Всё то время, что прошло с момента «творения», Т’яр оставался в правой чернокаменной башне, возникшей будто из неоткуда некоторое время назад. Отсюда он мог бы наблюдать и за разыгравшимся весельем в самом центре лагеря, и за внезапно начавшейся атакой на огра, и за появлением новоприбывших. Мог бы, да. Вместо этого маг стоял в самом центре, обхватив посох левой и поглаживая воздух над ним правой лапами. Осторожно, словно обращался с самкой. Сквозь сомкнутые веки его взор разгуливал по всему сооружению, выискивая мельчайшие трещинки, неровности и сколы.
А затем он принялся успокаивать землю, чей покой был так бесцеремонно нарушен. Он нежно прикасался к стихии своей волей, безмолвно шепча ей ласковые слова. В ответ он получал едва уловимую дрожь и характерное звучание тоненьких голосков, сливающихся в один журчащий убаюкивающий хор. Прикосновение – приглушенный, полный счастья вздох. Возможно, это было лишь идеалом его фантазии, но, имп побери, настолько реалистично. Осторожно, словно с сам…
Грязная ухмылка окрасила морду драка, насколько вообще морды драконидов были способны к мимике.
- Не дай Ильтар об этом… -  осекся Т’яр, едва начав.
Приоткрытый глаз драка внезапно обнаружил крыса, пялящегося на мага уже около нескольких минут. Это могло стать началом издевок со стороны сородичей, чего кислотный допустить не мог. Убить крыса – означало объявить войну всему племени, как минимум. Вспомнить его имя на краю экстаза представлялось невозможным: Риоль, Ньяк, Якатай, Кегицак  –  да они же все на одно…морду. Впрочем, при детальном осмотре оказалось, что тот был упитым вдрызг и видел перед собой не драконида-извращенца, а познавал сущность бытия концентрической вертикали галактики, что бы это не означало. Также это было сигналом, что беспокоиться не о чем и уже пора пойти на пир.
Прислонив крыса к стене, чтобы тот не ушиб нос в случае падения, драк сошел вниз со стен через внутреннюю лестницу. Он чувствовал, что ритуал, проведенный на стене, прошел на пользу – сейчас в воздухе не ощущались те возмущения, что остались после вторжения в мирную жизнь покровов, но и создавалось ощущение, будто здесь ничего и не произошло. Т’яр лишь был удивлен, что Рекс не колупает зубами каменное изваяние в виде головы дракона, так как это была нарочная попытка потравить несмышленого и агрессивного брата. Довольный результатом драк направился к столам, выискивая пути, не пересекавшиеся с сородичами и вообще кем-либо, ибо был изможден строительством. Лишь голод вел его в самую гущу событий.
Едва оказавшись недалеко от окраины столов, он оглянул веселье широким взглядом, приметив пару незнакомых силуэтов, но не нашел кое-кого. Тут он потянулся сознанием…
Где-то неподалеку в теплой землянке, с небольшим камином и миниатюрными окнами, днем практически не пропускавшими свет, напротив задорно играющего и потрескивающего очага на полу сидела тоненькая драконидица, водившая по буквам незамысловатой книжки коготком. Хоть она и дулась на запершего её в доме наставника, всё же находила чтение захватывающим. Сейчас она перечитывала свою любимую книгу из крошечной библиотеки Т’яра(состоявшую, в основном, из учебников и справочников), которую могла пересказать наизусть. Но веселый ребяческий взгляд уловил боковым зрением, что-то более интересное и она оторвалась от потрепанных листов. То был распускавшийся на глазах голубой цветок, что рос вверх прямо из дверного косяка. Мелкая подпрыгнула в восторге и побежала отпирать дверь.  Зажмурившись в надежде, она толкнула дверь и та оказалась не заперта. Она с тихим визгом вылетела в открывшуюся щелку, не удосужившись прикрыть за собой дверь. Дверь, постояв таким образом, через мгновенье захлопнулась и заперлась.
Наконец, всё было в норме. Драку оставалось только надеяться, что «её величество» не натолкнется на Рекса и не будет пускать слюну на старшего из-за своей подростковой влюбчивости, что ярко реагировала на что-то большое и сильное. Сам же Т’яр нашел себе местечко рядом с красной новенькой драконидицей, которая, видимо, не успевши освоиться в новом месте, сидела на самых крайних столах и уплетала различные явства. Он подсел прямо к ней и, не обращая ни на кого внимания, стал утолять голод.
Цветочек в доме вдруг стал совсем серым и поник, дожидаясь нового случая своего воскрешения.

