<<< Близлежащие земли Ацилотса. Река Такут.

29 число месяца Новой Надежды.
1647 год от подписания Мирного Договора.
Вечер-ночь.

- Уже недалеко, скоро придем.
Бэй вперил внимательный взгляд в спину Эллюмиель и прищурился. «Придем? Да по этим дебрям можно сказать, что если и придем, то уж точно не к городу». Он убрал флягу с водой обратно в сумку и зашагал вслед за крылатой, все еще озираясь по сторонам, дабы увидеть хоть какие-нибудь признаки цивилизации. Но, увы и ах, все, что можно было рассмотреть в сгустившейся вокруг темноте это кустарники и деревья, образующие не хилые заросли... Одним словом — густой лес. Хотя. Мужчина напряг зрение, перестав изучать местную флору и потупив взор себе под ноги. Как оказалось, давно — не давно, а все они двигались по еле заметной вымощенной дорожке из белого камня, который можно было вообще принять за какой-то речной песок, настолько мелким он был. «А может мы уже прямо посреди города чешем? А они там на деревьях живут и все такое». Прикинув, насколько мог бы оказаться прав, Эйнохэил задрал голову, начав пристально разглядывать каждый ствол массивного древа, кой удержал бы на себе тяжесть возведенного жилища. Но опять же, ничего кроме темных крон и размашистых ветвей мужчиной обнаружено не было. Зато мысли о странном народе заменили наконец еще не до конца улегшиеся переживания и позволили отвлечься от гложущих душу укоров. Бэйнар вспомнил о Нериксе, прикинув, как бы жил вив, если бы его домом был совсем не Таллем или же другой цивилизованный город, а лесная чаща. В голову тут же пришли образы того, как кот, подобно самому настоящему обитателю дикой местности, ночует на ветке, скачет на четвереньках за каким-нибудь выслеженным фазаном и разгуливает в чем мать родила, а то бишь в своих природных мехах, что было сказано слишком уж преувеличенно о шкуре мохнатого друга. Кстати о ней. Мужчина, сам того не замечая, улыбнулся, вспомнив, как кот заботился о своей драгоценной шерсти, и представив какой бы сваленной и не чесанной она была бы тогда на морде лица вивариина, как минимум. «Ну, или бы ему пришлось варганить какой-нибудь гребень и чесаться им. Или набегами атаковать ближайшую деревню и красть приличные расчески и прочую лабуду, чтобы шОрсть блестела и дышала здоровьем в суровых диких условиях такого же сурового Нера-охотника!!».
За своими мыслями, ушедшими далеко от дороги, Бэй не заметил того, что они подошли к какому-то причалу, на его взгляд кажущимся каким-то ветхим. Мужчина снова нахмурился, но на этот раз тому, что пытался проанализировать в уме, наткнулась ли компания на него случайно, в итоге заблудившись в вечерней темноте, или же это и было переправой в город. «Да уж, не думал, что забредем в такую глушь. И на роскоши сродни «Пьяного Паладина» рассчитывать, как понимаю, тоже не стоит. Если вообще куда-нибудь, да дойдем».
- Провожатых нет, - констатировала очевидное Эль, - Остается только договариваться со стражами.
Эйнохэил подопнул камешек, валявшийся под ногой, и отвел взор от девушки, на которую смотрел до этого. «Так посмотреть, тут и стражей-то нет», - угрюмо пробормотал в мыслях мужчина и, уперев руки в бока, отошел от Аль и Миель, подходя ближе к водной глади и сталкивая в реку мелкие ветки и все те же камни. «Сейчас бы кружек так пару эля и в кости, а после нескольких часов повторить все по-новой до полной отключки». Бэйнар нагнулся, подобрав с земли булыжник побольше, и уже замахнулся, дабы запустить его в реку, но опешил, отлетев, как ошпаренный, от берега. Едва ли не упав, мужчина замер, не отрываясь глядя куда-то в темные воды, и лишь спустя какое-то время, словно убедившись, что более ничего неожиданного не произойдет, двинулся обратно, присаживаясь на корточки около реки, откуда смотрела на него девушка. Появление незнакомки, решившей поплавать в столь поздний час ни сколько удивило, сколько откровенно говоря, напугало. «Мне уже мерещится явно», - пробормотал про себя Бэй, полностью прикованный к странной гостье. То, что для гостями тут были они, и скорее всего не прошенными, как-то не бралось в расчет. Вдоволь насмотревшись на молчаливую девушку, не проронившую ни слова, и лишь ответно наблюдавшую за каждым несмелым жестом мужчины, который попробовал выяснить, кем она являлась, Эйнохэил повернулся в сторону лоддроу и алла. «Я тут это... Кого-то, кажется, нашел». И встал, привлекая к себе внимание спутниц взмахом руки.

- Я бы удивилась их увидеть в сей час, засевших в зарослях и ожидающих случайных путников, чтобы помочь.
Эль повернула голову в сторону лоддроу и недоуменно свела брови. Нотка сарказма в ответ на слова алла прозвучали в ее тоне, и чернокрылой это, мягко говоря, не понравилось. Эмоции все еще не успели затихнуть, засим малейшее колебание эмоционального фона, всего лишь намек, легко мог нарушить вновь возникшее внутреннее равновесие. Глубоко и шумно вздохнув, алла устремила взгляд туда, куда жестом указывал Бэй.
У заросшего зеленью причала, нарушая спокойствие водного зеркала, возникла девушка. Темные волосы обрамляли слегка вытянутое лицо, лишь подчеркивая бледность ее кожи. Бездонные, в темноте кажущиеся черными, глаза будто видели насквозь и, по правде говоря, так оно и было. Таиться от стражей было бесполезно, они всегда могут отличить правду от лжи. Миель повела плечами, мягко расправляя затекшие в бездействии крылья, и стала смотреть русалке прямо в глаза. Русалка же в процессе разговора с лоддроу поглядывала на каждого, удостоверяясь в правдивости "слов" снежной эльфийки, и это напомнило чернокрылой целительнице обстоятельства ее первого посещения города Синих Вод.
Ей было тридцать пять лет, и это был первый год ее странствий после выпуска из Академии. Выучившая языки вивариинов и эльфов, Эль искала практики и жаждала узнавать о народах Фатарии что-то новое, посему первым эльфийским городом стал Варлерлант - многорасовая граница провинции более-менее лояльно относилась к гостям такого рода, особенно привечая магически одаренных. Она следовала в город вместе с группой купцов-вивариинов, шедших менять меха на серебро. Такая же ночь, как и сегодняшняя, встречала их, обнимая бархатной тьмой, и молодая алла не переставая крутила головой, будучи испуганной шорохами, мимолетными, слышащимися со всех сторон.
- Эльфы хорошо стерегут свои границы, - сказал ей старший из купцов, раньше времени поседевший волк с разорванным ухом, - и будет не очень хорошо, если мы не сумеем договориться со стражами Водного города.
Наслышанная о культуре и истории эльфийского народа, Эль могла для себя делать определенные выводы, не исключая тот, что, в случае отказа, придется ночевать где-нибудь в кронах деревьев посреди лесной глуши. Неприятный холодок касался кожи, заставляя мурашки рассыпаться по телу. И тогда она увидела этот причал, будто бы всегда выглядящий непригодным для швартовки хоть какой-либо лодочки, таким ветхим он казался. А у причала трех русалок с черными бездонными глазами на бледном утонченном лице, поблескивающими в ночной тьме. Их взгляд пронизывал до костей, забирался под кожу, будто выведывал и читал самые потаенные мысли, запрятанные глубоко-глубоко. Чернокрылая, еще не видевшая мир, испытала тогда нечто сродни благоговейному ужасу, тревожащему душу.
- Все, можем садится в лодку.
Голос Альвэри вернул Элли из мира воспоминаний в реальность, и чернокрылая двинулась к мерно покачивающейся на волнах лодке, изготовленной будто из светлого дерева. Легко ступив в лодку, алла разместилась на одном из бортов, всматриваясь в лица остальных. Как ей показалось, лоддроу выглядела уставшей. Даже изнуренной. Целительница слегка нахмурилась, чувствуя растущее в груди чувство, абсолютно ей чуждое, но возникшее как ответ, спонтанно, неосознанно, вопреки воле и мыслям.
Холод.
"Она слишком горда, чтобы принять твою помощь", - девочка-подсознание сверкнула серыми глазами с не присущей ей "взрослостью", - "стоило ли оно того?"
Поменявшееся к ней отношение Миель почувствовала нутром сразу же, как пресекла все попытки Альвэри вызнать о кошмарах Бэя. Отчуждение, по факту скрытую неприязнь. Чернокрылая опустила глаза, стараясь различить в черной воде хотя бы очертания собственного отражения. Но зеркало воды показывало лишь тьму с огоньками вечно сияющих звезд. И больше ничего.

