7 число Благоухающей Магнолии.
1647 год от подписания Мирного Договора.
Ночь

Она не шла столь быстро, хотя вся и собралась на всякий случай, чтобы при необходимости, уличив момент, оказаться возле твари раньше, чем та сообразит, на кого первого обрушить свой праведный гнев. Впрочем, так, как Кела не пришлось дважды пинать, то и пришлось повременить. Мужчина устремился к гидре, пытаясь вновь ее достать, как можно больнее и смертоноснее. Альвэри еще немного замедлила свое «триумфальное», а возможно, и траурное шествие навстречу клыкастой судьбе. Появилось немного времени обдумать дальнейшие действия в случае, если лоддроу не удастся достичь цели и он только еще больше разозлит зверя. Поди, когда на ходу все перебираешь, то не столь взвешиваешь все «за» и  «против», руководствуясь одним лишь желанием «спасти всех», а значит допускаешь ошибки.
Девушка перевела дух, медленно приближаясь и наблюдая за схваткой, готовая в любой момент прийти на помощь, если успеет. Немного кружилась голова. В этом, скорее всего, большую роль играло активное заклинание, что она все время «держала» в руке. Оно черпало ее силы с завидной скоростью, собираясь для удара. Но вот по поляне пронесся исполненный боли едва ли не крик, что совместил в себе и всю ярость с ненавистью, что тварь испытывала к тем, кто должен был стать ее десертом при желании. Аль стало не по себе. Девушка даже замерла, словно в нерешительности. Видимо, в сей раз Келу повезло не просто задеть гидру, но и достать до чего-то важного, ибо уровень ее бесноватости в мгновение ока вырос. Впрочем, думать-гадать что да как не пришлось. Гидра, после звучного «возмущения» как-то приосанилась, вытягиваясь и дергаясь во все стороны уже с меньшим энтузиазмом, в то время, как согильдиец не рискнул повторить свое нападение, не ведая, наверняка, смертельно ранена тварь или собирается для нового рывка.
Мужчина остановился подле нее, несколько преградив путь и тем самым заставив остановится вовсе. Да и то, что он в следующую минуту ухватился, пусть и не цепко, за ее плечо, в поисках опоры, не особо оставляло выбор. Видимо, лоддроу тоже досталось в той кутерьме, что творила вокруг себя болотная тварь, ибо и вид у него стал многим хуже, и самочувствие, явно, тоже. Альвэри при этом старалась отмести нелицеприятные ощущения, что поползли по телу от столь «жаркого» захвата чужой руки. Умел же ее страх находить время вылезать, когда его о том не просили. К слову, в последнее время он явно притупился, но уж если показывался, то старался изо всех сил. Фенрил глубоко выдохнула, скрипнув зубами. Она продолжала подпитывать заклинание, ибо тварь еще была жива и что от нее ждать, она лично не ведала. Бросить, возможно, раненного Кела как-то тоже не смогла, ибо точно так же не ведала насколько мог пострадать он.
- Не подходи к ней, - послышался голос лоддроу, вырывая ее из пучины задумчивости и концентрации. - Скоро второе дыхание откроется...
«Вот это и плохо,» - пронеслось в голове. Не нужно давать твари шанс на это самое, второе, дыхание, ибо его могли они просто не пережить. А пережить хотелось, как бы сие не было абсурдно, если смотреть на всю затеянную ею авантюру. Пережить, возможно не с тем результатом, что желался, но все же... Может когда-то, сидя на террасе, она будет вспоминать эти злоключения с меланхоличной улыбкой, кто знает. Мысли сделали резкий поворот. Вспомнилась последняя встреча с Бэем и словно тучи нашли на сознание. Хотелось ли ей вернуться? Безусловно, да. Даже, если придется взглянуть в глаза уже другому человеку и после сего сердце навек покроется коркой изо льда.
Альвэри тряхнула головой. Такие мысли не доведут до добра, особенно в подобные моменты, унося ее не в ту степь. Сейчас нужно было сосредоточиться на опасности, что грозила всем ее спутникам. Стоило собраться с духом и сделать последний рывок. Как только подобные мысли коснулись сознания и Аль уже готова была мягко стряхнуть с себя руку Кела, что продолжал за нее держаться, как произошло что-то непонятное. И, кажется, непонятное даже для болотной змеюки, внезапно замершей и переставшей дергаться, шипеть и рычать. Видимо, удивлена она была не менее, нежели та же лоддроу, что увидела вскоре, как из гидры в буквальном смысле слова полилась кровь, непрестанным потоком покидая мощное тело.
- Тейар мне в свидетели, - не веря своим глазам, проговорила девушка. – Ты ей что, все вены через рану перерезал?
Да, выразилась явно не цветасто да далеко не терминами анатомическими, но именно сие первым и пришло в голову, так как тварь опустошалась, словно разбитый глиняный сосуд с пугающей скоростью. И вскоре просто свалилась оземь. Видимо, второе дыхание сыграло злую шутку и рана, нанесенная согильдийцем, таки стала смертельной. А может еще что…Девушка понятия не имела, что думать, но и расслабляться как-то не спешила. Хотя заклинание, что успело ее истощить, «потушила» не видя необходимости в столь кардинальном колдовстве в сторону и так фактически дохлой твари. Только сейчас она почувствовала, как от напряжение свело мышцы, что мелкой дрожью ответили на относительную расслабленность. С новой силой заныло под левой лопаткой, от чего лоддроу недовольно поморщилась и повела левым плечом. Фенрил взглянула на Кела.
- Предлагаю хватать вещи и двигать отсюда в поле! Где одна гидра, там и другие твари, наше присутствие уже не тайна, - послышался окрик Левифрона, в рациональности предложения которого нельзя было усомниться.
- Согласны! – крикнула в ответ девушка за обоих, после, помедлив, все же обхватила лоддроу за талию, предлагая себя в виде опоры и далее.
Не поди какая помощь, так как и силы у нее физической было многим меньше мужской, но уж точно чувствовать себя могла лучше, чем он, которому сегодня досталось на орехи от всеговозможных тварей, что свалились на их головы.
- Опирайся, выдержу, - с усмешкой, будто в попытке пресечь любое «нет», проговорила девушка. – Идти можешь? Она тебя ранила? У меня в сумке что-то должно быть, что ускорит регенерацию или облегчит немного самочувствие, уж как выйдет. Левифрон прав, надо поскорее менять место ночевки, хотя и время для этого позднее, но…
Девушка не договорила, ибо слова застряли поперек горла, так и оставшись не произнесенными. Откуда не возьмись, к ней из темноты потянулся какой-то зеленоватый туман, который приблизившись к ней, "обогнул" и после начал словно сгущаться во что-то более видимое. Как оказалось, с зеленого "ничего" материализовалось подобие камня.
- Это еще что за тейаровщина?! – сдавленно выдохнула девушка.
От этого самого камня, опять же в никуда, снова потянулся зеленоватый дым, словно создавая коридор, посреди которого очутилась, собственно, Альвэри. Дернувшись в сторону, тем самым лишая Кела своей поддержки, она попыталась рвануть прочь, но ничего не вышло.  Закралась мысль, что это последний подарок погибающей твари, что нашел свою жертву, когда гидра уже успела испустить дух. Еще одна насмешка богов, не иначе! Но только вот появление камня с этим предположением мало вязалось. Лоддроу почувствовала, как ее словно куда-то затягивает. Ощущения были такие знакомые... Но все же страх прокрался в сердце, сковывая естество. Она словно слепой котенок не могла ничего сделать и это заставляло едва ли не кричать от безысходности. Снова начала кружиться голова и девушка, погружаясь в зеленое никуда, едва-едва оставалась в сознании…

---->Вильдан. Постоялый двор «Закат». Комната №22

Отредактировано Альвэри (2015-05-22 01:48:16)

