Весьма занятное, однако слишком растянутое представление  начинало надоедать. Трата столь огромного количества магии на такие глупые вещи, как самодвижущаяся колесница, казалось Ки глупым фарсом. Да и вальяжность и неторопливость мертвечины подогревала и без того не положительное отношение девушки к созданиям изнанки.
Ров, созданный Каином, пришелся очень кстати, избавив противника от оставшегося средства передвижения, а, судя по всему, изгнание уменьшило количество мертвечины с трех до одного. На предводителя столь мрачной компании, магия света до сих пор не действовала. Впрочем, с ним и без Майло смогут разобраться. Ночь - не самое удачное время для магии света, так что стоило бы поберечь силы.
Дальше сами...
Переглянувшись с Каином, которого труп игнорировал так же как и Ки (какие мы благородные, один на один с главарем решил выяснить отношения), иштэ таки умастила пятую, изрядно подмерзшую, точку на ящик. Оставалось только подлечивать Ина, если в том возникнет необходимость да и уповать на то, что у мертвеца нет еще каких фокусов в кармане.
Хотелось поскорее зайти в какое-то теплое помещение, или хотя-бы погреться у костра. Идеально, конечно, было бы оказаться в собственной комнате в "Пьяном Паладине", но до этого еще ждать и ждать. Было средство согреться - в подсумке Ки покоилась бутылка "Красной Феи", но выпей девушка всего пару глотков, на нее можно было бы махнуть рукой. По прибытию домой, обязательно напоит сим одурманивающим пойлом Каина. Ну и Косса было бы не плохо.

Иштэ принял вызов. Мертвец прошипел(возможно он так положительно оценил действия живого) и ускорил свой шаг, дабы быстрее выйти на дорогу. Оказавшись же на ней, опустил клинок к дороге, кончиком клинка оставляя на камне след. Сделав пару шагов вперед по направлению к Ингарду, мертвец взмахнул клинком по направлению к иштэ. Руны сверкнули на лезвие, ветер загудел громче и воздушный поток устремился прямо в грудь человека. А вслед за ветром в лицо живому устремился снег, намереваясь ослепить его. Видать на это и рассчитывал мертвый воитель, ибо сразу после этого атаковал.
Сделав пару стремительных шагов, ещё не дав успокоиться колдовскому вихрю, мертвец нанес удар. Тяжелый длинный меч, который не поддался времени лишь благодаря древним чарам, взлетел вверх и сверху-вниз устремился на человека, собираясь разрубить теплую плоть начиная от левого плеча и до бедра. Меч явно был тяжел и живому человеку такого же роста, для такого удара нужны были бы две руки. Нежити хватало одной.

Щит выдержал удар мертвого, хотя тот приложил от души. Но главное иштэ продолжал оставаться в строю, а умертвие открылся, двигаясь вслед за клинком. Конечно у человека сейчас было ощущение, что по щиту ударили молотом, но левая рука не пострадала. Сильно. Потому иштэ, без всяких лишних помех, успел вернуть умертвию должок, нанося удар уже по его руке. Движения живого были быстрее, чем у не-мертвого воителя, потому клинок Ингарда разрубил старые кости, отделив руку с клинком от тела мертвеца. Полет клинка на этом не остановился и меч человека прошел дальше, с хрустом ломая кости и словно пергамент разрубая древние доспехи, от чего те металлическим крошевом посыпались на землю.
Живой противник, будь он человеком или даже орком, если бы и оставался ещё жив и не сломлен, потратил бы несколько мгновений хотя бы на осознания того факта, что он остался без руки(не считая других повреждений). Умертвие же, если и заметило это(хотя если вспомнить, что в черепе у него была максимум паутина), то сильно не придало этому значения. Издав снова своё шипение, мертвец сделал шаг вперед и пользуясь своим превосходством в росте, от души ударил лбом человека в лицо. Удар был несколько смазанный, ибо двигался мертвый не очень то и ловко, но толстый череп и остатки шлема могли быть весьма огорчить жизнь иштэ. Да и угрожающе щелкающие зубы мертвеца, которые вблизи ещё и выглядели не хуже чем у вампира или зверолюда, были весьма неприятным довеском.

Что же, может когда-то этот мертвец и был великим воином, но тысячелетия сна сделали своё дело. Сейчас мертвец был весьма неловок и глуп, чтобы сражаться как подобает, потому проворный и опытный иштэ с легкостью управился с бросившимся в бой не-мертвым.
С противным скрежетом старых доспехов, мертвец рухнул на землю. А затем, используя остатки целых костей, пошевелился, переворачиваясь на спину. Пустые глазницы взглянули на Ингарда и тому могло показаться, что они горят ненавистью, хотя пасть с остатками плоти на ней изображала нечто вроде улыбки. И весьма издевательской.
-Pokker ta deg...Хахс-сс--с-сха-а-а-ахс-с-с-с!- произнес мертвец и засмеялся. По крайней мере это шипение было похоже на смех. Хотя до мороза, как было ранее, не пробирало. Видать с растратой сил и конечностей, мертвец становился всё больше и больше похож на обычного тупого зомбака, чем на могущественное умертвие, воителя прошлого.
Смех длился правда не долго. Уже через секунд десять не-мертвый захрипел и зашипел, задергался. Свет в его глазах и свет рун на мече стал угасать. Почти пропав, свет из глаз умертвия небольшим огоньком переместился куда-то под остатки брони на груди мертвеца. Там он ярко моргнул и исчез. Кости перестали шевелиться, а черный покров, что защищал не-мертвого от магии, наконец пропал. Судя по всему,  нежить прекратила свою мерзкое и противоестественное существования. Через полминуты это было доказано тем, что кости стали осыпаться. Они просто рассыпались, словно песчинки. Кроме костей рассыпались так же и доспехи, и шкуры, и остатки одежды, что были на мертвеце. Это заняло не больше пары секунд и теперь перед Ингардом лежала лишь куча праха, уносимого ветром. Целым остался лишь клинок древнего воина, да и то руны на нем погасли и теперь казались размазанными. Магия ушла из стали вместе с тем, что поддерживало костяк.

