21 число месяца Новой Надежды
1647 год с подписания мирного договора.

--Новое начало игры---

- Всё готово, мейстр.
Чёрный плащ, чёрные перчатки и чёрная кожаная куртка. На покрытые шрамом плечи, уже который раз, одевались вещи цвета вранового крыла.
- Прикажите начинать?
"Прикажите начинать?" - с издевательской иронией повторил внутренний голос. Что начинать? Построить в шеренгу молодняк и дать им посмотреть на искры костра, что уносят с собой частички обгоревшей плоти? Приказать всем смотреть на общий для каждого волчёнка Мернота конец? Приказать им... что?
- Прикажете начинать? - голос парня прозвучал чуть напряжённее.
- Ты знал Фауста, Генрих?
- Простите...я... что?
- Знал ли ты человека, которого ты и твои товарищи несли завёрнутым в полотно на огонь?
Стушевался. Сбиллся. Идеальная выправка уступила место бегающему по стенам взгляду. К чему такой странный вопрос? Ведь все мы братья и сёстры Мернота, все мы поминаем погибших и идём в следующий бой, зная, что и нас помянут так же. Всем орденом. Но по-волчьи жёсткие глаза мейстра впились в ожидании ответа.
- Я... я слышал, он был прекрасный алхимик, Я слышал он создатель и учитель Минервы... я... - молчание затягивалось, как струна на грифе. - Нет, мейстер, я не знал его...
Рогнеда отвернулась назад к зеркалу. Чёрный плащ и чёрные перчатки. Цвета вранового крыла, что скоро станут символом Мернота.
- Он был неоднозначной личностью, Генрих. Личностью, которую в других кругах могли не принять. Но Мернот не ставит разницы в том, кто растёт под нашими крыльями, и какая личность пьёт и спит рядом с тобой. До тех пор, пока вместе...
- Я это знаю, мейстер. Все мы братья и сёстры, и иной семьи у нас нет, только наши друзья и наше оружие, - это был повтор строчки из кодекса. Школяр отчитался перед преподавателем и ждал хорошей отметки.
- Нет, Генрих, - Рогнеда повернулась, сделала шаг вперёд, чуть наклонив голову и пристально рассматривая жёлтые звериные глаза молодого синори. - Ты ещё не знаешь, что такое вверить свою жизнь другому человеку, даже самому странному и самому неоднозначному человеку, с которым тебе приходилось сталкиваться. Это не экзамен и не показательный урок для малолеток. Это дань уважения, и последнее прощание. И это... единственный возможный обряд освобождения Мернотовца от его клятв.
Молодой синори не знал, что ответить на эту отповедь. Наверное кивнуть?
- Он не называл другом. И не искал дружбы. И, скорее всего, ему будет глубоко плевать на твою склоненную по канонам голову. Из всех нас искренне плакать по нему может лишь Минерва.
- Зачем вы всё это говорите мне, мейстр? - Генрих оставил попытки понять суть разговора самостоятельно.
- Потому что я хочу называть его другом. И на похоронах Фауста нет места фальши. И если твои мысли заняты поминальным ужином - бери товарищей и иди на кухню.
Парень открыл было рот, чтобы возразить, но Рогнеду уже выходила из кабинета, мимо него.
"На этих похоронах нет места фальши..."