7 число Благоухающей Магнолии 1647 года, ночь

- Согласны!
Ну, с той стороны все хотя бы живы и дееспособны, уже хорошо. Было бы прискорбно обнаружить, что кто-нибудь и там решил до такой степени заиграться в героя, что феерично и пафосно упал бездыханным на потеху зрителям, которые должны были оценить сей порыв безудержным слезным потоком и надрывными причитаниями вроде «о боже мой, он был так молод, так молод!». Или она. В свете последних событий и двух улетевших в темноту шаровых молний даже от Альвэри теперь можно было ожидать любого рыцарского безрассудства. Оставалось надеяться, что самолюбие Кела настолько велико, что не позволит какой-то там девице присвоить его лавры. Что ни говори, а смерть разведчика хоть никому объяснять не придется, а вот поди сообщи этому Бэйнару, что его подружка чуть-чуть умерла. И все это произошло в процессе спасения его загубленной сотни лет назад души. И без его ведома, конечно. Последнее было столь же очевидно, как дохлая гидра посреди поляны.
«С другой стороны, я всегда смогу сделать из нее гомункула. Может, никто и не заметит разницы…»
Подобные мысли грели душу, ибо если в чем-то Левифрон и был уверен до невозможности, так это в алхимии. Любого мертвого можно в сжатые сроки сделать обратно живым, было бы желание, а в контексте объяснения с убитыми горем родственниками желание будет воистину огромным. По сути, с такой точки зрения все происходящее внезапно перестало быть невероятно сложным, запутанным и опасным, и Герхен даже отвлекся от осмотра героически умирающего Криса. Решение проблемы всеобщего траура, который душил каждого члена отряда все больше, показалось таким потрясающим, что Филин почти закричал «Эврика!». Вернее, закричал, но его затмил другой, более громкий и душевный вопль.
- А-а-а-альвэри!!!
«А?!»
Хорошая мысля приходит опосля, как говорится, но Левифрон не раз ловил себя на том, что к нему мысли приходят предельно вовремя. И хотя он уже потерял ту ниточку, с которой началось его внутреннее рассуждение на тему воскрешения мертвых, соотнести вопль и эврику ему удалось. Потом удалось побледнеть. Потом – обнаружить, что он напрочь забыл, сколько нужно лимфы для создания жизненного камня.
- Алхимик, у нас потери!
«Так, до Вильдана двое-трое суток ходу, тело еще не успеет разложиться. Если быстро найти алхимическую лавку, добыть редкие ингредиенты, завалиться туда, где никто не станет нас искать – я успею ее поднять. Если вспомню, сколько нужно этой проклятой лимфы».
Или можно было бы отправиться сразу в Налию, где никто не стал бы задавать глупые вопросы и истерично звать стражу при слове «гомункул», но ведь нельзя! По воле злого рока некоторые отдельные члены отряда сейчас разыскивались гильдией бог знает за какие проступки, ибо только гадать можно было, что ему приписали за последние несколько недель и как раздули случившееся. Да Герхена уже дезертиром могли обозвать, а за это полагается поход на плаху! Кусочки мозаики слаженно складывались, жаль только, что не в их пользу. Будто проклял кто. Или Акал нашел забавным лично проводить ничтожных смертных до финальной черты со всеми сопутствующими веселыми и фатальными приключениями.
- Женщина! Она нигде! Я никак ее искать!
- Стой и не паникуй! Я сейчас! Я могу!
Очередной герой подорвался с места и рысцой подбежал к месту предполагаемой трагедии. Главное – очистить тело от яда и крови гидры, завернуть во что-нибудь плотное. Тогда оно сохранится дольше, а местные не станут тыкать в них крестами и поливать святой водой. Конечно, если тело вообще есть.
- А где?..
Но Альвэри на поляне не было ни живой, ни мертвой. Как воскрешать из мертвых ту, кого на свете не существует вообще ни в каком виде, оставалось загадкой. Как и то, куда мог деться целый набор органический соединений, облаченный в одежду, за доли секунды, молча и тихо. Умирать живые существа так не умеют, они орут, сопротивляются, рыдают, торгуются и умоляют. Столь бескомпромиссно пропадают лишь те, кто хочет пропасть, что уже несколько раз свидетельствовал их отряд. Ничего хорошего это не предвещало.
- А это что за спящий красавец?
- Адепт. Он перестарался с помощью тебе, - отрешенно ответил алхимик, разворачиваясь и возвращаясь к Крису уже далеко не так бодро, как минуту назад бежал от него.
Пульс у студиозуса все еще был, срываться в нитку он явно не торопился. Да, состояния парнишки не радовало, но конкретно сейчас он уж точно на тот свет не собирался. Что касаемо Генри, то тот так и дрых, завалившись пузом кверху у самого костра. Магия давала о себе знать, она не позволяла так просто очнуться телу, восстанавливающему свой рассудок.
Кел собирался, Герхен тоже решил зря времени не терять. Он быстро пособирал те вещи, которые не успел сложить Крис, закинул на плечо свою сумку, протолкнув внутрь застрявший на входе котел, подозвал телекинезом плащ. Окинул взглядом пространство возле костра адептов, дабы точно не забыть, чего.
- Этот живой еще? С собой возьмем. Где второй?
- Здесь второй. Они нам оба нужны, чтоб нуруля обратно в Изнанку затолкать.
Чести везти двух юных дарований удостоился Буян, который уже во второй раз официально лишился хозяина. Впору уже было задуматься, что несчастливый этот конь, да некогда. В этот раз ему предстояло нести на своей спине и так не совсем живых, хуже с ними уже ничего приключиться не могло даже будь вороной самым грозным исчaдием Изнанки.
- Привяжи его к своему, пусть в хвосте плетется. Я нуруля возьму.
Олень все еще демонстрировал беспокойство, пританцовывал, храпел. Казалось, только ослабь путы  - даст козла и убежит за горизонт, да так, чтобы никакие отчаянные охотники за сокровищами его никогда не нашли. Но такого счастья ему никто предоставлять не собирался, Левифрон только отвязал его от дерева и отвел в сторону. Даже глаза с передними ногами не развязал, ибо видел, чего зверь ждет. Им только обезумевшей изнаночной твари для полного счастья не хватало. 
- Ты готов?
- Готов. Пошли.
Садиться верхом алхимик не рискнул, хотя и понимал, что так быстрее и надежнее. Беспокоил его нуруль, а с земли его всяко удобнее контролировать, чем верхом, ибо там дернет чуток – и собирай Герхена по частям, улетит ведь.
- Кел, а она ведь бросила нас, похоже. Точно как Яр и Рьяна недавно, тоже пропали внезапно и с концами, когда все отвлеклись. Видимо, гидра ее испугала, она поняла, во что влезла, вот и решила разобраться с проблемой единственным верным способом. Для нее, конечно, лично я понятия не имею, как нам теперь быть.
Забавно вышло. Сколько раз отчаянной Альвэри твердили, чтоб она подумала, взвесила свое решение, пожила еще чуток без всех этих крестовых походов за справедливостью. Нужным аргументом оказалась гидра. Всего лишь.
- Кел, мы с тобой застряли посреди проклятых земель с двумя впавшими в прострацию оболтусами и треклятым нурулем, а по нашему следу пойдут чудища всех размеров и мастей! Запомни мои слова – никогда не бери заказы у мечтательных девочек-библиотекарш! Никогда!

