История? Вы действительно хотите узнать, что сделало меня таким? На вашем месте, я бы поискал себе другую жертву! Боюсь, что моя персона наполнит кровью и страданием вашу летопись. Уверены? А вы смелый человек, может я даже оставлю вас в живых, правда при условии, что вашей крови хватит как чернил, до конца моего рассказа.

Все началось задолго до моего рождения, та мразь, что является моим отцом придумал, что он является наследником династии магов. Старый, свихнувшийся параноик. Он выслеживал здоровых женщин и устраивал им тесты, заставляя попадать в критические ситуации. И наконец его жертва была определена.
Моя мать была сильной и волевой девушкой. Для своего юного возраста, она мертвой хваткой держалась за этот мир, до тех пор, пока ее не похитил отец. Более месяца, он ежедневно насиловал ее, разрушая личность. После чего избивал, поил до бессознательного состояния, до тех пор, пока она сама не стала тянуться к таким вещам.
Наверное ее можно было бы пожалеть, если бы не двадцать попыток избавиться от меня, да я был зачат в насилии и ненависти с двух сторон. И когда родился, был похож на скрюченный и слабый комок крови, мяса и кожи, но никак не на человека. Правда, с появлением на свет, закончились и все проблемы. Маркус, так звали моего отца, а точнее будет сказать создателя… Да к черту условности, этот кусок лошадиного помета забрал меня у матери и передал на воспитание опытной в этих делах девушке.
Следующие пять лет своей жизни я помню плохо. Нет, не в силу проблем с памятью, просто я захотел забыть эти слащавые дни беззаботного веселья. Ненавижу Маркуса именно за эти пять лет детства. Игрушки, забота, тепло и смех… И на фоне этого мама, которая все еще пыталась меня убить, унижала, обвиняла во всех грехах, и всегда выглядела как разлагающийся труп, да и пахла так же. Но я ее любил. Даже больше чем нянюшку, что меня воспитывала. Так как иногда, сквозь слезы, прорывалась та личность, что держала жизнь в ежовых рукавицах. Добрая, волевая, и бесконечно нежная Сольмира… Именно она назвала меня Серафом.
А потом, вернулся отец. Он растоптал весь мой мир, уничтожая игрушки. Убивая на моих глазах всех моих друзей, и заставляя собирать их расчлененные тела и закапывать в землю. Тогда я еще не понимал всего, но мне было больно. И за каждую слезинку, я получал удар плетью. Вся спина превратилась в одну большую рану, которую эта скотина обрабатывала каждый вечер, трепетно сдувая с меня пылинки и восстанавливал искалеченное тело… Но не душу…
Постепенно я остался один. Я боялся приблизиться даже к животным, так как они тоже становились жертвами того безумца. Только растения и небо могли стать моими собеседниками… Впрочем я не совсем честен, каким бы плохим он ни был, я получал замечательное образование. Основы мироздания, риторика, грамотность… Казалось, что он знает все. Но каждый урок был наполнен унижением, и ни дай небо, если я ошибался.
Чем дальше мы уходили в дебри науки, тем больше я понимал – книги это мой мир. Все, что окружает меня ничто. Отец, я сам, боль, небо. Этого не существует. И когда я случайно обмолвился об этом, он рассвирепел…
Кажется, это случилось в двенадцать лет. Мне не давали спать три дня подряд, вгоняя в тело иглы, заставляя его неестественно выгибаться и растягиваться. А потом…
Наступила тьма.
Оказывается, он рыл яму, глубиной около восьми метров. Шириной в два шага и длиной в полтора. Каверна, наполненная сыростью, насекомыми, острыми камнями и одиночеством…
Я помню каждый камень, который впивался в мое тело, пока я летел вниз. А потом…
Все ушло… Весь мир исчез… И когда в отчаянии я начал бросаться на стены и выть, от боли и голода, он открыл крышку вновь, и сбросил ко мне мою воспитательницу. Няня умерла через двести тридцать семь шагов, которыми я отмерял время, стукаясь в стенки и бесцельно двигаясь вперед или назад. Кажется, она что то говорила, но я ее не слушал, я боялся прикоснуться к ней, и тем самым убить, так же как и всех остальных друзей.
О нет, я не был глупым или наивным. Я знал, что она скоро умрет, так как анатомия человека стояла у меня перед глазами. Просто я не хотел верить в это. Я замолчал и ушел в себя. И только я начал успокаиваться и пытаться привыкнуть к вкусу насекомых, как дверь открылась вновь. И вниз полетела моя мама…
Отец увидев, что я все еще жив, рассмеялся. Но видимо заметив целый труп няни, опять разозлился…  И после этого из ямы ушли насекомые и завяли корешки. Но зато появилась мама! Она лежала рядом и хрипела, но продолжала утешать меня. Она говорила со мной,  и обещала, что никуда не уйдет, что всегда будет рядом, что мы наконец то вместе. И даже когда я начал есть няню, она не ругала меня…
А потом, вернулась тишина. Мои крики ничего не давали, в разуме горели ее слова, ее обещания. И я услышал мою милую Сольмиру. Она появилась напротив меня, и погладила по голове.