Сейчас бы не помешал небольшой дождь, - коснулась сознания ленивая мысль, тут же канув в небытие. Альвэри глубоко вздохнула. Усталость упорно давала о себе знать, лишний раз подчеркивая, что остатки зелья, если и сохранились в организме, то их уже ничтожно мало и былого эффекта они не дадут. Да осталось всего ничего, - снова проскользнула тихая мысль. Девушка открыла глаза, проследив за алла, что первой прошла к лодке и начала в ней устраиваться, на какой-то момент засмотревшись на темную громадину ее крыльев за спиной. Наверное, не самое удобное приспособление, - снова коснулась сознания мысль, по сути, ни о чем. От созерцания оперения крылатой в этой лесной глуши да ночной тиши ее отвлекло появление Бэя, что весьма внезапно возник перед носом. Лоддроу моргнула, чуть нахмурившись и непонимающе уставившись на мужчину.
На игру в гляделки у нее не было совершенно никакого настроения, как и на все остальное. Она тейаровски устала и любое эмоциональное "движение" вызывало не самые лицеприятные чувства, посему девушка упорно старалась отрешиться от окружающего мира. Впрочем, появление Бэйнара и его пронзительный взгляд, который, несмотря на окружающую их темноту, она смогла рассмотреть, вызвали усталую улыбку. Она едва заметно вздохнула, когда он набросил на нее шали и потянул на себя. Казалось бы, простой жест, но отчего-то от него повеяло внезапным теплом, что даже заставило встрепенуться и с легким удивлением воззриться на Бэя, который неоднозначно дал понять, что хватит маячить на причале и пора бы отчаливать. Взявшись за концы шали, Альвэри чуть повела плечом, словно в попытке сбросить груз, который, впрочем, не собирался так уж легко "сдаваться" и двинулась следом.
Когда она подошла к лодке, Бэй уже успел в ней разместиться, осталась она одна. Девушка не стала всех задерживать и неспешно, дабы в своем нелицеприятном состоянии не поддаться внезапному и неуместному "влиянию" своего покровителя, забралась следом. Разместившись, лоддроу подалась к русалке, что должна была их сопровождать до самого города и, не забыв выразить благодарность за прием (пусть и своеобразный), дала понять, что они целиком и полностью вверяют свою переправу в ее руки, если можно было так сказать. После девушка поудобней уселась, устало облокотившись о борт лодки. Не прошло и минуты, как вся компания в весьма молчаливом сопровождении, мерно покачиваясь на волнах, двинулась в свой, в этот раз короткий, путь. Альвэри не стала рассматривать местные достопримечательности, тем более, что ночь не давала возможности сие сделать нормально, а просто вперила взгляд в водную гладь, что рябью расходилась в стороны от лодки по мере ее движения. Говорить о чем-то, тратя силы, не было ни малейшего желания. Мерное покачивание лодки сказывалось весьма умиротворяюще на уставший организм лоддроу. Мысли текли так же размерено, ничего конкретно не задевая, словно облака в чуть пасмурный день. Сейчас единственным приоритетом было - дотянуть до какого-нибудь мало-мальски приличного постоялого двора и упасть на кровать. Фенрил внезапно усмехнулась. Давно ей не приходилось себя доводить до подобного состояния, да и, если ранее такое бывало, то она всегда была у себя дома и можно было хоть за столом уснуть, уткнувшись носом в очередной пыльный экземпляр древности. Альвэри опустила руку в воду, поежившись от приятной прохлады, что коснулась кожи, разливаясь по венам блаженным бальзамом. Увы, сего было весьма мало, чтобы привести девушку в чувство. Она прикрыла глаза, наслаждаясь своеобразным единением с водной стихией. В какой-то момент, мир вокруг утратил свои и, так не пестрящие изобилием, звуки, оставляя ее наедине с этой умиротворенностью. Спокойной и беззаботной, прохладным потоком струившуюся между пальцев...
Тем временем, тем кто более внимательно следил за изменением окружающей, пусть и подернутой ночным пологом, средой, начал открываться совершенно иной мир. Пред очей путников, словно из сказки, явился тот самый город Варлерлант. Можно было подумать, что просто парит над водой, однако знающие прекрасно понимали, что этот эффект создан не просто так. В отличии от непрошеных гостей, от них город не стал "убегать" и лодка медленно к нему приближалась, предоставляя возможность рассмотреть его громадину во всей красе, пускай и при свете луны да звезд.

Отредактировано Альвэри (2014-05-28 20:17:00)