И они пошли. Коли посмотреть на все со стороны, могло показаться, что это скорее траурная процессия, а не торжественно победивший страшное чудище отряд. Впавшие в беспамятство студиозусы темными трупами валялись на спинах пригорюнившихся коней, что было особенно видно по Буяну, Клейм неприкрыто хромал и все оглядывался назад, стараясь обнаружить врага раньше, чем он обнаружит их. Но они ни в коем случае не бежали от опасности, хоть именно так это и выглядело, нет. Это было хитрое стратегическое отступление.
- Нет, она точно не бросила нас, как Яр и Рьяна. Кстати кто это? А, неважно. Я могу точно сказать, что женщина не просто не хотела исчезать - она просто ох... Крайне удивилась. Заметалась, как птичка певчая. И что-то магическое забрало ее. Мгновенно.
«Магическое? В смысле магическое? Будь это какая-то тварь вроде того же праэсса, умеющая магией пользоваться, я бы узнал. Медальон же…»
А про медальон алхимик и забыл совсем, как перекинул за спину в ходе боя, чтоб не жег грудь, так и остался он там. Сейчас, когда нуруль буквально дышал в затылок и нарочно наступал копытами на пятки, грифон даже будто бы вибрировал, а его температурой можно было запросто разогреть себе чашку чая. Как тут опасность отслеживать, когда жертва адептского эксперимента портит весь магический фон! 
«Тогда и удивляться нечего, что мы удар в спину проглядели. К нам и костяной дракон из кустов подкрасться может, никто и не заметит».
Бесполезность изнаночного оленя могла соперничать только с его навязчивостью. Вроде и вреда особого не приносит, если не позволять на мозги посягать, но и родину так просто не вернешь. Как таракан. Если уж он явился, то изволь устроить танцы с бубном, чтоб извести.
- Был зеленый туман, потом какое-то твердое образование, похоже на камень. Оно всосало ее и исчезло, я даже следа не нашел. Какая-то паскудная магия, не иначе.
Не иначе, живых существ в виде камня и тумана Левифрон не знал. Хорошо было бы знать, откуда она исходила, но едва ли можно было узнать очень многое. Будучи магом, Левифрон мог почувствовать остаточный фон чужого колдовства, а значит с определенной долей вероятности предсказать вектор направления Альвэри, но только если он находился в непосредственной близости. Нечего и пытаться, если она исчезла дальше пары километров. И уж тем более бесполезно начинать, если магия к телепортации не имеет никакого отношения.
- Но кому могла понадобиться упертая девка-библиотекарь?
- Не знаю, мужу, от которого она сбежала в самоубийственное путешествие во имя спасения другого мужчины? Отцу, захотевшему вернуть беглянку домой? Или уборщица в библиотеке Белого дракона не знала, можно ли свитки на ее рабочем столе двигать, вот и решила кликнуть и поинтересоваться.
Или она могла опять же по своей воле взять и исчезнуть в зеленом тумане. Кто этих женщин разберет, устроила шоу нарочно, чтоб они не стали попрекать ее в трусости, а обеспокоились и решили, что какой-то поганец на нее порчу навел, нахально украл без ее желания. Самое верное, что можно было сделать – бросить кости на правильный ответ, что выпадет, то и правда.
- А еще ее мог никто не забирать. Легенды ходят о том, что хранили праэсса в своих святилищах, там могут лежать такие артефакты, которые нам и не снились. Что может быть проще, чем убить дымом? Даже я это могу, вся проблема лишь в том, чтобы заставить тело мгновенно исчезнуть. Скажем, какое-нибудь заклятье, действующее на манер сильнейшей кислоты, могло быть в составе дыма. Вот тебе и простой рецепт загадочного исчезновения живого существа в количестве одной штуки. Если это святилище уже кто-то нашел, а после узнал, что по его сокровища идет отряд под предводительством чрезмерно храброй девицы, неудивительно, что он решил убрать угрозу. Я бы так и поступил.
Если сказания не врали, на кону стояли действительно самые настоящие откровения, тайны масштаба всей цивилизации. За такое пойти по трупам – как два пальца о мостовую, совесть будет сидеть тихо и не возникать без сильной нужды. Еще одна вероятность, и не сказать, что она радовала больше остальных.
- Но контракт есть контракт, Лов... Леви... Короче ты понял. Надо доделать дело до конца. Правда с потерей бойца трудностей стало значительно больше, но у нас есть эти два оболтуса, авось пригодятся.
Кел обернулся и изобразил улыбку. Нуруль издевательски фыркнул прямо в ухо Филину, хрюкнув в конце для пущей убедительности. Создавалось ощущение, что он прекрасно понимал ситуацию.
- А проблемы с чудищами будем решать по мере поступления. Все убьем, всех зарежем. Давай сперва ночь переждем, а там подумаем. Утро вечера мудрее.
Иеалисты! Кругом одни идеалисты! Или это было что-то заразное и присущее именно лоддоу, и когда Альвэри не стало, болезнь перекинулась на Кела. Левифрон подобный энтузиазм уже точно видел, и он совершенно не вязался с тем, что до сего момента говорил разведчик об их славном походе.
- То есть ты хочешь идти в логово самых страшных тварей в этом мире ради подтверждения сказок, даже не зная, что стало с твоим нанимателем? Неизвестно, живая она или мертвая. И захочет ли вернуться, если живая. Помнится, именно ты называл это все непроверенным книжным бедламом, а теперь стремишься продолжить дело просто ради идеи?
Лоддроу за это бы никто не заплатил, не похвалил за отлично выполненную работу и даже не помаячил голой грудью на речке в свете луны. Его компанией стал бы алхимик, с которым его не связывают никакие дружеские отношения, два оболтуса из местной академии, уже доказавшие собственную бестолковость, и нуруль. Совершенно никаких плюсов, зато минусов – хоть отбавляй, самым меньшим из которых может стать какое-нибудь увечье. Нельзя не согласиться, Левифрон тоже отнюдь не из-за денег и добрых слов на поход согласился, его влекла перспектива открытия, увековечения своего имени в летописях и простое сострадание к ближнему своему, но не сейчас, когда это действительно стало походить на самоубийство, а гарантии и возможные компенсации исчезли в зеленом дыме. Алхимик знал, что будет куда полезней для мира в живом виде, и еще не настолько сошел с ума, чтобы бросаться в омут чужих авантюрных идей. Игра перестала чего-либо стоить. И самое интересное заключалось в том, что все это ему сейчас должен был говорить Кел, приукрасив смачными эпитетами от себя.
- Ты вообще себя хорошо себя чувствуешь? С твоего позволения, как отойдем подальше и остановимся, проведу осмотр. Мне кажется, гидра на тебя надышала. А ведь я говорил быть осторожней, предупреждал о яде!

