Некоторые люди очень любят сны. Говорят, что жил на свете один крестьянин, которому по крупному не везло в жизни. И жизнь у него была ма-а-аленькая, да, как он сам считал, и некчемная: с урожаем ему не везло, жена была мигерой, по чьей-то злой шутке облаченная в тело человека, друзей не было и прочие невзгоды бытия. Но этот крестьянин был очень счастлив от одной только мысли о том, что каждый вечер, когда он засыпает под своим льняным покрывалом, он уноситься в мир сноведений, где все было прекрасно. И уважение, и почет и все ладно-складно, семья, все в достатке. в общем в кровать он бежал с такой вселенской радостью, словно за наследством от неизвестно кого доставшимся. И умер он во сне, с улыбкой такой на лице, явно довольный. В общем прожил жизнь так, как хотел, но не наяву, а во сне. Мораль сей басни такова - многие находят во снах покой или то, что они всегда искали. Подсознание почти всегда снисходительно к его обладателю.
Фермин ненавидела сны. Точнее будет даже сказать не так - она ненавидела один сон. Который преследовал ее уже давно, очень давно. Поэтому старалась зависать где-то в местах увеселения, до рассвета выполнять поручения Ордена, поднимать каких-либо давно почивших бардов и говорить с ними о том, какая раньше была чудесная сливовица, и как было бы прекрасно, если бы и женщины и мужчины становились красивыми не посли пятой чарки, а уже сразу имелись в наличие, до того, как алкоголь внесут. В общем и целом, девушка тщательно бежала оттех минут грез, к которым многие обращались с надеждой. Но, увы, подсознание и Смерть, наверное единственное, что никогда не оставит нас в покое, честно признавшись что проиграли партию в салочки.
В тот день сон настиг Фермин в каком-то из постоялых дворов, не предвещая ничего хорошего. Здесь ( во сне разумеется) не было ярких красок, добрых фей и принцев на белых лошадях. Бюджет был не тот. Миледи была вновь заточена в тот ужасный мир, черной тенью ступающий у нее по пятам. Безлюдная равнина, богатая лишь породами черных кристаллов, больше походящих на валуны, усыпанные повсюду, пожелтевшая трава и завядшие маки, грозовые облака и отдаленные раскаты грома. На одном из камней сидела девушка, одетая в черное шелковое погребальное платье, длинные рукава которого развивались на ветру и приглушенно хлопали. Волосы тоже превратились в нечто лишь похожее на волосы, а так - черные кудри взмывали то вверх то вниз, пытаясь и прикрывая бледное лицо девушки. У подножья босых ног гомункула касались руки, а точнее то,что некогда ими было, старика, устремившего пустые глазницы к ней. Вперемешку с рокотанием стихии в ушах Альмансо звучали отголоски криков Создателя, его первые слова, истории о том, кто раньше был ею, переговоры Инквизиторов и их самосуд над ней.
Запах тлена, грозы, холода и смерти - веская причина для ненависти к снам. И так было всегда, как только девушка засыпала.
Гомункул привыкла к этим декорациям и не обращала на них никакого внимания. Миледи привыкла, Миледи знала все, что составляло эту картину на зубок. Она сидела и смотрела вперед себя, не двигаясь, ни издавая ни единого звука.
Перед ней была огромная дверь, выполненная из черного дерева, резная и зловещая, манящая своей неизведанностью. Гомункулу казалось, что она однажды ее уже видела, что проходила через  ее массивные дверцы. Но ведь эта дверь никуда не вела и ничто не разделяла. Она стояла в пустоте, а когда девушка ранее пыталась обойти ее - то просто исчезала. Открыть дверцы у нее не получалось и все, чем мог порадовать этот сон, так это только тем, разве что, что была возможность сидеть и вглядываться в ее узор, стараясь отмести в сторону все лишнее. Сидеть и думать о том, куда она ведет и что представляет ее суть.
Миледи апатично исследовала витиеватые лозы винограда, рунические символы и круги преобразования, в то время как в ее ушах барабанили последние слова Создателя.
Оставьте ее в живых..Не отбирайте ее у этого мира..