Тишина, нарушаемая едва различимым плеском воды за бортом и мерное покачивание лодки, коего так же было практически незаметно. Все пассажиры маленького судна молчали, каждый погруженный в хоровод своих собственных раздумий. За все короткое время их плавания Бэйнар всего несколько раз поднял голову, отрываясь от созерцания обуви да кажущейся слишком уж темной под ночным пологом древесины. Рассматривать как зеркало водной глади, так и мелькающие огни города, к которому они приближались, желания совершенно не было. Даже посторонние звуки природы и шум водопада, становящийся все более отчетливым, не выдергивали мужчину из омута какой-то на удивление успокаивающей пустоты и отчуждения ото всего вокруг. Без шанса пока что остаться одному, Эйнохэил собственноручно выстраивал перед собой непробиваемую стену безъэмоциональности и мнимого спокойствия, отгораживаясь за ней от того, от чего убежать у него не получалось. Ужасно хотелось вернуться домой, в Таллем, к тем дням, когда самой его большой проблемой напополам с Нериксом являлась нехватка денег из-за его, по большей мере, гуляний и спуска кровных на алкоголь да игры в кости. Да и для разрешения сего вопроса не требовалось долго ломать голову и убиваться, копошась в себе в поиске ответов. Всегда находился выход, в котором сочеталось и приятное, и полезное. «Всегда находился», - повторил про себя Бэй, будто бы давая самому себе надежду, что так оно будет и в сей раз. В этот момент со своего места поднялась алла, приковывая к себе внимание мужчины.
- Мы на месте. Варлерлант. Город Синих Вод.
Голос ее, как показалось то Бэйнару, дрогнул, но делать на этом акцент он не стал. «Да хоть серо-бур-козявчатых. Быстрей бы», - устало произнес в мыслях мужчина и поднял взор, встречаясь с ответным взглядом Эллюмиель. Девушка мягко улыбнулась, заставляя Эйнохэила оторопеть и лишь растерянно кивнуть ей. «Слишком многое принимаешь на свой счет, парень». Но, как бы там не было, и чего бы он не успел напридумывать себе, а хоть у кого-то из них еще оставались силы на проявление таких эмоций, как улыбка, что хоть самую малость, но подбадривало. Заглядывать вперед, за стоящую перед ними с Аль Миель, и таращиться по сторонам, выискивая что-то новое, интересное и быть может чудаковатое, как то было свойственно делать Неру, мужчина не стал. Всему этому Бэй предпочел поправить на плече сумку и тихо-спокойно дожидаться того момента, когда же лодка причалит к берегу. Мысли, что называется ни о чем, снова потекли в голове, обходя события минувшего вечера и вырисовывая в сознании картины прошлого, которые хоть как-нибудь, но были связаны с более позитивными моментами из жизни, чем весь этот затеянный поход от Ацилотса до родного Таллема. И опять же… Даже тут ему некого было упрекать в чем-либо кроме самого себя. И снова уйдя в себя, Бэйнар не заметил, как их лодка пришвартовалась у одного из причалов, а Эль уже начала разговаривать с кем-то, сойдя на берег. И если бы не странный говор алла, долетающий до сознания незнакомой речью, мужчина так бы и остался сидеть на пятой точке ровно, пока его бы не растолкали, указав на «выход» или даже подопнув, как он сам несчастных жаб на болоте. Вскинув брови, Эйнохэил удивленно воззрился на Миель, выдавая свою первую за все время их пути досюда эмоцию, скрыть которую никак не пытался. Что ни говори, а у каждого было то, о чем он до поры-до времени, а молчал, и чтобы узнать сие, надо было просто побыть немного больше времени рядом, а не просто раз в месяц пересекаться в таверне или же заходить за платой, как то было в их с алла случае.
И так, покинув лодку, и проследив за тем, чтобы с нее сошла и Альвэри, не рухнув в воду прямо у причала от усталости, Бэй, не распинаясь перед лоддроу можно аль нельзя, перехватил у девушки ее лук и колчан со стрелами, размещая это все у себя на плечах. Так, слушая короткий экскурс по городу от Эллюмиель и подмечая что-то свое, они продвигались по улицам Варле-Ворло-Верле… «Пофиг. Напридумывают, язык сломаешь в трех местах одновременно, пока выговаривать будешь». Но все, чего не касался бы разговор и на что бы не натыкался глаз: будь то витиеватые и замысловатые узоры мостов и зданий, что чудаковато смотрелись в мягком свете ночных фонарей, или же какие-то факты из жизни обитающего тут народа, сводилось к одному-единственному слову – эльфы. Подмечая это, мужчина нахмурился и вперил взгляд перед собой, не особо любуясь местной архитектурой, коя в дневное время суток могла оказаться еще краше, чем представала перед путниками сейчас. Бэйнару была намного ближе простота, как в общении, так и во всем остальном, а посему некоторые фразы, что он услышал от алла, приравнивались к надменности и высокомерию жителей загадочного города на букву «В», что мало располагало к себе. Вскоре их недолгого пути вся тройка остановилась перед зданием, названия которого прочитать на чужом языке не смог.
Пройдя же внутрь, они оказались в довольно-таки уютной зале, а вся обстановка помещения прямо таки говорила за себя, выдавая то, что друзья-товарищи находились не абы где, а на постоялом дворе. На приветствие, судя по всему, хозяина заведения, Эйнохэил ответил театрально-отвешенным поклоном, причем откланившись, так сказать, раза три и чуть ли не в пол. «Аллоха Вам, там-сям, калды-балды и уруру».Что ни говори, а характера и приобретенных в таверне привычек да кривляний, перебить не могло даже самое мрачное настроение. Ровно так же как выдуманный находу язык ничем для мужчины не уступал незнанию истинного инорасового. А что? Звучал так же непонятно, только успевай побольше эмоций в слова вкладывать, да и те произносились лишь в голове, отчего занятие сие становились еще легче. Пока Эллюмиель договаривалась о съеме комнат, Бэй, перестав паясничать, принялся рассматривать залу, примечая для себя вторую, по его мнению, служащей ничем иным, как столовой.
- Ну вот, и все довольны. Да? – Поинтересовалась подошедшая алла, вкладывая в руку каждому по ключу.
Мужчина кивнул в ответ, едва заметно улыбнувшись и тут же убрав ключ от комнаты в правый карман брюк. Проследив за тем, как девушка скрылась на втором этаже, видимо не желая более топтаться на месте, ожидая дальнейших действий от приятелей, он повернулся лицом к ледышке, замечая, что та еле держалась за спинку рядом стоящего кресла. «И как ты у меня наверх поднимешься? Сомневаюсь, что на бровях по ступеням доползешь». Тяжело вздохнув, Бэйнар подошел ближе, поудобнее располагая на плече сумку и колчан, и подхватывая лоддроу на руки. «Тебе никто не говорил, что у тебя бараний вес?!». Опустив голову и покосившись на девушку, проронил мужчина и двинулся к лестнице. Поднявшись на второй этаж, он замер, сообразив, что не знает номера хотя бы одной из комнат. И хорошо, что Альвэри не успела убрать свой ключ, до сих пор держа его в руках. Кое-как разобрав цифры, для чего пришлось чуть ли голову не свернуть, Эйнохэил двинулся дальше вдоль коридора, вскоре останавливаясь перед нужной ему комнатой и мягко опуская девушку рядом с собой. Выудив из ее рук ключ, мужчина отворил дверь. Бэй широко распахнул ее, снова беря ледышку на руки и заходя внутрь. Пройдя к опрятно застеленной постели, он склонился над ней, не спеша выпускать Аль из объятий и лишь теснее прижимая к себе. Все это надо было для того, чтобы откинуть легкое одеяло и не уронить свою драгоценную ношу. И только после того, как Бэйнар справился с поставленной перед собой задачей, он уложил лоддроу на кровать. Губ коснулась мимолетная улыбка. Чему именно улыбался сейчас мужчина, было не ясно даже ему самому. Он и подумать не мог, что когда-нибудь сможет проявить заботу к кому-то кроме Нерикса. Да и то та была весьма своеобразна, ведь с вивом их связывали совсем иные отношения. Пробежавшись взглядом по усталому лицу Альвэри, Эйнохэил отстранился, присаживаясь рядом на край постели и помогая девушке разуться и справиться с ремешком, что узкой полоской перетягивал грудь. Но лишь стоило брякнуть бляшке, как он замер, понимая, что начинало двигать им совсем иное желание, нежели помочь. Поспешно отведя взор и одернув руки, мужчина поднялся. Положив на прикроватную тумбу ключ и поставив около лук и колчан со стрелами, Бэй запустил пятерню себе в волосы, «заскользив» взором по полу, будто бы увидел там что-то сверхинтересное. «Ну, давай, герой, покажи ей еще раз на личном примере все то, чего она и так насмотрелась за сегодня! Да и смотреть на состояние кого-либо тебя явно не учили…». Огрызнувшись на самого себя, мужчина поправил на плече оставшуюся сумку и зашагал к выходу, задержавшись там, дабы еще раз окинуть взглядом девушку, которая, кажется, уже успела провалиться в сон. Плотно прикрыв за собой дверь, он выудил из кармана свой собственный ключ, и взглянув на написанный на нем номер, принялся отыскивать свою комнату. В ней Бэйнар не стал долго задерживаться, скинув на кровать такие вещи, как плед, рубашку и плащ, и прихватив с собой сумку, направился на первый этаж, не забыв запереть за собой.
Пройдя в столовую и грузно плюхнувшись на скамью, мужчина кинул свои пожитки рядом, взяв их лишь потому, что распихивать бумагу и карандаш по карманам не хотелось. Он поставил локти на стол, зарывая лицо в ладонях и медленно выдыхая, чтобы привести мысли в порядок. Самыми низкими из всех чувств и потребностей живых существ были похоть и желание, что порой затмевали самые искренние намерения. «Ненавижу… Не было, и не надо было». Поток мыслей, что все больше разжигал раздражение и злобу, прервала обслуга, подошедшая к столу и что-то спросившая на эльфийском. Эйнохэил поднял лицо, опуская руки, складывая их на столе перед собой. Весь его вид и выражение лица говори нечто сродни: «Еще разок. Не понял». Появилась заминка, после которой, не без акцента, но девушка смогла обратиться к позднему или раннему, так как за окнами понемногу, а начинало светать, посетителю на общем языке.
- Определились с заказом?
А лучше-то от этого не стало. Взяв в руки меню, написанное на том же эльфийском, мужчина лишь более раздраженно свел брови, понимая, что писанина его может и не дать никаких результатов. На раздумья потребовалось несколько секунд, после чего Бэй наугад тыкнул в название какого-то блюда и, переведя взгляд на стоявшую на соседнем столе кружку, указал на нее, объясняя на пальцах, что хотел бы заказать две сразу.
- Эль? – Поинтересовалась официантка, желая уточнить.
«Пусть будет эль». Мужчина кивнул, получив в ответ едва заметную и сдержанную улыбку. А через несколько минут, которых он и не заметил, перед ним уже стояла тарелка с похлебкой и заказанное пойло. Еще раз поблагодарив обслугу все тем же кивком головы, Бэйнар почти на одном дыхании осушил первую кружку эля. Как бы сильно не хотелось сейчас есть, а пункт «напиться» стоял впереди. Помешав густой суп ложкой, и убеждаясь в том, что тот был мясным, Бэй снова принялся за оставшийся эль.