Проигнорировав весь бой Ингарда с мертвяком, Каин провел сие скучное время, кружа вокруг каменного "саркофага", в котором был заключен на время груз, явно чего-то ожидая. Но с приближением победы иштэ над мервечиной,, глаза шадоса становились все злей и злей - продолжение "Банкета" не намечалось и предполагаемый очень ранний завтрак чей либо душонкой срывался.
По окончанию дуэли Каин прошел мимо своего работодателя и встал над прахом умертвия, закутавшись поплотней в свой плащ. Несколько секунду прожигая его взглядом своих зеленых глаз, он наклонился и, слегка прикоснувшись к остаткам ладонью, замер.
Сущность шадоса не изменить - как и вампиров, их постоянно мучает голод, хоть и отличный от жажды кровососов.
Питаться чужими душами, тем, чего нету в полной мере у себя - издевательская шутка бога тьмы. Казалось бы, кто бы на такое согласился? Но ради мести или ради желания жить некоторые способны на куда более страшные поступки. Хотя что может быть страшнее, чем уничтожение и пожирание существа на духовном уровне?
"Многие этого заслуживают..." - вот к чему Каин пришел за довольно разнообразную жизнь в лице как таррэ, так и шадоса.
Поэтому, пожирая чужие души или их остатки, он не испытывал угрызение совести... Да что сказать, совесть уже давно погибла в этом бледном теле.
"Те, кто поднял на меня оружие - уже моя еда..."
...Поднявшись в полный свой рост, Каин молча кивнул иштэ и, поймав, брошенный ему побрякушку, не глядя на нее, развеял свою магию земли - заледеневшая каменная клеть буквально рассыпалась в пыль. Еще одно мановение руки, и пыль вперемешку с кусочками льда высыпалась через щели повозки на дорогу. Лошади тут-же очнулись и стали топтаться на месте, явно пытаясь сообразить, что происходит.
Усевшись на место возницы и указав Ки, чтобы та садилась на ящик, Каин дал мысленный приказ копытным, чтобы следовали за варамиром.
Почувствовав, как двинулась повозка, убийца наконец уперся взглядом в знакомый его взору медальон.
Такую вещицу он видел, и не раз. Но никогда не держал его в своих собственных руках. И если до этого у Ингарда темная энергия артефакта ускользала в Изнанку, то теперь она остановила свою течь.
"Любопытно..."  - подумал Каин, вытаскивая под тусклый свет еле видной луны свой медальен...

Переход на Канализационные переходы Таллема

Отредактировано Каин (2013-01-10 16:27:17)

5 число месяца Звездного Инея. День.
Лагерь Историков.