Фермин закрыла глаза, поморщившись от родного голоса и вздрогнула, когда где-то рядом вспыхнула молния и снова загрохотал гром. Этого не могло произойти, до этого рокот природы был столь далек, что не мог переместиться своим эпицентром сюда так быстро. И дождя не было, но ослепительная вспышка молнии была  видна даже с закрытыми глазами.
Не оборачиваясь и лишь медленно приподняв веки, Фермин уже знала наверняка, что все приобрело новый поворот. Что она здесь была больше не одна.
- Кто ты?- спросила гомункул и сама удивилась тому, как приглушенно звучал ее голос. И словно не она это говорила. Миледи поняла, что для того, что бы эта реплика пронзила воздух ей не нужно было и шевелить губами. Бояться? Она не боялась. Инквизиция отучила от того, что бы пужаться незнакомцев, как неожиданно бы они не появлялись. Инквизиция научила бояться только Себя Родную.

Отредактировано Fermin (2011-10-04 23:50:26)

Я просто Альберт- услышала Фермин за спиной мужской голос. Тот, кто рассек просторы ее темницы был рядом, даже наверное слишком рядом для того, что бы находиться в безопасности. Хотя, о какой безопасности могла быть речь, если это всего навсего сон? Гомункул кивнула, словно это невесомое движение можно было приметить в том бедствии, что окружало ее, в том, что пропитывало этот мир насквозь, отбирая надежду.-Почему твой мир такой тёмный и холодный?
Задал вопрос незнакомец, но Миледи молчала. Она продолжала смотреть на дверь, не двигаясь, не издавая звуков, не выпуская горячего пара дыхания из сомкнутых губ. Если бы гомункул не заговорила первая, незнакомец бы наверное счел ее часть декорации, невесомым штрихом безумного художника, который создал эту картину. Но это было не так. Миледи просто думала, как правильно ответить на этот вопрос. Если бы она сама знала на него ответ, если бы смогла разобраться в этом противоречии и душевном терзании, что воплотилось в этот мир. Вновь послышались раскаты грома, вновь вспыхнула молния, подчеркнувшая бледность ее кожи. Гомункул решила ответить незнакомцу так, как отвечала сама себе. Объяснить то, что она объясняла каждое утро своему нутру, чем успокаивала свою беспомощность.
- Он такой, потому что здесь живет Смерть. Смерть из которой я пришла, когда мне подарили первый вздох, Смерть, с которой я всю свою жизнь на короткой ноге. Этот мир такой, потому что он отражает проеденные молью страданий, гонений и неоправданного самосуда души двоих людей и одного выродка. Женщины, которую любили и из которой меня создали, мужчины, который верил и разбился о волнорез жестокости, создавший меня, и моей, которой не должно быть вообще. Это сон, которые остался единственным напоминанием о сущности.
Спокойно ответила она. Гомункул опустила взгляд на тело, лежащее у ее ног и являющиеся тем, что стало с Натаниэлем. Тем образом, который остался последним напоминанием о подарившем ее этому миру. Убитым за свою дерзость. Гомункул чуть повернула голову в бок, обращаясь к незнакомцу.
- Здесь ничего не менялось тринадцать лет. Тринадцать лет одного и того же, одного и того же. И тут появляетесь вы. Впервые за все это время. И спрашиваете об этом мире. На вопрос о том, кто вы, вы говорите что просто Альберт, а тем не менее меняете устоявшееся положение вещей, Просто Альберт.
Девушка опустила взгляд вниз, рассматривая коробок засохшего мака и улыбнулась уголками губ, немного печально. Ветер на какое то время стих, и волосы легли на ее шею, обнажая позвоночник и торчащий из него красны, как кровь, рубин, Шипом рассекающих кожу.
- Зачем вы сюда пришли? Что вы ищите?- тише спросила она, пользуясь затишьем бури и впервые разомкнув губы. Все это стало походить на какой-то кошмар, который треснул по швам. Кошмар маленького ребенка, в котором он не мог говорить, отчаянно силясь предупредить об опасности и боясь собственной беспомощности, вдруг переломившийся и давший право на первый вдох.Который стал меняться, и от того пугал больше. Неизвестность при таком порядке вещей еще хуже, чем финская сталь у горла, в руках человека, который не в грош не ставит жизнь его владельца. Перемены всегда пугают.