На праведные восклицания Левифрона Кел отвечать не торопился, то ли возмутился наглости в который раз, то ли крепко задумался, словив себе на необычной неправильности собственных суждений. И лучше бы это было второе. Всегда так бывает: адреналин в крови, сердечный ритм скачет, время и пространство размываются, будто чернила в воде – как тут уследить за собственным здоровьем. Рука с мечом по дороге к врагу отвалится – и то не заметишь, зубами вгрызешься в глотку чудища. И такой коктейль ощущений нескоро сходит на нет, пройдет еще немало времени, пока осознаешь, что под левой лопаткой застрял чей-то коготь, а мозг растекается в кашу из-за действия яда. Сначала помутнение рассудка, незначительные изменения личности, бред. А потом и сердечко встанет, хотя ничего не предвещало. Все бы ничего, но Герхен сомневался, что сможет завести разведчика снова, гидра не просто так считается одной из самых опаснейших тварей в своем ареале обитания, после встречи с такими чудовищами павшие воскресать не должны. Ходили, конечно, определенные слухи среди новаторов в сфере медицины, тех самых, что не гнушались пробовать самые отчаянные теории и сумасбродные идеи. Мол, выяснили они, что если зарядить тело энергией повторно, то оно оживет само собой, в каком бы состоянии ни было. Молнией его надо ударить, если проще. Можно было бы не надоедать Келу и позволить ему умереть, чтобы проверить эту интересную догадку, но, как назло, единственный маг, способный добыть молнию из ничего, пропал в зеленом дыме.
- С осмотром это ты хорошо придумал, лишним не будет. В гидрах я совсем не разбираюсь. Да и вообще впервые видел так близко. К таким близко подходить себе дороже выходит...
Воистину здравая мысль. На фоне ее можно даже забыть, что минуту назад этот лоддроу рвался совершать подвиги и геройски помирать в челюстях кого-нибудь еще более жуткого и опасного.
- Вот и договорились. Пока я не буду убежден, что ты абсолютно здоров и можешь трезво оценивать ситуацию вокруг себя, никакие контракты ты выполнять не пойдешь. Не хватало мне еще одного трупа на совести…
Количество не совсем живых членов отряда и группы поддержки и так росло с такой фантастической скоростью, что оставалось только за голову хвататься. Даже адепты умудрились отличиться, ведь еще неясно, очнется ли от своей летаргии Крис, не наступила ли всем своим весом в ходе схватки гидра на Генри, поломав и расплющив что-нибудь жизненно-важное. И хотя то один, то другой порой подавали признаки жизни непонятными звуками или пусканием слюней на седло Кела, едва ли это могло быть показательным. Коматозники тоже порой хрюкают и пускают слюни.   
Впрочем, если Криса не лишила рассудка невероятная магическая нагрузка, его с успехом мог добить своей легкой рукой разведчик.
- Вот же холера. Еще не хватало переломанного в трех местах сопляка. А это рогатое чудо зачем нам. Я думал он изжил себя в плане сказок про исполнения желаний. Вреда от него не будет?
Левифрон внимательно посмотрел на нуруля. Олень, конечно, пакостил, дергал за капюшон плаща и пинался копытами, но отрытого бунта не проявлял. Путы все еще связывали ему ноги, не позволяя нормально шагать и вынуждая семенить, а вот повязка с глаз маленько съехала. Алхимик остановился, быстро опустил ее на глаза чудищу и перевязал узел покрепче. В благодарность мужчина получил ощутимый толчок носом в грудину.
- Не будет, он же связан. У меня еще осталась омела, загоню его в круг – до самого утра и шагу в сторону не ступит. Он-то, конечно, бесполезен, даже мешает скорее, но у меня нет никакого желания возвращаться сюда через месяц-другой, когда селяне забьют тревогу. Или нет, я куда больше не хочу, чтобы они забили тревогу раньше, пока я еще здесь. У моих коллег будет ко мне и к этому нурулю слишком много вопросов.
Над их процессией пронесся филин, спугнув коня Кела. Птица не удостоила никого своим вниманием и даже не решила их немедленно убить, что напрочь противоречило тематике этого вечера. Согласно всем законам жанра, сегодня на них должен был напасть даже камыш, растущий вдоль реки.
- Альвэри жива. Я чувствую это.
Голос Кела будто изменился. Все это смутно напоминало картину, когда к воротам Налии приходили гонцы. Частенько представители деревни настаивали, что все, кого жуткие ночные монстры утащили в леса и топи, на самом деле живы, ничего с ними приключиться не могло, сам Ильтар улыбается им и защищает от всех напастей, а потому нужно немедленно пойти и помочь им, спасти любой ценой.  Ничто во всем мире таких людей переубедить не могло, как бы ловчие ни пытались и ни приводили статистику и факты. Конечно, убежденность крестьян далеко не всегда была задурманенной горем блажью, порой они были правы и жертву действительно находили живой, но так уж выходило, что в большинстве случаев пропажа либо действительно была убита и съедена, либо благополучно дрыхла пьяная на сеновале, пока все село ударялось в панику и устраивало крестовые походы.
«Может, и у нее дома свой диван с дистанционным вызовом хозяина? Мол, нажала на амулет на браслете, сработали парные руны – и ее затянуло в направленный телепорт. Вот вам и сеновал».
Хотя смысл тут был не в том, жива Альвэри или нет, а в том, что ее больше с ними не было. С какой бы целью и куда бы она ни исчезла, нет абсолютно никаких гарантий, что она и дальше заинтересована в этом мероприятии, а потому непременно к ним вернется. В данной ситуации отправиться искать саму Альвэри будет более логичным, чем продолжать штурмовать легенды ради исполнения ее желания.
- Дело не в деньгах, Лев, далеко не в деньгах.
А Кел будто мысли прочитал. Хотя что тут удивляться – лоддроу же, все наперед знают.
- Они у меня есть. Каждый месяц я и половины потратить не успеваю. И роскошь мне не нужна, не привык я к ней. Одно охлаждает мне сердце - я один из лучших мечников во всем мире. Лучшие годы я потратил на обучение драться. Я ничего больше не умею. И если легенды не лгут - могу стать могущественным воином при помощи одного из спрятанных артефактов... А если умру - все равно сам же об этом не вспомню, а-ха-ха!
«Еще один романтик», - со вздохом заключил Левифрон, выслушав вдохновленную речь разведчика. Альвэри искала милосердия божественного, беловолосый – славы и чести воинской. А когда Левифрон отправился в пустыню искать святой грааль, его назвали сумасшедшим и за шкирку вернули в родные горы.
«Может, стоит снова воспользоваться ситуацией? Какая ведь разница, с кем открытия совершать, а я бы тоже не отказался от помощи мифов в своих поисках. Где могущественный воин, там и великий алхимик. И не придется беспокоиться за судьбу чужого друга, жертвовать чем-то ради него, а не ради себя».
В таком контексте продолжение похода выглядело по-другому. Из формулы просто выбрасывались переменные, менялась цель ее применения – и готово, два бравых молодчика уже ищут себе славы и почета, а не кому-то другому. Менее опасным это мероприятие не становилось, к сожалению, нынешний состав отряда по-прежнему не оставлял им шансов, но уже хотя б не хотелось все немедленно бросить. 
- Живем один раз, если коротко, да? – усмехнулся Филин, принимая флягу, которую разведчик зачем-то ему протянул. Пока что они живут один раз. Уже сейчас Левифрон мог вернуть с того света тело, но если где-то там посреди огромной мировой карты отыщется давно потерянный секрет, позволивший бы ему победить смерть во всех ее проявлениях с помощью великой науки, то будет возвращена и душа. Это в любом случае вопрос времени, однажды кто-то нащупает ответ и отыщет лекарство от этого неизлечимого недуга. Но зачем ждать, если можно сделать все сейчас?
«А ведь Кел явно не отказался бы стать первым в этом мире бессмертным могущественным воином, шедевром моего гения. А с таким подспорьем можно было бы вскрыть всю Вселенную, познать абсолютно все ее тайны, сорвать покровы. Что осталось бы вне поля моего всеобъемлющего знания?»
Филин был бесконечно жаден до знаний, ему их было нестерпимо мало. Он желал знать все, что было, есть и даже то, что будет на долгие тысячелетия вперед. Ему виделся этот циркулирующий поток информации, который охватывал весь мир, сотни идей многих и многих людей, никем не узнанные идеи, загубленные перспективы. Он знал уже сейчас, насколько ограничено разумное существо, но как легко сломать рамки и выйти за их пределы.  Он мог различить потенциал, но не мог представить его масштаб. Деньги, заговоры с целью получить трон, грызня за земли, даже мечты стать самым сильным среди всех воинов – страшные мелочи на фоне того, что могла дать людям наука. Одно лишь бессмертие открывало все двери, а что же лежало за ним? Значительно больше, чем любое создание могло себе представить.
- Ладно, об этом утром, - но поздно уже было, не ведал разведчик, как далеко унесло алхимика. Алчное желание Кела найти сокровища для себя нашло в нем отклик даже больший, чем мольба помочь страдающему и женская самоотверженность. - Там скоро будет расти молодой дуб... Нет, там будет расти уже немолодой дуб, на холме. Кроме него в округе только маки и ромашки, если за пару десятков лет ничего не изменилось. Еще дальше был овраг от высохшего рукава реки.
На указующий перст Левифрон все же посмотрел вопреки своему полету в мир надежд и чаяний и даже проследил направление. Отпил воды из фляги. Уклон и правда шел вверх, лес же остался довольно далеко позади. Если кто и решит за ними проследовать, его будет хорошо видно на освещенных луной полях.
- Сам в порядке?
- Вполне. Она меня не тронула, только Клейма вот потрепала. Ему тоже осмотр светит, - ответил Герхен, возвращая флягу.
Пес чихнул. Он не любил осмотры, ибо слишком хорошо помнил, как проходила трансмутация многие годы назад. И хотя хозяина он любил невозможно сильно и жизнь за него готов был отдать, подсознательный звериный ужас никуда не ушел. Это был тот самый страшный и храбрый волкодав, который до щенячьего писка боялся врачей.
- Остановимся прямо у дуба, с холма будет хорошо просматриваться местность. И если вдруг твоя вера в Альвэри действительно не просто так имеет место быть, и она надумает вернуться, найти нас будет несложно. До утра, по крайней мере. Господа кони, поднажмем!
И кони поднажали. На холмик Левифрон со своей конницей взлез весьма бодро, и уже совсем скоро они увидели дуб. Он действительно стоял, рядом с ним не наблюдалось ничего таинственного или потенциально опасного. Дабы удостовериться в этом, ствол вокруг оббежал Клейм, обнюхал всю землю, даже лапами о дерево оперся на предмет его возможного падения. Все, чего добился – спугнул какую-то ночную птаху, отдыхавшую на одной из веток. Нуруль тоже проявлял чудеса спокойствия, дышал Левифрону в волосы и ждал, пока того это взбесит.
- Огонь разводить будем? Нас станет видно за версту. Многие твари боятся огня, так что наоборот, отойдут еще дальше, не сунутся, но для других это будет маяком, - сразу спросил у разведчика алхимик.
Глухого коня он просто оставил у корней, тот был слишком флегматичен, чтобы куда-то уйти в ближайшие три минуты. Герхен сразу принялся за нуруля: развязал ему ноги, добавил освободившуюся веревку к остальным, дабы получилось обхватить ствол дуба в несколько раз, привязал оленя накрепко. Еще раз перепроверил повязку на глазах. Как и обещал, Левифрон достал из сумки ягоды омелы и выложил ими яркий белый круг вокруг ног твари, причем сделал окружность нарочно жирной, чтобы наверняка. По позе нуруля было видно, что он не в восторге от своей тюрьмы – ягоды на него нестерпимо давили.
- Попробуешь разорвать круг – разожгу ладан, у меня его еще много. Сожрешь чей-нибудь мозг – проведешь со мной и моими травами еще одни полные радости сутки. Веди себя хорошо и утром разойдемся друзьями по своим мирам, - негромко проговорил Филин на ухо оленю, после чего похлопал того по шее и отступил за границу. Даже если чудище не поняло все дословно, оно наверняка уловило, чего от него хотят. Подобные существа, пропитанные магией насквозь, питающиеся мыслями и разумом, не могут не быть интуитивными эмпатами, а то и телепатами. И если он вдобавок к этому еще и не дурак, то предпочтет разойтись друзьями.

