Бэйнар повернулся к Левифрону, таким жестом реагируя на услышанный протяжный вздох. Обычно так придыхалось, когда кто-то знатно так играл на нервах, а терпение вот-вот грозилось лопнуть, обрушивая на объект своего раздражения весь шквал нелицеприятных эмоций.
- Я тебе что сказал? Идти греться. А знаешь, почему? Потому что ты свои собственные конечности контролировать не в состоянии, - тон, с которым попытался достучаться до рассудка иштэ алхимик на доли секунды сбил с толку, и вместо того, чтобы одарить шадоса парой-тройкой резковатых возражений, не дослушивая речь до конца, Эйнохэил воззрился на собственные руки, кои и вправду едва чувствовал, - Я бы тебе и чай мне обещанный подать не разрешил, ты бы разбил весь сервиз. Потому будь добр…
«А чай я тебе когда пообещать успел?!», - несколько возмущенно произнес про себя мужчина, поднимая озадаченный взор на Леви и стараясь упомнить ответ на заданный в мыслях вопрос. «Еще чего мне наплети. Чай!.. А вот звиздюл… Эй!». Проклятый отшатнулся от ладони, приложенной к его лбу, и более сердито взглянул на сидящего подле.
- Пожалуйста, ограничь количество больных в этом доме до одного за раз, хорошо? Эбигейл, помоги мне.
Все, что успел сделать после сказанного Бэй, так это молча пронаблюдать, как алхимик самолично помог Альвэри подняться и уже вместе с суккубией троица медленно, но верно зашагала в сторону выхода с кухни. Рваться иштэ никуда и ни к кому не стал, оставаясь на месте вплоть до того момента, как все, включая и Клейма, покинули помещение, скорее всего направившись в гостиную, куда минутой ранее отсылал погреться мужчину шадос. Как бы не хотелось возразить Левифрону, но на этот раз он был прав. Вряд ли бы Эйнохэил смог оказать предложенную помощь лоддроу, кое-как справляясь с дрожью, что пробирала все тело.
Дождавшись, когда последний силуэт растворился в коридоре, проклятый поднялся на ноги. Он прошел к столу, на котором до сих пор стоял небольшой еще не успевший остыть чайник и заварник. Последний Бэйнар опустошил, выкинув содержимое и наполнив посуду новым сбором трав, который отыскал в закромах кухни, и кипятком. Почти что сразу обоняние уловило тонкий и приятный аромат, заставляя на краткий миг отвлечься ото всего происходящего вокруг, поэтому возвращения алхимика за его вещами иштэ и не заметил. Проклятый сделал глубокий вдох и протянул руки к нагревшимся бокам заварника. А вот разливать напиток по кружкам мужчина не торопился, давая букету время настояться, а себя более не задерживая в стенах кухни. Единственное, что сделал Бэй перед своим уходом, это поставил четыре чашки на стол на тот случай, если кто-нибудь все же загорится желанием отчаевничать.
В гостиную мужчина ступил как раз когда Альвэри отвечала на очередной и последний вопрос Левифрона, после которого меж всеми присутствующими повисла тишина: для кого-то тяжелая и гнетущая, для кого-то мимолетная и мало значимая, а для кого-то и незаметная вовсе. Не больше, чем просто малость затянувшаяся пауза. «Тр-р-р-р-рынь!!!». Веселую барабанную дробь, проигранную лишь у себя в голове, иштэ посвятил Леви, который в миг растерял все свое спокойствие, довелось ему только услышать то - о, Божечки, Ильтар всемогущий - что, в планы его не входило и он это упустил!
- Реку, Бэй?
Эйнохэил мысленно усмехнулся. Раздражение алхимика пусть и побуждало подняться в душе собственное чувство недовольства, но и забавляло вместе с тем.
- Реку, Леви, - сухо ответил проклятый, наблюдая за подходящей к ним Эбигейл, - Или тебе что-то другое послышалось?
Жест таррэ в сторону Левифрона и слова, призванные сбить спесь хотя бы с одного из мужчин, какого-либо эффекта на Бэйнара не оказали. Продолжи шадос изливать свои негодования по любому поводу, может быть и договорился бы до чего. Пока что же иштэ вполне обходился словами с явно выраженной в них неприязнью и нежеланием идти на контакт.
На последнее изречение Эби Бэйнар угукнул, срываясь с места и проходя к камину.
- Я там чай с ромашкой заварил, - «Обещанный», - кинул он алхимику, - тебе б хлебнуть прежде чем дальше врачеванием заниматься.
Мужчина расположился спиной к полыхающему пламени. Тепло очага моментально расползлось по спине и ногам, еще раз давая осознать проклятому насколько он продрог. Бэй поежился, убирая руки в карманы штанов и молча наблюдая за тем, что происходило в гостиной. Непонятные и необоснованные претензии Леви никак не шли из головы, что злило, пожалуй, даже побольше того факта, что он вообще находился здесь. А перекрыть непрошеные эмоции удавалось только двум вопросам: что же будет, когда Аль все вспомнит? И надо ли возвращать ей память именно таким вот способом?

