И снова некуда деть себя. Просто будь готов. К чему готов? Что этих двоих снаружи разнесут на кусочки, которые потом нужно будет сшивать, создавая новых интересных существ? Что нежить ввалится с другой стороны, сообразив, наконец, что самое интересное прячется в палатке? Что интересный мир рухнет, рассыплется под самыми ногами от какого-нибудь проклятья, которое до этого, допустим, просто набирало мощность в могильнике? Нет, скажите, чего ждать?! Хоть кто-нибудь! Кто-нибудь, кто не потерял голову от этого сражения, кто не печётся только о своей шкуре, чего же им всем ждать?!
- … Надеюсь ваш...друг сможет управиться с "ходячими проблемами", - донеслось откуда-то издалека. Хотя нет, не так уж издалека. Всего-то на расстоянии вытянутой руки. Историк, для которого мернотовцы – просто боевые машины, что решат все его «проблемы». Действительно, ведь это всего лишь «проблемы». Не «катастрофа», не «кошмар». Что-то по ощущениям близкое к «затруднениям». Много ли весят такие слова? И равноценны ли они происходящему там, на улице? Скорее они похожи на легкие тучи на, казалось бы, ясном небе. Черные, тяжелые, предвещающие весь ужас грозы, но далекие, будто бы чужие. Точно не наши. Они – это лишь грядущее, еще не до конца уверенное в себе и не утвердившееся, непостоянное и склонное к переменам. Его нет, лишь отголосок стоит в воздухе, будто туман над мокрым от дождя лесом. Что-то на ощущениях, а не в визуализации. А что было на руках у них? Бушующий шторм над самой головой. Бежать некуда, но и спасаться нечем. Вот оно, суровое настоящее в самом ярком его проявлении. Ни лучика света, все солнце утонуло в свинце жесткой серости. Это не «проблемы», и слеп тот, кто недооценивает опасность. Когда-нибудь щит непременно сломается, и тогда далекие тучи одного сменяться всепожирающей бурей павшего. Ничто не вечно. Один из законов алхимии. Но это не значит, что это невечное нужно бездумно бросать вниз, проверяя на прочность.
- Не вы один надеетесь. Нашего возвращения ждут в Мерноте. Живыми. В полном составе. Но я не ведун, и не могу предсказать исхода сегодняшней ночи. Но если что, есть еще я! Я понимаете, что воякам не понять всей силы алхимии, но раз все будет совсем не в нашу пользу, всегда можно устроить что-нибудь… фееричное. Уничтожить все к Тейару. Пустить серные пары. Да куча вариантов! И, конечно, уберечь моего – не «друга», нет! – брата. Вот таковы мои приоритеты.
«И почему они не пожелали обдумать это? Ну кто мешал нам подготовится к этой атаке? В конце концов, экспедиция уже всюду успела, дальше ей остается только не путаться под ногами, а Зоран… это Зоран. Я ведь не успел его ничем напоить. А ведь можно было бы… А, собственно, можно ли было? Он ведь промолчал о магии. А вот отключило бы ее ему навсегда, попрыгал бы! Кто знает, какие побочные действия у трансмутаций. Да, я знаю, но как я могу знать о том, чего я не знаю? А я не знал о магии. Следовательно, я не мог знать об итогах. Вывод: я ничего не знал».
-Кстати, советовал бы вам одеть защиту. Она достаточна плотная, чтобы её не прогрызли эти мертвяки. Ну это на тот случай, если что-то пойдет не так. Не то чтобы я не верил в силу вашего спутника, но сами понимаете. Их там всего двое, а мертвецы имеют плохую привычку наступать отовсюду и в больших количествах. Да и не так холодно.
Левифрон отвлекся от своих мыслей, в которых Зоран уже валялся на операционном столе и разливался певчей птичкой о других своих козырях в рукавах, и взглянул на одежду. Ничего хорошего она не предвещала. И правда, стоило ее надеть, как Филин ощутил себя медведем. Лысым, похудевшим за зиму медведем, с которого свисает кожа.
- Ладно, Клейм, теперь будем ждать. Давай я тебе буду зачитывать недавние формулы? Те, которые я использовал на тебе, но улучшил. Смертность равна семи процентам. А было ведь тридцать! – будто бы волкодаву, но на самом деле самому себе сказал алхимик, усаживаясь у входа в палатку прямо на землю и закутываясь в свой плащ. Рядом с ним улегся и волкодав, все еще нервничающий, но  переставший показывать это открыто. Что ж, придется ждать. И быть готовым.

