Мысленно  юноша обругал себя последними словами. Наверняка от него ждали каких-нибудь комплиментов или еще чего в том же роде, но никак не извинений. Даже по его меркам это прозвучало поразительно глупо. Но теперь уже ничего исправить было нельзя, оставалось лишь пожинать плоды собственной дурости. Девушка села на кровати и Коттон отвернулся, дав ей возможность одеться.
- Извиняю, - голос Рэн был холоден, словно лед,  - только ты должен уйти.
Все верно. Разве можно было ожидать чего-то иного? «А что, ты ждал что она влюбится без памяти в тебя после того, как разок с тобой покувыркается в постели? Брось, Коутон, тебе не двадцать лет, чтобы верить в подобные вещи. Девочке просто захотелось развлечения на ночь, ты удачно подвернулся, сам получил удовольствие и она довольна. А теперь оделись и разбежались. И ничего такого в этом нет. А чувства… признайся, если бы она сейчас восторженно смотрела на тебя влюбленными глазами, все было бы гораздо хуже. Ты просто хочешь потешить свое мужское самолюбие, но вреда от этого было бы гораздо больше, чем пользы». Такие мысли занимали иштэ, пока он одевался и двигался к выходу, сопровождаемый молчаливой хозяйкой дома. Вежливо склонив голову на прощание и не позволив себе даже малейшей вольности во взгляде, Парень молча перешагнул порог лавки. Юноша сам не понимал, чем его так задела эта ситуация: то ли холодностью Рэн, то ли торопливостью и деловитостью, с которой она его выпроваживала, словно все было рассчитано заранее, но факт оставался фактом: покидая лавку, стражник испытывал какое-то скверное, неприятное ощущение.
Уйти далеко проклятый не успел: краем глаза он заметил, как к лавке подходит знакомая фигура. Присмотревшись повнимательнее, юноша опознал вчерашнего забияку-айрата. Непонятно что руководило Коттоном, когда он развернулся и пошел обратно, но решение было верным.
Мужчина стоял на пороге и орал на рыжеволосую девушку, обзывая ее последними словами и нисколько не заботясь, что эту неприятную сцену сейчас могла наблюдать вся улица. А любопытные зеваки, кстати, уже собирались на шум и с жадным любопытством взирали на происходящее.
- Ах ты дрянь, курва! Ты позоришь весь род айратов своим существованием! Ты хоть знаешь, с кем спуталась на этот раз? Или тебе это не важно?  Выставила меня на посмешище перед всем городом, а потом преспокойно побежала развлекаться со своим любовничком, я прав, а? Тьфу, и за такой потаскушкой я столько бегал, подумать только…
Должно быть, Рэн что-то сказала, отчего лицо айрата побагровело еще пуще, и он с размаху отвесил девушке пощечину.
Никакого желания наблюдать эту сцену дальше у Коттона не было. Даже если бы не было их ночной близости, иштэ не мог себе позволить так просто  пройти мимо подобного бесчинства. Отец всегда учил своего приемного сына уважать женщин. Даже словесные оскорбления он считал недопустимым, а уж о том, чтобы поднять на девушку руку… За такое следовало наказывать. Бросив гневный взгляд на прохожих, застывших в предвкушении продолжения и даже не подумавших прервать эту отвратительную сцену, Коутон подошел к айрату, схватил его за шиворот и резко вытолкнул на улицу. Развернув ошалевшего мужчину к себе, проклятый заехал ему кулаком в глаз. Гнев сейчас руководил сейчас поступками парня, никакой жалости, а тем более угрызений совести, он не испытывал.  Еще один удар прошел мимо, а затем стражник сам получил довольно чувствительный гостинец, прилетевший точно в нос. Что-то хрустнуло, и по лицу стражника потекла теплая жидкость.  Но его это не остановило. На этой маленькой победе везение айрата закончилось: от следующего удара в живот мужчина согнулся пополам, а пинок по ребрам опрокинул его на землю.
- Я… тебя… предупреждал… - каждое слово Коттон сопровождал новым пинком. Принцип «лежачего не бьют» в данной ситуации не учитывался. Грубиян пробормотал какие-то очередные угрозы, и иштэ в ответ расхохотался.
