Как знать, какими путями шла Сай до этих гор. И как она преодолела многие дни в не самой сильной своей ипостаси. Впрочем, на путешествие в образе девочки у нее было больше причин, чем на путь в образе дракона. Мать не доверяла людям, боялась их, не любила других драконов, а потому Сай не знала ничего о других расах. О своей, впрочем, тоже знала не так много. Конечно, тот облик рыжеволосого ребенка, который принимала Сайлинн, вызывал вопросы одиноких путников, а в городах оборванцы всегда не переводились, а потому юная драконица почти не боялась, что ее кто-нибудь поймает и будет спрашивать: от путников она пряталась, а в городе от нее бы максимум спрятали кошелек. Теперь же любопытство могло отправить в настоящую могилу. Девочка, слышала когда-то от проезжающих мимо людей, что где-то тут обитает старый и мудрый дракон, но они сами сказали, что это сказки, а потому Сай просто карабкалась по старым тропам, чтобы быть подальше от людских глаз, отдохнуть, взмыть к облакам, поужинать… да мало ли о чем мечтает дракон, пусть молодой и любопытный, но дракон. На подъеме Сайлинн застала непогода. Нет, непогода это мягко сказано. Ветер хлестал в лицо, иногда, особо сильными порывами бросал на скалу, у девочки не было места, чтобы держаться, если она перевоплотиться, дождь промочил и без того старую и рваную одежду, которая не сильно согревала человеческое тело, насквозь, огромные градины били по лицу и телу, девочка то и дело оступалась и иногда даже съезжала на животе на несколько метров вниз: ее руки были содраны в кровь, хотя боли не было: Сай почти не чувствовала рук и ног.
Подъем, казалось, длился вечно. Сай устала так, что еле передвигалась, преодолевая ветер, боль, холод и усталость, заставляя себя делать каждый шаг, потому что знала, что надо добраться до какой-нибудь пещеры и спрятаться там, подальше от этого ветра, и уснуть… Может, даже навечно… Хотя нет, конечно, нет. В пещере она сможет перевоплотиться, посушить (пожарить) дыханием одежду, поспать…
В общем, воображение разыгралось, но, как ни странно, дало прилив новых сил и Сайлинн почти с энтузиазмом поползла дальше. Однако энтузиазм погас, когда она в очередной раз съехала на животе те метры, которые дались ей с неимоверным трудом. Проклиная погоду, Длинные Туманы, туманы, всех драконов, Сай поднялась и прижалась к камню. Ей казалось, что конец близок, когда она заметила черный провал пещеры. Она извинилась перед драконами, чьими владениями некогда были эти горы, и, забыв об усталости и боли, почти рванула в пещеру.
Пещера была темной настолько, что девушка не видела ничего дальше собственной руки, а усталость не дала голове подумать об опасности. Девочка почти ввалилась в пещеру, и, прошлепав по мокрому полу, врезалась во что-то очень странно напоминающее… Хвост?! Сай в немом ужасе подняла голову, видя очертания огромного существа. Собрата.
-Мать моя бабушка, - прошептала и, попятившись, споткнулась и упала на пятую точку, и с восторгом выдохнула: - Вот это да!

Драконица задыхалась от впечатлений. Ей хотелось ударить себя хвостом, чтобы понять, не приснилось ли ей, она даже мысленно это сделала, но ничего не почувствовала – приснилось? Но почему тогда так холодно?... Сай посмотрела на свои руки и поняла, почему не больно – хвоста не было, были израненные руки, мокрая и рваная одежда, грязные волосы… Вид, в общем, довольно забавный. Однако Сайлинн, не имеющая абсолютно никакого понятия, как общаться с другими драконами, снедаемая любопытством и бурей вопросов, она решила импровизировать.
Сай с небывалой легкостью подпрыгнула, поднимаясь на ноги, протерла руками лицо (размазав скорее грязь и примешав к ней кровь) и пальцами убрала мокрые волосы с лица, чтобы они не падали на глаза, в попытке разглядеть огромное создание. Она подумала, что сама будет мельче, потому что не достигла еще полных своих размеров, но тут же отбросила эту мысль, когда дракон почти вежливо поинтересовался почти о том, чего она забыла в его пещере. Крылатая недовольно сморщила нос. «Мог бы и поздороваться. Или ему каждый день на хвост дракон наступает?». Он напомнил мать, которая, благодаря своим размерам, была заносчивой, вредной и, ко всему прочему, страдала сильнейшей манией преследования, а потому терпеть не могла никого, кроме себя.
-Сайлинн, - протянула ручку дракону, а потом посмотрела на нее и улыбнулась, понимая, что пожать он ее не сможет, но руки не убрала, с любопытством следя за реакцией дракона.
-Я тут… - она задумалась, - гуляла, - подобрала, наверное, самое верное слово.
-Тут окрестности красивые, я хотела посмотреть, а там… - Сай махнула как-то неопределенно левой рукой в сторону выхода, глянув туда мельком, как раз когда небо прорезала яркая молния, а потом под облаками прокатились громовые раскаты, - дождик пошел, в общем.
-А ты и есть тот самый дракон, о котором тут легенды сочиняют?  Нееет, людская память коротка, но легенда складывается долго, из историй… Ты молод для Легендарного, - она даже обиженно надула губы, на миг решив, что нашла то, что многие века не могли отыскать люди, и никто не пытался искать, но, увы и ах, ее ждал крах. Вместо древнего и мудрого дракона перед ней был полное сил создание. В неровных отсветах редких молний Сай невольно залюбовалась блеском изумрудной чешуи.