Как только мужчина произнес одно только слово, сердце Фермин забилось в панике, на мгновение она забыла, что есть сон, а что явь и вскочила с места. Гомункул как кошка отскочила в сторону, поворачиваясь к незнакомцу лицом и вставая в оборонительную позу, готовая выпустить клинки из наручей. И только тут поняла, что это все же сон, так как наручей не было. Миледи боялась, ее колотило от страха, который переполнил девушку. Ей было всего тринадцать лет, она была так мала и так много видела! Столько гнева и страданий перенесла за такое малое время! Привыкшая к том, что никому нельзя доверять и открываться. И сейчас ей, причинивший столько проблем, указывали на ее место, причем почему-то не с отвращением, а некоторой гордостью.
Ты Гомункул
Миледи изумленно приподняла брови, слушая то, что говорил Альбер, она потеряла баланс между покоем и паникой и сейчас шагала по этой грани, наклоняясь то в одну пропасть, то в другую.
Просто Альберт, ты не отвечаешь на вопросы и задаешь свои, ни слушая. Зачем мне отвечать?!- девушка переходила на крик, отступая на пару тройку мягких шагов назад. Гомункул двигалась как кошка, готовая в любую минуту напасть. Она изогнулась, чуть опустила плечи и выставила руки в стороны, сгибая их в локтях. Сейчас Миледи слушала этого незнакомца каждой клеточкой своего тела, привлекая все внимание на то, что он делает, ловя взглядом малейший жест или движение мыщцы. Он обходил ее стороной, она не давала Альберту подойти близко. Так и выходило, что они кружились в этом мертвом мирке, плавно переступая с ноги на ногу один из-за своего любопытства, вторая - защиты ради. Те слова, что говрил незнакомиц были словно камнями, брошенными в ее сторону, каждое из них рокотом грома отдавалось здесь.
Что ты хочешь сказать?! Издеваться? Как и все они?! Жалеть, что еще хуже?! Кто ты такой, что бы учить меня жить?! - Миледи успокоило лишь то, что Альберт сам был гомункулом, и что это был сон. Ее воображение, неудачная попытка разума поговорить с его хозяйкой. Очень неудачная. Гомункул смотрела на мужчину, обнажившего то, что у представителей их рас следовало бы прятать. Такая демонстрация не произвела на нее ровным счетом никакого впечатления, хоть это ясное дело был жест доверия и прочее-прочее. Миледи пятилась назад и остановилась лишь тогда, когда спиной ощутила дверь позади себя. Голос ее стал тише, ветер вновь поднялся, но казалось, что весь мир потерял звук. Была лишь картинка и голоса гомункулов. Вдруг исчезли и крики, из ее головы и стоны. Остались только мысли.
- Что ты хочешь, просто Альберт? Ты я вижу любишь своего создателя, ты не борешься за жизнь...Зачем он создал тебя? Ради знания? Да, вестимо именно так. наука это свет, ведущий мир к теплу и счастью, даже такой мир, как этот.- Девушка кивнула головой в бок, указывая на декорации сна и снова обратилась к гомункула, словно рассуждала в слух- А я была создана как неудачный выкидыш - он хотел лишь вернуть свою возлюбленную, но некромантия с алхимией союз запретный. Твой создатель говорил тебе о свете и добре? Мой лишь о ненависти к Инквизиции, которая забрала у него любовь, верой и правдой служившую им. Он научил меня ненавидеть, он сделал меня ребенком. Ты знаешь своего Создателя, своего Отца, м?А я нет...Я знала его всего ничего, пока до него не добрался этот треклятый орден и не убил его...И знаешь..