- Послушай меня, чмо, - яростно прошептал проклятый, наклонившись к самому уху негодяя, - ты просто не сможешь мне устроить проблемы. Еще раз увижу тебя рядом с этим домом – перережу глотку без всяких сомнений. И ничего мне за это не будет, понял? Ни-че-го. А знаешь почему? Потому что я сам из стражи. И знаю, какие имена назвать и кому на ухо прошептать, какой падалью ты был. Усек? А теперь проваливай. Считаю до десяти. – Коутон отвесил мужчине прощальный пинок, и теперь с наслаждением наблюдал, как тот с кряхтеньем и стонами поднялся на ноги, бросая на стражника полные ненависти взгляды, а затем поплелся в противоположную от лавки сторону, сопровождаемый насмешками толпы.
Коттон попытался стереть с лица кровь. Нужно было двигаться дальше.  Не то что бы он блефовал, и проблем со стражей действительно удастся избежать, по крайней мере в этом конкретном случае, но лучше все же не обострять ситуацию.

Удостоверившись, что айрат  действительно убрался куда подальше, Коттон собрался отправиться своей дорогой, но его внезапно окликнула Рэн.
«Как это мило.» - С раздражением подумал иштэ, - «пять минут назад она ни секунды не раздумывая выставила меня за дверь, и вот вдруг решила сменить гнев на милость.»
Раздражение было вытеснено приятной теплотой, когда проклятый поймал обеспокоенный взгляд девушки. Стражник безропотно позволил провести себя мимо лавки прямиком на кухню и усадить на табурет. Пока иштэ шел, он успел бросить любопытный взгляд по сторонам. Вчера, по понятным причинам, у него не было времени как следует осмотреться, и сейчас юноша старался наверстать упущенное. Чего только не было на стеллажах, полках, и витринах! Какие-то разноцветные пузырьки, большие и малые, пакетики с неизвестными порошками и травами, тюбики, баночки и коробочки… У ничего не понимающего во всем этом Коутона разбегались глаза при виде такого разнообразия. Но больше всего проклятого сейчас занимало ни это. Как он ни старался увести свои мысли как можно дальше от Рэн, у него ничего не получалось, и глаза молодого парня вновь и вновь возвращались к фигуре девушки. При этом, В памяти всплывали самые интересные моменты их ночной близости. Разумом Коттон понимал, что эти воспоминания и мысли ему ничего хорошего не принесут и следовало избавиться от них как можно быстрее, но почему-то сделать это было непросто.
- Выпей пожалуйста. - Голос Рэн вернул проклятого к действительности. Мужчина не сразу понял, чего от него хотят, и как идиот уставился на девушку, протягивающую какой-то настой. Видимо решив, что имеет дело с умственно отсталым, травница пояснила, что это обезболивающее.
- Тебе нужно будет нос вправить, - не терпящим возражения тоном заявила девушка пока парень пил оказавшееся не очень приятным на вкус зелье  и протянула  своему гостю мокрое полотенце. - Около лестницы есть ванна, умойся и приложи охлаждающий компресс. Он остановит кровь. А я пока переоденусь. - После этих слов стражник обратил внимание, что на девушке тот самый халат, только уже без пояса. Вспомнив, с каким трудом ему удалось избавиться от этого элемента одежды, парень едва не улыбнулся, сдержавшись в последний момент. Похоже, несчастный пояс улетел так далеко, что утром его не смогли найти. «Интересно, не в окно ли я его зашвырнул, случаем?» Подобное предположение все же вызвало на лице юноши улыбку. Но Коттон быстро спохватился, принял полотенце и отправился в указанном направлении.
Но не успел он сделать и нескольких шагов, как девушка вновь окликнула его:
- Спасибо тебе, - быстро произнесла она и направилась вверх по лестнице. В ответ на это иштэ лишь растерянно пожал плечами: на его месте так поступил бы любой нормальный мужчина.
Ванна нашлась быстро. И что было очень интересно, на пороге комнаты валялась рубашка проклятого.  Говорящий поднял ее с пола, но надевать не стал, опасаясь вымазать одежду кровью, и вновь усмехнулся, вспомнив теперь уже сцену в сарае. Кстати, он так и не узнал, как его знакомой удалось изменить свой облик и зачем ей это понадобилось. Ну да ладно, это было исключительно ее личное дело, куда ему лезть было не нужно совершенно.