«Никакого воображения», - с некоторой обидой подумала Сай. Если бы какому-нибудь маленькому человеку захотелось с ней познакомиться, она бы лизнула руку, тронула кончиком хвоста, давая пожать его или один из огромных когтей. В общем, главное – желание, а остальное – приложится.
Сай все еще прибывала не только в крайне бодром расположении духа, но и явно хотела потрогать дракона. Несмотря на чутье, часть которого оставалась и в этом неказистом облике, девочке больше всего нравилось осязание этого тщедушного, в общем-то тельца. А потому она протянула ручку к гребню дракона на хвосте и, остановив движение у самого кончика одного из шипов гребня, снова взглянула на дракона:
-Можно? – при этом ее глаза светились таким восторгом, абсолютно детским и счастливым, что отказать мог только кто-то очень вредный. Тем более, будучи очень маленького роста (во время описанных событий человеческая ипостась не достигала и 150 сантиметров, а внешне девчонка выглядела лет, в лучшем случае на 13).
При этом она заметила, что ее рука начала мелко-мелко подрагивать, а зубы – так противно клацать, что даже удивилась. Холод навалился так неожиданно (Сай успела про него забыть), что порыв ледяного ветра заставил девочку вздрогнуть всем телом. Одежда облепила тощенькое тело, а ветер подбирался к самой коже. Сай, ожидая реакции дракона, окинула взглядом пещеру, пытаясь понять, уместится ли она в облике дракона где-нибудь тут, иначе она замерзнет насмерть прямо в этой пещере. Конечно, если дракон захочет, он сможет позавтракать, но вряд ли его устроит какое-либо из обличий Сай для позднего ужина, а потому у Крылатой просто не было даже глупой причины замерзать насмерть.
-Всегда д-д-думала, что в этом облике проще со-согреться и найти укрытие, чем в истинном, - она внимательно смотрела на Саффа, пытаясь разговорить дракона. Мало того, что Сай казалось, что она сейчас отправиться в Изнанку от холода, так было еще и бессмысленно туда отправляться, потому что смерть грозила быть до отвратительного скучной.

Отредактировано Сайлинн (2011-10-23 18:46:40)

Девочка с восторгом дотронулась до кончика хвоста, провела ладошкой по гребню, погладила чешую и еле удержалась от желания оторвать себе на память чешуйку-другую,  уж больно красиво они переливались в отсветах молний. Она сжала кулачок и улыбнулась, когда дракон разжег костер.  Девчушка стянула с себя грязный плащик и, немного подумав, положила его на лапу дракона, которая была поближе к огню, поскольку стены пещеры были слишком гладкими, а класть плащ, и без того больше похожий на половую тряпку, на пол было опасно. Иначе загорится и не останется и этой половой тряпки. Девчушка пошевелилась и свела вместе лопатки, как будто хотела размять крылья, но крыльев, увы, не оказалось. Она скорбно вздохнула.
Когда дракон обвился вокруг нее, она охнула от неожиданности, но улыбнулась. Устроившись под самым крылом, чтобы живое тепло окружало со всех сторон, она блаженно потянулась, сжимая и разжимая пальцы. Ветра больше не было, но девочка зябла из-за испарения воды с одежды.
-Спасибо, - девочка посмотрела на огонь и задумчиво прищелкнула языком, разглядывая те узоры в пламени, которые были доступны только ей.
Она поерзала, стараясь понять, как удобнее сесть или прилечь, чтобы не мешать особенно дракону и устроиться так, чтобы не болело все через 15 минут. Привычки проводить большую часть времени в этом теле у нее еще не было, а два дракона в этом месте бы не уместились. Она уже в пламени костра посмотрела на Саффа, заметив под его крылом шрам.
-Так вот почему ты прячешься в пещерах… - она легонько коснулась двумя пальцами старого шрама, а потом погладила бок дракона.
-По крайней мере, на это есть причина. Моя мать спряталась потому, что пряталась ее мать, - Сайлинн поежилась. Она не любила предрассудки. И всегда считала, что нельзя всех мерить одной гребенкой.
Она на минуту замолчала и сказала:
-Я правда захотела посмотреть на долину рядом сверху. У меня, как только стукнуло тридцать, ну или где-то около того стали неудержимо ныть крылья, мне снились замки и снежные пики, блестящие на солнце. Я не смогла больше сидеть на той груде монет, которую собрала мать, под ее крылом… Не знаю, понимаешь ли…
Сай уставилась на свои поцарапанные руки и разглядывала, как капли крови засыхали на коже, превращаясь корку. Дождь смыл с них грязь и теперь ранки почти перестали кровоточить.

