Нарцисса вернулась в их с Люциусом покои и опустилась в кресло. Первое волнение схлынуло, уступая место привычному ощущению обреченности. Да, Лорда в поместье не было, но что с того? Мгновение - его нет, но вот он уже движется навстречу тебе в одном из длинных коридоров. Его неслышная поступь легка, и кажется, что Волдеморт скользит над землей, едва касаясь ее. Завороженная она глядела на того, чье имя уже сейчас не все рисковали произносить вслух. Интуиция подсказывала, что надо развернуться и бежать. Вспомнить все тайные пути из Малфой Мэнора, призвать на помощь все защитные чары. Но то ли идущий навстречу послал вперед себя заклятье оцепенения, то ли это было всего лишь...
(c) Нарцисса Малфой, "Match point"

СЮЖЕТ • СПИСОК ПЕРСОНАЖЕЙ • АКЦИИ

Истории начинаются сначала. И мне очень нужен Maximilian Giraud| Максимиллиан Жиро

Тебе всего 19 лет, ты сотрудник Гринготтса, недавно выпустился с факультета Гриффиндор, был там старостой. Полукровка. Ни в Ордене, ни в Пожирателях ты не замечен. А так ты еще должен был попасть на Слизерин, но наотрез отказался; твоя мать магглорожденная, хоть отец и чистокровный. Конечно, неудивительно, что ее недавно убили приспешники Темного Лорда, но, разумеется, ты не можешь с этим смириться.
Да, тебя любят многие девушки. Но ты мне, прежде всего, Друг.

Почему же ты мне так нужен?
Ты, казалось, был мне другом всю мою жизнь, хотя наша история началась с нашего первого курса, когда я разнимала драку, а ты потом нес меня до Больничного крыла, не понимая, что случилось. Я, как ни странно, прислушивалась к тебе, ты один из тех немногих людей, которым я полностью и безоговорочно доверяю. А ты доверяешь мне. Впрочем, многие уверены, что я дурно влияла на тебя, потому что иногда до Больничного крыла тащила тебя я.
Мне было все равно, с кем ты встречался и почему. Как ты относился ко мне в школе, я, честно скажу, не имею не малейшего понятия. Ведь мы всего лишь лучшие друзья, хотя во всех книжках всегда писали, что дружбы между мужчиной и женщиной быть не может, да и вообще дружбы практически не существует.
Я не знаю, чем закончится эта история. Война - катализатор для того, чтобы понять, насколько важен человек, и что ты его любишь, и он тебе не просто друг. А, может, это все лишь игры разума и эмоций? Нет, впрочем, ты мне действительно дорог, я бы даже сказала слишком. Как, впрочем, и я тебе.
Я не знаю, что будет дальше, потому что случилось так много всего, Макс. Я, наверное, влюбилась, и тебе он не понравится категорически. Но я ничего не знаю, слышишь?
Не дай мне шагнуть во тьму. Оставь меня со светом или хотя бы в сумерках. Просто будь рядом в эту страшную минуту и не бросай меня. Я нужна тебе, а ты нужен мне. Как воздух, которым мы дышим, как солнце, которое всегда светит над нашими головами.
Пожалуйста, помоги мне найти себя и мой путь.

Небольшое P.S.:
1) Насчет внешности мне, право слово, непринципиально. Было бы здорово, если вы согласуете все это со мной. Я могу предложить: Mathias Lauridsen, Richard Madden. Конечно, еще есть та внешность, которая предложена в акции, но решать, конечно, только вам.
2) С кем играть, вам всегда найдется. Есть и бывшие однокурсники, и Орден Феникса, и Пожиратели. Я умею придумывать идеи, администрация вас также не оставит без внимания и учтет все ваши пожелания
3) Пожалуйста, ознакомьтесь с этим эпизодом Everybody Hurts [14.08.1979] , который частично раскрывает произошедшее.
Очень жду.)