-Мы скоро будем на месте. Постарайтесь не отставать.- произнес всадник двум своим попутчикам, после чего заставил своего скакуна идти быстрее. Всадник, который представлялся как Хао, три дня назад прибыл в крепость знаменитых охотников на чудовищ, где попросил у мернотовцев помощи. Как он рассказывал, здесь, в долине тумана, в последнее время происходили непонятные вещи и его господину, который желал расследовать возникновения этих вещей, была нужна помощь. Конечно он мог найти кого-то иного, но если судить по рассказам Хао, то в этом деле ему могли понадобиться именно воины Мернота - сильные, ловкие и готовые встретиться с любым исчадием Темных Богов. И охотники на нечисть согласились.
За три дня, что они ехали от крепости Мернота до Долины Туманов, двое мернотовцев почти ни разу не смогли перемолвиться с Хао. Гонец ещё в крепости был достаточно малословный и докладывал главе их гильдии всё четко и коротко. А в пути только и молчал, лишь иногда произнося фразы типа "Господин всё объяснит лучше", "Стоит идти быстрее" и "Проклятый снег". Так что услышанное от него сейчас, по сути было весьма внезапной и длительной речью. О самом же посланнике можно было сказать не много. Кроме того что он был молчалив и замкнут, он ещё обладал весьма скромным ростом и ему приходилось смотреть на своих спутников снизу-вверх, когда он находился не верхом на лошади. Плюс, он всегда носил маску и одежды, не позволяющие определить, кто же под ними скрывается. Когда они останавливались на еду и сон, Хао не снимал даже маску, чтобы поесть. Он словно голем, не нуждался ни в воде, ни в пищи и может быть даже сне. Хотя с последним наверно было перебор, ибо если охотники были внимательны, они могли заметить, что иногда из-под шлема доносится сопение спящего. Расу его определить было сложно, но скорее всего это мог быть или вив, или ассури. Запах от него шел специфический, каких-то благовоний, что неприятно щекотали нос при приближении к посланнику.
Но каким бы странным он не был, своё дело он знал и быстро довел своих спутников до места их назначения. Сначала они свернули с тракта и целый час их путь проходил по бездорожью. Через полчаса они могли заметить дым и учуять запах еды. Потому возникновения перед их глазами лагеря для путников не было внезапным. Лагерь состоял из четырех шатров, окруженных телегами, а в центре горел костер. По всему лагерю снова люди. Предположительно их было человек пятнадцать-восемнадцать, одеты они были в сходные с Хао одежды, разве что не носили на лицах маски, обходясь капюшонами и повязками на лицах. Оружие при них не было видно, потому мернотовцам волноваться пока не стоило. Конечно повсюду лежали инструменты типа лопаты и кирки, но считать ли их за оружие охотники были должны самостоятельно.
Бурной реакции приезд охотников не вызвал. Видать рабочие узнали гонца и потому вопросов не задавали. Поглазели немного на прибывших и продолжили заниматься своими делами. Кто продолжил точить кирку, кто скрести ложкой в тарелке с чем-то съестным, а из одной палатки донеслись одновременно ругательства и радостные крики, говорящие об азартном время препровождение, типа игры в кости. Что могло натолкнуть на мысль, что эти работники, кем бы они небыли, никуда не спешили и что-то ожидали.
-Идемте, господин вас ждет.- поторопил Хао своих спутников, спрыгивая с лошади и шагая по направлению к самому небольшому шатру. Видать в нем в одиночку и проживал сий "господин", а в больших палатках ютились рабочие. Палатки кстати находились на деревянных помостах, потому прежде чем войти в палатку главного, надо было вытереть ноги, что продемонстрировал взошедший первым гонец, после чего вошел в шатер. В шатре было достаточно светло, чтобы осмотреть простое убранство. Стол, пара небольших стульчиков, жаровня, кровать и сундук являлись всем внутренним интерьером. Ну и ещё к нему теперь можно было прибавить склонившего голову посланника. Тот как раз отошел с прохода, дабы дать пройти охотникам. И те теперь могли ознакомиться с человеком, по чьей инициативе здесь и оказались мернотовцы. Это был мужчина, по чьему виду можно было дать лет тридцать пять. Темные короткие волосы, карие глаза, аристократичные черты лица. Роста высокого и худощавый, облаченный в такие же одежды, как и все остальные в лагере. По сути - типичный дворянин, которых любили представлять как злодеев-хитрецов в различных шутовских представлениях. Разве что вместо усиков и бородки была просто пятидневная щетина, да ещё мешки под глазами портили впечатление. Человек явно не высыпался последнее время. Последнею черту можно было заметить, только имея острый глаз и возможность подмечать детали: у "нанимателя" на руках были мазоли, которые могли возникнуть только от усердной работы. Видать этот человек не гнушался и сам взяться за лопату.
-Приветствую вас господа. Я рад, что Мернот смог отозваться на мою просьбу о помощи. Не стойте в проходи, присаживайтесь.- произнес человек, делая приглашающий жест рукой.

Отредактировано Фаерх (2013-04-14 02:52:14)

- Вы понимаете, что я обязательно должен быть на этом задании? Вы понимаете, что это пока что новичок? А если его сожрут мертвяки? Или тварь какая? А если он окажется не таким устойчивым, как вам говорила тетушка? Вы же посылаете неизвестно кого одного на задание! Без поддержки! Я понимаю, проверки и все такое, но ведь обычно отправляют боевые двойки. А он один. Его же труп даже некому закопать будет в случае чего! Это не говоря уже о том, какие редкие образцы я могу увидеть и собрать в той местности!
- Левифрон, - устало вздохнул командор. – Что ты можешь сделать? Ты же не боец, не маг. Ты алхимик. Твое место в крепости. Поддержка изнутри, так сказать.
- Я знаю, что в тех краях завелось что-то нехорошее. В конце концов, по крепости слухи разносятся быстро. И мне хватает ума понять, что под чем-то «нехорошим» явно не подразумеваются саблезубые зайцы. Нежить. Твари Изнанки. Что угодно. Смею напомнить, что лично вы своим собственным приказом запретили мне содержать в Nalia нежить. И если у вас есть какие-нибудь идеи, КАК мне поддерживать монстроловов, если мне не на чем ставить эксперименты, то я готов их выслушать. Прямо здесь! Прямо сейчас! Ну?!
- Угомонись, Филин. Помни, где ты и с кем разговариваешь. Хочешь решить эту проблему в свою пользу -  иди к госпоже Берг. Если она письменно заверит свое позволение, я отпущу тебя с одним из охотников.
Филин ощутил, что у него дергается правый уголок рта. Отвратительное ощущение. Гнев переполнял его. Возможность сбежать из этих стен, увидеть новых тварей, изучить их… но какой-то бюрократ пытается встать на его пути! На пути самого Филина!
- Я сегодня же добуду вурдалака. И мне наплевать на ваши запреты. И если он сожрет половину монстроловов, я не буду отвечать! – кулак Герхена с силой ударил о стол командора. Что-то многозначительно хрустнуло. И это явно был не стол. – А чтоб тебя… Чертовы кости!
Бьорн смотрел, как неприкосновенный бриллиант Рогеды Берг мешает угрозы собственным костям с обещаниями проводить эксперименты с нежитью в стенах Nalia. Все соблазнительней становилась мысль о том, чтобы послать этого Герхена на это задание, а там будь что будет.
- Мне не хватает, образцов, вы понимаете? Не хватает! Мне жизненно необходимо быть там! Тетушка знает, я уже Тейар знает сколько ей об этом говорю!
- Дурень, ты понимаешь, что для тебя это опасно? Ты же не можешь защитить себя. Я не могу просто так жертвовать членами Мерно… - взгляд Левифрона был красноречивей всяких слов. Стало понятно: он действительно приведет вурдалака этой ночью, а потом будет петь с ним баллады известных бардов. Или устроит чаепитие. Или они будут вслух читать труды какого-нибудь философа об относительности бытия. Сумасшедший парень, не иначе.
- Ладно. Ладно! Иди, но чтобы вернулся целым. Не хватало мне еще перед Рогнедой извиняться, что я ее племянника на смерть отпустил. Ведь я верю тебе на слово.
Филин мгновенно просиял. Маска едва сдерживаемого гнева исчезла. Филин перескочил от отметки «раздери Тейар этот мир» к «жизнь прекрасна» в долю секунды. Удивительно для обычного человека, и нормально для данного алхимика, чье настроение порой напоминало скачки пульса умирающего в агонии.