Доносились крики, звуки борьбы. Веселье явно расходилось по местным, как и хмель по кружкам. Не дав поймать себя волку вновь, девушка отошла от серого, поманив того за собою. Край, у которого стояла Рей, был уставлен бочками и ящиками. Девушка, не долго думая, забралась на бочку с ногами, каблуками сапогов упершись в край крышки бочонка. Обняв колени и стараясь не замечать ночной холод, вива стала наблюдать. Малыш Рени пристроился на земле подле бочки, тихо ворча о глупости своей сестры. Может это и была глупость, присыпанная немалым упрямством и нежеланием иметь что-либо общего с этим сборищем. Но это самое сборище явно было не против такого отношения. Оно вообще о нем не знало. Заерзав, серая уселась удобнее, положив хвост на крышку бочонка рядом с собою. От чего-то было совсем невесело, а решительно наоборот. Решив для себя, что ради приличия она еще немного побудет здесь, а потом вернется в пещеру, Лунная прикрыла глаза, скрывая от своего взгляда суматоху.
Но все это было не скрыть от ушей и носа. Завтрака серой явно было мало, да и совестно было пред малышом Ренни, которому сегодня тоже досталось от огромной ящерицы, а тот еще голоден. Раздумывая отпустить ребенка к большому волку, что обидеть его по идеи не должен, Лунный свет невольно стала напевать песенку, не размыкая губ. Тихая мелодия доносилась лишь до чутких волчьих ушек волчонка и самой Рей. И все. На душе хоть и была тоска, что хотелось петь громче, что бы весь лес в округе слышал эту душевную печаль и отчаянье, был такой поворот непозволительный. Мало ли, вдруг пьяно толпе захочется устроить охоту на волка. На волках. На губах мелькнула усмешка. В какой же нелепой ситуации оказалась она, Рейра Резерфорд. Выдох с тяжестью вырвался из груди, оборвав песню, Свесив одну ногу с бочки, стражница глянула на Ренни. Тот смотрел туда, на гулянья. В памяти всплыла таки причина, к концу дня. Обычно в этот день дома накрывали стол, а накануне устраивали масштабную охоту-зачистку. Клемт подавал свой фирменный хмель, которым угощали и поросших волчат. Не всех конечно. Щенки больше предпочитали теплое молоко. Теплая семейная атмосфера последнего дня лета и рядом не стояла с тем, что творилось сейчас здесь. Пляска языков пламени вызывала беспокойные мысли. А вокруг — словно непроницаемый кокон из неизвестности. Что будет все таки там, впереди? Может.. ничего? Тейяр их знает, эти дороги Судьбы и Мироздания.
В голове пронеслась шальная мысль о том, что было бы неплохо дополнить дневную порцию выветрившегося хмеля. Отогнать эту мысль было весьма непросто, но пришлось.

Девушка проследила за Ренни, которого уводил волк к столам, с толикой зависти. Она не могла вот так просто взять и подойти ко всей этой компании. Они не знали ее, она не знала их и взаимное недоверие было более чем уместно. Только вот сытым от него не станешь. Подавив чувство голода и утешая себя тем, что волк без еды может продержаться достаточно, серая замерла. Вместо звуков борьбы, смеха и выкриков теперь слышалась музыка. Она заставила волчицу замереть и навострить свой слух, прислушиваясь к каждому звуку. Но это того стоило. Необычные для слуха вивы мелодия да и голос поющего не могли не очаровать. Кончик хвоста невольно завилял. Что же, хоть что-то хорошее за эту ночь.
Стоило музыке прекратиться, как Рейра, помотав головой, спустилась с бочки. И пусть ее уход значил то, что Ренни придется оставить, но среди своих ему явно будет лучше, чем рядом с ней. На миг серая ощутила себя как никогда одинокой. Даже стало холоднее. Закутавшись в плащ и с грустью вспоминая, что как таковых теплых вещей у нее нет, волчица поспешила уйти с празднества. А еда подождет до утра. В конце концов она что, не сможет поймать себе и пары кроликов? Правда придется думать, как сбежать от всех этих надзорных и прочего.
Остановившись и посмотрев на огонь костров, принюхавшись к вкусному запаху, вивариинка облизнулась и, прикусив губу, пошла прочь быстрым шагом. Что бы там ни было, но поджимать хвост перед этим сборищем и просить еды не хотелось. Какие бы манящие запахи и звуки не исходили оттуда. «А ведь там еще и тепло,» - девушка пыталась отогнать все мысль, стала плутать по поселению, в потемках выискивая дорогу к пещере, что ящер отдал ей.

