7 число месяца Звездного Инея. Вечер.

Переход из: Здание почты

- Уделите мне пару минут своего времени, сударыня. Будьте так любезны.
Сударыня вскрикнула от неожиданности и едва не выронила из рук поднос. Виндек возник перед ней внезапно, будто бы образовавшись прямо из сгустившегося в узком переходе полумрака. В его глазах сверкали жуткие фиолетовые огоньки, а на лице читалось подозрительно доброжелательное выражение.
- Добрый вечер. – Произнес иштэ вежливо, но как-то по-деловому сухо.
- Д… д… добрый… - Неуверенно ответила девушка с подносом. И тут же поделилась своим наблюдением: вы, сударь, совсем не похожи на тюремщика… Произнеся это, она, кажется, сама перепугалась следовавшим из наблюдения выводам.
- С чего бы мне быть похожим на тюремщика – недовольно ответил Виндек, будто бы не заметив её волнения. – если я им не являюсь?
- Ну… в тюрьму ведь так просто никого не впускают… - Выводы её, кажется, были подтверждены, и волнение все усиливалось.
- И не выпускают тоже – Согласился Виндек – Но вы-то ведь тоже здесь.
Девушка с подносом смутилась. Она была совсем не уверенна, что об этом стоит говорить, но светящиеся в темноте глаза странного собеседника слишком уж не распологали к уверенности, что есть смысл что-то скрывать.
- Мой господин – пояснила она – Их честь судья Верховного мещанско-купеческого сословного суда земли Ацилотской, пожалованный дворянин и богатый торговец редкостями. Он уважаемый в обществе человек и его везде пускают. Да и начальник тюрьмы его добрый друг… Мой господин… он любит проводить свои встречи прямо здесь. Он говорит, что в таком месте нет лишних глаз и ушей. И что здесь очень спокойно. Всё это она выпалила на одном дыхании
- О да… покой я ему обеспечу… – Пообещал Виндек – Ну что же, сударыня. По странному совпадению меня тоже везде пускают . Но, как раз таки, не в силу моей известности, а равно по той противоположной причине, что никто не может удержать меня в своей памяти достаточно долго. М-м… Так что это у нас здесь? – Он перевел взгляд на поднос – У вашего господина прекрасный вкус… Таллемское 1639-го… Запечатанное, к моему огорчению. Что, и кувшин с водой? Зачем же вода?
- Гость господина – очень пожилой и очень больной человек. Он просил только воду.
- Бедный... – Сочуственно покивал Виндек – А что это за ведьмено варево? Он скривился почуяв запах из стоявшей здесь же огромной серебренной кружки
- Еловый отвал. Господин всегда пьет его во время переговоров. Он говорить, что этот отвар прочищает разум, успокаивает и помогает ему лучше переваривать тупость некоторых партнеров…
- То, что мне и нужно. – Обрадовался Виндек и сыпанул что-то в отвар.
- Что… что вы сделали?! – Испугалась девушка.
- Я добавил остроты, сударыня. И в тоже время существенно облагородил это простонародное средство толикой тончащего шедевра алхимического искусства. "Алмазной пылью". – Ответил он с интонациями истинного гурмана. - Вы знаете, сударыня, в древности существовала одна красивая традиция: проигравшему битву полководцу предлагали выбор – шелковая веревка или алмаз, растворенный в напитке. А ваш достопочтенный господин проиграл уже две битвы. Сначала битву за свою душу, когда связался с тенями. Потому – битву с собственными иллюзиями, когда убедил себя в том, что мы оставим это без внимания и отступимся после первой же неудачной попытки. Он уже отказался от веревки... задействовав некоторые неподконтрольные нам пока политические механизмы.... Остаёся только алмаз. 
- Но, сударь… У господина слабый желудок. Что если эта ваша специя…

- Но я не могу!
- Почему нет? От вас много не потребуется. Тем более что, о самом моем существовании вы забудете уже через пару минут. Женщины… вам это дается так просто, что даже обидно.
- Забуду? Но я не могу! Боги… Кто вы?! Зачем....  Зачем вы хотите убить господина?... Я вас боюсь!! - На этот раз лицо её исказил настоящий ужас.
- Зачем вы так? Ведь мы с вами уже были знакомы… – Виндек пытался говорить умиротворяюще, в надежде как-то унять начавшуюся у собеседника истерику. – Сегодня днем в особняке вашего господина вы любезно согласились помочь мне узнать о его планах на вечер. А пару часов назад мы вместе прибыли сюда в составе его прислуги…
- Но… но я не помню… – В удивлении она даже забыла, что уже собралась визжать.
- Именно – Улыбнулся Виндек и, сверкнув глазами, исчез из её сознания.