Отредактировано Бэй (2017-09-01 23:21:56)

Левифрон молчал, взглядом буравя Бэя, который расположился около камина. Он словно взвешивал: прислушаться ли к своим мыслям и порывам или к Эбигейл.
- Ты права. Все равно бесполезно, там не к чему взывать. Если однажды ему эта река аукнется, не я буду локти кусать от сожалений.
Маленькая, но победа. Хотя девушка толком и не могла понять, с чем или кем она борется? Суккубия сделала шаг назад, пропуская алхимика к дивану и Аль, а сама вновь посмотрела на Бэя. Эби все никак не могла взять в толк, были ли они когда-нибудь друзьями или хотя бы приятелями? Сейчас между мужчинами сквозила неприкрытая неприязнь. И вот с ней она вряд ли сможет справиться. "Ну хоть кричать ни на кого не надо".
Эбигейл оглядела комнату, размышляя, чем себя занять. Помощь ее не требовалось, наверное, сейчас только и оставалось, что ждать и наблюдать, как Левифрон достаёт кольцо, надевает его на палец, берет руку лоддроу… Необъяснимая сила навалилась на Эби, колени подкосило, и девушка рухнула вниз. Полному падению помешали лишь руки, таррэ уперлась ладонями в пол. Она чувствовала слабость во всем теле, а внутренний голос панически подкидывал мысли, что это тело не ее. А быть может даже и не одно. Даже для меняющей обличия суккубии, это было слишком. Голова кружилась, Эбигейл чувствовала тошноту, а встать не представлялось никакой возможности.
Ощущения схлынули так же внезапно, как и появились. Девушка сидела на полу, пытаясь прийти в себя и восстановить дыхание. С ней определенно точно что-то происходило, потому что за последнее время она чувствовало то, чего быть не могло. Интуиция подсказывала, что это каким-то образом связано с алхимиком, но каким именно таррэ не понимала. Но в каждый из таких случаев он был рядом.
- Леви, - Эбигейл даже не была уверена, что произнесла это вслух, а не подумала, настолько тихим был голос. – Кто-нибудь.
Слабость немного отступила, но сам факт этого непонятного явления выводил из равновесия куда сильнее.

Рядом с ней кто-то заговорил, но Эбигейл пытаясь справиться с внезапной слабостью, тошнотой и собственными мыслями, так и не поняла кто и что. Только когда ее лицо оказалось в мужских ладонях, девушка сфокусировалась на голубых глазах иштэ.
- Подняться сможешь? Я помогу.
Она кивнула. Да, Эби уже ощущала, как уходила вялость из тела. Но от помощи Бэя не отказалась, вдруг ощущения были ложными, и суккубия вновь полетела бы вниз, и в этот раз не так удачно, как в первый. Мужчина усадил ее в кресло.
- Ты вообще сегодня хоть крошку в рот брала? – и пока Эбигейл соображала, что ей ответить, Бэй успел упорхнуть на кухню за чаем.
Вскоре он вернулся с чашкой, которую и протянул таррэ, а также поставил тарелку с бутербродами и печеньем. От еды замутило, а потому девушка аккуратно откинулась на спинку кресла и сделала глоток. Эби перевела взгляд на Левифрона, которой мрачно наблюдал за всем этим.
- Когда я закончу, найдем место, где ты сможешь нормально поесть. А пока отдыхай, я справлюсь сам, - наконец-таки сказал алхимик.
- Да это не от голода, - произнесла девушка, анализируя свое состояние. От недавних ощущений осталось лишь недоумение.
Эбигейл и правда чувствовала себя нормально, так было и утром, даже холодный Мандран все еще не смог подкосить ее здоровье. Да и обмороки были не типичны для таррэ. Хотя, начиная с фиксти, будь не ладен этот тейаров народец, сознание суккубия теряла чаще, чем за всю прожитую жизнь.
Оторвавшись от своих мыслей, Эбигейл перевела взгляд на остальных. Левифрон, забрав с собой все необходимое, удалился на кухню, а Бэй присев на краешек дивана с беспокойством рассматривал Альвэри. Вот уж кого точно сейчас ничего не волновало. «Убойная должна быть вещица». Но опробовать на себе как-то не горела желанием. Таррэ нравилось состояние одурманенности, но только тогда, когда она сохраняла способность заниматься чем-нибудь еще.
- Не волнуйся, - в полголоса обратилась девушка к Бэю. – С ней все будет хорошо, и зелье должно сработать.
Левифрон вернулся далеко не сразу, но уже с законченным зельем. Этого момента ждали все, и у каждого были свои причины. Эбигейл отложила все размышления о будущем до тех пор, пока Альвэри не придет в себя. Несмотря на утешающие слова для иштэ, никто не мог гарантировать, что зелье подействует. Алхимик делал большую ставку на врожденную способность лоддроу к ясновидению. И если Аль все же вспомнит, то суккубии всерьез придется подумать, а что же дальше? Сколько еще она сможет оставаться в Мандране без работы и в холодном климате? Изначально намерением таррэ было проследить, чтобы они не поубивали друг друга. Но теперь к этому прибавилось и еще кое-что из-за чего не хотелось покидать холодные земли. И причина этих изменений как раз помогала Альвэри выпить лекарство.

