[ Столовая ]
24 число месяца Новой Надежды, утро.
- Я здесь...
Резко обернуться – и увидеть радостно спешащего к нему Клейма и стоящую у стеночки Ракшасу. И то ладно, хоть не загрызли друг друга в кладовой. Однако судя по нежеланию волкодава более оставаться рядом с девушкой, особой симпатией они друг к другу не прониклись. Оно и ясно: пес ждал, пока синори совершит какую-нибудь глупую ошибку и ее можно будет со спокойной съесть, освободит хозяина от тяжкой ноши. Ракшаса же наверняка паниковала. Следила за каждым своим шагом и боялась даже пикнуть. И как они только дошли…
- Ух ты... с нашими запасами можно не появляться в столовой несколько дней... Ты бы их поставил, или мы так и пойдем?
Добыча и правда впечатляла. Несколько дней вполне могли растянуться в неделю, ибо Левифрон ел мало, а Клейм был вполне в состоянии добыть себе самостоятельно что-нибудь в лесу. Поэтому весь тот внушительный мешок, который волокла Ракшаса, предназначался почти полностью ей. Все равно алхимик не знал пока, что ему делать с трансмутацией, а потому он решил действовать вполне здравому совету повара: хотя бы не морить ее голодом. Быть может, если тело восстановится после трансмутации и нескольких дней бессознательного состояния, если синори восстановит силы, то станет немного понятнее, как быть. Удастся разобраться, где самовнушение, а где последствия ошибки.
- Нет, так мы не пойдем, - забирая у нее мешок с едой, ответил алхимик. – Бежать не особо удобно, удерживая предметы на весу, особенно если это яблоки. Приходится следить за каждым яблоком, чтобы они не рассыпались, а это лишняя трата сил и внимания. Не заметишь даже, как упадешь с лестницы, скажем. А это ой как неприятно. Поэтому люди придумали мешки.
Развязав тесьму, стягивающую горловину, он без церемоний ссыпал яблоки к остальному провианту, дополняя жуткую картину. В темноте холла содержимое сумки выглядело как нечто выпотрошенное, еще недавно бывшее живым и даже бегавшее. Особенно натурально напоминала кишки колбаса.
- Только вот горшочки жалко, их же тут перемешает, еда превратится в кашу. И замотать же не во что… Понесешь? И сумку мою тоже, она вроде легкая. А я тогда возьму мешок и… Нет, Клейм, ты свое несешь сам, тебе не тяжело, - заметив поползновения пса отдать Ракшасе еще и его ношу, одернул того Герхен.
«Хотя может если ее загрузить вещами, то она настолько сосредоточится на них, что не будет тратить время на страхи и паранойю? Ну или свалится по ходу дела. В конце концов, всего сутки с момента ее пробуждения прошли, не надо пока пытаться делать из нее тягловую лошадь».
- Сейчас еще рано, так что вряд ли на улицах крепости много народу. Но если вдруг что, бежать не надо, слышишь? Кричать тоже. И паниковать. Просто иди, как шла. Вряд ли тебя узнают, все же в лицо великую Ракшасу, разрушительницу лабораторий, видели только алхимики. Хотя кто тебя знает, вдруг ты тут со всеми конюхами да прочими разнорабочими большую дружбу водишь, - натягивая как можно дальше капюшон и скрывая лицо, поделился соображениями алхимик. Вот уж его, если увидят, точно под белы рученьки к мейстру на ковер. А тетушка Рогнеда никогда не оценивала его попытки саморазвиваться в естественных походных условия.
- В общем, до главных ворот, а потом посмотрим.
И открылись двери, и хлынул холодный утренний воздух в крепость. Первым наружу выскочил Клейм и тут же ринулся петлять по улицам, старательно вынюхивая всех, с кем их процессия могла повстречаться. Так уж повелось, что если Мернот хотел выжить, но постоянно приходилось выжимать из всего максимум. Вставать рано, уходить  много. Не одним монстроловам приходилось выворачиваться наизнанку, чтобы принести в гильдию столь желанные золотые, простые рабочие тоже вносили весьма ощутимый вклад. Уже сейчас слышалось, как начинают свою работу кузнецы, потянуло дымом.