Пройдя дальше по коридору, девушка остановилась возле массивной дубовой двери, обитой железом и укрощенной литыми изображениями монстров Изнанки. Стражники узнали её и пропустили. За дверью был небольшой, со вкусом обставленный кабинет, освещённый множеством масляных ламп. В кабинете, за покрытым белым сукном прямоугольным столом, в удобных кожаных креслах расположились двое.
Один из них был человеком средних лет, явно довольным своей жизнью. Его приятное лицо и хитрые глаза, смотрящие ничего не выражающим, чуть отстраненным взглядом, выдавали в нем умелого дельца и лжеца с большим практическим опытом. Характерный презрительный изгиб рта и манера держаться говорили о его заслуженно (по собственному убеждению) высоком общественном положении. О принадлежности его к почетной касте судей говорила мантия, которую он не имел права не носить при посещении общественных заведений (вроде тюрем), но мог по своему вкусу дополнять различными украшательствами. Чем и пользовался.
Второй из присутствовавших был человеком столь жалким на вид и несчастным, что в контрасте со своим визави вряд ли бы мог вообще претендовать на право относиться к роду человеческому. Это был сжатый до оцепенения, сгорбленный, невероятно худой старик с длинными, редкими и седыми волосами. Одетый он был в протертую, прожженную во многих местах, засаленную и дурно пахнущую хламиду. Движения его были редки, неуверенны и неосторожны, а взгляд исполнен такой вселенской печали, что его изображение следовало бы увековечить на воротах какого-нибудь заброшенного кладбища.     
- Спасибо, милочка – Отреагировал судья на принесенный поднос – Ты что-то задержалась. Никак, снова увидела призрака?
- Простите, мой господин. – Пискнула та – Какое-то помутнение.
- Прощу обязательно. – Многозначительно ответил он, закатывая глаза – Будь готова. Я думаю, наша беседа с господином Кессельмейером не затянется до утра, как то иногда бывало с другими. Он серьезный человек. Немногословный. Услышав свое имя старик вздрогнул. Но вам и не нужно говорить много, уважаемый – Продолжил он своим тягучим бархатистым голосом. Потом он взял с поднося кружку с отваром, сладострастно вдохнул аромат гелья и чуть пригубил содержимое. – Он же талант! Человек по-своему великий. Мы когда-нибудь считали себя великим, господин Кессельмейер?
- Ну я…
- Ваша беда только в том, господин Кессельмейер… Вы ведь знаете, в чем ваша главная беда?
- Ну, так я…
- Главная ваша беда, господин Кессельмейер, состоит в том, что вы – Он сделал ещё один большой глоток – совершенно неспособны конвертировать ваш талант в золото.
- Виноват…
- М? Да нет же, я вас не обвиняю… - он хохотнул – Как-то это звучит несколько двусмысленно. Вы не находите?
- Ну, мне…
- Я оправдал вас потому, что… Почему же я вас оправдал, спросите вы... Есть одна мудрость, широко распространенная в нашем народе: «суровость фатарских законов компенсируется необязательностью их исполнения». Да… на своем месте я, в некотором роде, являюсь выразителем народных чаяний. Я преуспел в этом больше, чем даже те, кому это положено на ИХ месте - король со всеми своими министрами, стражей и инквизицией... Они умеют только запрещать. Правда ведь, не слишком ли это сурово - наказывать человека за алхимию? Тем более если этот человек в своем деле талантлив. Кому, скажите, станет плохо от того, что вы будете выращивать этих своих… как их там…
- Гомункулусов, милорд?
- Ну да, ну да...
- Фактически, я не совсем выращиваю гомункулусов. – Попытался старик поддержать диалог на знакомую ему тему – Мои исследования, хотя и связанны напрямую с этой областью знаний, но целью их является не достижение конкретного результата в виде функционирующего живого организма, но само определение химико-магичкских свойств живой материи. Я открыл, что…   
- Да-да-да… Мы с вами люди талантливые – Продолжал судья, обращая на собеседника довольно мало внимания – Каждый в своей области. И никто не имеет права, ссылаясь на благо какого-то эфемерного «большинства», ограничивать воплощение наших талантов в нечто материальное. Вот я, например, умею делать деньги. Из всего. Даже из этой вот тряпки – Он потряс перед алхимиком складкой своей судейской мантии. – Я и из вас смогу наделать денег. Мои друзья… - он сделал торжественную паузу – они очень заинтересованы в ваших исследованиях. О! Какие это замечательные друзья! Я многим им обязан… Теперь вы обязаны мне… И вы передадите мне результаты ваших исследований в благодарность за ваше спасение от костра. Тогда я, в свою очередь, смогу отблагодарить их. Такие связи очень важны в нашей жизни. Так вы принесли то о чем я просил? Ваши записи?
- Всё здесь… - старик полез под хламиду и выволок оттуда стопку пожелтевших листов пергамента. Положил их на стол. Глаза судьи заблестели.
- Хорошо иметь друзей, правда же?
- Сказать по правде, едва только у меня появлялись какие-то друзья, они сразу сдавали меня властям – пожаловался старик
- Ай-яй-яй! А этот ваш прошлый покровитель? господин Химмельштрос? Говорят его отравили… в «Волшебном саду»… он стал писать доносы в инквизицию… говорят, его отравили свои же коллеги-алхимики. Что вам об этом известно? Ваше имя, часом, в тех доносах не фигурировало? – Он осушил, наконец, кружку с еловым отваром и грохнул ей об стол.
- Никак не могу знать, милорд. Если не доверяете мне, то можете заточить где-нибудь у себя и дать лабораторию… Я уже привык к этому…
- Действительно? Я бы, знаете, тоже не хотел рисковать своим спокойствием.
- Я правда не знаю что вам сказать... Я просто работаю, как умею, милорд… И готов отдать вам все, лишь бы поскорее вновь вернуться к работе и… Я правда не ждал – тут алхимик натужно улыбнулся, видимо посчитав уместным пошутить – что меня здесь будет допрашивать королевская инквизиция…