С наслаждением умывшись прохладной водой и смыв с лица кровь, Коутон поймал себя на мысли, что не прочь был бы искупаться полностью. Приложив по совету Рэн к лицу компресс, парень вернулся на кухню и уселся на табуретку. В ожидании девушки, Коттон попытался хоть немного разобраться в собственных чувствах. Почему его так влекло к хозяйке этого места? Почему его так волновало ее присутствие? Неужели из-за проведенной вместе ночи? Но ведь в жизни стражника были и другие женщины, но ни одна из них не заставляла его чувствовать себя настолько неуютно. Так может быть, ответ крылся в чем-то ином? У иштэ были неясные подозрения на этот счет, но он предпочел бы считать их ошибочными. «Ты идиот, Коттон Коутон, если еще на что-то рассчитываешь.» - В который раз за сегодняшнее утро повторил сам себе парень, - «как только тебе вправят нос, убирайся из этой лавки, и забудь о ее существовании». После принятия такого решения, на душе стало немного легче, и юноша даже позволил себе немого расслабиться.

Размышления Коттона были прерваны щипком. Понятное дело, боли он не почувствовал, но все равно с недоумением воззрился на девушку, которая с простодушным видом  пояснила что проверяет действие обезболивающего. Такое объяснение не удовлетворило иштэ полностью, но никаких других мотивов для этого поступка юноша уловить не смог. Тем временем, женщина убрала компресс и осмотрела поврежденный нос. «Писаный красавец, ничего не скажешь». – Недовольно подумал парень. Вправить на место нос для травницы оказалось делом одной минуты, словно она всю жизнь этим занималась, а прикосновение ее мягких теплых рук к лицу было неожиданно приятным. В завершение девушка намазала переносицу какой-то мазью и осмотрела свою работу. Может быть проклятому показалось, но при этом он уловил во взгляде Рэн удовлетворение от результатов своего труда.
- Спасибо… - стражник хотел добавить еще что-то, но был прерван каким-то посторонним звуком, в котором он не без изумления опознал урчание живота. Поначалу Коттон стушевался, решив, что это его желудок подал признаки жизни, поскольку последний раз нормально поесть говорящему удалось только вчера утром, и сейчас он был зверски голоден. Но бросив взгляд на смущенную Рэн, лицо которой было покрылось густым румянцем, юноша все прекрасно понял. Похоже, не он один оказался голоден.
- Тебе наверное уже пора. - Проклятый не мог не обратить внимания на то, с какой настойчивостью хозяйка этого дома в который раз его выпроваживала. «Неужели я ей настолько противен? А ведь по ночным событиям этого не скажешь. Или же она просто не разглядела тогда меня как следует? А сейчас решила, что я не в ее вкусе. Проклятье, по всем писаным и неписаным законам, это ты должен стараться убраться отсюда как можно быстрее, Коттон Коутон. Так какого хрена ты сидишь и ждешь непонятно чего? Она тебя выгоняет? Ну и радуйся, значит у нее, в отличие от тебя, есть мозги, и девчонка умеет ими пользоваться, когда надо. А может быть у нее муж есть или любовник? Об этом ты не подумал? Или по твоему разумению все в этой жизни должно вертеться вокруг твоей драгоценной персоны?». Наверное, у проклятого в голове действительно было пусто, но в голову ему пришла шальная идея, которая поразила даже его самого. И вместо того чтобы подняться, вежливо попрощаться, развернуться и уйти прочь, он подавил свою гордость, широко улыбнулся и заговорил:
- Знаешь, похоже я голоден, как стая волколаков. Думаю, мне стоит собираюсь прогуляться до ближайшей таверны и хорошенько позавтракать. Лично я утром предпочитаю что-нибудь сладкое. Медовые яблоки, сладкий вишневый пирог, брусничные пирожные, покрытые шоколадной глазурью… - Стражник причмокнул губами и мечтательно закатил глаза. У него уже потекли слюнки, стоило ему представить все эти лакомства. На самом деле, подобную роскошь он мог себе не часто, но в данный момент это было неважно. -  А ты что любишь на завтрак? Может быть, составишь мне компанию? Я угощаю.

Похоже, такой выходки девушка от него точно не ожидала, и понятия не имела, что теперь делать, судя по повисшему на несколько секунд молчанию и недоуменному взгляду алых глаз, направленных на парня. Коттон не без удовлетворения подумал, что оказывается, способен удивить женщину. Оставалось только узнать, чем именно был вызван этот ступор — самим предложением или его неописуемой глупостью и наглостью?
