Взволнованная, полностью захваченная полетом, василиск не сразу обратила внимание на летающее нечто. Это нечто, как выяснилось при внимательном осмотре (не очень-то и удачном, учитывая, что для этого пришлось обернуться на огромной скорости), оказалось членом отряда-по-спасению-блондинистой-девчонки, что сейчас вполне себе довольно обвисла в лапе дракона.

Вообще странная девчонка, стоит признать. Все у нее радостно, незабываемо, ново и вызывает восторг... Конечно, вряд ли ее ежедневно хватает  и в неизведанном направлении утаскивает дракон, однако... Разве такой должна быть реакция обреченного человека? Или это все от отчаянья, мол, "оторвусь напоследок"? Либо она настолько сильно надеется на спасателей.

Стрельнув глазами по направлению девчонки, сейчас полностью скрытой телом Эрртис, Соре озадаченно нахмурилась. Не любила она чего-то не понимать, ой как не любила...

Размышления василиска прервал оптимистический оклик наемницы.
...быть может, молния не причинит тебе вреда!

Дернувшись, Сорель автоматически пригнулась к дракону, вычерчивая перед лицом руну Вуньо, что не раз в критические моменты спасала Главу Мраморных эффективнее даже, чем Хагалаз, однако было слишком поздно...

Слава Белору, инстинкты у Мраморной работали на порядок быстрее, нежели мозг и тело успело вовремя преобразоваться, покрывшись серебристой чешуей-броней. Чешуя эта защищает не только от физических ранений, но и от стихийных и в какой-то степени природных явлений . Не известно точно, как это происходит у других василисков (учитывая ненормальность способностей Сорель), но  Тер`Тет слишком долго в этой форме продержаться не может, кожа буквально задыхается от настолько сильной защиты, от плотности чешуи.

Еще сильнее прижавшись к дракону, лицом уткнувшись в оперение Эрр, василиск будто силилась втиснуться, проникнуть вглубь этого существа. Инстинкты, опять же, подсказывали, что именно эта близость может оказаться решающей в битве с природной энергией.

Задержав дыхание, она прикрыла глаза, мельком подумав, какого же должно быть неподготовленному к таким обстоятельствам таррэ. А с девчонкой-пленницей что тогда?..

Отредактировано Сорель Тер`Тет (2012-04-14 00:44:52)

Ринияр ускакал вперёд, дракон и погнавшийся за ним таррэ скрылись в грозовом облаке, а сам Эйлон уже выдохся и остановился, крепко задумавшись. Его обуяло странное чувство гнева и обиды, настолько сильное что его чуть слеза не прошибла, но он вовремя взял себя в руки и повернулся к змею:
- Ну что, доволен, жопа ты с ушами? Как я теперь этого дракона догоню?
С плохо скрываемым негодованием спросил его Фэнг, на что получил несильный удар чешуйчатым носом в лоб.
- Ты болван! Тебя этот дракон по стенке размажет и даже не заметит! Лучше перестань жалеть себя и беги обратно к инквизиторам, позови кого-нибудь посильнее. И к паладинам заскочи по дороге!
Это заствило Фэнга задуматься, и как ему ни противно было это признавать, но змей был прав - он ничего с драконом поделать не мог.
- К паладинам? Да, думаю им очень не понравится нападение на храм Ильтара и взятие одного из них в заложники...
С этими словам инквизитор развернулся и направился в орден паладинов, пообещав себе поквитаться с этим драконом в следующий раз.

[На этом месте Фэнг выбывает из флеша, пока он добежит до паладинов, убедит их, потом до инквизиторов...да и делать ему там больше по сути нечего.]