Сай щурилась. Она, изредка вздрагивая от холода, машинально, но ласково гладила шрам на боку дракона. Ощущения были странные. Чешуйки на месте шрама были меньше и не такие ровные, как должны быть, но в их неправильности было что-то особенное. Так следы древнего боя были далеким призраком боли. Сай улыбалась, напевая песенку без слов, похожую на колыбельную, все еще поглаживая бок дракона. Мать такую песню ей пела лишь однажды, когда так же прятала только вылупившегося дракона от непогоды, что бушевала снаружи. Сайлинн помнила только песенку, этот странный и древний мотив, который по ее жилам растекался теплом, как дыхание матери, как легкий летний бриз под крылом, но не помнила, откуда она ее знает. Ей казалось, что даже старую боль можно заглушить.
Драконица взглянула на собрата и тихонько фыркнула, как будто ловя его мысли.
-Я тоже путешествую… Только… Снизу деревья кажутся величественными гигантами, небо – необъятным, а мир – огромным. Я многое отдам за это ощущение. Правда… Иногда случается вот так, - она показала дракону израненные ладошки, маленькие даже для людей, а потом шевельнула плечами, как бы демонстрируя мокрую одежду. - Но так веселее.
Она знала, что дракон ее не поймет. Впрочем, все возможно. Иногда люди понимали чувства друг друга, не испытывая подобных. Возможно, она говорила это, надеясь, что первый встреченный в ее жизни дракон ее поймет. А, может, потому что говорила, чтобы не стучали зубы.
Сай принюхалась. Запахло паленой шерстью, да так противно, что на миг закружилась голова.
-Мой плащ!! – почти взвыла драконица и, с удивительным проворством, перебралась через хвост ящера и, стянув с его лапы плащ, стала прыгать на тлеющей ткани.
-Чтоб мне рыцарем подавиться, - выдала любимое материнское проклятие, нюхая плащ с таким забавным для ее детского лица отвращением, что это могло позабавить ящера.
-А куда пойдешь теперь? – негромко спросила, устраиваясь уже около огня, чтобы ревностно охранять свой плащ от посягательств огня.

Сай внимательно посмотрела на дракона и протянула руку вверх, стараясь дотянуться до огромной морды, чтобы ее погладить. Ей нравилось это существо. Оно было близко ей по духу, и, что не маловажно, знало это ощущение полета и огня, закипающего в груди, проходящего, набирая силу по глотке и выливающегося струей. Ее никто так не понимал. Мать мыслила другими категориями, люди не могли даже представить, какой приятный бывает огонь, который горит в тебе.
-Я научусь убирать боль, - тихо пообещала девчушка, скорее себе, чем дракону. Ей казалось, что она еще долго не увидит Сафа, когда после грозы их дороги снова разойдутся.
-На самом деле, боль только у тебя в голове. В памяти. Никогда не задумывался, почему болят старые шрамы? Ты сам вспоминаешь ту боль, которую пережил… Я научусь, - почти шепотом добавила она и потупилась, глядя невидящим взором на весело играющий огонь. И тут дракон зашевелился. Сай взглянула на Сафа с удивлением и беспокойством, когда он стянул остатки старой шкуры. Драконица рассмеялась так громко, что около нее упало несколько мелких камушков с потолка.
-Я никогда не видела такой виноватой морды, - она согнулась пополам и почти задохнувшись в приступе бесшумного хохота.
-Плащ еще не то пережил – я пока не готова с ним расстаться, - она пожала плечами и, поднявшись, зашагала к остаткам старой шкуры. Отковыряв небольшую чешуйку с самого кончика хвоста, она спрятала ее где-то в одежде, решив сделать себе талисман. Какая-то сила останется. Может, эта Сила даже будет ее хранить. Ну или окажется опознавательным знаком, если через пару сотен лет на скелете дракона найдется вот такая зеленая чешуйка.
-Я не могу… Мои предки погибли из-за шкур. Носить шкуру дракона для меня такой же позор, как носить оружие, - тихо сказала она и вернулась в уютное место около передней лапы дракона и за хвостом, оставив плащ в зоне досягаемости руки.

