В благословенных лесах бесконечного севера, под охраной суровых гор, на берегу древнего озера, чьи глубины безмерны, а воды тяжелы и прозрачны, высится Скала Двух Лун. Лишь величайшие из шаманов смеют подниматься на ее округлую вершину, ибо там, где под чуждыми звездами танцуют могучие боги, смертным делать нечего. Это дом Лунной Кошки, Танцующей в Сумраке, чьи глаза зелены, а шерстка подобна первому снегу.
  У подножия скалы испокон веку живет племя вивариин – братьев и сестер снежных кошек, что зовут еще «крадущимся снегом». Сами себя они называют «Стражами Туманной Горы» и возводят свой род к Той, что живет над ними. Род их славен многими великими шаманами, к чьим словам прислушивались не только зверолюды, но и мудрейшие из людей. Тайна их скрыта волей снегов этой жестокой земли, а слово их разносит северный ветер, что вечно поет свою песнь над ледяными просторами.
  В тот месяц Шам'Тирика впервые должна была подняться к Снежным Воротам, чтобы самой прикоснуться к древним камням, что от века сторожили границы таинственных Чертогов Лунной Кошки. Совсем скоро она вступит во взрослую жизнь, совсем скоро шаманы решат ее судьбу. Это было так прекрасно, так волнующе! Для Стражей служение никогда не было мрачным долгом или благородной обязанностью. Нет, это была радость бесконечной игры, в которой жизнь – лишь яркий, но не единственный эпизод. Шам'Тирика была просто счастлива вскоре присоединиться к танцу духов, и даже вечное подтрунивание братьев не вызывало обычной обиды.
  За три дня до назначенного срока все внезапно сломалось. Началось с того, что поднялась великая снежная буря, и даже Мудрейшему, что прожил уже сто десять лет, и все их посвятил учению Духов, не удавалось найти причину пробуждения Белого Безумия. Столь силен был гнев природы, что Стражи вынуждены были удалиться в глубины Большой Пещеры, дабы там, в ледяной тишине святой обители предаться молитвам и взыванию. Несколько воины отправились в мир, дабы найти причину извне, но все как один были разорваны когтями снежных волков, и вой великих зверей мешался с воем разъяренного ветра.
  В ту ночь Шам'Тирике не спалось. Бесшумная, словно призрак, она проскользнула мимо спящих часовых, мимолетно удивившись мертвенному покою тайного места. Что выгнало ее в ночь, мешавшую тьму с кружащимся снегом? Что заставило ее подниматься по Серебряному Пути? Почему волки, чьи золотые глаза обещали смерть, расступились перед ней? Все это было неважно. Все было, как должно.
  Шам'Тирика очнулась на самой вершине, когда крутящиеся вихри остались далеко внизу. Холодные звезды молчаливо взирали на вивариин, и от их отстраненного равнодушия становилось только холоднее. Здесь, под светом Второй Луны вива нашла замерзшего птенца ворона, занесенного снегом. Шан'Тирика достала едва теплое тельце из снега, и скрыла на своей груди. Да и как она, замерзающая под жестоким сиянием, могла оставить того, кому было еще хуже чем ей? Девушка-Страж не могла поступить иначе.
  - Он так одинок и горд, несчастное дитя… - вкрадчивый голос за спиной заставил девушку вздрогнуть. Сил на сражение все равно не оставалось. А голос меж тем, продолжал.
  - Надо же, так хотел увидеть мир, что сам попыталась пройти Завесу. И угораздило же его попасть прямо в мой дом…
  Шам'Тирика (и откуда только силы взялись?) резко обернулась, и нос к носу столкнулась с белоснежной кошкой, с ленивым любопытством взирающей на нее глазами цвета Огней Севера. В этих глазах вива прочитала судьбу того, кто однажды родится из ее чрева. Того, кто станет Посвященным Луны. Ей больше не нужны были слова.
  Чуждые звезды улыбнулись с небес немой шаманке, и сошли из Небесных Пределов, закружив ее в танце бесконечной метели…

Северное лето подобно уставшему воину, что присел отдохнуть перед долгой дорогой. На юге деревья рвутся ввысь, и в шуме их листвы слышна гордая молитва бесконечности неба. На севере деревья жмутся к земле, словно затаившийся зверь. На юге солнце пронизывает теплом все вокруг, словно счастливо смеясь вместе со всем миром. На севере солнечный жар разом может обратиться пронизывающим холодом. Недоверчивая любовь севера жестока, но нерушима.
  Который день шел дождь. Серое небо скорбно взирало на изъеденную грязью землю, словно прикидывая, как ему сподручнее упасть на нее и забыться в тоскливом сне. Давящей плоскости облаков не было дело до юного охотника, медленно пробирающегося по промокшему лесу в поисках Зверя.
