{Застенки}
... 9 Страсного танца 1645 год...

Кап... кап... кап...
Две тысячи сорок пять... две тысячи сорок шесть... две тысячи сорок семь...
Кап... кап... кап...
Противный звук, он сводит с ума. Две тысячи сорок восемь... Кап... Что там дальше-то?
Я обессиленно повисла на цепях. Тейаровы цепи! Плечи сводит просто неимоверно, но ноги не держат, стоять нет сил. А сидеть можно только на коленях. Цепи - это же надо додуматься! Цепи! Для чего спрашивается? Разве можно убежать из этой камеры? Да и как убежишь, если сил еле-еле хватает на то, чтобы оставаться в сознании.
"Это просто кошмарный сон", - в который раз пыталась убедить саму себя. Но кошмар длился и длился, снова и снова, день за днем. Проснуться не получалось.
Кап...
Темная сырая камера, достаточно большая. Каменные стены от постоянной влажности покрылись плесенью, откуда-то сочилась вода. Неприятный затхлый воздух, пропитанный безысходностью, попадая в легкие, заставлял то и дело кашлять. Я успела рассмотреть эту камеру от и до. А теперь, стоя на коленях, прикованная цепями посреди камеры смертников с лучшей антимагической защитой, я считала капли. Постоянно сбивалась и начинала заново, это немного помогало отрешиться. Не думать о своей странной судьбе и не концентрироваться на боли в растертых в кровь запястьях и разбитых коленках.
Кап...
Тихо скрипнула дверь, и в темную камеру вошел... ну, конечно же, господин дознаватель - верный пес Старейшин, так слепо верящий каждому их слову. Кто же еще? Больше меня никто не навещает. Дрожа от слабости я все же встала с колен, но голову так и не подняла, разглядывая расплывающийся пол камеры.
- Что-то вы сегодня рано, - тихо прохрипела, так и не взглянув на вошедшего. Я ждала чего угодно, но не этого - теплая рука коснулась щеки и приподняла мою голову, заставляя смотреть на посетителя. Глаза резанул свет от лампы, заставляя их слезиться. Судорожный вздох несколько удивил меня, и проморгавшись, я увидела, что посетил меня... Магистр Рэм. Мой наставник, мой учитель... один из Старейшин, мой враг с некоторого времени.
- Что, пришел прочитать мне очередную нотацию на тему "как ты опять вляпалась, дура безмозглая"? - я слабо дернула уголком потрескавшихся губ, в попытке усмехнуться. Наставник отшатнулся, словно увидел смертельно ядовитую змею, что-то неразборчиво промычал и почти вылетел из камеры. Я лишь печально звякнула цепями, опускаясь на колени.
   Не прошло и получаса, как дверь камеры снова скрипнула. О, да у меня сегодня приемный день! Я медленно начала подниматься, но успела встать только на одно колено, когда Магистр Рэм подхватил меня под руки, поднимая и обнимая одновременно.
- Чего стоишь, я же приказал снять цепи! - рявкнул наставник. - Тише, девочка моя, тише! Я не знал об этом, клянусь тебе! - это уже мне. Он бережно поддерживал меня, гладил одной рукой по спутанным грязным волосам и все не прекращал сыпать извинениями.
- Они хотят, чтобы я подтвердила все обвинения... чистосердечное признание сделает твою казнь быстрой и безболезненной. - Сглотнув ком в пересохшем горле, покаркала я на ухо учителю. - Почему отец не пришел?
Кандалы, наконец, сняли, и руки нещадно закололо от возобновления кровотока. Магистр поднял бренное тельце на руки, и мое сознание решило, что ему требуется передышка.
Я пришла в себя от умопомрачительного запаха свежей выпечки и чего-то еще вкусного! С удивлением обнаружила себя на кровати, на относительно мягком матрасе, хотя мне он показался наимягчайшей периной! Рядом с кроватью обнаружился небольшой столик, на котором и находился эпицентр сводящего с ума аромата - поднос с едой. Горячей, свежей и это совсем не краюшка хлеба!