Вой. Дикий, разрывающий барабанные перепонки вой. Собаки не воют в обычные дни. Лишь когда у порога появляются те, кого не должно быть в подлунном мире, когда калейдоскоп красок мира внезапно окрашивается дегтем чужеродного. Волки воют на луну. Собаки воют на нежить.
Этот страшный своей неестественностью звук заставил Левифрона вынырнуть из того подобия дремы, в которой тот находился. Хотя, что за дрема. Перед закрытыми глазами, будто картинки в детских книжках, проплывали чудеса. Смеси, еще не созданные, существа, еще не открытые, перспективы, еще далекие,  и открытия, уже сделанные. А еще смерть. Да и как она может не мерещится, если ею к полуночи стало пропитано все? И не нужно быть медиумом, чтобы это почувствовать. Собаки воют на нежить. Смерть близко.
В шатре стояла гробовая тишина. Лишь Клейм надрывал горло в непривычном для себя звуке. Он угасал с каждой секундой, становясь все пронзительней, но тише. Никто не смел даже дышать. Не оттого ли, что пока вой не оборвался, шли последние секунды той, спокойной ночи? Не было ли это каким-то страшным отсчётом? И что случится, когда у пса закончится воздух, и он замолчит, чтобы сделать вдох?
Тишина.
Волкодав припал на задние лапы и зарычал. Это было даже не так, как он делал это несколько часов назад. Нет, сейчас перед присутствующими был настоящий зверь, готовый защищать хозяина. А так как угроза шла отовсюду, хотелось бежать и рвать все подряд. Пес нервно озирался по сторонам, медленно и осторожно подходя к выходу из палатки. Инстинкты, органы чувств, даже зачатки разума, которые пришли к нему с адской болью, дарованной Левифроном пять лет назад, обрели невероятную ясность и резкость. Теперь становилось понятно, почему этому молодому алхимику никогда не требовалась защита, а хватало лишь Клейма.
Левифрон резко подскочил с земли и бесцеремонно ухватил пса за ошейник. Удержать волкодава невозможно,  не те у алхимика были габариты и вес, но стоило напомнить ему, что оружие не атакует само. В чем прелесть меча, который невозможно сдержать? Оружию требуется приказ. И пока есть, кому отдавать этот приказ, клинок не будет творить, что ему вздумается.
- Клейм.
Волкодав разве что уши повернул в сторону знакомого голоса. Левифрону это не понравилось. Он ненавидел причинять боль животным, всегда старался свести ее к минимуму, но смерть зверей он ненавидел еще больше. А все шло именно к этому. Что может сделать один пес против армии нежити? Ладно еще Зоран, тот хоть сражаться умеет. А пса быстро разделают. В прямом смысле.
- Клейм!
Как ни странно, пес утих. Он прекратил ползти к полам палатки, рычать в пустоту и рвать клыками воздух. Филину удалось оттащить его от входа.
«Неужели внял? Или…»
- Сдохни! Умри! Будь проклят! Умри! Умри! Присоединись к нам! Умри! Сдохни! – все стало на свои места. Вот и кошмары.
Люди в палатке закопошились. Кто-то зашептался, кто-то завел молитву. Они знали, что будет дальше. Они знали, чем все кончится. Возможно, они не верили. Возможно, потеряли от страха надежду. Но они в любом случае хотели жить. Алхимик это видел. Какая бы корысть и алчность не стояли позади этого, но страстное, сокрушающее все, отчаянное желание жить – разве уже не достойная причина спасения? Вера есть, пока теплится жизнь. Пока человеческие глаза открыты, пока они видят небо, пока он способен чувствовать, бояться и желать, вера не угаснет. И как бы темно не было, сколько бы дегтя не упало на осколки стекол калейдоскопа, она никуда не исчезнет. Поэтому для тех, кто хотел видеть, палатка светилась едва ли не ярче того проклятого могильника.
Вот зачем нужен был Мернот.
Вопль. Спустя несколько секунд еще один, куда более дикий. Снова в шатре повисла угнетающая тишина. Все пытались понять, кто кричит. Потому что если это был тот, на кого сейчас полагались все, то…
- Наружу, Клейм, наружу, я сказал! – Филина не успели остановить. Только серый плащ мелькнул перед глазами Кёлера, да сумка со скоростью пушечного ядра взметнулась за хозяином. Последний выскочил волкодав.
У входа в палатку топтался давешний слуга историка. Видимо, являл собой вторую линию обороны. Впрочем, так ли это важно, если первая, похоже, сдает позиции? Принял ли он тот рык всерьез? И слышал ли, как разрывался Клейм, пытаясь вырваться из палатки? Вот, что значит непродуманность. Все летит прахом!
То, что историки прозвали «кошмарами», в полной мере навалилось на Филина. Но тут проклятье продемонстрировало свой тотальный просчет. Можно ли свести с ума сумасшедшего? Можно ли пробиться сквозь его личную блокаду лабиринтов? Можно ли навязать другую систему тому, кто заблудился в своей собственной? Кто зациклен на одной абсолютной истине? Попробовать можно. Но за результат, как говорится, не ручаемся.
«Падает, падает нежити погост, падает, падает…» - старый мотив придуманной в детстве песенки. Въедливый, как кислота, похлеще всяких проклятий. Все перемешалось: боль, страх, желание смерти, страсть к алхимии, рвение помочь напарнику. Все смешалось в одну сплошную бессмысленную песенку, а в голове взрывались пузыри. Странно, да? Они летели, черные и красные, разрывались брызгами. Одни выше, другие ниже. Одни большие, другие маленькие.
«Падает, падает нежити погост, падает, падает… Не обращай внимания. Это как три дня без сна. Тогда тоже всякая ерунда  в голову лезет. Падает, падает…»
И действительно, стоило лишь начать это воспринимать как привычную усталость, как стало легче. Разум получил ассоциацию, близкую к адекватной, и принял ее. Пока сойдет. Если, конечно, ментальная атака не усилится.
Телекинез не раз спасал. Физические навыки не блещут, но с его помощью можно уточнить мишень для метания. И вот уже летит неприметная бутылочка с мутной жидкостью, клубящейся дымом. Секунда, растянувшаяся в бесконечность, и…
- Убей! – серая молния, подчиняясь воле хозяина, метнулась вслед за колбой. А та уже настигла цель. Вспышка была неяркой, но взрыв оказался удивительно мощным: в разные стороны полетели кости и куски цепи. Раздалось шипение, еще какие-то звуки, не поддающиеся описанию. Многоступенчатые реакции. Кислород, холод, даже снег – катализаторы. Черной пылью рассыпалось нечто, скрывшее безмолвного костяного карателя и последнюю собаку с глаз. А в следующее мгновение на них набросился волкодав, окончательно добивая и рыцаря и его не совсем мертвого питомца.
- Рано умирать, - вместо того, чтобы подхватить, алхимик усадил драконида на землю, отобрал меч и вложил тому в лапы две склянки с зельем. – Быстро пей. Пей, я сказал! Вылечить не вылечит, но болевой порог поднимет. Вторая от телепатии. Понятия не имею, являются ли эти ментальные атаки телепатией, но хуже все равно не будет. У него, правда, побочные эффекты интересные, но ничего, твоя голова сейчас и так на решето, наверное, похожа, а галлюциноген к галлюциногену не липнет, я проверял. На себе. Хотя тебя-то кто знает… Не дался же на опыты! И не вставай, ради всего святого!
Неясно, собирались ли прибегать историки. Собирались ли помочь. Вообще неизвестно, не решили ли они отсидеться в безопасности, пока одна из сторон не вырежет под корень другую. В любом случае, мернотовцам сидеть на месте нельзя было. Драконид был не в самом лучшем состоянии, как морально, так и физически, и Левифрон это прекрасно понимал. Филин не был врачом, но в совершенстве знал человеческую и звериную анатомию, умел разрезать, а потом и сшивать тела обратно. Он мог помочь напарнику, заштопать его, отпоить зельями, продлить эффект поднятия болевого порога, но только не здесь. Здесь нельзя. Земля, грязный снег, трупный яд и застарелые кости – заражение грозило отовсюду. Сейчас можно больше навредить, чем помочь. Но все-таки, нельзя же заставлять его страдать и позволять ему ходить с копьем в плече!
- Надо обратно в лагерь. Но сначала я достану из тебя эту штуку. Зелья выпил? Молодец. А теперь сделай глубокий вдох – и думай о бабочках, - по идее зелья должны уже начать действовать. Все же мастерство не пропьешь, и улучшать живые организмы Филину удавалось все лучше и лучше. Эффект, конечно, временный, но ощутимый. Однако и плата высота. Помимо возможных побочных эффектов в виде галлюцинаций и эйфории нельзя было забывать и о личной восприимчивости. Алхимик ее не учитывал. Почему? Да потому что этот партизан Зоран ничего никогда не говорит об этом! Ничего, вот и узнаем. На практике! Достать небольшую скляночку со спиртом из сумки, промыть ладонь. Не бог весть как стерильно, но и не бал микробов.
- Вдохнул? Подумал о бабочках? Отлично, поехали.
Отвратительный звук хлюпающей крови. Рана не самая лучшая. Наконечник ушел глубоко, а потом еще и повернулся. Видимо, Зоран обламывал копье, и повернул лезвие. Дурень. Больше сказать нечего. Понятно, что неудобно, но лучше бы уже совсем выдернул. А сейчас что? Разорванные мышцы. Возможно, задетая кость. Хотя нет, задень копье кость, драконид бы катался по земле, выл от боли и кусал снег. Похоже, обошлось. Все это надо определять на ощупь, ведь темно, даже ночных светил не видно. Лишь могильник светится, но такого света нам не надо.
«Итак. Вдох, выдох. Крови много, но оно и не удивительно. Надо вытянуть аккуратно, не повредив еще больше. Но, Тейар бы побрал это все, ничего не видно! Так, помогать второй рукой. Аккуратно, аккуратно…»
Жестоко вот так вот в кустарных условиях спасать напарника. Без маковых настоек, что дарят дурманящее чувство забытья, без особого зелья, основанного на экстракте мелиссы, которое вызывает такие яркие галлюцинации, что о бабочках не только думаешь, но и начинаешь их ловить. На полном серьезе. Бывало и такое. Многие, кстати, спрашивали Филина, почему именно бабочки. Да все просто: воякам, как правило, тяжело в экстремальных условиях думать о чем-то элементарном, простом и светлом. Им проще представлять те же мечи, копья, арбалеты, но тогда сознание опять возвращается к ране, боли и швам, что накладывает алхимик. А вот если заставлять таких людей думать о бабочках, то они начинают напрягаться, изо всех сил вырисовывая этих насекомых в своем воображении – и отвлекаются. Это действительно действенно, если больной отнесся серьезно. Правда, многие ли относятся к Левифрону серьезно?
Юноша старался действовать предельно аккуратно, что ему вроде как удавалось. Многолетний опыт работы с хрупкими предметами сказывался. Еще минута – и наконечник оказался в руке у алхимика, а из раны с новой силой толчками полилась кровь.
- Эй, живой? - Филин пощелкал пальцами перед глазами драконида. – Зажми рану. У меня нет лечебных зелий, но я могу тебя… зашить. И не надо пугаться, знаю я, что сразу думают монстроловы, когда я это говорю. Это не значит, что я тебя еще больше расковыряю и полезу рассматривать внутренние органы. Когда же эти вояки сообразят, что я стремлюсь к созиданию, а не разрушению…
Наконечник копья был откинут прочь. Вернулся Клейм, весь в черной пыли. Он угомонился, утолив боевое исступление, и сейчас лишь настороженно поглядывал в сторону кургана.
«Падает, падает нежити погост, падает, падает…»

В первые доли секунды ящер успел подумать, что ослеп. Глаза заволокла ослепительно белая пелена, а звуки стали глухими и гудящими, как будто весь мир засунули в большой чугунный котел. Ну точно помер. На сии, казалось бы логичные, мысли госпожа Боль презрительно фыркнула и, смачно поплевав на ладони, со всего маху залепила здоровенным молотом глупому ящеру по башке. Мол «не умер ты балбес, но я тебя сейчас добью».
Первым наплывом агонии напрочь смыло белесую пелену, которая все же оставила после себя неясные белые разводья, застилающие глаза. Вторая волна еще более острых ощущений прошла уже по всему телу и по-хозяйски начала рвать Зеленого на лоскуты. Здесь пропустил удар? Держи кипяточка. Тут глубокая рана? Раскаленный прут, заслужил!
Лишь заваливаясь на бок, драк понял что уже находится не один, и чьи-то холодные руки усаживают его на почему-то теплую землю. Был бы драконид в более хорошем расположении тела и духа, возможно расценил бы её даже горячей. Но сейчас все мысли Зорана занимал появившийся голос, который в этой негостеприимной пустоши даже показался чем-то родным. Однако, унаследовавший некие инстинкты организм решил поработать на рефлексах, волевым решением отправив мозги воина на заслуженный отдых: не успел ящер даже осознать, кто его спаситель, как провалился в холодную, но гостеприимную тьму забытья.