- Не волнуйся, с ней все будет хорошо, и зелье должно сработать.
Бэйнар посмотрел на Эбигейл, заговорившую с ним, когда в комнате их осталось всего трое. Девушка почти шептала, хотя по состоянию Альвэри было видно: около лоддроу в эти чудные минуты можно было хоть оркестр выставлять, не добиваясь никакой реакции. Но, наверное, сам по себе гнет обстоятельств действовал на таррэ именно так, заставляя более осторожно относиться ко всему и вся. А может быть она еще не успела отойти и от обморока, в который едва ли не грохнулась.
- Надеюсь, - бесцветно отозвался иштэ.
Мужчина отвернулся от суккубии, найдя нечто сверхзанимательное в пляшущих языках пламени в камине. Эби всегда стремилась поддержать, приободрить или просто оказаться рядом тогда, когда это действительно было нужно. Она единственная в их горе-компании служила своего рода спасительной тростинкой, не давая возможности натворить чего непоправимого или же просто сглаживая остроту некоторых малоприятных ситуаций. Однако сейчас слова рыжей не задевали в душе ни единую струну, оставляя проклятого почти что равнодушным к сказанному. Все попытки растормошить или успокоить разбивались об напряженность и волнение, потеснившие собой даже раздражение и злость.
От молчаливого созерцания огня Эйнохэйла оторвал Левифрон, вернувшийся в гостиную с еще одной склянкой в руках.
- Пейте быстро и до дна. Эффект будет до крайности неприятным, вы впадете в состояние, похожее на лихорадку, и начнете видеть. Искренне надеюсь, что свое прошлое, а не погоду на завтра.
«Вашему вниманию «шутейки за триста» от многопочтенного Левифрона». Иштэ мысленно фыркнул, тем временем как Леви помог Аль расправиться с настойкой, реакция на которую последовала не сразу. Казалось, что тихо-мирно идущая минута, за которую не происходило ровно ничего, а ледышка и вовсе уснула, отвернувшись и послав всех куда подальше, длилась нестерпимо долго, а ожидание чего-то неясного, до конца непонятного начинало все больше снедать изнутри. Хотя и мучиться дольше, пытаясь наперед предугадать оправдались ли их общие чаяния на все затеянное, не пришлось. Лоддроу неожиданно резко села, выпалив первое, что пришло ей в голову и склонившись в сторону алхимика, на одежды коего выплеснулось все то, что в нее было влито. Ее неплохо так вывернуло, что могло бы означать частичный или полный провал затеи, так как организм уже не воспринял коктейль алхимической мешанины, а в словах шадоса, служащих своеобразным наставлением несшими мало чего приятного и утешительного, не говорилось ничего о том, что подобная реакция имела место быть. Или же Бэй просто мало чего знавал о лихорадках. Однако то, на чем предпочел бы остановиться проклятый, не послужило никаким дурным знаком для алхимика. Не давая девушке и шанса прийти в себя, он самолично запрокинул голову Альвэри в требовательном и нетерпящем препирательств жесте влив в нее остатки зелья. И дальше сидеть молча, глядя на выходки шадоса, Эйнохэил не собирался, тем более что такое отношение к ледышке со стороны Левифрона было для него неприемлемым. Мужчина моментально вскочил на ноги, уже было рыпнувшись к алхимику.
- Какого хрена ты творишь?! Ее и так уже…
И если бы не услышанное, что пытался донести до сознания своей пациентки лекарь, проклятый не раздумывая бы отпихнул его прочь, не посмотрев, что одним этим дело бы явно не обошлось. Иштэ замер на месте, с замешательством глядя на разворачивающуюся перед ним картину. А что если теперь ей станет только хуже, не допей она это треклятое пойло? Об этом думалось в самый последний момент, и хорошо, что благодаря словам Леви вообще думалось, ибо вновь поднятые эмоции в сторону знакомого шли далеко впереди разумных мыслей.
- Тейар знает что, - раздраженно произнес Бэйнар себе под нос.
Взором он перебежал от шадоса к Аль, теперь же и вовсе умиротворенно дремлющую, как казалось со стороны. Нервы понемногу начинали сдавать, и сдавать стремительно быстро, подпитываемые тревогой за лоддроу. Именно потому, что девушка вновь оказалась без сознания, а может быть и того хуже, мужчине не следовало кидаться на алхимика с кулаками, выставляя на первый план их отношения и отодвигая на задний результат врачевания.
Иштэ сорвался с места, быстрым шагом направившись к камину, где удобно расположился Клейм. Эйнохэйла уже трясло ото всех переживаний, что скатывались в огромный ком, не давая возможности разобраться, какую же из обуревающих душу эмоций стоило выставлять на всеобщее обозрение, а какие и вовсе приструнить. Именно сейчас во всех жестах и взгляде отчетливо читались все те же волнение и общая напряженность, в любой момент готовые смениться недовольством и резкостью. Удостоившись предупредительного рыка волкодава, Бэй остановился. С какое-то время воцарившейся в гостиной тишины проклятый нервно барабанил пальцами по ноге, невидящим взглядом наблюдая за плясками ярко горящего пламени после все же развернувшись и зашагав обратно до дивана.
- Так и должно быть или что-то пошло не по плану? – Обратился проклятый к Левифрону. В голосе более не скользила враждебность, прикрываемая сдержанностью, что давалась с огромным трудом.