Акция 4. "Предчувствую Тебя"

– Волшебный вечер, – тихонько пробормотала Вэнс, дожевывая последний кусочек. Теперь их согревал не только тлеющий костер, но и сытная еда, веселый смех, отзвучавший несколькими минутами раньше… и, пожалуй, чувство общности. Рядом с Сириусом тебя всегда вовлекало в круговерть необычных, головокружительных событий, и, не успев еще твердо встать на ноги после одного, ты летел в объятия следующего приключения.

Он чувствовал, что Лин падает в объятия сна, и не мешал этому. Лишь приобнял ее за плечи, прижал к себе, чтобы не замерзла, и принялся тихонько рассказывать сказки. Он не помнил даже, что говорил, так, что в голову пришло и на язык легло. Это не было важным. Он ждал, пока девушка уснет, и до тех пор мог говорить все, что скажется. Когда дыхание ее выровнялось, Блэк горько улыбнулся. Теперь можно начинать исповедь, которую он никогда не сможет сказать в лицо.
- Ты знаешь, Эмми, из меня отвратительный друг...

- Прошу прощения. Я не нарушитель закона, а всего лишь журналист, который рассказывает правду, а это нравится далеко не всем, - скороговоркой проговорила Ева, - не переживай за машину, здесь и правда много камер, компенсацию ты получишь, и быстро. Или вообще тебе купят новый автомобиль за нанесенные тебе травмы. Их начальник  ни за что так не рискнет своей репутацией. Я уйду, как только они хоть как-то исчезнут с поля зрения. А, да. Меня зовут Ева Ральфс, ты меня больше никогда не увидишь, и спасибо тебе за кофе, красавчик, - она улыбнулась, делая еще один глоток, - сейчас лучше не уезжать, поверь, - на всякий случай добавила девушка намного тише, придвинувшись немного ближе к переднему сидению и облокотившись на него головой, протянула кофе обратно.

- Значит так, борец за правду. Я не имею ни малейшего понятия, что здесь только что произошло. Это не имеет никакого значения. Но, вот, послушай, что я уяснил...
Он недобро прищурился. Если она решила, что можно заварить кашу и оставлять других ее расхлебывать, то она сильно ошибалась. Розье не был привыкшим устранять последствия неприятностей, причиненных им самим, и уж точно не собирался помогать другим утопающим.
- Для начала ты своей писаниной, очевидно, насолила кому-то весьма влиятельному. Уж не знаю, проплатили тебе клевету или ты действительно собиралась нести грязную правду в печать. Этот человек присылает к тебе парочку дипломатов. Отличающихся умом и сообразительностью. В ответ на что ты прикрываешься моей фамилией, прикидываешься моей невестой и говоришь, что моему отцу очень не понравится их поведение. Знаешь, какой вывод я сделал бы на месте этих милых людей? Мэр покровительствует твоей литературной деятельности. Как ты думаешь, как такие новости понравятся моему отцу, дорогая?