- Валет, где моя сумка? И где плащ? А сапоги теплые?
- А у тебя котел бур-р-ррлит…
- Как бурлит?! Что же ты не помешиваешь, а?!
- Мои лапы не пр-р-риспособлены к помешиванию, - неестественная для кота улыбка растянулась на довольной морде.
Левифрон подбежал к котлу и схватился за палку, служившую мешалкой. Она уже начала обугливаться в тех местах, где касалась жидкости.
- Это что же, пошла реакция? С деревом? Погоди, если это смешать с органикой, то будет… Вниз, Валет, вниз! – только и успел крикнуть Филин, сам кидаясь за рабочий стол животом на пол, закрывая голову руками. Последнее, что он услышал – громкий стук в дверь.
Раздался взрыв. Колбы и бумаги разнесло по комнате волной воздуха.
«Газ… Оттуда выделился газ. Он нагрелся над очагом и взорвался. Говорил я ему, помешивай! Но нет, хоть бы раз он выполнил мои указания! А если очаг пострадал? Как я работать буду?! Наглый кошак, ну я его сейчас…»
Потянуло свежим воздухом. Где-то слышались слова Валета. Похоже, тот, кто стучал, все же вошел.
- Вы вообще знаете, что в алхимическую лабораторию никогда нельзя входить без приглашения? Кто вы вообще? – и тут Филина потянули за ноги куда-то. Какая возникнет реакция у любого нормального человека? Правильно, желание брыкаться, лягаться и вообще оказывать  всяческое сопротивление столь наглому поведению. Подумать только, его вытаскивают за ногу из СОБСТВЕННОЙ лаборатории! Даже Рогнеда не доходила до такого, уважая чужие заморочки и прекрасно понимая, где забота переходит в навязчивость и непростительную наглость.
Движение прекратилось. Герхен почувствовал, что его ноги отпустили. Сил на то, чтобы встать, не нашлось. Юноша только взглянул вверх – и увидел недавнего драконида. Новичка.
- Так вот оно что… - протянул Левифрон.
- У тебя час.

