8 число Благоухающей Магнолии.
1647 год от подписания Мирного Договора.
Смеркалось.

Что же, видимо, только ее одну и пробивало на ноты романтики в этой препаршивой ситуации несмотря ни на что. Альвэри вздохнула отвернувшись от созерцания хмурых мужских черт и снова глянула вдаль. Волкодав ткнул носом в ладонь, словно прочитал ее мысли. Девушка взглянула на животное, разумные глаза коего внимательно изучали ее собственное лицо. Фенрил усмехнулась, потрепав того между ушей.
- Заблудились, видимо, - проговорила девушка, двинувшись немного в сторону от парней и тем самым не присутствуя при их разговорах, чем сохранила себе пару нервных клеток. - Скоро придут. Думаю, с ними все в порядке.
По крайней мере она искренне на это надеялась, задумчиво шагая к лошади. Покопавшись немного в сумке, девушка неожиданно для себя нашла там замотанный некогда кусок жаренной свинины. "Надо же. Я думала, запасы уже все изничтожили,"- меланхолично заметила в мыслях девушка, извлекая снедь. Нет, кушать ей не хотелось, даже наоборот. От запаха начинало даже подташнивать. Видимо, свинья была не первой свежести уже тогда, когда ее на вертеле крутили. А что? Под напитки, будоражившие кровь на празднествах такого толка было часто все-равно, чем закусывать. Поморщивщись, лоддроу снова влезла в сумку и извлекла оттуда записную книжку с карандашом.
Со всем этим "богатством" девушка вернулась к компании, что о чем-то там беседовала. Остановившись снова чуть поодаль, Аль попервах размотала кусок мяса на кости и отдала его, вьющемуся вокруг ног и едва не танцующему, псу. "Хитрюга," - без насмешки подумалось ей, когда она наблюдала картину вгрызания мощных челюстей в податливое мясо. Клейм довольно урчал, забыв, видимо, обо всем вокруг. А что было еще делать? Хозяин еще не приблудил, опасности, как таковой видимой - не наблюдалось, почему бы не заняться вещами чревоугодными. Сама же лоддроу открыла записную книгу и со всей присущей ей отрешенностью да задумчивостью ушла в написание вещей, что стоило отметить за прошедшее время. Это было лучше, нежели переглядываться с Бэем молчаливыми и хмурыми взглядами, думать о возможной судьбе спутников, что остались на высоте, где давеча был разбит лагерь, и съедать себя изнутри. Поэтому Фенрил предпочла заняться привычным делом и отгородится от всего и всех хотя бы на какое-то время.
Тому, что время не стояло на месте, а стремительно приближалось к вечеру, девушка не особо придала внимание. А стоило хотя бы подумать о том, что нужно собрать какие-то сухие ветки или траву, сообразить подобие костра, дабы не только согреться могли те, кто был рядом, отпугнуть хищников, но и сие стало бы прекрасным ориентиром для Левифрона и Кела, если те все же потерялись на болотных просторах. Но Альвэри так углубилась в свое занятие, как тот же Клейм в поедание остатков мяса и кости, что совершенно о подобном не думала. Девушка сосредоточенно писала, даже не обращая внимание на неприятно тянувшей чувство тревоги. Да и ему удивляться-то не стоило в сложившейся ситуации. Посему игнорировала она все до того момента, пока в сапогах не почувствовалась влага. Сначала Аль лишь бровь изогнула, не спеша отрываться от писанины, но дискомфорт все увеличивался, заставляя вернуться в мир реалий и понять...Понять, что почти по колени стоит в болоте и продолжает погружаться.
- Тейар подери, - выдала девушка, не веря своим глазам. - Чтоб тебе пусто было...
Действительно, как можно было бродить-бродить и не заметить, что находишься, фактически, посреди топи. И как можно было быть столь беспечной, чтобы забыть, где находишься и забыться. Но ладно она...Девушка оглянулась. Она была не одна такая. Каким-то невообразимым образом вся компания словно уснула и не заметила беды вовремя. Ну все, как на подбор, что тут еще скажешь. Но на злость и самопоедание времени не было. Трясина упорно засасывала компанию, цепко ухватив за лапы-ноги. Нужно было что-то делать.
- Не двигайтесь, - громко бросила девушка, отбросив записную книгу подальше. Да-да, книгу спасти первой. - Я сейчас.
Клейм, который тоже на удивление не вовремя потерял бдительность, пытался упорно выбраться, уже "утопив" задние лапы и задницу в болоте. "Да не дергайся ты!" - зло бросила в мыслях девушка, ухватив пса за ошейник. Конечно, сим она только позволила трясине затягивать себя быстрее, но волкодава лоддроу упорно старалась держать на поверхности. Клейм, вроде, понял, что от него хотели, но нет-нет, да дернется, усугубляя положение. Аль не стала растрачивать силы на убалтывание и принялась за волшбу. Через некоторое время, когда на свободной руке затанцевали бледноватые символы, вокруг тела лохматого спутника обвилась призрачная веревка и потащила того прочь с трясины. Обошлось без сюрпризов и вскоре пес, дрожа телом, отряхивался возле Буяна, на что конь недовольно фыркал.
Аль осторожно повернулась, поддерживая заклинание и посмотрела на парней. Слушать их она не собиралась совершенно, что бы они там не говорили. Она была полностью сконцентрирована на колдовстве, при этом стараясь не сильно дергаться, дабы не погрузиться под слой болотный раньше, чем вытянет всех. И так уже до пояса оставалось какой-то десяток сантиметров.
Призрачная веревка обвилась вокруг талии Джафара и потянула. Но как только парня начало вытаскивать из болота, лоддроу словно поскользнулась на чем-то и едва не рухнула в болотную жижу, образовавшуюся на месте, где был Клейм. Джа снова погрузился в болото несколько глубже. Фенрил с трудом удержалась, мысленно ругаясь, но стараясь сохранить спокойствие. Девушка вновь принялась за дело и в сей раз вышло лучше. Вскоре ассури, помахивая хвостом, с коего капала болотная жижа, пролетел мимо и очутился там же, где и пес. Аль опасалась снова попасть на топь, посему вытаскивала в единственное место, где знала, что нет ее наверняка, ибо лошадь там стояла уж почти весь день.
Вытащив Джафара, Альвэри судорожно выдохнула. Сердце билось, как загнанная в силки птица. Тело слегка сводило от напряжения и упорного держания в одной, фактически, позе. Она чувствовала, что ей сие дается все тяжелее, но, упрямо сцепив зубы, вернулась к волшбе. Воздушная веревка обвилась вокруг талии Бэйнара и потянула того с болота. Казалось, все шло отлично, но, видимо, боги не оставили их без своего внимания, продолжая развлекаться. Левую лодыжку внезапно свело от резкой боли. Лоддроу дернулась, теряя равновесие. Она едва успела выставить руки вперед, что спасло ее от полного погружения в грязь, ибо подвернулось под руки пару кочек, во что и уперлись ладони. Хоть в чем-то ее сопровождала удача.
- Да чтоб тебя, - кое-как выпрямившись, выдохнула девушка.
Она уже была по пояс в трясине, но, смахнув с ладоней грязь, вперив взгляд в мужчину, Фенрил принялась колдовать с двойным упорством. Не обращая внимание на то, что сие давалось как-то уже не столь легко. С виска стекла капелька, сорвавшись и потерявшись на мокрой, уже грязной одежде. Вокруг груди Бэя обвилась новая призрачная веревка, в разы, визуально, толще предыдущей и вскоре подняла парня в воздух, перенося через топь, в коей они застряли, и так же, как предыдущих потерпевших, поставив на ноги возле фыркающего Буяна. "Хорошо," - мысленно выдохнула Аль, чувствуя, что тело ее начало подводить, а руки опускаться от напряжения, что сводило мышцы все это время.
- Не хорошо, - прошептала Фенрил, отворачиваясь от компании позади.
Девушка на миг прикрыла глаза и тряхнула головой, словно пытаясь сбросить наваждение, но сие мало помогло, даже наоборот - в голове зашумело, а сердце забилось еще сильнее, бросая тело то в жар, то в холод. Тем не менее, сцепив зубы, Аль попыталась сосредоточиться на волшбе, дабы на последнем издыхании выбраться, пока болото не добралось до самого горла. Девушка сосредоточилась на заклинании. На руке заплясали неустойчивые бледные символы, но все же к ней потянулась веревка. Потянулась и на пол пути распалась, как и исчезли "буквы" заклинания на ладони. Альвэри выдохнула, снова попыталась, но заклинение срывалось. Самое время паниковать, но девушка лишь усмехнулась, опустив руку и покачав головой.
- Отличное окончание отличного дня, - с ноткой иронии выдала Альвэри, потерев переносицу и всматриваясь в жижу, что уже достигала груди.
Темнело, сил на колдовство, что могло бы ее вытащить отсюда - не хватало. Лезть за ней было самоубийством, это понимал каждый, кто видел всю патовость ситуацию. В потемках даже найти что-то, что пригодилось бы вместо магической веревки для вытаскивания ее с болота, было нереально. Последнее, что она могла еще попробовать сделать - разжечь огонь. На крохотную молнию у нее-то сил должно было хватить. Аль оглянулась, пытаясь найти взглядом хоть что-то подходящее для ее задумки. Взгляд натолкнулся на низкое, но ветвистое деревце, находившееся в некотором отдалении от группы, но на одном холме без топи. С виду оно казалось сухим, на что и понадеялась девушка, собравшись с остатками сил и бросив вскоре в него маленькую шаровую молнию. Огненный шар с треском ударился о ветку, кою вскоре охватили маленькие язычки пламени. Благо, ветка оказалась низкой, на вид хрупкой из-за сухости, а огонь разгорался ближе к началу.
- Ломайте, быстро, - крикнула Аль парням. - Обломите его все по максимуму. Разводите костер, может сможем найти большую ветвь, чтобы я могла ухватиться.
Действовать стоило быстро. Сухих деревьев было в округе на раз-два, да и то быстро могло быть съедено огнем в считанные минуты, если не сообразить что-то поживучей. Клейм бегал вокруг топи, но лезть не решался, как-то задушевно воя. Казалось, что он больше всех расстроен сложившейся ситуацией, мол, не усмотрел, не уберег. Альвэри усмехнулась, ведь еще не все так плохо...Болото то всего по грудь. Девушка снова застыла, "положив" руки на болотную гладь. Прохлада болотной жижи действовала как-то умиротворяюще, хотелось лечь и задремать...Аль с трудом смахнула наваждение. Она внезапно почувствовала, как усталость сковывает все ее тело, пытаясь отобрать волю к сопротивлению и пойти на поводу у желания просто забыться, отдохнуть...Чтобы отвлечься от сих пагубных ощущений, Аль подняла голову и посмотрела на темнеющие небеса. Мысли ее унеслись прочь, начали брести по мгновениям прошлого, вспоминать, анализировать самые памятные минуты своего жизненного пути.  На губах порою мелькала усмешка, иногда мягкая, а то и горькая, полная сарказма и иронии. Лицо было удивительно спокойным для сложившейся ситуации.
[mymp3]http://my-files.ru/Download/acuwv0/44_five_finger_death_punch_wrong_side_of_heaven_myzuka.org.mp3|Wrong side of heaven[/mymp3]