Позже, когда я утолила немного голод, стараясь есть не спеша и тщательно все пережевывать, я огляделась и обнаружила так же бадью с водой, от которой поднимался пар, стопку чистой одежды и... ночной горшок! Хотелось рассмеяться в голос, но вышел почему-то судорожный всхлип. Рэм сидел около кровати на табуреточке и смотрел с непонятным выражением.
- Прости меня, если сможешь... когда-нибудь. Это все, что я могу для тебя сделать. Если бы я узнал раньше... - бывший наставник протянул руку, но остановился под моим холодным взглядом.
- Ты, верно, ненавидишь меня? Я бы на твоем месте ненавидел всех и каждого. - Рэм немного помолчал. - Я один, ящерка, понимаешь?!
- Не называй меня так! - несколько окрепшим голосом, прошипела я. Раньше это детское прозвище, данное наставником, вызывало лишь улыбку, а сейчас будто плетью хлыстнуло. Не желаю слышать это из уст врага.
- Хорошо, Яринтай, не буду, - покладисто согласился Рэм. - Пожалуй, не будем обо мне. Ты не думай, твои тебя не бросили. Ирвин рвет и мечет и кое-чего уже добился. Он нашел что-то на Старейшин, на каждого из... нас. Три дня назад он выставил ультиматум...
- Три дня назад меня и посадили на эти тейровы цепи, словно бешеного пса. Мстительные ублюдки! - я перебила Магистра поняв, почему ужесточили условия моего заключения. Три невыносимо долгих дня.
- Я не знаю, успеет ли он, я очень надеюсь, что он не блефует. Казнь перенесли на послезавтра... скажи, что еще я могу для тебя сделать? - тихо закончил фразу наставник.
- Выпусти меня.
- Исключено! - отрезал Рэм. - тебя убьют через три минуты, и скажут, что действовали в рамках закона, задерживали преступника при попытке к бегству.
- Я возьму тебя в заложники.
- Глупо. Ты все равно не уйдешь дальше ворот этого здания. - дракон покачал головой, выказывая молчаливый неуд моим умственным способностям.
- Сделай так, чтобы до казни меня больше не беспокоили. Синяки да шрамы, они ведь только мужчин украшают. - горько усмехнулась я, пряча глаза. Кажется, сама того не ожидая, я поверила ему... и почти простила. Почти. Ведь это все может быть хорошо спланированной ловушкой, призванной сломить меня окончательно. Я держалась на врожденном упрямстве и наследственной гордости, но надо признать, сильных физических мер, они не применяли. Как бы не льстила я себе, а настоящие пытки я бы вряд ли долго смогла терпеть.
- Хорошо. - Рэм поднялся и, все-таки, погладил меня по щеке. - Прости. - прошептал он и вышел из камеры, прихватив с собой табурет.   

{Казнь}
... 11 Страстного танца 1645 год...

- На колени, дрянь! - зашипел стражник, одним несильным пинком под коленки, заставляя меня склониться перед Старейшиной. Он, только что полчаса распинался о моих злодеяниях, а теперь презрительно ухмылялся. Моя репутация загублена, меня два месяца держали в камере, издеваясь на все лады, но я не перестаю удивляться их мстительности. Они унижали меня даже сейчас! Для меня приготовили виселицу. Виселицу! Они бы еще костер сложили!
Толпа взволнованно гудела, но радостных одобрительных криков я так и не услышала, чему была безмерно рада. Я уже почти смирилась со своей участью, мне было почти плевать, и на то, что они говорят, и на то, как собираются меня казнить. В душе бушевало сожаление. Жгучее сожаление о том, что так и не попрощалась с родными и любимыми, сожаление об упущенном времени и возможностях, сожаление о впустую потраченной жизни. Так больно осознавать, что, по сути, не сделала ничего хорошего...
- Стойте! У меня есть доказательства невиновности Яринтай! - мои мрачные мысли прервал такой родной голос. Я вскинула голову и увидела отца, продирающегося сквозь толпу. Он все же пришел! Я до рези в глазах вглядывалась в собравшихся зрителей, но так и не смогла найти лица своей семьи. Признаться, я уже подумала, что они не придут. За отцом шел брат, а за ним, распихивая толпу локтями, спешила мать. Хотя, пихалась она зря, им и так уступали дорогу.