Заявка от Эвана Розье

Имя:
Шарль Розье/Charles Rosier
Возраст: 27 лет.
Принадлежность, чистота крови: Чистокровный, изгнан из семьи. Нейтрал, не одобряет идеи ПС.
Кем и кому доводится: Мне - братом, сделавшим меня единственным наследником Розье, после того, как вас с позором выжгли с семейного гобелена.
А также бонусом идет родство через третьи руки с другим чистокровными семьями из высшего общества.
*Характер:
Давайте я лучше расскажу о том, чего я видеть не хочу. Я не хочу видеть "типичного положительного персонажа" в антагонизме со "злобной семейкой". Шарль воспитывался как их первенец, как их любимец...до тех пор пока все не пошло наперекосяк. Шарль навсегда останется Розье. И ему прекрасно об этом известно.
Я хочу видеть сложного человека. Человека со своими Тейаровыми детьми, слабостями, светлыми порывами и не очень светлыми средствами.
Если Шарль будет чувствовать затаенную вину за то, что бросил маленького брата на воспитание отцу, а сам смылся во Францию, я буду любить вас еще больше.
*Внешность:
David C. Giuntoli/Дэвид Гвинтоли
*Биография:
Обозначу только основные моменты.
Год рождения - 1952. В то время семья проживала во Франции, откуда перебралась в Англию в 1959 (год рождения Эвана - 1960). Там Шарль поступает в Хогвартс. Я предлагаю вам оканчивать Слизерин, но настаивать не буду.
В последние годы обучения обстановка в семье накаляется. Шарль начинает открыто ругаться с отцом по идеологическим вопросам. Дома гремят ссоры. Спустя год после окончания школы Шарль объявляет о своем намерении жениться на девушке нечистокровного происхождения. Разражается последний и самый страшный скандал. Имя Шарля исчезает с фамильного гобелена, а сам он вместе с невестой уезжает во Францию, где и проживает до недавнего времени. В настоящее время он снова объявляется в Англии.

Остальное остается вам на откуп.
Почему наследник чистокровного семейства обзавелся такими неподобающими взглядами?
Как складывалась жизнь во Франции?
Почему Шарль решает возвратиться в Англию? Один? С семьей? Может быть, семейная жизнь оказалась не такой, как он себе представлял? Может быть, он так и не женился вовсе? Может быть, что-то заставило его бежать не куда, а откуда? Может быть, кто-то прогнал его с исторической родины? Может быть, в Англии остались незавершенные дела?
Практически полная свобода.

Клятвенно заверяю, что без игры вы не останетесь.

Со мной всегда можно связаться через форум. С удовольствием отвечу на любые вопросы.

В честь трехлетия на проекте впервые вышла газета "Wizard's World"! В ней вы сможете увидеть:
● какое вступительное слово можно написать, если игроки отсыпали тебе пару десятков прилагательных, не зная конечной цели;
● интервью с тремя игроками, выбранными по принципу: старожил, давний игрок и совсем новенький;
● историю дизайнов проекта с 2011 года;
● как много интересного подчас остается за кадром или незамеченным: факты о персонажах, квестах, эпиграфах и т.д.
● блиц с админкой;
● результаты голосования за август;
● занимательную статистику;
● сказку, рассказанную лесной колдуньей

Также в день трехлетия - 14 сентября - произошло долгожданное обновление дизайна!
Спасибо Гестии за это

Приглашаем всех желающих почитать нашу газету, а также присоединиться к игре, чтобы рассказать еще больше невероятных, удивительных, прекрасных и захватывающих историй!

Ждем вас!

Я - Том Реддл
Истинное имя звучало беззащитно. Что оно способно дать ему? Безопасность? Разве что временную. Немало пока тех, кто помнит начало его истории. Эйвери, Нотт... Они пока верны тому, другому ему. И тот, другой он... О, он будет не рад узнать, что его воспоминание обрело плоть, кровь и собственные желания. Что Том Реддл сделает все, чтобы обрести другое будущее - с истинным, чистым бессмертием, а не этой гнилой подделкой. Но важно сохранить полученное преимущество...

- Ева! – громко позвал он ее и дернулся к первой двери, та легко отворилась, но и за ней никого не оказалось, - Ева, перестань, это глупо! – раздраженно позвал он ее еще раз и дернул вторую дверь и встретил свое отражение плохо вымытого зеркала, - зачем ты прячешься?
Он вернулся в коридор и огляделся еще раз, надеясь, что она, может, стоит где-то в углу, ожидая, пока он прекратит скакать по чужим комнатам, но нет, нет, нет, Евы Ральфс нигде не было… Алису звать было глупо, оставалось только продолжить поиск или оставить ее, пока не перестанет заниматься ерундой и не выйдет наконец поговорить. Но нет. Она может и не перестать, если что-то решила.