Отредактировано Бэй (2017-09-14 10:52:38)

Минута длилась вечность. Эбигейл не знала, чего ожидать, хотя алхимик и сказал, что должна начаться лихорадка. Возможно, где-то очень глубоко внутри, она надеялась, что Альвэри подскочит со словами: «Я все вспомнила!» и… И на этом все и закончится. Конечно, глупые мысли, ничто в жизни так просто не дается.
И все-таки реакция была: лоддроу резко села и беднягу просто вырвало на колени Левифрону. Суккубия непроизвольно поморщилась, наблюдая за этой картиной. А в голове промелькнуло, что у них ничего не вышло. Вот только алхимик не собирался сдаваться, а потому силой влил остатки зелья в горло Аль.
- Какого хрена ты творишь?! Ее и так уже…
- Нельзя вот так вот обрывать процесс. Дышите глубже и не смейте выплевывать.
Таррэ переводила взгляд с одного на другого. В одно мгновение казалось, что Бэй просто бросится на Левифрона, хотя последнему, судя по всему, было плевать на это. Но ничего плохого не случилось. Бэй принялся расхаживать по комнате, явно не находя себе места. И если бы не рык Клейма, то вполне мог бы и не заметить и пройтись волкодаву по хвосту. «Тогда бы он и тебя цапнул», - отрешено подумала Эбигейл. Она молчала, сказать ей было нечего. Суккубия волновалась, не так как Бэй, но волновалась. Страшно было подумать, если вдруг зелье навредит Аль или ребенку. В лучшем случае, ничего не изменится, и тогда уж можно будет надавить на всех и рассказать девушке хотя бы о ее положении. Про худшие варианты думать не хотелось. Еще и сделают все наоборот, что лоддроу даже не будет помнить, как зашнуровать сапоги.
- Так и должно быть или что-то пошло не по плану? 
Да о каком плане могла идти речь, когда в уравнении было столько неизвестных. Девушка вперила взгляд в подлокотник и прикусила кончик большого пальца на левой руке. К разговору однако она продолжала прислушиваться.
- Я не знаю. Ее дар невозможно просчитать. Я уверен лишь в том, что лучше пусть она лежит в обмороке, чем начнет буйствовать, когда видения наложатся на реальность.
«А что может и такое быть?» Насколько буйными могут оказаться воспоминания? Хотя, учитывая, рассказы о походах на болота, да и ураган, устроенный в Мерноте, спокойной жизнь Альвэри назвать было сложно. Может, это были еще самые невинные из ее приключений.
- Посмотри за ней. Я пойду штаны хоть как почищу, пока не высохло и въелось. Кричи, если что-то изменится. И держи, если захочет встать. 
И Эби думала, что алхимик и правда ушел, ровно до тех пор пока не поняла, что он сидит перед ней на корточках и рассматривает.
- Терять сознание больше не хочется?
Девушка чуть более болезненнее прикусила палец и убрала руку от лица.
- Я в норме, - отозвалась она, встречаясь взглядом с Левифроном. – Не понимаю, что произошло. Стояла себе спокойно, наблюдала, как ты собирался осмотреть Аль. И тут ноги просто подкосило, слабость, тошнота… Все какое-то чужое, - последние слова Эби произнесла не особо решительно, потому что эти ощущения и вовсе не поддавались объяснению. – Но сейчас все в порядке.
Эбигейл перевела взгляд на его штаны.
- Тебе бы и правда надо их замыть, а лучше и вовсе сменить. Возможно, в моей сумке есть брюки, я не помню. Тотальному уничтожению подвергались в основном рубашки и мой женский гардероб. Или может у Бэя что-то есть, - таррэ посмотрела на иштэ. Хотя она не была уверена, слышит он ее или нет, но все же обратилась к мужчине: – Бэй, если хочешь, то тоже  можешь выйти, перевести дух и поуспокоиться. А я присмотрю за Аль. Начинай мыслить позитивно, это лучше, чем волноваться.
Легкая улыбка коснулась губ, но тут же пропала. Девушке и правда казалось, что спокойный человек всегда будет более полезен, чем взволнованный. Другое дело, что не всегда такое состояние возможно, особенно если любимые в беде. Да и все они в той или иной степени были на взводе. Еще и недомогание. Если уж она и правда заболела, то сделала это ой как не вовремя. Но нет, всему должна быть какая-то причина. Эбигейл снова посмотрела в глаза Левифрону, пытаясь в нем найти ответы на свои вопросы.