Отредактировано Эйлон Фэнг (2012-04-20 10:00:07)

лететь  было весело, хотя и больно немного. Не смотря на свое юркое тело, драконьи когти  плотно сжали ее ноги и таз, так что  кроме головы,рук и полета,радостей пока не было. Они направились в тучу,причем явно  грозовую и весьма опасную. Да уж,если такая туча начнет стрелять молниями, то   максимум что останется от нее это обгорелый труп. Кстати   персдедующий их  тарре, вполне спокойно воспринял  факт  того,что летит в заряженную  молниями тучу. Оасно свесившись с лапы, Лер посмотрела под дракона и помахала "спасателю" рукой, затем напряглась  и  выпустила световой шарик,   который спустился  к земле и стал оставлять след,для наверняка скачущим за ними Рину и  другим участникам спасательной экспедиции.
-Надеюсь поможет, не хочу стать обедом. Посмотрев на небо, девица хмыкнула - А нет,уже ужином.
Собственное спокойствие даже поражало,  обычно люди орут "На помощь! " или бьют дракона по когтям чтобы тот его отпустил. Ментон же споконо сидела в когтях и следила за Лео.
- Дай Ильтар мне выжить.  Я еще пригожусь этому миру...

…Молния полыхнула ослепительным, мистически-белым заревом, превращая смутные силуэты туч в точные, резкие линии контуров. Ветер, свирепый, словно разбуженный в штормовую ночь левиафан, ревел и буянил, надрывая глотку. Стараниями Бури, день превратился в ночь, минуя все размещенные между ними стадии.
Казалось, где-то в Поднебесной, Тейар, коварно ухмыляясь, хлопнул в ладоши – и мир погрузился во тьму, кою пророчествовали предания о Великом Конце.
О, да, пожалуй, сегодня Буря планировала хорошенько повеселиться – обхватив собой как Ацилотс, так и немалую часть его округи, она решила бушевать до тех пор, пока жители Фатарии не внесут ее в историю. Размеры ее были настолько масштабны, что чернота накрыла и Лес Скайросс, и Акалор, не забыв пригрести ко всему реку Такут и попугать лишний разок забавных монахов Храма Ванессы и Монастыря Света. Это не говоря уже о планах Бури, заключавшихся в том, как бы старательно притопить улицы столицы, и пустить воду так, чтобы она волной пошла до самых пригородов...
У нее хватало забот. Иными словами, ей попросту не было дела до каких-то мирских проблем – в том числе, Буре плевать хотелось на всяческие похищения и погони. Даже на те, что происходили прямо в ее собственном чреве.
Темнота, царившая внутри Бури, соперничала с убранством кошачьей утробы. Обычный глаз, случись ему здесь оказаться, оказался бы бессилен против взбитой, словно сливки, мглы, разлитой по небесам черными, жирными разводами.
Потому, пронесись в дюйме от вас Эрртис, что в огромном море тьмы казалась всего-навсего мелкой рыбешкой, вы бы вряд ли ее увидели. Скорее бы ощутили колебания воздуха, и, может быть, притупленное сияние вокруг алых символов на ее крыльях.
…Потоки воды струились с дракона ручьями – умудряясь, при этом, не намочить покрытых особой водонепроницаемой смесью перьев на крылах. Ливень, хлынувший на Фатарию, не жалел Каракурт – и та, из последних сил вращая плечевыми суставами, мчала вперед, желая прорваться сквозь нескончаемое облако Бури, оторвавшись от наглеца-таррэ. Глаза ее, уже подернутые матовой защитной пленкой, едва различали места, где назревает следующая молния. Скорость была настолько высокой, что тварь едва успевала уходить от столкновений – предыдущий разряд имел место быть в трех метрах от ее носа.
Слуховые отверстия заложило напрочь – гром оглушал, врываясь прямо в мозг и разрывая разум в кровавые клочья.
«Убирайся», - говорил он. – «Убирайся прочь, дракон. Ты здесь не к месту».
Но Эрртис только отчаянно била крыльями, понимая всю тщетность своих действий. Таррэ догонит ее. Интересно… и что он тогда сделает? Подпалит ей крыло?