Проснулся драк где-то через часа три-четыре. Не открывая глаз, Зоран осторожно подвигал руками и ногами, проверяя наличие всех своих конечностей. Конечности были все. Голова вроде тоже на месте. Драк попытался вспомнить как вырубился и в какой момент, но безрезультатно – голову как будто ватой набили. Отчетливый горький привкус, разлившийся по ротовой полости,  ясно давал понять – его отпоили зельями, отпоили хорошо.
Здраво рассудив, что на всю жизнь не належишься, драконид несмело приподнял голову и распахнул глаза. Его бренное тело покоилось на небольшой телеге, загнанной в большой, но почти пустой шатер (судя по отсутствию деревянных поддонов, этот шатер был скорее складской, чем жилой), и было обложено кучей тряпья и шкур. Левифрона рядом не наблюдалось, поэтому Зеленый не спеша позволил себе присесть, а потом водрузить себя на ноги и осмотреть раны. Заштопали его хорошо: рваная дыра на плече была зашита и плотно перебинтована, все мелкие раны покрыты какой-то мазью, а изрядно подранная лапа была плотно обернута добротным лоскутом какой-то ткани. Все тело ныло и болело, однако, несмотря на довольно ощутимую слабость, Зоран чувствовал себя вполне сносно.
В нерешительности потоптавшись еще минуту, драк накинул на себя самую большую шкуру в телеге и вышел из шатра. Все внимание в довольно оживленном, несмотря на время, лагере вмиг приковалось к нему. Первым подлетел Левифрон, на все вопросы и причитания которого драк давал короткие, но четкие ответы: да, ага, нет, не болит, нет, да, не знаю, не замерз, голоден. А вот следующие несколько маленьких монологов драк просто проигнорировал. Найдя свое снаряжение у входа в шатер, Зеленый опустился на одно колено и раздосадовано осмотрел свой клинок.
- Мистер Келлер, после этой тва… кхм Скелета, остался меч?, - появление мужчины за своей спиной он скорее почувствовал, чем услышал. На лезвии оружия красовались пять глубоких зазубрин – меч был полностью испорчен. А раз скелет умудрился оставить такие следы на оружии, то его железка по крайней мере не рассыплется в ржавчину от прикосновения.
-Скоро рассвет, нам надо выдвигаться немедленно. Идти я могу. Большего мне не надо.

Спустя около получаса, группа из двух мернотовцев, одного пса, главы историков и троих его самых храбрых помощников уже преодолели расстояние между лагерем и курганом и теперь поднимались по заснеженным ступеням вверх, к входу. По пути мертвых им не попадалось. Ни лежачих, ни ходящих. Лишь у самого порога их встретила четверка мертвецов. Причем в весьма "разобранном" виде. Тела рядком лежали справа от подъёма, все с отрубленными головами и руками, которые горкой лежали в отдалении. Кто учинил такое безобразие обнаружить можно было ещё дальше. У самого входа в курган. Тут, прижавшись спиной к одной плите и ногами придерживая другую, Хао сидел на полу, не позволяя собственно двум плитам снова сойтись и закрыть проход. Из-под его маски доносилось тихое сопение. Слуга историка спал. Правда, когда мернотовцы прошли мимо "снова мертвых", Хао шевельнулся и посмотрел на пришедших.
-Вы не торопились. Но время ещё есть.- сообщил он несколько упрекающим тоном, после чего поднялся на ноги, правда уже руками придерживая плиты, что вновь попробовали съехаться вместе.
-Да-да, Хао, мы спешили как могли.- недовольно и ворчливо ответил историк и дал указания двум своим помощникам придержать двери. Двое человек передали свои факелы историку и другому работнику после чего подскочили к Хао и ухватившись руками за плиты, потянули их на себя, делая проход шире. Слуга Корбла тут же взмахнул руками, разминая плечи и покрутил головой, приводя себя в норму. Кёлер же в этот момент обратился к мернотовцам.
-Значит так господа. Сейчас мы начнем спускаться вниз. Надеюсь вы глянули на расположение ловушек, что я давал раньше? Впрочем, там у нас они помечены, так что просто постарайтесь быть внимательными. Хао пойдет первым, ступайте за ним след в след. Как только дойдем до конца, Хао предупредит. Я со своими помощниками пока побудем тут. Как только вы разберетесь там внизу, мы к вам спустимся. Или хотя бы придержим двери, если вы будете отступать.- объяснил Кёлер план, как стоит действовать дальше.

Хао спускался весьма быстро, но придерживался дистанции, на которой его могли бы видеть воины Мернота, за благо факел в руках слуги историка горел достаточно ярко. Так что увидеть, как он осторожно обходит ту или иную плиту, помеченную большим крестиком, было возможно. Ну а больше внимания монстроловов ничего не привлекало. Большой проход, идущий под наклоном, был абсолютно ничем не украшен. Лишь изредка попадались выглядывающие из стены кольца, предназначенные для факелов, да проржавевшие жаровни. Лишь ближе к концу спуска гости могли поглядеть на острые колья, выходящие из стены, да ещё пару, выглядывающих из-под пола. То ли эти ловушки были обезврежены, то ли их просто никто не смог установить обратно, когда они сработали по назначению.

Спустя минут десять спуска, мернотовцы буквально врезались в спину Хао. Тот резко остановился и встал как вкопанный, поднимая руки, дабы не позволить идти вперед себя.
-Мы пришли.- сообщил он, указывая на большую дверь,  стоящею в шагах десяти от них. Она выглядела весьма внушительно.  В её центре находилась большая голова, сочетающая в себе черты человека и какого-то саблезубого зверя. От этой головы шло три кольца, на каждом из которых были расположены два знака - солнце и звезда, расположенные друг на против друга. Между ними находились рисунки, напоминающие копья.
-Замок прост. Нужно нажать пальцами на кольца и заставить их сдвинуться, чтобы "Ильтар" был вверху, "Тейар" внизу. Так надо сделать с каждым кольцом. Раскроется пасть и выйдет от туда ручка. Если возьмёшься за неё, ты труп. Дождись, когда "копья" выдвинутся и сойдутся друг с другом. Тогда подцепляй их когтями и крути сразу три кольца, чтобы "солнце" оказалась внизу, а "звезды" вверху. Услышишь щелчок и только тогда хватайся за ручку и тяни на себя. Не урони замок, а осторожно положи. Тогда можно будет уже открывать ворота.- дал инструкцию Хао для Зорана, показывая пальцем, как тот должен действовать. После этого он повернулся к нему лицом и сунул руку под свои одежды. Секунда и в руках ящера оказался оберег - это была кость, оказавшаяся внутри застывшей смолы, через которую была продета веревочка.
-Должно защитить. Не сможешь колдовать, но это и не надо. Сопротивляйся и открывай замок.- сказал Хао и отошел с пути Зорана, пуская его к вратам. Драконид же мог заметить, что с появлением в его руке оберега, голоса в голове исчезли, как способность к магии. Впрочем, стоило бы ему только сделать шаг вперед и преодолеть невидимую черту, перед которой стоял слуга историка, он бы тут же ощутил всё те же проклятые голоса, удерживаемые лишь собственной волей ящера и оберегом.

