Переход был мгновенным, хотя Ирвину виделась смена местности: мелькающие горы, поля, леса, поместье, построенное ради их семейства, и, наконец, их общая комната. Мысленно дракон прокладывал маршрут к тому самому дому, куда хотела вернуться Наринэ, но что-то внутри него противилось этому. Несказанно жаждущий возвращения супруги Ирвин теперь хотел хотя бы ненадолго завладеть её внимание полностью, хотя бы на несколько дней изолироваться где-нибудь наедине с любимой, чтобы никого рядом не было, чтобы никто на неё не претендовал, чтобы никто не отвлекал их друг от друга. Жадное и властное желание абсолютного обладания мешало Драгонфлаю расцепить руки, позволить отойти хотя бы на шаг, перестать быть в непосредственной близости.
- Не хочу отпускать ни на секунду, - мягко проговорил Ирвин, утыкаясь в шейный изгиб и целуя бархатную кожу. Слова, в иных обстоятельствах звучавшие шуткой, как никогда отражали действительность. Драгонфлай не хотел отпускать супругу, не хотел отходить от неё, не хотел с ней разлучаться, и только высокая рациональность помешала дракону устроить капризную сцену. Что такое минуты по сравнению с годами?
"Только не пропадай", - мысленно попросил Ирвин, коснувшись прохладной щеки супруги. "Только не пропадай надолго", - он не был уверен, что ему хватит сил и мужества пережить её пропажу ещё раз. Что уж там... он не был до конца уверен, что это не игра его воспалившегося воображения. Глядя на эти руки, на бархатную, сохранившую запах холода кожу, на припухшие губы и ясные глаза, Драгонфлай старался не думать о том, что видимое им могло оказаться бредом. "Боги, пусть это будет возможным - вернуться из векового сна и жить дальше".
- Разумеется, я буду ждать тебя, - на сегодня никаких дел, никаких встреч, ни секунды потраченного впустую времени. Сегодня он хочет позволить себе побыть эгоистичным, даже если этот эгоизм будет доведен до абсурда. Сегодня он хочет побыть с ней, только с ней одной, а мир с его большими и маленькими проблемами мог катиться в изнанку. Как-нибудь проживут несколько часов без его пристального внимания. – Иди.

Минуты ожидания растягивались бесконечной лентой. Ирвин несколько раз обошёл комнату и притулился у стола, поглядывая за окошко и вслушиваясь в шорохи, исходящие из ванной. Следуя личному эгоизму, он не включал свет, чтобы лишний раз не привлекать внимание тех, кто мог сейчас присутствовать в их доме. Предстояло многое сделать: убрать кабинет жены, достать её вещи, посетить город и купить ей что-нибудь, чем она начнёт наполнять свой мир. Некоторые знакомые Наринэ умерли от старости, другие переехали, животные, оставленные дома, так и не дождались её возвращения, сменились слуги, выросли дети. Мир в глазах Наринэ сильно изменился и он должен приложить максимум усилий, чтобы сделать эти изменения комфортными.
Странно, что в своих заботах, наполненных бытом (выслать письма родителям Наринэ, оповестить общих друзей, узнать о её работе) Ирвин не беспокоился о семье. Он был уверен, что дети непременно узнают и примут её так же, как он. В конце концов, в этой семье не было никого, кто бы не переживал пропажу женщины, словно изнутри наполненной светом.

Услышав, как открывается дверь, Ирвин обернулся и обомлел от переполняющих его чувств. Ещё никогда она не выглядела настолько желанной, как сейчас в этом слишком большом для неё, но его халате, с влажными волосами и румянцем, появившимся после ванны. Ни одно самое расчудесное платье не делало её такой красивой, ни одно украшение и ни одна косметика так не красила. Она была великолепна. Женщина-мечта, женщина-возлюбленная, единственная и неповторимая супруга.
- Я люблю тебя, - мягко проговорил Драгонфлай, обнимая её и вдыхая их смешавшийся между собой запах. - Люблю больше жизни, - Ирвин слышал своё сердце, бьющееся где-то поперёк горла, кто-то отобрал у него дыхание и мешал думать о чём-то кроме прохладных прикосновений. Дракон чувствовал себя так, словно это он был похоронен в горе и это Наринэ разбила сдерживающую его чувства ледяную корку. Впервые за долгие годы Драгонфлай чувствовал себя настолько живым. 
- Никогда не покидай меня, - жарко прошептал дракон, целуя прохладные губы. - Слышишь? Никогда! Никогда больше так не делай, - всего лишь несколько минут разлуки вызывали лёгкую панику. Как скоро он сможет этого избавиться? Как скоро сможешь жить, не боясь остаться один? "Это навсегда изменило нас, но пока мы вместе, мы справимся", - то ли утверждая, то ли убеждая самого себя думал Ирвин, удерживая лицо любимой в своих ладонях.