“Крыло… крыло… крыло…” – эхом отозвалось оглушенное громовыми раскатами сознание, желая подсказать Эрртис возможное решенье. Но та не прислушалась.
Ах, как бы гневался Отец, узнай он, что его дочь, принцесса Клана Бури, нашла свой конец от жалкого двуногого! И тем больше была бы его ярость, если б ему сказали, что произошло это прямо в грозовой туче. Там, где De Tempest обретают дом и кров, она найдет смерть…
“…Величие Бури подобно Дракону,
Что мир наш терзает по воле Богов.
Рык змея на землю является громом,
Угрозой живым из самих облаков…”
Отец говорил, - и Эрртис, что самое удивительное, это прекрасно помнила, - что никогда и ни за что Буря не пошлет молнию в свое Дитя. Ни один член Клана не падет посреди буйства этой стихии. В сказках, кои рассказывались маленькой Эрртис и ее сестре, Буря была Драконом – драконом, который, так же, как и Дети его, никогда не жаловал смертных.
“…Блестит чешуя, окруженная дымом;
И в молнией вдруг разражается он.
А небо объяли огромные крылья –
Не скрыться от Бури, уж близко Дракон!
Карает неверных стрела поднебесной,
Клинок им послужит в Изнанку ладьей!
Богам неугодный, иль просто бесчестный –
Пусть будет им небо достойным судьей…”
Эрртис знала немало драконов, ставших жертвой Бури. Но ни один из них не принадлежал к Клану. Ее братья, Отец, Мать, и даже сестра – они все не раз летели сквозь Бурю. И та не смела принести им вред. Словно между ними было некое… соглашение? Или же… нечто большее? Помнится, там, в той песне, был ответ и на этот вопрос. Так как же, как же поется дальше?
Молния рассекла небо снова, и из кривой раны действительности полился ослепительный белый свет. Он словно озарил память, вытолкнув на поверхность все, что требовалось.
“…К нам Буря приходит кровавой расплатой!
Пощаду подарит Дракон лишь тому,
Кто духом и кровью ему будет братом –
Не тронет он милую сердцу родню.
Гордись, Дитя Бури, гордись своим родом –
Узор на крылах твоих – он не простой!
Навек тебе Буря является домом,
Отец твой – великий Дракон грозовой!”
Быть может, оно все и не правда. Более того… так оно, скорее всего, и есть. Но название Клана говорило само за себя. Что бы там ни было – контракт, соглашение, или древняя магия – совпадением оно не являлось.
De Tempest боготворили Бурю. А та миловала их в ответ.
Эрртис скорее подохнет от Гнильцы. Или же будет заклевана курами до смерти. Но не найдет свой конец в собственном доме.
…Снова прогремел гром.
“Я не уйду, побери тебя Тейар, Анем, Ильга и все остальные! Слышишь?! Не уйду! Что ты мне сделаешь? Выстрелишь молнией мне в крыло?” – мысленно ответила грому Эрртис, начав сбавлять скорость, вместо этого стремительно набирая высоту.
“Крыло… крыло… крыло…” – во второй раз отозвалось подсознание, желая натолкнуть свою обладательницу на безумный, но от того гениальный план.
…Новая вспышка молнии осветила темную утробу Бури, даруя возможность невольному зрителю полюбоваться на сам скелет этого чудного механизма. Но если бы вы вздумали поискать в этом мгновенном озарении нечто, подобное дракону, то вас бы ждала неудача.
Эрртис… ее не было.
Хотя стойте… кажется… что-то… о, нет! Наверх, скорее, подними голову!
Примерно это восклицает испуганная душонка пичужки, прежде чем когти ястреба смыкаются на ее теле.
Вспомните… мы не раз говорили об этом… нет шутки более жестокой, чем перепончатые крылья. Стоит надорвать мембрану, и ваш полет окончен.
Это и произошло с таррэ.
Каракурт появилась сверху. Взмыв вверх и сразу бросившись вниз, она старательно подгадала момент, чтобы поравняться с айратом, дабы в пике своем настигнуть его, оставаясь незамеченной. С долю секунды Эрртис полетела параллельно ему, но хвост… хвост, изогнувшись дугой, привел в движение жуткий, плоский крюк, находившийся на его конце. У основания он был тонок, как костяное лезвие. Как топор, если хотите.