  Ниму должно было, пользуясь лишь острыми когтями и ясным разумом, победить черного волка, одного из страшнейших охотников, каких только можно встретить в опасных лесах. Огромные, с взрослого вива ростом, с клыками, способными разгрызть скалу, и когтями, от которых не было спасения, эти звери могли уничтожить любого, кто встанет у них на пути. Этим они, в основном, и занимались – огромное тело постоянно требовало пищи, и Черный, однажды появившийся в богатом дичью лесу, вполне мог вскоре превратить его в мертвый. К счастью, рождались они очень редко, но лучше бы их вовсе не было. Слишком могучие, слишком злобные, они должны были уничтожаться ради блага всего леса. И это было частью Пути Стражей.
  Ним'То медленно скользил по лесу, подобный лесным теням или тем кошкам, к которым возводили свой род его сородичи. Выслеживать добычу ему почти не пришлось – подвывание и рык гигантского волка разносился далеко. Этому зверю некого было бояться здесь, и он попросту наслаждался тяжелыми волнами страха, пронизывающими лес. Он был кровавым богом этого мира, последней инстанцией и вестником непобедимой смерти.
  Ни'Крам парил над своим братом, внимательно высматривая добычу. Всегда осторожный и неизменно наблюдательный ворон был лучшим напарником какого только можно представить. С ним юному виву можно было не бояться глупых ошибок. К тому же, у этих двоих был один маленький секрет, который делал просто хорошую команду идеальной.
Ра'Ним на мгновение прикрыл глаза, сосредотачиваясь на мистической связи с Младшим. В этот миг он сам стал птицей, с мрачной усмешкой в глазах всматривающейся в гигантского зверя, сейчас медленно пожирающего еще живого лося. Это не было настоящим зрением ворона, нет. Просто всеобъемлющее чувство направления, бушующие вихри эмоций и холодное сияние разума…
  Зверь обнаглел от собственной мощи и неуязвимости, он давно забыл следить за возможной опасностью. Или никогда этого не знал? Так или иначе, но когда Ра'Ним смертоносной пантерой спрыгнул на его спину с нависающей ветки, волк даже не сразу понял, что в принадлежащем ему мире что-то изменилось. Из ошарашенного оцепения его вывела только боль в разрываемых когтями мышцах.
  Зверь вскинулся, яростно взвыв, едва не скинув вива со спины. Тот удержался лишь благодаря глубоко впившимся в тело врага когтям. Тогда зверь заметался кругами, изгибаясь и стараясь достать охотника зубами. К счастью, у волка не было опыта борьбы с охотниками, и он не догадывался упасть на стену и раздавить вивариина. Но и Ним не мог ничего поделать – когти не могли пронзить толстую шкуру и могучие мышцы зверя, а сделать что-то еще он не мог – тут бы удержаться на бешено скачущем монстре.
  Хрупкое равновесие нарушил Ни'Крам. Ванесой смерти снизойдя с небес, он одним стремительным налетом выклевал глаз волка, заставив того зайтись в почти человеческом вопле боли. Чудовищный рывок зверя все же отбросил Нима в сторону, чувствительно приложив того о дерево.
  Удар на мгновение оглушило кота. Когда он очнулся, было уже поздно. Все, что он успел увидеть – это гигантский, заполнивший весь мир частокол зубов атакующего волка. Все, что он успел сделать – это поднять руки в извечном жесте отчаянной защиты. Лишь это… И еще кое-что.
Ледяное дыхание древней силы пронзило тело юноши, выпивая все силы и вливая в вены чистейший яд чуждого мира. Чувствуя нарождающуяся бурю, духи воздуха пришли в движение, завертев задыхающегося от боли и ненависти волка в могучем вихре, ломая кости и разрывая плоть. Зверь жил не более полуминуты…
  - Ты не смог бы победить сам. – Юная девушка, чьи крылья были темны, а голос холоден, соткалась из воздуха и медленно подошла к полуоглушенному виву и провела ладонью по его груди. Только сейчас он понял, что зверь все же успел нанести ему рану. Из плоти, пропоротой страшными клыками, неудержимым потоком хлестала кровь, окрашивая смятую траву в цвета заката. А прикосновения девушки лишь усиливали боль. На Ним'То навалилась странная тяжесть, не давая вздохнуть, терзая раны… Но и кровь остановилась.
  - Мне жаль, Крам, - тихо прошептал теряющий сознание от боли Ним, но облако, скрывшее его тело, равнодушно поглотило его слова.

