Анкета персонажа: 
1. Имя.
Люций Ас’тен
Лий
Меняющий Пути
Люций Вечный

2. Раса. 
лоддроу

3. Возраст. 
26 число месяца Просыпающейся Природы 1348 года.
297 лет

4. Деятельность. 
Жрец Акала, Длань Владыки Безумия

5. Способности.

5.1. Бытовые:
- полный набор всего, что полагается знать и уметь старшему сыну герцога (этикет, история, политология, экономика, танцы, языки, верховая езда и т.д.)
- полный набор всего, что полагается знать и уметь путешественнику (ночевки на земле в любую погоду, умение развести огонь, найти и приготовить поесть, знания флоры, фауны и обычаев)

5.2. Боевые:
- Боевой посох (мастер)
- Метание кинжалов (специалист)
- Рукопашный бой (специалист)
Способен справиться с не особо сильными противниками. В серьезных же ситуациях предпочитает полагаться на магию. Впрочем, такое случается очень и очень редко.

5.3. Магические:
КТЭ 0%, Магистр магии Воды
КМЭ 5%, Специалист магии Воздуха
КЖЭ 100%,  мастер магии Света
КСМ – 10%
Уникальный дар «шестое чувство», присущий всем лоддроу, усилен покровительством Энвэнель и последствием проклятия.

5.4. Слабости:

 

6. Ключ: 

7. Внешность. 

Его глаза холодны, они глядят сквозь стекло.
И будто мера длины, по пальцам время стекло.

Люций высок, около двух метров, достаточно широкоплеч для представителя своей расы, однако, как и всякий лоддроу, выглядит скорее изящно, чем мощно. Платиновый блондин, волосы спускаются ниже лопаток, которые он, в основном, носит распущенными, лишь при необходимости собирая в хвост или косу. Чтобы они не лезли в глаза, часто закрепляет их подобием обруча – подарком сестры – кованым украшением из черненого серебра с прозрачным голубоватым камнем посреди лба. Кожа светлая, черты лица четко и резко очерченные, что, не лишая их своеобразной красоты, не дает усомниться в том, что перед вами – не человек. Люций похож на ледяную статую – с резкими сколами, всеми оттенками белизны и столь же неизменным спокойствием. Равнодушие и спокойствие скользят в каждом его жесте, во взгляде серебряных глаз, в каждом слове.
Кожа на лице, шее, правой руке и частично груди покрыта бледными голубоватыми линиями, оставшимися от полученного в детстве проклятия. Выглядит это своеобразно и в чем-то красиво, но те, кто обладает определенным знанием, легко могут прочитать в переплетении штрихов раз за разом повторяющиеся слова проклятия. И сделать соответствующие выводы. Во время особо сильных приступов, когда он теряет связь с реальностью, линии начинают светиться голубоватым холодным огнем.
Как всякий лоддроу, Люций не любит жару и солнечный свет, однако вполне способен это терпеть. Одевается во все оттенки белого и серебряного, кроме случаев, когда ему судьба быть покрытым грязью с ног до головы. Он, кстати, чистоплотен и обладает умением оставаться чистым даже на грязных весенних дорогах. Предпочитает легкие летящие ткани, одежды, скрадывающие движения, плащи с глубокими капюшонами, скрывающими покрытое следами проклятия лицо. Внешности своей, равно как и того факта, что он – проклятый, особо не стесняется, но предпочитает не афишировать.
У него приятный  голос, однако, обычно лишенный малейшего намека на эмоции, из-за чего производит двоякое впечатление. С одной стороны – красиво, с другой – он будто неживой. Впрочем, то же самое впечатление он производит в общем. Ледяная статуя, прекрасная, говорящая, мыслящая, двигающаяся, но бездушная и бессердечная.

8. Характер. 

Я бестелесен. И, в целом, бездушен.