Учитывая то, что при полете все делают примерно одинаковые движения крыльями, заключающиеся в многократном «вверх-вниз», не лишним было бы добавить, что перепонка таррэ, опускаясь вместе с крылом, напоролась на наконечник, что поднимался вместе с описавшим полукруг хвостом.
Центральная мембрана была проткнута, края разреза поспешил расширить свободолюбивый воздушный поток…
Эрртис ушла в отвесное пике, продолжая двигаться параллельно айрату, не упуская возможности ускорить его падение лишним толчком собственного крыла. Крюк хвоста рассек перепонку до области между пальцев и плотно на ней закрепился – даже если бы у противника была возможность снова взлететь, он бы не смог этого сделать чисто по объективной причине – вместе с собственным телом ему пришлось бы поднять дополнительные четырнадцать тонн веса.
«Как… весело… правда?» - застывшая насмешка на лишенной эмоций морде, имевшаяся по вине выпирающих их под губы на верхней челюсти клыков, обратилась к таррэ с немым вопросом.
В следующий миг радость в раскрывшихся глазах дракона немного поубавилась.
«Впрочем, нет. Но это исправимо!» - снова коварный блеск.
Лапа Эрртис совершила рывок вперед, словно тварь хотела нанести оппоненту удар кулаком. Однако пальцы разжались, и жестокосердный воздушный поток бросил в «объятия» айрата Лерсерию, коя до сего момента была сильно зажата в лапе Каракурт выше поясницы – чтоб не завопила, нарушив планы.
А потом…
Крюк, уперевшись в кость первой фаланги, резко рванул в сторону, вынуждая пальцы таррэ соединиться, не только высвобождая наконечник хвоста Эрртис, но и лишний раз тревожа клочья перепонки, тем самым, причиняя ее обладателю нестерпимую боль.
Мгновение – и Эрр, с Сорель на спине, уже снова мчится вперед, оставляя падающих «светленьких» за спинами.
Гром зашелся в бурном приветственном реве. Теперь Буря не казалась ей опасностью. Даже в хлещущем ливне Каракурт различала некоторую… нежность. Союз с Грозой делал ее непобедимой. Он…
…Молния ударила в место крепления хвоста, мгновенно лишая Эрртис равновесия. Спазм невыносимой силы сжал тело железными тисками дрожи. Следующая волна, прошедшая по дракону, носила характер судороги.
Согнувшись пополам, Черная Вдова начала падение – по крутой диагонали, все ускоряясь и ускоряясь… а в ушах зазвенела издевательским смехом Буря.
“Нет! Этого не может быть! Это же… не честно!” – мысленно воскликнула Эрр.
«О, правда? Ну что ж… прости», - ответила ей Буря.
Похоже, это было просто совпадение. Везение, если хотите...
Туча выплюнула дракона и ее всадницу, за которыми длинным шлейфом тянулась полоса дыма в оправе мелких опаленных перьев. Да… и это тоже подчиняется законам жанра.
А они, между тем, падали – и Эрртис из последних сил пыталась преодолеть слабость в обмякших мышцах. С невероятным усилием она снова подняла крылья, разведя их в стороны – игривый воздушный поток, подобно кошке, надыбавшей полудохлую мышь, проник под подкрылок и принялся играючи метать дракона из стороны в сторону, как пушинку, словно шторм – заблудшего голубя. Несколько раз перевернув его в воздухе, заломив тому крылья и занеся в сторону, он, наконец, заскучал, и отшвырнул Эрртис, словно ненужную игрушку.
Снова напряжение… подняв морду, Каракурт увидела, как прямо по курсу расположилась крепость. В конце концов, силы окончательно покинули ее. Последние метры дракон преодолел, криво планируя в сотне футов от земли и задевая лапами зубцы разрушенного строения. А потом… она просто проехалась на плитах, вызывая невыносимый скрежет собственных грудных пластин. Так и затормозила… в нескольких метрах от господина Виктуса.

