Насус действительно не заставил себя ждать, превращаясь из мнимого обмана зрения в более чем реального высокого всадника. Двух недель Эвалинд было явно недостаточно, что бы привыкнуть к росту таррэ, и, хотя быть ниже мужчины для нее не являлось новостью, смотреть снизу вверх на собственного телохранителя она не любила, предпочитая любоваться чем-нибудь иным, когда тот подходил слишком близко. Впрочем, женщина вообще долго привыкала ко всем, кому нужно было доверить свою жизнь, закрывая тему раздраженным «издержки профессии».
- Не привыкла откладывать дела на потом,- Где бы я тогда была…,- Надеюсь, погода не слишком вас расстроила?
Беззлобно усмехнувшись, Рой подошла к вороному и кивнула ожидающему слуге. Посадку в женское седло невозможно было провести в одиночку, и, наверное, за то она его и не любила. Но отправляться «в гости» в осиное гнездо как даме с кавалером ей было спокойнее, чем в роли двух воинов, привлекая ненужное внимание и вселяя опасение в и так не отличающихся спокойствием ос. В шуме дождя утонуло «раз, два, три» и хозяйка Ночного театра, подтянувшись, оказалась в седле, перекидывая правую ногу через шею лошади и поправляя юбку с разрезом, начинающемся выше колена. С оглядкой на ее заведение ей многие многое прощали, чем она и пользовалась, устраиваясь со всеми удобствами. 
- В гостиницу «Черный лебедь», нужно найти одного молодого алхимика – Роже. Он должен мне деньги, порох и девушку, - последние слова прозвучали тише остальных, перебиваемые уже не только погодой, но и цокотом копыт.
Одной рукой держа поводья, другой Рой придерживала капюшон – все же она ехала заключать сделку, а не пугать и так не в меру впечатлительного алхимика своими давними ожогами. В последнее время с Роже было трудно связаться – талантливый парнишка, видно, вновь мучился манией преследования, что частенько навещала его в былые времена, когда он занимал крупные суммы на какие-то свои опыты, а после метался с места на место, оставляя шифрованные послания. Вначале было даже забавно, но вскоре начало надоедать, так что повторять историю Эвалинд не собиралась. Но недавно Роже объявился сам, высказывая в письме желание встречи и предлагая за малую сумму собственноручно доставить целый бочонок хорошего пороха. Впрочем, на знакомого были и иные планы.
Забывшись, женщина отвлеклась на воспоминания, расслабленная тихой рысью иноходца, и человека, вынырнувшего из тумана прямо под копыта ее коня, заметила не раньше собственного жеребца, испуганно взвившегося на дыбы. Вжавшись в животину и опершись на нижнюю луку, всадница осталась в седле не без помощи чуда, которое помогло и коню устоять после на ногах, не угодив ни в какую яму. Не издала ни звука она из храбрости или, напротив, страха не знала и сама. Раздраженно приложив хлыст к крупу жеребца, Рой потянула поводья на себя, осаждая тут попытавшегося проявить характер жеребца и оглядываясь. Но ожидаемого пострадавшего не было, как ни видела она вообще никого кроме Насуса, на сколько хватало человеческого зрения.
- Где он? – оглянувшись еще раз, но так никого и не найдя, послала коня вперед,- Давайте скорее закончим с этим.
С самого начала не найдя поездку приятной, Эвалинд теперь все сильнее хотела сократить ее до минимума.

->  Гостиница "Черный лебедь"

Гостиница "Черный лебедь" ->

Отвлекшись от бумаг, она рассеянно посмотрела в окно, где уже распускался рассвет, расправляя теплые лепестки-лучи.  И те, ложась на камни дорог и домов, безмолвно обещали и манили, завлекая поверить в их маленькое, но такое жизненно необходимое чудо. Такое кратковременное и неизменно исчезающее с первым уличным криком, бросая пойманного в сети на растерзание дня, сбитого с толку и не понимающего. Ведь это лишь иллюзия, не более реальная, чем ее ночное представление, за которое Эвальд через несколько часов соберет причитающееся. Эти обманчиво долгие часы Ева предпочитала проводить в собственной постели, доверяя девушкам последних клиентов – провести их в комнаты или указать на дверь. Но  сегодня она, вернувшись одна из дождя, так и осталась сидеть за столом с медленно догорающей свечой и просматривать взятые из комнаты Роже записи.
- Простите, но мы уже закрываемся, будем рады увидеть вас завтра,- за спиной раздался спокойный девичий голос, выпроваживающий очередного припозднившегося (пришедшего слишком рано?) гостя.
Хозяйка и не обратила бы на него внимания, если бы не плохо закрытая дверь, со стороны которой тут же потянуло сквозняком. Зябко передернув плечами и машинально посмотрев на свою шаль, что так и осталась лежать на подмостках в другом конце зала, женщина устало повернулась на голоса. Полногрудая шатенка Мари даже на своих каблуках, высотой которых и сочетаемостью с изумрудным платьем до колена она так гордилась, еле доставала своей макушкой до носа гостя, если, конечно, тот был на полагающемся ему месте под капюшоном. Еву всегда забавляла эта мода на плащи и тем больше, чем выше и шире в плечах были гости и чем старательнее в них прятались. К чести пришедшего, он был и высок и могуч, так что смотрелся презабавно.
Может, добавить в перечень услуг накладывание личин?...