- Вино можно очень легко устроить, - до боли хотелось забыть обо всем мире, но он не мог отказать Наринэ в довольно простом желании, не мог показать, насколько тяжело ему было без неё и как трудно жертвовать минутами встречи. Ирвин не мог причинить боль Наринэ, даже не представляя, насколько тяжело ей осознавать, как долго она отсутствовала и как сильно это отсутствие отразилось на близких.
К тому же старательно ненавязчивое присутствие за дверью становилось слишком очевидным, чтобы игнорировать его.
- Ниа! Хватит уже греть уши за дверью, - Ирвин недовольно глянул в сторону двери, которая тут же открылась, вталкивая ушастого слугу в комнату. Мальчишки стоило устроить разнос просто за то, что он мялся за дверью, подслушивая нисколько не касающийся его разговор. Или за то, что был слишком исполнительным, чтобы не явиться под ясные очи хозяина, сразу при его появлении. - Раз пришёл, приготовь нам горячего вина и закуски.

Отредактировано Ирвин (2012-07-05 10:56:44)

По прибытии домой Олейор первым делом отправился на кухню – ночные кутежи по кабакам были весьма энергозатратны, да и выветривающийся после прогулки хмель пробуждал зверский аппетит. Похмелье уже стискивало голову, синеватая жилка на виске выстукивая болезненный ритм в такт биению сердца.

Оставив невысокий подсвечник с оплывшей свечой на столе, Олейор, морщась от скрипа плохо смазанных петель, открыл дверцы буфета и замер, обозревая его содержимое, после чего приподнял ткань, закрывавшую широкое блюдо с буханкой серого хлеба: «Нет, не то…» Дракон ткнул в румяную корку пальцем, поморщился, чувствуя, как она податливо прогибается под нажатием, но привередничать не стал и снял вчерашнюю краюху с полки на столешницу. Оставив дверцы как есть открытыми, молодой Драгонфлай крутнулся на месте, оглядываясь и заметил котелок, скромно приютившийся с краю стола: приподняв крышку, парень без зазрения совести сунул в него нос и поспешил закрыть – овсянка была хороша по утрам, болеющим с похмелья графьям требовалось что-то посерьезнее для того, чтобы перекусить после очень долгого дня.
Но пока из всей добычи был только хлеб. Желудок снова заурчал, требуя мяса. Олейор тяжело вздохнул - похмелье одолевало все сильнее. «Вина бы…» – тоскливо подумал дракон и решительно подхватил подсвечник, намереваясь спуститься в подвал. Там же на крюках должны были висеть копченые окороки, лежать на полках головки сыров, а может, даже повезет наткнуться на оставленную с ужина птицу. Идти приходилось медленно: фитиль все ниже склонялся к расплавленному воску, норовя погасить и без того неровный язычок пламени, оставив «вора» в кромешной темноте.

- Ах ты ж!.. – Олейор отшатнулся, и только разглядев, кто вынырнул ему навстречу из подвала, негромко и с явным облегчением  хохотнул, - Ну ты и напугал меня, Ниа. Ты вообще что тут забыл, да еще ночью?.. А, неважно, хорошо, что ты здесь!
Подавшись вперед, дракон придирчиво оглядел то, что нёс слуга:
- О, ты прям мысли мои читаешь, - выхватив бутылку вина из рук ушастого, Олейор, довольно ухмыльнувшись, провел пальцами по темному стеклу бутылки, лихо подбросил и поймал только чудом, поле чего развернулся и шагнул обратно к столу.
- Ну что встал-то? Что там еще у тебя еще?.. Выкладывай на стол. Мяса нет? Сходи, принеси пока. Я здесь тебя подожду, - великодушно махнул рукой Драгонфлай, -  И если есть еще чего из съестного, тоже захвати… Слу-у-у-ушай, я никак не могу сообразить, где госпожа Сейчас-как-вдарю-половником-по-рукам хранит свои чудные соленья… Ты случаем не знаешь?
Мечтательно зажмурившись при мысли о рассоле, Олейор сглотнул и практически без паузы продолжил:
- Что нового дома? Случилось что-то интересное, пока меня не было?.. О, кстати, Яринтай уже вернулась?.. Что отец, еще не спит?.. – устроившись за столом, Олейор наконец замолчал и уставился на слугу, забыв даже о бутылке вина, которую держал в руках и с которой пару секунд назад срезал сургуч. Лезвие кинжала ловило отблеск пламени, пляшущего на конце свечи.

