Начало игры.

Утро 4 числа месяца Звездного Инея 1645 года.

В глазах плясали раззадорившиеся черти, а уголки губ так и стремились к ушам. Надо же было Минерве согласиться на участие в споре. И с кем она ввязалась в спор?! С Шульдихом, а больше и не с кем было. Стоило им уйти далеко вперед Фауста, как у Шу появилось желание сделать что-нибудь, не вписывающееся в обычное течение жизни столицы. Повод нашелся, исполнитель тоже... Хотя все же стоило быть помягче с девочкой - у нее как-никак день рождения сегодня. Но, увы, Минерва сама нарвалась. Шульдих следовал след в след за своей драгоценной "сестрой", то и дело следя за своим кошелем и вообще окружающими. У каждого были свои дела или свое безделье. Эмоции все как одна были похожи, но все же у каждого проходившего мимо она была своя - собственная и неповторимая.
Уловив приятный запах свежей выпечки, Шульдих расплылся в улыбке, не предвещающей ничего хорошего девушке, за которой он следовал. "Прости, моя дорогая... игра началась." Проскользнув мимо молодой парочки, Шу едва не столкнулся с каким-то пузаном, остановившись в последний момент, и таки скрылся в толпе. Шульдиху было интересно представление, что вот-вот должно было развернуться на площади. Протолкнувшись мимо нескольких зевак, парень прикупил пару сочных яблок. "Она обязана быть голодной... после стольких жалоб-то."
Девушка уже заметила пропажу своего спутника. А тот, в свою очередь, продолжал наблюдение, следуя за ней на некотором расстоянии. "Ну же, солнце мое, порадуй меня и народ своим голосом..." Пробираясь мимо разного вида личностей, он едва ли не лишился кошелька, накричал на какого-то парня, рискнувшего попытаться на ходу "потренькать" струнами Элиеты, и чуть не потерял яблоки.
"Куда же поставишь ты свою сцену, перед кем начнешь выступать..." - Шульдих напевал про себя какую-то странную песенку, слова которой явно придумывал на ходу, не особо-то задумываясь о смысле. А Минерва тем временем уже выбрала место выступления.
"Не знал, что она яблоки успела так возненавидеть..." - улыбка становилась все шире, и Шу уже почти не мог сдерживать смех. Шульдих встал всего в нескольких метрах от Мив, укрывшись за спиной какого-то очень уж громадного человека. Ну или не человека - в подробности было некогда вдаваться, ибо все внимание было обращено на Минерву. "Ну вот и умница!"
- Огненный рассвет! - поддержал он девушку. "Смелее, ребята..."

Отредактировано Шульдих (2013-03-05 12:47:59)

[ Из лесу вестимо ]

Вернуться в столицу к ночи так и не вышло. Пришлось ночевать в лесу у костра, что, естественно, не сделало ни настроение некроманта лучше, не придало ему бодрости, свежести и силы земли. Рука болела и ныла. Рана то и дело открывалась. Одежда просто «благоухала» падалью, насморк не давал мыслям сползтись в одну кучку.  Но упрямство Фауста и долгие и жестокие тренировки с учителем позволили терпеть и не такое. Именно поэтому сейчас, отсыпав немного медных за вход в столицу и отсутствие любопытства, упорно двигался в сторону торговой площади. Останавливать его никто не желала, так как выглядел он не важно: бледный, с измученным видом, в перепачканной одежде. Почти все принимали Фауста за попрошайку, что некроманту было на руку.  Он шел, озираясь и осматриваясь, надеясь выцепить в толпе двух бестолковых неугомонных и вредоносных спиногрызов. Однако вокруг мелькали только лица стражи, мещан, да невесть как забредших сюда  пары аристократов. Однако чувство приближающегося кошмара не оставляла. И вскоре Эдь’Мортис понял почему. Недалеко от него, там, где толпился народ, раздался громкий, пронзительный, но до боли знакомый крик. Ошибки быть не могло. Что-то внутри оборвалось и с сильным гулом ахнуло куда-то вниз. Наверное это была челюсть. А что же еще? Фауст мог ожидать чего угодного, но что его дочь будет держать охранник, толпа будет гудеть про рассвет, революцию и революционерку, а Шу будет, шлется вне зоны видимости, вот такого поворота маг не ждал вовсе.
  - Ильга тебя имей у Ильтара на коленях! – злобно прошипел некромант, пробившись сквозь небольшую кучку зевак и, заодно, стащив у кого-то поношенную и видавшую виды шапку. За многие годы путешествий Фауст научился выкручиваться из многих ситуаций. Сам побывав в «руках закона» не одну сотню раз, он примерно представлял, как найти общий язык. Особенно если есть толпа зевак. План был составлен, пора было выходит и играть свою роль.
   - Доченька-а-а-а-а-а-а – с надрывом прокричал Фауст, пробившись сквозь толпу зевак. Тем самым привлекая внимание к себе. – Что же ты натворила-а-а, горемычна-я-я-я-я - всхлипнув довольно правдоподобно, Фауст так же правдоподобно схватился за голову и сделал вид, что начал рвать на себе волосы. А потом, резко рухнул на колени, мысленно поморщившись от боли. Все таки падать на брусчатку неприятно и вызывает дискомфорт. Но сейчас было это маловажно. Фауст творил! Играл! И пытался вытащить хорошенькую задницу своей дочери из неприятностей.
   - На что такие приятности на мо-ю-ю-ю голову-у-у – все не унимался некромант, начав довольно правдоподобно всхлипывать и все сминая в руках чью-то старую шапку. – Господа стражники, отпустити-и-и дитятко неразумное! Она ж худа не делала! – не унимался Фауст, подползая на коленях к стражникам и смотря вниз, всхлипывая. Он давил на жалость, но взгляда не поднимал. Змеиный взгляд зеленых безумных глаз мог пустить план коту под хвост.