Отредактировано Альвэри (2015-08-07 23:17:08)

Что она там хотела высмотреть, в темнеющих небесах, только Ильтару известно, ибо смотрела девушка и не видела ничего, словно вмиг превратившись в ледяную статую. Не видела, как и не слышала происходящего вокруг. Казалось, в одно мгновение она потеряла интерес ко всему этому, предавшись умиротворенному полузабытью. Даже вода, затекающая за шиворот не выдернула ее из этого состояния полного и отрешенного спокойствия. Может оно и во благо, ибо только так утопающий мог не придаться паникующему настроению, не слушать бешеный грохот в груди собственного сердца, отмахиваться от липкого чувства страха. Не все ведь так страшно, если задуматься.
По губам скользнула отрешенная улыбка. Аль не хотела смотреть, что творилось там, на берегу. Они в безопасности, значит все хорошо. По крайней мере, она не будет повинна в гибели тех, кого сама же сюда и затащила, пусть и не на аркане, но все же. Да и боялась, подсознательно, встретиться с глазами того, ради которого не жаль и утонуть. Она сошла сума, определенно, но в сей миг относительной безысходности именно это осознала с ясностью откровения, что бывает не столь часто в жизни. И было бы забавно, если бы не так печально.
Лоддроу не ожидала, что у парней что-то выйдет и даже ухом не повела на суматоху, что началась на берегу, все так же изучая невидимым взором небо. Мышцы затекли и начали ощутимо болеть, что мешало сосредоточенной отрешенности и доставляло дискомфорт, возвращая мысли в не столь приятное русло. Девушка провела ладонями по болотной жиже. Смешно, но уж никак не ожидала утонуть благодаря водяным стараниям, пусть и смешено все с грязью. Вот как тут в превратности судьбы не поверишь? Верно, никак.
Впрочем, хотя она была внешне спокойна, как никогда, но погибать так-то совершенно не хотелось, особенно столь глупо. Болотная жижа, что упрямо лилась за шиворот и стекала по телу, заставила лоддроу все же окончательно прийти в себя. Девушка едва держалась, чтоб не начать ерзать от неприятных ощущений. «Тейар, только отмылась и сменила одежду…ну что за напасть?!» На сии мысли можно было бы рассмеяться в ответ, ибо когда тонешь, то уж совсем не до одежды, однако и тени улыбки нельзя было заметить на сжатых губах. Тем более, что суматоха на берегу наконец привлекла ее внимание. Правда, видно было паршиво, но то, что спутники чем-то активно занимались было и так понятно. Что-то с хлюпаньем падало в болотную жижу, Клейм все никак не мог угомониться, лая на всю округу, "веселье". Ей можно было только догадываться, что там происходит. Однако на раздумья не хватило времени. Буквально перед самым носом появилось и шлепнулось в болото что-то, в потемках схожее со змеей. «Веревка?!Откуда?» Но на раздумья времени не было и девушка, дернувшись, ухватилась за взмокший конец, отметив, что это нечто иное, нежели подумалось в первые секунды. Впрочем, какая разница? Лоддроу крепче схватилась, стараясь не выпустить с рук канат. Из-за ее движений болото словно ожило, начав еще сильнее ее затягивать и, казалось, что не успеют уж ее выдернуть раньше, чем она нырнет под слой грязной топи. Но как только подобная мысль проскочила в мыслях, как ее тело дернули из этой ловушки природы и медленно потащили. Альвэри стиснула зубы, крепче держась за импровизированную веревку, хотя руки слабели с каждой секундой.
Лишь когда смогла впереди рассмотреть нечто сродни настила, отличимого от болотной ловушки, приложила усилия, чтобы подтянуться и дернуться вперед. Появившегося словно с ниоткуда Бэя она встретила слегка удивленным взглядом, едва не выпустив канат, за который еще продолжала держаться. Нет, то, что мужчина находился здесь, она не забыла, но состояние оцепенения, в котором она провела некое время дало о себе знать. Аль не сопротивлялась, позволив Бэйнару вытащить себя на твердую почву в несколько резких движений. Даже очутившись в его объятиях, не издала в первые мгновения ни звука, прикрыв глаза и слушая глухой бой сердца в его груди, коему аккомпанировало ее собственное.
От прикосновения теплых губ и едва ли не обжигающего дыхания Фенрил чуть вздрогнула:
- Неужели твоя затея стоит всего этого? – вопрос Бэя был продолжением ее собственных мыслей минутами ранее.
Аль почувствовала внезапный ком в горле, прильнув сильнее к мужчине и обхватив того руками. Ей было все-равно на присутствие свидетелей, даже Клейм, что вился вокруг них, не вызвал никаких эмоций. Девушка чуть повернула лицо, потянувшись и коснувшись устами края мужских губ:
- Люблю тебя.
[float=right][mymp3]http://my-files.ru/Download/232sf2/Alex Band - Only One (audiopoisk.com).mp3|Only One[/mymp3][/float]
И все. Ни слова более. Отвернулась, уткнувшись в грудь мужчины и прикрыв глаза. Да и говорить было нечего, ибо в этой паре слов, в признании был весь ответ...на всё. Более она сейчас была не способна ни объяснять, ни обсуждать. На тело навалилась невиданная усталость, в голове снова загудело, а сердце возобновило свой неистовый стук о грудную клетку. «Что-то мне совсем не по себе…»- подумалось в тот момент, когда лоддроу начала оседать, выскальзывая из рук мужчины.