Девушка замолчала, сглотнув подступивший к горлу комок холода и пытаясь успокоиться. Весь этот монолог больше походил на обиду маленького ребенка, коим Фермин и являлась на самом деле.- Они пожалели меня лишь потому, что я напоминала им ее, Миледи. Они взяли меня на короткий поводок, вогнали в шкуру ими же убитой женщины и вся моя жизнь зависит от того, не появится ли у Власть держащих аллергия на такого цепного пса, как я. Легко ли жить жизнью другого человека, как ты думаешь, просто Альберт? У меня ее имя, ее лицо - никто не заметил подмены, я теперь стала вместо нее. А я хочу жить..Своей жизнью и дышать свободой, а не смертью, которая постоянно дышит мне в затылок. Я ребенок которого заставили повзрослеть так быстро, что он не успел даже вырасти из пеленок, а ему дают уже в руки меч и говорят -в бой. Я жить хочу, а заживи так, как того мне хочется - я отправлюсь туда, откуда пришла так и не получив ответы на то, зачем я сюда пришла!!
Выкрикнула девушка и сползла по стенке, оседая на пол и закрывая лицо руками. Плечи гомункула задрожали и она впервые за эти тринадцать лет позволила себе заплакать хотя бы в своем сне. Ей было абсолютно плевать, что о ней подумает этот человек. Это было лишь частью сна, который пошел не так, как должен был - в этом себя Фермин и успокаивала. Когда она вновь подняла свое бледное личико в сторону собеседника, по ее щекам сверкали дорожки слез, дыхание было сбивчивым и голос дрожал.
-Ты будешь учить меня как жить и что делать, да? Ты будешь и дальше говорить мне о свете, которого мне так не хватает когда это кошмар, преследующий меня почти с самого рождения, да?! Находясь здесь, в моей тюрьме?! Будешь?- к концу речи голос девушки охрип и стал больше похож на шепот отчаянья.

Отредактировано Fermin (2011-10-05 23:55:18)

Девушка смотрела на мужчину, не обращая внимания на изменения вокруг нее. Она просто смотрела в его черты лица, стараясь понять, как он мог говорить то, что говорил. Гнев и злость ее уже оставили, слезы пересохли так быстро, как возможно только во снах. Миледи поднялась, прикрывая глаза и горько усмехаясь, уголками губ. Она поправила подол платье, словно боялась что он испачкается о эту тьму. Когда все становится черным, ты теряешь ориентацию, забываешь о том, что есть вверх, а что низ...Потому что они исчезают. Гомункул медленно подошла к Альберту, словно хотела пригласить его на танец. Фермин поклонилась в низком реверансе, а когда выпрямилась вновь обратилась к собеседнику. Ее лицо выражало спокойствие и безмятежность.
- Спасибо вам, просто Альберт, за то, что вы продолжаете учить меня как правильно жить. Знаете, в таком вы не отличаетесь от Инквизитором ровным счетом ничем. - спокойно сказала она, пожав плечами и продолжила.- Мы можем долго говорить о том, кому было как плохо и сколько гнета каждый из нас перенес. Доказывать, что чья-то жизнь прошла несчастнее,а чья-то счастливее? Нет, думаю ни у одного создания на земле нет времени и не должно его быть, на такое. Поймите только одно - никто не сможет жить свободно, если его воспитали как раба. Не мне менять этот мир, и не вам, если быть разумными.
Девушка замолчала, а потом продолжила, не кривя тем, что считала душой.
- Вы фанатичны, как молодой пуританин, в вас заложили эту жажду светлого и ясного. К тому же, вы считаете, что это ваше желание, а не мысли вашего создателя и верите в то, что вам все под силу. Добавим к этому то, что вы эгоистичны и ради своего интереса пойдете по головам..Такие люди как вы обычно добиваются своего, пока верят. Тогда я покажу вам то, что скрываю от всех, и что должна скрывать.
Фермин сделала шаг назад и повернулась боком, протягивая руку в сторону. Там, куда указывал кончик ее тонкого пальца появилось нечто, схожее на завязку рассвета. Интуитивно присутствующий здесь смог бы нарисовать себе линию горизонта, смог бы понять, что эта ярко розовая полоса, разрезающая черную ткань этого сна, и есть рассвет.