Отредактировано Errtis (2012-04-23 22:13:28)

Ветер, несший с собой тучи рыжей пыли, бросился Аэро навстречу.
Это был первый фланг буйной, непобедимой армии Бури – ему суждено было пройтись по полю боя свирепой волной, сметавшей на своем пути слабое сопротивление мира. Сломить и преклонить леса. Швырнуть на землю тех, кто не пал ниц перед черным небом.
Ветер был очень удивлен, когда обнаружил, что Фатария бросила ему в ответ конницу – правда, в весьма скромном размере, можно сказать, в единственном экземпляре: в лице Ринияра и Аэро. Осознав это, ветер с ревом прибавил скорости, предвкушая очередную победу. Он еще не знал, что глава Хрустального Дома проигрывать не любил. Тем более, какой-то там буре. 
Они мчались друг на друга – жуткий, дикий ураган и одинокий всадник. Любая другая лошадь бы уже давно повернула назад. Но эти двое – василиск и его физар, - не отступали.
Со стороны это было зрелищем на редкость волнующим. Еще больше невольный зритель впечатлялся бы той секундой, когда тучи песка и черный скакун с вжавшимся в его спину василиском, наконец, встретились…
...Аэро фыркнул и ворвался в пыльные клубы. Ринияр зажмурился, стиснул зубы и еще крепче сжал поводья, ощущая, как на коже проступает чешуя, в которую врезался мелкий песок.
Конь даже не сбавил скорости. Встречный ветер не мог послужить ему помехой, как дракону не может докучать навозная муха. Физар мчался сквозь преграду могучими скачками, игнорируя порывы бури, ее попытки его остановить.
Вокруг них сомкнулось рыжее марево, оглушительный вой ворвался в уши. На несколько мгновений ураган поглотил их.
А потом все закончилось. Клубы дыма остались позади – они прорвались!
– Быстрей, быстрей, быстрей! Шевелись, подери тебя духи пустыни! – прохрипел Ягуар, подстегнув Аэро поводьями.
Следующим флангом была сама буря. Та поприветствовала Ринияра ослепительной вспышкой и гулким громовым раскатом – а потом атаковала хлыстами мощнейшего ливня. Но и это не сдержало их. Всадник и его скакун летели все так же целеустремленно.
Стук копыт перешел в чавканье размякшей глинистой почвы – во все стороны полетели грязные брызги. Споткнись сейчас физар – и он неминуемо переломал бы себе ноги. Но за всю свою жизнь этот конь ни разу не оступился – не оступится и сейчас.
– Давай, родной! Ну же!
По его ощущениям, таррэ был сравнительно не далеко. Возможно, если засверкает новая молния, Ринияр его увидит…
…И это случилось. Воплотились самые худшие ожидания.
– О, нет, – сипло выдохнул василиск и со всей силы ударил каблуками по ребрам скакуна. – Аэро, скорей! Беги так, как будто сам Тейар гонится за нами!!

Сколько бы  у нее не было везеия, оно решило кончиться, когда молния ударила в дракона. Мир вокруг стал вертертся волчком, а желудок выворачиваться на изнанку. А потом ее и вовсе отшвырнули в неизвестном направлении, последние что запомнила Лер это  лицо тарре,который зща ней летел.
-Ты как? Жива?
Пробился голос через пелену, а дальше  отошедшая на второй палн тьма в глазах,  помогла увидеть окружающую обстановку.
- Кажется жива... Ой...
Осотрев себя,она с удивлением обнаружила длинный порез на руки, с котрого капала алая кровь, похоже когда она падала,драконбий хвост успел по ней пройтись. Успокоившись, беловлосая  начала чувствовать боль и  стала  лечть свой порез,впрочем справилась она быстро, а вот когда она посмотрела на его крыло.
- Ух ты!  Дай я  тебе крыло вылечу.
Не дожидаясь согласия,Лер   легко потянула крыло  и вызвалив из руки  световой лучик, быстро "зашила" им порезанную конечность.
- А, спасибо что спас. Я ведь летать не умею...
Почесав затылок, девица уселась на  камушек и  вдруг услышала стук копыт,буд-то кто-то с бешенной скоростью  скачет  к ним. А совсем недалеко рухнул дракон и его всадница.