Отредактировано Олейор Драгонфлай (2012-11-15 16:54:15)

Будучи еще в подвале чутки уши засекли чужое присутствие. Хотя как сказать «чужое», вполне себе полноправный жилец сего поместья, только в последнее время в нем не так часто задерживающийся. – «Сегодня прямо день возвращений какой-то», - восхищался про себя кроль. – «И чего это мы сразу на кухню лезем, да еще посреди ночи?» Собрав в охапку бутылку красного вина, немного сыра и фруктов Ниа полез было на поверхность, как тут же на него чуть не напоролся Олейор, очередной возмутитель ночного спокойствия.
В нос сразу же ударил запах алкоголя. – «А вот с этим мне сегодня дважды не везет. Ну что за дела такие, куда делось воспитание? »
Пора бы запомнить, что если кроль что-то делает внеурочное время, то все это для/с приказа хозяина. И сам то, нечего шастать посреди ночи, по чужим владениям. Владения хоть и хозяйские, да вот повариха, местная хозяйка, никому спуску не давала. Так что попасться на обчищении ее запасов было совсем нежелательно. Поэтому не каждый мог справиться с подобным заданием. У нее ведь и комната тут недалеко.  – А ты смелый, покушаться на территорию нашей поварихи, – ухмыльнулся ушастый, - да еще и в состоянии похмелья.

- Так, господин, руки от чужого добра! - Ниа выхватил обратно бутылку вина. – Вредно на ночь глядя. – «Эх, смотреть жалко», -  вздохнув, слуга выудил откуда-то тех самых солений, которые упоминал Драгонфлай младший, и поставил прямо перед ним на стол. - Держи! А «отбитое» обратно вино тут же откупорил и вылил в котелок, ставя на огонь. Понимая, что еды теперь точно не хватит, полез обратно в погреб. Покопавшись там немного, вытащил какую-то мясную рульку, еще сыра, овощей и мясное рагу и вареный картофель, которые как раз остались с ужина, немного там было, но голодному дракону должно хватить для перекуса и тушеных овощей, чтобы не ел одно мясо.

- А вы думаете, я все это для себя готовлю? С совестью да наглостью у меня пока все в порядке. Так что да, это для господина Ирвина. - Пока он разговаривал с Олейором, стоя к нему спиной, у кролика уже вовсю варился глинтвейн, наполняя кухню запахами различный приправ, которые он только и успевал добавлять. – Яринтай? Вернулась. Кстати, вы так и не встретились, когда ты отправился на ее поиски? А то ни ответа, ни привета, где вы, что вы… Хозяин волновался. – Он так же подготавливал закуски, усиленно «защищая» от  молодого дракона хотя бы половину приготовленного съестного, а то с таким успехом придется в погреб идти по новой. На подносе, из разных ингредиентов Ниа соорудил нечто вроде канапе, сырную, мясную нарезку и немного различных фруктов в корзинку. Тем временем горячее вино уже доходило до нужной консистенции, скоро можно было нести все это наверх.
- Кстати, какое совпадение собрать сегодня дома все семейство. Разве что, ваших дедушки с бабушкой не хватает. – В который раз Ниа ухмыльнулся, такому совпадению. Не так часто в жизни подобное случается.