Отредактировано Альвэри (2015-08-08 23:26:07)

Офф: Извини, Кел, свои дайсы распишешь в следующий раз.
Твой план пришлось менять, ибо ждать уже дольше некуда. Без обид.
Ночь с 8 на 9 число месяца Благоухающей Магнолии 1647 года.

Эпичное зрелище разворачивалось на холме, так и хотелось, чтобы в их команде совершенно случайно оказался бард, который сложил бы из молодецкого махача с призраками какой-нибудь эпос в три тома, который еще долгие годы преподаватели заставляли бы зубрить школяров во всяких дорогих аристократских школах и академиях. А еще в трактирах пели, да. Иногда даже становилось до боли обидно, что куда охотнее в веках прославлялись всякие указы королей да фиктивные свадьбы ради земель да титулов, а не похождения пяти грабителей праэссовых могил во главе с блаженной девицей. Чай, вдохновили бы молодежь на подвиги ратные, а не бумагомарательство всякое поганое. Неправильно же это, когда рыцари в основном по свету мертвые шляются, воющие и просвечивающие. Живые душевней как-то.
Основное преимущество призраков, против которого невозможно было ничего сделать – их бестелесность. И суть даже не в том, что белесой дымке без материальной форме невозможно нанести урон, а в том, что эту самую дымку очень плохо видно в дневном свете. Конечно, мертвые воины лязгали доспехами и выли так, что их только конь Левифрона смог бы проглядеть, но это лишь могло указать на то, в какую сторону мечи направлять. Поди тут разбери в этой прозрачно каше, что, куда и где, сколько их вообще, чего от них ждать. Легко было проморгать удар в спину или не заметить за одним силуэтом второй, уже готовящийся к атаке под шумок. Подлые они, духи эти, пусть даже в глобальном смысле уступали в опасности очень многим другим тварям и нежити. На редкость дурной идеей было ставить против этой рати одного лишь Кела, обладающего только одной парой рук и глаз. Не поспеет ведь везде, как бы ни старался.
Чем ближе сходились обе стороны, тем сильнее грелся медальон алхимика. Он только успел вздохнуть спокойно, когда раскаленный металл почти полностью остыл после отсылки нуруля домой и указывал лишь на общий неспокойный фон из-за открытия прохода в Изнанку, как теперь снова его пришлось закинуть куда подальше, чтоб не оставлял ожогов. Слишком много призраков на один квадратный метр площади, в каком-нибудь доме или замке такая концентрация потустороннего уже вытравила бы все живое и устроила вакханалию с кровью и кишками.
«В следующий раз нужно настаивать на взятии в команду мага света. Для того похода имеющиеся маги совершенно бестолковы», - поставил себе галочку Лавифрон, чтобы не забыть потом поделиться этим соображением с Альвэри. Если праэссой их поход не закончится, и они пойдут по списку дальше, имеет смысл озаботиться их безопасностью получше. Уже очевидно, что она дает трещину везде, где только может, и держится на одном лишь честном слове и запредельном везении.
А ведь сильный маг света мог бы раскатать анактелионский отряд призраков тонким слоем призрачного паштета по травке. И не пришлось бы мучиться.
Вслед за амулетом заерзал конь. Он мало что видел, ибо тяжко видеть призраков, а слышал и вовсе сплошную чистоту, но животные инстинкты кричали ему, что они стоят в очень плохом месте, что его лошадиной жизни угрожает очень большая опасность. Глухой даже попытался ненавязчиво затанцевать на месте, чтобы потихонечку бочком утопать куда-нибудь прочь, но Филин пресек это безобразие. Дальше должно было быть хуже, а потому следовало сразу разъяснить животному сразу, что оно обязано делать.
Еще один минус призраков, прямиком вытекающий из их бестелесности – абсолютная невозможность анализировать бой с ними, если не принимаешь в нем непосредственного участия. Когда живой Кел наконец сошелся с мертвыми, схватка в буквальном смысле выглядела так, будто лоддроу пытается убить воздух и от воздуха же уворачивается. Мол, вот оно, счастье воинское – сам с собой подерись, порадуйся. Левифрон в первые же секунды боя сменил дислокацию так, чтобы фоном сражению стал темный лес, а не пустые просторы поля. Стало виднее, можно было различить, где свои, а где чужие. Правда, в мешанине белесых тел все равно с расстояния совершенно невозможно было различить хоть что-либо, а потому баланс сил представлялся очень условно, но зато хотя бы можно было следить за передвижениями. Этого уже было достаточно, чтобы уловить момент вселения до того, как Кел попрет на алхимика с мечом наперевес.
Когда окружность поля сечи обозначилась, а Герхен понял, что со своей нынешней позиции пока уходить не намерен, ибо она была исключительно удобна для наблюдения, полетел первый мешочек с благовониями. Хорошим метателем алхимик никогда не был, удачно он кидал только свой старый ученический гримуар с алхимическими рецептами в тех обалдуев, кто заходил к нему в лабораторию посреди эксперимента, напрочь игнорируя табличку на ручке «Не входить!» с жирным восклицательным знаком. Но мешочек долетел до линии поражения и приступил к диверсии за спинами призраков, распространяя отвратительную для них вонь ладана. Не разбегутся, конечно, но какое-то преимущество у Кела будет. Утвердившись хоть в какой-то своей полезности, Филин запустил и остальные в промежутке друг от друга.
Очень скоро какофония тел и пируэтов завертелась в такую неразбериху, что Левифрон сфокусировал свое внимание только на разведчике. У того очень даже неплохо получалось косить ряды врагов, серого марева стало ощутимо меньше. Неведомо, как там были дела у самого беловолосого, но алхимик смел надеяться, что бери призраки верх и настучи они ему по черепушке, ему бы не удавалось так бодренько скакать вокруг них и раздавать каждому по заслугам. Наивно надеяться, что они ему совсем уж сдачи не давали, но едва ли призраки могли бы сделать что-то существенное, пока не вселились бы. Пока Келу удавалось держать их на расстоянии от себя, все было бы хорошо. И ему пока удавалось.
Остальной отряд уже давно скрылся в неизвестном направлении, Левифрон видел лишь сторону, куда убежал его пес. Как они будут их искать – загадка. Тем не менее, раз остальные спаслись, то можно и самим когти рвать потиху, чай, давно уже Кел рубился, большую часть рати отправил отдыхать, фору дал Альвэри и ее друзьям знатную. Все равно без сведущих магов это все было бесполезно, воинство воскреснет заново на этом самом месте, бой был безнадежным для живых, ибо шел на истощение.
Ерзал Герхен в седле, все хотел уже отозвать разведчика и приступить к стратегическому отступлению, да вот видел, что тому происходящее даже нравится, больно уж уверенно врагов рубил. Видел Филин таких на плацу в Мерноте, пока всех не уложат – не успокоятся, еще и миротворцу по темечку засветят, чтоб не мешался. А уж он, Филин, авторитетом для беловолосого точно не был, чтоб к голосу разума взывать. В конце концов, у кого меч, тот и прав.
Проблема решилась сама собой. К моменту конца битвы их осталось трое против разведчика. Призраки демонстрировали удивительное благоразумие, смекнули, что не на крестьянина с вилами нарвались, а потому били уже куда продуманней и слаженней. И однажды ударили так, что даже алхимик понял, что Келу действительно досталось. Тот сбился с налаженной схемы, будто бы потерял ориентацию на мгновение, и со стороны показалось, что какому-то духу удалось сделать свое темное дело и завладеть телом. Но нет, несколько секунд промедления – и беловолосый снова ринулся в бой, оттеснив врага и заставив его отступить и прекратить натиск.
А потом Кел упал. Это было до удивительного глупо, ибо совершенно ничего не предвещало падения на ровном месте. Филин догадывался, что разведчику прилетело по голове до этого, раз он сбился со своего темпа и не сразу нашелся снова, а потому быстро связал два события воедино. Споткнулся он, деморализованный, или просто оказался больше не способен вести бой, но вопрос с отступлением решился сам собой. Встань лоддроу тут же и продолжи пытаться махать мечом, Герхен еще трижды подумал бы, подлезать ли ему под руку, но тот подниматься не торопился.
Призраки быстро смекнули, что перевес кардинально сместился, и уже ринулись добивать свою жертву. Или не добивать, а делить между собой и решать, кому достанется такая чудесная физическая оболочка.
- Надо их как-то…
Конь неприкрыто нервничал, топал и дергался во все стороны, чуял, кто будет следующим. Из удобного дивана он превратился в глупую деревенскую клячу, которая боится каждого куста. Именно во время осаживания Левифрона озарило, где взять железо.
Недолго думая, он поднял левое крыло седла, нащупал путлище стремени и отстегнул его. Завязав грубый узел над самым стременем, чтобы оно не ездило по ремню и не ударило вместо врага самого Филина, и тем самым соорудив себе кустарное оружие, он очень грубо и бесцеремонно выслал коня в галоп с места. Глухому это совершенно не понравилось, он начал психовать, на очередной посыл даже поднялся на дыбы, силясь скинуть сумасшедшего всадника и ускакать прочь. Он был еще не настолько болен на всю голову, чтобы бежать прямо навстречу нежити. А медлить же было совершенно некогда, ну и выхватил алхимик свою спасительную ветку омелы, торчащую из сумки, и саданул истеричное животное по крупу, оставив четкий след в шерсти. Визжа и крутя головой из стороны в сторону, но глухой все же сорвался в карьер, надеясь, видимо, что если уж помирать, то с хозяином, которого надо отдать на растерзание первым. Расстояние до Кела пробежали за считанные мгновения, такой прыти от деревенского увальня Филин совсем не ожидал, но неимоверно ей обрадовался. По ходу дела конь пнул один из мешочков и запустил его прямо в строй призраков, чем сбил их наступление и заставил кинуться врассыпную. Один только бросился не в сторону и прочь на несколько метров, а вперед, прямо к разведчику. Но и тот долго не пробежал, отхватил стременем и исчез в воздухе. 
Осадил алхимик коня так же резко, как и выслал, тот чуть ли не задницей землю вспахал. В отместку за это он наподдал задними ногами, облегчив Герхену спуск на землю и едва не заставив того перекульнуться через лошадиную голову, участливо опущенную. И снова времени не было, даже смотреть по сторонам в поисках опасности было некогда. Герхен намотал поводья паникующего коня на руку, не оставляя ему возможности сбежать, взял побольше воздуха и ухватился за лежащего разведчика. Ничего не вышло, Кел был явно не девочкой, которую можно было бы подхватить с наскока. Филин взялся еще раз, и в этот раз дело пошло. То ли адреналин, которого в крови было больше, чем самой крови, сыграл на руку, то ли прорезавшийся телекинез пришел на помощь, но невиданным волоком Герхен успешно заталкивал товарища на спину коня. Животное пыталось кружить и усложнить дело, но несколько окриков и дерганий поводьев до крови на губах быстро объяснили правила поведения н языке боли.
- Мать твою, Кел, по что же ты такой тяжелый! – на последнем рывке ругнулся Филин. Тело благополучно перевесилось с другой стороны.
Самому заскочить в седло тоже удалось только со второй попытки, но когда удалось, алхимик даже на усаживание времени тратить не стал, так и выслал коня, не глядя, куда именно. Лишь сделав круг, он направил их в сторону холма, нужно было еще забрать добро разведчика и его коня. Глухой больше осаживаться не желал, а потому пришлось трястись галопом, изо всех сил держа тело Кела и стараясь делать упор на правую сторону, ибо левая нога осталась без опоры.
Каким-то чудом они взбежали на холм. Только там конь согласился притормозить, а у алхимика появилась возможность сесть по-человечески и более надежно сбалансировать Кела. Филин чувствовал, что у него волосы стоят дыбом от ужаса и паники, и был совершенно уверен, что только что заработал себе изрядное количество седых волос, но что еще хуже – он слышал лязг доспехов и холодящий душу вой. Не оглянулся, сорвал поводья Желудя с ветки и был таков. Только комья липкой грязи летели из-под копыт обезумевших от присутствия нежити лошадей.
Стоит сказать, что их путь до основного отряда был долог, скучен и тернист. Глухой очень быстро выдохся, а потому вскорости спустился на умеренную рысь. Еще больше сбавлять темп, впрочем, не соглашался до самого вечера. Только когда стемнело, его шерсть полностью потемнела от пота, а с боков и шеи катились капли, он перешел на убитый шаг. Это облегчило жизнь алхимику, который так и не пристегнул стремя обратно. Нежить их так и не догнала, да и как тут догонишь, если сам Герхен не знал, куда они забрели. Он пытался ориентироваться на холм, который долгое время был виден, но не был уверен, что не отклонился в сторону. Откуда-то из недр поля однажды послышался собачий вой, но эхо открытого пространства не позволило определить, в какой именно стороне. А потом мужчина снова сбился с пути. Сильно затемно ему бросился в глаза огонек, и то алхимик не поверил собственному зрению, посчитав это галлюцинацией уставшего и перенервничавшего разума. Но больше идти было некуда, они потерялись, а Филин отчаялся найти верную дорогу до такой степени, что был бы рад даже разбойникам. Они пошли навстречу чужому костру, уставшие и осунувшиеся, являющие собой весьма жалкое зрелище.
Когда свет уже был совсем близко, левая нога глухого с мерзким хлюпом провалилась по самое колено. Конь запаниковал, присел, дернулся вправо и назад, заржал. У Герхена уже не было никаких сил на него кричать, он с трудом удержал Кела от падения. Гиблое место они обошли, и почти сразу после этого на фоне желтого огня стало отчетливо видно белое пятно. Яркое, как макушка головы лоддроу.
«Да ладно…»
И вот теперь Герхен действительно не поверил. Ну не могло им так повезти, не могло! Направил коня чуть в сторону, немного обошел лагерь незнакомцев по кругу, оставаясь в глухой ночной тени. Он не был уверен до самого конца, ибо сложно было опознать в заляпанных болотной жижей товарищах кого-то знакомого, но все равно решил подойти ближе. И даже грязная, мокрая и облезлая пакля, с радостным лаем ломанувшаяся навстречу, едва только учуяла знакомый запах, до последнего не была похожа на Клейма.
А на дворе уже была ночь.