- Тут неподалеку готовят вкусный вишневый пирог. - Как оказалось, иштэ поступил верно. «Даже здесь у тебя все шиворот навыворот.» - Мысленно усмехаясь, подумал проклятый. - «У нормальных людей вначале идут свидания, пирожные, мороженые и прочая романтическая дребедень, и лишь потом постель, а никак не наоборот. Хотя, теперь это совсем не важно. Ведь ты же не собираешься за ней всерьез ухаживать?» - Последняя мысль не на шутку обеспокоила стражника, равно как и поразила своей абсурдностью, - «Это всего лишь завтрак, простая дань вежливости. После этого ты попрощаешься, возьмешь ноги в руки и двинешь в Вильдан. Лишние заморочки тебе ни к чем, ты сам это прекрасно понимаешь».
- В таком случае, показывай дорогу в это сказочное место, - ответил юноша, закончив мысленный выговор самому себе. Парень запоздало пересчитал в уме все свои сбережения, и понадеялся, что этот вишневый пирог окажется не очень дорогим удовольствием, иначе горе ухажер мог попасть в неприятное положение.
- Ты ведь действительно угощаешь? - этот вопрос застал Коттона уже практически на пороге. Была в этом вопросе какая-то наивная непосредственность, которая не могла не тронуть проклятого. Больше всего сейчас Рэн напоминала ему маленького ребенка, которому купили красивую игрушку, а он прижимает ее к себе и просит разрешения ее оставить. Юноша улыбнулся. Судя по таким вопросам, девушку не так уж и часто приглашали на свидания. А значит не он один будет чувствовать себя неловко.
- Я угощаю. - Еще раз повторил  стражник, кивком головы подтверждая свои слова, после чего вышел из лавки.
Иштэ шел по улице и с наслаждением подставлял лицо теплым лучам весеннего солнца. Травница шла чуть впереди, и говорящий невольно залюбовался ее походкой. Разговор не клеился. Проклятый никогда не умел заводить светскую беседу, подходящей темы для разговора у него в голове не нашлось, да и Рэн не стремилась облегчить ему хоть чем-то задачу. Чувствовал себя сейчас Коттон как-то… странно. Вот так свободно прогуливаться по городу в компании красивой девушки для него было в новинку, и сейчас Коутон пытался понять, нравится ему это или нет.  Немного поразмыслив, он пришел к выводу, что нравится.
В таверне, по счастью, народу было мало — сказывалось слишком раннее время. Все нормальные люди еще спят, а все ненормальные — уже отправились на боковую. Выбрав понравившийся столик в самом дальнем углу, юноша заказал две порции вишневого пирога, две чашки какого-нибудь некрепкого горячего чая и пару десертов с каким-то непроизносимым названием. Продолжавшееся молчание заставило парня почувствовать себя неуютно, в отличие от Рэн, которая, казалось, наслаждалась тишиной. Сидеть и дальше в молчании проклятому показалось бессмысленно и он все же переборол себя самого и ляпнул первое, что пришло ему на ум:
- А знаешь, твоя лавка мне понравилась.

Отредактировано Коттон (2017-04-23 11:51:59)

Разговор завязать не удалось. На свое замечание Коттон рассчитывал услышать хоть что-нибудь внятное. Если бы у него целая была лавка, он бы нашел что о ней рассказать: как она ему досталась, много ли покупателей, какой товар пользуется спросом, с чего ему вдруг пришла в голову идея заняться торговлей…  А  Рэн лишь отделалась общей фразой и вновь уткнулась взглядов в стол, который, по всем признакам, интересовал девушку куда больше, чем сидящий напротив нее проклятый. «Все верно. Она пришла сюда завтракать, а не разговоры с тобой вести». От этого стало немного обидно, но виду Коутон не подал, хотя и разговор больше завести не пытался, злясь на себя, что вообще решился на всю эту затею.
К этому времени принесли заказ. Десерт как-то сразу не заинтересовал иштэ: он был голоден, как стая волков, и первым делом набросился на пирог, который выглядел сытнее. Травница не обманула, и лакомство действительно оказалось очень вкусным. Увлеченный пирогом, юноша даже не заметил, как его порция  подошла к концу. И почему  интересно они здесь такие маленькие? Или это он слишком голодный? Коутон уже с вожделением начал посматривать на десерт, как у него перед носом появилась вторая порция пирога.