Отредактировано Бэй (2014-05-29 18:51:17)

Ветер пробегал по водной глади, изредка волнуя ее. Эль смотрела вдаль и никак не могла надышаться, делая один глубокий вдох за другим, смакуя каждый. Тревога постепенно сменялась спокойствием, волнение угасало, уступая место некой степенности. Варлерлант умел сглаживать острые углы, смягчать мысли, унимать огонь, бушующий где-то в глубине собственного существа. Рокот водопада услаждал слух чернокрылой, напоминая ей о первых весенних грозах в Таллеме, когда потоки воды, низвергаясь с пасмурных небес, омывали улицы города, ставшего ей родным. Капли воды, мелкие, словно пыль, медленно ложащиеся на черное зеркало залива, нельзя было сравнить с шелестом ливня, выбивающим чудную мелодию о черепичные крыши, вопреки всему, насыщая город цветом и прохладой.
Странно думать о таком, стоя на балконе постоялого двора в эльфийском городе. Легкая тоска тронула душу, но не расстояние от родного дома вызвало в чернокрылой это чувство. Отнюдь не оно.
Взъерошив копну волос, волнами спадавшую на плечи и спину, Элли прошла в комнату, закрыв за собой двери. Благодаря снадобью сон не приближался к девушке и на тысячу шагов. Неизвестно сколько это все будет продолжаться, но перспектива пролежать всю эту прекрасную ночь, уставившись в потолок, ее абсолютно не радовала. Взвесив все за и против, Лоренцетти взяла из кошелька златой, дабы не потратиться слишком уж сильно, и, крутанув в замке ключ, пошла по коридору к лестнице, ведущей на первый этаж.
Пока чернокрылая спускалась вниз, мимо нее прошла пара снежных эльфов, высоких и статных. Голубые глаза, белоснежные волосы, искрившиеся в теплом свете свечей. В который раз Эль поняла насколько они разные. Белоснежные, словно снег, лоддроу и она, чернокрылая, будто ночное небо. Да и вообще, в небольшой столовой о пару-тройку столов да стойке в столь поздний час (уже явно перевалило за полночь) кипела жизнь. Ассури, эльфы, лоддроу, парочка людей... Великое многообразие жизни под одной крышей. Что может быть лучше, чем наблюдать подобное? Прочно увязнув в своих довольно-таки абстрактных мыслях, Эль не сразу приметила знакомую макушку, неприлично ярко отливавшую синим. Малость удивившись, алла двинулась к нему, чуть замедлив шаг.
Будет ли Бэй рад ей? Может стоило оставить его одного? Обдумать, осмыслить произошедшее днем на берегах Такута, да и себя собрать - уж больно убитым он ей казался.
"Может хватит демагогий?" - пробурчал внутренний голос, перебирая все оттенки сердитых интонаций. - "Он и так оставался один слишком долго. Заткнулась и вперед"
- Ты не будешь против, если я присяду здесь? - вполголоса спросила Эль, когда подошла к столику, за которым восседал Бэй.
Усевшись напротив, взгляд ее приковали сразу две пинтовые кружки с элем, одна из которых явно была уже пуста. Нахмурившись буквально на миг, чернокрылая посмотрела ему в глаза. Уставший, раздраженный, несколько скованный. Конечно, для него выпивка и была тем спасительным выходом, но алкогольное забытье то еще удовольствие, особенно, если вкушаешь его в одиночку. В душе всколыхнулась обида за Нерикса, не сумевшего попасть в Варлерлант вместе с ними. Вот он-то точно поддержал друга - и на словах, и "на деле". Но сейчас была всего лишь она, да и то помочь была не в состоянии. Хотя...был один способ.
"Ох и не нравится мне эта затея", - обреченно вздохнул внутренний голос, покуда Лоренцетти уже подзывала официантку.
- Мне пинту валежского эля, пожалуйста, - вежливо попросила ее Миель, - и тарелку с яблочной нарезкой.
Есть не хотелось абсолютно, все еще вспоминался речной сом с привкусом воды из Такута. При воспоминании о нем живот свело судорогой, и Эль сконфуженно свела брови. Дождавшись своего заказа, чернокрылая сделала глоток, удивляясь мягкости напитка. Не даром говорили, что варлерланский эль можно пить бесконечно и никак не напиться его вдоволь.
- Сегодня я многое о тебе узнала...
Ее голос был мягок и спокоен. В нем не было и тени сомнения или волнения. Алла просто констатировала сей факт, в душе понимая всю ту цепочку ассоциаций, которую мог продумать Бэй в эти секунды.
-...я бы никогда не подумала, что ты играешь на флейте. Кто тебя научил? - она откинулась на спинку стула и сложила руки под грудью в замок. На ее губах играла непринужденная улыбка, а сама чернокрылая вела себя несколько свободно, чем все время до этого. Нельзя отрицать тот факт, что дневные видения что-то, но изменили в ее восприятии, касающемся конкретно этого человека. Нельзя отрицать и того, что они наложили какой-то отпечаток на их отношения - все это придет со временем. Однако...Миель не могла не доверять ему. Тот Бэй, которого она знает сейчас, начал открываться ей совершенно с другой стороны. Несколько темной, безусловно, с неизгладимым отпечатком того, что преследовало его всю жизнь.
Сердце зачастило. Искры, которые высекались из нее при подобных мыслях, поджигали что-то внутри, разгоняя тепло по венам.
- Да и татуировка твоя, - повела бровями девушка, - а все-таки, что она значит?
Дожидаясь ответа, Лоренцетти вновь приникла к кружке и даже не заметила, как осушила ее наполовину. Вглядываясь в темные недра остатков своей пинты, чернокрылая вновь подозвала официантку и попросила принести ей еще одну.