- ...Надеюсь, что только у них.
Бэйнар с неким недоверием взглянул на костер, после переводя взор на залюбовавшегося ночным небом Джа. А ведь паренек был прав. Правда честно признаться, осознание того, что привлечь на разгоревшееся посреди поляны пламя они могли не только знакомых, но и кого попало, стукнуло в голову мужчине лишь сейчас. Но и других идей, кроме как затушить огонь и просто ждать наступления рассвета, а уже после и идти на поиски отставших, не было. Риск оказаться замеченными болотными гидрами и им подобными хищниками, несомненно, имелся. Но, как известно, риск – дело благородное! «А зачастую еще и глупое, бесполезное и бестолковое. Неоправданное и никому не нужное», - недовольно добавил про себя Эйнохэил, устало потирая прикрытые глаза, - «Да а если там и ждать уже некого? Отстали, заблудились, повернули обратно. А мы тут как идиоты чуда Ильтарова дожидаемся!». И, пожалуй, то была самая здравая мысль, подпитанная чувством беспокойства и страха как за шкуры товарищей, так и за свою собственную, естественно. «Ну все, не целую же ночь напролет караулить». Поддавшись минутной панике, что мигом сместила былое спокойствие и леность, мужчина чуть ли не подпрыгнул с места в явном желании загасить пламя. Но, не тут-то было. Заслышав тихое ржание где-то вдалеке, больше походящее на галлюцинации, Бэй замер, покосившись в сторону мирно стоящего поодаль спящей лоддроу коня. Это априори не мог быть он. Если только животина за время их с Альвэри похождений не научилась зловеще пришептовать «иго-го». Мужчина, так и оставшийся стоять, словно вкопанный, перевел внимание на ассури. Быть может он и вправду слышал то, чего не было на самом деле. «Подумаешь… плод уставшего больного разума», - усмехнувшись, бросил в мыслях Бэйнар, готовый уже усесться обратно, даже позабыв про то, что надумывал затушить костер. Однако, и на сей раз задуманному не судьба была сбыться. Откуда-то из сгустившейся вокруг мглы снова послышались уже знакомые звуки, но на сей раз те были более отчетливыми. Мужчина изо всех сил напряг зрение, силясь рассмотреть хотя бы что-то или кого-то, кто мог появиться со стороны дремлющей лоддроу. Но в потемках, обошедших стороной лишь небольшой пяточек поляны, на котором плясали тени пламени, было хоть глаз коли. Да еще и этот пес, что подскочив вслед за Эйнохэилом начал тихо порыкивать, ощетинившись и не отводя морды от одной точки, куда теперь же пялились все трое, включая Джесса.
- Дождались, бл-ть, - нервно произнес Бэй, присев и схватив первый попавший под руку камень в одну руку, а во вторую горящую хворостину, выхваченную из костра.
Не кривя душой да и беря в расчет место, где все они очутились, складываемая ситуация была Тейаровски не радужной! А надежда на то, что перед ними мог возникнуть заплутавший странник верхом на коне, скончалась в жутких мучениях, еще не успев полностью сформироваться в мозгу. Мельком покосившись на свое «огненное оружие», мужчина откинул жалкий прутик обратно в костер, предприняв вторую попытку сыскать среди хвороста чего получше. Но, увы и ах, через несколько секунд Бэй стоял с точно такой же хворостиной в руках, как и предыдущая. «Ну, чего тянуть то будем?!», - чувствуя, как по спине прокатился мерзкий холодок от уже едва слышимых ударов копыт о землю, проронил в мыслях Эйнохэил, уже замахиваясь камнем в ту сторону, в которую во всю начал брехать волкодав. Но... «Стоп!». Бэйнар опустил руку, непонимающе глядя на животное, что резко сменило свое поведение, и, сорвавшись с места, радостно виляя хвостом и громко гавкая от запредельного собачьего счастья, ринулось навстречу не пойми кому. Мужчина растерянным взглядом окинул рядом стоящего Джа, надеясь найти хотя бы каплю понимания у того на лице, но тщетно. Хотя, вскоре то уже и не требовалось. Пересилив сковавшее все тело оцепенение, Бэй сделал несколько шагов вперед, щурясь и стараясь распознать в наезднике, который так же, как и сами они, с недоверием двигался к их импровизированному лагерю, кого-то знакомого. И это с трудом, но все же получилось. «Лео… Леви… Кажется он». Взор метнулся на второе бессознательное тело. «Ну, точно они», - с облегчением констатировал Эйнохэил, чуть отойдя в сторону и по свисающим вниз белесым патлам узнав и лоддроу, - «Хорошим бумерангом тебе ж аукнулось». И как бы ни было стечение обстоятельств белесого приятно Бэйнару, но и тени улыбки он себе не позволил.
- А где еще двое?
Выронив из руки камень и еще раз осмотрев всю прибывшую делегацию, мужчина обратился к Леви, не стараясь скрыть от того проскользнувшую в голосе ноту праздного любопытства.