- Я не знаю. Ее дар невозможно просчитать.
«Просто замечательно», - мысленно отозвался Бэйнар. Он отвел глаза от Левифрона, вперив взор куда-то в стену и продолжая слушать.
- Я уверен лишь в том, что лучше пусть она лежит в обмороке, чем начнет буйствовать, когда видения наложатся на реальность. Думаю, если ее получится в таком состоянии удержать до конца, то это будет наилучший выход.
Мужчина лишь хмыкнул. Наверное, тут алхимик был прав, ведь предугадать впадет ли Альвэри в ступор или же бешенство, начиная сметать все на своем пути, не мог никто. А в просто шоковую реакцию девушки верилось как-то мало. Оставался лишь один вопрос: а до конца это сколько и что именно должно было знаменовать этот самый конец? Пришедшее на ум проклятый готов был озвучить вслух, но просьба шадоса заставила его помедлить. Эйнохэил кивнул.
За передвижениями Леви иштэ не следил, лишь по топтанию относительно рядом понимая, что алхимик покидать гостиную пока не спешил. Бэй присел обратно на край дивана, положив руки на колени и сцепливая пальцы в замок. В разговор подле себя он так же особо не вслушивался, обратив внимание на Эбигейл только когда девушка снова обратилась к нему.
- Нет, спасибо, - мужчина постарался ответить как можно более ровно, хотя то и не совсем удавалось, - Я в порядке. Относительно.
Смысла привирать он не видел, ибо все переживания выдавал дрогнувший голос, да и общее нервозное состояние. Но от части к словам рыжей проклятый все же прислушался. Ему и впрямь стоило взять себя в руки, сгоняя напряженность и возвращая трезвость мысли, коя сейчас дремала под тяжелым пологом беспокойства. Находясь в нынешнем состоянии он вряд ли смог бы быть чем-то по-настоящему полезен, даже если бы в том оказалась острая необходимость, а потому… Иштэ глубоко вздохнул, пытаясь не относиться к ситуации с Альвэри столь эмоционально. Надо было отвлечься. На что угодно, лишь бы результат себя оправдал. И такой спасительной ниточкой вновь выступила суккубия, на которую до сих пор был направлен взгляд Эйнохэйла.
- Знаешь, - после относительно недолгой паузы тихо проговорил мужчина, - ты напоминаешь мне одного человека из моего далекого прошлого, - впервые за весь долгий день иштэ позволил себе улыбнуться, - Могу поклясться, вы с ней даже внешне Тейаровски похожи, не говоря уже за характер.
И хотя к концу своей немногословной речи баритон и впрямь зазвучал спокойнее, проклятый замолчал, отворачиваясь от таррэ. Его не смущали ни присутствие Левифрона, ни собственная недосказанность в какой-то мере. Сравнение, которое провел между Эбигейл и Тай Бэй, и теплые воспоминания, касающиеся второй девушки и не затрагивающие печальный финал их с иштэ дружбы, сумели заставить взбудораженные эмоции схлынуть, уступая место меланхоличной задумчивости. А этого уже было достаточно.
Из мыслей в реальность проклятого вернул ощутимый неприятный спазм, скрутивший пустой желудок и вынуждающий оборвать воцарившуюся тишину.
- Надо бы поесть, - он зажмурился, потирая прикрытые веки пальцами и явно пытаясь упомнить что-то конкретное, - Только, кажется, продуктов совсем не оставалось.
Говорил все это Бэйнар самому себе, не ожидая никакой ответной реакции со стороны знакомых. Он просто констатировал факты во всеуслышание, что так же помогало сохранить относительное спокойствие в повисшем меж всеми присутствующими молчании, которое нарушить стремился ни только он один. Открыв глаза и заметив движение рук Альвэри краем глаза, мужчина повернулся лицом к эльфийке.
- Тейар, как же больно…
Слова лоддроу и осознание того, что именно она испытывала сейчас, тяжелым осадком ложились на душу, на какое-то мгновение побуждая волнение снова взять верх над рассудком. Иштэ нахмурился, однако никаких действий так и не предпринял.
- Как долго зелье способно удержать ее в таком состоянии?
В который раз вопрос был адресован еще не ушедшему из гостиной Левифрону.