«Ты пришел», шептали ему травы. «Мы ждали», журчал ручей. Внимательные глаза с доброжелательным любопытством смотрели на шамана сквозь листву. Эльфы знали Ра'Нима, но извечное недоверие, истачивающие душу расы, не давало им сразу приблизиться к тому, кого они призвали две луны назад.
Когда он устроился на ночлег, он не зажигал огня. Он был добрым гостем, и помнил знаки. Там, у спокойной воды, они вышли к нему, изящные и пугливые, словно звери тех лесов, что приютили их.
  - Мы рады тебе под сенью этого леса, Ним'Фэй. - говорили они, и шум листвы вторил их голосам. – Мы звали, и ты откликнулся, Звездный Странник.
  Ним'Фей лишь улыбнулся, спокойно рассматривая эльфов. Он ждал, что они поведают ему свои печали, и его ожидание было вознаграждено. Хранители Высокого Леса рассказали ему о тайной обители в самом сердце зеленых чащ, тайном месте, где духи деревьев молились Предрожденным. Святилище это было поражено странным злом, пришедшим с запада. То было темный маг, принесший с собой запах крови и смерти. Все вокруг него исполнялось страданием, увядая и разрушаясь, а сам колдун лишь рос и креп. И даже пленил он волшебницу Тиллавиэн, чья сила была сродни могучему дубу. Когда эльфы пришли, чтобы избавить свою сестру от мучительного плена, защитить свой лес и изгнать или уничтожить жуткого пришельца, тот погрузил их отряды в туман бесконечной печали, и многие пали в тот день. Лесные тени все же победили, ведь никто не сможет противостоять им в их собственном доме. Ведуны готовились к песнопениям, дабы очистить святыню от скверны, но на третью ночь дух был исторгнут из тех, кто сражался против порождения смерти, а чудовище с Запада вновь появилось в ныне проклятом месте.
  Эльфы не могли уничтожить врага, и даже самые могучие ведуны не знали, как им избавиться от сего зла. А скверна росла, и вскоре начали пропадать звери и охотники. Самые чуткие слышали их стоны, доносившиеся из некогда благословенной, а ныне проклятой обители…
  Рассказав это, дети лесов растворились в тенях, оставив Ним'Фэя наедине с лесом. Они не смели настаивать, они просто рассказали ему о своей беде и положились на его провидение.
  А Ним говорил с духами. Те поведали ему о черной смерти, мрачным облаком ползущей по земле. Рассказали они и о долгих отлучках мага, когда уходил он творить темные дела. Слушая духов, шаман хмурился, вспоминая рассказы о мрачном зле, таящемся на закатной стороне.
Когда взошло солнце, Звездный Странник устремился к означенной святыне. Окружив себя завесой тумана и бликами солнца, невидимкой проник он в стан могучего врага, где затаился среди мертвых тел.
   Колдун вернулся в полдень, когда солнце, едва видимое сквозь облака, мрачной желтой кляксой зависло над головой. Порывы резкого ветра рвали края его черной мантии, а лицо было белоснежно и холодно, словно смертельные снега далекого севера.
Хоть теплый вихрь вероломного востока скрыл Нима, но, видно, проклятые боги нашептали ему о госте, и бесчисленные кости пришли в движение, закручиваясь в тошнотворный вихрь, стремясь пронзить шамана и навеки замкнуть его в своих объятьях.
Но бессильны были бездушные слуги забрать живое сердце великого шамана. Сам воздух возопил, закручиваясь безумным торнадо, что сжался подобно нити, всасывая в себя все и уже не выпуская наружу. И вместе с тем вокруг того места в сиянии призрачных Знаков появился купол, что не пропускал воздух снаружи.
Лишенный воздуха, изошел колдун кровавым кашлем, но велика была его сила, и продолжил он свое мрачное колдовство. Поднялся с земли великий зверь, чье бесформенное тело было сложено из тысяч костей. Но поздно, слишком поздно! Повинуясь беззвучному шепоту Нима, исчез купол, и одновременно вихрь в центре его прекратил свое безумное вращение. И разошлись воздушные волны из центра, встречаясь с яростным ветром, рвущимся с краев, а для колдуна мир стал абсолютным хаосом, рвущим плоть.
  В мгновение ока и дом мага, и все вокруг обратилось в мешанину земли, костей, изломанных в щепу деревьев, изорванной травы, костей и крови.
Когда все стихло, на истерзанную землю снизошла крылатая дева. Повинуясь слову ее, тяжелые камни, слагавшие фундамент уничтоженного дома, поднялись в воздух. Немо, чуть улыбнувшись своей неизменной спутнице, пустился в открывшийся проход. Взору его предстала пещера, к стене которой была прикована изможденная эльфийка.