Мягкость обволакивающего умиротворения, с коим лоддроу погружалась в блаженный сон, сменилась глубиной и размеренностью. Сознание "покачивалось" на волнах забытия, даря необходимый телу и душе отдых. Мир, в котором не нужно было ни думать о чем-либо, ни беспокоиться, протягивал навстречу свои объятия, обещая неземное блаженство и избавление от оков усталости и тягот минувших дней. Кто бы стал сопротивляться подобному? Верно, никто, и она не стала. Плывя, ныряя, взлетая, если можно так было сказать о пребывании своем в мире сновидений, девушка двигалась по течению, заданному явно не ей, но не видела причин менять сего.
Ильтар знает, сколько времени продлилась эта блаженная безмятежность, что вела ее уставшее и спящее сознание по Нирдему, не показывая сновидения, словно предоставляя возможность всецело отдохнуть от всего абсолютно. Однако, в какой-то незаметный для глаза момент картина стала кардинально меняться. Альвэри очутилась в комнате, непонимающе оглядываясь по сторонам. Я дома, - выдохнула девушка, не веря собственным глазам. Но это было так. Она стояла посреди комнаты,в прошлом - родительской спальни, но что-то было не так. Эта комната давно не жилая, она это точно знала, но глаза говорили о другом. В камине полыхало пламя, что было весьма редким явлением в ее доме, комната была погружена в полумрак и в ней витало какое-то странное чувство...Альвэри нахмурилась. Знакомое, щемящее ощущение прокрадывалось в душу, но пока не находило ответа. Девушка скользила взглядом по покоям, касаясь мебели, резной кровати, обрамленной тяжелым паланкином, пока не заметила движение в углу. Снова нахмурившись, лоддроу сделала несколько шагов в ту сторону, но вдруг замерла, услышав едва различимый шепот-пение со стороны кровати:
"...Se min kjole, den er hvit som snøen
alt hva jeg eier det er hvitt som den..."
Альвэри почувствовала, как холодеют руки, начавшие дрожать. Взгляд, замерший в точке где-то впереди и не видящий потерял свою безмятежность, темнея от понимания. Она боялась и хотела одновременно повернуться на тихий, словно шелест сухой листвы, но такой до боли знакомый голос. Страх того, что она увидит, развернувшись, липкими щупальцами сковывал тело.
- Jeg ønsker ikke, - долетел из угла, к которому она так и не дошла, детский вскрик. - Ikke syng mer...Jeg ønsker ikke å høre, ikke vil!*
Тихое всхлипывание, тяжелые шаги со стороны кровати. Тень отца мелькнула рядом, склонившись над ней. Да, это была она, в давно забытом прошлом, спрятанным за семью замками и внезапно, за столько лет, вновь всплывшее и ранившее в стократ больше. Мужчина склонился, подхватив на руки всхлипывающего ребенка, что-то успокаивающее проговорил.
- Ikke rør meg, det gjør vondt...*- белокурая девочка с криком выдирается из рук и убегает.
Она знала продолжение и хотела забыть, стереть с памяти этот вечер и все до него. Кожа неприятно зазудела, словно от тысяч прикосновений, грозя ввергнуть взбудораженное сознание в омут поднявшихся страхов. Послышался шепот. Родители о чем-то говорили. Мама, как всегда, пыталась сгладить постигшее семью горе, хотя уже все знали о том, чего вскоре ждать. По бледной щеке скатилась слеза. Альвэри развернулась и сделала решительный шаг к кровати, желая снова поднять в памяти образ матери, что сама же попыталась стереть, заморозить в одном из ледяных хранилищ своего мира. Шаг, еще шаг к ложу, которое стало последним убежищем изнеможенной женщины, остающейся непоколебимой в своей жизнерадостности перед подкравшейся бедой. Всего один шаг и пусть болезненное, но столь необходимое сейчас воспоминание...Альвэри протянула руку, желая сдернуть полог со своей стороны, но рука "схватила" лишь воздух. В следующее мгновение девушка начала проваливаться. Черное ничего окутывало со всех сторон, глухая тишина давила и она падала в неизвестность. Сердце глухо билось в груди, угрожая выпрыгнуть из нее прочь.
- ...en dag vil du forstå ...*- внезапно ворвавшийся в сознание мягкий голос словно встрепенул весь мир и она со вздохом упала на кровать.
Опять знакомая обстановка, опять ночь, но это не чета забытым воспоминаниям. Это же... - промелькнула мысль, но тут же была прервана. Еще шею сдавило словно железными тисками, лишая возможности дышать и говорить. Она дернулась, но не смогла вырваться. Паника застлала рассудок, мешая трезво мыслить и ввергая его в еще худшее состояние. Это всего лишь сон, - словно крик подсознания ворвался в голову. И она очутилась на пустынной улице. Снова ночь, звенящая, давящая тишина. И внезапные шаги, перешедшие на легкий бег. Сердце снова отозвалось барабанной дробью. Она подсознательно поняла, что нужно бежать, без оглядки, спрятаться, чтобы не попасть ему на глаза. Она знала его, видела...Девушка вжалась в первую попавшуюся щель между домами, затаив дыхание. Знала, что любое неверное движение будет стоить ей жизни. Она видела его взгляд, безумство и рядом не стояло со вселенской жестокостью, что столь красочно в нем светилась. Она боялась его, как никогда никого не боялась. животный страх вселяли воспоминания о деяниях его рук, заставляя вжиматься в каменную кладку дома.
Душераздирающий вопль резанул по ушам, заставляя их прикрыть и зажмуриться. Альвэри покачала головой. Не хочу слышать, не хочу видеть, - шептала она столь знакомые слова. Внезапный порыв прохладного ветра коснулся тела, заставляя вздрогнуть и открыть глаза. Она стояла посреди улицы, заканчивающейся тупиком и видела...Беззвучный крик застыл в горле, так и не сорвавшись с бледных губ. Она не хотела смотреть, но не могла отвернуться от открывшейся глазам картины жестокого насилия и убийства. Она хотела помочь, но словно приросла к месту...хотя чем бы она смогла помочь ей. Голубые глаза с мольбой смотрели в ее сторону и она не могла отвести взгляд. Появление еще одного действующего лица прошло настолько незаметно, что она не была уверенна, что сие не обман зрения. В полуночной тьме, словно поддернутый туманом силуэт появился рядом с убийцей. Он пытался предотвратить, пытался прекратить этот кошмар, но в ответ слышался лишь безумный смех. А в следующий момент он двинулся на доселе неизвестного защитника с шальной улыбкой. Клинок сверкнул холодом и опасностью в его руках. Внезапно сквозь облака пробился бледный лик луны, осветив обоих и предоставляя возможность Альвэри узнать их. Девушке показалось, что кто-то одним четким ударом выбил из легких весь воздух. Стало больно дышать, ее вскрик снова потерялся где-то в горле, так и не родившись. Казалось, время начало идти мучительно медленно, показывая каждый "кадр" в столь нелепом режиме. Боги, - лишь смогла выдохнуть лоддроу, когда поняла намерения их...его, как все запутано... Казалось, этот кошмар продлиться вечность, но внезапно, когда Аль увидела резкое движение и сталь клинка снова блеснула в неровном лунном свете, она поняла, что свободна от невидимых оков и уже в следующее мгновение оказалась между обоих мужчин. Как раз вовремя, чтобы предотвратить, пускай и такой ценой. Она не чувствовала боли, с удивлением глядя на рукоять клинка, торчащую из груди. Темное пятно расплывалось по белой ткани, послышался дикий смех и слова, срывающиеся на крик, но их она не могла разобрать. Девушка оглянулась, встретившись взглядом с голубыми глазами. Сколько раз она видела в них притаенную печаль, отрешенность, безграничное упрямство и что-то более глубокое, не ведая причин сего.
- ...en dag vil du forstå ...- снова отозвалось в повисшей тишине.
- Jeg innså , *- прошептала лоддроу, улыбнувшись и протянув руку в желании коснуться его лица.
Ладонь скользнула сквозь туманную дымку, сознание помутилось, она снова начала падать в неизвестность...

Альвэри распахнула глаза, вперив их в темный потолок комнаты. Ей было неимоверно жарко, на щеках ощущалась какая-то прохлада. Девушка потянулась и, не без труда, села, после смахнув остатки слез. Ночь медленно переходила в утро, но желаемого облегчения не принесла. Видимо, она не так уж долго спала.
- Не мудрено, -удрученно буркнула Альвэри, сбрасывая с себя одежду.
Сны, вернее, кошмары ввели ее сознание еще в больший хаос, нежели до сего момента. Лоддроу сомневалась, что сможет уснуть, но вновь растянулась на кровати. Ее рассудок, стряхивая паутину сна, начал медленно  перебирать увиденное, но она пыталась тщательно его отбирать, не желая и наяву столкнуться с теми жуткими сценами. Кроме ужасов, что принесли сновидения, они смогли натолкнуть и на ответы, кои хоть и казались зыбкими, но были более существенными, чем можно было представить. Внезапное понимание пришло, словно гром средь ясного неба. Оно лежало под ногами, на видимом месте, но не замеченное никем...Как же они все слепы. Мысли перебегали от одного на другое и с каждой минутой она лишь утверждалась в том, что для них обоих есть решение, выход и уход от своих ужасов, что драконами засели внутри. И это не какое-то физическое воздействие, не подручные материалы, заставляющие забыться, но не решающие проблемы в корне, лишь создающие иллюзию, это нечто большее и действительно спасительное. Но на сие должно хватить как терпения, так и силы духа. Она поежилась, представляя себя в первую очередь этим "борцом" за свое же избавление.  Будет нелегко, но это раз и навсегда оставит ее страх позади. И его страх, - проскользнула мысль. Бэю будет еще тяжелее, хотя в причинах его страха она до конца не разобралась, но стоит уяснить всего лишь момент и, возможно, все не так плохо, как кажется. Но если себя она могла заставить, то его нет. Она попробует, даст понять, что есть выход, пусть более эмоциональный, тяжелый, но есть. Однако, решить должен он сам станет ли бороться за себя всецело или продолжит плыть по течению, забываясь в физических "болеутоляющих", способных унести от реальности и нереальности, спутать их в круговерть хотя бы ненадолго. Принуждать она его не вправе, какими бы благими намерениями не прикрывалось ее желание помочь, как бы сильно не любила. Не такой ценой она станет показывать свои чувства и не таким образом помогать, ведь сама знала, что сие приведет к отрешению. Сама же не раз отворачивалась от слишком ярых попыток родных помочь себе, хотя, возможно, методы были не те. Она не станет предавать его доверие насилием и обманом, прямо рассказав о найденном решении. Ведь все только в его руках, остальные лишь помочь могут, но и только, поддержать, не более того...Но для всего нужно время, это факт. Спешка и горячливость в желании рискнуть ради решения животрепещущего вопроса здесь и сейчас, могут лишь усугубить все. Впрочем, так ли важно это время, когда его уже столько утекло в прошлое? От хаоса мыслей начинала кружиться голова. Альвэри прикрыла глаза, глубоко вздохнув и пытаясь отрешиться от переполняющих ее эмоций...