-Знаете ли, самый темный час он всегда перед рассветом. - неизвестно зачем сказала девушка, наблюдая за тем, как рушится материя вечного цвета. Словно масляная краска, высохшая со временем, облупливалась под лучами горячего солнца. На конец-то, когда не было видно облаком, пошел дождь, косой стеной заливая пространство и цвет. Холода не было, было лишь понимание того, что должно быть холодно. Картинка стала проступать, словно нарисованная невидимыми чернилами. Еще немного и оба гомункула стояли в рассветный час на берегу озера с невозмутимо спокойной и зеркально чистой поверхностью воды. Посреди озера был небольшой островок, где неба касался шпиль крохотной беседки, вырезанной и осинового дерева или кедра. К этому островку вела тропинка из камнем, рассчитанная на ловких путников, не скупящихся на прыжки и не боящихся подскользнуться, но эта тропинка не доходила и до середины нужного пути.
Фермин обернулась к мужчине, изначально посмотрев на верх   понимая, что над ними и озером словно натянут какой-то волшебный палантин, не пропускающий дождь. Гомункул была как никогда серьезно, когда снова заговорила.
- Обещайте, просто Альберт, что вы никогда не перестанете верить. Даже в самый темный и мрачный час своей жизни. Обещайте, что вы всегда будете помнить наш разговор и то, что чем мрачнее час, тем ближе час рассвета, тем скорее небо станет ясным. Поклянитесь мне в этом, Альберт и я покажу вам то, что узнала Миледи, из которой была создана я.- Девушка замолчала и туманно улыбнулась, переводя взгляд на водную гладь по которой медленно расползался туман. И не бойтесь за дорогу. Дорога возникает под шагами идущего.
О чем сейчас думала гомункул? Было трудно сказать. На самом деле, она вспоминала, с каким трепетом говорил о Миледи Натаниэль, о ее храбрости и добром сердце. Создатель говорил о том, что сердце досталось гомункулу от нее, но девушка всегда смотрела на это с практичной стороны патологоанатома и человека, разбирающегося в некромантии так же хорошо, как и в латыни. Только сейчас она решила взглянуть на это с совершенно иного ракурса.
Дорога возникает под шагами идущего.

Альберт кажется не был согласен со словами девушки, но ему явно было интересно. Гомункул могла понять такой интерес - лично она еще не встречала ни одного себе подобного за всю свою жизнь и думала, что если такие как она еще и существуют, то мыслят скорее всего так же, как и она, да и жизнь у них складывалась не так уж и ровно да гладко. А тут оказывалось, что она была не права. Фермин пожала плечами и ступила в воду, тут же чувствуя под ногами скользкую поверхность камней. Она даже не смотрела туда, куда ступает. Гомункул была уверена в том, что путь выстроиться верно. Так всегда думают уверенные в себе люди, которые видят перед собой цель и знают наверняка, что дойдут до нее. Она плавно ступала, проверяя, идет ли за ней Альберт и обернулась остановившись лишь тогда, когда ноги коснулись островка. Никогда не стоит останавливаться, пока не достиг желаемого. Девушка улыбнулась, ожидая гомункула и отметила, что туман начал сгущаться, формируя какие-то формы, силуэты...Стал становиться чем-то большим, чем просто туман. Когда Альберт был близок к цели, девушка пошла дальше, заходя в беседку и останавливаясь там. Она коснулась холодными ладонями края колодца, что стоял посередине беседки и заглянула внутрь. Это не было похоже не на один колодец, что кто-либо когда-либо видел. Он был наполнен водой до краев и не имел дужки, к которой крепилась цепь с ведром. Вода в нем была лазурного, неестественного цвета и от всего этого веяло какой-то странной, умиротворявшей магией. Казалось, что по всему миру распространился запах опиума, так и манивший поддаться на слабость и закрыть, хоть и не на долго, глаза. Миледи улыбнулась и дождалась, когда Альберт доберется до нее и лишь тогда заговорила.
-Это похвальная сила, Альберт, но учтите, что вы, подтверждая эти слова, поклялись. Лично для меня, клятвы многого стоят.- Альмансо кивнула и опустила руку в воду, поясняя свои действия.