Наверное, впервые за долго-долгое время, а может и в первый раз в своей жизни, Левифрон попытался донести какую-то серьезную мысль до живого существа. Не просто нес спутавшиеся в гордиев узел мысли, для пущей путаницы скрепленные между собой какими-то очень важными фактами, а прописную истину, казавшуюся до того очевидной, что можно было только удивляться, что ее вообще приходится объяснять. И удалось ли эту истину донести? Нет, конечно. Опять слова потонули не то в пустоте, не то в патоке самомнения. Хотя нет, не опять. Вернее будет сказать «как всегда». Обычная реакция обычного существа, ничего нового. Ждать отклика было глупо.
- Ну… насчет кошмаров ты пожалуй прав, - и драконид потрепал алхимика по макушке. До этого такое позволяла себе только тетушка, да и то скорее когда ее племянника совсем уж заносило. И как бы Леви ни любил тетушку, подобные проявления чувств не одобрял. Только с мысли сбивают. И теперь сбили, но уже своей наглостью, позволив перехватить инициативу всего разговора.
-  Вот только другие твои доводы несколько не подкреплены. Почему? А что ты обо мне знаешь? Вот именно, ни-че-го!
Левифрон нахмурился. Драконид, нарочно или же случайно, ткнул в самое больное место, в самый слабый камушек в кладке этой на редкость странной ситуации. И, пожалуй, этого толчка стало достаточно. Опираясь на домыслы и догадки, алхимик пытался защитить напарника, дать ему в руки лишнее оружие и, в конце концов, вытолкнуть с мутной дорожки беспамятства и боли, ведущей в один конец. Пока ошибок не было, и за это стоит благодарить. Кого? Везение, должно быть, а может и Богов, которые сегодня благосклонно смотрят на драконида. А может и еще что-нибудь. Но все эфемерные понятия везения и неудач, богов и собственных сил рушатся под напором фактов. А они в один голос твердили очередную прописную истину: ничего нельзя получить из пустоты. Не зная ничего, ничего и получишь. И сейчас Леви снова ткнули носом в это поганое слово «ничего», причем с редкостным самодовольством. И, казалось бы, спокойствие алхимика должно было треснуть и разлететься осколками, задевая всех рядом стоящих, но еще было рано. Злости было куда расти.
Потому что под шкурой у напарника опять было ничего. Анатомию тела можно было просматривать и без разрезов, настолько просматривались переплетения мышц для привычного Левифрона. Юноша даже пальцем нажал на живот товарища, чтобы окончательно убедиться. Не было других догадок, только одна, очевидная до ужаса. Проблема была лишь в одном: от своей очевидности она не переставала быть всего лишь догадкой. Правду знал лишь хозяин этого вмиг будто высохшего тела, а он так просто с ней расставаться не желал. Проклятый конспиратор.
Как бездна взывает к бездне, так и одно открытие тянет за собой другое. Хотя новые чудеса можно было уже и не демонстрировать, выводы умеют делать все. И все же… Очевидность мало что меняет. Поразительно. Как можно было о таком молчать? Как?! Теория о том, что Зорану переклинило мозг от надоедливых голосов, лишь лишний раз укрепилась за счет этих демонстраций. В Мерноте правила были просты и понятны: доверяй напарнику как самому себе. Даже нелюдимый алхимик-затворник был прекрасно ознакомлен с этим постулатом и полностью разделял мнение о том, что он разумен. Но, видимо, то, что было истиной с рождения для одного, дико для того, кто совсем недавно ее постиг. Скрывать такую регенерацию… Верх глупости. Не говоря уж о том, что это подобно тому, как помахать сочной вырезкой перед носом у Клейма, а потом спрятать ее.
- Надеюсь тебе не надо доказывать, что под повязкой на плече все гораздо лучше, чем ты думаешь? Намекну... меня создали из орка и дракона. Угадай, что я унаследовал от обоих? – продолжает издеваться? Или это лишь кажется в призме нарастающей злости? А есть ли разница? Есть причины, есть слова, не сказанные, когда нужно, и произнесенные слишком поздно и не вовремя. Достойный мотив, закономерная реакция. Несколько секунд что-то незримое нарастало, готовясь взорваться. Так проявляется гнев у живых существ, когда кто-то или что-то не укладывается в их нормы и стандарты. Нормальная реакция нормального организма. Бессмысленная реакция. Из-за бессмысленного повода. Из-за бессмысленного существа. Внезапно лицо Левифрона озарилось улыбкой. Такой доброй-доброй. И только руки стали дрожать больше.
- Прекрасно. Я вижу, что ты чрезвычайно живучий. Знаешь… у меня даже вопросов почему-то нет. Это удивительно, потому что они всегда есть. Но мне просто все понятно. Высокий уровень регенерации, а так как ничто не может взяться из… ничего, то организму пришлось чем-то жертвовать. В первую очередь ушло то, что быстро могло дать большое количество энергии. Я ведь прав, да? Интересно, что будет следующим? Мышечная масса? Жидкости? Органы? Или у тебя остались еще козыри в рукавах, которые я не могу увидеть, пока не разрежу тебя своим острым-острым скальпелем? Ты мне не скажешь? Или ты сам не знаешь? Хм, а я ведь я соврал, вопросы есть… Как жаль, что я не могу просто так достать ответы. Они спрятаны, - алхимик снова ненавязчиво ткнул пальцем в натянутую кожу на груди драконида. Жизнь драгоценна, глупость непростительна, но ответы важнее. Свои воздушные замки ближе, чем омут окружающего. Да и в конце концов, вокруг царит театр абсурда, так неужели Левифрон так уж сильно выбивается из роли?
- Ты кидаешься подсказками, как подачками собаке. Клейм бы за такое отношение к себе разорвал тебе руку. Пожалуй, я тоже злюсь, сильно. Но ты не первое капризное существо, которое меня заинтересовало, поэтому я понимаю. Ведь если я по-настоящему захочу узнать все твои секреты, то узнаю.  Хотя я и не люблю такое, не люблю принуждать. И это забавно, ведь единственный добровольный образец в моей лаборатории – я сам. Остальных не спрашивали.
Но еще забавней относится к собственному товарищу как к образцу. Так злость уходит, уступая место снисходительности. Когда собаки выли от боли и кусались, не подпуская к себе алхимика для очередной инъекции, было так же. Все можно понять, было бы желание.
- Знал бы я раньше, что такая регенерация возможна… И знал бы ее механизм…
- Вот теперь, если ты понимаешь, мне нужно очень срочно поесть. И мы выдвигаемся. Тебе меня не переубедить. Я не хочу завалить первое же порученное мне задание. Как я в глаза госпоже Рогнеде посмотрю? Не говоря уже о Бьорне. Смекаешь?
- Я и не буду тебя переубеждать. Я тут вдруг понял, что побитого и полуживого тебя исследовать будет намного проще. И претензий будет меньше, что я твою шкуру спасаю. Подумать только, монстролов, а как дитя! Лишь бы убиться поскорее…
- Если у тебя есть идеи, как привести меня за это время в более боеспособный вид, советую начать сейчас.
- И пробовать не буду! Как ты сам сказал, я о тебе ничего не знаю, а тетушка будет не в восторге, если я случайно отравлю новичка. Она и так злится, когда я их пугаю, если они вдруг мимо моей лаборатории проходят. Уверен, твоя регенерация вполне потянет еще пару попыток умереть.