Отредактировано Альвэри (2014-05-30 13:19:28)

Слушая слова Эллюмиель на счет флейты и игре на ней, Бэйнар улыбнулся. Разговор на отвлеченные темы вкупе с довольно-таки быстро выпитым алкоголем отвлекал от того шквала подавленности, что крыл мужчину еще с каких-то там полчаса назад, и дарил уже успевшему захмелеть рассудку некое успокоение и отрешение ото всего дурного. А вместе с этим уходила и скованность, кою можно было с легкостью прочитать в каждом его движении или же взгляде. Мысли, пытающиеся зацепиться за сказанное девушкой, начинали путаться, но еще не настолько, чтобы совсем уж потерять их смысловые нити. «Так получается, у нас тут музыканты собрались, хоть на площади выступай, хоть при дворе! Мы с тобой на флейтах, Нера на подпевках сие непременно, а Аль на клав… Блин!», - Эйнохэил нахмурился, утупливаясь в кружку с элем, что держал в руках, будто бы пытался разглядеть на ее глиняной поверхности мелкие трещинки, и пытаясь вспомнить правильное название музыкального инструмента, на котором играла лоддроу, - «Клава… Клаве…  Давай, Клава, давай! Давай открывай свой фатарийский словарь!». На распев произнес про себя Бэй последние предложения и усмехнулся самому себе. «Клава. Странное имя я придумал!», - отвлекаясь от веселого хоровода дум и слогов, он оторвал прикованный до сей минуты к пинте взор и взглянул на Эль, неожиданно для самого себя вспомнив то, чего и вспомнить уже не стремился, - «Клавесин, во!». И как раз вовремя, ибо в этот момент в него полетела мелкая косточка от яблока. Но, увы, даже это не помогло мужчине увернуться от кинутого в него, по сути своей, мусора. «Я ведь… и ответить могу», - выпалил в мыслях Бэйнар, демонстративно кивая алла на пустые кружки, но при этом чуть заметно улыбаясь.
- Ты меня и фокусами-то не особо баловал. Вот если бы кофе прятал от меня ты, вот это действительно был бы номер. Я бы удивилась. Немножко.
Мужчина показушно отвел глаза в сторону, всем своим видом и мимикой как бы говоря, что сожалел об упущенных возможностях показать себя во всей красе, демонстрируя лучшие свои трюки. Но уже почти сразу перестал кривляться, хороня всплеск эмоций под слоем спокойствия, кое было ему совсем не свойственно. «Да случая и не подворачивалось. Не фокусы я к тебе показывать приходил же», - проговаривая все это, Эйнохэил повел плечами, хоть как-то ознаменовывая свои мысли, - «А кофе надо прятать от тех, кто от него зависим. За тобой же я такого не замечал. Ни то, что за некоторыми». Он поднес пинту к губам, делая очередной глоток терпкого эля и глуша им всколыхнувшееся чувство укора в свою же сторону. Ведь к этим самым «некоторым» он приплетал никого иного, как себя самого. А уж поэтому можно было догадаться, почему именно мужчина испытывал зависимость от упомянутого выше напитка. Но опять же, действие пойла, что было тут куда отменнее, чем Таллемская брага, продолжало неспешно вносить свои коррективы в унылое настроение, моментально перебивая все всплески негатива как минимум безразличием. И если еще час назад Бэй просто мечтал всеми правдами и неправдами уйти от событий прошедшего вечера на реке, то теперь же это получалось у него практически непроизвольно. «Не хочу…», - протянул про себя мужчина, отмахиваясь от начавших вырисовываться воспоминаний, что касались его кошмаров, и, понимая, что не имел ни малейшего желания и дальше закапывать себя в ту яму, из которой и так уже давно не имел шанса выбраться. Да и отвлечением от дальнейших раздумий, что потекли не в том для вечера русле, послужила Миель, в который раз приковывая к себе взгляд Бэйнара и заставляя его, насколько это позволяло хмельное состояние, прислушаться к ее словам:
- А вот тут одно из двух. Либо вы с Нериксом "допутешествовались" до такой степени, что ты этого не помнишь, либо это очередной твой розыгрыш. Учитывая то, что татуировку набивать очень больно, и поверь мне, я знаю, что это так, у самой их две штуки, то не помнить об этом ты не можешь. Следовательно...
Мужчина открыто усмехнулся, не сводя внимательного и чуть подернутого дымкой от выпитого эля взора с сидящей напротив девушки. «Ты просто еще не знаешь, до чего можно «напутешествоваться», если это касается выпивки!». В сознании тут же всплыли картины их с Нериксом веселых (и не очень веселых) потасовок на пьяную голову, и те притупленные ощущения, когда количество все того же трактирного пойла перебивала даже самую острую боль, которую в стократ сильнее ты начинал чувствовать, отходя от драки по утру. А то и встречая этот самый день в какой-нибудь ближайшей к «Паладину» больничке. «Так что на счет боли я могу с тобой поспорить, девочка», - подвел итоги Эйнохэил, наконец-то переставая гипнотизировать Эллюмиель и потянувшись за яблочной долькой. Появление официантки около их столика, так же как и заказа девушки, он не заметил, а точнее упустил сей факт, в буквальном смысле слова теряясь во времени и пространстве. Минуты таяли, не оставляя от себя ничего примечательного и не ложась на память, а посему какие-то временные промежутки и вовсе вырезались из сознания, едва ли имели место быть. Прожевав яблоко и в который раз отмечая, что не любил этот фрукт, зачем-то снова и снова пробуя его на вкус, Бэй проследил за жестом алла, интуитивно потянувшись к шее и занося руку назад. Он слегка потер то место, где как оказалось, у него была какая-то татуировка. «Может и спьяну нарисовал себе». Мужчина прищурился, с неподдельным интересом пытаясь понять, какие же еще увлекательные моменты из своей загульной жизни он мог не помнить?
Снова из дебрей мыслей, в кои успел погрузиться с головой, допивая свой эль, Бэйнар вынырнул, заслышав рассказ крылатой про ее пропавшего брата. Обратив внимание на выражение лица девушки, что сменило свою мягкость на едва заметную печаль и до боли знакомую напряженность, и улыбку, что успела исчезнуть с ее губ, можно было не гадая сказать, что затронутая тема являлась для Эль одной из разряда слишком личного, к чему сам мужчина не подпускал никого. И даже Нер знал о жизни Эйнохэила весьма урывисто и изборочно, никогда не требуя от него большего. Но вот девушка снова встрепенулась, переключаясь с  одной темы на совсем иную, что было, как предположил Бэй, влиянием все того же эля. Дослушав алла до конца, он отставил уже пустую пинту в сторону и подался вперед, дотягиваясь за листком бумаги через весь стол и принимаясь за свой ответ.
«Все мы верим в чудеса, только для каждого они свои. И это отнют отнюдь не значит, что мы глупцы», - почерк, и без того не всегда разборчивый, сбивался еще сильнее, все больше походя на простые загогулины. Но мужчина старался, как мог! - «Вот я, к примеру, мечтаю о том, чтобы бы мы с мохнатым сорвали куш, играя в кости, и разбогатели до не видан невиданных небес. Нер бы тогда фазанов ловил в своем собственном лесу, да и жить бы там же остался, а я… Ну а мне было бы что на кон за игровыми столами ставить», - он улыбнулся, прикидывая, какую лабуду сейчас гнал, но не смотря на это продолжил: - «Вот тогда бы и набил себе тату с текстом: «Самый богатый фокусник в Таллеме!» прямо на лоб, чтоб все види__ видели и завидовали». Не выдержав, Бэйнар рассмеялся. Естественно, то было не в голос, но тем не менее. «Да-а-а, такому идиотизму только и завидовать!!». Но и сей весьма позитивной эмоции не суждено было надолго задержаться как на лице, так и в сознании. Снова затронув тему с татуировкой, в памяти мутными обрывками всплыли сцены из далекого детства и слова матери, которые болезненным эхом застряли в сей миг в голове. « - А как же родимое пятно?! Как ты это мне объяснишь?..». Мгновенно потупив взгляд и не давая Эллюмиель возможности заметить его смятение и легкий испуг, мужчина устало потер переносицу. Он устал. Не физически, нет. Морально. «Родимое пятно это не татуировка. Не могли же они спутать?!». Слова, звучащие в черепной коробке служили самоуспокоением, от которого мнимо, но становилось легче. Отпихиваясь от всевозможных предположений и картин прошлого, Бэй поднял взор, снова, как ни в чем не бывало, улыбнувшись Эль и принявшись дописывать: «А вот про гарант, заметь, я не заикался!». На мгновение отложив карандаш, он оторвался от письма, взглянув в серые глаза алла и ехидно ухмыльнувшись. «Сыграешь мне? Я отплачу той же монетой». И повернув листок к Миель, и вовсе отложил письменную принадлежность и полез копаться в своей сумке. Найдя в той флейту, Эйнохэил довольно улыбнулся и покрутил инструментом в руке, будто бы тот впервые попал к нему и оттого Бэйнар с таким любопытством его рассматривал, успевая при этом поглядывать на реакцию девушки.