…Пыль, словно перепуганная стая дасти, резко взметнулась ввысь пышными клубами, но она тотчас была прибита дождевыми «стрелами» к каменным плитам пола.
Постепенно превращаясь в обыкновенную и ничем не примечательную грязь, тонким слоем покрывавшую ровные поверхности крепости на ее открытых участках, она вязкими ручьями текла по крепости, не без труда огибая гигантскую тушу дракона. Потоки небесной воды, стекая по его черной чешуе и просачиваясь сквозь слипшиеся красные перья, сливались с осевшей на драконьем теле пылью, вымывали ее из соитий пластин и, приобретая мутный серый цвет, смешивались с грязевой маской на плитах, что каждое мгновение содрогалась, словно растаявшее суфле, под обстрелом жестокосердного ливня.
Дождь, мурлыкая свою неизменную, журчащую песню, покровительственно поглаживал тварь по упершейся в боковой рог морде и вытянутой шее, словно верного больного пса. Дракон не шевелился. Завалившийся набок, с заломленными вниз крыльями, закрывавшими бок, он мог бы показаться мертвым, если б не ритмично раздававшийся хриплый вдох и узкая алая щель приоткрытого глаза.
Должно быть, выглядел зверь совсем плачевно, раз уж некто, находившийся рядом, не решил отойти на более почтительное расстояние. Ибо, вздумай ящер просто повернуть голову, рог на скуле, вероятнее всего, сломал бы стоявшему в паре метров Виктусу ноги.
Но, на счастье последнего, Эрртис лежала, не двигаясь. До поры до времени…
– Ну и на что ты надеялся, пытаясь проскочить такую бурю, да еще и с наездником?
В ответ ему дрогнули сплетшиеся серповидными когтями лапы. Багровое око раскрылось, и узкий черный зрачок метнулся вперед. Дракон уставился на василиска. А потом по неподвижному телу пошли волны спазмов: сокращались и работали мышцы, почти вернувшие себе былую активность. Что бы там ни было на счет Бури, организм этой твари имел большие способности к восстановлению. Эрртис оправлялась от разных ран, полученных в процессе своей богатой событиями жизни, а ее тело обладало особенностью подстраиваться под такое насыщенное стычками и падениями существование. Взять, к примеру, тот случай, когда один виверн носом поддел на груди Эрр пластину и поранил мышцу подле левой лапы. Каракурт, конечно, хромала больше недели… но вздумай та большая летучая мышь повторить свой маневр теперь, и ей придется доживать свои годы без носа. Отныне кривые края пластин могли тягаться в остроте с бритвой.
…Между тем, к потокам грязи на полу примешались струйки черного дымка, который вскоре заполонил площадку. И, что забавно, чем больше он клубился, завоевывая территорию, тем более размытыми и неясными становились очертания дракона, который все пытался встать. А когда к черному туману прибавились редкие расцветы алого свечения, резко подул эфирный ветер…
И дым исчез вместе с драконом.
Пред Виктусом, склонившись в издевательском поклоне, стояло… ну, с полом тут определиться сложно.
Копна растрепанных рыжих волос ниже лопаток, прикрытая шляпой и вполне женственное лицо успешно конкурировали с истинно-мужским телосложением и широкими плечами, вынуждая вас теряться в догадках на тему «кто это вообще».
…Под молнийный всполох Эррти распрямилась. Рост ее ясности картине не прибавлял: данная особа была выше даже среднестатистических представителей сильного пола.
– То, на что я надеялась… – Эрр намеренно выделила свою половую принадлежность, – Мною выполнено. И какая-то жалкая буря мне – не помеха…
В ответ ей удивленно взревел гром. Но Каракурт не обратила на него внимания: она уже рванула к лежавшей неподалеку Сорель.
“Жива ли она?” – мысленно спрашивала себя Вдова, пока не нашла в себе силы удостовериться в этом лично.
“Возможно, диафрагма? Было бы неплохо, если все окажется так просто”, - размышляла она, бегло оценивая состояние василиска. Да, имел место быть удар при падении… возможно, это он вышиб воздух из ее легких? Ах, если бы это было именно так! Тогда Эрр могла быть уверена в том, что Тер ‘ Тет ничего не угрожает. Но так ли это на самом деле?
– Госпожа Сорель! Ты слышишь меня? – осведомилась Каракурт, склоняясь над нею и осторожно приподнимая ее голову. В следующий миг она обернулась к стоявшему рядом… кому-то. – Ну, чего стоишь, как спящий энт?! Помоги же!