Ева отчетливо заметила, как побледнело лицо Мари, но того, что увидела девушка, ей явно не хватило, что бы забыть хозяйский указ, да и гости в «После полуночи» все же бывали разнообразные порой. 
Конечно, будто бы ты первый, кто угрожает моим девочкам…
С усмешкой вспомнив всех прочих бравых наглецов, женщина все же вмешалась, тихо вставая со стула и направляясь к паре, в то время как на лице Мари явственно отражалась борьба меж упорством, которое хотели взять на слабо, и доводами разума, который все же услышал заветное «хозяйка».  Разумеется, при несколько запутанных здешних порядках уже одно такое обращение заставляло взглянуть на посетителя по-иному.
- Мари, что у нас осталось на кухне, что бы ни стыдно было поставить на стол? Неси все,- мягко подтолкнув девушку вперед, Ева жестом руки предложила гостю вернуться к ее столу.
Женщина почти забыла про эту встречу и только сейчас узнала Фаерха, эту рептилию, спрятавшуюся в человеческие одежды. Собрав со стола бумаги, исписанные мелким и мало кому понятным почерком, отложила их на край, вновь садясь и с иронией наблюдая за драконидом. Разумеется, голоден, ей про то и рассказывать не надо было – все встречавшиеся в ее жизни подобные создания всегда были голодны, так что часто приходилось действовать по принципу «Накорми, напои, баньку истопи и спать уложи». Ева ничуть не исключала варианта их природной вредности, но, в любом случае, потом получала от них все нужное, а порой и с процентами.
- Я ждала тебя раньше, что-то ты припозднился,- с легким, но скорее шуточным нежели серьезным укором,- Хочешь стать златокудрым блондином и наконец уже снять это тряпье?

- Ну как на тебя можно быть в обиде?
Выдав одну из своих лучших лучезарных улыбок, Ева, тем не менее, прежде успела подумать, во что чешуйчатому может стать ее обида, но то было скорее привычкой.  Дождавшись когда Мари принесет поднос с едой, отпустила девушку, сама расставив блюда с жареным мясом, копченой рыбой, запеченной картошкой и резаными овощами. Салаты местного алхимика, к счастью, показаны не были, а что до рыбы – та была крупна и источала такой аромат, то можно было и потерпеть кости. Следом за тарелками появился и кувшин с хорошим вином - оно было разбавлено водой, но ровно на столько, насколько полагалось для трезвого рассудка.
- Прошу,- усмехнувшись, добавила,- Все за твой счет, разумеется.
Откинувшись на стуле, Эвалинд, как звали ее здесь почти все, и лишь драконид изменял до удобного ему ЭваРой,- ни одна из уже редких в зале девушек не выказала удивления,- скрестила руки на груди, позволяя растянуть паузу для полноценной трапезы.
- Ты еще и иметь успех у женщин хочешь? – довольно щуря глаза, рассмеялась,- А вот это наглая клевета – ни уродов ни быстро слетающих личин не делаю, ну да два раза предлагать не буду.
Но услышав последнюю просьбу, Ева посерьезнела, оглядываясь и подсчитывая оставшиеся в зале лишние глаза – их почти не осталось, и все же отдавать гостя на волю случая она не любила.
- А размяться до прихода под потолок не было желания? – беззлобно, но с тенью удивления,- Хорошо, малый зал уже должны были освободить.
Дождавшись, когда Фаерх доест, через короткий коридор всего с пятью дверьми провела его в пустой и девственно чистый,- будто еще два часа отсюда не было слышно разбиваемой посуды,- зал, где столы и стулья были предусмотрительно придвинуты к стенам.