Если сравнивать с чем-то разум Люция, то это, наверное будет что-то похожее на ледяную безмолвную пустыню, из которой когда-то вышли представители его расы. Он спокоен и не теряет самообладания никогда, но это идет не от самоконтроля, а от того, что  практически ничто не способно вызвать у него эмоциональный отклик. Да, разумом он понимает, что это – хорошо, это – плохо, это – должно расстроить, здесь надо посочувствовать… Но он не умеет это чувствовать. Предположительно, все его эмоции перегорели, когда он метался в бреду, собирая воедино свои ощущения.
«Ледяная душа не боится жути», - когда-то ответил он темному, в плену у которого провел три месяца, три месяца пыток и издевательств, не оставивших ни малейшего следа на его душе. Он просто принял это, как принимал все, что давала ему эта жизнь, этот мир и его Бог. Он отдал себя на волю Акала и ему никогда не придет в голову оспаривать правоту Шутящего с Пустотой.
Разумеется, то, что он не боится боли, не значит, что он ее любит. Физические ощущения все же функционируют не отлично от остальных живых существ. Мазохистом он не является, поэтому старается по возможности избегать подобных ситуаций, однако, если того требуют обстоятельства, не избегает никаких последствий. Ибо того требует его долг. А долг – это что-то выше, сильнее и священнее ощущений тела. Лучше умереть за своего бога, чем жить для самого себя.
Люций не уверен, что умеет любить в общепринятом смысле этого слова. Единственная женщина в его сердце – его сестра, любовь-восхищение, как перед чудом. Люций очень тепло относится к родителям, принявшим его таким, какой он есть, не оставившим проклятого ребенка и не осудившими его выбор жизненного пути. Люций любит брата, которому на плечи легла его ответственность. Но это – любовь в ее изначальном, общем смысле. Эта любовь не предполагает обладания. Лишь принятие и желание сделать дорогих ему существ счастливыми. Но при этом он может на года исчезать из их жизней, напоминая о себе лишь редкими письмами и подарками.
Люций – это спокойствие и принятие, это излечение ран не только души, но и тела, это тень, что шагнет в вашу жизнь, когда ваш разум кричит от боли, это путеводная нить, что выводит из Тьмы, это тот, кто сохранит тайну вашей исповеди, кто поможет найти иной путь, кто протянет руку, когда вы летите в Бездну. Это ледяное безмолвие восточных земель, это серебряные глаза, в которых светится мудрость и знание, это тихий голос, говорящий с вашей душой, это непоколебимая вера и преданность, это служение, это отдача, это исцеление.

9. Биография. 

Отец – герцог Крейвен Ас’тен
Мать – герцогиня Адель Ас’тен
Сестра-близнец – герцогиня Сицилия Ас’тен
Младший брат – граф ***

Так приходи же к нам
По чужим следам,
Прорасти в пути в Бесконечность

Старший сын герцога Ас’тена, родившийся под покровительством Светлейшей Энвэнель на рассвете 26 числа месяца Просыпающейся Природы за пятнадцать минут до своей сестры-близнеца Сицилии. Желанный и жданный ребенок, гордость и надежда отца. Послушный сын, любящий брат, ответственный наследник…
Так было аж целых семь лет. 
Что можно сказать о жизни мелкого ребенка, сына богатого и влиятельного герцога? Лучшие учителя, дорогие игрушки, все, что пожелает его душа. Он был слишком мал, чтобы его можно было учить чему-то серьезному, но покровительство Владычицы Знаний уже начинало сказываться. Все было хорошо и легко, просто прекрасно, как блики солнца на ледяных скульптурах.
Пока не грянул гром.
Это произошло за час до рассвета двадцать девятого числа месяца Плачущей Сирены. У могущественного герцога были могущественные враги, и малолетние наследники были слишком лакомой целью, чтобы не постараться до них добраться. Отец постарался защитить детей, разумеется, у них были лучшие защитные артефакты, но что могут два семилетних ребенка против магистра магии Тьмы? Пока наемники отвлекали охрану замка, маг успел добраться до Люция и Сицилии.
Лий помнил крики и звон оружия, грохот взрывающихся заклинаний, прижавшуюся к нему дрожащую сестру, огромную тень, возникшую на пороге детской,  летящее в них проклятие,  то, как нагрелись защитные артефакты в попытке остановить неизбежное, свое отчаянное желание защитить сестру, уберечь ее, любой ценой, ведь это так несправедливо, Лия должна жить, Лия – самое прекрасное из того, что есть в этом мире, и он готов заплатить любую, абсолютно любую цену за это… если бы он мог, если бы он только мог защитить ее!
Когда тьма сомкнулась над ними, он услышал голос, который не был голосом, слова, которые не были произнесены, которые нельзя было услышать, только узнать… «Да будет так».
И мир изменился, раз и навсегда. Потерял четкие очертания, приобрел новые краски, сотни тайных смыслов и чужих путей, расслоился на Изнанку и мир живых, превратился в тысячи отражений, тысячи вероятностей, тысячи истин.