   - Твоя дочь, преступница и революционерка. Она распевала смутные гимны, а так же повредила имущество достопочтенного господина – сказал один из стражников, сохраняя на лице хладнокровную мину. Второй же с жалостью смотрел на Фауста, который мастерски изображал убогого. А синори все ну унимался, подползая к стражникам на коленях и размазывая по лицу сопли, слюни, слезы.
    - Ну как же! Она ж ребенок еще! Неразумная совсем! Понахваталась, вот и чудить как же.. как же так.. – Некромант снова всхлипнул, утирая лицо шапкой, а потом развернулся к толпе, собравшейся поглазеть на этой действо.
   - Люди!  Ну рассудите вы нас! Вспомните! Мы ж молодые были! Ну тоже ж чудили! Ну совершали ж глупости а теперь.. мою дочь.. мою.. – Вполне натурально укрыв лицо честно украденным головным убором, Фауст начал изображать рыдания. – Она ж.. она ж у меня одна осталась. Мать то… От  простуды то.. того а я..  я.. я ж один совсем.. я ж.. ну не уследил.. Люди-и-и! - на этих словах маг и вовсе свалился на мостовую, изображая убитого горем отца. Толпа зашумела. Послышались недовольные крики.
    -Эй, отпустите девчонку – крикнул какой-то толстый дядька.
   - Да, верно! Сами ж в молодости чудили! Я вон яблоки воровал - вступился какой-то разодетый господин
  - Да черт с этими яблоками, мы пухозаврикам связывали хвосты - вскрикнула молоденькая дамочка
  -Да, черт с этими яблоками. Прощу я ей испорченный товар. Вон как убивается, горемычный, и так нихрена нет у него – крикнул лоточник. Стражники замялись, идти против толпы не хотелось. Рассерженная толпа она на многое способна. Да и с этим юродивым, от которого несло отвратно, связываться не хотелось. Но долг есть дол.
    - Граждане! А как же нарушение порядка! Если всех так отпускать будем – неуверенно начал стражник, но Фауст резко его перебил.
  - Так я же! Я же уплочу штраф! Полностью уплачу! – трясущимися руками Фауст достал свой кошель, в которым было пару серебряников и, подползая к стражникам, осторожно положил деньги у их ног. Один из них поднял деньги, пересчитав серебро.
   - Тут недостаточно – сказал он негромко, так, что бы Фауст мог слышал его.
   - Но.. но.. нетути у меня больше – всхлипнул, выглядящий сейчас довольно жалко, некромант. Однако наткнулся на холодный и упрямый ответ стражника.
    - Тут недостаточно. Я ясно выражаюсь? – спросил страж, чеканя слова. И вот тут и получился конфуз. Дело в том, что с собой у некроманта действительно не было денег. Ни копейки, все, что у него было это медальон мертона выполненный из.. серебра. Синори вздохнул, потянув руку за шиворот. Там в  кармане своей безрукавки он нащупал то, что хранил бережно уже много лет. Осторожно достав медальон  форме грифона, он на дрожащих, уже по правде, руках протянул медальон.
   - Этого.. этого хватит? – вся придурчивость и малейшая наигранность в голосе пропала. Ему действительно больше нечего было отдать за свободу своей дочери. Ему действительно было больно терять эту вещь. Это было одно из самых дорогих его сокровищ, но пути назад не было. Он так решил.
   Стражник довольно кивнул, пряча сокровище Фауста в свой карман, а затем кинул своему сослуживцу, что бы тот отпустил девчонку.
   - Господа, расходимся, не толпимся – стражники принялись разгонять зевак, интереса для Них Фауст уже не представлял. А Эль’Мортиса била дрожь. Страх, температура, отчаянье и осознание того, что он потерял последнюю вещь, которая его связывала с НИМ. Некромант поднялся на еле сгибающихся ногах. Он не слышал, что ему говорят, практически не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Подойдя к Мив, он резко схватил её за руку, сжав запястье до боли грубо и резко повел её в сторону.
   Только дойдя до небольшого закоулка, он отпустил свою дочь. Хрипло закашлявшись, он оперся на стену, давя в себе приступы кашля и пытаясь вернуть себе способность здраво мыслить. У мужчины снова поднялась температура, рука отдавала сильной болью, а тулуп вновь начал медленно окрашиваться в алый.
   - Кто мне скажет, ЧТО это сейчас там было? – глухо спросил некромант. Голос Фауста был бесцветен и совершенно безразличен, казалось, он сейчас не катался по холодной и грязной мостовой, не он играл спектакль и не он отдал все деньги за свободу своей дочери. Дышал синори хрипло и тяжело, его душил кашель, но он старался не показывать. С трудом, монстролов разогнулся, мутным взглядом обводя окрестности. Сознание  еще держалось, упорно не желая уступать отвратному состоянию тела.
   - Как Тейар возьми вас, вы додумались до этого? Ну зачем? Я просто попросил вас подождать один день, всего один... – в голосе, невольно проскользнула горечь. До сих пор перед глазами стояла картина, как строгий офицер прячет  небольшой серебряный медальон в форме грифона. Стало горько настолько, что захотелось заплакать. Как жаль, что мертвые не плачут.

Фауст был разбит, растоптан. В довершение к отвратительному состоянию, голова раздалась жуткой болью. Некромант поморщился, воспоминание о потери знака гильдии, о умершем брате, о его злоключениях. Все давило, казалось, Фауст чувствовал, как его пригибает к земле.
   - Фауст! Посмотри на себя! До чего же ты жалок. Мерзкий червь. Я всегда знала, что ничего хорошего из тебя не выйдет. Позор семьи и фамилии. – Злой взгляд серых глаз уставился на него. Мортис глянул вглубь переулка. Перед ним как наяву стоял призрак его тети. Маг поморщился, будто отведав тухлого лимона. Эта женщина никогда его не любила. Даже сейчас, умерев, она старается отравить его жизнь, обвиняя в смерти семьи. Несправедливо. Маг хотел сделать навстречу ненавистному призраку, но почувствовал, как кто-то обнял его. Слова, легкое касание небритой щеки. Надо сходить к цирюльнику… Злосчастный призрак, шипя, растворяется в переулки.