Монстр. Он и вправду был монстром, к какому сложно привыкнуть, что бы не вздрагивать, когда с шелестом раскрываются крылья, удержаться от этого предательского желания сделать шаг назад в спасительный полумрак коридора. Но в Еве было слишком много гордости и этого с детства взращенного желания во всем быть лучшей, что бы ее самообладание поколебал некогда еще впервые сброшенный плащ. Теперь же в ее взгляде можно было угадать лишь рассеянное восхищение, да что-то еще, смутное и ищущее в дракониде ответ на невысказанный вопрос. Скрестив руки на груди и облокотившись плечом об стену, женщина, немного помедлив, размышляя с чего начать, неспешно начала:
- Роже, тот недотепа-алхимик, задолжавший мне пару сотен, так и не дождался тебя. Впрочем, меня тоже – вчера я нашла его мертвым в комнате «Черного лебедя». Неплохо обчищенной, к слову, хотя вряд ли они нашли, что искали. Но и денег своих я тоже не нашла,- размеренное повествование неожиданно сменилось властными интонациями,- Впрочем, Тейар с ними, но я хочу знать кто его убил. И пропала Ролен,- скупая, но таящая в себе отголоски нежности усмешка,- Мой клавикорн, та немая сестра-близняшка Рэйлен. Она должна была быть у Роже, но, разумеется, там я ее не застала, а сестра не нашла дома. Девушка замкнута и больна, общалась всего с несколькими людьми. Ее нужно вернуть.
Милая, тихая Ролен, великолепный музыкант, кому закрыта дорога во всякие дома кроме «После полуночи», ведь только там готовы мириться с ее женским естеством и тем секретом, что оно скрывало – регулярными помутнениями рассудка, что наступали всегда неожиданно и резко. Но в такие момент с ней рядом всегда была Рэйлен, вовремя уводившая ее в подсобку. Теперь же Рэйлен рыдает, упрямо не желая сдвинуться с места у окна, а Ролен предоставлена сама себе в этом огромном городе, возможно, увидевшая лишнее и теперь прячущаяся от тех, кто помог алхимику поскорее проститься с жизнью.

Негромко рассмеявшись, женщина покачала головой:
- Стражу я вообще не люблю ни к чему привлекать, пока она увлеченно любуется и требует выпивку за счет короны, за ее спиной успевает свершиться столько, что… Впрочем, что бы мы делали без наших бравых блюстителей кружек и животов,- улыбаясь, она отошла от стены, проходя вглубь помещения и разводя руками, словно приглашая рассмотреть его внимательнее,- Уж точно не были бы здесь, и я не смогла бы предложить тебе это вино.
Конечно, Ева лукавила и то даже не считала нужным скрыть, и все же потешаться над стражей,- беззлобно, исключительно для поднятия настроения в узком кругу,- здесь, как сказал однажды заезжий купец, было излюбленной привычкой. Остановившись в центре зала, она нехотя подняла голову, когда драконид приблизился, рассматривая как в первый раз его лицо. Морду, пожалуй, было бы сказать точнее, и все же ей больше нравилось приравнивать его к людям.
- Правильно… В той или иной мере,- уклончиво и с иронией проговорив, сочла необязательным комментировать паленые гробы в его фантазии,- Мой ответ, думаю, ты тоже помнишь: все находки проходят через меня.
Не более чем простая формальность – хозяйка одного из лучших борделей и имеющая немалые связи во всех слоях общества могла позволить исполниться любому своему капризу, будь то желание приобрести золотую безделушку или точную копию найденного артефакта. И все же Эвалинд имела дурную репутацию человека, не дающего вольно вести ее дела за ее же спиной, желая первой быть в курсе. И именно подобное желание должно было прозвучать в уже рождающихся словах, когда Фаерх решил назначить себе надбавку.
- Близняшки? – черные брови сами собой поднялись,- Зачем они тебе? Будто тебя не ждет Хадин, наверняка уже давно прознавшая о твоем возвращении.
В «После полуночи» этого гостя и вправду ждали, а услышь сама полукровка фиаллэ его желание, то месть была бы долгой и красивой, что, впрочем, никоим образом не воспрепятствовало бы еще более долгим и жарким ночам. Понятие чести и представление ценностей у дочери амазонки было весьма своеобразным.