- Бартер, - произнесла Рэн, забирая его десерт себе, и, к немалому изумлению проклятого, подмигнула ему.  Девушка широко улыбалась, в ее глазах сейчас был виден озорной блеск.  Можно было лишь диву даваться, как всего несколько ложек сладко смогли произвести в ней такую перемену. Коттон сразу не сообразил, как стоит на это реагировать, и стоит ли вообще, но его размышления прервала травница.
-  А какого Тейара ты вчера выпил чужое вино? – непринужденно спросила девушка, продолжая с увлечением поглощать десерт. Иштэ растерялся. О чем она говорит? Какое вино? Постепенно до него начало доходить. Конечно же речь шла о случае в таверне. Проклятый с недоумением посмотрел на собеседницу. Что-то в этом вопросе было не так.  События в «Золотой виверне» и так вызывали слишком много вопросов, а теперь еще и это…
- А с чего ты взяла, что оно было чужое? – Вкрадчиво поинтересовался стражник, наблюдая за девушкой, в поведении которой с каждой минутой замечалось все больше и больше странностей. Создавалось такое впечатление, что она была пьяна. Вот только пили они всего лишь чай. Или нет? В ожидании ответа на свой вопрос, проклятый с подозрением посмотрел на десерт.
Неожиданно ему вспомнился еще один странный момент вчерашнего вечера, о котором юноша даже и не вспомнил бы, не заставь странный вопрос девушки перебирать в памяти все произошедшие события.
- И что с тем айратом? Кажется, ты говорила, что он пытался тебя отравить? Тогда не представляю зачем ему был нужен букет цветов. Не иначе как они были ядовиты. - Это предположение заставило Коттона фыркнуть от смеха. Ему было очень интересно услышать ответ на столь нелепую идею.

Отредактировано Коттон (2017-04-23 19:46:40)

Значит Коттон выпил ее вино? Хорошее начало знакомства, ничего не скажешь. Тогда понятно, почему она на него так странно посмотрела, и дело было вовсе не в испуге. Представив, как это выглядело со стороны, проклятый едва сдержал рвущийся наружу смех. Что бы скрыть это, он быстро поднес к губам чашку с чаем и сделал большой глоток ароматного напитка и глянул на девушку. Мысленно иштэ отметил, что у Рэн была очень красивая улыбка. И губы. Губы, которые вчера так… нет, об этом лучше было не думать. К счастью, ход мыслей Коутона прервала сама травница, отвечая на следующий вопрос. Выслушав ее внимательно, Коттон  задумался. Слова о виновности Рэн проклятый предпочел не заметить. Во всем виновата  только его дурная голова и никак иначе. Будет ему урок на будущее. Да и вообще, все это звучало красиво и правдоподобно, но был один момент, который не давал мужчине покоя, о чем он и заявил вслух:
-Интересно, что же такого подсыпал айрат в вино? – Юноша вспомнил события прошлой ночи, губы его растянулись в глупой ухмылке, и парень выдал следующую разу раньше, чем успел понять, что именно он говорит:
- Уж не любовную ли ягоду этот тип туда добавил?
После этих слов проклятый прикусил язык. Собственно говоря, расценивать это его замечание можно было как оскорбление. Стражник почти что напрямую сказал девушке, что переспать с ней можно было только под действием зелья. Иштэ задумался, как можно теперь сгладить этот неловкий момент, но тут неожиданно сама Рэн пришла ему на выручку:
- Но как ты оказался в моем саду после того, как отдал мне рубашку и убежал из сарая?
В ответе на этот вопрос юноша проявил себя во наилучшим образом. Обычно не склонный к хвастовству и украшательству, сейчас проклятый почему-то захотел рассказать эту историю во всех подробностях. Он живо изобразил, как удирал от двух стражников, встретил по дороге целый патруль, который хитростью и обманом отправил по ложному следу. При этом парень очень комично изобразил важное надутое лицо командира патруля, уверенного в своем превосходстве над всем и вся.  Ну а закончил свое выступление Коттон рассказом о бегстве по крышам, не забыв приплести сюда охотящегося за ним лучника, от которого проклятый очень ловко скрылся, а затем приземлился во двор к Рэн, рассчитывая таким образом окончательно замести следы. Что на него нашло, и почему говорящий вдруг решил изложить эту историю именно таким образом, приукрасив ее так, что вымысла в ней стало куда больше, чем правды, иштэ и сам не знал. Равно как и не мог определить, насколько правдоподобно звучал весь этот бред.