Снег скрипел под ногами. С каждым шагом все громче. С каждым шагом они были все ближе к кургану. Левифрон не знал толком, что он там забыл, ведь его, в отличие от Зорана, и стараться особо прикончить не надо. Хрупкое и истощенное тело  сломается от первого же удара. И алхимик это прекрасно знал. Но почему-то все равно шел за драконидом, одной рукой придерживая за ошейник Клейма, а другой - перекинутую через плечо сумку со всякими склянками и зельями. Наверное, просто надоело сидеть на одном, да и как бросить новичка? Рвение Зорана было похвально, но и монстроловы имеют свойство проигрывать.
У самого входа в курган обнаружились первые трупы. Все ушли дальше, просто перешагнув и обойдя их, а Левифрон остановился. Старые кости, которые почему-то поднялись и пошли. Вопреки всем законам, подчиняясь какому-то старому и могущественному проклятию. Вот она, такая желанная нежить. Единственный род существ, который был пока еще недоступен алхимику, потому что затхлые умы в Мерноте слишком боятся того, что то, что уже один раз умерло и восстало, сделает это еще раз. Глупые-глупые умы.
- Значит так господа…
Алхимик отвернулся от мертвецов и догнал Зорана. Ловушки, опасности. Чего и следовало ожидать. Голоса… Да, это тоже званые гости. Или даже скорее хозяева, а гости как раз монстроловы и историки. Хотя нет, не так. Историки подождут в безопасности, а монстроловы постучаться в этот уютный дом, где им не рады. Пусть так, кто платит деньги, тот и прав. Варварская теория.
Шаг за шагом, старательно обходя кресты. След в след за Зораном, чтобы наверняка. Как ни крути, а теперь все же роли немного сдвинулись, и теперь уже не Левифрон должен был носиться с драконидом, а наоборот. Сомнительная честь.
  -Слушай, Герхен. А после задания нам обязательно сразу вернуться в Naila? Может задержимся на пару деньков? Где-нибудь. А то мне кажется, что ты из крепости пару лет носу не совал.
- Тетушка тебя убьет, если ты ей не доложишься, куда сгинул вместе с ее драгоценным племянником, - алхимик улыбнулся. – Этим летом мне удалось ненадолго покинуть крепость без дозвола тетушки. Она бы ни за что не отпустила меня одного, а тем более в пустыню, куда мне было очень-очень надо. Поэтому я ее решил не спрашивать. Зачем волноваться по мелочам? С тех пор Бьорну запрещено выпускать меня из крепости без письменного разрешения тетушки, да и остальным монстроловам тоже. Тебе наверняка не сказали, как я в этот раз убедил Бьорна, что лучше меня выпустить, так? Я сказал, что натравлю на жителей крепости вурдалака. Маленького буйного вурдалака. 
- Мы пришли.
Филин осекся. Перед ними обнаружилась дверь. Внушительная, не предвещающая ничего оптимистичного дверь. Хао говорил что-то, но Леви не слушал. Инструкции… С ними разберется Зоран. Алхимик лишь покрепче ухватился за ошейник Клейма и подошел к мудреному замку. Любому дураку понятно – ничего хорошего по ту сторону они не найдут. А еще эти голоса… Сбивают с мысли. Обманывать им нечего, они сами заплутают в лабиринте, но сбросить в бездну собственных иллюзий… Почему бы и нет?
- Леви, повтори мне, пожалуйста, поэтапно, что надо делать.
Как раскаленным ножом по коже. Сначала волосы, а теперь столь нелюбимое сокращение, которое позволяла себе только Рогнеда. Никто из монстроловов не решался сокращать имя, потому и появилась кличка. Но, видимо, Зорану никто об этом не потрудился рассказать.
- Филин. Если так сложно выговаривать мое имя полностью, то зови Филином! – алхимик стал рядом с драконидом, заслоняя от слуги историка механизм и тихо продолжая: – Я его не слушал. Уловил только, что нельзя дергать ручку, когда она только появилась. Импровизируй! Попробуй поставить их все в одно положение, или одно оставь не таким, как остальные. Просто делай что-нибудь, в итоге откроется же!

Отредактировано Левифрон (2013-07-20 21:35:10)

День-вечер. 5 число Благоухающей Магнолии.
1647 год от подписания Мирного Договора.

- Помолчи. - в который раз буркнула Яринтай. Раздражение нарастало, как снежный ком, грозя сорваться снежной лавиной и разрушить все на своем пути. Девушка нервно запахнула плащ, специально устраивая тряску для внутреннего кармана, в котором ехал саламандр, причем ехал с комфортом. Но эта животина неблагодарная только и делал, что сыпал в сторону Яринтай обидными колкостями и обвинениями во всех грехах смертных.
- А ты меня не затыкай! Мало того, что по твоей милости я уже неделю нахожусь в этом ужасном месте, так ты еще и из, относительно сухого, и теплого дома вытащила меня тейар знает куда и зачем! Небось не захотелось одной тут мокнуть, вот и решила себе компанию прихватить, что бы мне тоже жизнь вареньем не казалась! Глупая девчонка! На кой ляд тебе эти лопухи несчастные?! Ты все равно ничего путного из них не сваришь, тут опыт нужен и талант!
- У меня есть талант! - вклинилась в прочувствованный монолог девушка, обиженно надув губы.
- Тала-а-а-ант у нее! Ага, щазз! Вот талант взрывать все к тейаровой бабушке у тебя есть, а вот сделать что-то путное... - голос из внутреннего кармана плаща уже давно изрядно достал Яринтай. Она кипела, как котелок на огне, да что там... выкипала уже! Сдерживало ее только понимание того, что ее маленький теплый Уголек говорит все это не со зла, а потому что устал, раздражен и терпеть не может сырость и холод, но вынужден пребывать с ней в долине туманов, где та самая сырость круглосуточно и круглогодично. Еще и аномалия эта магическая. "И как только тут люди живут?"
- Теперь я понимаю почему, когда-то давно, моя любимая матушка возложила на тебя ответственную миссию по защите меня, такой маленькой слабой и бесталанной... - язвительно ответила драконица, снова встряхивая карман, - она просто хотела избавиться от такого невыносимого зануды, как ты!
- Пререкайся мне еще со старшими! Никакого уважения. И чтоб ты знала, я сам решил оберегать детеныша Драгонфлай и привязал тебя к себе, кто ж знал, что ты такая язва и такая огромная проблема! - недовольно-занудный голос превратился в обиженно-занудный.
- А я не просила меня опекать. Тоже мне защитник сирых и убогих. - Яри фыркнула, понимая, что заносит ее уже знатно, и многие слова были лишними. По сути, она так не считает, просто обидно, и обида эта срывает с языка все эти высказывания.
- И где бы ты была без меня?! Давно бы уже изнанку бороздила в поисках выхода в обитель богов, или не бороздила... - мрачно закончил саламандр. - Неужели ты не понимаешь, что это долина так на нас влияет? - неожиданно сменил гнев на милость Уголек. В кармане завозились, вызывая у Яринтай табун мурашек, от которых хотелось передернуться. Девушка вздохнула, признавая правоту саламандра. Он прав. Яри раньше не верила описаниям этого места, вычитанном в книгах, а теперь воочию убедилась в их правдивости. Туман на самом деле высасывал жизнь. Нет, сразу это не заметно, ни в первый день, ни во второй... но неделя проживания тут показала аномалию во всей красе. Да и жители деревни... даже на нижнем уровне Рахена, в самых бедных, ветхих и темных закоулках города не видела она таких мрачных и неприветливых существ. Словно туман расстилается не только по долине, но и поселился внутри каждого жителя этого места. Яринтай было не по себе, ей не нравилось абсолютно всё и все. Мрачное блеклое место, все в серых тонах, сдобренных молочным туманом. Жуть нагоняет один только вид! Зато тут никому нет дела до нее и ее прошлого. Приняли, конечно, неприветливо, даже погоняли слегка по деревне вилами, не желая внимать ни голосу разума, ни голосу Яринтай. Пришлось, загнанной в угол драконице, использовать старый как мир прием - подкуп. Нет, не деньгами. Обещала Яри, что ежели дадут кров на энное количество дней, то обеспечит она дома очагом жарким да экономным, доколе жить тут будет. Жители подумали-подумали, да и согласились. А как тут не согласиться на такое заманчивое предложение? Дрова-то они не казенные, да и разгораются плоховато - сырость.
   Обещать-то она обещала, вот только своей магии у девушки кот наплакал... ох и возмущался же Уголёк, поняв какую подставу ему устроила хозяюшка! Два десятка домов... каждый надо посетить и, хоть пару минут, посидеть в очаге. Подробности того разговора и его последствия оставим в тайне, пожалуй.
- Долго нам еще идти? - не выдержал Уголек тягостного молчания, или просто устал сидеть в кармане молча.
"Хоть бы уснул, болтливая ящерица! Ни минуты покоя!"
- Уго, ты меня достал. Если не прекратишь задавать дурацкие вопросы, то и в самом деле пойдешь... своими ногами! То есть лапами! А то возишься там, как жук-навозник, так и хочется вытряхнуть. - недовольство лилось через край, - Мне нужны эти цветы. И даже если ты не веришь ни в меня, ни в мои способности, ни в разумность-логичность-реальность моей теории, я все равно добуду этот злосчастный веник из цветов забвения и сварю зелье. Я просто не могу не попытаться... - под конец высказывания, пылкость речи спала переходя в еле слышный шепот с горькими нотками печали. Уго притих в кармане, а потом выполз, цепляясь лапками за ткань, перебрался на плечо и потерся мордочкой об открытый участок шеи девушки, тем самым пытаясь ободрить ее, утешить.
- Я верю, что ты найдешь способ, а я тебя в этом поддержу. - высказавшись, саламандр скользнул обратно в карман и затих. Яри была ему благодарна, очень. Эти его слова заставили глаза увлажниться, а в горле встал ком. Девушка благодарно погладила область внутреннего кармана снаружи плаща и продолжила свой, надо сказать не легкий, путь. Как вообще можно ориентировать в густом тумане, где видимость обрывается в радиусе двух метров? Болтовня с саламандром отвлекала Яринтай от мрачных мыслей, но когда он замолк, воображение тут же стало рисовать силуэты страшных монстров в тумане. На самом деле это были либо коряги, либо деревья, либо еще какая-нибудь живописная часть ландшафта, в чем девушка могла убедиться, подходя ближе к этим объектам. Так, собственно, она и ориентировалась, исследуя пространство за деревней метр за метром. Выходило что-то вроде этого - за спящим драконом налево, дойти до клыков вампира, дальше пройти коридор протянутых рук, спуститься по тропинке, обогнуть пень, покрытый мхом и так далее. На самом же деле, "спящий дракон" - это развалины хижины, "клыки вампира" образуют ветви дерева с пожухлой листвой, "коридор протянутых рук" - тропа с кустарниками по бокам, из которых то тут, то там торчат ветки длиннее, чем остальные, и кажется, будто это руки... которые тянут мертвецы из своих могил. Примерно так Яринтай представляла себе путь, который сам по себе нагонял жути и подогревал нервишки, нещадно шалящие последние пол года. Ясное дело, что оптимизма эти образы ей не придавали, а только усугубляли ситуацию, но как она ни старалась,  вместо "протянутых мертвецами рук" не могла представить что-то иное, скажем... аллею славы, или обворожительных красавчиков, что тянут руки в попытке прикоснуться к ее божественной красоте... нет, только мертвецы, алчущие затянуть ее в свои могилы.
   "Н-да уж, диагноз на лицо. Параноидальные страхи воплощенные в образы, рождаемые больным воображением с пособничества волшебного тумана."
- О чем думаешь? - спустя пол часа, оживился Уго.
- О трупах ходячих, желающих оторвать кусочек от моего аппетитного филея. - с маниакальным блеском в глазах, ответствовала девушка.
- Мать-искра, что твориться в твоей черепушке! Как хорошо, что я не слышу твои мысли! Ну почему, почему ты не можешь думать о бабочках и единорогах?! Все время думать о трупах - это не нормально! И филей у тебя так себе, одни кости.
- Эй! Ничего ты не понимаешь в драконих филеях. И, надеюсь, это был риторический вопрос? Я считаю, что думать о бабочках в таком месте - это не нормально, а вот о трупах - самое то. Только посмотри вокруг! Тут же так хмуро и туманно, что ни одна бабочка тут не то что не выживет, а тупо никогда даже не заведется. Одни мы с тобой тут шляемся, а остальные нормальные живые уже давно свинтили отсюда и сидят по своим домам да норам. Брр, мороз по коже!
   Вот так они и шли, идеально вписываясь в этот жуткий окружающий мир. Одинокая бесформенная тень, постоянно что-то бормочущая себе под нос - вот так выглядела Яринтай со стороны, ведь Уго не было ни видно, не слышно. А цветы, как на зло, вовсе не торопились находиться.