- Как угодно: они обе будут твоими на ночь, а что до Хадин... Помолись своему Солнцу и, быть может, оно прикроет тебя, - женщина улыбнулась.
Хотя, конечно, шансов мало, на тебя не поставят даже один к трем…
- Эти твои крысы… Они все еще твои? Я почти уверена, что Ролен вчера была у алхимика, и нужно узнать, куда девочка направилась после. Подожди тут.
Пройдя мимо драконида, Ева вышла из зала в коридор, а дальше, предварительно плотно прикрыв за собой дверь, поднялась на второй этаж в комнаты, где ее девушки часто оставляли свои вещи и даже ночевали. Сегодня здесь было пусто. Две низкие кровати изголовьем к окну, ларь между ними, да комод со шкафом у противоположных друг другу стен. Все чисто и прибрано – никто не хочет в ночи судорожно искать свои вещи средь чужих,- и лишь оставленный Ролен шарф так и лежит на кровати, забытый ею второпях. За прошедшие годы Эвалинд научилась доверять этим вездесущим грязным созданиям, но сегодня приходилось им вверять жизнь ее музыканта, жизнь, к существованию которой хозяйка привыкла и без нее ощущала бы себя потерявшей что-то важное, возможно даже частичку себя, настолько женщина жила своим заведением. Поднеся платок к лицу, она уловила знакомый запах лаванды смешенный с еле уловимыми нотками календулы, присущий одной лишь Ролен. Если уж она его чувствовала, то крысы и подавно должны понять, кто ей нужен.
Возвращаясь через большой зал, Ева забрала со стола записи Роже, на ходу их перелистывая, ища те насторожившие ее строки. Не только растворы, порошки и зелья покупала Эвалинд у него, еще ее часто интересовали его рассказы. Всегда простые, но обладающие своим особым шармом и интересными сюжетными ходами, что было так легко воспроизвести на сцене. Но едва ли алхимик обладал талантом писателя, скорее даром нарываться на неприятности и подвижным умом, что бы скрываться в последний момент – и на страницах его произведений была скорее биография, нежели выдумка. А еще на предпоследней странице была описана разыгранная перед заказчиками смерть ювелира, создавшего свое самое великое произведение…
- Думаю, этого хватит? – отворив дверь и подойдя к Фаерху, женщина протянула ему шарф Ролен,- Ее нужно найти как можно быстрее.

Подземные ходы начали свою историю вместе с самим борделем, прорытые еще при давних «друзьях» Евы. Одни выводили сразу за здание борделя,  по другим можно было петлять часами без точного понимания своего текущего месторасположения, а третьи и вправду были отдаленно связаны с городской канализацией. Проведя драконида в подвал, женщина зажгла факел и быстрыми нажатиями о камням отворила тайную дверь, за которой скрывались земляные коридоры. Пропуская Фаерха вперед, она послушно прикрыла ладонями уши, в очередной раз с вновь незаметно подкравшимся ужасом наблюдая за еле заметным дрожанием стен. Она была готова поклясться, что они все же дрожали.
- Если у меня когда-нибудь завалит проход, восстанавливать его будешь ты,- потрясла головой, стараясь отогнать оставшийся звон в ушах.
Но своего чешуйчатый все же добился, пусть и не сразу,- Ева даже успела засомневаться в недавнем его бахвальстве, но смолчала,- через несколько минут стало различимо тихое цоканье и прочие звуки, возвещающие о прибытии гостей. Эвалинд, уже забыв какие именно те на вид, мысленно скривилась при виде этих драных существ в еще более драных тряпках, какие у нее не повернулся бы язык назвать одеждой даже в прошлой их жизни. И все же, посчитай их Фаерх подходящими, женщина и слова бы против не сказала, но, к счастью, не подошли они и тому. Вторая же пришедшая в одиночестве крыса была светлее и даже чище, хотя чувства вызывала не на много различные. Проследив короткий полет еще недавно столь чистого шарфа, пахнущего лавандой, Ева с тихим вздохом сделала пару шагов вперед и, поравнявшись с самозваным крысиным королем под два метра, молча кинула крысе маленькую черную палочку всего на пять сантиметров длиной да один диаметром. Впрочем, пожелай она что-нибудь добавить, все равно, кажется, не успела бы – крысюк лишь секунду еще простоял на месте, послушно поймав артефакт, и тут же рванул с места.
- Я надеюсь она додумается ее сломать, когда вернется сюда. Сдеру шкуру с обоих, если это немытое создание пройдет дальше туннелей,- задумчиво и тихо, но так, что бы быть услышанной, проговорила вслед уже скрывшейся,- Кстати, тебе бы тоже не помешало окунуться, раз собрался встречаться с девочками.
Повернувшись к ящеру и окинув того ироничным, уже лишившимся той тяжести взглядом, прошла обратно к дверям, выпуская его в подвал, проходя сама за ним и закрывая дверь. Мало ли кто еще может прибежать сюда под предлогом опоздал.