И ты узнаешь мир иной, ступив на острый лед

Заклинание, которое должно было вышвырнуть души детей в Изнанку, тем самым убив их, было частично отклонено, частично трансформировано. Люций получил возможность видеть мир мертвых, и с тех пор каждых его вдох был сражением за собственный разум, попыткой различить, где реальность, где изнанка, где пророческое видение, а где – бред измученного, скатывающегося в бездну безумия сознания.
На его лице, шее, правой руке и частично груди осталась замысловатая вязь рун, бесконечное повторение словв проклятия,  и на левой руке Лии, где он не смог закрыть ее собой, тоже остались следы. Впрочем, к его бесконечному облегчению, следы на коже – все, что смогло сделать с его сестрой заклинание.
Он провел три месяца в бреду, потерянный между реальностью, Изнанкой и внезапно резко набравшим силу пророческим даром. По сей день он считает, что из бесконечных отражений его вывел голос Сицилии, не отходившей от его постели, и темная тень в капюшоне, которую он замечал краем глаза и за которой следовал.
Герцог был в ярости, и герцог был безутешен. Его сын, его идеальный наследник! Теперь, видя расфокусированный взгляд цвета расплавленного серебра, Крейвен Ас’тен только и мог что сжимать кулаки и винить себя за то, что не уберег. Не защитил. Обрек своего ребенка, свою плоть и кровь, на страшную судьбу.

На пороге сна правда лишь одна -
Что живому - обман, то мертвому - Вечность!

А Люций был счастлив. Ведь он смог защитить свою сестру! Смог! Не смотря ни на что, Лия – вот она, живая и невредимая, и только следы на коже напоминают о трагедии. Но следы – это мелочь. Могло быть и хуже.
Его продолжали обучать как наследника, только больше внимания стали уделять ментальным техникам и контролю над даром пророчества.
Со дня его пробуждения после бреда минуло шесть месяцев, прежде чем отец, очень серьезный, посадил его впереди себя на лошадь и увез из замка. Они ехали несколько дней, только вдвоем, герцог и его старший сын, среди ледяного безмолвия, почти ни о чем не разговаривая. Люций дремал и наслаждался танцем ветра и снега, наслаждался присутствием любимого отца.
Крейвен привез его к старым развалинам, ко входу, вырубленному в скалах, и лед застыл причудливыми узорами на каменной резьбе. Полная луна равнодушно смотрела с небес, как отец и сын скрываются в темном проходе.
Герцог привел наследника в древних храм. Сжимая руку своего ребенка, вошел в зал,  где лунный свет из проломов танцевал на инее и льду, покрывавших обломки некогда величественных колонн. Где стояла статуя закутанного в плащ безликого мужчины, лишь увидев которую его сын упал на колени и зашептал, срывающимся голосом «Спасибо».
Позже, на руках вынеся Люция из храма, вырвав его из нахлынувшей пелены видений, он рассказал все, что знал об Акале, все, что ему удалось собрать за последние шесть месяцев.  Владыка Безумия, Шутящий с Пустотой, тот, кто, как считай Лий, помог защитить сестру. Его тень он видел, когда в них с Лией летело проклятие, Его тень вела его по лабиринтам отражений сразу после. И Его воля отныне вела его по жизни.
Люций формально являлся наследником, хотя все ясно понимали, что больше он им являться не может. Да, он получил блестящее образование, помогал, насколько мог, отцу с делами, но не проклятому носить герцогский титул.
Люций, хоть и был сдержанным и спокойным, любил сестру до темноты в глазах. Полагая Сицилию самым прекрасным из чудес этого мира, он проводил с ней все свободное время, стараясь, однако, не сильно на нее давить. У его Лии была своя судьба, и он не желал застить ее дорогу вечным туманом, окутывающим его самого. Но, где бы ни была половинка его души, он всегда приходил, стоило ей позвать. И он забывал про тысячи отражений, ибо мир сливался воедино, когда он слышал ее голос, сидел, положив голову ей на колени. Она была его панацеей от всех бед.
Закончил магическую Академию, специализируясь на магии Льда и целительстве Света. Покровительство Энвэнель помогало учиться легко, усваивая знания без особых проблем.