Что касалось высказывания мужчины про местные достопримечательности в виде болота, Бэйнар был полностью согласен. Как оказалось, а даже одна топь безо всяких в ней потусторонних сил и явлений могла взвинтить мозги так, что мама не горюй. Как не старайся, а обратно уже не ввинтишь. Уже почти полностью успокоившийся и сроднившийся с мыслью, что все обернулось как нельзя лучшим исходом, а рядом стояли «запоздалые» единицы их многочисленного отряда самоубийц, Эйнохэил кивнул. Но вот уже в следующее мгновение, стоило только Леви наклониться к нему поближе, все умиротворение куда-то тут же улетучилось. Да и что там о спокойствие говорить?! Ильтар ему в свидетели, от увиденного хотелось не стоять по просьбе смирно, а втащить от ужаса и со всей дури, заподозрив в товарище (по крайней мере в том всего мгновение назад был уверен Бэй) ожившего мертвеца, как минимум. Отсветы от костра обнажили разорванную и уже заштопанную щеку, а сам мужчина выглядел настолько осунувшимся и измученным (и это плюсом к тому, что сейчас бледность его лица «подкрашивалась» желтоватым оттенком горящего невдалеке пламени), что больше походил на призрака или же воскрешенного мертвого. И как только Бэйнар не подумал, что мерещится могло и ему, а с виду дружелюбный и вялый объект, нарисовавшийся на горизонте, на самом деле являлся каким-нибудь пожирателем душ..! Болото и правда сводило с ума. Здесь никогда нельзя было терять бдительность, а потому мужчина уже десять раз успел пожалеть, что слишком рано избавился от камня, теперь же найдя единственное оружие в потухнувшем прутике или… Настороженный взгляд метнулся на стремя, которым он уже успел дважды отхватить.
- Не мерещишься, - тем временем выдал Леви, а быть может и псевдо-Леви, с неимоверным облегчением в голосе.
«Что?!», - откидывая в сторону уже продуманные пути атаки, выдал в мыслях Эйнохэил, тряхнув головой и снова уставившись на седока. Он в концы запутался, не понимая, чему верить надо было, а чему не стоило. «Тейарово местечко!». Бэй пропустил краткую информацию о двух отсутствующих, принимая из рук Левифрона поводья от коня лоддроу, откидывая в сторону прут и крепко задумываясь. Что же случилось за то время, пока он находился в отключке? И что должно было произойти такого, чтобы несколько человек не дошли до лагеря, а те, кто доплел, выглядели довольно-таки паршиво? Эти и многие другие вопросы оседали в черепной коробке, не находя ответов. Но не суваться же с расспросами обо всем этом к едва живому. Бэйнару ничего иного не оставалось, как с досадой и некой опаской за всех остальных, констатировать, что смерть двоих почти неизвестных ему была потерей потерь, и отвести коня к уже стоящему чуть поодаль от Альвэри. К тому моменту, как он присоединился к остальным, Келу отыскали спальное место, а у костра шли разговоры. «Займусь вами?», - немного изумленно проронил про себя мужчина, обратившись к говорящему с беззлобной усмешкой на губах и каплей задора в голосе:
- Отмыться поможешь что ли? Ты бы лучше собой... - Бэй оборвал себя, вспомнив, что рана спутника как-никак, а была обработана.
Он подошел ближе к пламени, стаскивая с себя плащ, расстилая его рядом и усаживаясь поудобнее. С некоторое время Бэй молчал, наблюдая за плясками огненной стихии и вслушиваясь в накрывшую их лагерь тишину, а после повернулся к Джа. На лице его блуждала малость идиотская улыбка, а на смену понурости и потерянности пришло минутное оживление.
- В наших рядах только барда и не хватает. Прям так и вижу. Ночные посиделки, пройденные препятствия и он, поющий обо всем этом, - мужчина хохотнул, - Только представь, - Бэйнар демонстративно откашлялся, - У ночного огня-я под огромной луно-о-ой темный, мрачный пейзаж топь скрыва-ал под со-о-бой! – На этих словах, произнесенных нараспев, он поднялся, беря в руки плащ и рассматривая его, - Я в болоте увяз, но дожи-ил до утра. Топь оставила мне-е-е-е половинку себя!
Эйнохэил как следует тряхнул одежду, от которой в воздухе тут же поднялось облако пыли, а успевшие высохнуть шмотки грязи упали на землю с едва слышимым звуком.
- Мне лоддроу помогла, но сама-а не спаслась, - Недовольно нахмурившись, он положил плащ обратно к костру и продолжил, сделав отступление от своей песни: - Ну а потом можно что-то типа, кхм… О-о-и-я-её, - тут мужчина и вовсе рассмеялся, махнув рукой и отойдя за остальными вещами, которые сушились поодаль, - Не обращай внимания, одним словом. Видимо… отдохнуть надо.
Когда же все было разложено для просушки, Бэй довольно кивнул. Чего не говори, а прикорнуть стоило им всем. Дождавшись, когда пламя в костре начнет утихать без чьей-либо помощи, мужчина снова обратился к змеенышу:
- Можно и на боковую.
Хотя кому он это говорил, оставалось не ясным. Джесс уже во всю посапывал и единственным бодрствующим тут оставался сам же Бэйнар. Недолго думая, мужчина добрел до Аль, присев рядом и устало понурив голову. Сон, наряду со всем произошедшим, не шел, поэтому прежде чем провалиться в свои кошмарные грезы, Эйнохэил еще с немалое время тупо просидел, прислушиваясь к каждому шороху и звуку.