Моросил мелкий дождь, собой являвший скромный эпилог для отбушевавшей бури, что ушла гастролировать в более дальние уголки этого мира. В заметно посветлевших тучах уже сверкали проблески надежды на то, что никакая гнусная речная рептилия не воспользовалась прикрытием и не проглотила солнце. Ацилотс снова воскрес из бездны хаоса погодных явлений.
Буря была подобна кульминации. И теперь, когда в захватывающих дух декорациях не было нужды, она опускала занавес своего театра и торопилась в гримерную, ни в какую не желая выступать на бис – она ушла, и только на северо-западе еще клубились разрозненные останки ее прежде непобедимого воинства. Темным ореолом они окружали старую заброшенную крепость.
И действительно, самые волнующие минуты канули в Лету. Ведь таррэ, как показала легкая оценка на глазок с расстояния полусотни метров, не так уж сильно покалечился при своей вынужденной посадке. Тем более что приземлился он не один – что-то блондинистое и весьма неугомонное уже бурно скакало вокруг айрата, стремясь сеять добро, свет и исцеление. Что ж, похоже, у них все будет в порядке – раз Лер (ну а кто ж еще способен на такие бурные проявления активности?) на ногах, она быстро поставит на ноги всех, кто сам стоять не в состоянии. Талант, однако – как выразилась бы Сорель.
Кстати… а где она? И что с ней?
Ринияр поднял голову к небу как раз в тот момент, когда тучи на северо-западе с громовым раскатом породили дракона, который, сопровождаемый дымом, неуклюже пикировал вниз. Ветер недолго забавлялся с тварью, нещадно швырял ее и подбрасывал, пока, наконец, не уронил за крепостные стены.   
– Вот… – вдохнул Ягуар, подыскивая словечко покрепче.
В арсенале его словарного запаса было немало заграничных ругательств. И сейчас необходимо было дать им волю. Что бы такое сказать… чтоб посильнее?
– Вот блин!
Не сказать, что Ринияр за нее волновался – хотя чувство было примерно похожее. Это «волнение» носило характер а ля «Эй, урод… ты там умер, или как?!».
Но что василиск точно знал, так это то, что Мраморная наверняка выжила. Такие, как она, выживут даже после часа в мясорубке – хотя бы потому, что без нее жизнь Ринияра автоматически лишалась смысла. Кого доставать, как не Сорель? А, вот, что интересно… умереть-то не умерла… а вот может, язык прикусила? Вот круто было бы!
В следующий миг Ини торопливо упрекнул себя за столь отвратительные мысли – но только потому, что вспомнил, что телепатически связан с таррэ.
К слову, вот и он, пациент – на расстоянии семи-восьми футов, лечится с помощью полуэльфийки. Не желая отвлекать и привлекать, Ринияр только криво усмехнулся и довольно приветливо помахал айрату рукой.

Когда это нечто с крыльями превратилось в человека,  глаза юной жрицы загорелись от восторга.
-Не за что. Меня зовут Лео. А тебя?
Такому красивому блондину его имя шло как нельзя кстати.  А Глаза, красота. Голубые и холодные  и серьезные. как там говорилось? Красивыми людьми надо любоваться, а противоположным полом восхищаться.
- Я Лер.  А у тебя полное же...Леонардо да?
Дождаться ответа не успела ибо появилось нечто на знакомом коне и  вообще знакомое.
- Риин! -  С улыбкой до ушей заорала девица и замахала руками.
-  Что же с драконицей? Она жива? А ей нужна помощь?
Опять затароторила бедная целительница, ее так прокатили а потом еще и дали полетать свободно, и все? Стоп,  она поймала девушку-дракона  около хранилища древних артефактов Ильтара.
- Она что-то взяла из хранилища реликвий Ильтара!
Лицо стало сразу таким серьезным, что различия были на лицо. А тут еще это... У беловолосой вдруг изо рта потекла кровь, а в низу живота  было пусто.  Мана кончилась, закашлявшись она опустилась на одно колено и все равно посмотрела туда где   упала драконица со всадницей.