Доркас, Доркас, Доркас Медоуз, не пишу – дорогая, потому что не пишу ни сейчас, ни когда-либо в близком или отдаленном будущем. Все мои письма – устные, случайные, сиюминутные, когда хочется тебе что-то важное сказать, но сказать не получается, а записывать я не умею. Не говорю – догадайся, потому что не говорю ничего, и только надеюсь, что ты догадываешься; нет,  з н а е ш ь.
Он не напишет ей «дорогая», он никогда не напишет ей вообще, и даже обещать не станет, потому что нет ничего хуже невыполненных обещаний. Но каждый день он мысленно составляет для неё письмо, в котором много помарок и зачеркиваний, и только одна фраза всегда остается неисправленной. Я люблю тебя. Я не скажу тебе этого, прости, едва ли я когда-нибудь смогу тебе это сказать. Я люблю тебя.

Проект "Marauders: One hundred steps back"
разыскивает следующих персонажей:

Дай мне знак, что ты жива.
Что не оборвется нить, не перелистнется страница, на которой он пусть не всегда рядом с ней, но на самом деле - рядом. На которой открыты для него двери дома Джонсов, на которой так верно и спокойно звучит голос ее отца, а сама Гестия молча готовит что-то, поглядывая на них время от времени. Ее присутствие было чем-то незыблемым и необходимым. Раз оступившись и оказавшись вдруг по другую сторону ее жизни, Фабиан старался не повторять своих ошибок. И долгое время он жил этим убеждением: будет она рядом или нет зависит лишь от него самого. Нет, это не было наивностью... Просто сильная, умная, ловкая Гестия - она всегда найдет возможность обойти все ловушки. Спокойная, уверенная Гестия слишком часто повторяла, что справится с этим. И с этим, и с этим... Слишком часто повторяла и слишком справлялась. Потому что когда наступил момент выбирать путешественника в Эйвери-холл, результат был слишком очевиден. И в то же самое время... нет. Фабиан выслушал слова Грюма, странным образом не веря собственным ушам.
Гестия, _его_ Гестия отправится в Эйвери-холл? К людям, которые, может, и не очень-то люди, раз посмели поставить под удар жизнь ребенка?

Через него – через тепло его руки Гестия медленно, тонкой ниточкой перетекает из страшного мира, который вроде бы и остался позади, так далеко, но в действительности не отпустил ее до сих пор, в мир другой – светлый, домашний, уютный, совсем чуждый тому, где ценой правды становится жизнь близких, где страх ребенка оказывается настолько силен, что перед ним не может устоять вековой камень, где нужно с глухим сердцем переступить через невинного.
- Я хочу домой, – Гестия смотрит на друга немного устало, но уйти себе позволяет только после того, как своими глазами видит: с легким хлопком исчезают из Косого переулка Андромеда и Нимфадора и сопровождающая их Эммилин.

Розье, вот с кем она точно не собиралась встречаться. Старые обиды не прощаются только из-за того, что прошло несколько лет. С этим молодым и непростительно богатым юношей была связана неприятная история, которую Лола предпочла бы забыть, но её память не была способна на такие подвиги. Несмотря на то, что они однажды выяснили отношение и ещё много раз сводили счёты, отвечая на подлость и насмешки друг друга обоюдным презрением, Лола ничего не собиралась ему прощать. Старая обида поднялась внутри слизеринки с энергией змеи, столкнувшейся со старым врагом.
– Не нужно разбрасываться бешеными взглядами, мистер Розье.