-Мы скоро будем на месте. Постарайтесь не отставать.
Вроде лошадь прибавила ходу. Амплитуда стала интенсивнее. Стало слышно, как волкодав Клейм перешел на неспешную рысь.
«Три дня… Мы едем три дня».
Обзор застилал туман. Он был безлик, но в то же время будоражил сознание куда больше, чем хорошая видимость. Филину мерещились лица, животные, непонятные фигуры. Всплывали неизвестные запахи, слышимые ему одному. Знакомые, почти что родные. Так пахнут травы, зелья, мази его личного изготовления. Те смеси, которые, будто клеймо, оставленное раскаленным добела металлом, вгрызаются в память. До крови, будь у сознания кровь. Они сплетаются с личностью, с реальностью, всплывая и исчезая в тенях. Заставляют улыбаться, хмуриться, будят совесть и чувство гордости за себя. Сотни запахов – сотни историй. Как сотни теней, ткущихся из завитков тумана, могут рассказать свои собственные сказки о взлетах и падениях алхимика. Но, увы, этого никто не видел, ибо сознание спутников было ужасно ограничено. Что у драконида, который если и постигал слова алхимика, то хорошо шифровался, что у этого нелюдимого и крайне странного Хао. Где им понять, что такое полет мысли! Их заботит лишь мирское, им некогда даже посмотреть… хотя бы и в небо.
- Зоран, ты никогда не задумывался, что такое небо? Можно ли его потрогать? Понюхать? Измерить? Взвесить? Распылить на элементы? Из чего оно состоит? Почему оно такого цвета? Вряд ли оно сильно отличается о воздуха, но… как жаль, что я не могу дотянуться до него! Одно касание – и мне бы открылось многое. Сколько секретов оно скрывает! Почему к нему могут стремиться птицы  драконы, а люди – нет? Почему в нем есть место облакам, но мне не хватит всех моих возможностей, чтобы постичь его природу? Ведь я его вижу, а значит, оно существует. А раз оно существует, то его можно изучить. Только почему  я не могу это сделать?..
Драконид оказался идеальным собеседником. Он постоянно молчал, не перебивал, не удивлялся. Он был спокоен и тих. Порой Филин задумывался, а слушает ли Зоран его вообще, но это было неважно. Герхен говорил не столько ему, сколько себе. Обсуждение вопросов с самим собой часто открывало завесу тайны. Со временем эта практика переросла в привычку, а после – в особенность Левифрона. Вот и сейчас, когда Филин уже полчаса как сидел, устремив взгляд в небо, драконид лишь молча забрал у спутника поводья и просто молча слушал монологи алхимика, изредка невнятно что-то мыча. Должно быть, вчера он так же вел кобылу Герхена, когда тот ухитрился заснуть в седле. Ну, как заснуть… просто отключился. Пропал в темноте без границ и снов.
- Лагерь. Пол часа ходу, - четкая фраза из уст Зорана привела Герхена в чувство. Он склонил голову набок и посмотрел на новичка.
- Интересно, что нас там ждет? Знаешь, дорогой мой друг, а ведь мы, может, идем на смерть. Забавно, правда? Всегда хотел узнать, что чувствует умирающий. Я создавал множество зелий, погружающих организм в некое подобие сна. Летаргия. Состояние, близкое к смерти. Нет, так оно и было. Сырые образцы могли упокоить меня по-настоящему. Но все это было не то. Невозможно воссоздать такие тонкие процессы, как смерть и рождение. Хотя если с рождением я могу еще поспорить, то со смертью, увы, мы пока на далеком «вы». Искусственно душу отойти не заставишь, не заставишь сердце мучительно биться  в отчаянной попытке отсрочить страшное мгновение, не прикажешь мозгу страдать в агонии неспособности управлять умирающим телом. Не сможешь прочувствовать это ощущение предательства… и чьего! Должно быть, невыносимо больно осознавать, что тело не выполняет приказы. А оно ведь просто не способно больше подняться, оно просто уже начало гнить, хоть и незаметно…
Как-то внезапно по бокам нарисовались палатки. Но Филин уже ушел в свои рассуждения. Он не видел ни обитателей лагеря, ни его обустройства. Впрочем, и до этого-то он не особо вглядывался в пейзаж. Мир накрыла призма алхимии. Герхен говорил, говорил, без умолку. Объяснял процесс смерти с его точки зрения, чем, скорее всего, трепал нервы всем окружающим. В итоге Зоран не выдержал и сам ссадил юношу с лошади, заставив ненадолго, но умолкнуть. Лошадей оставили на совести принимающей стороны, ровно как и волкодава, который тоскливым взглядом проводил хозяина.
-Идемте, господин вас ждет.
Шатер был обставлен скупо. Впрочем, Левифрона это не волновало. Он сам вел весьма аскетичный образ жизни, по нескольку дней держась без сна и еды, а потому роскошь была ему чужда. Напротив, он лишь приветствовал отсутствие показухи. Наниматель, похоже, толковый, не стал тратить время на выпендреж.
-Приветствую вас господа. Я рад, что Мернот смог отозваться на мою просьбу о помощи. Не стойте в проходе, присаживайтесь.
Зоран благородно уступил стул Филину. Тот не стал отказываться и демонстративно уселся. Хозяин ему пока нравился. Что-то у него в лице было знакомое. Как будто Герхен его часто видел.
-К делу.
«Вечно они торопятся…»
- Я бы хотел послушать, что за страшная пакость у вас тут завелась, прежде чем вы скажете идти и кого-то резать. Верно ведь, Зоран? Информация превыше всего!

Отредактировано Левифрон (2013-04-22 14:06:30)