- Раз уж ты затронула эту тему, скажи, а почему тогда в таверне у тебя был другой облик? - Спросил Коттон, после того, как окончил рассказ и немного перевел дух. - Это была иллюзия? Если так, могу только восхититься, насколько правдоподобно она выглядела. Сам стражник тоже умел создавать иллюзии, но они у него не часто получались достаточно убедительными — сказывалась нехватка практики и отсутствие опытного наставника в этой области. Да и работала его магия только с этим нелепым колпаком на голове, что тоже частенько доставляло неудобство.
- И почему во дворе ты меня встретила так недружелюбно? - проклятый осознавал, что сейчас ступил на опасную почву, но не смог удержаться от этого вопроса, и теперь ему оставалось лишь надеяться, что дальнейшие события их беседа не затронет.

Отредактировано Коттон (2017-04-24 18:32:52)

Пока Коттон увлеченно рассказывал, остатки его вишневого пирога перешли в руки Рэн.  Как она умудрилась измазать в вишне рот и руки, для проклятого осталось тайной, но вид у нее после этого был презабавный. И девушка явно опьянела, судя по глупой ухмылке и мутному взору. Похоже, все же десерт оказался с сюрпризом.  При мысли об этом, юноша не смог сдержать улыбки. И что ему теперь делать с пьяненькой девицей, сидящей напротив?
Улыбка его померкла, как только Рэн заговорила. Слова стражника про любовное зелье были всего лишь шуткой, а как оказалось… Но может быть травница тоже шутила? Коутон скептически посмотрел на рыжеволосую девушку. Нет, это вряд ли. Да и такой поворот событий исчерпывающе объяснял все вчерашние события. Коттон едва не схватился за голову. Каким же идиотом он вчера выглядел! Вот поэтому его и стремились выставить за дверь как можно быстрее, пока одурманенный зельем стражник ни о чем не догадался. Парень окончательно помрачнел и перевел свой взгляд на довольную жизнью Рэн, не ведающую, какую бучу подняла она в душе проклятого своими словами. Больше всего иштэ раздражало то, что при воспоминании о вчерашних событиях, в груди у него поднималась сладкая истома. Ему нравились те выходки, которые он творил под влиянием зелья, и стражник глубоко в душе понимал, что не прочь развлечься так еще раз… Говорящий помотал головой. Нет, это наверняка сказывается остаточное действие зелья. Нельзя быть уверенным, что он сейчас полностью контролирует свои поступки, тем более, когда рядом эта особа. При мысли о травнице, на Коттона нахлынула новая волна раздражения. Она все знала и даже не попыталась ему ничего объяснить или как-то помочь, а просто воспользовалась удобным моментом чтобы развлечься. Это было похоже на изнасилование. Иштэ усмехнулся этой своей мысли, вспомнив сцену в саду. Как же  все запуталось. Но одно было ясно наверняка: пора прекращать весь этот балаган.
- Ты забыл у меня рубашку, - ответ девушки прозвучал как нельзя вовремя, заставив Коттона отказаться от мысли встать и уйти прямо сейчас. Конечно, ему было интересно что она собиралась продемонстрировать, но ему не хотелось ни одного лишнего мгновения оставаться наедине с Рэн. Это было чревато непредсказуемыми последствиями. Или предсказуемыми, но нежелательными. Или желательными, но, ненужными. Да, именно так ненужными.  Коутон снова посмотрел на травницу. А имел ли он право бросить ее сейчас одну в таком состоянии? Как она пойдет домой пьяная и совсем одна? Юноша разозлился на себя окончательно.  «Вечно ты лезешь куда, а потом не можешь разгрести последствия своих действий. Давай, дерзай, но держи свои чувства в узде. Тем более, теперь ты прекрасно знаешь, чем именно они вызваны».
- Позволь мне проводить тебя до дома. Заодно и заберу свою рубашку. – Коттон сопроводил свои слова вежливой улыбкой, немного мягчившей холодный тон сказанных слов.