   - Мив – попытка улыбнуться. Его дочь, единственный лучик света в непроглядном мраке. Все самое хорошее, доброе, что было в черной душе мага, воплотилась в это девочке. Единственный человек на этом свете, который всегда любит его и ждет. Почему-то на душе стало легче, будто кто-то снял камень с его духа. Но воодушевление длилось не долго. Минерва отшатнулась от Фауста, в страхе прикрыв рот рукой. Некромант не понимал, чем напугал её. Он был потерян.
    - Мив, что случилось? Чем я напугал тебя? – непонимание застыло в мытных от боли глазах. Снова приступ боли в руке. Фауст усмехнулся как ненормальный, все еще смотря на своё создание – Ах, вот что тебя напугало. Мив, это мелочи. Ничего страшного…
  - Лгун – шепот призрачных губ.  Оленёнок, сердце кольнуло болью.
  - Видимо они чувствуют кровь, видимо им нравится наблюдать её. Уйди, прошу просто уйди. – безумный шепот и лишь одно желание – забыть сегодняшний день как страшный сон.
   - У Мив день рождение, я опять все порчу – мыль всплывшая из глубин разума, заставившая вновь перевести взгляд на девочку.
  - Ничего страшного Мив. Правда… Я ведь все могу исправить – дрожание здоровой руки, чертящей руну в воздухе 
  - Могу ли?  - белым светом вспыхивает руна исцеления, ложась на одежду, проникая под неё и медленно впиваясь вплоть. Осталось протянуть немного. Тут недалеко.
   - Не бойся Мив, я никогда не сделаю тебе больно. Никогда. – некромант протянул здоровую руку к дочери – Идем, Мив, тут недалеко. Нам нужно дойти.  Нас ждет кровь и пища. Там будет спокойно и хорошо. Прошу, верь мне. – состояние почти полного бреда. Мысли уже ускользают, за них не зацепиться. Маг уже сам плохо соображает, что говорит, чертова простуда, голод и боль в руке доконали его совсем. Но Фауст помнит, где располагается тот дом. Дом, где ему не рады, но где его терпят. Вот только не решиться он туда идти один. Протянутая рука и немая просьба в болезненных зеленых глазах.
    - Мир, хотя бы ты не бросай меня. Прошу тебя Мив…

Немая просьба во взгляде. Дрожащие от боли и бессилия руки.
    - Я жалок, Тейар, насколько я жалок! - гневная мысль проскользившая в сознании и тут же затерявшаяся во мраке безумия.  Все чаще и чаще охватывало желание засмеяться. Ведь это так забавно! Поглядите! Учившийся у одного из самых лучших мастеров, познавший запретное знание, переживший смерть практически всех родственников, а так жалок! Разве не смешны эти превратности судьбы?
   - Играйте громче музыку! Остановите время! Заберите жизнь, я устал я выхожу в окно! – безумие отражавшееся в глазах, дрожащая протянутая рука и… Снова тепло чужого тела. Дочь была рядом. Не снова, не как тогда. Столько лет добровольного изгнания, одиночества. Пыльные знания, свитки, пьяный угар и мимолетное веселье, чувство вины. Теперь по другому, не как тогда. Теперь не один. Теперь есть для кого.
   Теплая пелена вновь охватывает сознание, где-то на задворках этого безумия появляется разум. А чужой, до боли знакомый голос шепчет
   - Я всегда буду верить тебе
   Безумие утихает уступая место боли. Постепенно, рывками. Будто завязший в болоте человек, правда, есть за кого держаться. Руки сами обнимают дочь, гладят её по голове.
   - Не бойся, милая, все хорошо. В порядке. Папа здесь – хриплый голос, чуть дрожащее от боли и холода тело. Безумие отступает.
   - Ведь ты никогда не предашь своего Мастера? Не оставишь его одного, да? Боги, как же хочется в это верить! – мужчина сжал девушку в объятьях чуть крепче.
   Четыре, три, десять…
   Мир практически собрался из осколков, снова стар реальным. А вместе с миром реальными стали и проблемы.
    - Святая Ванеса, я совсем теряю схватку! Воистину пора отправляться к Нуар на поселение. – привычная усмешка появилась на губах.
    - Мив, нужно идти. Шу найдет нас. Он умный мальчик – Фауст отпустил свое создание, еще раз воровато огляделся. Только сейчас он понял, что до сих пор сжимает в руках ту самую честно сворованную шапку.
    - Ну и ладно. В хозяйстве все сгниет – некромант сунул данный атрибут в заплечную сумку, снова морщась от боли в руке. А затем вновь оглянулся на Мив.
   - Знаешь, сейчас на нас, возможно, будут ругаться, а возможно не будут. В общем не обращай внимания на них. Они не со зла. Идем – Мортис улыбнулся, и направился в сторону бедных кварталов.
[ На встречу приключениям! ]

[ Замок Инквизиции, внутренний двор ]
2 число месяца Страстного Танца 1647 года, день

По дороге из замка Ордена они с Морганом все же сделали изрядный крюк и наведались в аптеку Фриды еще раз. Та, разумеется, уже поджидала на пороге, а когда мужчины вошли, ведя шутливый диалог, не сдержалась и облегченно выдохнула. Когда же Лео отлучился наверх, дабы оставить метлу под замком, украдкой похлопала Моргана по локтю – выше просто не доставала. На ближайшее время их дом был в безопасности от попыток Альдена побороть депрессию через тотальную перестройку всего пространства вокруг себя. Продолжись это и дальше, он бы полез под фундамент, проверять, насколько крепко аптека стоит на своих четырех стенах. И, разумеется, обязательно нашел бы что-то, что подлежало немедленному капитальному ремонту. Фрида верила, что руки у Лео золотые, но лишаться дома и клиентов по такой несерьезной причине пока не собиралась.
