------------>Улицы города, месяц плачущей сирены, 27 число, ночь
Синори кое-как добрел до одного из предложенных ему кресел и ... Нет, он не рухнул в него, но с достоинством опустился, стараясь поднять как можно меньше пыли. Тут же он закутался в свой плащ... Толку, правда, от этого было не много - плащ промок, как в общем-то и вся остальная одежда. Зато сумка перекочевала ему на колени и Юрей вроде даже как-то успокоился.
- Вы так добры... Я заплачу за лекарство, будьте уверены. Я буду благодарить богов за то, что они послали вас, ведь обратиться мне больше, в общем-то, не к кому, - промямлил он из глубины кресла, которое как-будто поглотило его тщедушное тело. Он вскрыл сумку и начал копаться в ее содержимом, перекладывая бесконечные конспекты и зарисовки ритуальных символов, какие-то ингредиенты и прочую мелочь, которая бы для другого человека не представляла бы ценности. Но как бы они ошибались...
"Да где же этот чертов кошель..."
Наконец на свет появился видавший лучшие дни кожаный мешочек, с нанесенными на него странными символами. Это Юрей развлекался, дабы никто не позарился на кошель - многие думали, что он проклят.
Кошель утробно позвякивал монетами. И тут Синори начала душить противная жаба. Что бы снова заработать ту сумму, что была в мешке, ему потребовалось бы довольно долго работать. Но и девушку стоило отблагодарить хорошо. Поэтому повисла неловкая пауза. Юрей так и застыл с кошелем в руках, раздумывая, что бы теперь сказать.

Юрей благодарно принял из рук девушки банку, отложив кошелек в сторону, но не убрав его. Принюхавшись к отвару, он не заметил никаких неприятных ароматов, но вкус мог оказаться куда более противным. Поэтому, Синори опорожнил банку залпом.
Лицо его немного скривилось, но все же ему приходилось пить и более противные вещи. Кашльнув, он откинулся в кресле.
- Злая, добрая... Это все условно. Смотря с какой стороны посмотреть. Вот вы, возможно, считаете, что я если не добряк, то простак. Это по глазам видно, -честно признался Юрей. - Однако, останется ли ваше мнение таковым, если я откроюсь вам, сказав, что я Некромант?
Взгляд, до этого отчужденный, вдруг обрел твердость гранита и приковал взгляд девушки к себе.
- Что, если вы помогаете злу, становитесь ли вы от этого сама злом? Или же все таки остаетесь добром, делая добро злу?

Синори покивал головой, подтверждая разумность слов девушки и ненадолго затих. Он еще сильнее вжался в кресло и еще сильнее закутался в плащ, стараясь сохранить тепло, которое разливалось по телу от отвара.
- Звучит действительно правдиво. Но правы вы только отчасти. Вы немного погорячились с Тейаром. Быть может, он и спасает чьи-то души, но еще больше он губит, - Юрей слегка поерзал в кресле, выбирая позицию поудобнее. - Да и на счет рамок между добром и злом...
Он немного задумался. В действительности, рамки для каждого были свои. Но что бы как-то упорядочить их, создавались законы, где описывалось - что хорошо, а что плохо...
- Они выставлены не страхом за собственную шкуру - они выставлены страхом за других. Если бы все боялись только за самих себя, мир бы очень быстро опустился в пучину тьмы. А страх за близких заставляет смотреть на добро и зло более общим взглядом...
Тут он снова вздохнул и притих, поглядывая куда-то в сторону.
- Вы простите, я по меркам людей и Синори уже не молод... Да и работа моя не способствует омолаживанию. Вот и разговариваю все больше на философские темы.

- Я вообще болезненный человек и могу подхватить простуду в любых условиях, - честно признался Юрей, - А в этот раз я просто подхватил ее далеко от города, да и потом в самом городе нашлись недоброжелатели. Так что сил не осталось, да и не хотелось никуда ломиться - мало кто захочет видеть меня гостем своего  дома. И потом, эти мертвяки за городом...
Некромант поежился, пытаясь сохранить тепло и окинул взглядом комнату. Внимание его привлек камин. И, хотя дрова представляли собой печальное зрелище, все же маг сумел легким движением руки запустить в них раскаленную искорку, от которой остатки дров весело затрещали и окутались небольшим огоньком.
- Сейчас мне действительно лучше, но не думаю, что болезнь так быстро отступит... Придется мне здесь поваляться день-другой... - пробубнил он, снова елозя в кресле. - К сожалению, угостить мне вас тут нечем, если конечно старые хозяева не забыли в погребе вина или же какого другого пойла.

--------------------------> Начало

27 число месяца Плачущей Сирены 1645 года. Ночь.

