О муза бедная! В рассветной, тусклой мгле
В твоих зрачках кишат полночные виденья;
Безгласность ужаса, безумий дуновенья
Свой след означили на мертвенном челе.
(c)Шарль Бодлер.

Не буду пестрить банальностями, и говорить вам о том, как мне приятно и прочее-прочее пустословие, лишенное смысловой нагрузки; к тому же
оно вобьет вам в голову совершенно ложные предположения, впечатления и мнения. Неожиданность – не мой конек, вы меня не удивили, но, несомненно, заинтересовали. Что же, госпожа Роннэан А`Лигьири, алхимик-стихийник, мне совершенно не понятно, что могло бы привести вас ко мне и заставить написать несколько строк, уповая на ответ. Я не особо гоняюсь за литературой, могу достать почти все, что мне необходимо – без посторонней помощи. Не обижайтесь и не удивляйтесь моей грубости – не все женщины мягки и склонны принимать помощь. Меня более интересует, как вы нашли такое место, где не побывала бы нога моего коллеги, и где бы сохранилась искомая мне рукопись. Все же, те свитки, трактаты и книги, которые я ищу – труднодоступны и весьма опасны.
Впрочем, раз уж именно на вашу долю выпало это счастье, я не буду столь глупа, что бы этим не воспользоваться. Я ищу несколько свитков, и, к сожалению, пока что, не могу встретиться с вами, и рассмотреть сей экземпляр воочию. Потому, прошу известить заранее, чтобы я не тратила время понапрасну, я очень занята. Напишите мне первые пару строк, или, хотя бы авторство, если не указан год. Если указан – и то, и другое.
С другой же стороны – в моем доме книги не моей специализации долго не держатся, они достаются мне от знакомых задаром или почти, а потому – я их дарю, обмениваю или продаю. Мне нужно знать то, что вы ищите; название, или, хотя бы, профиль. Увы, предсказания мне не доступны.
Пишу я вам, признать, не в лучшем настроении, но в встрече отказывать не смею; приду в себя, для начала. Для благостного же завершения – получу от вас хорошую весточку. Тешу себя надеждами, что это что-то стоящее. Как инициатора, спрашиваю у вас заранее – где бы вы хотели встретиться и в каких числах?
Представляться, я думаю, нет нужды. Вы знаете меня гораздо лучше, чем я вас. Потому жду скорого ответа, дельных предложений и оправдания моих надежд. Право же, тогда я буду вам очень благодарна.
С уважением, магистр Эвнике.

Чтобы запах гвоздики услышать,
мальчик встает на колени.
Вспышки кармина. А запах
прядет свои красные тени.
(с)Мигель Эрнандес.

Приветствую вас, госпожа А`Лигьири. Функционировать – наиболее верное слово, которое можно было бы подобрать в данной ситуации. Сдержанность – положительное  качество, а скупость слова – особенная черта характера. Так многозначительность мироздания сплетается с тенью распада и небытия.
Что же, посему, вы начинаете вызывать у меня симпатию, равноценную найденной вами книге. Я бы не сказала, что это такая уж древность и редкость, однако, подлинник считается утерянным, а все официально признанные копии уже давно числятся на руках у определенных лиц. Если же у вас оказался оригинал, то, соглашусь, это небывалая удача.
Перечисляя то, что имеется у меня, могу назвать следующее: «Трактат о гадах ползучих», наверняка известного вам магистра Угельса. Ценен тем, что имеет заметки на полях, сделанные магистром Рогнедом. Содержит абсолютно уникальные рецепты, хотя, впрочем, не могу дать гарантию, что ученики Рогнеда и ученики его учеников – не владеют этими знаниями.
Второй имею книгу «Эхомит и медузник, а так же остальные травы: лечебные и ядовитые» авторства Лерана. Обе книги ценные, пожалуй, настолько, что я набивала на них цену до сих самых пор. Со скрипом и скрежетом – соглашусь на обмен. Или же – соглашусь по доброй воле. Ибо наконец-то хоть кто-то жаждет знания для знаний, а не для красивой библиотеки на втором этажа дома, что как украшение – представляют собой изысканное блюдо, предназначенное для нелепой позолоченной посуды, а не для пищи. Книги пылятся и гниют, когда их предназначение – жить в умах и воплощаться в магии и поступках.
По алхимии же, к сожалению, не имею абсолютно ничего. Все распродано и раздарено.
Хочу сказать ещё одно. Наверно, это будет выглядеть несколько невежливо, но я вспомнила вас. Я приезжала некогда в вашу Академию, по приглашению моего коллеги. Ваш наставник, так же знакомый мне, отзывался о вас как о «девочке талантливой, старающейся казаться независимой, но при том, уж очень для такого качества – добродушной». Вы наверняка не вспомните меня – мы не встречались. Но мне приятно иметь дело с теми, о ком говорят мои хоть «чуточку знакомые» коллеги. Мы, как вам известно, не любим расхваливать друг-друга, и обсуждать своих учеников – равноценно.
Подходя к завершению нашего эпистолярного диалога, хочется кивнуть головой, но вынуждена лишь письменно согласиться. Что-же, раз вы хотите полюбоваться Рахеном, так и я не прочь. Седьмое число меня полностью устраивает. Предлагаю, и даже настаиваю на том, чтобы встретиться в одноименном постоялом дворе, где я буду вынуждена остаться на ночь, и где мы, несомненно, побеседуем в уединенности и тишине, без невероятно любопытных глаз. И, конечно же, выпьем по пинте добротной медовухи. Расходы возьму на себя, за исключением вашей дороги.
Оставляя за собой любимое «действо» темномагов – добавлю ложку дегтя. Не факт, что сделка будет удачной. Не факт, что сохранится симпатия. Да и не факт – что с вами ничего не случится. Это ничуть не угроза, однако же, всегда поинтересуйтесь о том, кому вы пишите, и иногда, право, следует послушать слухи. Например, те, что я ворую девиц для весьма смутных и неопределенных целей. Забавные, ей богу, слухи, забавные. Но, а вдруг?
Хочется пожелать вам удачи и приятного путешествия. Комфортабельного и быстрого. До скорой встречи.
С уважением, магистр Эвнике.