---> Пещера Провидицы

Наконец, этот непонятный самец соизволил ее заметить. В его глазах скользнула умеренная заинтересованность неземной красой Зарры, что сильно покоробило самку. Рассерженно засопев, она оскалил зубки "Да что тут творится? Почему ее все игнорируют? Кроме золотистого. Надо было с ним оставаться. А этот, похоже, страдает от "мужского бессилия" или вообще не на самок ориентирован." Думала алая,  снова меняя оскал на елейную улыбочку. Но тут самец просто поверг ее в шок, молча поставив перед ней, требуемую соль. Такого коварства она не ожидала (тем более, что чуть ранее осмотрела стол и соли, стоявшей чуть не перед ее носом, не заметила вовсе).  Новорожденная улыбка перекосилась от гневного шипения, Зарра уже набрала в легкие воздуху, что бы высказать о любезном незнакомце такое, что он сам то о себе не подозревал, при чем в глубоко нецензурной форме. Но почему то захлопнула пасть, сама себе удивляясь и выдала совсем не то что хотела.
- О, благодарю Вас, прекрасный рыцарь! Вы столь благородны, сильны и великодушны!   Я тебя поцелую. Потом. Если захочешь...
Все же не выдержав патетического настроя, Зарра скатилась, к привычному уже, хамскому тону. вставая из за стола и направляясь туда где только что закончилась песня какого то старого гоблина, похожего на огромный сморчок. Только подойдя к  своеобразной сцене она поняла что сжимает в лапе недоеденный кусок мяса. Аппетит уже совершенно пропал, и самка резко вскинув лапу, выхватила из толпы крысолюдов одну особь.
-Какая встреча, мой недожаренный друг!- чуть удивленно, прошипела Зарра. Крысеныш же только поджимал хвост и заискивающе улыбался, наверняка, решив что сейчас "большая самка" закончит то, что не успела ранее. Но алая не собиралась его обижать, она даже не ожидала, что попадется именно этот меховой комок.
-На ка вот!- она сунула в лапы крысу изрядно погрызенный кусок мяса.- Угощаю. Так сказать, за моральный ущерб тебе.
Выпущенный на свободу грызун снова затерялся в толпе.
-А у него большой опыт,- одобрительно хихикнула алая, прогуливаясь от костра к костру и наблюдая за праздничной суетой.

Шер с легким недоумением наблюдала за той котовасией, что началась за столом и невольно отступила на пару шагов от происходящего. То, что Фаерх может от неожиданности вылить на драконидку кружку пива, казалось маловероятным. Но это было, и уже сам драконид вскоре медленно обтекал, после небольших усилий разгневанной самки. Любой другой на празднике, засмеялся вместе с негласным вождем, но не Шедоу. Она, лишь чуть опустив голову, покачала ей, словно отказываясь верить своим глазам. Впрочем, в голосе ее была заметна беззлобная усмешка, выдающая хорошее настроение.
- Естественно, замысел Отца был в том, что бы вместо испуга, ты окатывал кого-нибудь пивом.
Драконидка обняла в ответ брата, не так крепко, но вполне достаточно для теплого приветствия. Драк был весел и беспечен, что невольно заражало и других. Он вообще умел убеждать, иначе за ним бы и не пошли. И ее бы не оставили на его попечение.
- Ты как всегда прав, братец… Если бы я осталась там еще хоть на неделю, я начала бы покрываться плесенью. А так… Нет-нет, о делах мы поговорим на твою трезвую башку. – когда же драконид начал перечислять всех тех, кого она еще не знала, но могла бы познакомится Шедоу кивала и поднимала бокал. Ровно до тех пор, пока знакомство не перешло на родственников, и тогда девушка вскинула лапы, останавливая его - Фаерх, умоляю тебя, не смотря на мое затворничество, слабоумие не стало терзать мою голову и я прекрасно помню свою семью и тех, кто с нами был в Гнезде. Большую часть… по крайней мере.
Долго драконид ее задерживать не стал и толкнул обратно к столам, от которых она, честно говоря, собиралась уйти. Видно придется уйти попозже, хотя бы через десяток минут, когда вождь и вовсе забудет о ее существовании. Игнис, недовольно заворчала не то за пиво, не то за Шедоу. Подслушать в этом шуме было невозможно, да и зачем? Милые бранятся, только тешатся.
Утащив со стола кусок мяса, вполне возможно отрезанный и предназначенный для кого-то другого, она заняла один из свободных стульев. Терпеливо разрывая когтями жаренную конечность, на маленькие кусочки и только потом приступая к поглощению. Теперь ей казалось, что ничего вкуснее не существует. Все время в пещере она запихвала в себя еду не задумываясь о вкусе, проглатывала лишь для того, чтобы не сдохнуть с голода. Сейчас же она наслаждалась, неторопливо балуя себя едой и выпивкой.
Внимание драконидки привлекла алая самка-танцовщица, на которую недавно показывал Фаерх. И до конца ее выступления, Шедоу не могла оторвать от нее взгляда. Внимательно следила за каждым ее движением. И яро старалась запечатлеть этот момент в своей памяти.
«Прекрасная игра, движений и огня… в том танце зарождалась страсть.»
Отставив тарелку она поднялась и дождавшись, когда рядом с алой хоть на миг не останется никого, подошла сама и положив холодную руку на плечо мягко, но настойчиво повернула к себе.
- Это было волшебное зрелище, какое редко увидишь здесь. Благодарю. – и Шедоу низко склонила свою голову, выражая признательность.

