Не на золоте полей, где трава густа,
Не у моря, где на скалах сверкает соль,
А у вражеского рва, на краю моста
Наконец нашел тебя я, о мой король!
Из десятков тысяч лиц, через сотни лет
Я узнал тебя, король, сквозь печати бед
По сиянию волос, где застыл рассвет,
Я узнал - и на уста наложил запрет.

Не узнать теперь другим, как ты был убит,
Как подвел тебя твой голос, порвав струну,
Что за кубок до конца был тобой испит, -
Не проведать никому, что ты был в плену.
Я и так уже предвижу, как верный скальд
Обрисует твою стать и изгиб бровей
И, настроив на лады деревянный альт,
Понесет тебя, как взятый в бою трофей.

Прикрываясь твоим именем по пути,
Будет нищий хлеб выпрашивать на ветру,
И герольды будут доблесть твою нести
И истреплют, словно вражескую хоругвь.
Менестрели налетят, как мошка на свет,
И такого напоют про любовь и боль,
Что не выяснить уже, жил ты или нет, -
Не узнать тебя боюсь я, о мой король...

Я бы вынес на руках тебя, государь,
На простор, где волны пенятся об обрыв,
Но сложить тебе курган, погребальный дар,
Невозможно, тайны гибели не раскрыв...
Так лежи ж, мой король, средь сожженных трав,
Возле черного моста, где ты принял бой.
Крылья западных ветров отпоют твой прах,
Чтобы в смерти ты остался самим собой.

Спите, дети сгоревшего города,
Как в глубине бездонного омута.
Вам суждены бессмертья оковы,
Вам предназначено белое золото,
Травы разлуки и травы забвения:
Белые маки, покой исцеления.

К тёмной воде склоняются ивы...
Спите, не знавшие звёздного имени,
В свете забвения от боли хранимые,
Спите дети сгоревшего города!..
Вам не испить из чаши расколотой
Воспоминаний вино полыневое...

Слёзы и горе, страх и тревоги,
Память о доме, память дороги,
Кто вы, откуда и кем вы не станете -
Так исчезают слова на пергаменте.
Что потеряли и кем вы не будете -
Всё позабудете... всё позабудете...

Тени и блики в заклятье вплетаю,
Тихими травами я заклинаю:
Спите! И сон ваш да будет светел!
Вам не услышать, как плачет ветер...
Я, на своё несчастье, бессмертен...
И ни забвенья...ни сна...