Расправившись с делами насущными, инквизиторы неспешно двинулись к центру города. И хотя эльф хотел бурно отмечать возвращение друга в стан живых и здоровых душой, а также приобретение исключительно прекрасного и редкого артефакта, на дворе еще был белый день, и если Альдену кружку морса или молока поставили бы без вопросов, то вот эльфу, рвущемуся к неуемному возлиянию, могли и на дверь указать, сославшись на то, что алкоголики, которые к вечеру уже будут дровами валяться в углу, им не нужны. Поскольку согласия в этом вопросе так и не было найдено, ибо Лео пить отказывался еще более наотрез, чем обычно, а Морган не считал празднование с морсом празднованием, было решено выбрать некую более нейтральную территорию, которая могла бы удовлетворить потребности обоих друзей. Не мудрствуя лукаво, они двинулись к торговой площади, где каждый день торговцев было так много, что можно было найти абсолютно любой товар или любую снедь, которую только позволяло представить воображение. Ацилотс был центром мира, и если чего-то не было здесь, то оставалось идти только на черные рынки. Но для их целей точно бы хватило легальной стороны торговых дел.
Людно становилось еще на подходе к рынку. На улицы стекались дельцы поменьше, кто не мог позволить себе место на основной площади, завлекалы, пройдохи всех мастей, карманники и стража. Чем дальше они шли, тем больше молодцов в сияющих доспехах становилось – рынок по праву считался одним из самых проблемных мест, сразу после пивнушек по ночам и откровенно криминальных трущоб.
На самом рынке народу было не настолько много, как следовало бы ожидать: женщины, слуги и повара уже схлынули, ибо к столу обычно закупали самое свежее с самого раннего утра, а до вечернего наплыва покупателей было еще далеко, посему площадь была оккупирована в основном путешественниками, которых отличало не сходящее восторженное выражение лица от всего в столице, праздно прогуливающимися вроде Лео и Моргана, а также все теми искателями легкой монеты. Группка уличных мальчишек особенно в том преуспевала, но инквизиторов они нарочно обходили дальним километром: Альден знал почти всю шпану города, шпана знала Альдена. Некогда он сам не гнушался быть их частью, во времена своего бурного детства, а ныне активно пользовался их услугами взамен на звонкую монету и покровительство. Всех все устраивало, особенно учитывая, что Альден для подобной публики был своим в доску парнем, и карманники в городе инквизитора не трогали.
Рынок мужчины тоже обходили по широкому кругу. Ноющему Моргану нашли разливное пиво от усатого пивовара из предместий, после чего нудить тот резко перестал, голодному Альдену – лепешку с картошкой, луком и сыром и квас. После до кучи они взяли еще и огромный крендель с корицей на двоих, ибо в одиночку за такое чудовище приниматься было банально страшно. Путь их кончился у парапета фонтана: по правую их руку выступала группа музыкантов, по левую – карточный шулер дурил народ. Но заинтересовались окружением инквизиторы только тогда, когда вся еда была прикончена – не без помощи Шума, который после кренделя раздулся и с трудом дышал, попрекая себя и нерадивого хозяина за падкость к чревоугодию.
- Ты только посмотри на него, никакой экспрессии. Он бы хоть старался, что ли. Хотя что с этого народа взять, вон сколько медяков уже по карманам рассовал, - сокрушался Морган, созерцая, как шулер в очередной раз выигрывает у незадачливого участника фокуса. Людям предлагалось найти заранее показанную карту среди выложенных перед ними, но никто в упор не замечал, что она всегда исчезала в рукаве у мужичка.
- Расслабься ты. Воспринимай это как лекарство от глупости. Раз заплатят, два – а потом прозреют, - усмехнулся Лео, поглаживая фамилиара по пухлому пузу. Сам он наблюдал представление с изрядной долей веселости. Может, Морган, работавший с артистами разных кругов и сфер, и не удовлетворялся игрой того на публику, но Альдена искренне забавляло, как жертвы реагировали на неудачу, а мужичок убеждал их не печалиться и пробовать еще раз.
- А давай его проучим, а? – протянул эльф, упирая подбородок в ладонь.
- Зачем?
- Ну просто так. Вот он сидит, дурит народ, а мы обдурим его.
Лео не был бы Лео, если бы его пришлось долго уговаривать.
- Каков план?
- Я подсяду к нему, он заведет свою шарманку. А как только карта улизнет в карман, ты ее подожжешь. Сможешь ведь отсюда?
- Запросто.
- Поехали тогда, - и эльф поднялся с парапета, потянулся и с наигранной ленцой двинулся к окружившей мужичка толпе. Искатель свое дело знал, сразу на передовую не ринулся, выждал, пока шулер сам его приметит. А потом просто подыграл. Через каких пятнадцать минут Морган уже сидел на скамеечке перед картежником, а Альден внимательно следил на картами. Он сам неплохо мухлевал, а потому едва ли пропустил бы момент.
Так оно и вышло. Когда эльф делал задумчивое лицо и со всей серьезностью выбирал, которая из карт должна быть нужной, рукав мужичка вдруг вспыхнул. Он заверещал, народ сперва отшатнулся, а после наперебой кинулся к фонтану, чтобы заливать бедолагу. Морган ржал, как конь, совершенно не смущаясь, а вот Альден честно попытался прикрыться квасом и не выдавать своего участия в этом маленьком дебоше. Впрочем, не получилось. Пока люди тушили картежника, на плечо искателю легла чья-то тяжелая рука. Повернув голову, мужчина увидел даже не человека – гору. Еще двое таких же подходили со спины к Моргану. Шулер был не просто дурачком, он позаботился о том, чтобы инцидентов на точке не случалось. Улыбка сползла с лица Альдена.
- Пошли отойдем, - прогудел человек-гора, а его вторая рука потянулась к перевязи на поясе.