6 число месяца Страстного Танца 1647 года, день - вечер
- Знаешь, ты напоминаешь мне одного человека из моего далекого прошлого.
Эбигейл перевела взгляд на Бэя, явно заинтересовавшись.
- Могу поклясться, вы с ней даже внешне Тейаровски похожи, не говоря уже за характер. 
Кажется, он уже об этом упоминал мельком. Спутал же иштэ ее с кем-то, когда ударил там на поляне и драпанул в лес. Да и Леви тоже за другую принял. «Я что такая на всех похожая? И, ёмаё, хватит меня уже бить, когда я в мужской ипостаси! Хоть не обращайся, ей богу».
- Надо бы поесть. Только, кажется, продуктов совсем не оставалось.
- Я займусь этим, - задумчиво протянула Эбигейл, наблюдая за Левифроном, который ничего не нашел в ее сумке. «Значит, и их нет? Да не, должны были быть. Смотаться бы домой. Возможно, так и надо будет сделать. Все равно хотела, сумка у меня теперь просторная, а реквизит до сих пор в комнате валяется».
В этот момент Аль вновь подала голос, только слова ее ни коем образом не вселяли успокоения. Волнение Бэя, которое, как показалось суккубии, слегка поутихло, вновь встрепенулось. А слова алхимика и вовсе не разряжали обстановку. Последняя фраза заставила нахмуриться, но Левифрон уже вышел из комнаты, не давая возможности ни о чем спросить.
Эбигейл поднялась и подошла к креслу, где висел плащ. Она надела его, подхватила сумку и повернулась к иштэ.
- Ты тут справишься? – тот в ответ кивнул. – Я пойду, что-нибудь куплю для нас. Скажешь, Левифрону?
И девушка покинула гостиную. Уже около дверей ее нагнал оклик Бэя, который попросил подождать, а затем скрылся за какой-то дверью. Вернулся он через пару минут с листом в руках.
- Купи это для зверья, - он протянул таррэ список. – И вот еще, - Бэй залез в карман, вытащил пригоршню монет разного номинала и пересыпал Эби. – Не потеряйся.
А потом вернулся обратно к Аьвэри.