Отредактировано Бэй (2014-06-01 00:23:55)

30 число месяца Новой Надежды.
1647 год от подписания Мирного Договора.
Утро.

- Хы, да ты вдрабадан!
Бэй фигуристо изогнул брови, выказывая свое искреннее удивление, и широко улыбнулся, силясь не сорвать на смех. «Кто бы говорил!». И правда, кондицию алла можно было с легкостью вычислить по тому, как она прищуривалась, стараясь прочитать написанное мужчиной, и объяснять, что это было отнюдь не из-за плохого зрения девушки, было не обязательным. А уж заметный румянец на щеках и совсем малость заплетающаяся речь выдавали то на ура. И это было лишь толикой из того, что мог пока что подметить Эйнохэил за Эллюмиель. Попытавшись показать на жестах, что сама она была ничем не хуже, и, приправляя все это дело улыбкой чуть ли не до самих ушей, Бэйнар угомонился. Он откинулся на спинку лавки и, пододвинув к себе пинту, в которой эля оставалось на глотка два-три от силы, раздосадовано поджал губы, выражая тем самым свое шутливое недовольство тем, что выпивка как-то уж слишком незаметно заканчивалась. Тем временем Миель продолжала неторопливо разбирать его почерк, а мужчина развлекать себя всевозможным бредом, приходящим в голову и перекладывающимся на слог. «И Бэй с досадой заглянул в пустую кружку. Как жаль, что пиво кончилось мое! Мне б на ночь раздобыть себе подружку, да много денег нужно на нее-е-е…», - он оставил пинту в покое, перестав вертеть ее в руке, то и дело заглядывая внутрь, словно от этого эля там бы поприбавилось, - «Интересно, а много ли сребров ухлопывал мохнатый, просто за то, чтобы почесать языком с… девицами легкого поведения?». Отвлекаясь от животрепещущих вопросов, связанных с времяпрепровождением своего друга в борделе, Бэй взглянул на снова заговорившую девушку.
- Какие-то абстрактные у тебя мечты. Но, всякая мечта имеет право воплотиться в жизнь, покуда она греет сердце. Верно? – задорно, именно задорно хихикнув, произнесла крылатая, тем самым заставляя мужчину на считанную секунду сконфузиться.
Ведь он шутил, своим бредом пытаясь подбодрить Эль. Никакое богатство им с Нером было не нужно, хотя и выиграть кругленькую сумму, что позволила бы на длительное время забыть о мирских нуждах, хотел, наверное, каждый завсегдатай таких заведений как «Пьяный паладин». Но видимо алла приняла его треп за чистую монету, и от этого почему-то становилось неловко. Быстро отходя от секундного стопора, Эйнохэил кивнул, сбивая челку, что напала на лицо, попадая в глаза. Мужчина просто-напросто сдул непослушные пряди, что получилось у него далеко не с первого раза, в который раз отмечая то, что не мешало бы вернуть своей шевелюре ее естественный цвет. Про флейту, которую он до сих пор держал в свободной руке, положенной на стол, Бэйнар и вовсе забыл. И вряд ли бы вообще вспомнил, если бы случайно не выронил, ослабив хватку. «Хотя, мой мандариновый друг и не заморачивается по этому поводу, а ведь у него вся морда ярко-оранжевая, будто бы его в краску ей сували и после по холсту возили». Мысли, скачущие от одной темы к другой, и напоминающие мини-ураган, что бушевал в голове, уносили сознание все дальше от реальности и всего, что в ней происходило. До разума, как через туман, ощутимо мягкий и густой для слуха, долетел голос Эль. Однако мужчина не сразу отреагировал на него, медленно выныривая из глубокого омута своих размышлений и понимая, что на него смотрели в упор. Моргнув, Бэй уставился на крылатую, судорожно стараясь осознать, ждала ли она от него ответа на то, что он успел благополучно прослушать, или же просто пыталась таким образом выяснить, а жив ли он был вообще или как?
- Кажется, мне хватит…
«Ах, это», - выдал про себя мужчина, ехидно усмехнувшись и еще более вальяжно размещаясь на лавке, - «Что-то быстро меня срубило… Одна, две… три… Эта четвертая? Всего-то. Надо будет Неру прикупить литр-другой, пусть оценит. Хотя, это еще тот ценитель! Вот если бы я ему чудо-травы какой нащипал, то умер бы от эйфории, только ее увидев у себя в лапах!.. Эй!». Бэйнар прервал себя, адресуя последнее восклицание кому-то непонятному, кто ловко сумел выудить у него из руки флейту. Но рыпнувшись, он тут же упал обратно на лавку, осознавая, что этим кем-то была никто иная, как алла, которую он самолично попросил сыграть. Конечно, было понятным, что первый блин вышел у девушки комом. А точнее попытка извлечь из чужого музыкального инструмента годный звук. Но вот последующие рывки, не очень-то и удачные, вызвали ничем не скрываемую улыбку и даже гортанный смешок. «И это я еще в драбадан!». Кое-как пересилив себя, опять-таки, чтобы не заржать на всю столовую в голос от слишком уж хорошего и приподнятого благодаря алкоголю настроения, Эйнохэил продолжил прислушиваться к игре Миель, которая стала заметно чище. Что ж, и по-честному сказать, даже не смотря на некоторые моменты, в которых хорошо была различима фальшь, до такого уровня владения инструментом, мужчине было далеко. А посему все, что ему оставалось делать, это с наслаждением слушать разлитую теперь же на всю залу мелодию, что приятно ложилась на слух, будоража воображение.
Когда же Эллюмиель закончила, привстав со своего места и отвесив полупоклон засмотревшимся на нее посетителям, Бэй поджал губы и вздернул брови, всем своим видом как бы говоря: «Не плохо!». Но если бы и переложил мимику на слова, то одним «не плохо» тут явно бы не обошлось. При желании можно было даже поучиться у крылатой, оттачивая свое собственное мастерство, но наперед зная, что вскоре закинет это дело, мужчина тут же откинул пришедшую на ум идею в сторону. Бэйнар подхватил свою кружку с остатками эля и отсалютовал девушки на ее прозвучавший тост. Одним большим глотком высадив выпивку, он ухватил за край листок бумаги, подтягивая его к себе и отвечая Миель: «Ну, сейчас я тебе сбацаю!». И выудив из ее рук флейту, что получилось как-то неуклюже, мужчина, лыбясь, как ребенок малый, которому перепала обещанная конфета, поднес инструмент к губам. Вот только если Эллюмиель старалась сыграть как можно красивее, то мотивы Бэя имели совершенно другой уклон и были сплетены с выдуманными на ходу строчками и текстами. «Только-о-о кружка эля на столе!! Ветер плачет за окном… Нет, не то! Уныло». Он прервал себя, хотя и мелодия получалась более удачной, чем многие его сочинения подобного рода, не режа слух, но и не без фальшивости, за которую можно было сказать спасибо крепкому напитку, влитому в организм. «Во!», - сообразил для себя мужчина, наигрывая уже не зазывный мотив, а живую и веселую, можно сказать шуточную (если слышать слова) партию. «Мы сидели, пили чай. Нер вернулся невзначай! Так как я тут был не зван, то забился под диван», - все это Эйнохэил проигрывая с заметной улыбкой и успевая театрально сменивать блуждающие на лице эмоции, кои выражали его неподдельную радость и задор в сей момент, - «А под диваном было пыльно… Я чихал там очень сильно! Нер к дивану подоше-е-ел…», - затягивая взятую ноту и не переставая кривляться, он подскочил со своего места, ознаменовывая дальнейшие действия, произошедшие в его выдумках, - «Меня бедного нашел! И давай меня гонять», - и тут Бэйнар рыпнулся, дабы и в действительности за кой-то фиг прогнаться по всей столовой с флейтой в зубах, но покачнулся, плюхнувшись обратно на лавку и переставая играть. «Кажется», - начал он, пытаясь отдышаться и от сбитого от игры дыхания, и от немого приступа смеха, что сковывал горло и грудь изнутри, - «Я и правда в драбадан!!».
И если бы не какой-то свет, что поначалу мужчина принял за искусственное освещение залы, он так бы и сидел, покатываясь со смеху и утопая в окутавшем все тело и разум алкогольном мареве. Но, видимо, Боги решили на сей раз не издеваться над и так калекой. А что? Ума нет - считай тот самый! Бэй неожиданно притих, изучая напряженным взглядом оконное стекло, через которое светило солнце. «Утро… Солнце… Утро!!!», - с ужасом и одновременно осознанием упущенного момента, он перевел взор на Миель, - «Кахара, женщина!», - мысли, все еще путающие серьезность и шутки, прямо таки кричали о том, что вскоре они с крылатой прилягут отдохнуть прямо тут в кружки носом. Крепче сжав в руке флейту, во второй раз вскочив с насиженного места, он второй рукой с горем пополам накарябал одно-единственное слово на порядком исписанной бумаге: «Бальзам». И пододвинув листок ближе к ошарашенной всем происходящим Эллюмиель, кинул карандаш и музыкальный инструмент в сумку, после порывшись у себя в кармане и выкладывая на стол горсть монет. Уж сколько он там отвалил за эль, который был хорош не менее чем эти двое сейчас, Эйнохэил не знал. Он лишь потянулся в сторону девушки, надеясь, что она успела прочитать его короткое послание, и хватая ее за руку. Поставив алла на ноги перед собой, мужчина чему-то кивнул и развернулся, только сейчас понимая, что помещение, в котором они находились, двоилось перед глазами. «Ну, если мы выйдем отсюда не с первого раза, я не виноват», - произнес он, глядя на крылатую, строя невинное выражение лица и пожимая плечами.
Чего уж говорить про то, как не легко давался набравшимся за вечер путь от столовой до второго этажа. Хорошо хоть все свои пожитки с собой прихватить успели и не оборачивались на изумленные взгляды оставшегося позади народа. А вот половину столов и лавок собрать Бэйнар с Эллюмиель все же умудрились, что только так некстати, а веселило. Про лестницу вообще стоило бы промолчать. Навернувшись, мужчина чуть ли не слетел вниз, по счастливому случаю выпуская руку девушки и именно поэтому не утаскивая ее следом. Но таки преодолев все препятствия, стоящие у них на пути, и не растратив былого настроя, вскоре друзья-собутыльники уже стояли около своих дверей. Точнее Бэйнар то точно стоял, пытаясь провернуть ключ в замочной скважине. «Ну же, лять, открывайся!». Выглядело это комично. Особенно напускная серьезность, смешиваемая с безумной улыбкой, и отчаянные попытки отворить комнату, кои доходили чуть ли не до судорожных дерганий ручки.
Наконец-то влетев в свои «апартаменты», мужчина прямиком ринулся к кровати, забыв даже про то, что оставил ключ торчать в двери, так и не заперев оную. И надо отметить, что закончили они с Миель свои посиделки как раз вовремя, ибо как только Бэй рухнул на постель, то моментально провалился в сон, начало которого было абсолютно пустым, без каких-либо картинок и звуков.

