31 число месяца Плачущей Сирены, поздняя ночь
Бальный зал
Когда стражники доставили Креста в городскую больницу, носилки и простыня, прикрвавшая нагого паладина до сердины груди, были пропитаны ядовитым гноем. Стражники боялись, что сглаз может задеть и их, а потому просто оставили носилки у дверей и поспешили удалиться. К счастью, вскоре на крыльцо вышли два крепких санитара и занесли Креста в приёмный покой. Позвала ли их Артика, или больница уже готовилась принимать пострадавших, Хьёрвин не знал. Да его и не интересовало это. Любимая была рядом, время от времени ослабляя боль магией. Она объяснила ситуацию дежурившему в приёмной хирургу, и тот сразу же послал за магом-целителем, а сам принялся оформлять бумаги. Такое лечение стоило недёшево.
Вскоре прибыл маг. Творимое им заклинание оплетало Хьёрвина тончайшими нитями света, разливая приятное тепло по телу. Последние гнойные язвы вскрылись, расплескав своё содержимое. Больше они не набухали. Закончив с чарами, маг приказал санитарам смыть отстатки гноя с тела паладина и обратился к Артике.
- Это ваш муж? Как его зовут? Мы должны оформить счёт за лечение.
Внимательно рассмотрев татуировку на шее Креста, целитель продолжил.
-Он пробудет здесь до утра - нужно ещё вывести яд из организма. Угрозы жизни нет. Будь яд смертельным, он бы умер в первые же минуты. Но восстановиться, всё же, необходимо. Мы дадим ему снадобье, ускоряющее обмен веществ в организме. Ближайшие три-четыре дня он должен хорошо питаться, тогда никаких проблем не будет.

Отредактировано Хьёрвин (2012-12-05 06:26:34)

Эту ночь Хьёрвин провёл плену ядовитого бреда. Череда бессмысленных картин, изображавших то кровавые битвы, то отвратительных тварей, порождённых Изнанкой, то лица старых друзей, большинство из которых уже оставило этот мир, прерывалась редкими минутами реальности. В эти минуты Крест пил лекарства, которые приносила дежурная сестра и смотрел на любимую, сидевшую у его постели, а потом вновь возвращался в пучину безумия. Сны паладина были один другого тревожнее. Они оставляли после себя сильное чувство беспокойства и недоверия к окружающему миру. Хьёрвину снилась мрачная фигура в чёрном балахоне. Глубокий капюшон не позволял разглядеть лицо. Фигура эта почему-то держала Артику, словно ошейником, обхватив её горло длинными корявыми пальцами.Крест чувствовал, как наполняется яростью всё его естество, но картинки сменялись слишком быстро.
Проснувшись к полудню, паладин, тем не менее, чувствовал себя лучше. Ещё зудила кое-где магически востановленная после ядовитых ожогов кожа. Местами она была совсем ещё нежной и розовой, но, как сказал врач, скоро его шкура вновь станет не хуже чешуи. Вскоре со всеми процедурами было покончено. Надев простые холщёвые штаны и рубашку, которые ему продали тут же, в больнице, взамен испорченной гноем одежды, и накинув плащ, Хьёрвин вместе с Артикой вышел из больницы.
-Вернёмся домой, родная? У тебя ведь скоро гастроли.
[ Пункт телепортации ]

19 число месяца Новой Надежды.
1646 год от подписания Мирного Договора.