- Да, эта «пара свободных ручек» тебе непременно понадобится… Стирать одежду,- усмехнувшись, оставила факел гореть в кольце на стене и повела теперь уже полноценного гостя в купальню.
Хотя все здесь называли это место именно купальней, Ева вела его отнюдь не наверх, а лишь в другое подвальное помещение, уже цивилизованного вида и готовое принять самых дорогих гостей. Стены отделаны голубым мрамором, в центре помещения большой круглый бассейн, скамейки из светлого дерева поодаль и прочие мелочи, что могли сделать пребывание здесь комфортнее. Среагировав на движение и шум, у самых потолков и на дне бассейна зажегся тусклый свет, освещая пространство достаточно для того, что бы глаза без труда нашли все нужное и не напрягались.
- Располагайся, девушек скоро пришлю,- бросив в воду пару нагревающих соляных камней и дождавшись характерного тихого шипения, тихо вышла и скрылась по лестнице, ведущей на первый этаж.
Что бы там не думал Фаерх, хозяйкой он уже воспринимался как клиент, возможно, любимый и попадающий под особый статус, но все же клиент, с которого она потом спросит нужную сумму. Впрочем, скорее вычтет из заработанного, как делала нередко ранее. Но именно это и располагало девушек к улыбкам и шуткам в адрес друг друга, желанию тщательнее подобрать тональности тех скупых кусков материи, что по ошибке назывались их халатами и лишний раз поправить высокие прически.
Но долго наслаждаться одиночеством дракониду не дали – не более чем через пятнадцать минут послышались легкие и быстрые шаги, а вскоре появились и две их обладательницы – сероглазые шатенки. Обе высокие, они различались буквально в пару сантиметров роста, имели схожие мягкие черты лица и даже одежды их казались почти одинаковых цветов – кремового и ванильного. Однако на том их сходство и заканчивалось. Их движения выдавали совершенно разные натуры кошки и танцовщицы, улыбки показывали хищницу и интриганку, и даже взгляды были непохожи - хоть в обоих и сквозило любопытство, но у одной то было ловящее в свои сети и желающее изучить здесь и сейчас, а у другой стремящееся предугадать, как поведет себя в той или иной ситуации. Хотя было и еще одно сходство…
- И кто там обещал «всего на месяц, ну не больше двух точно»? – слаженно вопросив нарочито обиженными голосами вместо приветствия, они с незаметной быстротой преодолели пространство до бассейна и на миг застыли с немым укором.
- Ingannatore! Ты хоть скучал, farabutto? – выразив общее недовольство, одна из девушек наконец не сдержала давно врущийся наружу смех, а через пару мгновений ее поддержала и подруга. Развязав пояса они позволили соскользнуть шелковым халатам с плеч и без промедлений нагие прыгнули в воду.

Не смотря на слова и нарочито колкие взгляды, девушки были мягки и податливы, послушно подплывая ближе, позволяя поддерживать их так, как заблагорассудится дракониду, продолжая улыбаться ему. Не сказать, что их отношение тут было хотя бы близким к вкусам Хадин, все же та одна пылала к чешуйчатым неуемной страстью, но в двух парах серых глаз открыто прослеживалась определенная симпатия. Фаерх явно нравился девушкам хотя бы как собеседник, а этого было более чем достаточно, что бы смеяться над его шутками и этой своеобразной для них речью, дальше же все было за игрой. А уж играть они умели.
- ЭваРой? – ирония в голосе, а руки уже поглаживают его крылья,- Разве это ЭваРой тебя так ждала, разве она сорвалась по первому приглашению? – прижимаясь к нему ближе, откидывая голову, закрывая глаза и почти подставляя под зубы, она все же продолжала нежно говорить,- А теперь ты явился сюда, но тут же спешишь напомнить, что на нас у тебя всего час? Или сколько, Фаерх, даже меньше?
Обняв его за шею и отказываясь держаться более на воде своими силами, Этель, не смотря на слова, имела вид самый расслабленный без тени раздражения на лице. Но вскоре она отпустила его, отворачивая морду и принимая протянутую подругой мочалку. Дафна, успев дотянуться до мыла на краю бассейна, продолжая играть с хвостом драконида, поймала тот и с азартом начала намыливать.
- Почему Эвалинд указала «не растягивать», caro mio? – с неожиданной силой сжав пальцами его хвост, не давая вырвать, Дафна через мгновение со смехом его отпустила, но продолжила,- Что за mistero, caro mio?
Пожалуй, она одна умела так произносить «caro mio» - жарким шепотом с легким оттенком серьезности, выдыхая с силой и нежностью, но ничего не имея притом в виду. Крепко держа то и дело норовящее выскользнуть мыло, шатенка проплыла Фаерху за спину, одну руку положив на его плечо, а другой начиная мыть спину. Смысла в этом было мало, но именно подобная бессмыслица их обеих и забавляла более всего.