Отредактировано Коттон (2017-04-29 16:54:36)

- Конечно я позволю тебе… - Судя по интонации, Рэн собиралась сказать что-то еще, но в последний момент передумала и вместо этого просто улыбнулась. Девушка неуверенно поднялась, умудрившись опрокинуть на пол стул, от чего на них обратили внимание все немногочисленные посетители этого почтенного заведения. Травница, и так нетвердо стоящая на ногах, сделала несколько шагов, покачнулась и стала падать. Вовремя подоспевший Коттон предотвратил казавшееся неизбежным падение, подхватив Рэн за талию. Прикасаться к ее телу было приятно, но иштэ не собирался потакать своим чувствам. К несчастью, девушка все решила за него, буквально повиснув на руке проклятого, при этом активно перебирая ногами в сторону двери, что заставило Коутона последовать за ней. Юноша напоследок бросил взгляд на тот стол, за которым они сидели. При виде остатков десерта, парень порадовался, что ему не довелось попробовать это лакомство, иначе сейчас бы на полу барахтались два в зюзю пьяных тела. Представив эту картину, говорящий не выдержал и тихонько засмеялся.
Дорога оказалась веселой. Вести домой пьяную девушку оказалось нелегким испытанием: некоторые выходки травницы  временами вызывали на лице стражника легкую улыбку, а ее неловкие попытки дотронуться до него заставляли смущаться. К облегчению Коттона, дорога до лавки оказалась короткой, но из-за Рэн на преодоление этого расстояния ушло вдовое больше времени, чем положено. Почему травница проигнорировала главный вход и решила войти через калитку, ведущую в сад, наверняка не знала даже она сама. При этом девушка умудрилась обо что запнуться, и едва не рухнуть на землю, от чего ее вновь спас проклятый, в которого Рэн вцепилась в последний момент. Происшествие ее развеселило, от чего дамочка начала пьяно хихикать, даже и не думая продолжать движение в сторону дома. На этом терпение Коутона закончилось. Ему хотелось как можно быстрее закончить с этим глупым представлением и отправиться по своим делам. Кроме того, юноша боялся, что такая близость женщины может повлиять на его желания, которые с каждой секундой все сильнее о себе напоминали. Во многом этому способствовали вновь всплывшие в памяти вечерние события, когда он тоже обнимал девушку, но уже совсем не так, как сейчас…
Коттон решительно отогнал все посторонние мысли. Все равно эти чувства не его и навеяны всего лишь зельем, во всяком случае, парень на это надеялся. Не мог же он так откровенно желать эту особу или все же мог?
Поскольку сама Рэн не собиралась двигаться в дом, иштэ решил ей помочь. Подхватив травницу на руки, проклятый пошел по тропинке, ведущей к входу. В голове мелькнула мыль, что носить девушек на руках ему еще не доводилось. Тем более, пьяных девушек. Хихикающих пьяных девушек, щекочущих носом его шею. Но проклятый с честью выдержал выпавшее на его долю испытание. Где что находится, он примерно понял и знал куда идти. Труднее всего ему дался подъем по лестнице – Коутон не отличался выдающимися физическими данными, и провернуть подобный трюк ему было проблематично. В комнате Коттон старался ни о чем не думать. Ему просто нужно было уложить пьяную беспомощную девушку на кровать и уйти. Увы, но исполнить этот план без сучка и задоринки говорящему не удалось. Нет, уложить Рэн на кровать он сумел. А вот уйти у него не получилось. Нога зацепилась за что-то, оказавшееся на поверку поясом от халата, и парень потерял равновесие, едва не упав. Но полностью устоять на ногах ему не удалось, и проклятый был вынужден опереться руками о кровать. При этом мужчина обнаружил, что его лицо находится в опасной близости от губ Рэн.

Неожиданно Рэн обняла  стражника за шею, от чего парень окончательно растерялся. С огромным усилием Коттон переборол свое собственное желание впиться в ее губы  поцелуем, но освободиться от рук девушки ему не удалось.