Парк "Волшебный сад" (спустя массу мест и событий) ---->

Завеса тьмы, долгие месяцы державшая в плену его сознание, наконец-то развеялась… И когда это произошло взору Виндека предстало нечто необыкновенное - не имевшее видимых границ пространство, заполненное одним лишь неописуемо ярким светом. Ему тут же послышались многие голоса, и пение, и иные удивительные, никогда ранее неслышанные звуки… Ему почудился белый силуэт, неясный в своих очертаниях, но явственно излучающий сочувствие и заботу. Будто бы родившийся из того света, силуэт заполнил собой весь этот в высшей степени удивительный и непонятный, сотканный из света мир. С возращением, дитя мое – донесся до Виндека величественный, но бесконечно добрый женский голос.
Пару минут иштэ вглядывался в сей удивительный образ, давая возможность своему во многом ещё замутненному разуму снова нащупать ту нить, что некогда связывала его с реальностью. И вот уже в следующее мгновение удивительные и непонятные, бессмысленные пляски светотени были усилием мысли собраны в удобную для восприятия форму и явили Алариху картину забитой больничной палаты. Огромное окно. Несколько рядов коек. На койках стонущие, болтающие друг с другом или насвистывающие что-то со скуки мужчины. Бесконечный шум, возня и звон. Запах гниющей плоти и алхимических препаратов. И снующими среди этого всего облаченные в белые одежды служительницы какого-то ванесианского культа.
- Боги… И где это я? – Растерянно поинтересовался Виндек у стоявшей прямо возле него служительницы. Ещё пару минут назад, увидев, что он очнулся, эта немолодая явно уставшая улыбчивая женщина с добрым лицом и грустными глазами подошла к его кровати и стояла теперь тут в терпеливом ожидании вполне очевидных вопросов.
- Боги… Их волею, дитя мое, ты был возвращен к нам. К живущим. Радуйся же жизни, и живи так, чтобы иные радовались.
- Я понял… понял... - Нетерпеливо закивал Виндек – Во всяком случае, это не Изнанка. Я рад, что вы мне это сообщили. Спасибо. Могу ли я теперь просить вас раскрыть мне и некоторые географические подробности моего положения? Я… я несколько дезориентирован. Как в пространстве, так и во времени…
- Я Осепатра, сестра ордена Милосердия. – Мягко произнесла она - Это больница города Вильдана. Сейчас девятнадцатое число месяца новой надежды тысяча шестьсот сорок шестого года от подписания Мирного договора. – её губы тронула неясная, вдохновенная улыбка - Минуло четыре месяца с того дня, как воинство света, ведомое божественным предначертанием, положило конец злодействам темного ордена. Ваша жертва была велика. Но Ванеса приняла её благосклонно. Зло повержено и мы благодарим вас от лица всех добрых фатарцев.   
Благосклонно? Да у нас было почти восьмикратное численное превосходство и подавляющее преимущество в магическом и материальном обеспечении. «Боги на стороне больших армий». Немного дико, что сейчас приходится вспоминать эти, кажется, канувшие в историю афоризмы времен великой войны… Он попытался припомнить произошедшее. Забвение нехотя отдавало ему лишь короткие, но болезненно яркие вспышки несвязанных воспоминаний. Он видел со свистом проносившихся прямо над его головой драконов, и выжженную землю, перепаханную воронками от мощнейших боевых заклятий, и горящий лес. Видел искореженные, разорванные трупы солдат раз за разом вновь поднимающиеся в бой некромантами. Перед ним возникали совершено психоделические образы людей, безнадежно бьющихся в колючих зарослях магически измененного плюща. Он вновь видел жуткое в своей неотвратимости, медленно надвигающееся на него, пожирающее все живое, облака яда, распыленное прямо в воздухе. И огромных неповоротливых чудовищ, ковылявших среди руин и заливающих огнем тех, кто надеялся там укрыться. А ещё он помнил оборванную серую массу перепуганных людей, бывших когда-то благородными воинами Короля, но побросавших всех своих породистых скакунов, посбрасывавших свои сверкающие доспехи, и всё же идущих на врага... но не ровным строем, как на старинных гравюрах, - с флагами и барабанами - а чумазых, жмущихся к земле и, подобно вспугнутым сусликам, перебегающих от одного укрытия к другому в зареве льющегося с неба огня. Прогресс… Кажется именно он убил весь романтизм той героической эпохи, когда такие столкновения случались чаще, чем раз в 1646 лет. - Подумалось Виндеку - Создается такое впечатление, что Договор был продиктован отнюдь не рационалистическими или гуманистическими соображениями. Скорее это развитие боевой магии сделало слишком очевидной опасность взаимного уничтожения. Продолжать драться в таких условиях могли только безумцы…     
- Четыре месяца… Проспал свой день рождения… – раздосадовано вздохнул Аларих – Ладно… Но почему я здесь? Меня должны были сказу же переправить к своим. Вы разве не видели печати? – Он с трудом поднял забинтованную руку – Ожоги… Память меня подводит… Я что, пытался задушить перумбравского дракона?
- Это не раны битвы – Печально произнесла сестра – Была лютая зима, когда вас, раненых, стали в огромном числе свозить сюда прямо от стен проклятого Анактелиона. В первый же день была заполнена вся эта больница… Во второй - всё пригодные городские здания… Чтобы оставшиеся на улице не умерли от мороза, нам пришлось привлечь на помощь пиромантов, и они… перестарались. Я позову доктора Августа. – Добавила она - Он скажет тебе больше. И…
- И…?
- Я немного обучена грамоте… Ещё долгое время ты не сможешь взять в руку перо. Но те, кто, быть может, уже утратили надежду увидеть тебя живым, заслуживают получить весточку. Если желаешь, ты мог бы надиктовать письмо мне…

Виндек попытался представить, кто бы мог ждать от него весточки. Вообще-то, как члену диверсионной группы, старшему по рангу из оставшихся в живых, ученику следовало бы немедленно уведомить Орден о своем месте нахождения. В конце концов, определенный успех ему всё-таки сопутствовал. И даже сейчас, спустя несколько месяцев, его всё еще можно было развить.