Отредактировано Яринтай (2015-01-14 12:05:20)

- Я что-то чую! Туда! Да не туда, а туда! Вот же бестолочь! - Уго радостно завопил в голове девушки, пытаясь направить ее на путь истинный, то бишь за цветами. Как можно вопить в мысленной речи? А это нужно спросить у невыносимого саламандра, хотя он все равно не скажет. Он вообще, на редкость, скрытный тип, темная лошадка. С неохотой выдает свои знания, а уж о секретах и спрашивать нечего. Итак, он почуял запах цветов, и на радостях, что не придется и дальше бродить в этом жутком месте, попытался указать бестолковой драконице путь, совершая в ее внутреннем кармане немыслимые кульбиты.
- Уууууго! - зашипела девушка, передергиваясь всем телом. - У меня от тебя мурашки с кулак! Прекрати возиться, это мерзко, хоть ты и теплый. Просто скажи - направо или налево?
- Налево. И я не вожусь! Мне просто хочется в тепло и сухость помещения, так что давай, собирай быстрее свой букетик и валим отсюда! - парировал саламандр и обиженно притих.
Следуя совету ящерки, Яри свернула налево, обогнув корягу, похожую на рахитную заднюю лапу дракона и сама почуяла запах цветов.
- Нос закрой, а то я тебя не дотащу потом... если будет что тащить.
- Ты как всегда сама любезность. - пробормотала не громко, так, чтобы саламандр не услышал, и подтянула с шеи шарф, чтобы он закрывал нижнюю половину лица. Надышаться пыльцой цветов забвения ей не хотелось.
   Чем ближе подходила Яри к месту произрастания цветов, тем отчетливее ощущала их аромат. Он манил и сулил незабываемые ощущения, но самодельная защита пока справлялась и девушка не чувствовала головокружения или других симптомов воздействия цветов. Туман скрывал все, что было дальше пяти шагов, поэтому к поляне Яри вышла неожиданно быстро. Сиреневый пятачок, видимый глазу, сулил богатый улов. Яри замерла, рассматривая это чудо. На самом деле чудо, ведь эти цветы били удивительными! Нежные колокольчики сиреневого цвета и не думали закрываться на ночь, наоборот, они будто только открылись и манили своим нежным и хрупким видом вкупе с невероятным ароматом. Яри захотелось сорвать повязку и вдохнуть полной грудью, ведь такая красота не должна, просто не может причинить вред, принести погибель! Ведь правда не может? А все, что о них пишут - это бредни ботаников, которые из своих кабинетов и носа не высовывали, и никогда их не видели! На мгновение, всего на одно мгновение, Яри посетила мысль проверить теорию о смертоностности пыльцы. В книгах писали, что аромат прекрасен и дарит забвение, и если это правда, она умрет счастливой...
  Из кармана раздался чих, больше похожий на фырк... в общем, очень умильный звук! И Яри опомнилась.
- Уго, это странные цветы, на секунду мне захотелось вдохнуть и... - она не успела договорить.
- Что тебе захотелось!?! Ах ты самоубийца тейарова! Вздумала кони двинуть? Так отнеси меня сначала домой, а потом самоубивайся на здоровье, эгоистка! - возмущению ящерки не было предела, так что Яри поморщилась и поспешила заверить, совершенно не эгоистичную саламандру, что вовсе не собирается его тут бросать и, тем паче, кончать жизнь столь экзотическим способом, не за тем такой путь проделала. Пока она с ним переговаривалась и совершенно не следила за окружающими звуками, Яри приблизилась к полянке, так что вынырнувшая из тумана фигура стала для нее полной неожиданностью. Воображение тут же нарисовало кучу вариантов возможных монстров, желающих отведать ее, пусть и не сочной плоти, но на безрыбье и рак - рыба... Яри испугалась, и сделала то, что в данной ситуации могла сделать лишь Яри. Она наступила на собственный плащ, дернулась и, не удержав равновесия, повалилась прямиком в цветы, успев в полете повернуться спиной, спасая Уго от участи быть расплющенным! Встреча с землей выбила из легких последний воздух, повязка же предательски сползла, оставив ее любопытный нос без прикрытия. Яркий, резкий аромат ударил по мозгам не хуже ментального прорыва блоков, когда девушка рефлекторно вздохнула. Перед глазами все поплыло, так что она так и не смогла разглядеть того, кто ее напугал, даже звуки стали доноситься будто издалека. Какие звуки? А это Уго выполз из кармана и пытался пропихнуть свою мысленную речь в поток ее умиротворенного сознания. Маленькие лапки пробежали по груди девушки, но уже не принесли за собой неприятных ощущений, лишь легкую щекотку. Затем теплая лапка коснулась лица девушки, потом ее, кажется, куснули даже, с подбородка по шее потекло что-то теплое, но все это было уже так не важно... Яри казалось, что она плывет, или скорее парит, покачиваясь на воздушных потоках, как на мягкой перине. Последние мысли выветрились из головы, а именно то, что она зачем-то задержала дыхание. Зачем? Не известно. А раз так, то и не надо этого делать, ведь цветы так изумительно пахнут!
- Задержи дыхание! Не дыши! Да не вдыхай, кому говорю! - Уго пытался достучаться до своей подопечной, даже укусил за подбородок, но это не принесло никаких результатов. Яри сделала вдох, потом задержала дыхание, но этого вдоха оказалось достаточно. Взгляд ее стал бессмысленным, тело обмякло, а на лице растянулась широкая улыбка. Она погибала, и даже не знала об этом, но погибала счастливой.
   Уго безрезультатно куснул ее еще раз, уже понимая, что это бесполезно. Он резко развернулся и увидел того, кто появился так не вовремя на этой поляне. Каковы шансы вообще встретить кого либо на огромной территории долины с множеством полянок этих злосчастных цветов? Очень мал этот шанс, но Яри весьма везучая особа, и везение это проявляется по-разному. Сегодня оно может обернуться билетом в изнанку, если срочно что-то не предпринять. Саламандр смотрел точно в глаза незнакомой девушки, а что это была именно девушка, он уже разглядел абсолютно точно. И мысленная речь Уго зазвучала у нее в голове:
- Мы не враги. И, если, ты пришла не за ее смертью, то помоги мне! Скорее! - секундная заминка, и снова торопливые слова, ведь каждый миг на счету, - нужно вытащить ее из эпицентра, подальше! Лучше к воде, но пока хотя бы просто от поляны, чтобы она больше не дышала пыльцой!
  Слова его были торопливы и полны тревоги и мольбы. Уго был напуган, очень сильно напуган. Он не мог потерять Яри, тем более так глупо! Но тут, в сырости, без единой искорки, с засыпающим телом раз в дцать умноженное на дцать больше него, он был бессилен. Совершенно бессилен! Он мог бы пойти искать помощь, но это так долго, в этом случае его девочка гарантированно не проснется больше никогда. Так что, эта незнакомка единственный вариант, по-крайней мере, работающий вариант.
- Только сама не вдыхай, не повтори ошибки. - скороговоркой добавил саламандр, понимая, что второе бесчувственное тело рядом и конец истории. Очень быстро Уго обдумывал и просчитывал варианты развития событий, и с каждой секундой промедления незнакомки, перспективы нравились ему все меньше и меньше. Он успел уже представить, как топится в ближайшей луже, пока гостья, или подельница (да кем бы она не была, хоть мавая! лишь бы Яри вытащила) сделала хоть один шаг.