Из темноты, из пустоты, к тебе придет Дракон

Все это время, иногда, он видел обрывки снов, куски чужой жизни. Кровь, ярость и смерть – все то, что так странно резонировало с его собственным внутренним ледяным безмолвным спокойствием. Раз за разом ночами по его венам растекался чужой азарт, жажда, обжигающий гнев.
Люций просыпался на сбитых простынях и укутывал себя заклинаниями льда, стараясь прогнать опаляющий жар. Долгие годы Бог готовил его тому, чтобы принять эту истину. Шагнуть на новую ступень.
«Две Длани Акала, - шептал он в бреду, и это опять был голос, который не был голосом, слова, которые не были никогда произнесены, знание, входящее в его душу, - Длань Карающая и Длань Исцеляющая, шагнули в этот мир, были рождены в единый миг, две стороны одной монеты, разные и единые, ярость и спокойствие, крик и безмолвие, действие и знание, стремление и принятие, разрушение и исцеление, очищающий огонь и приносящий облегчение лед, то, что выжжет заразу, и то, что залечит ожоги, ведомые волей Его, созданные руками Его, принадлежащие Ему целиком и полностью, Его Длани и Его Вмешательство…»
Он проснулся измученный с сорванным голосом, Бездной в глазах и обрывками сна в голове. Мир по-прежнему то наполнялся красками, то становился черно-белым. Все было как прежде, и все стало иначе. Но он… он мог принять волю своего Бога, как принимал всегда. И поэтому он позволил этому знанию срастись со своей душой, знанию, что где-то есть иная сторона монеты, вторая Длань. Ибо на то была воля Акала.
Он часто шел по следам Карающей Длани, исправляя то, что он ненароком сломал, излечивая тех, кого случайно покалечил. Но и часто шел своей дорогой, указанной Шутящим с Пустотой, руководствуясь знанием, приходящем во снах, рождающимся в груди.

Только в тишине вдруг замкнулся круг –
Воплотился миф

Величайшим облегчением для него стало рождение его младшего брата, которому он мог передать титул, хотя формально все еще именуется графом. С его плеч была снята ответственность за судьбу рода и он получил свою жизнь в свое полное распоряжение. Вскоре после этого знаменательного события он покинул родовой замок, ведомый своим Богом по самым разным дорогам. Он шел сквозь дворцы, дешевые таверны в трущобах, сквозь шумные города и безмолвные пустыни. Он был советником, лекарем, наставником, спасителем, он направлял, лечил, учил, давал новую жизнь и менял пути. Его задачей стало не уничтожение зла, а сотворение нового оружия против него. Протянутая вовремя рука, сказанные слова, излеченный ребенок – и в сердцах просыпается Свет, и новые паладины, инквизиторы, лекари приходят в мир.
За долгие годы своей жизни Люций Ас’тен, Меняющий Пути, зарекомендовал себя среди высшей аристократии как мудрый советник и умелый лекарь, входящий в чужие жизни тогда, когда он нужен и хранящий множество секретов за безмятежным взглядом серебряных глаз.

10. Отличительные черты. 
Покрытая печатями проклятия кожа на лице, шее и правой руке. Кто владеет определенным знанием, легко может прочитать слова проклятия, повторяющиеся раз за разом в этой вязи.

11. Мировоззрение.
Законно-нейтральный 

12. Пробный пост   
--

Анкета игрока: 

13. Ваше имя. 
Александр

14. Связь с Вами. 
есть у Создателя

15. Опыт игры на ролевых. 
Около года

16. Как часто сможете появляться? 
как потребуется

17. Откуда узнали об игре? 
на то была воля Создателя)))

18. Разрешаете ли вы использование своего персонажа после ухода с ролевой?
Нет

Отредактировано Люций Ас'тен (2012-09-20 17:26:07)