...А началось всё это за пару дней до прибытия сил Ордена к месту сражения. В какую-то светлую руководящую голову пришла вдруг мысль, что темные, будучи вполне осведомлены о соотношении сил (и, как следствие, о своих, в связи с тем, ничуть не вдохновляющих перспективах) попытаются перенести в новое место свой главный штаб со всеми хранящимися там ценностями. Архивы, сокровища, древние артефакты, может быть даже части Тейара – всё, что могло заинтересовать Инквизицию, едва ли осталось бы на прежних местах в ожидании успешного завершения штурма.   
В кротчайшие сроки была сформирована группа, состоящая в основном из иллюзионистов и телепатов. Без Виндека тоже не обошлись. Задача группы была сформулирована достаточно витиевато: проникнуть в стан врага и внедриться в его структуры, похищая воспоминания и внешность отдельных вражеских солдат с последующим их особо циничным устранением и занятием их места в этих самых структурах. В дальнейшем предполагалось разыскать места хранения интересующих Инквизицию артефактов и, действуя по обстоятельствам, либо пометить артефакты магическим маркером, чтобы впоследствии выследить их и демаскировать места их будущего хранения, либо саботировать их вывоз из замка до момента, когда кольцо осады будет окончательно сомкнуто.
Группа была переброшена в замок при помощи того самого заклинания телепортации, которое темные нередко (и весьма опрометчиво, как оказалось) использовали при побеге от Инквизиции. Мало кто из беглецов тогда задумывался о созданных при этом вполне поддающихся анализу и воспроизведению долговременных пространственных искажениях.
Впрочем, на четвертом часу своего пребывания в замке группа всё равно была полностью уничтожена… с особой жестокостью
С самого начала в руководстве мало кто верил в успех этой операции. Её участникам даже не стали ударять с запястий печати Инквизиции, чтобы не тратить время… Но Виндек чудесным образом спасся в неразберихе начавшегося боя и вместе со своим двойником Ирмой даже попытался вынести из уже рушащегося замка весьма интересный архив, касающийся передовых алхимических исследований Пер Умбраса. Тут-то его и подстрелили свои же, приняв за пытающегося сдаться в плен врага....

- Перетопчатся. – Зло заявил Виндек после недолгих раздумий. – Думаю я заслужил право немного поваляться в госпитале и вообще отдохнуть… Да и замок моего брата как раз неподалеку… надеюсь его всё-таки прибили в этой тейаровой битве!
- Но разве Минерва…
- Простите? – Он удивленно поднял бровь и посмотрел на сестру
- Прости меня, дитя моё – смутилась женщина – Я не должна была… Это то имя, что ты произносил, будучи в забытьи... Я думала…
- А что еще я произносил, будучи в забытьи, если не секрет? – Нервно поежился Виндек
- Ты кричал «Это невероятно!» «Оно сформирует основу нового, совершенно нового мира!» «Тьма обратится в свет!» «Мы доведем до ума эту концепцию, лишь бы удалось убедить этих ортодоксов!» И ещё ты всё время рисовал на простынях какие-то цифры и символы…
- Но как?? – Испуганно уточнил Виндек, глядя на свои обожженные руки.
- То есмь тайна, которую я дала Ванесе обет никогда не раскрывать!
Ну конечно же… Архив… Я знал, что будут проблемы… Но получив от богов феноменальную память, должен ли я был рисковать, и возиться со всеми этими бумагами? Материалы легче было вынести оттуда в собственной голове… Теперь лишь бы не свихнуться раньше времени… Эх, лучше бы мои мысли были сейчас заняты только ей…
- Те простыни ведь сожжены? Хорошо… Хорошо… Вообще, забудьте всё что вы видели и слышали от меня. – Виндек немедленно забрал её память - Позовите сюда доктора. И передайте ему, что если я не выйду отсюда в течение часа, ему могут инкриминировать государственное преступление. Пусть использует что хочет... любые травы, мази, магию... Долговременные последствия лечения сейчас не столь важны.

Переход в: Подземелье замка

Отредактировано Виндек (2014-02-23 16:50:45)

[ Штаб-квартира ордена «Тысячи мудрецов» ]
1 число месяца Страстного Танца 1647 год, очень раннее утро

Наложенный стражниками жгут плохо справлялся с обширной кровопотерей. Ассури медленно, но верно двигалась на встречу Габриэль, уже различая в темноте улиц ее прекрасный образ.
- Она уже синеет! Мы не успеем, Ивар...
Если упомянутый стражник и ответил что-то, то девушка его уже не услышала. Когда здание городской больницы замаячило в поле зрения, мужчина еще прибавил ходу, практически врезавшись во входную дверь. Долго ждать не пришлось - сотрудники лечебницы открыли почти сразу и достаточно быстро сориентировались в ситуации. Действие обезболивающего закончилось, но мучительная боль не вернулась - Сай не чувствовала ничего, все еще цепляясь за остатки сознания. Молодой мужчина в белом халате резво подскочил к пострадавшей и, бегло осмотрев руку, начал делать какие-то пассы руками.
- Ты что делаешь?! Она же ассури, свет только добьет ее,- подошедший пожилой лекарь отвесил мягкий подзатыльник своему молодому коллеге и отстранил его от тела девушки,- Неси «хвост» живее, иначе уже никак не выберется. В моем шкафу на верхней полке справа.
Дожидаясь требуемого зелья, лекарь начал составлять головоломку из сломанных костей. А стражница тем временем плавно переходила от болевого шока к агонии. Голова запрокинулась назад, из-под приоткрытых век виднелись только белки, глубокие хрипящие вдохи и резкие выдохи заставляли тело выгибаться все сильнее с каждым разом. В охваченном бредом мозгу мелькали смутные обрывки воспоминаний, но ни уцепиться за них, не отрешиться до конца не получалось. Каждый судорожный вдох словно работал переключателем для очередной сцены из прошлого.