Отредактировано Левифрон (2015-06-03 23:40:47)

- Монстры монстрами, а огонь разводить надо. Если какая тварь будет очень сильно нами интересоваться - закинешь в огонь еще своих благовоний.
Так-то оно так, да вот такой подход мог гарантировать смерть и панику не только среди чудовищ, но и самих постояльцев временного лагеря. Прецедент уже был. И хотя острые ноты запаха уже начали выветриваться, от Левифрона все равно знатно разило ладаном, ибо жег он его в такой концентрации, в какой не жгут даже в самых фанатичных храмах светлого пантеона. Но это была лишь одна травка, причем не самая ядреная, из тех, к которым любой житель современного мира должен быть привычен, даже если захаживает в храмы раз в декаду, чтоб сопроводить туда особенно набожную тетушку, приехавшую в гости на экскурсию. Среди многочисленного арсенала Филина находилось такое добро, которое могло мертвого с того света вернуть, а живого напротив, туда отправить. И ладно бы только это, но ведь не придумало еще человечество универсального оружия против тварей разношерстных и разномастных, к каждому нужен персональный подход и индивидуальное средство. Это означало, что кидать в костер пришлось бы всю сумку без разбора.
«Клейма надо будет пускать в обход время от времени, чтобы никого не подпустить близко. Кел точно не захочет, чтобы я закинул в костер еще своих благовоний».
Даже Левифрон не хотел их все кидать, существовал существенный риск, что подобная какофония может сработать почище зловонного дыхания гидры. Действенно, но было бы слишком цинично добивать остатки отряда собственными руками. Тут даже барда рядом нет, который бы сделал из этого эпическую поэму, что читалась бы во всех известных тавернах страны.
«Может, они и так не сунутся? Нуруль ведь все-таки, он должен как-то влиять на местную иерархию в пищевой цепочке и заставлять самых лютых хищников вспомнить, что трава – тоже еда. Одна отчаянная гидра не в счет, если ей пришлось долгое время голодать, инстинкты притихнут. Она ведь даже не собиралась нападать изначально, только на единорога позарилась».
Левифрон глянул на лес, оставшийся далеко в стороне. Единорога было невероятно жаль, проявление редкостной удачи в самом буквальном смысле растворилось на молекулы. Герхен сомневался, что на поляне осталось хоть что-то не прокаженное ядовитой кровью, а если и так, то можно было только гадать, как магия адепта поведет себя дальше. А если она не остановится, поднимется в воздух в виде испарины от нагретой солнцем земли и обратится в смертельный туман? Или еще дальше, в облака, дабы вылиться в малой концентрации в виде дождя.  Последнее сомнительно, конечно, не настолько много силенок у несчастного студиозуса, но будет наивно полагать, что магия просто исчезнет. Тамошней земле уж точно долго свежей травушки не видать.
«Какое все-таки расточительство. И единорога потеряли, и целую гидру. Один лишь яд можно было бы использовать в борьбе с праэсса, а когти, клыки и шкура ушли бы знающим толк людям за большие деньги. Да и мне бы с лихвой хватило с добычи. Жаль, очень жаль».
Как-то выпало из памяти Левифрона, что именно он развязал большой бугурт, без его вмешательства гидра бы мирно откушала волшебным конем и удалилась восвояси. Или не удалилась, но тут уж поздно догадки строить.  Много чего могло не произойти, поступи все присутствующие как-то иначе.
А Кел уже разжег огонь, затылок приятно обдало отголоском тепла. В процессе сражения и бегства это как-то напрочь выпало из головы, но волосы были все еще мокрые, ночной воздух заметно холодил. Если в каких-то из своих предположений разведчик и был совершенно прав, так это касательно хрупкости здоровья любого уважающего себя мага. Профессия обязывала загибаться от каждого дуновения ветерка, а уж степные ветры посреди весны гарантированно светили соплями и больным горлом. Особенно, если ты совсем недавно вылез из очень-очень холодной реки с сильным освежающим течением.
Глухой конь так и топтался, где его поставили. Порешив, что их отряду для полного счастья не хватает только буйства коней при каждом шорохе листочков на дереве, что было очень даже возможно после паники, наведенной гидрой, Герхен поставил его рядом с конем Кела и Буяном, понадеявшись, что флегматичный и тугой на уши старичок подаст хороший пример как сородичам, так и нурулю.  Если что-то и имело прежний вес в их ситуации, так это стадный инстинкт. Пока Герхен ходил туда-сюда со сбруей, вещами и копытными, убедился, что адепты не замерзнут насмерть до утра. Быть может, то был первый и последний подвиг Криса в его жизни, ему наверняка было бы грустно скончаться ночью посреди поля от обморожения мизинца левой ноги, не дождавшись лавров, славы и увесистой оплеухи от «господина алхимика».
- Алхимик, меня до утра не кантовать. Надо восстановить силы. Мохнатый боец, услышишь что подозрительное - кричи.
- Стой, стой, а как же…
- Спокойных снов.
- … осмотр.
А Кел уже и отключился к тому времени. По крайней мере, никаких признаков сознательности не подал, даже не дернулся в качестве отклика. Левифрон скромным человеком не был бы, растолкать спящего во имя медицинской справедливости для него – святое дело, но тут он задумался. Сон всегда считался лучшим лекарем, а после такой бойни и неведомо откуда взявшейся регенерации еще со времен катания на нуруле он разведчику был явно очень необходим. В любом случае, в таком состоянии телу уж точно хуже стать не могло, чай, не бегает и не скачет, ловя сквозняки и ища неприятности себе на пятую точку, тихо лежит в одном месте и восстанавливает силы. То же, что уже и так внутри, никуда тем более не денется.
«Если вдруг он таки надышался, ему станет очень плохо даже так, следовательно, я узнаю. Думаю, лоддроу как-нибудь реагируют на смерть, да? Ну там если у него сердечный приступ случится, он ведь заорет хотя бы? Ни одно живое существо не может умирать с каменным лицом и молча».
Вспомнилась Альвэри, которая пропала-умерла-нужное-подчеркнуть так тихо и незаметно, что это не укрылось только от стоящего вплотную Кела, прочие проглядели. Это наводило на определенные мысли.
«На крайний случай варианты с молнией и воскрешением в качестве гомункула остаются в силе. Раз уж мы больше никуда не бежим, можно поискать, сколько же лимфы требуется для поднятия».
Будучи единственным бодрствующим в лагере, Левифрон чувствовал себя увереннее, ибо можно было и самому сесть и расслабиться. Еще бы монстры на сегодня решили уйти на боковую, было бы совсем прекрасно. Перед тем, как где-нибудь расположиться, он все же подошел к спящему разведчику, потрогал лоб и измерил пульс, благо, рука услужливо возлежала на травке, ничем не прикрытая. По показаниям беловолосый был живее всех живых. На время удовлетворившись этим, Герхен вернулся к дереву и уселся в его корнях почти вплотную к кругу из омелы, дабы держать нуруля в напряжении.  Для пущей убедительности рядом улегся и Клейм, уложив голову хозяину на ноги. В который раз Филин обещал себе осмотреть пса – и в который раз нарушил обещание, ватным одеялом на него обрушилась непреодолимая усталость и дрема. Правда, спал алхимик так, как обычно спят коты – одним глазом наблюдая за происходящим вокруг. Толку с этого было немного, но по-человечески он не умел. К тому же это позволило бы ему не проспать момент, когда кто-то из побитой троицы надумает умирать.

Отредактировано Левифрон (2015-06-10 21:03:27)

8 число Благоухающей Магнолии 1647 года, утро.