Отредактировано Ниа (2012-09-07 17:25:05)

- Ты, Ниа, видать совсем забыл, как мы вместе с тобой читали поваренную книгу упомянутой тобой госпожи поварихи… Неужели не помнишь тот рецепт, рагу из кроличьих ушей? – ухмыльнулся Олейор с поистине охотничьим азартом пытаясь выудить из банки солёный огурец. Слушая слугу, дракон с видимым удовольствием хрустел своей добычей, время от времени сдержанно помыкивая, вроде бы в знак согласия со сказанным, ну или по крайней мере подавая знак, что воспринимает сказанное. Соленья, казалось, обладали чудодейственным эффектом, - голову стало отпускать, как будто разжался невидимый стальной обруч, что не могло не сказаться на словоохотливости Олейора.

- Вина ему жалко… вино, мой друг, для нас, драконов, что для тебя прохладная вода из колодца в жаркий день, - вдохновенно начал Драгонфлай, махнув вилкой, -  Так что если бы ты был чуть великодушнее, то принёс бы еще бутылку из подвала, чем несомненно заслужил бы мою благосклонность на ближайшую… ну скажем, неделю… Ах, письмо? Видимо, потерялось в дороге. Ну-у-у, ты знаешь этих посыльных, Ниа. Те еще нерасторопные оболдуи. Яринтай приехала одна?..
Вопрос «…и как давно она вернулась?» повис в воздухе. В контексте последнего расставания Олейору было интереснее, не притащила ли она с собой в отчий дом того хлыща, к которому дракон испытывал по большей части неприязнь. Пока молодой Драгонфлай, отложив вилку в сторону,  хмурился, вспоминая подробности последнего расставания с сестрой, его взгляд наткнулся на поднос, натертый до блеска с особой тщательностью. Изучив то, что стояло на нём, Олейор хмыкнул:
- Два бокала? Отец ужинает не один в столь поздний час? И что же это за такой важный гость, а, Ниа? – в янтарных глазах вспыхнуло любопытство. Воспользовавшись паузой, Олейор подцепил тонкий кусок мяса и отправил его в рот, пережевывая с тем же удовольствием, что и солёный огурец некоторое время назад:
- …которому Хранитель не прочь уделить толику своего драгоценного внимания даже поздней ночью?..

Отредактировано Олейор Драгонфлай (2012-11-10 07:23:59)

Ниа сегодня был в ударе, как мысленно отметил Олейор, сбившись считать очередное «ты» вкупе с ехидной подколкой. Не будучи поклонником излишнего официоза, и даже во многих случаях предпочитая ему панибратство, наследник рода Драгонфлай искренне забавлялся развязанной манерой поведения ушастого слуги, когда тот вдруг решал ее продемонстрировать.
- Драконий дом – драконьи нравы, - только и хмыкнул Олейор,  с увлечением похрустывая огурцом, пока Ниа выдавал последние новости. В целом, ничего нового - жизнь в доме Хранителя текла своим чередом, как будто подчиненная неспешному, размеренному ритму – ничего, кроме неожиданного возвращения матери:
- Ты, верно, ошибся, Ниа… - снисходительно и мягко начал Олейор, но осекся, забыв о соленьях. Ушастый мог видеть Наринэ только на портретах, но, по мнению молодого дракона, творения живописца были далеки от оригинала, поэтому самым разумным было предположить, что Ниа обознался, если бы не уверенность, сквозившая в каждом слове слуги. «Он ошибся, он просто ошибся, иначе и быть не может!» - спустя почти сотню лет после исчезновения Наринэ, Олейор уже не верил в ее возвращение, но сейчас Ниа говорил что она здесь, в спальне отца, и что она вернулась, чтобы остаться. Нет, скорее дракон был готов поверить в то, что Ниа все-таки ошибся или что Ирвин совсем выжил из ума, притащил в дом гулящую девку, повесив на нее морок, так сказать, что отец все-таки все-таки сошел с ума от затянувшегося горя и решил «вернуть» супругу хотя бы на одну ночь или на совсем, поддался соблазну этой своей магии, ведь что может быть проще, чем окружить себя приятной иллюзией прошлой жизни?.. Молодой Драгонфлай резко поднялся и положил ладонь на тележку, мешая слуге пройти, а после и вовсе оттеснил его в сторону.