Отредактировано Шедоу (2012-11-20 21:31:04)

Реакция танцовщицы, непроизвольно заставила растеряться драконидку. Шедоу не была уверена, что сейчас в очередной раз не накосячила, пеняя на свое неумение общаться. Но самоедство даже толком не успело начаться из-за дружелюбной улыбки. В конце концов, разве другие не могут удивляться вежливости? Особенно на празднике среди опьяневших собратьев и соратников. Выпрямившись, девушка ответно улыбнулась и кивнула чуть в сторону. На поваленном и пока не занятом бревне можно было тихо и приятно пообщаться, оставив похабщину для мужчин за столами.
- Давай мы оставим официальность и будем на ты. Не в сегодняшний вечер.
Присев на край бревна она рассматривала новую знакомую. В ней было что-то другое, отличное от тех, кого она знала в Гнезде. Может быть ей казалось,  а может и нет, и все дело было в Отце и другой крови. В любом случае, с приходом Зарры стало на один повод больше выходить из пещеры. Шедоу хотелось смотреть, как она танцует. От этого зрелища взгляд было так же сложно оторвать, как от огня или игры света на гранях драгоценного камня. В такие моменты время пропадает из виду, и мчится куда-то совершенно не ставя в известность.
- Мое имя Шедоу. И да, я принадлежу Стае, как и ты теперь. Верно? - Услышав ответ, она улыбнулась и кивнула, на миг лишь взглянув на Фаерха, который и указал ей на Зарру. – Если тебя поставили в тупик мои слова, то позволь объяснить. Все те, с кем я росла, это маги и воины. И увы, даже если они танцуют, то это совершенно не стоит того, что бы комментировать. В конце концов, из нас делали орудие убийства. Наверно, когда ты дерешься, ты движешься так же волшебно и грациозно.
Самке и в голову не пришло, что дракониды могли быть выращены для чего-то другого, как если не для войны. Немного наивный взгляд на вещи, но не ее судить. В ее голове представление того как бы убивала бы Зарра выглядело излишне идеалистично. Но при этом и в правду прекрасно. Не надолго это отразилось в ее выражении лица, словно она за этим уже наблюдала. Впрочем, Шедоу быстро опомнилась и сморгнув вернулась к реальности и Зарре.

Подошедшие самцы вызвали в Зарре бурю эмоций. Самой сильной из которых было желание засмеяться. Они так забавно старались казаться взрослыми и опытными, что алая, не выдержав, хихикнула. В прочем она была польщена что еще кто то оценил ее пластичность. Уже было собираясь поощрить храбрость юных драков еще одним танцем, Зарра удивленно промолчала, слушая Шедоу. "Надо же, какая маленькая, но злобная самочка" подумала алая и на всякий случай чуть крепче сжала лапку соей новой знакомой, стараясь чуть-чуть смирить ее гнев.
-Пойдем. Можешь не танцевать если не хочешь. Просто посмотришь!- Зарре очень хотелось заинтересовать Шедоу танцем с мечами, но настаивать она побоялась и теперь решила что эти два молоденьких самца идеальное решение проблемы. Зарра просто еще раз станцует так, что бы темная окончательно решилась ей помогать.  Алая потянула самку за собой к кострам и выпустив ее лапку, вместе с тем кто назвался Нанхе, присоединилась к другим танцующим. Корявые, неловкие дрыганья бурого только подчеркивали то на сколько плавно двигалась Зарра. Она будто дразнила самца, прижимаясь к нему всем телом, всего на мгновение, что бы в следующий миг уже оказаться за его спиной вне досягаемости его лап. Она старалась показать темной самочке, на сколько в бою может быть полезно умение танцевать, как легко и плавно можно уйти из под удара, или нанести его самой с совершенно неожиданной стороны. Что и проделала алая звонко щелкнув в завершении танца,  кончиком хвоста по заду Нанхе, вызвав тем самым всеобщий смех.