Левифрон сложил руки на груди, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Его не волновало, что это могли посчитать оскорблением, ибо вознамериться вздремнуть перед гостеприимным хозяином мог только нахал. Нет, так ему проще было сконцентрироваться. Когда ничего из внешнего мира не отвлекает, проще погрузиться в лабиринт знаний и догадок. Речь хозяина лилась неторопливо, но в ней сквозили нотки беспокойства. История приобретала все более мрачные краски, обрастала все более тревожными подробностями. Богатое – проще говоря, больное - воображение Левифрона рисовало нечто совсем уж жуткое.
«Логично предположить, что в древнем кургане обретаются беспокойные души. Меня бы скорее удивило, если бы в нем не завалялся какой-нибудь потерявшийся дух. Допустим, на кургане вдобавок к некоторым не совсем спокойным обитателям обреталось еще и некое проклятие. Отсюда свет и кошмары. Конечно, это и близко не мой профиль, но кто мешает изобрести проклятие, которое действует на психическую стабильность незваного гостя? Вдобавок он сказал, что курган был распечатан. Не духи же его распечатали, да? Значит, либо кто-то уже сунулся туда, либо кургана есть более материальный обитатель. Вот это гипотетическое проклятие и активизировалось».
- …Кошмары не нашли дорогу, но зато дорогу в лагерь нашли мертвые. Там были костяки неясного происхождения и тела наших погибших от ловушек. У нас получилось отбиться, за благо мертвых было не много и проворством они не отличались.
«А вот и восставшее мясо, на которое я и думал. Достать бы образец, хотя бы один. Маленький…»
-Ассурийский чай. Успокаивает нервы и придаёт сил. Не желаете?
Алхимик принюхался. В течение последних пяти лет он частенько злоупотреблял всякими сомнительными настойками и порошками, которые «успокаивали нервы и придавали сил». О некоторых из них, вполне безвредных, знала даже тетушка. Да и как она могла не знать? Человек просто физически не может нормально функционировать несколько суток без еды и сна без какой-либо поддержки извне. Легко догадаться, что порой некоторые зелья не шли на реактивы, а вливались в многострадальный желудок алхимика. Однако находились и те вещества, которые были не совсем… легальны. Вечно экспериментируя, в основном на себе, Герхен перепробовал много всякого разного. И теперь он совсем не был уверен, что обыкновенный чай действительно даст ему то, что за последние годы перестали давать самые забористые травяные настойки собственного приготовления.
- Я откажусь. Зоран, наверное, тоже. Еще как расслабит, как он тогда вашу проблему решать будет?
И вновь продолжился драматичный рассказ. По правде говоря, слушал его Левифрон уже не так внимательно. По сути, все сводилось к тому, что курган не пожелал так просто отпустить историков. Это было очевидно. Когда это мертвые отпускали так просто? Даже если они умирали тихо, в воспоминаниях всегда приходили вновь и вновь…
На палатку опустилась тишина. Ее прерывало только неясное копошение у входа в палатку и чей-то грозный голос, приказывающий этому чему-то скребущемуся прекратить. В ответ на этот редкостной глупости запрет раздался хриплый и глухой лай. Филин подскочил на стуле, выпрямившись, и тут же открыл глаза.
- Зоран, впусти Клейма. Кажется, его там обижают. Ну и люди пошли, не понимают обычной преданности. Поучились бы лучше у него! – возмущенно попросил алхимик. Когда драконид отодвинул полу ткани, служившей дверью, в палатку тенью проскользнуло нечто большое, серое и лохматое. Нечто тут же двинулось к Левифрону.
- Что такое, Клейм? К собакам тут менее гостеприимны, да? – с улыбкой спросил Филин, протягивая руку, чтобы погладить верного волкодава. Но тот не дался. Шерсть встала дыбом, обнажились зубы. Было слышно утробное рычание, явно не говорившее о симпатии. Создавалось ощущение, что пес вот-вот бросится. Левифрон прекрасно понимал, что просто так себя животные так не ведут. А вот будет ли столь дальновиден Зоран? Наверняка же побежит выкидывать агрессивное животное из палатки, руководствуясь теорией того, что маленьких и беззащитных алхимиков стоит спасать даже если на них косо глянула собственная собака.
-  Волкодава не трогать!
Сквозь рык начали прорываться… слова? Запоздало Левифрон вспомнил, что бестиария – не просто красивое слово, но еще и периодически полезная способность. С его уровнем владения ею невозможно было толком ничего разобрать, но общую мысль алхимик уловил. И ему стало не по себе.
- Зоран, он боится. Ты понимаешь? Боится! Просто потрясающе… До этого я мог допустить мысль, господин Кёлер, что вы чуть-чуть преувеличиваете масштаб происходящего. Понимаете, людям это свойственно. Они постоянно драматизируют, порой даже не понимая этого. Но раз даже Клейм чувствует, что тут творится что-то из ряда вон… это явно интересно! Я, конечно, не особо разбираюсь в некромантии, но могу сделать кое-какие выводы. Скажите, а никого живого вы рядом с курганом не видели? Мне интересно, как проклятие смогло поднять новые трупы. Тот, кто запечатывал курган давным-давно, мог наложить проклятие на те кости, которые уже были там, но будет ли такое проклятие распространяться на новые тела? Или же пришел кто-то и поднял их собственноручно? Или дело вообще не в кургане? Клейм, да угомонись ты уже и иди сюда! – волкодав послушно перестал скалиться и как-то бочком подошел к стулу, косясь на дверь. – Короче, нужно смотреть на месте! К слову, от тех мертвяков, что атаковали вас, остался кто-то относительно целый? Ну или хотя бы чтобы руки-ноги-голова были родные, пусть и отрубленные? Если да, можете увязать его в мешок, мы заберем на обратном пути.