Один взгляд, брошенный на Моргана – и стратегия уже была готова. В следующую секунду в лицо горе был выплеснут квас, что заставило его убрать руку с плеча инквизитора, а еще мгновением позже оба искателя ломанулись сквозь толпу, как зайцы. В разные стороны. Первое правило беглецов – никогда не бегите группой, так проще поймать. Братки, впрочем, если и растерялись, то на доли секунды, а после побежали следом, выкрикивая ругательства. Толпа перед ними расступалась.
Дальше каждый был сам за себя. Лео петлял меж прилавков, но постоянно слышал грубую басистую речь рядом, а то и отшатывающийся прочь народ. А когда напоролся на одного из амбалов лицом к лицу, осознал, что тактику нужно менять. Змеей извернувшись мимо рук мужика, он рванул прочь, на ходу сбрасывая Шума с плеч на землю и хватаясь за кольцо на пальце. Три оборота – и рыжий искатель исчез, а не его месте меж ног посетителей рынка появилась маленькая коричневая мышь. Она побежала в сторону, но меж двигающихся людей лавировать было не так просто, могли задавить. Уже у самого прилавка ее за шкирку подхватил горностай, скрываясь под скатертью ближайшего прилавка.
- Вкусно ты выглядишь, хозяин, - прокомментировал фамилиар, опуская мышь на землю. Та отряхнулась и нахохлилась, а после выдала совсем не мышиным голосом:
- Ты кренделя съел больше меня и Моргана, так что не надо тут, - коротко выглянув из-под скатерти и оглядев территорию, Лео продолжил. – С рынка надо выбираться. Сможешь по крышам?
- А ты?
- По людям. Меня не заметят, а ты яркий. Только смотри, чтобы эти хмыри тебя не увидели, тут всего один горностай на всю площадь.
- Где встретимся?
- Видишь вот эти сапоги? У этого типа длинный плащ с карманами, я попробую выехать с рынка на нем. Держи его в поле зрения. А если с ним не выгорит, я буду где-нибудь около того входа на рынок, откуда мы зашли. В крайнем случае обращусь обратно и маякну, найдемся. И Моргана высматривай, он мог попасться.
- Не должен, у него фора была. И он не побитый, как ты. Разбегаемся?
- Разбегаемся, - и мышь действительно метнулась из-под полога в сторону указанных сапог. Шум поступил так же, рванув в другую сторону, к краю рынка, где торговцы складировали коробки, с которых можно было допрыгнуть до крыш.
Лео же ловко уцепился за шнуровку сапог некоего юноши, по штанам вскарабкался до полы плаща, а по ней – строго вверх, пока не юркнул в глубокий карман. Там он затаился, стараясь ничем не выдавать своего присутствия.

Его заметили. Когда владелец плаща внезапно остановился и обратил внимание на свою ногу, на что указали его движение, Лео даже дышать перестал, чтобы уж точно ничего больше не выдало его присутствие на теле незнакомца. Хотя казалось бы, как дыхание маленького мышонка вообще могло заметить такое большое и, в общем-то, невнимательное существо, как человек. Промедление затягивалось, пока в итоге не вылилось в шипящую старческую речь. Какой-то дедок чем-то обеспокоился, но веселый юношеский голос поспешил его уверить, что все в порядке. А потом, слава Анкайену, владелец плаща все же продолжил свой путь, успокоившись и перестав искать черную кошку в темной комнате. Выдохнул и Альден, не смея, впрочем, и хвостом повести, дабы не дать пареньку лишний повод еще раз обеспокоиться.
«Давай же, выведи меня с рынка. Не думай, просто шагай», - заклинал незнакомца инквизитор.
Где-то в стороне ему послышался бас, смутно похожий на речь агрессивного громилы, но здесь, в кармане, братки не смогли бы достать его при всем желании. Лео не боялся, нет, но он знал, что если есть сила, ум уже не требуется, а это был типичный случай братии таких вот телохранителей. Они не умели думать, но если бы им все же повезло, и искатель попался бы им в руки, легко бы он не отделался. Такими кулачищами самое оно было выбивать извинения и компенсацию за моральный ущерб, а потом, быть может, еще и сапогом бы добавили от себя, раз бегать заставил по летнему солнцепеку. Но им не повезло, и умей мышиная мордочка демонстрировать самодовольную ухмылку, Альден бы расплылся в ней от уха до уха.
А потом все пошло вкривь. Неожиданно для инквизитора человек решил запустить руки в карманы, и Альден снова перестал дышать, когда пальцы гиганта коснулись его шерсти. В то мгновение, когда каждый из них соображал, что происходит, еще жива была надежда, что владелец плаща постоянно носит в карманах что-то пушистое, теплое и мягкое, а потому его подобная находка не удивит, но подобному самоубеждению суждено было разбиться вдребезги. Шаги прекратились, и пальцы сомкнулись вокруг тела мыши. Альден пытался вывернуться, бил хвостом, царапал кожу незнакомца своими мягкими коготками, но тот был неумолим. Вытянув пассажира на белый свет, тот воззрился на него с нескрываемым удивлением, даже бровь одну поднял. Но ладонь разжал – и то хорошо.
- Дружок, ты что там делал? – как-то маленько отрешенно вопросил юноша. Его лицо показалось Альдену смутно знакомым, но никакой конкретики в памяти так и не всплыло. Каждую неделю он видел столько людей, в том числе новых, что упомнить каждого просто не представлялось возможным, какая бы прекрасная память у искателя ни была на лица. Оставалось довольствоваться смутным предчувствием и терзаться уколами неясного дежа вю.
Линию поведения инквизитор определил для себя не сразу. Можно было бы сыграть дурачка и прикинуться самой обычной мышью: извернуться, возможно, даже укусить для приличия, а после переместиться на кого-то еще, что было бы логичным, учитывая, что нынешний транспорт явно не шел в направлении, нужном Лео. Но сегодня Альден уже достаточно побегал, как перепуганный заяц, а потому куда более заманчивой ему казалась возможность взять ситуацию в свои руки. В конце концов, этот случайный прохожий куда спокойней, чем все эти визжащие при виде мыши девицы, старики, от одежды которых исходит запах старости и затхлости, и стражники, которые и прихлопнуть могут ради развлечения. Сбоку на крышах в свете солнца мелькнуло что-то рыжее, тут же пропав в тенях от скатов и труб. Шум держался рядом, но планомерно продвигался к нужному входу на рынок.
