[ Центральная площадь ]
31-ое число, месяц плачущей Сирены, вечер.
Я уснула в камере пыток.... на полу в луже собственной крови. Всю дорогу до лавки, в которую их вел Фауст, Ашер лихорадило. Она понимала, что ей оставалось совсем недолго дышать. И никаких иллюзорных чувств или надежд не питала...Уже не питала. Просто, с одной стороны, ей было очень противно, что все должно кончиться именно так. Безумно противно и обидно. Так обидно, как может быть ребенку. Его сказка треснула по швам окончательно и...и это было уже никак не исправить. Даже если Фауст прав, даже если здесь есть все необходимое, даже если люди есть знающие...Ей уже хотелось упасть, она опустила руки.  Девушка даже не помнила, что случилось на площади. Она что-то говорила, они что-то отвечали. Суетились и ... Спорили, много спорили. А потом пошли...Сначала ее хотел понести Фауст, потом дракон сказал,что это дело настоящих мужчин..Она оттолкнулась и брела шатаясь одна,то и дело опираясь на стены домов, что они оставляли позади. Все слишком нелепо, сумбурно..слишком реально.
Но оставалось одно незаконченное дело которое она еще в силах завершить. Поэтому, когда они подходили к калитке, девушка вдруг остановилась на уже не гнущихся, но шатающихся ногах и обратилась к паладину. Бледная, как рука покойника, ладонь коснулась его виска. Ашер слабо улыбнулась, ее взгляд был затуманен так, как то полагается больному.
- Срок мой отмерен...А я не выполнила своего обещания...Не вернула тебе память, как обещала, Эмрис...Пора отдать мой последний долг тебе. Вернуть то, что ты потерял. - и она упала на него, без сил, как казалось. На самом деле ей хотелось в последний раз прижаться к нему так близко, как он мог ей позволить это тогда. Тонкие пальцы словно впились в его грубую кожу, собираясь проложить себе путь до черепной коробки. Коготки впились в плоть со всей силы и заставили теплую кровь скатиться по его щеке. Гретт бы оттолкнул ее, но Ашер впилась в дракона мертвой хваткой. С подушечек ее пальцев струйкой вился ворох изумрудных искр. Он змейкой скользнул сквозь раны, столь тонким он был и глаза паладина на какое-то время скрыла пелена зеленого тумана. Она воскрешала память, как было положено некроманту. Впервые за свою жизнь не работала с трупом. Просто подвергла разложению те стенки его сознания, которые препятствовали реке воспоминаний заполнить должный  резервуар.
Что могла вернуть ему гомункул? Только то, что касалось ее самой. Она вновь показала ему ту ночь на постоялом дворе. Их дерзкие пререкания, безумных волках, удары и уклоны...А потом ту маленькую комнатку, где рассвет был палачом их связи. Как она целовала его, как он говорил, что любит и никогда не забудет. Глаза Ашер заполнили слезы и она позволила им пролиться. Плевать, кто что подумает. Плевать, что решит Фауст. Ей нужно было довести все до конца.
Мимолетная встреча на площади, она с рыжими кудрями в капюшоне, тень новой жизни..Ворох любви, который принес только страдания, а сейчас опал на сапоги осенним ветром..Она вернула ему все.
- Мы...мы квиты...Эмрис...Теперь ты все знаешь...- гомункул отшатнулась, чуть не повалившись в бок, но все же удержалась. Не сейчас, нельзя. Они не должны запомнить ее лицо таким. Глупая детская замашка. Но ей можно. Ашер закашляла и прикрыла рот ладошкой, как вдруг поняла..Что-то липкое, тягучее и железное...Кровь. Гомункул рванула в сторону лавки. резко, как только могла. Ее даже не изумила метаморфоза окружения, было плевать. Рука нащупала " Цветок Мертвеца" и янтарный взгляд зацепился за предпоследний лепесток, который  с  него упал. Поздно.
Неожиданный толчок в грудной клетке и словно оборвалась какая-то нить. Миледи, или та, что некогда ей звалась, упала вперед, касаясь лицом сырой земли в траве. Артефакт выпал из ее ладони и брякнул цепочкой привязи к поясу. Счет шел на минуты..Сколько остается до того, как упадет последний лепесток? Час? Полтора?

Отредактировано Ашер Нуар (2012-09-27 17:27:08)