- НИКТО НЕ ЖДЕТ КОРОЛЕВСКУЮ ИНКВИЗИЦИЮ!!! – Выкрикнул Алларих, вышибая ногой дверь и врываясь в комнату.
- Что за Тейар! – Заорал судья, соскакивая с кресла. – Стража!!

- Ну а вы… - Обратился иштэ к слегка приболдевшему от всего произошедшего алхимику
- Теперь меня точно сожгут!! – Воскликнул тот и, уткнувшись лицом в ладони, принялся отчаянно рыдать.
- А думаете, стоит?... – Заботливо уточнил Виндек, и ободряюще похлопал его по спине. – Для революционера в области алхимии и еретика вы слишком мягкий человек, господин Кессельмейер…
- Мяли много… - Буркнул он в ответ. 
- Зачем же вы тогда вообще решили этим заняться?
- Это сложно объяснить… Когда я обнаружил это… то мой долг ученого не мог позволить мне просто забыть... Я открыл, что…
- Если пожелаете, я избавлю вас бремени этого знания.
- Что вы имеете в виду? – Он удивленно поднял глаза.
- Я изыму все ваши воспоминания, касающиеся этого открытия и дам возможность приступить к нормальной, традиционной алхимической практике. По крайней мере, вам больше не придется иметь дело ни с инквизицией, ни с её оппонентами, ни с кем-либо ещё, для кого ваши знания представляли бы ценность. Следующего раза вы явно не переживете.
- Наверное, это было бы очень некорректно с той точки зрения, что…
- Я бы предложил сформулировать определеннее… Тут итак прозвучало уже беспрецедентно много всяких слов.
- Ну ладно... Да!
Глаза Виндека вспыхнули и вырвавшиеся из них облака черного, рассеченного яркими белыми всполохами, тумана устремились в мозг алхимика.

Скачек во времени и пространстве Оо ->

Отредактировано Виндек (2014-02-23 16:57:02)