую-то странную нелепость. Понимая, что от одного только запаха весь празднично-зимний настрой под угрозой, Рини поспешил переставить блюдо на пол и заботливо задвинуть его ногой под стол - в логово обиженной и всеми забытой СиНа'Фай. Обменявшись с ней взглядами ("все хорошо?" - "хрум-хрум!"), василиск с чувством исполненного долга вернулся к собеседнице.
- В общем, устраиваем себе небольшие зимние каникулы. А потом - снова домой, - кивнул он, вздохнув и уперев подбородок в ладони. - В Кен-Корион... В этот куст верблюжьей колючки - из прутьев лжи и интриг, - усмехнувшись (ну, шикарная же метафора?), Рини чуть пошевелился - хрустальный обломок выскользнул из-за ворота, сверкнул кривым острием и повис на шнурке. - А что, если б не Дом, я и сам бы там не остался, - вдруг промурлыкал Ягуар, любуясь на свой "кулончик". - Сбежал бы. Ррраз - и навсегда, с концами! Чтоб и не видеть, не вспоминать его, окаянного... Да? - ощерился он, переводя хитрый взгляд на землячку. Хороший такой вопрос - вроде как, ни о чем, да только если отвечаешь "да" - значит, так оно все и было, а если "нет" - значит, да, но не совсем. А еще можно ответить бутылкой по наглой морде - это если совсем нет. В общем, полная свобода выбора в обмен на утоление мааасенького любопытства. В конце концов, это всегда интересно - почему змееныши уползают из отцовских нор.