На очередном жадном вдохе в рот полилась вязкая жидкость, уже знакомая на вкус. Через минуту тело змеи обмякло в руках державшего ее мужчины. Калейдоскоп взглядов и лиц постепенно затух, оставив асуру в кромешной темноте, на границе которой раздался приглушенный смех.

1 число месяца Страстного Танца 1647 год, утро

Пробуждение было мутным. Покидать Нирдем не хотелось совершенно, но слишком много событий произошло за прошедшие сутки, чтобы мозг мог полностью отрешиться от них и вернуться в состояние покоя. Ассури открыла глаза и огляделась. Она лежала на больничной койке, медсестры даже успели раздеть и помыть ее пока она была без сознания. Сайленсс медленно села, придерживая укрывающую ее простынь на груди и неторопливо оглядела себя. Ощущалось легкое головокружение и общая слабость, но рука, вопреки ожиданиям, была на своем месте, целая и вполне здоровая. На боку, где по всем законам логики должен был красоваться огромный ожог кожа была чистая и гладкая, только старый шрам на ребрах подтверждал, что это действительно ее часть тела. Задумываться о том, каким чудом она здорова змея не стала, отложив это до лучших времен. Сколько прошло времени она не представляла, но лежать на кровати в ожидании новостей о происходящем было не в ее характере. Вместо того, чтобы воспользоваться минуткой относительного спокойствия, неугомонная стражница медленно встала с кровати и поискала глазами свою одежду. Искомое тряпье обнаружилось неподалеку, но одевать его на себя желания не возникло. От рукавов рубашки и куртки остались какие то отшметки, а пола куртки была подпалена, не говоря о том, что вся одежда была испачкана в крови и грязи. Порывшись в карманах, змея достала все содержимое и переложила в сумку, лежавшую на тумбе. Досадливо фыркнув, девушка поплотнее намотала на себя простыню, подхватила сумку и вышла из палаты.
- Простите, к вам не поступал израненый парень, длинноволосый и худой такой?- Сай зацепила пробегавшую мимо девушку за рукав.
- Женщина, прекратите безобразие! У нас там стражник умирает...
«О, наш клиент кажется» Змея отпустила медичку и широким жестом предложила той бежать дальше по своим важным делам. Проследовав за ней следом до самой палаты, ассури ужом скользнула внутрь и нашла глазами «умирающего стражника». Кто бы сомневался, что это окажется именно Коутон. Вблизи и при достаточном освещении выглядел он самым жутким образом. Первоначальные намерения девушки добить болезного сменились на жалость, особенно остро проявившуюся когда парень начал приходить в себя. Ассури поежилась, когда пальцы с хрустом вставали на места. Лекари совершали какие-то магические манипуляции, в связи с чем проклятый перестал стонать от боли и попытался сфокусировать взгляд на окружающих его людях. В этот момент медсестра, что-то увлеченно прощупывавшая на боку парня, изумленно вскрикнула и поспешно отвернулась. Сайленсс перевела хмурый взгляд с лица иштэ на живот и брезгливо сморщила нос. Рана, полученная парнем еще прошлым утром, была воспалена, а после того как редкие швы были разрезаны и сняты, изнутри посыпались жирные опарыши. На ум сразу пришло пожелание стражницы поковыряться в его боку в качестве наказания. Сейчас ей этого уже совсем не хотелось, она даже несколько порадовалась, что не ей туда лезть. Коттон, по-видимому не чувствующий боли, повел диким взглядом и приподнял голову, пытаясь рассмотреть что же заставило медичку вскрикнуть. Представив себе вероятные вопли ужаса и метания изувеченного иштэ по кровати, змея отошла от двери и направилась к нему. Доктора, опытавшиеся было выгнать сумасшедшую пациентку из комнаты, были осажены грубым шипением, пояснявшим, что это израненое тело ни кто иной, как ее напарник. Сай присела у изголовья кровати и, умостив на коленках свою сумку, взяла обеими руками лицо иштэ и повернула к себе, отворачивая от царящего в ране безобразия.
- Коттон, успокойся, прекрати дергаться. Ты в больнице, сейчас тебя немного подлатают и ты снова пойдешь искать неприятности на наши головы,- змея старалась говорить размеренным спокойным тоном, расчитывая скорее на общую интонацию, чем смысл произносимых ею слов,- Не паникуй, со мной бывало и похуже. Ты еще вполне легко отделался, так что угомонись и полежи спокойно.
Продолжая наговаривать всевозможную монотонную ерунду, ассури постоянно ловила мечущийся взгляд проклятого, пытаясь не дать ему увидеть ничего кроме себя. Судя по выражению его глаз, парень совершенно не понимал что с ним происходит, да и не факт что вообще узнавал ее, но дергаться стал определенно меньше чем до ее вмешательства.