«А ведь сейчас должна быть смена караула» - вспомнилось Герхену. Не событие, конечно, но это тот скользкий момент, когда внимание стражи резко падает. Те, кто нес вахту ночью, уже только и мечтают, как бы пойди домой или в казармы, отведать теплого завтрака да завалиться спать до полудня. Сменщики же еще не прониклись серьезностью ситуации и не особо глядят по сторонам. Ну разве пожелаешь лучшего времени для побега?
Клейм, как обычно, сработал качественно, к воротам они дошли до приключений. Что было ожидаемо, потому что приключения начинались с этого момента. Ворота были суровы, и просто так беглецов попускать не собирались. Караульные были под стать воротам: вряд ли бы двум пешим с кучей сумок и гигантской собакой, без приказа, удалось бы убедить их в том, что они отправляются во внешний мир по заказу.
«Интересно, сказать ли Ракшасе, что на этом моменте мой план заканчивается? Обычно меня прикрывали выезжающие на задания монстроловы, а вот что делать в ситуации, когда их нет, мне узнать не довелось. Может попробовать телекинезом? Нет, я же не вижу механизма, да и неведомо, как они в принципе открываются. Солью резерв зря. Что же делать…»
Единственное, что было ясно – нужно молчать. Нужно просто стоять на месте и молчать. И пусть даже дурак сейчас догадается, что что-то идет не так, но лучше пусть Ракшаса думает, что это драматическая пауза перед каким-то великим действом, потому что если выдать страшную тайну, что они зашли в тупик, случится апокалипсис. А это все же не лаборатория, стены которой призваны защищать все находящееся извне от неудачных экспериментов, съехавших с катушек на пятые бессонные сутки ученых и подопытных зверей. Нет, на улицах есть люди, есть кучи вещей, которые можно взорвать. А еще есть лучники и арбалетчики, которые будут стрелять на поражение в ситуации, угрожающей мирному населению. И даже неведомо, кому из них будет хуже: Ракшасе, которая словит арбалетный болт, или Левифрону, которого будут колесовать за случившееся. Фигурально, конечно, его и трогать-то смысла не будет: хорошо, если из раскаяния сам с собой что-нибудь не сделает.
Клейм обернулся и загадочно посмотрел на хозяина. Его обвисшие уши едва заметно поворачивались в сторону ворот. Вдоволь насмотревшись на Филина и будто бы донеся до него какую-то великолепную идею, он выглянул из-за переулка, в котором пряталась вся компания, и так же уставился на створки ворот.
«Едут» - не то своя мысль, не то мысль пса, не то сам его голос в голове у алхимика. Ситуацию, впрочем, это непонятное слово не прояснило. Кто едет? Куда?
- Стой, кто идет?!
По ту сторону раздался зычный голос, но толстые стены глушили слова, разобрать было почти невозможно. Да и не суть. Левифрон внезапно придумал, как быть дальше.
- Откры-ы-ыть ворота!
И створки, что являли собой неразрешимую дилемму, сами собой с громким шумом медленно разъехались в стороны, пропуская в крепость четверых конных. Не успел последний всадник минуть «порог» обители монстроловов, а Герхен уже выталкивал Ракшасу на улицу.
- Давай, пока не закрылись!
И неважно, даже если тени не спрячут. Клейм несся вперед со всей возможной скоростью, и даже сверток из кладовой ему не мешал. Он-то уж точно проскочит, да и Ракшаса тоже. Трансмутация трансмутацией, но подготавливают к подобным забегам в Мерноте здорово. А вот о себе алхимик был не такого высокого мнения, а потому оставалось надеяться, что рухнет он уже по ту сторону, а не эту. Хотя даже еще бежать не начал, а уже ощущал, как собрался помирать.
А створки ворот не ждали…

[ Окрестности крепости Nalia ]