Как оказалось, холодный зимний воздух Мандрана – это было то, что нужно. Даже дышать стало легче. Эбигейл поймала себя на мысли, что она уже давно не была в компании только с собой. Девушка даже толком не осмыслила то, что произошло в деревне. Какими беспочвенными сейчас казались обвинения морока. Именно в мужской своей ипостаси таррэ согласилась на эту авантюру, а значит лже-Гейл не может гнать на нее за то, что всему виной была Эби. «Я - это я», - словно мантру повторила про себя суккубия и прибавила шагу.
Оставив все заботы в доме Альвэри, подогревая себя магией, Эбигейл бодро шагала по улице, обдумывая возможность на денек вернуться в Сар-Тарак, проведать сестру и маму, забросить нужные вещи в сумку, показать, что она нигде еще не успела помереть. Возможно, если у нее будет свободный день, и ее помощь не нужна будет Левифрону. Но неприятная мысль, что алхимику она и вовсе вскоре будет не нужна, если зелье сработает, резанула сознание. Таррэ поправила капюшон. Конечно, она могла находиться где угодно, но Мандран не был предназначен для ее работы, а покровительство Альвэри вскоре может иссякнуть, как и собственные сбережения, часть из которых девушка собиралась сейчас потрать. Суккубия вздохнула, переключаясь на созерцание города. А он все равно был по своему прекрасен. Как бы сильно девушка не любила тепло, но столица лоддроу напоминала о какой-то зимней сказке.
Долго Эбигейл ходить не собиралась, энергии на постоянное поддержание магии у нее бы не хватило, а в конец замерзнуть в планы не входило. Потому она зашла лишь в несколько лавок, купив мясо, овощи и прочее, что могло бы пригодится. Так же запаслась всем из списка Бэя. Животных, которых требовалось накормить, кажется, было больше, чем самих хозяев. Еще суккубия купила себе брюки, а уже после отправилась обратно. На все это у нее ушло часа полтора.
- Я вернулась, - громко оповестила суккубия, открывая дверь. Кажется, все было спокойно. Эбигейл повесила плащ на вешалку, мимолетом заглянула в гостиную, убедиться, что ничего страшного не произошло, а после отправилась на кухню.
Первым делом она растопила печь. Наверное, это надо было сделать еще до того, как ушла, но она об этом не подумала. Затем, таррэ взяла сменную одежду, отыскала ванную комнату и потратила какое-то время на то, чтобы привести себя в относительный порядок. После этого можно было приступить к готовке.
Пока печь еще недостаточно прогрелась, самое время было все подготовить. Сначала картошка. На это ушла львиная часть времени, потому что ее пришлось почистить и помыть очень много. А весь этот объем все равно ужарится. Таррэ достала большую сковороду, куда и переложила нарезанный картофель.
Ну а дальше начиналась вся эта кухонная суматоха, которая так нравилась Эбигейл, когда в одно и то же время надо было делать сотню дел: перемешать, нарезать, что-то долить, добавить специи и снова перемешать. Тут уже она ничего вокруг себя не замечала, просто ходила от печи к столу, от шкафчика к шкафчику, негромко напевая. Только Клейм смог обратить на себя внимание, ткнувшись в бедро девушке.
- Сейчас, - сказала она ему, покрутившись вокруг себя, выискивая, что ей нужно. – Вообще, надо бы этих двоих отправить вас кормить.
Конечно, хозяйничать в чужом доме было трудно. Прошло добрых минут пять, пока суккубия нашла разделочную доску и нож и принялась нарезать мясо небольшими брусочками, иногда скидывая волкодаву под стол. Но, конечно, его надо будет после нормально покормить. А это так, не серьезно. Эби поставила небольших размеров казан рядом со сковородой и забросила туда мясо. Когда закончила с этим, то перешла к луку, соленым огурцам и помидорам.
«А завтра же праздник», - внезапно вспомнила Эби, добавив лук к мясу и перемешав картошку.
Изгнание Темных. Не сказать, что девушке особо нравился этот праздник. Для того чтобы выступить, это надо было постоянно напрягаться. Театр ее отца никогда не входил в число угодных, а постоянно покупать грамоты не хотелось. Да и эти показательные казни всегда подпорчивали все впечатление от дня. Единственное, что нравилось, так это дух единения, когда народ выходил из своих домов, накрывал общий стол и делился со всеми.
«Ну и отлично тогда, что в этом году все это пройдет мимо меня». Хотя, возможно, праздник им бы не помешал. Только вот насколько Левифрону понравилась эта идея? Он и сам с недавних пор стал тем, кого ловит Инквизиция.
Мясо со всеми овощами было оставлено тушиться, картошка дожаривалась на сковороде, прежде чем отправиться в общий чан, а Эби пока прибиралась на кухне, мыла использованную посуду. Когда же наконец-таки блюдо полностью было готово и доходило под крышкой, таррэ накрыла на стол, достала бутыль с медовухой, который также был куплен из расчета: «Ну а вдруг захотят?».
Эбигейл устало опустилась на стул и откинулась на спинку. Клейм, который до сих пор лежал под столом, поднялся и опустил морду на колени. Таррэ почесала пса между ушами.
- Может, ты их позовешь? А то я чет как-то все. Отказываюсь вставать.

И Бэй тут мимо пробегал.

Отредактировано Эбигейл (2017-09-25 13:48:38)

Клейм довольно-таки резво подорвался и покинул кухню. Эби вспомнила, что пес был способен понимать человеческую речь, а потому и просьбу ее вполне способен был осуществить. Левифрон не заставил себя долго ждать и первым прибыл на кухню, за одно и Бэя позвав. Суккубия даже встать не успела, как алхимик сам разложил еду по тарелкам и сел рядом. 

- Я настаиваю, чтобы ты съела все без остатка.
- О, это я запросто, - и она взялась за вилку. Что ж, девушка осталась довольна собственными стараниями. – Оставь меня наедине с этим котелком на час-другой, то и вовсе ничего не останется.
Эбигейл весело хохотнула. Около печи еще оставались лепешки, а потому девушка вылезла из-за стола и направилась за ними. Прогулка и готовка явно положительно повлияли на таррэ. Настроение у нее было в разы лучше, чем когда она вышла из дома. И никаких гнетущих мыслей. В конце концов есть вещи, на которые она повлиять не может, и не зависимо от чувств суккубии на этот счет, все будет так, как будет. И смысл тогда расстраиваться заранее? Да и кто сказал, что обязательно должно быть плохо?
Девушка вернулась обратно за стол, взяла одну из лепешек и зажала между ладонями, прошептала заклинание и держала до тех пор, пока она не нагрелась.
- Будешь? – обратилась Эби к Левифрону, разломив лепешку на пополам. А затем продолжила есть.
- Как там Альвэри? Ты уже дал ей третье зелье? - спросила суккубия чуть погодя.