Отредактировано Сайленсс (2017-04-09 13:14:07)

[nick]Ричард Верол[/nick][status]Тень за спиной[/status][icon]http://sh.uploads.ru/4XI9x.png[/icon][sign]

[/sign]

[ Штаб-квартира ордена «Тысячи мудрецов» ]
1 число месяца Страстного Танца 1647 год, утро

Ричард прибыл в больницу только спустя несколько часов после того, как туда отправили двух незадачливых стражников, вляпавшихся в худшую историю во всей их жизни. Стражи закона не отступили из храма до тех пор, пока все сектанты не были перебиты, а те, кто предпочел сдаться добровольно, не были отправлены в тюрьму на временное содержание до оглашения приговора. Этому делу предстояло стать резонансным, а казнь дезертиров, отвернувшихся от своей веры в Тейара под угрозой неминуемого истребления без суда и следствия – показательной. Едва только они закончили зачистку, инквизитор огласил, что дальнейшее расследование переходит под патронаж Инквизиции, как и все возможные улики, включая шкатулку, и свидетели, в том числе те, кто ныне находился в больнице. Если Эльрин и хотел спорить снова, пытаясь давить своим мифичексим авторитетом, возможности для этого ему не оставили. Разумеется, ему доложили о том, что случилось с девушкой, хотя спросить искателя прямо так никто и не отважился. Стражники предпочли заклеймить его сумасшедшим и сделать все, чтобы он ушел из этого города поскорее, не принеся еще больших бед и несчастий. Эльрин их в этом желании поддержал, подчинившись новой субординации.
Перед тем, как направиться в больницу, Ричард забрал из кладбищенской земли шкатулку и наведался в комнатушку под крышей одного из жилых домов Вильдана, которую Инквизиция использовала как временный штаб для такого рода дел, дабы оставить там ценную улику. Ему больше не хотелось рисковать зря. Только после этого он обернулся в птицу и полетел в клинику.
Там царила суматоха. Далеко не сразу тихому и вежливому Ричарду удалось отловить достаточно сговорчивого санитара, который согласился выслушать его дальше приветствия, уловить, что пострадавшие находятся под надзором Ордена Инквизиции, который он и представляет, а после без всякой неуместно ругани в адрес искателя проводить того к нужным палатам. Радости на его лице, впрочем, так и не появилось, ибо Ричард оставлял за собой подозрительного вида грязные следы, а плащ его был покрыт весьма красноречивыми пятнами. Таких лиц рекомендовалось не пускать в места, где располагаются больные, а еще лучше было спроваживать подобру-поздорову далеко за территорию больницы, но клеймо на запястье делало свое дело – спорить с ним было себе дороже. Проще было позже вымыть пол и все, чего касался подозрительный посетитель.
Искатель, впрочем, прекрасно понимал, где находится, а потому искренне старался принести как можно меньше хлопот и не пачкать окружение. Будь у него больше времени, он бы переоделся, но молчание пострадавших ребят было столь же важным, как и сохранность шкатулки, посему медлить было нельзя. Перчатки, замызганные больше всего, он снял и спрятал, где-то на полпути к палатам снял и плащ, сложив его дважды внутренней подкалкой вверх и повесив на сгиб руки. Только после этого санитар несколько расслабился. Увы, с сапогами поделать было ничего нельзя, так что с остальным дискомфортом персоналу клиники просто следовало смириться.
К удивлению медика, первая палата оказалась абсолютно пуста. Пропала и девушка, которой следовало находиться в постели, и простыня, и сумка. Такого случиться, разумеется, не могло и не должно было, поэтому мужчина поспешил бить в колокола. Ричард только и успел узнать, где держат второго стражника, и получить неясную отмашку, указывающую на дальнюю часть коридора.
Инквизитор очень надеялся, что девушка усвоила тот урок, который он ей дал. Он сам удивлялся, до какой же степени сдержанно среагировал на ее нелепый выбрык, как долго терпел ее самовольство и абсолютную неспособность следовать его приказам. Его послали сюда для того, чтобы ничто не помешало выполнить задание, ибо верхи Инквизиции были прекрасно осведомлены о склонностях Ричарда. Но стражница по-прежнему была жива и даже смогла сбежать из палаты. И теперь основной вопрос заключался в том, как далеко она ушла.
Уже на пороге другой палаты искатель убедился, что девушке хватило ума прекратить поступать опрометчиво. Она сидела рядом с жертвой сектантов и говорила с ним, пока врачи выполняли свою работу. Даже плохого зрения инквизитора хватило, чтобы разобрать ее в этой толпе.