Как-то бесконечно долго длилась ночь. Левифрон мог запросто биться об заклад, что вместо положенных семи-восьми часов она растянулась на добрых восемнадцать, никак не меньше. Круговерть бесконечного пробуждения и засыпания начала утомлять уже после третьего захода, но некие инстинкты, не то привитые природой изначально, не то полученные вследствие исключительно врачебной практики, не позволяли просто сесть и сидеть, забывшись во сне и игнорируя любые сигналы извне, как плохие, так и хорошие. Кто-то дернул ногой в ночной тиши? Сходи проверь, чтоб это не была судорога агонии. Кто-то протяжно и задумчиво вздохнул во сне? Сходи проверь, чтоб после этого задумчивого вздоха грудь продолжала качать воздух, как ей и положено, а не взяла бессрочный перерыв. Кусты со стороны реки загадочно зашелестели и зашипели? Пошли Клейма прогуляться и подышать воздухом в том направлении, ему не повредит лапы размять, а алхимику всяко спокойнее будет. Апогеем всего этого стал мелкий ужик, которого волкодав задушил и сожрал прямо в ногах хозяина. Это событие стало очень хорошим поводом задуматься о том, что их лагерь – и близко не оплот безопасности, и если безобидный уж проползал по своим делам напрямик через их временное пристанище, то что мешает это сделать чему-то более опасному? В конце концов, не одними двухметровыми чудовищами, которых видно и слышно за версту, фауна полнится, в самую первую очередь Филин не стал бы доверять тварям мелким вроде червей и мух. Вот налетят какие-нибудь дасти невидимым и неслышным туманом, облепят с ног до головы, забившись всюду, куда смогут достать, и сожрут заживо изнутри и снаружи, оставив только влажные кости да море крови вокруг.
«Дасти боятся огня. Дасти боятся огня», - то и дело напоминал себе сквозь дрему Левифрон, да вот стоило только чему-то в округе дернуться или пискнуть, как все убеждения сразу же рассыпались в пыль. Кто мешает на проклятых землях развестись такому виду насекомых, который вообще ничего не боится, пока его отравой алхимической не отогнать? Или кто мешает потенциальному убийце Альвэри натравить на них дрессированных блох-убийц, пока они спят? Может, тот зеленый туман и не был туманом вовсе, а тучей микроскопической мошкары, обладающей аппетитом пираний. Опять же дрессированной.
Так и продолжалось до тех пор, пока время не перевалило за середину ночи, а небо не начало медленно сереть. Все слилось в один сплошной дымчатый цвет, разобрать что-либо стало еще тяжелее, чем в полной темноте. Только тогда Герхен успокоился, ибо был твердо уверен, что если начало светать, то все опасные ночные твари начали расходиться по своими норам и теням, а дневные еще не вышли. Да и задергался он, бегая туда-сюда и просыпаясь от каждого дуновения ветерка в лицо, устал и оказался не в силах больше сопротивляться этой усталости. Разве что только не удержался и достал из сумки нож, которым разделывал единорога, и положил его рядом с левой ногой, чтобы можно было сразу схватить и махать им во все стороны, если вдруг что. Клейм посмотрел на это дело и отодвинулся чуть дальше на всякий случай. Знал он, какой из его хозяина вояка. 
Как бы это ни было удивительно, с того момента никто действительно больше никуда не бежал, не паниковал, не демонстрировал свою паранойю на ровном месте и не подозревал каждого муравья в заговоре против человечества. Адепты могли спокойно дергать ногами, а Кел – дышать, не рискуя нарваться на экстренную реанимацию.  Да что тут говорить, Филин никак не среагировал ни на первые лучи солнца, ударившие прямо в глаз, ни на пробудившегося Кела, с изящностью королевского шпиона покидающего лагерь и машущего в отдалении оружием, ни даже на свист летящего бумеранга. А вот утке изящества и незаметности не хватило.
Ее внезапное появление, сопровождающееся брызгами крови из разбитой головы, вызвало нешуточный резонанс под деревом. Алхимик подскочил на месте, засветив коленом Клейму по челюсти, схватился за нож и принялся отползать в сторону, злостно стреляя взглядом в попытках найти врага. Отползти не получилось, почти тут же он натолкнулся на ногу нуруля, уже потерявшую часть своей материальности. Врага, впрочем, нигде тоже не находилось, что совершенно сбивало с толку сонного и перепугавшегося Филина.
- Подъем, Таллем, приехали! Карета дальше не идет!
Кел без всякого зазрения совести уже ходил по лагерю, надрывая глотку и пиная нерадивых адептов. Левифрон глянул на землю, увидел, что на него упала утка, а не неведомая тварь, пожиратель мозгов. Картинка сложилась.
- Ты бы еще ближе подошел и это уткой в меня зашвырнул, ей-богу, - проворчал Герхен, отбрасывая нож к остальным своим вещам и проводя рукой по лицу. – Словишь однажды нож в брюхо, помяни мое слово.
Поскольку тихий час с легкой подачи разведчика подошел к концу, алхимик не стал долго раскачиваться: встал, потянулся, еще раз потянулся. Студиозусы вяло и неохотно, но подавали признаки жизни. Нуруль за ночь заметно потерял в красках и четкости очертаний. Кони жевали травку и думали о хорошем. Кел куда-то ушел.
- Моя башка трещит так, как не трещала даже после обмывания диплома подмастерья.
Если Крис уже сидел и продирал глаза, зевая, то второй молодчик просто лежал и держался за виски. Судя по всему, интеллект полностью вернулся к нему после хорошего и крепкого сна, а потому он теперь имел честь прочувствовать на себе все последствия своего вынужденного идиотизма. Хотя тут как посмотреть, Левифрон искренне считал, что наказание соответствует совершенной глупости. Хотел заглянуть в Изнанку – получи и распишись.
- Помнишь хоть, что случилось, страдалец? – окликнул его Герхен.
Генри приподнял голову и взглянул на алхимика. Потом перевел свой взор на Криса, который сидел с печальным и помятым землей лицом.
- Он тут откуда взялся?
- Его отряд в лесу нас нашел уже после ритуала, когда тебя нуруль оприходовал. В общем, нуруля они словили, связали, вон он стоит. И единорога нашего этот алхимик тоже… разобрал. А потом на нас еще гидра напала, они ее убивали, а я ее проклял, и вообще…
- Фаербол мне в задницу… - после недолгого молчания выдал Генри, подытоживая все то, что происходило с приключенцами вчера. И хотя он не свидетельствовал все события, он подобрал весьма точную интонацию, которая была красноречивей слов.
- А говорил я тебе, что не нужно в Изнанку лезть. А ты все «на крови завяжем, на крови, через проклятье разрыв откроем, новую теорию выведем, грант получим»! А теперь ни единорога, ни дипломной. Мы ведь вместо нашей темы Изнанку исследовали! – вспыхнул чернявый, ополчившись на лысого товарища. Тот скривился от сильного шума.
- Кто же знал…
Пока адепты переругивались и решали, кто прав, а кто виноват, Герхен подтянул к ним свою сумку и уселся рядом. Первым делом он достал небольшой мешочек и сунул его в руки Крису.
- Жуй.
Спор резко утих, чернявый развязал тесемку и заглянул внутрь. Там обнаружились сухие серо-бурые листочки, разломанные и даже местами перетертые в пыль. Студиозус с сомнением посмотрел на алхимика.
- Серьезно? Листья жевать?
- Серьезно. Это вяз, он нормализует и ускоряет восстановления магической энергии. Ты вчера перешагнул свой предел, я не удивлюсь, если в качестве платы ты задействовал не только магический резерв, но и перешел на жизненный. Что ты смотришь, неужели не знал, что магия плату берет в любом случае, ей плевать, откуда? Тогда поздравляю, лет пяти жизни ты лишился по собственной глупости. Жуй, чем быстрее восстановится магический резерв, тем раньше я разрешу тебе снова творить волшбу.
- Ты чем, болван, ту гидру проклял, а? – Гери от негодования аж на локте приподнялся, но после неловкой паузы, повисшей в их тесном дружеском кружке, улегся обратно. – Понял, чем-то из того фолианта твоей бабки, ну или кто она там тебе. И каким местом ты читал приписку «только с уровня мастера третьей категории»!
Крис не ответил, поспешил захрустеть листьями вяза.
- Возможно, его спасло то, что он плел проклятье ночью. Делай он это днем, без естественного благотворного влияния луны, мог бы и досуха себя исчерпать, - добавил Левифрон, на что Генри лишь возвел руки к небу и еще раз повторил, что мозг его друга меньше, чем у туорна. – Ты тоже давай поднимайся, страдалец, последствия твоей глупости требуют внимания.
Со стоном и скрипом, но Генри умудрился сесть. Первые несколько секунд его покачивало, он даже глаза закрыл, пытаясь сориентироваться, где верх, а где низ в этом мире, и ждал, пока вестибулярный аппарат придет в норму. Левифрон его не торопил, занялся тем, что явил на свет походную металлическую миску и высыпал туда содержимое еще двух мешочков. Когда Генри открыл глаза и вполне осознанно посмотрел на Филина, миска отправилась к нему в руки.
- Обычный лесной орех благоприятно влияет на умственные способности, их стимуляция лишней не будет, учитывая, что твой интеллект вчера сожрали. Те корешки, что ты сейчас ковыряешь – найя, она уберет головную боль. Может, не полностью, но легче точно станет.
Крис, жующий листья, как ему и было сказано, с определенной долей зависти смотрел на орехи, которые достались товарищу по несчастью. Он бы однозначно предпочел лечиться чем-то изначально съедобным. 
- Это все, чем я могу помочь вам в нынешних условиях. В поле зелья так просто не сваришь, - Филин передвинул сумку за спину и уселся поудобнее. Отходить он не собирался, нужно было проследить, чтобы студиозусы все съели и не убили друг друга в запале споров. – Нужно решить, чем вы поможете мне. Что вы будете делать с нурулем?
- А зачем с ним что-то делать? Давайте просто выпустим, кто-нибудь другой изгонит. До Вильдана ведь рукой подать, здесь темные маги – не редкость. А если и не до них весть дойдет, то крестьяне что-нибудь придумают, Мернот позовут, например, - выдвинул предложение Генри.
- Не вариант, отпускать его никто не будет, - Филин выловил медальон в виде грифона из-за спины и продемонстрировал адепту. Металл все еще сильно грелся, хотя и не так нестерпимо, как непосредственно близ изнаночного оленя.
- Ладно, но что мы еще можем? Я понятия не имею, как мы открыли разрыв в первый раз, думаю, мы просто истончили пространственную материю, а дальше нуруль сам ее добил и вырвался. Даже знай мы в теории – в теории! – как обратить процесс, у нас нет необходимых ресурсов. Я не готов творить такие сложные ритуалы, а у Криса и вовсе резерв пуст, да и крови у нас, на которой можно было бы завязать формулу, нет.
- Крови навалом на той поляне, там единорог с гидрой выпотрошенные валяются. У второй кровь вдобавок дважды проклятая, насколько я понял, это должно облегчить вам труд.
Видно было, что у лысого нет ни малейшего желания разгребать те проблемы, которые он сам же создал. И в Изнанку ему лезь не хотелось, и в крови руки марать, и подвергать себя риску, и связываться с Мернотом тем более. Как ни крути, а студиозусы переступили грань законности в своих опытах, а потому им следовало теперь опасаться наказания. Знали бы они, что Мерноту все равно, кто и как постигает магическое искусство, пока это не несет прямой вред мирному населению, а вот выходцам из Белого Дракона это однозначно может быть очень интересно. Будто подтверждая опасения адептов, к костру вернулся Кел с охапкой веток.
- Слушайте, алхимик, - Генри перешел на шепот, кося глазом на беловолосого незнакомца. – Дайте нам чуть-чуть времени, мы обсудим, то можно сделать. Все равно прямо сейчас проход в Изнанку мы не откроем, это не дело пяти минут.
- К обеду нуруль станет до такой степени нематериальным, что мы больше не сможем его удерживать веревками, останется только омела и изгоняющие благовония, - Левифрон не стал понижать тон вслед за Генри. - Круг из ягод можно разорвать, а благовония никогда не были гарантированным способом защиты и сдерживания. Времени у вас немного.
Сказал – и откланялся, поднявшись и переместившись к костру. Там и уселся, тут же завалив разведчика вопросами. 
- Как себя чувствуешь? Голова не болит? Дышать не тяжело? Кашель не донимает? Небо зеленым не кажется?

