Без обиняков они покинули комнату, которую Бэй оперативно запер, и спустились в холл. Точно так же пара пересекла помещение, правда Бэй немного ее опередил, открыв перед лоддроу входную дверь и поклонившись. Выразительно изогнув брось и усмехнувшись, давая ясно понять, что она думает о его паясничестве, девушка выскользнула на улицу и пошла вперед. Вскоре Бэйнар обогнал ее, за что удостоился короткого взгляда, в котором так же читалась легкая улыбка, как и на губах. Шагая следом за ним, Альвэри периодически ловила его взгляды, брошенные через плечо, не совсем понимая их причину. Тем не менее, она молча двигалась за мужчиной, приближаясь к шумной таверне. Уже только об одном воспоминании о оной, лоддроу поморщила нос. Ну вот нельзя жить в месте поспокойней, что ли? Однако, о чем она говорит? Глядя на Бэя можно без зазрения совести откинуть слово «спокойствие» и забыть о нем навсегда. Вот это и вгоняло в некую прострацию, ибо Фенрил не могла взять в толк, каким образом увлеклась этим взбалмошным мужчиной, который любил все то, что ей весьма претило. Аль вздохнула, увлеченная этими мыслями и не заметила, как оказалась у порога в таверну. Да и пока не уперлась бы в саму дверь, наверное, не очнулась бы, но внезапный шум, разорвавший предрассветную тишину и вырвавшийся с помещения вместе со всеми ароматами, привел ее в чувство. Она еле успела ретироваться с дороги забулдыг, которые вывалились из таверны. Я еще пожалею о своем решении…Да что говорить, уже жалею, - чуть нахмурившись, подумала Аль и провела взором пьяниц. Однако девушка никогда не нарушала данного слова, разве что внеся кое-какие коррективы. Но пока сего не требовалось.
Вздохнув и в последний раз глотнув свежего воздуха, лоддроу переступила порог таверны вслед за Бэйнаром. Она не особо оглядывалась по сторонам, шагая следом за мужчиной на некотором расстоянии до столика, за котором до сих пор восседали Нерикс и алла. Одного взгляда на пару было достаточно, чтобы сказать, что посидели они хорошо. Правда, если девушка просто чуть раскраснелась, да взгляд мог показаться опьяненным и сие можно было списать на духоту помещения, усталость от ночи напролет, проведенной в шумной таверне, то Нер выглядел весьма неоднозначно. Хотя кот и в трезвом состоянии был еще тот фрукт, но тогда его хоть осадить можно было, сейчас же нельзя было знать наверняка, на что тот способен, учитывая, что лоддроу вообще не видела пушистого в таком состоянии. Пока она дошла до стола и присела, то успела снова скрыться за привычной маской хладнокровия и отрешенности, правда, взгляд, коим девушка провела Бэйнара, ушедшего в сторону стойки, совершенно нельзя было назвать холодным и бесчувственным. Аль вернулась взором к расположившимся за столом, скользнув им по девушке. Молча рассматривать ту, с которой она не была знакома, лоддроу не собиралась, да и не хотела, ощущая весьма неоднозначные чувства касательно крылатой, над которыми не было желания размышлять совершенно, по крайней мере сейчас. Хватало того, что незнакомка врезалась в память своей красочной пятой точкой, свисая с плеча Бэйнара. Почувствовав какой-то холодок, коснувшийся позвоночника, Аль слегка дернула правой бровью, словно в ответ своим мыслям и перевела взгляд на Нерикса.
- Твой смененный облик как нельзя кстати подходит сейчас к образу, Нер, - спокойно заметила девушка без тени улыбки, как и насмешки, хотя в глазах что-то и скользнуло схожее на искру веселья.
В это время вернулся Бэйнар, который плюхнулся за стол, притащив с собой какие-то напитки для пары. Лоддроу выразительно изогнула бровь, взглянув на парня, будто спрашивая, а не хватит ли его знакомым на сегодня. Хотя, ей-то какая разница. Тем временем, Бэй успел что-то нашкрябать на листке бумаги, пододвинув после так, чтобы они смогли прочесть. Бросив взгляд на оную и прочитав строки, Фенрил мысленно хмыкнула. Действительно, занят же был, куда там. Сама же она снова подняла пристальный взор на девушку, при этом пальцами аккуратно двинув листок в ее сторону, давая понять, что сказанное Бэем касалось и ее.
- Весьма рада знакомству, - все тем же спокойным и, казалось бы, лишенным любых эмоций проговорила лоддроу.

Отредактировано Альвэри (2014-02-12 17:20:15)