9 число Благоухающей Магнолии.
1647 год от подписания Мирного Договора.
Раннее утро

Лучше всего, судя по событиям, кои развернулись вокруг их компании, было лоддроу. Обессилев от постоянного напряжения, магического истощения и еще Тейар знает от чего, девушка преспокойно и без лишних переживаний дожила до утра. Вернее, доспала, ибо ни то, как ее укладывал Бэй, не забыв накрыть, пусть и без особой надобности, ни появление в лагере недоутопленников Левифрона и Кела, не потревожили ее глубокое забытие. Темное, спокойное, без сновидений. Как раз, что необходимо для уставшего и изнеможенного, физически да морально, организма. Таким образом Аль проспала до самого рассвета.
Хотя могла бы и дольше, да вот под сон под утро стал более чуток. По большому счету, девушка просто дремала уже, а не спала, краем ушей прислушиваясь, как просыпается болотное царство. Однако, когда в звуки окружающей природы начало вмешиваться нечто явно постороннее и лишнее, с точки зрения слушателя, что, можно сказать, своеобразно наслаждался умиротворением, кое царило вокруг. Сначала Альвэри не придала сему особого внимания, продолжая лежать с закрытыми глазами. Сил она набралась и чувствовала себя относительно нормально, но желание понежиться еще какое-то время не отпускало. Если бы не снова это кряхтение в стороне...
Фенрил глубоко вздохнула, переворачиваясь на спину и потягиваясь, словно кошка на солнце, тем самым разминая кости и чувствуя, как от кожи рук отлипают кусочки грязи. "Тейар, точно! Я же как с Изнанки вылезла," - проскочила первая здравая мысль за все утро в белобрысой голове, окончательно пробуждая лоддроу, коя сразу же предприняла попытки себя рассмотреть. Осмотр лишь подтвердил то, в коем печальном состоянии находилась одежда, новая!, ну и она сама. От нее за версту, небось, несет болотом. "Надо к речке снова сходить, " - раздраженно начав чесать места, на которых засохло болото, ворчливо подумала лоддроу. У нее еще был запасной комплект одежды, что радовало. Этот же можно было отстирать в реке и высушить. Конечно, вид уже не тот, но зато целое. А то с таким расходом в одежде она рискует не дойти в оной вообще.
Наконец, она вскинула голову, дабы осмотреться вокруг. И первым, за кого зацепился ее взгляд, оказался Бэй, каким-то несуразным образом спавший рядом. Казалось, что он присел да так и уснул, после свалившись на бок. Благо, не каменный и ноги кверху не задрал. Губ коснулась мимолетная улыбка. Будить она его не стала. Путь им еще предстоит не близкий, да и сон у него не спокойный, выматывающий, может хоть под утро немного поспит. Силы всем им пригодятся.
Альвэри поднялась, аккуратно сняв с себя плащ и точно так же набросив оный на Бэя. Ей то болотная сырость нипочем, а вот "обычные" люди/нелюди продрогнуть могут. Совершив сие, девушка вновь потянулась. И снова до ее ушей долетел какой-то не совсем естественный для пробуждения природы звук, привлекая внимание. Фенрил оглянулась, только сейчас заметив ссутулившуюся фигуру с белобрысыми волосами. "Кел!" - оглянувшись и немного пошарив глазами, она приметила и спящего Левифрона.- "Вернулись!" От души как отлегло, переставая давить на грудь тяжелым камнем. Последующий взгляд подметил отсутствие еще одного парня, что еще был с ними на поляне. Это слегка омрачило радость от того, что спутникам удалось уйти от призраков. Девушка прикрыла глаза, потерев переносицу и стараясь принять очередную "жертву" в угоду своей экспедиции. Это становилось тяжело, но, если все бросить сейчас, то еще и зря кто-то погиб, кто-то исчез в небытие и так далее. Упрямо поджав губы и дабы развеяться от прискорбных мыслей, Аль, прихватив с сумки комплект сменной одежды и полотенце, двинулась в сторону Кела, что что-то там копошился. Именно с его стороны нет-нет да прилетали те самые звуки, что заинтересовали ранее.
Знала бы, не шла, честное слово. Издалека бы поинтересовалась самочувствием и утопала с чистой, или частично чистой, совестью по делам утренним.
- Доброе утро. Рада видеть... В порядке? - подойдя ближе, поинтересовалась девушка, стараясь, чтобы ее голос был максимально невозмутим.
Не то, чтобы она не хотела подать виду, что волнуется за спутников. В этом не было ничего зазорного, но вот мужчина мог и не особо "любить" подобное проявление "нежностей" к своей воинственной персоне. Профессия предполагала, к примеру. Беглый взгляд дал ей понять, что не все в порядке, но раз смог проснуться и даже что-то пытался сделать с потухшим костром, значит не все так плохо. Будем мыслить позитивно, да. Кстати, а что это он там делал? Девушка с любопытством воззрилась на то, что, как оказалось, пытался зажарить на углях лоддроу. "Ох ты ж е..." - судорожно выдохнула, мысленно воскликнув, Фенрил. К горлу подкатил неприятный ком, пересушив его как-то резко и полностью. Желание предложить помощь, осмотреть возможные раны, пособить в их перевязке - отпало разом, как и говорить, дабы случаем вместо слов чего другого со рта не полетело. Аль снова судорожно выдохнула, чуя уже ком в желудке.
- Надо бы что-то поосновательней, но это чуть позже. Вижу, что в относительном порядке...Прости, оставлю вас ненадолго, - слегка ослабшим голосом все же выдала девушка, отворачиваясь и пускаясь прочь. - Я к реке, если что...
Только отойдя на приличное расстояние, целенаправленно шагая к воде и огибая подозрительные островки болотной жижи, Альвэри выдохнула. Не то, чтобы ей было дело до того, кто чем любит питаться, ранее было ровным счетом плевать, но сейчас, почему-то, организм посредством зрительного восприятия, ну и не без вмешательства обоняния, был категорически не настроен на равнодушный лад к таким картинам. Впрочем, чем ближе к воде, тем легче становилось дышать. А добравшись до оной, лоддроу вскоре и вовсе подзабыла о утреннем казусе, сбросив с себя грязную одежду, сложив ее стопкой рядом с чистой и полотенцем, и нырнув в реку. Можем и немногим чище вчерашнего болота, в кое они угодили, но хоть не с одной грязи состоявшей.

9 число Благоухающей Магнолии.
1647 год от подписания Мирного Договора.
Утро.