Край губ историка слегка дернулся, когда в его палатке появился пес. Но понимая, что ситуация не позволяет портить с охотниками отношения по такому случаю, он промолчал, отпивая из кружки чай. В конце концов, мернотовцы были убийцами чудовищ и врятли могли знать что-то о приличиях, ибо от них это не требовалось. Потому не обращая внимания более на пса, Кёлер сосредоточился на словах охотников. И если мимолётное раздражение у него получилось скрыть, то вот чтобы выглядить сосредоточенным, пришлось прилагать усилия, что было заметно. Но это было простительно. В погоне за секретами кургана, историк слишком мало спал, да и борьба с ночными ужасами давала о себе знать. Но он стоически выслушал обоих мернотовцев, а затем взялся размышлять над их словами, уставившись глазами в невидимую точку находящеюся между человеком и драконидом. Раздумья не заняли у него много время. Через минуту или чуть меньше, историк обратился к ящеру.
-Ваш план имеет смысл. Впрочем, если уж на чистоту, это достаточно очевидное решение. Жаль, что своих сил нет. Но речь не об этом. Я только хочу сказать, что будет лучше, если я сразу закрою себя и своих людей от этого наваждения. Кошмары всё равно придут, как и нежить, будет стоять защита или нет. Если постараться, я мог бы закрыть от вторжения и вас, если вам это будет нужно. Главное разберитесь с мертвецами. Мои люди изрядно устали их рубить по ночам и за данную вами передышку будут благодарны. Ну а как угроза пройдет мы с вами тут же пойдем к могильнику.- внес небольшие корректировки Кёлер в план ящера, потирая небритую щеку. План был прост и способен к осуществлению. Жаль только, что неисполнимый без мернотовцев. Корбл очень надеялся, что хотя бы огромная ящерица окажется достаточно устойчивой к кошмарам, которые проявятся в самом могильнике. Иначе они снова встанут на месте. Если конечно это действительно не какой-нибудь конкурент хочет выгнать его с места. Если же это было так, то Кёлер очень надеялся, что в суматохе кто-нибудь из охотников ткнет ему в брюхо клинком. Раз десять. Чтобы более не смел переступать Кёлеру дорогу. Но перед тем как начать вспоминать, кто бы мог это быть из прямых конкурентов, Корбл сначала вспомнил о гостях.
-Что же, в общем думаю стоит дождаться ночи, чтобы всё выяснить. Можете передохнуть в палатке рабочих после перехода. Если будет нужно, мы поделимся и едой.- произнес историк, после чего взял небольшую паузу, глядя на человека из Мернота, и тут же продолжая -Да, трупы есть. Два. Они за лагерем, привязаны к дереву. Один "свежий", умер где-то лет десять-пятнадцать назад. Второму пока на вскидку я могу дать тысячу лет. Как он при этом оказался в такой хорошей форме, я кроме как применения магии предположить не могу. Можете посмотреть на них. Только пока прошу их не трогать. Второй уж больно интересен для истории. Ещё могу дать вам план могильника с расположением ловушек. Думаю вам это понадобиться. И если пожелаете, могу дать вам защитную одежду. От меча не защитит, но если вы случайно активируете ловушку, то хоть от дротика защитит.- предложил историк, продолжая глядеть на Левифрона. Тот казался уж больно уязвимым, да и что сказать, наряда на рептилию не было. И на этом по сути разговор можно было считаться законченным со стороны историка. Как только мернотовцы уйдут, он собирался улечься выспаться, пока была такая возможность.