<----Город Вильдан » Центральные улицы города.

8 число Благоухающей Магнолии.
1647 год от подписания Мирного Договора.
Утро-День.
Телепорт

Казалось, прошла целая вечность, когда ее "доставило" в искомое место. Альвэри поднялась и поняла, что ноги не особо от сего в восторге. Почему-то в последнее время она весьма плохо переносила телепортации. Вот и сейчас мир вокруг превратился в веселую карусель, угрожая уронить ее оземь, а в голове шел целый парад барабанщиков. Видимо, сил ушло больше, чем предполагалось на активацию треклятых рун, но особо выбирать-то и не приходилось.
Альвэри вздохнула, закрыв глаза и пытаясь справиться с головокружением и всеми сопутствующими ощущениями. С горем пополам ей это удалось и вот девушка уже оглядывала поляну. Следы вчерашнего побоища до сих пор окрашивали округу, а туша гидры еще и источала не самый лицеприятный запах. Но это мало заботило лоддроу. На поляне она не обнаружила никого из спутников, как и их вещей да верховых животных. Если бы что-то произошло, то ошметки бы точно остались, хоть какие-то, а так...
- Они ушли....замечательно, - задумчиво проговорила Фенрил, хмурясь.
Нет, это было не удивительно, ибо ее внезапное исчезновение навряд ли бы заставило спутников, тем более не связанных с ней, фактически, ничем, кроме слова, которое силу потеряло, как только след ее простыл, стоять здесь лагерем до посинения. Но все-таки девушка надеялась, что они не станут делать ноги спозаранку. А теперь...
- И куда же вас Тейар уволок? - с легкой досадой и продолжая оглядываться, пробормотала лоддроу.
Занятая сим занятием, она позабыла и о новых спутниках, что должны были явится следом за ней и сейчас могли в не меньшем недоумении оглядываться по сторонам. Правда, картина, что открывалась их глазам, ей казавшаяся относительно обыденной, могла слегка поостудить пыл рваться в бой и незнамо куда. Хотя...какая теперь разница, если все уже здесь?
Кто знает, сколько бы лоддроу задумчиво нарезала круги, если бы не птицы, что, чего-то то ли испугавшись, то ли просто решив улететь прочь от зловонной поляны, не обратили на себя ее рассеянное внимание. Именно в тот момент девушка и увидела эдакую небесную аномалию. Небо, вроде бы и чистое было, не предположенное к дождю, а вот  тучи с той стороны, откуда вспорхнула стайка птиц, были странными...
- Клубятся прямо, как...дым! - озарение пришло весьма вовремя.
Да, именно на дым эти чудные "облака", кои расползались поверх деревьев и исчезали где-то в вышине, были похожи. То, что это дело рук не ее спутников, было вполне возможным, но у них сейчас не было иного выхода, нежели пойти и проверить, кто же это чадить на все болотное царство. Да и сколько еще оно подымит было неизвестно, авось и нет уже никого возле затухающего костра.
- Идемте, - оглянувшись на обоих парней, проговорила Аль и поспешно двинулась в искомую сторону, ведя всю компанию за собой сквозь дебри болотного леса.
А идти пришлось прилично, ибо земли эти были не в фаворе у путешественников, что дорожат своими жизнями, а знамо и тропинок тут особо не было, кроме всяких заячьих, оленьих или...гидровых дорожек. Посему продираться в искомую сторону пришлось медленно, чтобы не оставить на ветках ни куски своей одежды, ни часть скальпа с пучком волос. Возможно, ее спутники пошли несколько левее или правее, оставив протоптанную дорожку, по коей можно было бы и легче пройти, но искать оную желания не было, теряя драгоценное время. Да и пошли ли в ту сторону? Это им только предстояло вскоре узнать.
Так на выход из леса им пришлось затратить кое-какое время, прежде, чем вся компания оказалась, фактически, на лугу. Ромашки, маки, травушка-муравушка...хотя нет, вон чей-то скелет белеет поодаль, своя атмосфера все же присутствует. Выйдя из тени деревьев, лоддроу увидела пред глазами раскидистое поле, на котором за версту было видно едва ли не каждую кочку. Впрочем, осмотром местных красот она не занималась. Ее взгляд искал источник дыма, что явно тянулся с холма, находившегося на относительно приличном расстоянии от опушки леса, с которого они только что вышли. Там явно был разбит лагерь и, если ей не изменяет зрение, она даже знала чей.
- Кажется, нашли, - с легким облегчением констатировала девушка и двинулась в выбранном направлении.

Отредактировано Альвэри (2015-06-24 15:02:27)

<<< Центральные улицы Вильдана.

8 число Благоухающей Магнолии.
1647 год от подписания Мирного Договора.
Утро-День.
(телепорт)

И-и-и… Хоп-хей, ла-ла-лэй, в говне валяться вдвойне веселей! Ясен-красен, что оказаться посреди Ильтаровых пущь Бэй и не мечтал, но и плюхаться пятой точкой, вываливаясь как мешок с картошкой из проклятого телепорта в непонятную глину, более напоминающую намешанную жижу из ила и земли, тоже как-то мало планировал. При столь «мягком» приземлении в голову даже не отборный лоск шел, а нечто сродни простого незаурядного «ауч!». Пытаясь тут же вскочить на ноги, мужчина едва ли не поскользнулся, для начала решив все же присесть. «Да ее в комнату телепортировало лучше, чем нас тут расшвыряло!». Отнимая руку от влажной земли, он уставился на замаранную в грязи ладонь, -  «Ля-я-я-ть…». Смахнув куски налипшей глины вперемешку с фиг пойми какой травой, Эйнохэил соизволил подняться. Оглядывать себя, такого же красивого как и некогда чистые руки, он не спешил, решив сосредоточится на местности, где все они оказались. «Фу, мать моя! Воняет будто бы тут ни одна скотина сдохла», - от отвращения ударившего в ноздри смрада Бэйнар закрыл нос тыльной стороной руки, едва ли не зажмурившись.
Витающие в воздухе «благовония» пробивали едва ли не на слезы, тяжелым комом застревая поперек горла. А стелящийся по округе туман, свойственный топким местам, мешал в полной мере разглядеть все, начиная от «достопримечательностей» сего прекрасного места и заканчивая местонахождением Альвэри и Джа.
- Ахщ~сссэ!!
Бэй повернулся на едва слышимый голос где-то неподалеку от себя. Уже знакомое ругательство, прозвучавшее с растянутыми шипящими и на ассурьем языке, сейчас звучало немного пугающе, «утопая» в густом тумане и доносясь до слуха подобием эха. Тем более что каких-либо шорохов со стороны, откуда оно доносилось, мужчина не слышал. «Один есть», - отметив про себя наличие змееныша, Эйнохэил сорвался с места, направившись навстречу к Джессу. И очень зря. Не пройдя и половины пути, Бэйнар наткнулся на смердящую тушу огромной твари, напоминающей змею. «Еб твою да через пятое колено!!». То, что это когда-то было живой гидрой и ползало по болотам было ясным, как Ильтаров день. А вот теперь… Не составляло никакого особого труда, чтобы сложить кусочки мозайки воедино, получая очевидную картину произошедшего на поляне. Мужчина еще более поморщился от запаха, вблизи туши становящегося более удушливым. Конечно же, он мог предположить, и то было лишь слепому не видно, что Альвэри он вытащил не с перин пуховых, но и представить такой расклад событий было довольно трудным. Вообще пейзаж открывался на местные красоты что ни на есть самым потрясающим, вызывая одно-единственное желание – проблеваться ото всего увиденного и учуянного в ближайших же кустах. И окажись бы Эйнохэил более слабонервным, то давно бы уже находился в вышеупомянутом месте, делясь завтраком с матушкой-землей или же валяясь рядышком с гидрой в бессознательном состоянии. Однако, кроме отвращения и злобы, что едва сдерживал в себе, он ничего иного не испытывал… Что же касалось остальных, то Джесс… Кажется этот отважный сейчас трехъэтажным матом на своем змеином обкладывал тушу гидры. Бэй прислушался. Или же молитвы по тональности голоса ей возлагал… По крайней мере, и первый вариант, и второй казались несколько странноватыми для мужчины. Откинув домыслы, чем же на самом деле был занят пацан еще какими-то секундами ранее, стоя возле мертвой твари, Эйнохэил ответно махнул тому рукой, только после обращая внимание на стайку вспорхнувших птиц и замечая наконец-таки лоддроу, находящуюся относительно рядом. Та времени, естественно даром не теряла, кажется, определившись с нужным направлением. Вот только идти куда-либо совсем не хотелось. Единственным желанием, продиктованным всколыхнувшейся злостью, было нагнать девушку и прямо-таки носом пару-тройку раз  аки котенка тыкнуть в зловонное тело болотной животины. Да знай он наверняка во что ввязалась не без его «помощи» Альвэри, то не за какие бы коврижки не позволил ей возвращаться за кем бы там ни было. «Да чтоб мы останки всех других где-нибудь неподалеку нашли!!», - зло процедил в мыслях мужчина, моля богов, чтоб именно так оно все и приключилось.
Однако, продираясь сквозь кустарники и колючки, больше похожие на подобие природных изгородей (настолько густыми они были), ничего, что могло бы напоминать бывших спутников Альвэри, замечено так и не было. А поглядывая на Джесса, коему более ловко удавалось лавировать меж болотной поросли, и вовсе хотелось запрыгнуть тому на спину со словами: «Покатай меня, большой ассури!». И, пожалуй, то было единственным, чего вообще хотелось. Затея лоддроу же теперь потеряла всякую ценность, не смотря даже на жизни незнакомцев, брошенных в сих гиблых краях.
Обратил свое внимание на смену обстановки Бэйнар лишь заслышав слова Джа, которые не поддержать просто не мог, пусть и показав то только что недовольным выражением лица, за коим пытался сдержать все остальные не столь позитивные эмоции в сторону вышагивающей впереди. Нужно ли было говорить о том, что отталкиваясь от поведения Альвэри, мужчина чувствовал себя вообще тут ненужным, поражаясь самому себе, почему все еще не тормознул девушку, схватив за руку и развернув в обратном направлении? На слова лоддроу, прозвучавшие с облегчением и извещающие то, что кого-то там, а она все-таки нашла, Эйнохэил никак не отреагировал, наоборот жалея о находке.
- Ну, посмотрим о каком же золоте ты так печешься, - не забегая вперед Аль, тихо выдал Бэй.