Спалось Бэю… как обычно, в общем-то. Ничего нового или столь желаемого. Разве что измученный почти до предела и в большей степени морально организм требовал более продолжительного и спокойного отдыха, а посему и не спешил еще далеко не отдохнувший разум отпускать мужчину из царства его кошмаров. И, наверное, то было самым наипаршивейшим состоянием – неспособность проснуться по собственному желанию. И шут с ним, если бы в тот момент тебе снились заоблачные сказочные дали или же отрывки минувших дней, да хоть самые невообразимые глюки, кои Нериксу мерещились после его травы. Но вот совершенно другое дело, когда сознание терзали тяжелые картины насилия, где в главной роли выступал ты сам, не в силах что-либо изменить или повлиять на ход событий. Нет, ты не мог ровным счетом ничегошеньки, кроме как наслаждаться, одновременно будучи и «героем» и созерцателем, единственным и бессменным, как знак на флаге родного города. До невозможности хотелось отмахнуться, развернуться и дать деру, даже при условии того, что понимал – удрапать за пределы собственного сознания все равно не получится. А сознание твое и не думало облегчать тебе участь, напротив же, словно бы в клетку запирая в своих самых мрачных закутках. И видят боги, многим легче было бы переносить всю эту вакханалию из ночи в ночь, и усом не ведя, что все кошмары это отголоски твоего далекого прошлого. Настолько далекого, что ты еще и умереть успел, а они все преследовали тебя, добивая до последнего! Одним словом, ночка выдалась еще та.
Эйнохэил заворочался, перекатываясь то на один, то на другой бок, а потом подрываясь с места, как в пятую точку ужаленный. Ночные «картинки» на сей раз оказались настолько красочными, что даже после пробуждения мужчина далеко не сразу смог отделить реальность от сновидений, все еще маячащих мутными пятнами перед глазами. А голос Левифрона, прозвучавший где-то в стороне, остался практически не услышанным, долетев до слуха обрывистым шепотом. Бэйнар попятился, и под ноги себе не глядя, и напрочь позабыв, что с легкостью мог угодить обратно в болото, из которого недавно только вылез. При всем этом он тщательно обмахивал себя руками, словно проснулся на огромном муравейнике, не иначе, а сейчас отчаянно пытался то ли стряхнуть, то ли прихлопнуть ползающих по нему насекомых. И то могло выглядеть довольно правдоподобно, если бы Бэй не остановился, замерев как истукан, после того, как просеменил в «танце-пляске» шага три-четыре. Нет, муравьи одним моментом с одежды не убираются, это точно. Теперь же мужчина просто стоял, пытаясь-таки вникнуть, где находился, и тяжело дыша, будто бы не спал вовсе, а миль так –надцать пробежал за ночь. А пейзаж, что он обозревал, медленно, но верно менялся. В нем не было ни душной комнатушки, более походящей на подвал, ни деревянного пола, ни бедной девушки с полными ужаса глазами, а до слуха боле не доносились сдавленные крики о помощи. Мужчина прикрыл лицо руками, набрав в легкие побольше воздуха и медленно выдохнув. После этого он отнял руки, снова оглядываясь по сторонам. Солнечный свет. Болото. Смирно стоящая животина. Разбитый лагерь за спиной, кой мог лицезреть Эйнохэил, развернувшись-таки ко всем присутствующим. «И все смешалось: кони, люди…», - вяло прошлепала первая за это утро мысля, - «Да какое тут можно лекарство найти, Тейар тебя побери, когда даже дохнешь, а они по твою душу и в следующую жизнь ползут?!». А вот вторая уже была многим экспрессивней! И тут можно было бы еще так зло ногой что-нибудь подопнуть, да вот только ничего под ботинками не валялось, кроме мелких камней да земляных комочков. Кстати, что касалось второго, то в почти тех же земляных комьях, только уже подсохших, стоял сейчас и Бэйнар, причем как одежды, так и он сам непосредственно. «Видок что надо. Ночью все выглядело не так печально», - мужчина вздохнул, для начала предпочтя оценить обстановку, царящую в лагере.
Леви, и кажется, Кел уже во всю бодрствовали, занятый каждым своими делами. По крайней мере, точно занят был чем-то лоддроу, копошащийся у почти потухшего костра. Джесс все еще спал, не обращая никакого внимания на рядом находящихся мужчин. А вот Альвэри видно вообще не было. Бэй нахмурился. Не могла же она утопать в незнамо каком направлении, не сказав никому и слова? Да и вон, боевой ее товарищ мирно травку с остальными парнокопытными пожевывал стоял. Не, пешком точно не пойдет. Да и для пропажи еще одного и, пожалуй, главного члена отряда было довольно-таки тихо. Никаких тебе паник, сборов на поиски и прочего. А значит, она скоро должна была вернуться, куда бы там не отходила. Что ж, с этим разобрались. Осталось поесть и отмыться, отмыться и поесть. Выбор предстоял не из легких. Особенно когда в распоряжении у тебя всего лишь фляга с чистой водой, а грязный ты, как свинья хорошая, да еще и шмотки уделал. Но хотя бы умыться стоило. Вернувшись к своей сумке, Эйнохэил достал из нее флягу, приведя в относительный порядок лицо и отмыв руки. За одежду говорить не приходилось, при одной только мысли о еде желудок сводило так, что казалось, вот-вот вывернет наружу, а значит все дела были переделаны. «Давно забытое ощущение…», - мужчина усмехнулся, припоминая, когда в последний раз, не считая этого, зарабатывал себе сотрясение мозга, - «И как только при здравом уме еще остался. Хотя, мой-то ум здравым изначально назвать нельзя».

Отредактировано Бэй (2015-08-20 22:18:40)

Чего нельзя было отобрать у Альвэри - ее искрометного интеллекта, самостоятельно расставляющего все точки над «ё». Разведчику даже рот лишний раз открывать не пришлось, дабы осведомить сию особу о своем состоянии... Впрочем и витиеватость слов девушки из клана библиотекарей куда-то пропала, что само по себе было необычно. Если добавить к этому скачки от «выканья» к «тыканью» - можно было самому озадачиться душевным здоровьем беловолосой красотки. Но Келу было наплевать. Он жарил лягушку. «Конечно я в порядке. Просто я взрослый снежный эльф, который собирается сожрать лягушку. Ничего необычного», - но капать ядовитыми слюнями на девушку не стал, ограничившись сухим кивком и провожающим взглядом уцелевшего глаза, уцепившегося за женский филей словно клещ. Что ни говори, а этого горбатого даже призрачные тумаки исправить не смогли. «Пресвятая сосулька, какая же аппетитная штучка!» - это уже было адресовано поджаривающейся лягушке, глаза которой вытекали вместе с куцыми мозгами. Хотя может и нет, кто этого блондина поймет.
У алхимика нельзя было отнять поистине хирургического цинизма, явившего себя в очередном высказывании в стиле «трупом больше, но лучше если трупом меньше». Если бы у Ашкади премерзко не потряхивало кишки и не звенело в ухе - наверняка нашел бы остроумную шутку из своих закромов. Сам бы пошутил, сам бы посмеялся, в лучших традициях отбитого на голову воина. Но нет, остался лишь коленопреклоненным лягушачьим поваром. Разве что обкусанным ухом повел в сторону, и все. Хватит пока с черноволосого. Занят барин приготовлением яств. «Что ты, нет. Я мертвый и глупый. Настолько мертвый и глупый, что вместо твоей ноги решил забить кишку какой-то квакающей образиной», - с голодухи настроение было еще хуже, чем состояние. А Альвэри, своими прелестями поднимавшая разведчику тонус, ушла. Ну а в алхимике не было того шарма, что заставил бы Ашкади чувствовать себя гетеросексуальным мужчиной. И это даже к лучшему. Наверное...
Меньше всего внимания досталось Бэйнару, имя которого упорно не откладывалось в мозгу Ашкади. Точнее откладывалось, но сильно спотыкалось об извилину и было каким-то неправильным. Так или иначе молодой человек миновал угол обзора разведчика, резких звуков не издавал, кошками не кидался. Потому среброволосый поедатель болотной фауны темноволосого паренька совершенно не заметил. Или не хотел заметить. И даже не подумал про него ничего, продолжая покручивать запекающуюся лягушку по часовой стрелке.
У хвостатого ползуна нельзя было отнять его шипящего шарма. Как ни крути, но этот ядовитый шипучк был чем-то цепляющим и расслабляющим. Настолько цепляющим, что Кел даже бросил через плечо взгляд, наконец-то приметив и живого Бэйнара. «Пока ты не проснулся - не воняло», - вот и вам порция смрадного гноя, вытекающего из не самого лучшего настроения, растущего из подбитого состояния. Но на шрамированной морде лица - абсолютное спокойствие, безэмоциональность и просто эмоциональность тяпки. Хотя на самом деле змей попал в девятку, подметив не совсем аппетитные запахи, исходящие от местами почерневшей лягушки. Если бы Кел был волшебником на голубой антилопе - конечно он бы жарил бекон, яичницу, бананы. Но Кел был немного подбит и очень много голоден. Так голоден, что начал поглядывать на собак, коней и полузмей не совсем адекватным взглядом.
Алхимик настиг разведчика в тот момент, когда тот, предварительно подув, яростно отгрызал лягушачью лапу. Даже по подбородку слюна потекла, словно беловолосый два дня не ел... Хотя, кажется, все именно так и было. Обжигаясь и вдыхая воздух Ашкади чавкал и громко хрустел костями, перемалывая абсолютно все съедобные части лягушки в себя. «По вкусу похоже на курицу. Курицу, которую вымачивали в лесном озере. Или проклятом болоте. Как же вкусно!» - делиться в планы разведчика не входило, да и нечем - кроме лап в лягушке было мало чего съедобного. Кишки разведчик брезгливо вытряхнул, обгладывая пузико. Казалось даже вены затряслись от притока калорий, пульсируя от локтя до кисти. А возможно это последствия битвы с призраками, кто теперь разберет. И к диалогу с алхимиком Ашкади стал более расположен, по крайней мере к короткому точно.
- Два удара пропустил точно. Потом бился, потом не помню. Наверное получил в голову. Глаз не глядит, ухо не слышит, рука болит. Жить буду, - нет, лоддроу не хотел жаловаться на тяжелую жизнь, просто выдал сухие факты как на духу, попутно подув на горячий завтрак. - Дилетанты, неудивительно что они сдохли. Мне бы еще пару ребят из Академии, хотя бы Вилку и Джонни - я бы всех раскидал, хех... А эти как?
Под словом «эти» конечно же подразумевалось трио, чье отступление лоддроу прикрывал за счет собственной шкуры. Даже головой кивнул за спину, обозначая вектор своего вопроса. Да и алхимик был неглупым, догадался бы что к чему. Правда снежный гурман, пребывая в отключке, не знал что Левифрон и сам не интересовался состоянием «этих», но это уже другая песня. Стряхнув с даги останки скелетика и тщательно вытерев лезвие о штанину лоддроу вернул оружие в ножны на ремне. Но вставать с колена не спешил, продолжая прижимать пульсирующую болью руку. На удивление пальцы слабо, но шевелились, что еще больше озадачивало Ашкади, сославшегося изначально на перелом и теперь пытающегося направить все силы на регенерацию. Но было и еще что-то, что белоголовый просто не мог не сказать алхимику прежде чем тот умчится по своим алхимическим делам. «Я так понимаю что я здесь не своим ходом», - конечно была вероятность что разумом Кела завладели злые духи и он пришел всех убивать, но... Дедукция просто вопила об обратном. Все были слишком спокойны для такого поворота, да и алхимик начал речь про трупа. Лоддроу быстро сложил одно с другим, прибавив к делу еще и гарцующего, словно всадник с головой, черноволосого на поле брани.
- Спасибо, алхимик, - снежный не стал вдаваться в подробности своих благодарностей, оставив побольше работы извилинам Левифрона. - Буду должен.