Уголек внимательно следил за действиями девушки и поведением ее питомца. Ну, как следил... он гордо и отважно болтался на ветру, клещом вцепившись в край плаща Яринтай, пока ее оттаскивали от цветов, что Яри так безжалостно растоптала... вернее разлежала... или разваляла, проще говоря - уничтожила. Да, в этом вся Яри! Кстати о ней. Глупая улыбка и сонное причмокивание губами говорили о том, что сон ее был безмятежен и сладок. Хорошо, что надышаться как следует у нее не вышло, все таки удача сегодня любит чешуйчатых.
   Саламандр дождался, когда безвольно тело своей подопечной остановится в пространстве, затем шустро взобрался, цепляясь за одежду, и улегся ей на лоб. Антидот - это безусловно хорошо, но, судя по тому, что Яри не проснулась - этого мало. Уго свернулся калачиком, нежно обняв собственный хвост, шкурка его слабо светилась и можно было ощутить тепло исходящее от него, если бы кому пришла в голову мысль погладить саламандру. Не то чтобы это было обязательно - ложиться драконице на лоб, но так ему было легче пробиться в ее мысли в таком состоянии.
"Поблагодарю девчонку позже... вместе с Яри поблагодарим."

- Малышка, догоню! А ну стой, проказница! - Олейор, смеясь, поймал маленькую Яри и стал щекотать. Она вырывалась, заливаясь смехом и извивалась всем телом. Спустя несколько минут они угомонились, и девочка устроилась на коленках у брата, крепко обнимая его за шею.
- Глупый ты, Ол! Я же боюсь щекотки! - она надула губы и дернула его за ухо. - Ты должен защищать меня, а не щекотать! Вот будут соседские мальчишки в меня водяными шариками кидаться, а ты? Что тогда делать будешь? Грозить им коликами живота от смеха?
- Колики - это очень страшно! - притворно ужаснулся парень. Он взлохматил девочке шевелюру и легонько щелкнул по носу. - Но, обещаю, если понадобиться, я буду тебя защищать от кого угодно, а не только от соседских мальчишек. Острый меч подойдет?
- То, что надо! - Яри деловито кивнула и довольно зажмурилась, устраиваясь поудобнее и чувствуя, как закрываются глаза.

Яри ворочалась с боку на бок и никак не могла заснуть, балансируя где-то на грани, когда дверь в ее комнату открылась и кто-то вошел. По тихому вздоху девочка опознала отца и успокоилась, но не стала показывать, что не спит. Край кровати прогнулся под весом присевшего мужчины. Он поправил ей одеяло, провел рукой по волосам, поцеловал в лоб, затем встал и ушел. Ничего особенно на первый взгляд, если не знать, что это первый случай за десять лет, когда отец Яри проявил такие эмоции. Девочка улыбнулась, поудобнее обняла одеяло и провалилась в сон.

Солнышко светило и грело, аромат цветущей яблони кружил голову, мягкая травка так и манила, чтобы присесть и насладится прелестью этого дня. Белый лепесток спланировал Яри прямо на руку. Все было так... идеально, что не хотелось ни о чем думать. Совсем. И делать ничего не хотелось, даже дышать было лень и эта мысль не вызывала протеста. Но, что-то мешало девушке погрузиться в это блаженно-ленное состояние полностью. То ли в ушах звенело, то ли в горле першило, то ли все сразу. Она не могла определить, да и не хотела, если честно. Была надежда, что скоро все это как-то само-собой прекратиться.
- Яри, глупая девчонка! А ну собери свой кисель, что ты зовешь мозгами, в кучу! Напрягись и проснись! - какой-то назойливый голос, противный такой! И звучит, будто в уши ваты набили. Яри повернулась набок, отмахиваясь от раздражающего фактора.
- Я сдохну, но спалю тебе шевелюру, если не прекратишь меня игнорировать! Это все сон, Яри! Ты спишь, и можешь не проснуться, если сейчас же не проснешься! - продолжал жужжать голосок, становясь все более громким. Яри закрыла уши ладонями и замотала головой. Она не верила, что это сон. А даже, если и сон, что с того? Тут было хорошо и уходить она не собиралась!
- Я отгрызу твои острые уши! Я... уничтожу твой запас зелий и пирожных! Я переодену тебя в платье в конце-то концов!

- Никаких платьев! - Яри содрогнулась всем телом и резко села. Потом так же резко вернулась в обратное положение, треснулась головой и жалобно застонала. Ощущения были те еще, как после жесткой пьянки! Сухость во рту, слабость, головокружение, тошнота и еще, почему-то было очень жарко. Совершая свое триумфальное пробуждение, Яри, конечно же, совсем не думала о том, что у нее на лбу мог лежать саламандр, так что он удостоился участи слететь с "насиженного" и нагретого места куда-то в район коленей.
- Что... произошло? Уго? Уго! - ей казалось, что она говорит очень громко, но на деле это был сиплый шепот тяжело больного старика на последнем издыхании. Более менее сфокусировавшись на своих ощущениях, Яри поняла, что лежит на сырой земле (хоть и в своем плаще), в ногах что-то копошиться (не иначе пакость какая-то забралась!), вокруг туман и незнакомая девуш... "Стоп! Назад. Незнакомая девушка и зверек со слишком пристальным, для простого животного, взглядом."
- Слава Ильтару, о неблагодарная! Это же надо быть такой клушей, чтобы ТАК сопротивляться помощи! -  мысленный вопль саламандра звучал лишь в ее голове, и слишком громко, как баньши в брачный период. Яри поморщилась, со второй попытки так-таки села и помогла Уго выпутаться. Он тут же скользнул по руке на ее плечо и потерся мордочкой о шею девушки, выражая свое беспокойство и любовь.
- А это кто? - Яри кивнула в сторону девушки. Уго поспешил ответить: - Это твоя спасительница! Не забудь сказать спасибо!
- Спасибо. - машинально повторила Яри, не особо понимая за что она ее благодарит, что тут же и высказала, обращаясь и к девушке и к Уго одновременно.
- А за что? - память вовсе не отшибло, Яри знала, что заснула по той простой причине, что вдохнула пыльцу. Уго, скорее всего, ее спас. А вот причем тут незнакомка... Яри огляделась. В пределах видимости она не обнаружила злосчастной поляны, а это значит... либо цветы безжалостно уничтожили и прямо под ней тоже, что мало вероятно, учитывая целостность ее одежды, либо ее перенесли. Уго этого сделать не мог, значит остается только эта девушка. Придя к таким не хитрым умозаключениям, Яри еще раз поблагодарила незнакомку, уже более осознанно.
- Благодарю! Небо свидетель, я теперь твоя должница. - начала очень искренне, а потом скисла, где-то на слове "должница".
Быть чьей-то должницей вовсе не вдохновляло драконицу. Как бы кто не утверждал, что это весьма романтично и героично - отдавая долг жизни, тоскаться всюду за своим спасителем, сочинять песни во славу его и крушить врагов за один только чих в его или ее (то бишь спасителя) сторону, Яри это не вдохновляло. К тому же, своих дел по горло и выше крыши!
   Яри сцепила руки в замок, обняв колени, и смотрела на девушку, что спасла ей жизнь и, похоже, даже не подозревала кому "ей". Уго притих, то ли обиделся, то ли не желал вмешиваться в бабские разговоры, но от него не исходило ни одной мысли.
- Что ты сделала? Как ты помогла мне? Уго бы один не справился, просто не докричался бы до меня. Мне там было... слишком хорошо. - Яри поежилась, вспоминая свои ощущения. Они оставили двойственное впечатление. С одной стороны - она увидела свои лучшие воспоминания о родных, с другой это нежелание даже вздохнуть лишний раз... и ведь правда не видела ничего плохого в этом на тот момент!
   Ну, да дело это уже прошедшее, а сейчас необходимо понять насколько опасна эта девушка. Яри осмотрела ее с ног до головы и впечатления снова разделились. Что подсказывало ей, что незнакомка не так проста, как может показаться и лучше быть готовой к любым неожиданностям.
- Меня зовут Тай. А ты... ? - Яри неотрывно следила за каждым движением девушки. Она не солгала, "Тай" это одно из сокращений ее имени, не самое любимое, но имевшее место быть.
- Ты пришла за цветами или... за... чем-то еще? - она запнулась. Яри хотела сказать "за мной", но в последний момент передумала. Если девчонка не в курсе дел, то не стоит лишний раз давать наводки своим потенциальным убийцам.