-Это все, что осталось от Миледи, когда я..заняла ее тело. Это ее воспоминание и ее тайны. Поговаривают, что это женщина была ведьмой и могла видеть будущее, но кто его знает на самом деле...- девушка пожала плечами и взглянула на воду, по которой пошли круги. Но только если обычно круги бегут от центра к краям, постепенно рассеиваясь, тот тут был совершенно обратный случай. Постепенно гладь стала зеркальной и девушка вынула свою руку из воды, ничем не встревожив поверхности. Лазурь стала рисовать картинки улиц Талемма, Столицы и других городов, которые непрерывно сменяли друг-друга. И тут картинка остановилась на виде родного для Альберта города. Вода показывала оживленную улицу по которой шли толпы людей, эльфов, вампиров и прочих-прочих. И в том числе гомункулы, не стыдившиеся показать миру свои жизненные камни, свободно гуляющие по улицам города не таясь и живя в согласии и мире со всеми остальными. На ступеньках общественной библиотеке сидел относительно постаревший Альберт и воодушевленно что-то рассказывал детворе, которая собралась в кружок его послушать, над городом сияло ясное солнце и небо было настолько чистым, что даже верилось смутно.
- Что ты увидел там? - спросила Фермин, словно не смотрела в колодец, прищурив серые глаза и вглядываясь в лицо Альберта. Она чуть нависла над колодцем, опираясь на свои руки и туманно улыбнулась.

Гомункул улыбнулась и покачала головой.
Не думаешь ли ты, что это результат долгих и долгих тысячелетий и только? Неужели твой камень не изнашивается, когда ты используешь свою силу? Или у тебя нет силы?- Фермин наклонила голову в бок,пристально разглядывая гомункула и в какой-то степени собрата. Она сделала шаг в сторону, проводя по каменной кладке колодца пальцами и покачала головой.- От части да, от части нет. Миледи умела видеть будущее, это было в ее власти. От нее мне досталась лишь имя и внешность..и ее воспоминания. Натаниэль научил меня некромантии, зародыши коей таились в сознании Инквизиторши...Я могу поднять мертвых, могу вывести их на разговор..попросить о помощи, так как даю им свою кровь и часть своей силы..Вдыхаю в них на какое-то мгновение жизнь..Что стоит вдохнуть жизнь в память умершего человека, который быть может все еще живет во мне? Девушка остановилась, кивая собственным словам и смотрела на Альберта, даже не заметив, как перешла на "ты" с этим человеком. Или не человеком. Кто есть  гомункул на самом деле? Человек ли? Нельзя назвать их нечистью, нельзя их сравнить с теми, кого поднимают некроманты..Но ведь они созданы из тел уже почивших людей..И..ведь понять себя всегда сложно. Многие подростки, аристократы или бедняки, они всегда думают, что их никто не может понять, а главное, они сами не могут в себе разобраться. Думают, что они такие одни, совсем одни. Но ведь это не так. Тысячи юных отпрысков спокойно существуют в Фатарии, вырастают и прекрасно понимают своих отцов и матерей. А что делать тем, у кого нет себе подобных? Тем, у кого формально и отцов с матерями нет? Всегда страшно быть не таким, как все. А когда ты единичен..Все стремятся в уникальности, но..у редких получается ее достичь. Фермин считала,что она уникальна. Что остальных как она уже давно убили, по непонятным ей причинам. Инквизиция уничтожала отдельно только ее расу, не объясняя причин и следствий. А теперь выяснилось, что она не одна...после 11 лет от того, как она пришла в этот мир.
Перед ней стоял точно такой же как и она, гомункул. Отличный от нее..И она практически ничего не знала о нем. Девушка специально игнорировала вопрос о том,ч то она видела в колодце. Ведь Миледи ничего не видела там, она могла лишь показать память прошлого владельца этого тела. Сама же ее она не могла видеть. Парадокс. Что отдавала Фермин за такие картинки? Сложно было ответить даже самому гомункулу на этот вопрос. Поэтому она молчала.
- Расскажи мне о себе...я показала тебе все, что могла видеть..Я рассказала все, что знала...расскажи мне..расскажи о себе, Просто Альберт.- попросила девушка и присела на край колодца, складывая руки так, словно молилась. Миледи с мольбой глядела в серьезные глаза гомункула и ждала ответа.

Девушка скептически посмотрела на гомункула, чуть приподняв одну из бровей вверх, и сложила руки на груди.