«Очень хорошо».
- Мужчина, вам сюда нельзя! – раздалось строгое за спиной, на что Ричард резко обернулся. Медичка, несла бинты и промывочный материал для ран.
- Простите, я подожду в коридоре, - без малейшего сопротивления отозвался инквизитор, отступая в сторону и позволяя девушке пройти. По пути она одарила искателя еще одним строгим взглядом.
Пришлось ждать. Ричард так и не сдвинулся с места, созерцая, как парнишке вправляют выбитые суставы, промывают раны и вскрывают кустарно зашитые нарывы. Последнее вышло особенно интересным зрелищем, ибо из ран полезло нечто белое и вроде бы даже живое. Без очков Ричард не мог разглядеть, что именно, но за те добрые полчаса, во время которых лекари колдовали над изувеченным телом, он перебрал множество вариантов, пока в итоге не посмотрел на все вороньими глазами и не убедился в своей финальной догадке. Черви. Омерзительно и гениально одновременно. Этот прием стоило запомнить.
Когда врачи и медсестры разошлись, обсуждая дальнейшие действия и решая, как помогать стражнику, инквизитор тенью скользнул в палату. Там он взял стул, на котором обычно сидела дежурная медсестра, следящая за тяжелыми больными, и перенес ее к кровати. Сама атмосфера изменилась, когда он сел и посмотрел на девушку и парня. Наверное, они оба его ненавидели. Его это не трогало.
- Прошу прощения за те крайние меры, которые мне пришлось принять для скорейшего продвижения в деле спасения вашего коллеги, - начал искатель, обращаясь к девушке. Голос его снова был спокойным и мягким, но никакого настоящего раскаяния в нем не чувствовалось. Для него не могло найтись причин, ибо никто не принуждал стражницу так грубо нарушать четко очерченные границы дозволенного. – А также за то, что мы не смогли прийти вам на помощь вовремя, - это уже было обращено к Коттону. Чем дольше Ричард смотрел на парнишку, тем меньше был уверен, что тот вообще понимает, что ему говорят. – Сектанты разбиты и уничтожены, сдавшиеся будут наказаны по всей строгости закона. Весь сопутствующий ущерб, нанесенный Инквизицией в ходе расследования, будет компенсирован.
Разумеется, его бы заставили сохранить лицо Ордена и возместить потери от своей несдержанности. Так было всегда, а потому вошло в стойкую привычку. Денег у Инквизиции было достаточно, чтобы сгладить дурные впечатления от ее работы, а определенные потери в случае участия Ричарда принимались во внимание уже в самом начале. Если бы они хотели деликатного подхода, они бы выбрали кого-то другого.
- Вы проходите по делу в качестве основных свидетелей. К счастью, в ваших показаниях нужды больше нет, поскольку я видел все своими глазами, потому вас оставят в покое. Но вам следует понимать, что вы засвидетельствовали не рядовое убийство, а этот молодой человек стал жертвой не простых потрошителей с садистскими наклонностями. Вам запрещено распространять какую-либо информацию о том, что происходило в течение последних нескольких дней. Увы, именно по той причине, что я участвовал во всем этом лично, я не верю в то, что ваше слово имеет хоть какой-то вес, а вы сдержите данное мне обещание. Для того, чтобы ваше молчание могло быть гарантировано, я использую магию крови. В случае нарушение клятвы будет стоить вам жизни, - Ричард перевел свой птичий взгляд с Коттона обратно на девушку. – В этот раз – совершенно точно.
Можно было надавить на верхушку стражи, на саму организацию в целом. Но для этой парочки законы и здравый смысл не играли никакой роли, иначе бы они никогда не стали фигурантами этого дела, а девушке не пришлось бы платить рукой за собственную наглость. Ричард им не верил. Такие люди могли разрушить все, на чем стоял мир, если бы им того захотелось. Магия крови – единственный путь, который помог бы всем. Никто не нажился бы на информации, которая могла быть получена из свидетелей, а сами стражники избежали бы куда более страшных последствий. Необычное для него милосердие, но человеческая глупость была слишком безгранична, чтобы реагировать на нее слишком пылко. Ричарду пора уже было это усвоить.
- Разумеется, если это дело когда-либо всплывет самым прискорбным образом, вы сможете рассчитывать на защиту Ордена. И я вам рекомендую обратиться именно к нам, а не геройствовать, рискуя своей и чужими жизнями. Этим вы принесете миру куда больше пользы.