«Ладно. Буду надеяться, что он визжать не умеет», - подбодрил себя инквизитор, а после нахохлился, как заправская мышь-полевка и выдал:
- Ну нормально же ехали, чего ты начал? – и снова совсем не мышиный голос, да еще и настолько недовольный, будто незнакомец мать родную продал за горсть монет, а не зверька у себя из кармана выудил. В черных глазах-бусинках так и читался укор. Разве что лапы не были скрещены на животе – физиология грызунов подобное не позволяла провернуть. – Мне ну позарез нужно к юго-западному выходу, там сырный ряд еще располагается. Донеси, будь другом, а? Я у тебя тут на плече тихонько посижу, а ты топай только, да не оглядывайся.
И Лео совершенно беспардонно взбежал по рукаву незнакомцу на плечо, уселся там и уцепился коготками за ворот. Если особо не всматриваться, то можно было и не приметить, только розовый хвост болтался, выделяясь на фоне темно-синей материи.
- Может, я волшебная мышь. Вот поможешь мне – и упадет тебе на голову счастье в виде трех желаний, как у рыбки золотой из сказки.
Разумеется, никаких желаний не было бы даже в теории. Альден собирался или обернуться человеком в ближайшем переулке, а после сбежать, коротко объяснившись с жертвой обстоятельств, либо дать деру прямо так, в виде мыши. Да и всегда существовала вероятность, что его спасет Шум, который с элегантностью хищника выкрал бы хозяина у ничего не подозревающего человека. Для начала следовало просто достичь улиц, а уж это от мыши не зависело совершенно.

Молодой человек не завизжал. Стоило признать, что упавшие на него невзгоды он вообще выдержал стоически, ибо лишь мелькнувшее на него лице удивление и обескураженный вздох, обличенный в слово без особого значения, выдали, что мышь в его кармане все же не каждый день находилась. За дальнейшее ему, впрочем, и вовсе медаль впору было давать. Ну какой нормальный человек едва ли не охотно позволит грызуну, неведомо где бродяжничавшему до этого, залезть себе на плечо и верховодить процессом прогулки? Этот паренек позволил. Да еще и взгляды бросал такие, что создавалось впечатление, будто он только и ждал, пока на него упадет некое чудо чудесное, и когда оно все же снизошло на него, радости не было предела. Но при этом он все-таки шагал, пусть и куда медленнее, чем желал Лео, так что едва ли странное поведение можно было поставить ему в упрек. В конце концов, вдруг у него детская мечта была – увидеть говорящую мышь? Того и гляди, вслед за таким созданием и кот в сапогах из-за угла выскочит, и великан с гусыней в руках, что прям на ходу несет золотые яйца.
Некоторые прохожие мыша все-таки замечали. Их изумленные и заинтересованные взгляды провожали товарищей в спину, но поводом обеспокоиться, смутиться или выбросить зверя прочь это для незнакомца не стало. Единственное, с чем он поступился – громкостью голоса. Впрочем, оно и не требовалось особо: народ в столице был достаточно искушен достижениями магии, чтобы не сильно удивляться храброму мышонку на плече у молодого человека, ибо те же фамилиары были уже не редкостью. Они ведь не знали, что мышь не привязан к своему перевозчику, имеет вполне самостоятельную жизнь и теперь в спешке покидает рынок, используя человека как транспорт. Всего лишь как транспорт. Разуверять внимательных прохожих, впрочем, никто не собирался, и только одному шибко ушлому подростку, который пялился слишком настырно, он показал язык. Такого поворота событий тот не ожидал и даже несколько растерялся, не сразу показав в ответ уходящему юноше со зверьком на плече не самую приличную комбинацию из пальцев.
- Ну-у... В желания твои не верю, но так уж и быть, помогу тебе. Далеко не каждый день меня мыши о помощи просят, - будто бы согласился сделать одолжение незнакомец, который и так уже послушно шагал куда-то по воле мыши. Только теперь направление стало верным. - Не знал, что мыши человеческие сказки читают. Уж не люди тебя воспитывали случаем?
Альден фыркнул. В мышиной интерпретации получился какой-то писк, смутно напоминающий чихание морской свинки.
- Где люди, там и мыши. Никогда не замечал, что звери прекрасно адаптируются к окружающей обстановке?  Текки тоже когда-то были котами, что не помешало им начать человеческие книжки читать. И что мы имеем теперь? Среднестатистический текка куда умнее, начитаннее и интеллигентнее среднестатистического человека. Этому бы подивился, а не мышам, которые из подпола слышат, как людские матери сказки детям рассказывают на ночь.
Тактика определилась сама собой. Покуда парнишка не сомневался в том, что на плече его действительно восседает представитель фауны, не имеющий никакого отношения к инквизиторам с волшебными кольцами, стоило продолжать ломать эту комедию. Слава богам, Альден не был обделен ни воображением, ни умением рассказывать истории, а потому никаких сложностей с поддержанием амплуа у него не возникло. Напротив, это было даже в какой-то степени интересно. За все то время, что артефакт принадлежал ему, подобным образом дурить народ еще не приходилось.
- Кстати, раз уж ты говорить умеешь, может даже имя у тебя есть? – это огромное лицо обратилось прямиком к инквизитору. Будучи человеком, он даже не подозревал, что люди настолько большие. И что глаза, смотрящие на тебя настолько в упор, можно даже назвать жуткими. Даже когда бегал мышью, не замечал. А тут это стало предельно ясно, стоило только незнакомцу повернуться.