- Вот как мы поступим, Ниа, - безапелляционно произнес Олейор так, как обычно заявлял своим друзьям, что пора бы поискать кабак повеселее для продолжения попойки, - Раз уж моя «матушка» здесь, то я непременно должен ее увидеть!.. И не вздумай мне перечить, или упаси тебя Ильтар, мешать!
Голос становился громче, интонации – резче, так что под конец парень уже почти отрывисто рявкал на Ниа, как будто именно он являлся источником всех бед. Пауза, и сменив гнев на милость, Олейор тише продолжил:
- Если хочешь, можешь меня сопровождать. Думаю, тебе будет любопытно увидеть трогательную сцену воссоединения… гхм… семьи Драгонфлай.
Тележка, чуть покачиваясь, двинулась к выходу. Олейор, игнорируя возможные протесты Ниа,  толкал ее неровными рывками, рискуя опрокинуть кувшин с любовно приготовленным слугой глинтвейном. Негромко позвякивала посуда. До комнаты отца Драгонфлай дошел в полной решимости вломиться в чужую спальню без стука и спроса, даже если она будет принадлежать самой Королеве.
- Открой дверь, - сквозь зубы бросил Олейор Ниа, семенившему рядом, и остановился, упрямо поджимая губы. Дождавшись, пока слуга выполнит приказ, дракон толкнул тележку внутрь, слишком сильно, так, что кувшин глинтвейна все-таки завалился на бок, выплескивая горячее вино на белоснежную скатерть. Тарелки с закусками протестующе бряцнули.

Увидев Наринэ, сидящую на кровати, Олейор замер, испытывая столь противоречивые чувства, что не знал, как  обуздать их и как реагировать на увиденное. Для того, чтобы широко и натянуто улыбнуться Ирвину, понадобилось некоторое время:
- Мое почтение, мой дражайший родитель. Кажется, нам нужно серьезно поговорить, - поклон вышел гротескно-шутовским. Не переставая скалиться, парень оглядел сидевшую на кровати женщину: незнакомка действительно была похожа на Наринэ, как две капли воды, и теперь дракон искал в ней фальш, подвох, ошибку, но не находил. И в то же время – не верил ни на йоту в то, что сейчас видел.
- Да как ты вообще посмел?! – в груди защемило разочарованием и обидой. Если это искусный морок, Олейор намеревался разрушить его, как разрушал, едва коснувшись, когда-то давно в детстве, на тренировках, большую часть иллюзий, сотворенных  отцом, и как развеивал таким же образом многие чары даже сейчас. Для того, чтобы опрокинуть злосчастную тележку, стоявшую на пути, и пересечь комнату, понадобилась пара секунд. Крепко ухватив лже-Наринэ за руку, дракон дернул женщину на себя, вынуждая подняться.

- Ты, стерва, выметайся отсюда!.. – глухой стук крови в ушах и предательская дрожь в грудной клетке. Парень готов был ударить ту, чью руку до сих пор сжимал крепко, до синяков. Иллюзия не спешила исчезать или превращаться в легкую дымку. Олейор смотрел на женщину и уже не знал чему верить – своим глазам, чувствам или домыслам.

Отредактировано Олейор Драгонфлай (2012-11-10 09:12:42)