К концу дня, когда основной блок работы был завершен, Бенни не без удовольствия выдохнул и принялся колдовать над черновыми огрызками бумаги, наблюдая как исписанный чернилами пергамент сворачивается в изящные миниатюрки волшебных существ. По мановению палочки крохотные гномы принимались танцевать вокруг гарцующего единорога, и это небольшое театральное представление успокоило юношу и вызывало улыбку на усталом лице. Казалось ничего не могло потревожить беспросветный сон офисных клеток, разве что... Экстренный вызов? Серьезно? Едва заслышав призывной гудок сирены, изумленный Бенни наскоро допил остатки кофе и спихнул свой маленький зверинец в ящик стола. Он никак не ожидал срочного вызова, пронзившего застой офисного болотца и, чуть ошеломленный, молча просеменил за могучей фигурой мистера Боунса до самого Дырявого котла. И теперь он не без восторга наблюдает как тот заглаживает конфликт с капризным молодым знакомым юношей... Розье.

– Ксенофилиус Лавгуд, газета «Ежедневный пророк», добрый вечер, – удостоверение в знак подтверждения того, что настоящий мужчина является представителем одной из самых назойливых и пронырливых профессий, подкрепило сказанное. Когтевранец оказался ближе всего к мистеру Боунсу, но не он привлек внимание журналиста, а пресловутый Розье. Официантка тоже выглядела заинтересованной в решении возникшей проблемы, но вот темноволосый юноша мало того что явно страдал от какой-то навязчивой идеи, вдобавок считал, похоже, что хорошо скрывает эмоции. Пропажа не только дорога как память, но и важна. Это почти бесценная для вас вещь, ведь так?
– В каком настроении вы были, прежде чем обнаружили, что у вас что-то пропало? – Первый вопрос он рискнул задать пресловутому больше всех пострадавшему, и, не давая ему опомниться, обратился к следующему человеку.
– О чем вы думали, мисс, когда оказалось, что потерялась ваша ценность? – Поинтересовался волшебник у работницы бара, ее ранних слов бармену он не слышал, но мог предполагать, что она не праздная наблюдательница.
– Что вы ели на завтрак, молодой человек? – В последнюю очередь Ксено обратился к рыжеватому министерскому пареньку. Несколько неожиданных вопросов могут сбить с толку, а могут и не сбить. Главное не в ответах на вопросы, а в реакции на них. Догадываться о том, что на самом деле интересует журналюгу, Ксено оставил самим потерпевшим.

За непроницаемым выражением лица притаились легкое раздражение и насмешка. Расстроенный гражданин говорил слишком много и был слишком возмущен, и при этом уклонялся от прямого ответа на поставленный вопрос. Пропало, вероятно, что-то для него ценное, и при этом что-то, о чем он не хотел говорить.
- Мы здесь именно затем, чтобы разобраться с ситуацией. Если вы будете продолжать хамить, это никак не поможет расследованию. А вот если соизволите ответить, что же именно у вас пропало, то можете помочь. У меня будет еще несколько вопросов к вам. Но имейте немного терпения.
Эдгар задумался над словами официантки. Кому могли понадобиться старые фотографии, дешевые цепочки, талисманы? Что может связывать эти предметы? Вероятно, ценность их для хозяев была выше условной стоимости. И поведение Розье подтверждало эту теорию, если его вор - тот же самый. Но кому и для чего могли понадобиться вещи, которые не важны никому кроме их обладателей?

Розье перестал кричать и возмущаться. Воздух в легких, как говорится, не бесконечный, да и оппонентам тоже надо иногда давать высказаться. Конечно, маловероятно, что Эван руководствовался именно этой последней причиной, но замолчать он замолчал. Только разбрасываться убийственными взглядами так и не прекратил.
Он почти не слушал, что говорила О’Лири. Да его и не волновали пропажи остальных посетителей. Целый мир оказывается существовал за пределами его личности, но Эван только заглядывал в это прорубленное окно. В его мире никогда не существовало Лолы О’Лири, не оказалось ее там и сейчас. Поэтому ее тон, которым, казалось, можно было замораживать лед для коктейлей, нисколько его не тронул. Его сердце пылало только одной жаждой – вернуть потерю. Вернуть ее.