Отредактировано Бэй (2014-06-04 23:46:25)

Сны, кошмары, пустота или же еще что-то… Бэй не помнил, чего именно видел этим утром, сбитый с ног «заключающим» действием бальзама. Все картины, что он еще мог выхватывать из творившегося в сознании хаоса, моментально исчезали, растворяясь подобно недавно использованным синим чернилам. Складывалось впечатление, что если даже мужчина и будет стараться сконцентрировать свое внимание на мутных и расплывающихся, будто бы призраках прошлого, силуэтах, у него бы то все равно не вышло. Оказавшийся достаточно крепким эльфийский эль все еще играл в крови, спутывая все видения, представшие перед измученным и уставшим рассудком. А тот в свою очередь, не справляясь со всеми переживаниями и выпитой выпивкой, и вовсе игнорировал всплывающие образы, то и дело выкидывая Эйнохэила со сцены всего происходящего в необъятную бессодержательность.
И вот в очередной раз выкинутый собственным сознанием в пустое и тем, как бы то не казалось странным, оглушающее пространство, в котором от звенящей тишины начинало закладывать уши, а от белизны приходилось жмуриться, Бэйнар открыл глаза. Точнее проснулся мужчина не совсем из-за этого, а скорее из-за того, что наряду со всей гаммой испытываемых ощущений прибавлялось и еще одно. В этой сводящей с ума пустоте ему становилось трудно дышать. Испуганный взгляд вонзился в темноту, застилающую глаза и кажущуюся слишком уж давящей, а в ноздри, с каждым затрудненным вздохом, ударил странный, но до боли знакомый запах. Перепугавшись еще больше, Бэй дернулся на постели, приподнимаясь на локтях и понимая, что ворочаясь во сне, уткнулся носом в подушку. Запах чистого постельного белья и набивки из перьев. Конечно же… Подумать только! А он и не распознал. Мужчина сделал глубокий вдох, набирая в легкие такого недостающего для организма воздуха, и снова упал на кровать, подминая подушку под себя и зарываясь в нее лицом. Он не пытался вспомнить тех ужасных картин, обрывками маячивших перед ним все то время, которое он проспал, наоборот обрадованный тем, что хотя бы это утро не залегло в память ночными кошмарами. Прислушиваясь к собственным ощущениям после веселых посиделок, кои, к слову говоря, тоже плохо припоминал, и, пытаясь унять быстро колотящееся в груди сердце, Эйнохэил начал размышлять о том, чего успел приметить после своего пробуждения. «Странно… Голова не болит почти. Чего о ногах не скажешь. Как будто бы палками хорошенько всадили или же сам чего знатно попинал», - пошевелив ужасно ноющими конечностями и убеждаясь, что мерзопакостные ощущения в ногах не были плодом его больной фантазии, мужчина еще раз вздохнул, только теперь же выражая в этом вздохе какую-то обреченность и гортанное «уф». Ко всему прочему странным было и то, что воздух в комнате не был тяжелым и пропитанным благовониями алкоголя, что было привычным делом после удавшейся ночи. Он не давил на виски, вынуждая чуть ли не задыхаться от витавшего вокруг удушливого и малоприятного марева, а был на удивление чистым и, Бэйнар не соврал бы, сказав – легким. «Обслуге тут что, запасные ключи от комнат раздают, чтобы утром незаметно окна открывать и проветривать?», - он усмехнулся про себя, представив, как бы подобное могло выглядеть, - «Еще бы сразу…». Мужчина оборвал себя, прислушавшись к шорохам, коих раньше почему-то не замечал. «Книга?». Тихие звуки слишком уж напоминали перелистывание страниц и присущее бумаге шуршание. Бэй нахмурился, точно помня, что единственного фолианта, который таскал с собой с самого Хартада, он не выкладывал, и тем более… Читать книгу ему было как-то некогда.
Мужчина отнял голову от подушки, только сейчас соизволив обратить внимание на источник звука, и резко отшатнулся, никак не ожидая увидеть сидящую рядом с собой лоддроу. «Боги, Аль!!», - выпалил в сердцах Эйнохэил, переставая испуганно таращиться на девушку и проводя открытой ладонью по заспанному лицу. Теперь же все становилось куда понятнее и объяснимее. Перевернувшись на спину и облокотившись ей о спинку кровати, что создавало полусидящее положение, мужчина взъерошил волосы и осмотрелся по сторонам потерянным во времени и пространстве взором, которому открылись и распахнутые настежь двери, что вели на общую террасу, и все убранство комнаты, кое он не успел рассмотреть в тусклом ночном свете. «Неплохо», - сделал умозаключения Бэй, вернувшись взглядом к ледышке, - «И долго ты тут сидишь?». Размышлять над тем, запирал ли за собой дверь, было глупым занятием, а вот подумать о том, как выглядел, не смотря на то, что чувствовал себя многим легче привычного, стоило бы. Поэтому, долго не разлеживаясь, мужчина, ловко «обогнув» Альвэри, присел на край постели, ставя босые ступни на пол и зашевелив пальцами на ногах, словно бы удивляясь тому, что был разут. Переведя немного удивленные глаза на лоддроу, он сменил выражение лица на более заинтересованное. «И чего интересного вычитала в этих закорючках?». Ожидая хоть какой-то реакции от девушки, Бэйнар принялся натягивать на ноги обувь. Надо было привести себя в порядок после нескольких дней путешествия вдоль реки да маленькой попойки и поесть. А еще бы лучше искупаться, а потом уже поесть. И желательно в воде попрохладнее, чтобы остатки алкоголя напрочь выветрились из организма. Кстати, вспоминая о раннем утре, проведенном в компании Эллюмиель и эля, не мешало бы узнать, как себя чувствовала крылатая. Но это уже все потом, чуть позже.

Отредактировано Бэй (2014-06-04 20:37:32)