- Мое почтение, мой дражайший родитель. Кажется, нам нужно серьезно поговорить.
Не сказать, что дракон совсем не ожидал встретить своего сына или, что не хотел бы его видеть, но, когда двери открылись, и вместо исполнительного и смирного (по крайней мере, в обществе господина) Ниа, на пороге возник Олейор, Ирвин был немного удивлен. Ему подобная встреча представлялась иначе: без скандала и не так быстро. К тому же, что-то в тоне голоса сына и в самом его поведении было неправильным. Ирвин никогда не любил хамство и двойне не любил хамство, направленное против него. Ему не нравилась даже сама мысль о том, чтобы быть предметом неуважительного отношения. Тем более, со стороны своих детей. Олейор, разумеется, знал это, и подобное отношение было не иначе, как отражением отчего-то премерзкого настроения. Чем он успел вызвать подобное негодование со стороны “дражайшего” ча.да, Ирвин не знал. Даже желание осадить мальчишку тонуло в любопытстве, благо дракон как раз пребывал в подходящем настроении, чтобы отнестись со снисхождением к причуде собственного ребенка.
Понимание происходящего пришло буквально со следующей репликой, обиженно брошенной в его сторону.
- Да как ты вообще посмел?!
“Вот о чём ты...” - по обыкновению уже, возмущения Олейора в большей степени касались взаимоотношений отца и дочери. Ни в его работу, ни в любую другую деятельность сын не лез, а потому не имел привычки давать какую-либо характеристику действиям отца, не касающимся напрямую семейства. За себя Олейор ратовал бы с меньшей злостью, но с большим позёрством, как казалось самому Ирвину. В иной ситуации отец бы приготовился спорить и стоять на своём, игнорируя доводы сына, сейчас же всё было одновременно проще и сложнее.
- О, так, значит, вот что ты подумал, - мягко и насмешливо произнёс Ирвин. Проследить цепочку мыслей Олейора было нетрудно, и в другой ситуации даже забавно было бы узнать, какого он мнения об отцовском самообладании. И в тоже время подобное обвинение или даже допущение мысли о том, что он мог заменить Наринэ чем-то ненастоящим, отдавало горечью. Дело даже не в том, что Ирвин бы не посмел создать её. Он никогда бы не смог это сделать. Вся многогранная сложность личности его возлюбленной не поместилась бы в визуальном образе. Ирвин бы не поверил в собственную иллюзию и она бы не смогла жить.
- Олейор, - всё ещё мягко подбирая слова, заговорил дракон, но момент был упущен и сын уже не слушал его. Не собирался слушать. На одно долгое мгновение Ирвин позволил грохоту тележки отвлечь себя. Ни одно слово не объяснит Олейору происходящее лучше, чем одно-единственное действие, а Наринэ никогда не была женщиной, не способной постоять за себя.
- Ты, стерва, выметайся отсюда!..
- Ниа, - вместо ответа сыну, Ирвин подозвал притихшего вива. - Прикрой дверь и убери это, - неопределенным жестом окинув завалившуюся тележку, он вновь, уже с кольнувшей совестью, глянул на негодующего сына, вцепившегося в свою любящую мать. Собственная, уже зародившаяся злость, смешанная с обидой за Наринэ, пока ещё тлела. Ирвин верил, что любимая хотела бы разобраться сама. Только это помешало остановить сына буквально секунду назад и вынуждало не вмешиваться теперь.
“Наринэ”, - с лёгкой одному ему понятной тоской подумал Ирвин. Конечно же, она не исчезла. Звуки её голоса тонули в шуме крови, стучащей в ушах, но её улыбка по-прежнему оставалась мягкой и тёплой, даже несмотря на то, что не была обращена к нему. Ирвин немного ревновал к её вниманию. Это он был тем, кто бесконечно верил в её возвращение. Он не прекращал поиски. Он ждал. Почему вместо того, чтобы укрыть Наринэ на один-единственный вечер, он вынужден выслушивать оскорбления в её сторону и ждать, когда их общий сын угомониться?! Почему именно в этот вечер ему приспичило оказаться дома?! Даже секундное желание вылить раздражение на Ниа, который решил через голову хозяина поделиться хорошей новостью, тонуло в глухой ярости. Давно Ирвин не был настолько зол.
- Ты в порядке? - он знал, что Наринэ не будет жаловаться, и всё же... - Несмотря на то, что всё итак понятно, позволь представить, - Ирвин небрежно опустил руку на плечо Олейора и предупреждающе сжал пальцы. Хватит с него на сегодня сцен. - Наринэ знакомься это наш взрослый и уже в разы более непутевый сын, - и чуть подавшись в его сторону добавил:
- Теперь, когда ты убедился, может отпустишь руку? Ей наверняка, больно, - немного хрипло от ярости проговорил дракон, сохранив, тем не менее, самообладание. - Признаться, я представлял эту встречу иначе. Если не без обвинений в мою сторону, то хотя бы без оскорблений матери. Стерва, ха. Интересно, кто вообще учил тебя так обращаться с женщинами? - даже теперь он хотел ударить его, отвесить обидную оплеуху или дать не менее обидный подзатыльник, но Наринэ вряд ли одобрила. Ирвин совсем ненадолго хотел сохранить иллюзию сказки, в которой родителям совсем необязательно ссориться с детьми. О всех сложностях контакта с взрослыми отпрысками он успел бы сообщить позже, но судьба, по его наблюдениям, всегда была очень капризной дамой.

Отредактировано Ирвин (2013-01-15 09:05:42)