Чёрные плащи и чёрные куртки. Цвет вранового крыла. И как крылья птиц шелестела ткань одеяний под бушующим горным ветром.
"Попутный ветер... пусть он унесёт твою душу к покою."
Берг в гнетущей тишине берёт факел из рук советника Говарда. Старый алхимик с тоской склоняет голову, но кисть его на секунду сжимает запястье мейстра. Ободрение? Тяжесть? Возможно всё сразу. Когда-то Говард был штатным алхимиком. Когда-то он учил молодого Мортиса всему, что знал сам... когда-то... очень давно... Когда не было серебра в волосах мейстра и советника. "Мы хороним своих друзей и своих детей... и с каждым из них мы хороним какую-то часть себя". Вгляд Рогнеды упал на Минерву. Девушка стояла ближе всех к костру и на то было её право. Право единственной, кто стал светлой стороной Фауста. Походка Берг тверда и уверена, как и всегда, и как и всегда её мрачное лицо не отражает тех мыслей, что роятся в голове. Но один добрый жест она себе позволила. В шаге от костра рука мейстра легла на плечи Минервы и привлекла её на секунду к себе.
- Держись, девочка... - шёпот и горячее дыхание прошедшее по корням волос, - Держись, потому что это только начало твоего пути.
Лёгкий поцелуй в макушку и Рогнеда поднимается по каменным ступеням алтаря.
От тела идёт запах разложения, болезни и смерти. Волчица знает, что его там уже нет. Старая оболочка окончательно разрушилась и душа ушла в те чертоги, коие определила ей жизнь. А здесь ему лишь скажут последнее прощай... как полагается... от сердца.
- Многим из вас не довелось знать этого человека. Мноие из вас пришли попрощаться с братом, чьё имя слышали украткой. Я прошу этих людей... отойдите от костра. Я хоронила детей и стариков, женщин и мужчин, братьев и сестёр по всем обрядам Мернота. Но сейчас... это прощание должна стать личным и оно должно быть только от тех, кто знал его.
Немного удивлённый шёпот и большая часть людей послушно делает шаг назад. У сложенных поленьев остаётся совсем немного... Только те, кто должен.
Попрежнему не опуская факел, Рогнеда достала из внутреннего кармана медальон из чистого серебра. Грозный грифон сына Мернота.
- Когда-то, Фауст, я услышала занятную историю... ты едва не потерял свой бесценный жетон.... ты хотел отдать его в обмен на нечто более бесценное.
Те немногие, что стояли у костра, удивлённо посмотрели на мейстра, говорившего с телом, уже два дня испустившим дух. Но лишь на мгновение. Потому что это прощание с другом. В нём нет места фальши.
- Ты воссоздал всё то, что искал в людях в одном прекрасном создании. Так появилось твоё наследние. Ты оставался верен своим братьям, даже едва стоя на ногах от болезни. Так запомнилась твоя верность. Ты боролся с заразой многие годы, когда прочие люди умерли бы за пару месяцев. Так проявилась твоя сила духа. Всё в прошлом, Фауст, и здесь останется только память. Поверь, я сделаю всё, чтобы эта память была светлой, - молчание и пальца поглаживают грифона в руках. Ветер бросает в лицо длинные пряди. Они едва не долетают до беснующихся на факеле языков пламени. Холодный горный ветер. Он должен стать попутным.
- И мой последний долг - даровать тебе свободу. - грифон лёг поверх завёрнутого в лён тела. - Прощай брат.... прощай.
Факел падет на пропитанные алхимическим зельем брусья и костёр вспыхивает с яростной силой. В этом пекле прогорит плоть и кожа, навсегда стирая следы болезни и струпья. Прогорят кости и сердце, их больше никогда не будут терзать тревоги этого мира. Прогорит всё до тла и ворвётся ввысь, вверх, до самых далёких краёв. На свободу. Навсегда.
Процессия расходилась медленно. Кто-то отходил с первыми полетевшими искрами. Кто-то стоял весь час, пока брёвна и кости не превратились в угли. Рогнеда позволила себе смотреть до конца. Придаваться своим мыслям под треск пламени. Смотреть как прогарают последние поленья. Пока жёлтые глаза Волчицы отражали блики пламени. Потому что этот час скорби уже вот-вот должен был подменится сутками серьёзного расследования.
- Адамантин. - голос прозвучал очень чётко над почти опустевшей площадью. Берг подняла жёлтые глаза, уже вернувшие себе обычное холодное и даже чуть надменное выражение. Она дождалась пока мужчина подойдёт ближе и кивнула в знак приветствия. - Я рада, что ты быстро отозвался. Проследуем в мой кабинет, - лёгкий жест рукой и последний взгляд на костёр. Время мёртвых прошло, теперь пришло время живых и вполне себе реальных проблем.
Когда пара отошла на достаточное расстояние Берг продолжила:
- Детали дела я расскажу в кабинете. Первое, что тебе следует знать, дело вполне возможно потребует твоих навыков из прошлого и... оно не по прямым обязанностям Мернота. Привет из прошлого - горько хмыкнув Берг толкнула дверь своего кабинета

----------> Кабинет Мейстра

Отредактировано Рогнеда Берг (2013-10-20 21:01:12)