Ансельм, *горестно* И ты, Брут!

Аннуора Кирметс, Не знаю, что там стало с командиром, потому что орлами мы управлять не могли, хотя войску на него было плевать, кажется. Ты подлетела со стороны, когда я прикидывал, ушибусь ли я, приземлившись при прыжке на зомби, и начала говорить, что не позволишь мне спасти командира, пока я не напишу пост... Дождь пошел уже после, правда, продлился секунд семь. Потом мы полетели прямо на кислотную радугу. Я не сумел справится с орлом, врезался в нее с оглушительным противным писком и, проснувшись, с руганью помчался выключать будильник. Но, улетая, мы держались за руки.

А мы и врём.*злобно усмехнулась, мешая в этой усмешке и горочь и досаду. Затем вновь отпила вина и прислонила кромку бокала к щеке* Я еще не видела ни одного мужчины, которому бы было хоть какое-то дело до правды. Судить по штампам, по фасадам, почему бы и нет?*перевела взгляд на Ансельма и прикрыла глаза*Тогда к чему вам правда?

назовите мне имя хоть одного мужчины, который всецело любил бы женщину? Который бы перестроил все и всех, даже самого себя ради того, что бы любить? Их нет. Поэтому оставьте за нашим племенем право считать, что вам только одно и надо.

Нет. Я говорю, например, о дружбе. Впрочем, если у вас не случалось подобных ситуаций, вряд ли вы меня поймете.

К тому, что не стоит мерить всех одной меркой. Это чересчур. Жить в постоянном страхе и недоверии. Граничит с форменным безумием. *посмотрел, наконец, на собеседницу*

Но вы, тем не менее, не можете заранее решить уже за нас, чего хочет на самом деле каждый мужчина индивидуально.

*во взгляде, сверлящем потолок, читается усталость* О моей скорби было сказано однажды, а вновь и вновь повторять одно и то же я не стану. Ты ведь всегда была умна, я знаю. Помню. С нами обоими очень многое случилось за все эти годы. Да что уж там, без малого два столетия. Мы изменились. "Но чувства мои оказались неподвластны времени"

мы все безумны. Посмотрите на нас, посмотрите на себя. Мы все в будующем мертвецы, нам никак этого не избежать. Но мы стараемся протянуть, оставить след, мы заботимся о своем будующем трупе, лечим зубы и прочее. Это ли не безумие?*усмехнулась и отмахнулась, вновь возвращаясь всем вниманием к бокалу*Недоверять не так уж и сложно, а о страхе никто и не говорил.

но вы ведь можете заранее решать за женщину, чего она может, а чего нет?*добавила в свой голос больше иронии*

тогда к чему нам говорить? *голос стал тише, мягче. Нет, даже не так. В нём стало читаться четкое отсутвие эмоций. Ни гнёва, ни чего либо еще. Усталость и обреченность. Наклон головы и белые кудри спадают на слегка обнажившиеся плечи* зачем? что бы я рассказала тебе, что ни смотря ни на что любила? что пронесла твой образ сквозь все это время зная, что ты хотел меня убить, что сам погиб? или поведала о том, как засыпая, каждый раз мысленно взывала к тебе и...*боль. голос срывается и становится похожим на хрип, утрачивая свою мелодичность. в его интонациях ядом струиться боль.*что единственная мысль, удержавшая меня от безумия, когда погиб мой ребенок, заключалась в том..что он не от тебя? что мне дадут твои рассказы о переменах? совет обратиться к Ильтару? не будь смешон, Вальтер...пожалуйста, не будь. я запомнила тебя другим

Не безумие. Ваш вопрос из разряда: "зачем рождаться, если все равно придется умирать?" Кто же вас успел так обидеть, что сформировались такие взгляды на жизнь?

Важно ведь не то, что мы умрем, так или иначе. Важно то, как мы распорядимся отмеренным нам сроком. И это не безумие. Это выбор.

Вы снова и снова включаете защитный рефлекс, миледи. *развел руками* это ли не боязнь)

Мы? Решаем?) Вы прямо таки открываете мне некие неизведанные границы) мистика же)) *улыбнулся краешками губ*