- Сколь же велика твоя сила, Видящая. – Вкрадчиво улыбнулся шаман, взирая на обнаженную девушку, чья кожа была вся изрезана уродливыми шрамами, из которых медленно сочилась темная кровь. – И сколь же велика твоя сила, Шепчущий.
Беспощадный взгляд шамана встретило ледяное безумие жуткого фантома, охватившего десятками лап несчастное дитя лесов.
  - Великая сила, слабая воля. Для мира ты бесполезна. – Тихо прошептал Ним’Фэй, пронзая когтями грудь Тиллавиэн. – Прости, свое испытание ты не прошла.

В ту ночь Ярек притворился спящим, чтобы никто не помешал давно лелеемым планам. Дело в том, что в городе остановился древний колдун, по слухам, живущий вечно. О деяниях этого мага ходили жуткие слухи: будто бы он водится с чудовищами и скармливает им детей, ворон, которого видели у него – посланник темных богов, а слуги, везде следующие за ним – это зловещие убийцы, прячущиеся от закона под фарфоровыми масками. А городской голова, которому должно было изгнать богохульника прочь, слишком боялся за свою жизнь, чтобы отдать приказ страже.
Ярек решил лично убить колдуна. Кто-то же должен был это сделать. К тому же, у юноши было оружие, оставшееся от деда, который был знаменитым убийцей магов – кинжал, который мог трижды отвести от владельца богомерзкую магию.
 
  В доме все давно спали. Ярек забрал из-за печи заблаговременно спрятанный кинжал, и тихо прокрался к выходу. Удача благоволила юному герою – никто даже не шелохнулся, когда он бесшумно скользнул за дверь.

  Колдун снял целый дом, явно чтобы никто не мешал ему заниматься отвратительными ритуалами. К счастью, у Микоша-кузнеца, который был другом Ярека, хранились вторые ключи от дома. Яреку было немного стыдно, что он стащил их, но доброе дело требовало жертв.
  И вновь удача была с ним. Задняя дверь даже не скрипнула – хозяин всегда хорошо смазывал петли.
  В доме было подозрительно тихо и темно. Похоже, злой колдун уже принес жертвы темным богам и теперь забылся нечистым сном. Что ж, тем лучше!
 
  Любопытство погнало юношу в большую залу – нужно же было хоть одним глазком взглянуть на кровавые инструменты чернокнижника. Но только он успел склониться над огромным столом, чьи недра манили нераскрытыми тайнами, как чей-то доброжелательный голос безмятежно произнес: «Не хочет ли чаю уважаемый гость?»
  Ярек встрепенулся, оглядываясь в испуге. За его спиной посреди комнаты сидел на коленях вивариин в странных одеждах. Лицо в сумраке было трудно разобрать, но глаза светились интересом и добротой. Юноша мог поклясться, чт еще мгновение назад зала была пуста.
  - Вы тоже здесь, чтобы убить колдуна? – горячо зашептал он. Искусство странного вива восхитило впечатлительного юношу. Он решил, что перед ним настоящий убийца магов, именно такой, каким он должен быть – добрый, сильный и очень опасный!
  - Юный гость ищет колдуна? – задумчиво произнес вив, не двигаясь с места. – Юный гость хочет убить колдуна. Что колдун сделал юному гостю?
Ярек молча радовался. Похоже, убийца экзаменует его, быть может, он даже предложит в будущем стать его учеником. Юноша не сомневался ни секунды.
  - Злых магов надо уничтожать, чтобы пресечь творимое ими зло! – важно отбарабанил он, подняв голос, но тут же осекся, опасливо озираясь. – И… Нужно наказать его за бесчинства!
  - Видел ли юный гость сам эти бесчинства?
  - Нет, но все говорят…
  Вивариин задумчиво покивал, мягко мурча «ах, все говорят, что ж, понятно», и тут же, кивнув сам себе, улыбнулся по-кошачьи, отворачиваясь и взяв чайник.
  - Кстати, это Ним тут живет, юный гость. Ним хочет предложить гость ча…
  В этот момент перепуганный мальчишка, осознавший, КТО перед ним, тигром напрыгнул на вивариина и вонзил клинок ему в спину. Тот страшно захрипел, на глазах рассыпаясь страшным черным пеплом, а юноша, громко закричав от ужаса, понесся прочь из проклятого дома...
  А потом Ярек проснулся в своей постели, словно ничего и не было. Но на следующий день люди нашли в доме колдуна закутанное в изящную одежду бревно с воткнутым в него кинжалом. Комната, в которой его нашли, была вся покрыта черным пеплом.