- Два удара пропустил точно. Потом бился, потом не помню. Наверное, получил в голову. Глаз не глядит, ухо не слышит, рука болит. Жить буду.
Левифрон задумчиво кивнул, гадая, какая именно рука у разведчика болит и с чего бы ей вдруг вообще болеть. Да, не любил алхимик призраков, редкостными гадами они были, которых и не словишь, и не убьешь, и договориться с большинством из них нельзя, потому что в их эфемерную головушку вбита лишь неутолимая обида и злоба за глупую и частенько преждевременную смерть. Тут и живые порой разобидятся так, что только держись, чего от совсем мертвых ждать.
«Глаз и ухо – это, конечно, плохо. На праэсса с таким раскладом не пойдешь, там полное внимание нужно, а не такое вот, которое вынужденным самотеком заставит сражаться».
Боль в руке перетерпеть можно, а вот с тем фактом, что половина органов чувств отказала, сделать ничего нельзя было. Удивительно свезло Келу, что вдобавок к его драчливости и геройству боги наделили его даром регенерации, может, только поэтому он еще топтал эту землю. Жаль только, что даже дарованная магия требует времени, а потому сидеть им тут еще долго. Не самый лучший расклад получался, земли-то гиблые, о чем, оказывается, совершенно правдиво предвещало название топонима. И даже если на мили окрест ничего опасного нет, никогда не угадаешь, с какой стороны беда выскочит. А она выскочит, в этом никаких сомнений быть не могло.
- А эти как?
Алхимик посмотрел на остальную часть лагеря, пересчитал присутствующих, добавил ушедшую в славный поход Альвэри.
- Не знаю, еще не спрашивал. Все живы, как видишь, хотя и подозреваю, что Бэйнара не мешало бы осмотреть. Так просто бездыханными не валяются люди, - и очень красноречивый взгляд, обращенный к Келу. Мол, не будь у тебя твоей регенерации, уже подвергся бы диагностическому препарированию. – Но ты в любом случае самый увечный.
Что ни говори, но всех тут следовало поспрашивать и осмотреть, но раз пока нестись никуда не надо, Герхен решил не навязываться и подождать, пока те, кому помощь действительно нужна, сами за ней придут. 
«Раз уж мы все равно будем сидеть и ждать Кела, можно оккупировать костер под свои нужды и нормально всех подготовить. Одних благовоний да сырых ингредиентов мало, это я уже понял, значит, нужно приступить к нормальной алхимии. Жаль, что оборудования у меня всего ничего, особо не разгуляешься. Первым делом по приезду домой нужно озаботиться изобретением какого-нибудь уменьшающего масла, чтобы дистиллятор в сумку влезал. Или, может, попросить рунников придумать скатерть-телепортатор, настроенный на мою лабороторию? Сказал ей, что нужно, и оно само появилось. Не нужно больше – отправил обратно. Благодать».
Конечно, самый сок – это полноценная переносная лаборатория на телеге! Только всепроходная и желательно самоходная, чтоб не нужно было беспокоиться за наличие и здравие коней. Правда, было бы чудесно, если бы такая телега еще и летала, но что-то подсказывало Левифрону, что такие желания уже слишком сильно опережают время. Про плаванье под водой и говорить не приходилось, дилемма «где брать воздух там, где воздуха не существует в принципе» казалась нерешаемой даже для самого Филина. В любом случае, подобные смелые мечты пока могли существовать только в невыполнимом виде, а единственным другом Герхена был самый банальный и приземленный котел. Ни тебе самопризывающейся коллекции инструментов, собиравшейся долгие годы, ни быстрого доступа к собственной библиотеке, стоящей в шкафу в Налии. Унылые барьеры времени и пространства снова заставляли творить чудеса при помощи палки, камня и воздуха.
- Спасибо, алхимик, - вторгся в великие планы Левифрона Кел с очень внезапными словами. - Буду должен.
Ожидал ли Герхен каких-то благодарностей? Нет, не вербальных точно. Он скорее думал, что это «спасибо» будет подразумеваться. Мол, ты знаешь, что меня спас, я знаю, что ты меня спас, так зачем размениваться на слова, если всем и так понятно, что я тебе теперь должен? А завтра, может, еще раз спасать придется, а послезавтра – уже закапывать с почестями, тут не угадаешь, так что такие вещи становятся очень обыденными и необходимыми. Но раз уж Кел снизошел до непривычного для себя поведения, это стоило оценить.
- Будешь. Не за что.
Некоторое время каждый занимался своими делами: разведчик доедал свою ароматную лягушку, Левифрон пытался достать из сумки котелок для зелий, который снова застрял и не желал пролезать, Джа и Бэйнар что-то обсуждали на своей волне. Перемены наступили с приходом Альвэри, которая бросила к костру связку уток.
- Доброе утро всем. Это лучше лягушки, думается.
Герхен сразу сделал вид, что в десять раз более занят, чем был на самом деле. Нет, он, конечно, действительно собирался заняться тем, в чем специализировался, но пока ему в этом активно мешал застрявший котел. Не хватало еще снова стать кухаркой, когда как у них целый лагерь бездельников, лоботрясов и просто временно калек.
Котел выскочил с каким-то нехорошим треском. Сумка едва-едва выдержала это испытание. Следом Герхен выудил оттуда бутыль с водкой, флягу с водой и свою записную книжку.
«Итак, что же нам нужно…», - и алхимик с носом уткнулся в свои записи. Взгляд его скользил по строчкам, мужчина что-то бубнил себе под нос, перелистывая странички. Порой он поднимал глаза и глядел куда-то вперед, вспоминая, что из ингредиентов он покупал перед походом, а про что забыл. Искать каждый и проверять было очень долго, хотя память у Филина была такая, что лучше бы он все же не ленился перепроверить.
Откуда-то из недр карманов камзола он вытащил помятый листик с рисунками бобра-металлогрыза и остаток простого карандаша, что-то себе наметил и сделал список. Покончив с этим, он оторвался от своего блокнота и поглядел на спутников.
- Среди нас маги земли есть?
Обращался он исключительно к Бэю и Джа, ибо Аль была магом воздуха, что блокировало способности к земле, а Кел и вовсе со своей регенерацией больше ничем владеть не мог. А вот что за фрукты их новые товарищи – для Герхена было загадкой. Но он был бы очень рад, окажись, что один из них чудесным образом сведущ в нужной ему области.

Отредактировано Левифрон (2015-08-26 16:19:48)