- Пожалуйста, не исчезай, - прошептала травница, притянула юношу к себе и поцеловала. При этом она резко потянула его на себя, мужчина, который и так находился не в самом устойчивом положении, потерял равновесие и окончательно рухнул на кровать, прямо в объятья Рэн. В памяти вспыли отрывки из ночных событий. Такие откровенные, такие яркие… Руки проклятого сами собой забрались под одежду девушки и вскоре оказались там, где их быть не должно, а губы не насытились одним поцелуем и принялись блуждать по лицу травницы. Не сразу иштэ сообразил, что именно он делает. А когда сообразил, то, одурманенный страстью, поначалу не смог остановиться. Да что с ним твориться? Коутон всегда гордился тем, что никогда не терял голову из-за женщин, но сейчас его словно подменили. Никогда раньше парень не испытывал такого сильного влечения. Или же дело было в любовном зелье? Когда же закончится действие этого тейарова напитка и закончится ли оно вообще? При случае нужно будет знать, сколько длится действие снадобья. Тем временем, пока разум Коттона говорил одно, тело вытворяло совсем другое, да и могло ли быть иначе? В груди проклятого сейчас словно пылал пожар, и потушить это жгучее рвущееся наружу пламя можно было лишь одним способом, да и Рэн вроде бы не возражала против действий стражника. Во всяком случае, Коттон не встретил никакого сопротивления своим действиям. Хотя, никакого положительного отклика так же не последовало. Пойдя наперекор пробудившимся первобытным инстинктам, парень перестал раздевать девушку и отстранился. Оказалось, что травница самым настоящим образом уснула. Вот тебе и раз. Коутон не выдержал и улыбнулся. «Великолепный из тебя вышел любовник. Мало кто из мужчин может похвастаться тем что ему удалось своими ласками убаюкать девушку. Тебе определенно есть чем гордиться. Проклятый понимал, что Рэн была пьяна, и это тоже сыграла свою роль, но неприятное ощущение от этого никуда не исчезло. Хотя, наверно даже и к лучшему, что все вот так получилось. Сам Коттон остановиться был не в состоянии, и если бы Рэн как-то поощряла его действия, они бы снова… Стражник замотал головой. Сейчас ему совсем не хотелось думать о том, чем бы они с рыжеволосой красавицей могли бы заниматься в такой ситуации. Осторожно высвободившись из объятий травницы, юноша встал с кровати. Привести себя в порядок ему удалось достаточно быстро. Стараясь не смотреть на полуобнаженную женщину, говорящий поискал глазами хоть что-то похожее на одеяло. Искомый предмет лежал свернутый в углу на стуле. Иштэ развернул его и аккуратно накрыл Рэн, после чего спустился вниз по лестнице. Уже у самого выхода из лавки, в памяти проклятого вспыли последние слова травницы: «не исчезай». Стражник замотал головой. Она была пьяна. Нельзя слушать, что говорит женщина в таком состоянии. Потом они оба пожалели бы о произошедшем. Коттон знал, что если уйдет сейчас, потом будет жалеть всю оставшуюся жизнь, но так было правильнее. У них не могло ничего получиться, лишь мимолетная интрижка, развлечение на одну ночь. Тем более, что он жил в Вильдане, а она в Хартаде. У него была своя жизнь а у  нее — своя. А даже если между ними и могло что-то возникнуть… Танцор. Этот тип наверняка все испортит. Он появится в самый неподходящий момент и  в мгновение ока  разрушит все то, что удастся создать за это время, как уже случилось однажды. Доводы разума оказались очень убедительными, и Коттон почти поверил, что в действительности он не пытается убежать от самого себя, испугавшись разгорающихся в груди чувств. Почти поверил. Отбросив все сомнения, Коутон перешагнул порог и направился прочь, в сторону выхода из города. Впереди у него был долгий путь в Вильдан. И пускай воспоминания обо всех этих событиях еще надолго тяжким грузом лягут ему на сердце, иштэ надеялся, что повседневная суета поможет ему в конце концов избавиться от ненужных сомнений и сожалений и забыть это мимолетное увлечение. «Не исчезай» Вздрогнув, Проклятый не замедлил, а даже наоборот, ускорил движение. Проклятый боялся, что если он сейчас даст слабину, дрогнет под натиском своих сомнений, его выдержка треснет по швам, и говорящий рванется обратно в лавку на всех парах послав к Тейару все доводы разума.
Уже на полдороге юноша вспомнил, что так и не забрал свою рубашку. Особо не раздумывая, парень просто махнул на это рукой. Возвращаться — плохая примета.