- На дорогу смотри. Если затопчешь какую-нибудь старушку, криков будет много, - посоветовал мышь, тыкая пареньку в щеку когтем, мол, отворачивайся давай. – Лео меня кличут, за исключительную храбрость. На досуге вершу правосудие, несу справедливость, иногда получаю по хвосту. Также рассказываю истории, травлю анекдоты и направляю на путь истинный заблудших человеков. Как видишь, не всегда успешно. Видишь тех амбалов? По мою душу ходят, да только куда им мышь в толпе найти… - сам себя не похвалишь – никто не похвалит, но Альден все же осекся и не стал продолжать мысль. Откашлявшись, он взялся совсем за другое: - А ты кем будешь? Как зовут, чем в жизни занимаешься? Могу предположить, что у тебя есть внушительный опыт по перевозке на плечах говорящих мышей, раз ты и ухом не повел. Поверь мне, такое случается нечасто, куда чаще я отхватываю метлой или сапогом. Знай я, что ты такой нормальный парень, сразу бы по-людски договорился. Ты только с топки-то не сворачивай, хорошо? И шагать не забывай. Да-да, активнее. Ты ж не лошадь, которую я понукать должен.

- Ну не торопись ты так. Твои "друзья" уже позади - чего уж бояться? Зови меня просто Райт.
«Какой ты простой», - фыркнул про себя Лео, оглядываясь на рынок. Конечно, братки его успешно потеряли, ведь куда им было до маленькой прыткой мышки и горностая. Возможно, ими даже уже заинтересовалась стража, которой было не с руки допускать мордобой и несанкционированное использование потенциально опасной магии посреди заполненной людьми рыночной площади. Но это был не повод расслабляться. Жизнь уже много раз показывала Альдену, что самое мясо всегда начинается именно в тот момент, когда ты вздыхаешь спокойно.
- Мышей я каждый день не ношу с собой, конечно же. Но знаешь, если бы я боялся всего необычного, то уже давно помер бы со скуки, - как-то очень буднично заявил Райт, будто на него и правда каждый день падало необычное и чудесное, а говорящая мышь – лишь одна из многих странных вещей, которые с ним уже успели за сегодня случиться. Подобная философия была близка Лео, который вообще ничего в жизни не боялся, но подобной податливости от случайного прохожего на улице он не ожидал. Вынести мышь с рынка – не шибко сложное задание, но если вдуматься, подобное событие очень уж напоминало последствия солнечного удара. Кто в своем уме станет связываться с неведомым зверем, за которым охотится тройка амбалов? Да никто. Невольно возникали вопросы.
Все же на окраину торгового пространство они постепенно выходили, пусть юноша и не спешил ускорить темп по просьбе Альдена. Его, кажется, нещадно припекало летним солнышком, ибо он старался уйти ближе к тени. Самому искателю в образе мыши жилось куда легче, но он прекрасно понимал, что и сам потянется к спасительной прохладе, когда обернется человеком. Поэтому они с Морганом выбрали фонтан в качестве пристанища. От воды исходил холодок, а случайные брызги приятно остужали кожу.
- Чем занимаюсь? Просто защищаю покой других, - продолжал тем временем Райт. И хотя говорил он серьезно, Лео не смог не заметить всю уклончивость такой формулировки. Если паренек хотел отвадить от себя вопрошающих, ему следовало научиться давать конкретные ответы, а не пытаться увильнуть от вопроса. С обычным фатарийцем и такое бы прокатило, но не с инквизитором, который был выучен искать фальшь. И Альден ее нашел.
- Ты бы лицо сделал попроще, - прокомментировал очень серьезную мину мышь. – А то еще лопнешь от важности.
До выхода с рынка уже было рукой подать. Пожалуй, он уже был именно там, где они находились. Опасность окончательно миновала, и теперь даже Альден собрался позволить себе расслабиться, как Райт сделал очередной логический кульбит: он нашел скамейку, после чего его поведение приобрело и вовсе очень странный вид. Уподобившись падающей в обморок барышне, он направился прямо к скамье и с придыханием уселся на нее, распластавшись и вальяжно раскидав конечности в стороны. Голову он запрокинул назад, завершая образ умирающего лебедя.
«Не, брат, твоя жизнь, должно быть, просто чрезвычайно скучная, раз ты пытаешься развлекаться с мышью», - с некоторой долей восхищения подумал Лео, созерцая сие прискорбное зрелище.
И хотя Альден не планировал задерживаться с Райтом надолго и уж тем более – развлекать его, ему стало немного жаль парнишку. Тот, может, и правда ждал чего-то интересного, а когда в кармане обнаружилась мышь, ухватился за эту возможность, как за спасительную соломинку. Идти инквизитору вес равно было некуда, Морган бы появился на горизонте только через пару часов, когда хвост точно бы спал, а они нашли друг друга в этом огромном городе. Да и домой возвращаться откровенно не хотелось. Аптека была каким-то черным водоворотом, который затягивал в свою мрачную пучину и лишал последних радостей в жизни. Тамошние стены напоминали слишком о многом и беспощадно давили.
Очередное решение было принято. Неплохо было бегать в облике мыши, но кольцо ощутимо тянуло энергию, угрожая оставить без существенной доли резерва. Поэтому пока Райт рефлексировал, продолжая ломать комедию, Альден сбежал по рукаву на скамейку, а с нее по штанине – на землю. А еще через секунду над парнишей в жарком плаще склонился рыжий инквизитор с нахальной ухмылкой на лице и повязкой на месте правого глаза. Он несколько раз хлопнул в ладоши.
- Да ты артист! Человек многостороннего профиля деятельности! Это такой намек, что теперь тебя должен нести я? Ты, конечно, не девица, которую было бы приятно потискать да на руках подержать, но как я могу бросить в беде того, что так самоотверженно согласился прогуляться со мной до сырного ряда.
Вот теперь этот странный молодой человек должен был среагировать более бурно. Ибо если нет, стало бы понятно, что в его бесконечно занудной жизни не осталось места удивлению, а восторг и эмоции от новых впечатлений в нем умерли страшной смертью.

