Принцесса чувствовала себя неуютно в этом величественном здании с богатой историей. Не то чтобы Тиа не привыкла находиться в подобных сооружениях – напротив, происхождение обязывало ее даже жить в оных, но как-то не по себе было от мысли, что она вот здесь и сейчас, в здании Гильдии Великих, ожидает важного и высокочтимого человека, чтобы поговорить с ним о делах страны. И непривычно хотя бы потому, что до недавних пор, ознаменованных тяжелыми и весьма трагическими для нее событиями, заклинательница не думала даже и носа своего в политику совать.
Но не так все случилось, как хотелось бы…
В спокойном, приглушенном освещении коридоров наконец показалась высокая фигура графа, и Тиадальма поняла, что волнуется. Она ощущала себя меленьким неопытным ребенком в этих стенах, впрочем, кто будет ощущать себя по-иному перед кем-то из Великих? Как бы то ни было, девушке хватило внутренней выдержки надеть на себя привычную маску непоколебимой учтивости:
- Приветствую Вас, граф Руденштальт, - чуть присесть в неглубоком книксене, бросив на мэтра взгляд с отпечатком тоски. – Мне дорого ваше участие в этот нелегкий для всей Фатарии час.
Фраза, повторяемая уже сотни раз. Ведь ей соболезновали все вокруг: соболезновали на словах, жестах, бумаге… Но не душой и отнюдь не искренне.
Разумеется, от поглощенных своими личными делами придворных инфанта и не ждала ничего иного, однако слова графа заставили вспомнить о том, что пусть отец и покинул их столь рано, в памяти большинства знавших его людей он оставил светлый след, а это хоть и самую малость, но грело душу.
- Что будет со всеми нами, мэтр? Народ волнуется, верные люди говорят, что повстанческий дух витает среди масс уже давно. А теперь уже лишь тот факт, что впервые за столько лет собран Совет, ввергает граждан в страх перед завтрашним днем. Лишь надежда на мудрое ваше решение сдерживает готовую вот-вот прорваться плотину паники. – Голос ее не дрожал испуганно, а фразы стелились ровно и взвешенно, будто бы и не о волнующем ее вопросе говорила рыжеволосая.     
А как же он ее на самом деле волновал... Ночью долгими часами не давал дорогу сну, а днем не покидал сознание ни на минуту, заставляя напрочь забывать даже о всех траурных заботах и обязательствах, сильнее прежнего наваливаясь горечью утраты.

Отредактировано Тиадальма (2012-07-21 05:01:37)

Не зря Себастьян Руденштальт прослыл личностью крайне рассудительной - его взвешенные слова, понимай их неразумные существа, могли бы успокоить даже обезумевшего зверя. Немудрено, что и в душе принцессы речь вампира немного отогрела давно забытое, похороненное в снегах тревоги чувство веры в то, что все когда-то еще будет хорошо и спокойно. Вот только лишь этим обеспокоенная заклинательница сыта быть не могла.   
- Это понимаем мы, Мэтр, но не простой люд. Поколение за поколением корона передавалась от отца к сыну, а власть обретала форму под мудрым взором Великих и Министерства, но даже при таких условиях всегда находились отдельные личности, сетовавшие на управленческий аппарат, недовольные тем, что ими правит человек, выбранный по праву крови. Они будоражили умы крестьян красивыми сказками о том, что все могло бы быть по-другому… А сейчас, когда нет монаршего приемника, для подобных горе революционеров выдается замечательная возможность посягнуть на давнишние устои: проблема ли смещать государя, когда и смещать-то некого? – Она позволила себе грустно улыбнуться, одними уголками губ, и тихо продолжила. - Будь народ счастлив, инквизиция бы скучала от безделья, а мы ведь прекрасно знаем, что это не так. Тем более, толстые дворцовые стены не оградили нас от горькой молвы. Мне прекрасно известно,  о чем шепчутся за спиной, какие догадки строят на счет причастности моей собственной матери к случившемуся горю…
Принцесса вздохнула. Ей тяжело было думать об этом, говорить – так уж и подавно.
Отчаянно хотелось верить, что подобная клевета не имеет под собой никаких оснований, но страх, что поселился в юном сознании после убийства короля, заставлял с недоверием глядеть даже на ближайшее окружение. Более того, Тиадальма прекрасно знала, что теперь, получив возможность решать самой, Мариана всенепременно отошлет ее с глаз долой, в какой-то Ильтаром забытый храм на окраине мира, как намеревалась сделать с того самого дня, когда у дочери проявились признаки заклинателя.
Возможно, это и подстегивало инфанту – она боялась быть поставленной перед лицом бездействия, а отец бы ни за что в жизни не обрадовался, узнай он, что его воспитанница бежала с поля «боя» поджав хвост, пустив все на самотек. 
- Я не верю, что королева имеет отношение к убийству отца хоть в какой-то мере, - она все-таки испытывала к родительнице какие-то дочерние чувства, наверное поэтому изображать уверенность в этих словах было немного легче. – Но я не народ, с опаской теперь глядящий на любое действие Ее Величества, и то, что именно она выступила инициатором собрания, лишь подливает масла в огонь. Простые земледельцы и ремесленники ведь даже и не задумываются, что иного выбора у матери не было. Да, смерть короля – не повод для восстания, но мнимая измена королевы – вполне. 
Рыжеволосая опустила взгляд в пол, едва заметно снизав плечами на вопрос вампира:
- Думаю, что именно проблему о престолонаследии хочет разрешить матушка сегодня, но планы ее для меня сокрыты, ровно как и взгляды на политику. Однако она всегда была сильной женщиной, посему не исключаю, что и дальше будет принимать активное участие в разрешении всплывших невзгод. Да, пожалуй, активное и вполне прямое, что может вызвать еще больше разного плана догадок и домыслов… Как смотрите на все это вы, граф Руденштальт?

Отредактировано Тиадальма (2012-07-21 05:06:32)