- Если бы вы оказались наследником Слизерина, мисс Смит, мне пришлось бы признать, что я многого не знал о Салазаре, - улыбнувшись, отозвался директор. - И, безусловно, я серьезен как никогда.
Часто ли будет вспоминать Бонни этот день потом? Отсиживаясь за стеной, в которую летят смертоносные заклятия или оплакивая своего друга, или произнося самой себе и в небо те обещания, которые люди дают после очередного сражения. Вынужденная врать, поставленная вне закона из-за скрытой от внимания Аврората игры. Хотя последнего, пожалуй, можно избежать. Если сказать лишь часть правды...
- Все так, как вы говорите, Бонни. Чаша, действительно, была утеряна много лет назад. И единственное место, где ее еще не искали - банк Гринготтс. Все дело в том... - директор задумчиво повернул кольцо на безымянном пальце правой руки, - что запрос о наличии вещи в хранилищах может сделать только ее владелец. Прочие же - как бы высоко они ни стояли на социальной лестнице - такого права не имеют. Даже начальник Аврората или министр магии.
Дамблдор немного помолчал, не поднимая глаз на девушку.
- Таким образом, мне доподлинно неизвестно, находится ли чаша Хельги Хаффлпафф в Гринготтсе. Однако у меня впервые за долгое время появилась возможность это узнать.

Бонни Смит не думала, что ее роль в истории чуть выходит за рамки второстепенного персонажа. А выходит ли? – Бонни растерянно опустила глаза на свои ярко-желтые домашние тапочки. Случись ей поднять глаза в эту же минуту, она бы увидела, как примерно в таком же положении (как знать, может, у Альбуса под длинной мантией тоже скрывается парочка тапок цвета июньского солнца?) находился один из величайших волшебников современности. Но она не поднимала. Он спросил о доверии. Разве я могу не доверять? – хотела тут же выпалить Бонни, для которой Хогвартс еще много лет назад стал единственным определением дома, а директор – воплощением всех родственников разом, ибо маленькой хаффлпаффке только в замке удалось получить тот процент тепла, который полагался ей еще при рождении. Разве я могу доверять? – закралась чуть менее светлая мысль. Девушка не знала, что хочет от нее Дамблдор, догадывалась, может быть, но откуда ей было знать наверняка? Сейчас же идет война, много ли значит жизнь одной среднестатистической выпускницы Хаффлпаффа, пусть и колдомедика?

Неприятное чувство где-то под ложечкой так и норовило обрести словесное выражение, выпалить все, как есть, рассказать о строгом взгляде Клеодоры Монтегю, о взгляде, который даже в больнице, даже после тяжелых травм, нанесенных заклятием, оставался таким же надменным и не терпящим возражений. Рассказать о том, как хорошо Бонни справилась, как не позволила себе разрыдаться прямо в палате, какую пламенную и, самое главное, совершенно неподготовленную речь произнесла всего-то несколько минут назад. Как стремительно вылетела из палаты, не позволив мисс Монтегю выплеснуть на нее очередную порцию своего недовольства. Всем эти хаффлпаффка Бонни Смит не раздумывая поделилась бы с гриффиндорцем Карадоком Дирборном. Но колдомедик-стажер Бонни Смит должна была справиться со всем сама.

Кому, как не ему, было знать, что не все можно рассказать даже самым близким. У него ведь с недавних пор была своя тайна, которой он не мог и не хотел поделиться с родными. Он всегда был честен и откровенен с Бонни и вообще считал девушку частью своей семьи, но об Ордене Феникса не рассказал и ей. Он не хотел никого впутывать в это противостояние, не хотел никого тревожить. Вы думаете, ваша семья будет спать спокойнее, зная, что на самом деле вы задерживаетесь не с друзьями в баре, а на самом настоящем военном совете, где планы против того, кто называет себя Темным Лордом и чье имя иные маги боятся произносить вслух, тоже самые настоящие и опасные, и вместо оловянных солдатиков живые смертные волшебники.