Левифрон сидел и трепал Клейма за уши. Интересовали ли его эта тактика и стратегия? Интересовали ли его схватки и сражения? Интересовали ли его в общем и целом проблемы этой экспедиции? Трижды нет. Зачем он был здесь? А леший его знает. Хотелось вырваться из стен. Подышать воздухом. Даже замерзнуть насмерть, но увидеть небо, пусть серое и неприветливое. Узреть танец снежинок и еще раз убедиться, что загадки вселенной никуда не делись. Что жизнь по-прежнему непонятна и по-прежнему готовит новые секреты. Что волшебный мир, который можно разложить на составляющие и складывать из осколков разноцветные картинки, как в калейдоскопе, пока еще не рухнул. А Зоран говорил, говорил, говорил… Ильтар, казалось, что это длилось целую вечность. Конечно же, драконид стал на свою утоптанную дорожку, а потому в нем прорезался интерес к происходящему. А что Филин? Он этот интерес терял. Угасал. Бои – не его стезя. Зачем воевать, если можно создать собственный мир у себя в голове и править им в одиночестве? Разве это не глупо? Люди имеют целую вселенную у себя в мозге, который представляет собой биологическое чудо, а все равно стремятся выжать все соки друг из друга. Плотское вместо духовного? Верно. А Левифрон шел по пути меньшего сопротивления. Ему вообще было чуждо насилие. Потому он заперся внутри, качественно и надолго. Пусть другие дерутся, другие проливают кровь.
- Ты сегодня удивительно многословен, - удивительно тихо произнес алхимик в адрес Зорана, не отрываясь от пса. Клейм сидел и терпел, хотя его уши выворачивал под невозможными углами. Хозяину было некуда деть руки. Хотелось что-то делать, но делать было нечего. Мысли вертелись, а применить их было невозможно. Помочь, предотвратить жертвы. Защитить хоть как-то того же Зорана. Пусть дерутся, но не умирают. Умирать нельзя.
-Что же, в общем думаю стоит дождаться ночи, чтобы всё выяснить.
«Метод тыка в небо.  Может, стоит рассказать им, как ненадежен этот метод? Сколько ошибок можно предотвратить, просто хорошенько все обдумав? Например, просто предугадать все возможные исходы? Их всего лишь несколько десятков. Ну или сотен. Немного времени, воображения – и идеальная формула… то есть стратегия найдена. Может, им не хватает воображения? Зорану, наверное, не хватает, он же воин, но эти люди историки».
Клейм зарычал. Левифрон вывернул левое ухо как-то особенно больно, и пес не сдержался. Хотя всегда терпел. Что такое боль для него? Укус комара, не больше. Но хозяин увлекался. Мыслительное не должно превышать деятельное. То, что на уме, должно мгновенно обращаться в результат. А сейчас? Сейчас все тихо.
-Да, трупы есть. Два. Они за лагерем, привязаны к дереву. Один "свежий", умер где-то лет десять-пятнадцать назад. Второму пока на вскидку я могу дать тысячу лет.
- Чудесно. Как жаль, что вы все так торопитесь сделать. День – и я бы сказал, в чем причина и на что влияет заклятие в могильнике. Мозг? Или все же тело как цельная единица? Или же это что-то еще? Всего лишь разрезать и посмотреть. Изучить. Взвесить. Измерить. Вдруг вы боретесь с призраками? И не будете ли делать это вечно? Смотреть на месте… Мы ничего не знаем.
И он замолчал. Мысль Филин так и не завершил. Все равно бы не поняли. Как объяснить дельцам, что осторожность – штука важная? Никак. Пусть Зоран разбирается. А уж Левифрон одного драконида как-нибудь убережет.
- Благодарим, - и Зоран вышел. Клейм пошел за ним. Последним шатер покинул алхимик, еще раз глянув на Кёлера. И все же забавные люди. Вместо того, чтобы отступить самим, хотят разрушить все.
На улице драконид уже крутился около лошадей, многозначительно глядя на поклажу. То ли ждал, пока кто-то добрый прибежит и расседлает коней, то ли хотел запрячь для этого дела Филина. Тот не повелся и лишь поманил рукой свою сумку. Та послушно поплыла по воздуху за алхимиком.
- Давай скорее, мне нужно многое в тебя влить, если ты хочешь один решить эту проблему.
Спустя полчаса Левифрон уже сидел у разведенного драконидом костра и перебирал свои склянки. Они были разноцветные, как те кусочки воображаемого мира. Каждая из них выделялась. Запахом, который чуткий Филин уже ощущал даже сквозь пробку, оттенками, консистенцией. Составом. Действием. Применением. Токсичностью. Взрывоопасностью. Здесь был маленький арсенал, способный сделать из человека армию на короткий промежуток времени. Почему же алхимик не делал армию из своего напарника? Потому что нужно было время. Много времени. А еще согласие последнего. Как ни крути, а некоторые смеси вызывали трансмутацию. То есть безвозвратное изменение организма. Какой идиот согласится на такое в полевых условиях? Тем более драконид. Девифрон не завершил свое изучение Зорана, и уж тем более не мог предсказать действие на него зелий. Нужно было выбирать. Думать. Взвешивать. И рисковать.
- Что ты хочешь улучшить? Силу? Выносливость? Зрение? Я не могу изменить многое, так как для такого нужны сильные мутации. Интересно, если добавить тебе ловкости, не вырастет ли у тебя третья рука? Или нога? А если повысить реакцию? Что, третий глаз появится? Над этим надо поработать.
В руки попалась колба с ярко-фиолетовой слизью. Отвратительной на вид.
- А как ты относишься к своему интеллекту? Хотя нет, риск смерти все равно продолжает быть более восьмидесяти процентов? А может для драконидов порог ниже? Вы же ящеры, все совсем по-другому.
Филин посмотрел на напарника. Подумал, подумал, и положил склянку обратно в сумку.
- Или порог обращается в гарантию. Нет, лучше не надо. В крепости я попробую тебе это…
-Герхен.
Юноша замолкнул. Вообще он не любил, когда его перебивают, но взгляд Зорана был таким… необычным. С таким лицом деревенские мальчишки воруют яблоки из соседского сада.
- А ты можешь блеснуть талантом алхимика и создать что-нибудь взрывоопасное из подручных материалов? Обещаю взамен тебя кое-чем удивить.
- Чем ты меня еще можешь удивить? Только если дать себя разре…
И заплясали огоньки. Калейдоскоп озарился пламенеем. Это было все равно, как пошедшая реакция в безнадежно спокойной смеси. Яркая, бурная… И неожиданная.
- Почему ты мне не сказал раньше?! А я ведь мог… Ведь можно было бы… Это ведь надо… Тейар, сколько я упустил! Безнадежно много! Это ведь все меняет! Ты хоть знаешь, сколько формул сейчас сгорело в этом пламени? Сколько расчетов? Я же думал… Я ненавижу твою привычку молчать. Когда люди научатся понимать, что важны все нюансы, и о них надо сообщать сразу! Будет тебе взрывчатка! Но только посмей убежать из моей лаборатории!

Попросить там, сорвать здесь. Смешать с тем, что есть. Круговорот запахов, звуков, красок. К нему подходили любопытствующие, но пробные маленькие взрывы их отпугивали. И правильно, прочь, здесь творятся чудеса, которые вам не понять. Но если хотите понять, приходите, но знайте: побег неприемлим. Так что лучше уходите. Этот мир не для вас. Камни, стекло от одной разбитой пробирки. Пойдет все. Кислота. Спирт. Увеличить радиус поражения. Не разрушить, что произвести феерию. Показать могущество алхимии. Чудо.
- У тебя все готово? Как только закончишь, дуй под защиту мистера Кёлера, я тут и сам справлюсь. Защитный костюм все-таки возьми. И будь готов.
Последняя реакция. Из колбы повалил удушливый дым. Филин быстро заткнул склянку пробкой и положил подальше от костра. Драконид потом заберет, а ему уже было пора. Две такие же колбы уже покоятся в сумке. На всякий случай.
- Клейм, пошли.
В палатке было тесно. Но хозяин обнаружился тут же.
- Если мне надо будет покинуть защиту, я ее покину. А вы не будете мне задавать вопросы. В Мерноте говорят, что мне в принципе лучше никогда не задавать вопросы, чтобы не заблудиться в словах, так что послушайте умных людей.

Отредактировано Левифрон (2013-05-22 19:50:06)