Своего Лео добился: парнишка подскочил, выпрямился и с нескрываемым удивлением воззрился прямо на него. Да, это уже было покруче говорящей мыши. Только очень продвинутые маги земли со специализацией на метаморфозах могли обращаться в мелких животных, но в настолько миниатюрных – и вовсе единицы. Так что если Райт не знал о новом подвиде оборотней, которые обращались не в огромных волков, а в крохотных грызунов, то подобный поворот событий действительно заслуживал той реакции, которую новый знакомый выдал, теша самодовольство Альдена.
- Не может быть! – воскликнул в итоге он, облекая выражение своего лица в слова. А после и вовсе встал, обошел скамейку, подошел ближе к странному созданию, которое и не зверь, и не человек. Искатель спокойно выжидал, скрестив руки на груди и позволяя Райту немного отойти от удивления и удовлетворить свой интерес. Сейчас, когда его выражение не демонстрировало скуку или наигранное страдание, чувство дежа вю еще больше кололо где-то глубоко из памяти. Растерянность, некая доля восторга. Где-то Лео уже это видел. Наверное, стоило уже признать, что где-то они с этим пареньком уже встречались, да вот внешность у того была настолько обычной, что прочно в воспоминаниях не засела, из-за чего с очень большим скрипом удавалось нашарить хоть какую-то ниточку ассоциаций.
- Ладно. Когда ты заговорил, я еще смог скрыть свое удивление, но сейчас даже пытаться не стану! – тем временем продолжал Райт, принявшись обходить бывшую мышь по кругу, будто надеясь увидеть хоть какие-то признаки звериной ипостаси, давшие бы объяснение подобному трюку. Но ни хвоста, ни шерсти он узреть не мог. - Хорошо. Ты все-таки человек. Хотя ты мог бы быть мышью, которая может обращаться в людей, но, пожалуй, наоборот мне нравится больше.
Он даже превзошел все ожидания Альдена, из-за чего тот абсолютно бессовестно рассмеялся. Разумеется, он не собирался выдавать тайну фокуса и рассказывать о кольце. Эта игрушка спасала ему жизнь и помогала в работе и повседневности столько раз, что ее было впору назвать тайным оружием. А о тайном оружии, как известно, на каждом углу не треплются. Но ради этого лица и этого смущения стоило стараться, пусть даже паренька было немного жалко. Пожалуй, не стоило над ним смеяться, поэтому Альден все же поспешил успокоиться. Настолько, насколько сумел – улыбка с лица так и не исчезла.
- Так что ты там говорил про "нести"? Я в общем-то на такое не намекал, но раз уж ты предложил... – Райт откровенно шутил, тон его не нес в себе никакой серьезности, но почему-то это показалось инквизитору воплем утопающего. Его явно не хотели отпускать.
«Пресвятой Ильтар, да ему и правда очень срочно нужна помощь.  У человека нехватка острых ощущений в организме».
Даже для Альдена существовали те странности, которые можно было охарактеризовать словом «слишком». С Морганом они могли творить любую ересь, ибо и без того прошли вместе достаточно много испытаний, не самых жизнерадостных в том числе, и для их совместных выходок границы не существовало, как не существовало между ними непонимания и упреков. Но некий загадочный юноша с улицы, которому явно солнышком напекло в голову – дело совсем другое.
«Или он просто не в себе?»
И деятельность у него странная – покой других он защищает. Без конкретики, сплошное увиливание. По рынку ходил – а про амбалов, которые людей во все стороны раскидывали, даже не в курсе был, пока Альден ему не рассказал. Стало быть, не стражник. Да и выглядит он слишком интеллигентно и прилично для подобной братии, в той структуре обычно люди попроще обретаются. Новомодный сыщик-детектив, которые ныне расплодились в больших городах, играя в независимость от стражи? Просто не похож, уж те товарищи точно вели себя иначе. Просто блаженный? Или романтик с большой дороги, начитавшийся приключенческих романов и отправившийся на поиски приключений на рыночную площадь? Возможно, искал он там девицу в беде, а нашел мышь, которая на поверку оказалась одноглазым мужиком, и теперь он не показывает своего разочарования только потому, что мышечеловек – это все же лучше, чем совсем ничего. Некоторым героям приходилось сражаться с ветряными мельницами вместо реальных врагов, так что грех жаловаться.
«Может, его действительно к врачу отнести?»
Может, и не стоило, но присмотреть за ним однозначно требовалось. И расспросить поподробней, что же в его жизни пошло не так. А там уже действовать исходя из полученной информации.
«Где там у нас есть тенек, фонтаны с холодной водой и скамеечки? В парке. Он в центре, ежели что, и до здания стражи рукой подать, и до больницы»
Это уже выглядело как план. Паренек все это время ждал и улыбался, и не пытаясь выдать что-то более осмысленное, поэтому Альден решил, что будет делать так, как решил. Бегло окинув Райта взглядом, прикидывая его вес, он почесал в затылке, а после бесцеремонно подошел и стремительно подхватил на руки. Как и ожидалось, взрослый парень легким быть не мог, но не жаловались на трудности те, кто выполнял марш-броски с грузом на спине во время ученичества и плелся по пустыне несколько недель без какой-либо надежды впереди после, во время испытания.
- Ну что, принцесса, пошли. Можешь еще верещать, чтобы все кругом думали, что я тебя украл, а то так неинтересно, - держал Альден парнишку крепко, так, что сходу и не спрыгнешь. И шел быстро, широко шагая. В довершение картины откуда-то с крыш спрыгнуло рыжее пятно, приземлившись аккурат на живот ноше, пытавшейся играть умирающего лебедя. Горностай тут же с подозрением принюхался к лицу незнакомца, а после выразительно посмотрел на хозяина. – А это Шум, мой фамилиар. Можешь не переживать, он человеком не станет. Но говорить тоже умеет. Скажи ему, что он облезлый – и узнаешь о себе столько нового, что не каждый портовый рабочий расскажет. А у них, поверь мне, матерный запас ого-го какой.
[Парк «Волшебный сад» ]