Впервые мама была так прекрасна. На ней было просторное платье, длинные волосы развивались до пят, и звенели тысячами колокольчиков вплетенных в косы. Мы говорили о всем. О жизни, смерти, о том, что я слышал, изучал, видел. А потом, она предложила позвать няню. Я так и не помню ее имени, она просто была няней… И вместе с ней, пришли и жаркое и фрукты. Сладости и вкусный чай. Появилась мягкая кровать. Мир стал впервые прекрасен. Правда когда я просыпался, то опять оказывался в той же яме, рядом лежало два обглоданных и воняющих трупа. Но стоило мне сосредоточиться, как мама возвращалась, и тьма уходила.
А затем вернулся и отец. Он пришел в тот момент, когда мама читала мне мою любимую книгу. И я не сразу заметил его. Просто, вдруг над головой взошло солнце, и глянув на него мельком я вернулся к Сольмире.
Как оказалось, он увидел мой маленький мир. И расхохотавшись спрыгнул вниз, опять уничтожая все. Он много говорил, вгоняя меня в полнейшее безумие и вызывая кровавую ненависть. Рассказывая о том, что все это я придумал, что я сожрал тех кто меня родил и воспитал. И наконец мой гнев прорвался, в безумном круговороте крови и боли, который я обрушил на эту ухмыляющуюся физиономию.
Тогда мне повезло, что он был не готов к такому, и моя иллюзия поразила его, захватила и утянула в пучину безумия. И жаль, что он оправился слишком быстро, я не знал ничего, и мой гнев начал стихать, а вместе с этим просыпался и Маркус.
Если вы думаете, что это было самое плохое, то я вас удивлю.
У человека может быть  семь грехов и я погряз в каждом из них.
Первым грехом стала похоть. Он приводил женщин, детей, пленяющих своей красотой, заставляя впитывать их грацию, страсть, и желание которое было подобно пламени. Он заставлял их забыть о всем кроме секса и развращал меня всеми способами. И я учился. Не столько удовлетворять их, сколько поглощать своей собственной силой. Вливая в их тела и души еще большую страсть и сам  распалялся в ней. Нескольких я довел до смерти, они не выдержали моего пламени.
После этого начались тренировки… Бесконечные избиения, которые он называл битвами…  Маркус притаскивал магов и заставлял их атаковать меня, вырабатывая звериное чутье и ловкость. Уже тогда я начал понимать, что мое тело отличается от других людей. Я был маленьким, юрким, неуловимым и невесомым, словно бы сам стал иллюзией.
Постепенно до меня дошел замысел отца. Эти безумные игрища заставили меня создать свой мир, окунуться в свою иллюзию и заставить мир верить в нее. И чем старше я становился тем легче мне было обманывать реальность.
Ложь всегда была со мной, раз уж я обманываю мир, и самого себя, одурачить других стало нормой. Тогда и была рождена Лайвил Силме – Тень воздуха в мерцании звезд. То, чего не может быть принципе, то, чего никто никогда не видел и не сможет потрогать.
Алчность. Жажда знаний и силы поглощала меня. Я хотел избавиться от отца и властвовать всем, а не только собой. Деньги, знания, женщины. Все это сжигало меня. И подначивалось этим мерзким папашей. Он дразнил меня, заставляя в бессильной ярости сжимать кулаки. Следом за алчностью пришла и Зависть. Меня начали водить по Леофонсу, показывали людей, которые добивались успеха, будучи молодыми. Они все были лучше меня! Каждая девушка, каждый парень, был красивее! Он знал больше и владел своей судьбой! О… Как же я хотел разодрать их лица в кровь. Но потом, я начал замечать их ущербность. Красота сменилась глупостью и желанием угодить толпе. И я узнал, насколько я красив и уникален…
Становясь Лайвил, я мог получить все. Еду, ночлег, утешения. Я начал понимать, что эти существа ничтожны! Я был не просто богом. Я был выше всего этого. Моя красота затмевала закаты! Мои знания были подобны библиотеке! А ловкостью и умением убивать, я шагнул гораздо дальше чем звери! Гордыня… Она подкралась незаметно и изменяла меня до тех пор, пока не превратилась в Лень и Уныние.
Мне осточертело все. Собственная важность. Эти люди. Жалкие потуги отца причинить мне боль, которая уже стала лучшим другом. Я не хотел ничего и никого. И решил уйти в свой мир, создав его внутри Лайвил. Правда перед этим, я уничтожил Маркуса.
К тому времени магия стала жизнью, и весь мир стал походить на мою песочницу. Я вспомнил все. И собрав воедино всю свою жизнь, обрушил бесконечный поток безумия, на моего любимого папу. Я доказывал ему, что стою выше него, что я единственный в кого верят и почитают сами боги! Я забрал его разум, его деньги, его достоинство!  И все сове желания я обрушил на него, заставив жрать землю и сдирать пальцы в кровь! Я насиловал его снова и снова, загоняя в пучину страсти, и желания! Он стер свой орган в мясо, пытаясь удовлетворить эту похоть.
Я заставил жаждать оказаться на моем месте, а потом медленно съел его левую руку. Откусывая кусок за куском. А под конец, бросил его умирать в одиночестве. Не знаю выжил ли он… Мне уже нет дела, я потерял к нему интерес. Мой гнев спрятался во мне, так же как я ушел в Лайвил.
И уже она отправилась покорять города, умы и сердца людей. Сераф просто наблюдает, играя в созданную им иллюзию.
Эй, ты чего смотришь на меня так? Я предупреждал, что далеко не паинька. И вся моя жизнь полна кровью и болью! А ну, покажи мне рукопись…
Что?! Ты ничего не записал? Эй? Куда ты смотришь? Черт, так быстро сломался… Прошлый летописец хотя бы пытался уползти…