Странные дела творятся в этом туманном царстве. Каков шанс встретить кого-то именно в этом месте? И каков шанс встретить кого-то, кто может помочь спастись от участи несчастных, познавших вкус смертельно-сладких грез? Очень и очень низок этот шанс. Но, видно, Небо любит свое нерадивое чадо, раз это совпадение случилось именно со мной.
   Яринтай прихлебывала странную настойку и всматривалась в Рэн. Странности... их было слишком много в последнее время. Часть из них девушка воспринимала с долей не здоровой подозрительности, часть игнорировала, а часть... считала, вовсе, не случайностью, а волей судьбы.
- Видела... сон. Очень яркий и... будто это и не сон был, а реальность. Мне было хорошо в этой реальности и уходить оттуда не хотелось. Я бы не проснулась, ни за что не прервала эту идиллию, но Уго внес диссонанс в видение. Думаю, пробиться он смог лишь потому, что мы связаны, и вдохнула я совсем немного. Иначе я бы его просто не услышала. - Яри отдала бутылку обратно, выхлебав чуть больше рекомендованной дозы. Она села и предприняла попытки отряхнуть плащ. Саламандр же, в меру своей, редко проявляющейся, стеснительности заполз в карман и не подавал признаков активности. Яринтай была немного смущена последним вопросом Рэн и не спешила на него отвечать. Повисла пауза, что принято называть неловкой. Но была ли она такой по сути? Яри не было неловко, она просто анализировала свой поступок и понимала, какой промах совершила. Ведь Рэн совершенно точно права. А где были ее, самонадеянной дуры, мозги?
Как нелепо, избежать смертной казни, два года сохранять свою жизнь, в ускоренном темпе разучивая основы маскировки, защиты от покушений и выживания в условиях, далеких от привычных, чтобы погибнуть от того, что не позаботилась о защите дыхательных путей от обыкновенной пыльцы! Пусть пыльца и обладает такими необычными свойствами, но от этого она не перестает быть пыльцой!
  - Я беспечна. - после всех мысленных изысканий, сообщила девушка, то ли отвечая на вопрос Рэн, то ли подводя итог собственным мыслям. - А забыла то же, что и ты - пыльцу. Она мне нужна. Для... одного эксперимента. Суть его, прости, не расскажу. Это слишком личное. - драконица скривилась, как от зубной боли, потом поняла, что ее гримаса может быть не правильно понята, и мотнула головой мол "не обращай внимания".
- А зачем тебе пыльца? - сказала и снова поморщилась. - Извини, повторять вопрос, на который сама только что отказалась отвечать. И все же?
В области кармана произошло какое-то волнение и раздался приглушенный то ли писк, то ли фырк, то ли... еще какой-то непонятный звук, от которого Яри встрепенулась.
- Будь здоров, страдалец. - в сторону кармана. - Рэн, мой саламандр и я основательно продрогли. Так как цветы я тут уже уничтожила, а в ближайшей местности еще одной полянки не наблюдается... поверь, я давно тут лазаю! То, предлагаю тебе... эээ, вам зайти к нам в гости. Там можно будет обсохнуть, погреться, даже подкрепиться. Переночевать и завтра возобновить поиски с другой стороны. Тут... не очень далеко... должно быть.
Бояться нечего. Сомневаться не нужно. Должна же ты хоть кому-то доверять? Почему бы не довериться тому, кто спас тебе жизнь? Так, ради разнообразия спас, а не попытался отнять. И ничего страшного в этом нет! Не все такие подлые и мерзкие предатели с гнилым нутром, как наши Старейшны. Стоит только начать замечать хороших нелюдей и они к тебе потянутся. Кажется так Уго говорил. Возможно... он был прав. Вот и проверим.
  Яринтай поднялась, поправила плащ, участь которого была, мягко говоря, плачевной. Повертев головой по сторонам, и обнаружив знакомую тень в тумане, напоминающую голову гарпии с огромным ухом, и махнула рукой в ту сторону.
- Мое пристанище там. Идем?

Отредактировано Яринтай (2015-03-20 16:38:09)

Деревня приближалась... не то, чтобы быстро, но совершенно точно приближалась. Стремительно стемнело и идти стало в разы труднее. Приставучие ветви так и норовили вцепиться в волосы и отхватить клок от одежды. Яринтай сопела, пыхтела и шипела, было огромное желание спалить тут все к теаровой бабушке и пройти в полный рост, яростно затаптывая пепел. Но... но... но... максимум, что могла она из себя выжать - это обсыпать очередной куст искрами. 
   - О, небо! Наконец-то! - простонала драконица, чуть ли не падая на порог своего временного жилища. Гордо выпрямившись и сдув прядку с носа, девушка распахнула дверь. Жест должен был получиться, никак не меньше, чем величественный! Вот только мокрая и лохматая, шмыгающая носом и очень этим всем недовольная, она производила впечатление... далекое от величественности. Впору было похихикать в кулак.
- Прошу в скромное, теплое, сухое и без тумана жилище!
Яри первая вошла и окинула хижину оценивающим взглядом. Стол, скамья, большая кровать да печка - вот и все роскоши интерьера. Восторгаться нечему. Саламандр выбрался из кармана и уверенно шмыгнул в печь. Яри закатила глаза, но последовала за ним, напихала в топку дровишек и сыпанула туда искрами. Уго подхватил магию и уже через минуту огонь весело пожирал поленца.
- Скоро станет совсем тепло, Уго работает на совесть. Проходите, падайте куда хотите. - сказала девушка и последовала своему совету. Избавилась от поднадоевшего плаща и села прямо на пол, прислонившись спиной к печке.
- На столе есть провиант, если очень кушать хочется. А если не очень, чуть позже будет печеная картошка и мяско с подливкой. Я бы от горячего не отказалась.
Драконица сглотнула набежавшую слюну, вызванную слишком ярким воображением и хорошей памятью. Хоть люди тут и не встречают чужаков с распростертыми объятиями, но всегда можно найти того, кто не прочь поболтать, или кому нужна помощь, или информация о "большом мире". В ее случае было три в одном, и выслушав пару историй молодой, одинокой и влюбленной соседки, Яри была записана в "подружки" и удостоилась чести вкушать очень сносные блюда местной кудесницы-стряпухи. А иначе откуда бы у драконицы была еда отличная от хлеба и мяса... вареного, жареного и сырого!
- Слушай, Рэн... а ты училась где-то? Мммм... в смысле, в академии? - она решилась на этот вопрос. Сердце в груди дрогнуло и забилось чаще. Мысли унеслись в такие заоблачные дали...
- Кхм... ну, я о том... что ты знаешь о проклятьях? Заклятьях-оковах и сдерживающих печатях?
Ожидая ответа, Яри принялась царапать полено своим драконим маникюром, и так увлеклась, что обратила на это внимание, когда от полена осталась неаккуратная кучка щепок. Как говорится: "Случайности не случайны" и быть может, эта встреча сулит что-то... Яри очень надеялась, что сулит ей, а не от нее.
- Знаешь, я, наверное, могу писать учебный материал в академии по этим темам. Но, может ты способна меня удивить?