Дракон молчал. Наверное, он что-то вспоминал. Сайлинн в этот момент захотелось узнать, о чем он думает.  Собственно, Сай, наконец согревшись, поняла, что она ужасно устала. Подъем и схватка со стихией отняли у нее все последние силы. Девочка вздрогнула, вспоминая, как на животе съезжала вниз по острым камням, раня руки и колени. Драконица потянулась, только как-то не очень ловко, потому что опять умудрилась перепутать, куда нужно тянуть это тельце. Когда она наконец разобралась и потянулась вверх, прогибаясь, как кошка, назад, суставы тихо хрустнули. Сай испуганно вздрогнула и попробовала пошевелиться. Когда она смола это сделать, и при том осталось ощущение какой-то легкости и освобожденности, она похрустела пальцами и, наконец успокоившись, когда больше ничего не смогло хрустнуть (что ее ненадолго даже расстроило), Сай укуталась в еще теплый, пусть и слегка подпаленный плащик, и прислонилась к боку дракона. Усталость подкралась как-то сзади, заставая драконицу врасплох. Сай широко зевнула, показывая все зубы, осовело посмотрела на огонь и, повернувшись на бок, медленно соскользнула в теплую темноту сна.

Сай проснулась, вздрогнув от какого-то ночного видения очень рано. Липкое ощущение кошмара осталось и девочка пыталась отдышаться и прогнать это противное чувство, но оно никак не покидало Сайлинн.
Дракон еще спал. Она улыбнулась, погладив огромную лапу и выползла из теплого кокона, в который ее заключил дракон. Вне пещеры сияло осеннее, почти не греющее солнце, но оно было лучше, чем принизывающий ветер и ливень. Сай вышла из пещеры и забралась повыше на широкий уступ. Тут, развернувшись, она наконец выпустила запертую в маленьком теле сущность. Тело слегка заныло, когда из лопаток вырвались крылья и стали увеличиваться в размерах. Сай согнулась – ее тело увеличивалось и покрывалось крепкой алой чешуей, которая блестела в лучах рассветного солнца. Когда она наконец достигла истинных размеров, драконица широко зевнула и как кошка потянулась, царапая когтями скалу, оставляя в той длинные и глубокие следы. Сай взмахнула крыльями и помахала хвостом. Наконец образ, который она так любила, вернулся к ней. Сайлинн заурчала от удовольствия и потерлась алым боком о скалу, от чего мелкие камушки посыпались к лапам дракона. Сай прилегла на мокрый уступ и перевернулась на спину, подставляя солнечным лучам светлые пластины на животе и шее. Когда тепло все-таки пригрело живот драконицы, она задремала, иногда взмахивая в воздухе лапами, как будто пытаясь плыть по воздуху.

Порыв ветра, который задел драконицу, когда огромное тело пронеслось мимо, пошевелил огромные крылья. Она открыла один золотистый глаз и посмотрела на взмывающего в утреннее небо дракона. Разреженный воздух гор напоминал о высоте, которая была в сердце драконицы, как и пламя, сжигающее пламя внутри истинной сущности. Она вытянула мощную алую шею, наблюдая за полетом дракона. Лапы ныли так, что ей хотелось их расчесать до крови. Крылья изголодались по полету. Сай забыла это ощущение – такое у нее последний раз было тогда, когда она покинула мать.
Драконица вытянула длинную морду и принюхалась. Тряхнув рогатой головой, драконица согнула когтистые лапы и с силой оттолкнулась от земли. Расправив крылья, она поймала поток восходящего воздуха и взмыла в стеклянное небо. «Как же быстро забывается это чувство….» - пронеслось в голове у красной, когда она открыла пасть и, как собака,  высунула язык. Свобода пьянила, от ветра кружилась голова, ветер свистел вокруг поджарого и гладкого тела. Она была несколько меньше дракона, почти на треть, но она еще не выросла до своих нормальных размеров. И, привыкнув к тому, что везде пролезает, была куда более юркая (иногда ей, уже выросшей, удавалось все-таки куда-нибудь протиснуться, хотя случалось и так, что она застревала и долго выбиралась из какой-нибудь расщелины, оставляя в ней половину чешуи). Оказавшись против солнца, засияла всеми оттенками красного. Маленькое солнышко отражалось в каждой чешуйке так, что Сай стала похожа на сгусток пламени. Песнь Огня, как назвала ее мать.