   Отец взлетел на помост и показал Стрейшине какие-то бумаги. Лицо старого дракона перекосило такой злобой, что я невольно вздрогнула. Мать и брата не пустили стражники, и они смотрели на меня из первых рядов. Потрепанный вид и красные глаза, говорили мне о многом. Даже мой каменный отец выглядел постаревшим на тридцать-сорок драконьих лет.
   Старейшина объявил пятиминутный перерыв, и взяв бумаги удалился. Отец дернулся было ко мне, но был остановлен стражником единственным возможным способом - клинком у шеи. Моей шеи. Казалось, скрежет  зубов Хранителя был слышен и в конце площади.
Старейшины вернулись уже втроем. Магистр Грегор, старший из них, самый представительный на вид, но мерзкий и изворотливый по сути, заговорил:
- Доказательства, представленные Ирвином Драгонфлай, не являются неопровержимыми, они косвенные. Но, мы склонны изменить приговор. - на этих словах Грегор бросил на отца быстрый взгляд полный самодовольного превосходства и продолжил.-  Учитывая заслуги Яринтай Драгонфлай перед Рахеном, ее долгую службу на благо нас с вами, а так же руководствуясь принципами милосердия, мы постановили заменить смертную казнь... запечатыванием магического резерва и изгнанием! Даже самые отъявленные негодяи заслуживают шанса, возможности осознать свои ошибки и исправиться. - толпа загудела, отчего Грегор заговорил быстрее, прибавив в голос властных ноток. - Конечно, лучше было бы посадить ее в камеру, лет на триста, но... эти меры не для хрупких леди. Мы вырастили эту девушку, она была нам как дочь, и мы не желаем ей такой судьбы. - отчаянно лицемерил дракон. - Триста лет в камере... в кого она превратиться за этот срок? В жалкую тень самой себя? В обозлившееся отребье, жаждущее крови, и неважно чьей? Нет, мы не можем так с ней поступить. Вы согласны с нашим решением?
   Толпа робко, но одобрительно зашумела. Грегор победно усмехнулся и кивнул двум своим пособникам. Вокруг меня шустро расставили свечи и разложили кристаллы. Я почти не обращала внимание на их мельтешение, неотрывно следя за братом и матерью, что рыдала, уткнувшись Олейору в плечо. Похоже, их план удался немного не так, как они планировали. Отец бессильно сжимал кулаки, но в его глазах я могла прочитать облегчение, перемешанное с бессильной яростью. Я ободряюще ему улыбнулась. Пусть так, но он смог спасти мне жизнь. За одно это уже надо благодарить небо.
Грегор нараспев читал заклинание на древнем диалекте Дарканта. Завихрение магических потоков ощущались мной очень четко. Холодная склизкая спираль чужеродной силы закручивалась вокруг меня, пока пространства, разделяющего нас, не осталось и вовсе. Потом я ощутила, что эта гадость просачивается внутрь - это причиняло сильную боль. Я стиснула зубы, боясь произнести хоть один звук, уткнулась лбом в скованные руки. Я скрючилась на помосте, все сильнее сжимая челюсти. Наконец, боль отступила. Затуманенным сознанием, я смогла различить Грегора, взявшего какую-то железяку из рук помощника. Что это за железяка я поняла лишь тогда, когда меня вздернули в вертикальное положение и разорвали ворот рубахи. Новая порция невыносимой боли прошлась по нервам. Тут я уже не выдержала и закричала. Меня заклеймили.
   Дальше я уже ничего не помню, так как сознания таки лишилась.
А очнулась я на лесной полянке, в том, в чем была на казни, с запечатанным резервом и пылающем клеймом.
- Здравствуй небо, я жива! Прощай Рахен, я не скоро пройдусь по твоим улочкам....

Отредактировано Яринтай (2015-02-05 15:33:33)