-Не учили ли меня? Да мне не сказали о том, что я такое и почему мои шансы выжить в мире соизмеримы с шансами крысы проникнуть на кухню в замок и отпировать не мышьяком! - воскликнула девушка и вздохнула, поворачиваясь назад и запрыгивая на край колодца, усаживаясь по удобней. Миледи вновь подняла взгляд на Альберта, прокручивая в голове всю его лекцию, которая несомненно давала плодородную почву под размышления. И на ней многое могло вырасти, пуская корни глубоко-глубоко. В себя, как говориться.
-Ты первый гомункул, которого я встретила. Первый собеседник, к которому я могла бы относиться с полным доверием. И как бы это ужасно не звучало, но ты единственный, кто может меня понять. И не понимает. Мне было бы интересно слушать и воду, и законы природы, да хоть разговаривать с тобой хоть о дубовой лавке.  Когда я проснусь, то у меня не будет такой возможности.
Гомункул пожала плечами и развела руками показывая факт своего безразличного замешательства. Сейчас она выглядела как обычный человек, бледный наверное слишком, но совершенно обычный. Даже можно сказать больше - как привлекательная молодая девушка вполне безобидная и очень аристократичная. Но какую перемену в ее спокойствие возымели последние слова гомункула!
Вы когда-нибудь читали сказки о русалках? О этих прекрасных утопленницах,чарующих своей красотой и чистотой голоса? Помните, как сложно было оторвать от них глаз, как сложно было поверить в их опасность? А помните ли вы, из этих же сказаний, как в роковую минуту близости искажались их ангельские лица, как удлинялись когти, жабры вздымались и перепонки на пальцах наливались кровью? Помните? Примерно такие же метаморфозы происходили сейчас и с Фермин, которой сейчас будто в душу плюнули и сердце вынесли наружу, бросив на грязную мостовую около борделя.
-Всего лишь умереть? Всего лишь? Просто Альберт, вы понимаете, что и кому вы говорите?- где-то вдали, а именно на линии горизонта блеснула молния и грянул гром, причем одновременно, словно эпицентр бури был над гомункулами. Туман стал принимать более четкие формы, окрашиваясь в черный цвет и надвигаясь на Альберта со всех сторон, переползая через оградку беседки, словно был живым существом. Миледи мягко спрыгнула с своего "помоста" и медленно подошла к Альберту, словно кошка, готовая в любой момент когтистой лапой цепануть по лицу.
- Гомункулу, который цепляется всем своим существом за жизнь ты предлагаешь умереть хоть во сне?! Гомункулу, который сказал, что доверяет тебе?!- закричала девушка, подаваясь женской истерике. Конечно же она не знала законов изнанки, и Миледи не совсем понимала, о чем ей говорит гомункул. Это было для нее вызовом и поэтому когда в следующий раз ударила молния, Альберта ударило по щеке хлыстом, сформировавшимся из тумана. Миледи с вызовом посмотрела в лицо мужчине и ожидала его ответа. Не хотела ему Фермин причинять зла, но никак не могла смириться с оскорблением, которое ей нанесли, по ее же мнению. Чудеса женской логики - сама не правильно поняла, сама обиделась..Самостоятельная.

- Довериться в таком?- закричала девушка и Альберта вновь ударила неуловимая плеть, а Миледи подошла ближе, и на ее щеках были видны дорожки от слез, а верхняя губа немного дрожала.- Ты говоришь это гомункулу, которую все эти годы цепляется за жизнь, терпит гнет и смирение, лишь ради того, что бы жить? Ты говоришь так спокойно - ты должна умереть? Нет, я не могу смириться с этим!
Честно призналась несчастная девушка становясь перед гомункулом слишком близко. Если бы у него был кинжал, то он мог бы ее спокойно ранить, но ведь оружия у него быть не могло. Это был сон Фермин и она управляла пространством и временем здесь. Вот к примеру сейчас вместо дождливого неба, воздух стали разрезать лучи кровавого восходящего солнца, намечаемые где-то на горизонте. Это еще не был равноценный рассвет, но намеки на него были уже не такими тонкими. Все предвещало скорую развязку событий, но в чем она бы заключалась? Вопрос был открытый.