[nick]Ричард Верол[/nick][status]Тень за спиной[/status][icon]http://sh.uploads.ru/4XI9x.png[/icon][sign]

[/sign]

Нет, ее в жизни не учило ровным счетом ничего. Одно лишь ее лицо, менявшее тысячу выражений и цветов, демонстрируя весь спектр эмоций от ненависти и презрения до недовольства, сопровождаемого закатанными глазами, на которое только была способна девушка. А закончила она смехом, который, как стоило понимать, был ответом на предложение защиты. Ричард никак не среагировал на эту открытую демонстрацию. В голове только пронеслось, что ему нравилось ее лицо, когда на нем так отчетливо читался ужас, еще тогда, в мансарде. Стоило ее убить там, чтобы это выражение так и осталось на нем навечно. Если бы он только знал.
Ее бравада ничего не меняла. Ричард бы не огорчился, если бы они отказались от такого щедрого предложения из гордости. Они были в своем праве сдохнуть где-нибудь от рук последователей этого культа, и что-то подсказывало инквизитору, что вряд ли бы за гробом этой мадам выстроилась бы очередь из плакальщиков. Хорошо, если бы нашелся хоть кто-то, кто бросил бы ее труп в могилу и прикопал сверху, а не оставил на съедение падальщикам. Умеющая только создавать проблемы для всех, кто ее окружал, могла ли она назвать хоть кого-то, кто смог бы ей помочь вместо Ордена? Но это была уже не его проблема. Может, уже очень скоро он почувствует влияние магии, по которому станет ясно, что клятва нарушена, а давшие ее умерли в страшных муках, захлебываясь собственной кровью. Конец для нее не должен был быть простым. На этом лице снова должен был появиться ужас, запечатлевшись посмертной маской.
Пока стражница гуляла по коридорам, инквизитор поднялся со стула и подошел к иштэ. Пытки сектантом отразились не только на его теле, и теперь Ричард это ясно видел. Девушка была права – едва ли тот мог полностью осознать, чем клянется и какие условия принимает. Но инквизитора это не волновало, его задача была проста – не позволить информации о новаторском способе воскрешения Тейара и возможной подноготной иштэ распространиться в массы, что могло привести к геноциду и росту анархических настроений. Если этому пареньку было суждено умереть за сохранение этой тайны, то так тому и быть. Можно было считать милостью богов, что ему вообще выпал шанс хотя бы немного, но пожить после всех этих событий.
Около копны бинтов и перевязочного материала искатель нашел медицинские ножницы. Открыв их и перехватив за крестовину, он без всяких сожалений распорол себе ладонь лезвием. Рана получилась рваной и некрасивой, но кровь побежала, а большего и не требовалось. Коттона трогать не пришлось – сектанты и без его манипуляций оставили достаточно ран на теле, не обойдя и руки. Взяв его ладонь в свою, дабы кровь смешалась, Ричард оплел руки тьмой. Юноша по-прежнему смотрел на него абсолютно тупым взглядом.
- Молчи о том, что связано с культом, их планами и деяниями. Не разглашай ни вслух, ни жестом, ни рисунком. Не позволь кому-либо забрать это знание силой. Не дай телепату прочесть это в твоей памяти. Если тайна раскроется из-за тебя, твоя кровь вскипит, и смерть твоя будет медленной и мучительной. Если ты попытаешься избавиться от клятвы, умрешь и ты, и тот, кто прикоснется к моему плетению. Если ты найдешь способ избежать наказания, я узнаю об этом и закончу начатое. Да обретет клятва свою силу.
И тьма, окутавшая их ладони, развеялась. Рука стражника безвольной плетью упала на кровать, а Ричард потянулся к бинтам. Как раз в этот момент вернулась девушка, по-прежнему полыхая гневом и всячески демонстрируя, как он оскорбил ее королевское величество, явившись сюда после того, как посмел ее наказать. Инквизитор воспринимал все с предельным равнодушием, перебинтовывая ладонь. Для второго ритуала он намеревался использовать другую руку. Специалистом по магии крови он не являлся, не знал пределов допустимых вольностей, а потому предпочитал избежать всех возможных нюансов, могущих повлиять на клятву. Так было безопасней.
- И что надо сделать? Снять с себя кожу или вскрыть вены, чтобы этот Тейаров ритуал сработал как надо?
- Всего лишь оцарапать ладонь, - невозмутимо ответил Ричард, а его тень уже метнулась по руке девушки и оставила на положенном месте ранку. Сам же искатель снова воспользовался ножницами. Он избегал использовать тьму таким образом в свой адрес, возможно, опасался, что попробовавшая однажды его кровь магия непременно обернется против хозяина. – И дать мне руку.
Но ее согласия он дожидаться не стал, взял ее ладонь сам и окутал тьмой тем же образом, что и Коттона прежде. А после заставил повторить условия, закончив все обещанием со своей стороны оборвать жизнь девушки, если она решит освободиться или избежит кары.
И только после того, как тьма растаяла, а они смогли разорвать рукопожатие, Ричард добавил:
- Вместо того, чтобы обвинять меня в жестокости, лучше позаботьтесь о том, чтобы он выполнил обещание, которое я с него взял, и остался жив. Я уже понял, что вы в этом городе готовы грудью друг за друга стоять, но ваша сердобольность окажется совсем не к месту, когда секта из-за чьего-то болтливого языка возродится и изуверски убьет еще пару десятков таких вот молодых людей. Вам не хватает ума этого понять, миледи, поэтому я сделал все за вас, - наверное, впервые за все время он не стал с ней якшаться с помощью красивых фраз, пусть даже тон его остался предельно вежливым. Она ему надоела. – А теперь прошу меня простить, мне пора.
Ричард подхватил свой плащ со стула, коротко поклонился одной лишь головой, что больше походило на кивок, и стремительным шагом вышел. Он тоже начинал чувствовать усталость. Резерв после ночной зачистки и двух ритуалов на крови оставлял желать лучшего. Пора было заканчивать.