Отредактировано Бэй (2015-06-25 17:56:49)

- ...Тебе эта водка будет куда нужнее в зельях и припарках, когда предстанешь перед праэсса... - слова алхимика заставили белоголового тяжело вздохнуть и отложить мысль о чистоте своего арсенала.
«И ведь хрен поспоришь», - лоддроу плавно нанес масло на металлические части меча тонким слоем с тщательностью часовых дел мастера. Потому как от этой железной ковырялки зависела жизнь, успех. А еще ей можно было бить плашмя по заднице сильно капризных приключенцев. Этакий универсальный прибор правосудия и наказания. Но в предположительно грязные ножны заталкивать девственно чистый клинок не спешил. Чпокнула крышка фляги, откупоривая ту, и живительная влага коснулась сперва куб Келебдаенена, а уже после устремилась в ножны. Бегать до реки категорически не хотелось, тем более при таком видном со всех сторон маяке. Вернешься - а на дубу только кишки висят, сохнут. Лоддроу невозмутимо побулькал водицей и вылил на траву в сторонке. «Чистая. Почти. Зря панику наводил. Хорошо пойло не успел перевести, обидно было бы. А то вдруг бухарик, а нам и угостить нечем. хотя нет. Есть чем», - правая пятерня поглаживала рукоять меча так, как обычно сильные и независимые женщины гладят своих кошек. А сам Кел окинул поляну взглядом, отмечая до сих пор царивший на ней покой и умиротворение. Не считая нуруля, на которого лоддроу точил зуб еще с момента его появления. Оба два адепта уединились друг с дружкой, так же вызывая не самые радужные подозрения. Черноволосый занялся полезным для общества делом. Кони и пес были до неприличия спокойны. «Идиллия, рвать ее мать, даже матом ругаться не хочется!»
- Пора, но у них есть… затруднения с ритуалом по возвращению его домой. Надо бы… - вообще паузы между словами черноволосого как-то не очень вдохновляли, заставляя белоголового спешно набросать в их адрес что-то оскорбительное. Но не судьба.
Внимание сидящего разведчика привлек лай пса, развернувшего свою гавкающую железу в сторону леса. Лоддроу тут же, практически синхронно с алхимиком повернул голову, однако седельное место от земли не спешил отрывать - мало ли что собаке почудится. Но на сегодня пес алхимика не призрака увидел и не зайчика унюхал, а вполне конкретных прямоходящих, одного за другим покинувших территорию леса. Картограф цокнул языком, обхватывая рукоять меча пальцами и почти влюбленно взглянув на чистое лезвия. «Может одного дагой кольнуть, а остальные сами разбегутся? Только меч почистил же!» - горький, словно лист сирени, вздох, и картограф поднялся во весь рост, надкусанным ухом уловив слова алхимика и подтвердив услышанное коротким кивком. Правда шестое предчувствие щекотало нервы совсем обратным фактом, приятно растекаясь по венкам сиропом легкой радости с привкусом лайма. И еще какого-то необъяснимого горького дерьма.
- Кто стучится в дверь моя, видишь дома нет никто, - задумчиво протянул разведчик, следом обратившись уже к черноволосому. - Пойду их постукаю, не разбегайтесь.
Сказано - сделато. Полуголый атлет снежных эльфов закинул меч на плечо и пружинистым шагом направился в сторону гостей с доставкой в постель. И не стесняется он ни шрамов боевых, ни разводов грязных, ни, тем более, мышц, которыми не стеснялся поигрывать, попутно демонстрируя силу, компенсирующую количество. Взгляд - надменный, грудь колесом, да лезвием плашмя по плечу постукивает ритмично. «Тили-туй-туй, тили-туй-туй, отрублю я чей-то... Оу, да это же наша пропажа, да? Ну да. А это что за два вареника с опилками?» - зоркий глаз разведчика помноженный на четкое зрение картографа не дали осечки - он узнал ее по походке, по снежным ее волосам. Ну а потом уже по очертаниям лица, груди и иже с ними. А вот двух других членов общества не признал от слова «совсем». Хотелось съязвить по поводу талантов Альвэри находить все новых и новых спутников, и что ее неплохо было еще раз восемь заслать в город, чтобы сколотить небольшую армию, но... «А может они ее взяли в плен и требуют выкуп? Тогда его голова окажется у лохматого в заднице, а голова лохматого в заднице у оленя. И будут бегать по болоту маленькой, но очень дружной семьей», - беловолосый остановился, осклабившись навстречу лесной делегации. Правда получилось совсем паскудно, но как мог, уж простите. Тем более один из пришедших был какой-то странный, но Кел рассмотреть не успел, сосредоточившись в основном на прелестях снежной эльфы. Неисправимый романтик.
- Альвэри! Рад видеть в здравии. А мы тут утку кушаем, тебя поджидаем, думаем что дальше без тебя делать. Прошу к костру, - разведчик отошел в сторонку, пропуская делегацию мимо себя в пригласительном жесте и шутливом полупоклоне. - Эти двое с тобой или так, бредут на инстинктах?
И нате вам еще по улыбочке шакала, гости дорогие. Вот так и живем - кого с хлебом и солью на свадьбе встречают, а кого полуголый снежный бабай с железной ковырялкой и неполным набором родных зубов. Но на безрыбье и нуруль рыба, так что... Кел пропустил процессию вперед, став замыкающим на всякий случай. А случаи разные бывают, вдруг медведь, или волк, или кто из гостей побежать попробует. А разведчик умный, он их быстро железом под хвостик успокоит. «Хвостик?» - и тут беловолосого озарило, что именно было не так с одним из лесных братьев. Вместо двух нормальных человеческих ног за ним волочился вполне самостоятельный, полностью функционирующий хвост. Нормальный, извивающийся, чешуйчатый. Лоддроу хмыкнул себе под нос, в очередной раз отмечая способность Альвэри находить самых удивительных созданий в одной точке мира. «То пастух Боб, теперь шипучка червячная. Интересно, а если ему хвост отрезать - новый вырастет? А скажи широка страна, да не страшна так, как шиншилла в сапоге у сержанта! Получится одно большое ш-ш-ш-с-с-с-ш-ш-ш, хе-хе-хе... Нет, подумают еще что я дебил...» - лоддроу нагнал на себя побольше надменности и продолжил шагать прямиком и до лагеря, замыкая процессию.