А давайте задумается. Как на самом деле: чем пахнет Время? Пылью, часами, человеком, болью, страхами, гнилью. А если задуматься, какое оно – Время –  на слух? Оно вроде воды, струящейся в темной пещере, вроде зовущих голосов, которые мы слышим от детей и родных, вроде шороха земли, что сыплется на крышку пустого ящика, вроде дождя, которым плачут небеса нашей несчастной планеты. Пойдем еще дальше, спросим и задумаемся, как выглядит Время на самом деле? Оно точно снег, бесшумно летящий в черный колодец, или старинный немой фильм, в котором сто миллиардов лиц, как новогодние шары, падают вниз, падают в ничто, или бесконечная вселенная, чьи звезды падают со своих мест. не желая больше подчиняться законам, или может оно похоже на смех, смех маленьких детей, который можно слушать вечно. Вот чем пахнет Время и вот какое оно на вид и на слух. Вроде так красиво, нельзя придраться ни к одной лишней ниточке, а вроде так противно. Противно от того, что движется оно только одну сторону. Нельзя развернуться и уйти, нельзя вернуть все, нельзя понять что же будет завтра. Мы просто подчиняемся законам времени, мы просто подчиняемся жизни.
Что может быть прекрасней долгожданной встречи? Виктория так долго ждала. когда наконец-то вновь увидит своего друга. Нет, наверное он был ей больше, чем друг. Он был ей братом, занимал большую часть в ее мыслях. Она беспокоилась за него каждую минуту, каждую секунду. Но она не была рядом, точнее он был слишком далеко. а что сделаешь? Оставалось только ждать, ждать и ждать.  Другого варианта не было. Поэтому Виктория вновь закрылась в своем мире, не видя рядом с собой друга.
Ее время остановилось, когда он уехал, а теперь, в ожидании встречи, сердце просто начинало биться, начинало жить. Всего лишь встреча, но в этим маленьком слове из семи незвучных букв, содержится так много смысла, так много эмоция. Нельзя ничего переделать, мы можем просто ждать.
Виктория уже знала, что осталось немного. совсем немного подождать и она снова увидит его глаза. которые так долго внушали ей надежду. Она шла по городу, опять по делам. Случайно услышав разговор прохожих, улыбка Виктория заиграла так быстро, что она просто не могла в это поверить. Она сегодня его увидит. Дайте ей волю и она бы просто побежала. не думая о том, что скажут окружающие. Как маленький ребенок, девушка спрашивала прохожих, где они могли видеть человека, которого она описывала. В итоге дошла до какого-то непонятного дома. Старинное кирпичное здание, от окон остались только дырки, странно заделанные, торчали палки, какой-то неухоженный двор. Шаг, второй, сердце забилось такими темпами, что казалось, оно вот вот выскочит и побежит вперед быстрее своей хозяйки. Осторожно открыв дверь, которая тут же скрипнула, мисс Керриган осторожно ступила на порог заброшенного здания и осмотрелась по сторонам.
- Юрей, ты тут? - тихо прошептала рыжеволосая, боясь, что ошиблась. Еще пару шагов и барышня услышала звуки, голоса. Один из голосов был знаком. Это был он, значит девушка все же не ошиблась, она пришла по адресу. Оставался другой вопрос. Хочет ли он вообще ее видеть?
От пройденных четырех шагов Виктория устала больше, чем если бы несколько часов ходила по глубокому снегу в непроходимых лесах. Но, невзирая ни на что, в ней ярче и ярче разгоралась решимость увидеть его, поговорить с ним. Ничего другого у нее и в мыслях не было, она еще ни о чем не знала именно потому, что ни о чем, кроме его, не думала; девушка хотела только увидеть его, еще раз увидеть, еще раз улыбнуться.

Отредактировано Алиэль (2012-02-05 20:06:21)

В голову словно врезался тяжелый стальной молот - не больно, но такой же ступор сейчас овладел Синори. Уши его слышали, но он не верил в то, что слышал. Темнота и отблески горящего камина мешали ему рассмотреть гостью, поэтому он не мог подтвердить для себя, обманывает ли его слух или нет. Ошарашенно поймав кошель, он немигающим взглядом пытался рассмотреть пришедшую.
- Кое-что изменилось. Но можете забрать лекарства от простуды даром. Травы для них достать легко, поэтому, лечитесь на здоровье.
Слова затерялись где-то в голове у Юрея. Он просто вообще перестал доверять своему слуху. Если он его обманывал - то это была очень жестокая шутка, несовместимая с нынешним состоянием Некроманта. Именно поэтому он силился разглядеть гостью...
Столько раз в прошлом он слышал этот голос. Столько раз он звал его, подбадривал, сострадал ему. Становился опорой, давал повод к действию. Голос из его невеселого детства и озлобленной юности, когда только он и мог успокоить у утихомирить негодующего Юрея. И вот теперь, после долгой разлуки он слышит его, но не может поверить...
- Вика? - ком в горле сделал слова более похожими на карканье старого и сварливого ворона, нежели на неуверенный вопрос сомневающегося. Некромант приподнялся в кресле, держась за подлокотники, пытаясь разглядеть усталыми и болящими глазами девушку.
- Вика, как ты тут очутилась? - бросив попытки разглядеть ее, Юрей решил снова попытаться услышать...