Гомункул выставила руку вперед и схватила Альберта за шею, мертвой хваткой сжимая тонкие пальцы. В реальной жизни она вряд ли бы смогла приподнять оппонента и на сантиметр над землей, при таком раскладе. Но это был сон, и здесь Миледи была практически царем и богом, что стала понимать только сейчас. Она могла спокойно менять все, быть владыкой хоть чего-то. Появилось чувство власти и впервые она перестала чувствовать себя беспомощной. Она впервые смогла что-то изменить, не прилагая для этого тяжкого, практически адского труда, как оно было раньше. Фермин была сбита с ног таким положением дел и не заметила даже того, как в руках Альберта из тьмы сформировался клинок. Тьма никогда не служила кому-то всецело. Он лишь становилась на сторону слабых, для того, что бы сделать их сильным, но лишь на время. Указывая несчастным на то,что она дает, она тут же несчастно это отбирала, словно бросая с небес на землю и заставляла служить ей практически на коленях, призывая признать ее превосходство и твою беспомощность. Сейчас Миледи перестала верить в то, что есть что-то сильнее нее. За что сейчас и могла поплатиться, если Альберт не был дураком.
А еще Тьма всегда была падка на подлость. Что бы сейчас было большей подлостью, чем предательство?

Фермин стала судорожно хватать губами воздух и отступила назад. Она медленно пустила взгляд вниз, в сторону солнечного сплетения и увидела там саблю, которая стала постепенно исчезать, рябя свое туманностью. руки ее коснулись невесомого оружия, а из уголка губы потекла струйка крови. Нет, если бы это было все на самом деле, то Альмансо наверное умирала бы не так. Наверное. Не смотря на то, что Гомункул имела дело с тонкой материей жизни и смерти практически постоянно, о своей гибели она никогда не задумывалась всерьез. Понимала, что может потерять ее, но никогда не думала, как. Ноги подкосились сами по себе, и Миледи упала на пол, хватаясь одной рукой за кромку колодца. По небу стали расплываться кровавые краски, словно заменяя кровь из раны, которой почему-то не хватало на теле. Девушка подняла перепуганное и побледневшее еще сильнее личико на Альберта и какое-то время просто пыталась хоть что-то прошептать. Изначально у нее не хватало сил, в глазах читалась паника и отчаянье. Впервые наверное Альмансо смирилась со своей участью целиком и полностью, без права на апелляцию.
- Скажи мне, что это сон..Что я проснусь и больше ничего не увижу из этого кошмара..- прохрипела она, опуская голову вниз. Не могла она так спокойно смотреть в глаза своему убийце, не могла. И ей было все равно сложно позиционировать его как убийцу. Не смотря на то, что еще пару мгновений назад Фермин фактически рвала и метала, сейчас вины мужчины она не ощущала. Перед глазами все начинало плыть, пространство словно заливалось алло-золотой краской.
Сейчас Миледи понимала, что это был не просто сон. Она сможет многое вынести из него и обязательно запомнит на долгие годы. Здесь она поняла, что не одинока. Что ее еще может ждать радужное и счастливое будущее, что она может переступить через черту, знает ради чего это можно сделать. Теперь, когда ты свято веришь в то, что умираешь, весь мир словно становиться проще. Ясно и чисто..Как утреннее утро.
- Скажи, что я тебя еще увижу, просто Альберт...Скажи..- Гомункул упала на бок, понимая, что уже не сможет ни встать не пошевелиться. Зрение теряло фокус, оно постепенно превращало яркую картину в темноту..Скажи, что я просыпаюсь.. Услышав ответ она лишь улыбнулась, и замерла, на какое-то время оставшись неподвижной статуэткой в этом изменившемся до неузнаваемости мире. Когда Альмансо проснется, где-то там, и отправиться в свой новый путь, она уже будет смотреть на мир совсем по новому. В этом ей несомненно помог Альберт, Просто Альберт, гомункул, как и она сама. Альберт, который быть может ей всего-навсего приснился..И изменил ее жизни почти полностью.
Некоторые люди очень любят сны, Фермин не относилась к этому числу. Но она еще долго вспоминала то, что один лишь полет ее разума изменил все, во что она верила. Одна иллюзия создала почву для реальной жизни.