Не смотря на всю эмоциональную нагрузку и ощутимое чувство голода в какой-то момент Бэйнар все же умудрился заснуть, чему поспособствовали и моральная вымотанность, и вновь воцарившаяся тишина после ухода Эбигейл. Дрему, в которой находился мужчина нельзя было назвать полноценным сном. Скорее промежуточным состоянием между бодрствованием и царством Нирдема, когда рассудок начинал путать явь с нереальностью кошмаров, но картинки эти были еще столь неясны, что всего лишь напоминали о себе размытыми пятами, маячащими где-то вдалеке. В такие мгновения казалось, что ничего не может потревожить, ничего не предвещает нечто мрачного, способного вновь выдернуть из умиротворяющего забытия в реальность. И именно этот промежуток отхождения ко сну всегда хотелось продлить как можно дольше, упиваясь безмятежностью, кою он дарил уставшему сознанию. Увы и ах, но вдоволь понежиться в полудреме получалось довольно-таки редко. А еще она никогда, абсолютно никогда не давала возможности по-настоящему выспаться, набираясь сил и в полной мере отдыхая от тягот минувшего дня.
Скорее всего, проклятый продремал бы куда дольше, в конечном итоге все же увязая в трясине кошмаров: липкой, противной и до боли ненавистной, способной затянуть не хуже любого реального болота. Однако тому помешали. Громкий голос Левифрона, донесшийся откуда-то из коридора мигом выдернул Эйнохэйла из все более опутывающих разум дурных сновидений. Мужчина резко дернулся, подаваясь вперед и вперивая полусонный взор в пол перед собой. Он далеко не сразу понял, кто вообще мог звать его и зачем. Первой из задач стала совершенно иная. «Как долго я проспал?». Взгляд синих глаз переметнулся от ковра на окно. На улице темнело. Бэй перевел свое внимание на мирно спящую Альвэри, за все то время ни разу не поменявшую позу сна. Он сделал глубокий вдох, прикрывая глаза и откидываясь на спинку дивана, и протяжно выдохнул. На этот раз отпускать от себя картины из прошлой жизни не приходилось, а потому и пробуждение вместе с ясностью мыслей давалось куда лучше и быстрее. Окончательно продрав глаза, иштэ осмотрел гостиную. Кроме них с лоддроу в комнате не было никого. И только осознав это, Бэйнар вспомнил о том, что именно сумело растолкать его, уже после уловив в воздухе приятные ароматы съестного. Тейаровски аппетитные, дразнящие обоняние и обострившееся чувство голода ароматы, на которые незамедлительно реагировал пустой желудок, начинающий едва ли не позвоночник облизывать, к которому, казалось, давно уже прилип. 
Эйнохэил еще раз взглянул на эльфийку. Оставлять ее одну ему не хотелось, но и продолжать сидеть без крошки во рту становилось все более невыносимо. «В конце концов кто обязывал меня есть на кухне?». С этой мыслью проклятый поднялся, заспешив на выход, но затормозив в дверном проеме.
- Отвратительно.
Бэй остановился, прислушиваясь к хриплому голосу лоддроу. Возможно, Аль снова бредила, но уйти, не убедившись, иштэ уже не мог.
– Тейар меня дернул пойти на это… Боги, как же болит голова-то!
Он прошел обратно к дивану, пристально наблюдая за очнувшейся. Рыпаться куда-либо ледышка не спешила, видимо, из-за упомянутой ею сильной головной боли. А вполне логические умозаключения девушки, не ограничившиеся одной-единственной фразой, давали надежду на то, что Альвэри действительно пришла в себя, а не витала где-то на грани реалий и беспамятства.
- Левифрон, - мужчина повернул голову в сторону коридора, как ему показалось, достаточно громко крикнув.
Но ни ответа, ни тихих шагов в направлении гостиной не последовало. Проклятый звучно хмыкнул. Орать на весь дом для того, чтобы оповестить алхимика лишь о том, что эльфийка проснулась, желания не было. А вот поторопить не услышавшего или занятого ужином шадоса стоило.
- Пойду позову его, - теперь уже тихим и более-менее спокойным голосом, в коем, в прочем, не укрылись и ноты взволнованности, обратился Бэйнар к ледышке, - Ты только давай без резких движений, хорошо?
Вопрос был риторическим, да и вряд ли бы девушка сподобилась на хотя бы поползновения куда-либо, только что очнувшись и не очень-то удачно. Однако и предупредить лоддроу, пресекая ее возможные порывы, лишним проклятый не посчитал.
Еще с несколько секунд простояв на месте и убеждаясь, что девушка не собиралась подниматься, иштэ поспешил на кухню.
- Альвэри очнулась, - едва показавшись в дверях, оповестил Эби и Леви Эйнохэил.
Взгляд скользнул по накрытому столу, мужчина тяжело вздохнул. Ужин для него снова откладывался на потом.

Отредактировано Бэй (2017-10-05 13:34:07)