Появление призрака  Сайленсс нарушило то хрупкое равновесие, в котором находился рассудок Коттона с момента пробуждения. Проклятый вновь попытался отрешиться от действительности, но этот номер ему опять не удался: в голову лезли неприятные мысли. Да и могло ли оно быть иначе? Основной темой для размышления была идея, что после всего произошедшего Коттон Коутон не имеет права на существование. Судьбы слишком многих людей были поставлены под угрозу его нелепыми выходками, и Ильтар знает сколько из них погибло по его вине. Никогда раньше юноша в полной мере не осознавал, что быть стражником — это значит нести ответственность за  чужие жизни. В этом не было его вины, просто специфика его работы до недавнего времени была совсем иной. Тогда все было просто и понятно: изгнал призрака, допросил подозреваемого, осмотрел место преступления… А сейчас, когда иштэ был вынужден действовать и нести за свои действия реальную ответственность, он понял, что совершенно на это не способен. Вот только для того чтобы говорящий смог усвоить этот урок, должны были погибнуть хорошие люди.
Призрак Сайленсс все это время находился рядом, но, как ни странно, молчал и не пытался обвинить больного в своей смерти. Лекари закончили свое дело и ушли, а им на смену явился худой седоволосый мужчина мрачного вида. Он о что-то говорил, обращаясь к раненому, и даже вроде бы извинялся, но… вникать в смысл сказанного очень не хотелось. Из всей проникновенной речи иштэ уловил лишь то, что именно этот субъект спас его. Как и зачем он это сделал — оставалось загадкой, но в любом случае, благодарить его за спасение своей никчемной жизни Коттон не собирался.  Призрак Сай появлению этого типа не обрадовался и яростно зашипел. Оно и понятно. Должно быть, бывшая напарница была очень недовольна, что виновника ее гибели умудрились спасти, и теперь выражала свое недовольство таким образом. Коутон молча выслушал мужчину и прикрыл глаза. Пускай понимает его поведение как хочет. Плевать. В этот момент, проклятый почувствовал прикосновение к своей руке магии. Коттон открыл глаза и увидел, как по его руке расползается тьма. В другое время он был бы обеспокоен подобным зрелищем, но сейчас иштэ лишь отрешенно смотрел, как темный маг творит над ним какой-то ритуал. Мужчина произнес формулу, после чего тьма рассеялась. Что самое интересное, стражник после этого не почувствовал совершенно ничего. Дальнейшее говорящего и вовсе не касалось, а потому он вновь закрыл глаза, ожидая, когда наконец надоедливый гость уйдет, и провалился в сон.

Проснулся юноша с жуткой головной болью и ощущением, что ему грозит серьезная опасность. От былой апатии не осталось и следа.
«Беги», - шептал тревожный голосок внутри, - «это все добром не кончится. Ты уверен, что они хотят тебя всего лишь вылечить? Тогда зачем приходил темный маг? Какое волшебство он творил? Ты прекрасно знаешь, что темная магия имеет мало общего с исцелением.» Бежать. Хорошая идея, особенно когда с больничной койки сползти не можешь. Иштэ пошевелился, и тут же скривился от боли. Страшно представить, как он выглядел раньше, если испытывал такую боль сейчас, после того как над ним поработали маги света. Порезы на руках выглядели ужасающе, да и все  остальное тело представляло собой не слишком приятную картину: ожоги, порезы, ссадины, синяки, какие-то шрамы и припухлости… Да уж, в гроб краше кладут. Даже кисти рук невыносимо болели, а от попытки сжать руку в кулак и вовсе в глазах темнело. Куда уж тут бежать? Взгляд стражника упал на лежащую у изголовья кровати сумку. Как она здесь оказалась? Кому принадлежала? Коттона сейчас волновало не это. Словно по наитию, он залез внутрь сумки, и извлек на свет какую-то бутылку. Открыл, принюхался, и едва не заорал от восторга. По специфическому темному цвету и вязкости он понял, что держит в руках «зелье ящерицы». Правда, бутылка оказалась едва  наполнена на две трети, но этого было даже много. Сделав на всякий случай маленький глоток и убедившись в правильности своей догадки, парень влил в себя где-то одну третью часть бутылки и поперхнулся. Тело словно обожгло сильным огнем. Но за последнее время несчастный  иштэ настолько привык к боли, что это заставило его лишь поморщиться. Зато буквально через десять минут Коутон почувствовал себя родившимся заново: все неприятные и болевые ощущения остались только в воспоминаниях, равно как и ужасные шрамы, украшавшие его тело. Кроме тех проклятых порезов на руках. Неизвестно, как и чем их сделали, но даже зелье не смогло с ними совладать. Но это были уже мелочи. Главное, что теперь, когда он здоров, можно было попытаться сбежать. Оставалось только решить вопрос, как выбраться из больницы, не привлекая к себе лишнего внимания. И тут на помощь вновь пришла чудо сумка, оставленная неизвестным благодетелем: запустив туда руку еще раз, Коттон на этот раз вытащил… пачку свитков телепортации! Создавалось впечатление, что кто-то заранее предусмотрел все его желания. Но думать об этом сейчас не было никакого резона. Схватив сумку (вдруг впоследствии там найдется еще что-нибудь полезное), Коттон использовал один из найденных свитков, пожелав  переместиться к себе домой в гостиную.
[Дом на окраине Вильдана ]

Отредактировано Коттон (2017-04-13 19:52:11)