Бэйнар усмехнулся, отвернув голову от Эллюмиель и Альвэри и поворачиваясь в сторону вива, который, как оказалось, залип окончательно. Взяв котовью кружку с настоем-отпойкой, (да-да, дурацкое слово, мужчина сам его придумал, чтобы не запоминать нормального названия напитка, которое звучало, по его мнению, не менее глупо), он втюхал ее Нериксу прямо в лапы и строго, прям как батька на нерадивого и нашкодившего сына, посмотрел другу в глаза. «Пей, мать твою, Нер! Для тебя ж стараюсь!». Но тот принимать эти старания и заботу Эйнохэила не спешил, наверное, решив, что тот ему еще эля совал. Однако после недолгого ворчания и отмахиваний, принюхался, осознавая, чем именно пытался напоить его друг. Бэй одобрительно кивнул, когда мохнатый сделал глоток из кружки, пробубнив что-то себе под усы. Скорее всего, это были слова благодарности или же просто очередной бред обдолбанного в сопли вивариина. В суть протянутого и сползающего в конце на мяукание мужчина вникать не стал, заканчивая сюсюкаться с котом и переключая свое внимание на болтающих девушек.
- ...за неподобающее мне поведение, - зардевшись, произнесла Эль.
В ее голосе слышалась какая-то неуверенность или же смущение. Да, скорее всего второе. Глядя на алла и гортанно хохотнув, Бэйнар отбарабанил карандашом по столу. «Ой, да ладно тебе! С кем поведешься, от того и наберешься… и с тем же надерешься… и… и… А, леший, не приходит ничего на ум, да и ладно. Видимо, не денек для поэзии и слога». С этими мыслями мужчина хотел было повернуться к Аль, но снова заговорившая Эллюмиель не дала ему сделать этого, удерживая внимание на себе. Ее поспешное решение ретироваться вызвало некое недоумение, проскочившее на лице Эйнохэила и ничем иным не прикрытое. «Эм, у меня были немного, совсем немного другие планы, девочка, нежели чаи гонять». Однако его планы никого из присутствующих не волновали. Тем более что мужчина их еще и не озвучивал. А потому он лишь махнул девушкам на дверь и дал понять, что они с Нериксом скоро к ним присоединятся. Бэй проследил, чтобы хвостатый допил все пойло до последней капли и подбадривающе похлопал тому по спине. «Умница, Нер». Он встал, осматривая стол на наличие забытых вещей и замер. «Книга!!». Сердце гулко забилось в груди. «Я точно помню, что оставлял ее тут!». Отказываясь верить в пропажу столь ценного, как выяснилось, фолианта, мужчина зажмурил глаза и попытался убедить себя в том, что когда вновь откроет их, то несчастный томик окажется на месте. Но сего чуда не произошло. «Лять… Не может быть… Я умудрился профукать задрипанную книгу!!». Во взоре, направленном на вива, читалась охватившая Эйнохэила паника. Схватив кота за плечи и как следует протрясая его, он указал на стол и принялся объяснять, что не мог найти фолиант, который они рассматривали в начале их веселой ночи. Но Нер ясно дал понять, что и усом не ведет, куда та могла деться. «Тили-тили, трали-вали... Вот и книгу проебали…», - весьма расстроено констатировал сей факт мужчина, упирая руки в бока и думая, что же теперь он мог сказать ледышке. Врать не хотелось абсолютно, но сказав правду, он наперед знал, что выведет этим лоддроу, которая закатит очередную истерику и слиняет на фиг из Таллема прямо с крыльца «Пьяного Паладина»… если и вовсе не прибьет на месте. Не, ну Бэйнар бы защищался, да, однозначно! Но такая перспектива все-равно не радовала. «Ладно-ладно… не впервой… выкрутимся». Раздраженно и нервно потерев переносицу, он вздохнул и полез за сумкой вивариина в надежде хотя бы отыскать у того карту. И, о Боги! В тот чудный момент ликования и всепоглощающей радости не хватало только небесного света, льющегося на рюкзак кота и музыки дивных арф с пением целого хора алла! Книга! Та самая, считавшаяся уже на веки вечные канувшей в небытие, оказалась найденной! Чуть ли не заплясав на месте, Бэй толкнул друга в плечо, вытаскивая фолиант и крутя его перед мордой вивариина. «Нам фартит, Тейар бы тебя через колено! Точнее меня… точнее мне!». Расплывшись в широкой улыбке и плюхнув книгу на стол рядом с собой, мужчина отыскал и карту, раскрыв ее и изучая маршрут от Ацилотса до Таллема. «Отлично. Так и поступим». Растолковав для себя, как можно было все обставить, Эйнохэил убрал карту уже к себе в рюкзак и вернул Неру его. Сгробастав со стола карандаш и бумагу, он принялся писать то, что не успел сказать, когда все еще были за столом. «Я планирую попасть в Ацилотс сегодня. Дела одного дня. Но если есть желание составить компанию, я не против». Он предоставил написанное виву, который лишь одобрительно кивнул, промяукав что-то нечленораздельное. «Так я и думал!». Улыбнувшись краем губ, Бэйнар убрал карандаш и книгу в сумку, затянул горловину, и, кивнув другу на выход, поспешил догонать девушек.
А те ждали их на крыльце. Практически подлетев к Альвэри и Эль, он весело повел бровями, жадно вдыхая свежий воздух и одновременно с этим протягивая им листок. Точнее, алла, так как ледышка была в курсе его планов, можно сказать, изначально. А пока что Эль была занята чтением, мужчина повернулся к лоддроу, на жестах указав куда-то вдаль, после на стоящую рядом с ними и переводя указательный палец на свою одежду, в которую была обличена Аль. «Может у нее чего получше найдется». Легкая усмешка коснулась его губ, и, сойдя с места, Эйнохэил уверенным и быстрым шагом направился в сторону своей квартиры, как-то позабыв о том, что его друзьям-товарищам было немного не до утреннего кросса после шумной попойки. 

>>> Бэй и Нерикс: Городские улицы Таллема

Отредактировано Бэй (2014-02-13 00:32:30)

26 число месяца Новой Надежды.
1647 год от подписания Мирного Договора.
День.

>>>Замок Инквизиторов. Третий этаж. Алхимическая лаборатория.

Адам пристроился в уголку таверны. Здесь свет от факелов и из окна почти не доходил, потому его фигура тонула во мраке. Так же это место обуславливала  отличную видимость, откуда можно было наблюдать за всеми посетителями. В такое время их было немного, поэтому Адам мог детально рассмотреть каждого.
У стойки стояла пара или друзей или товарищей, которые пили уже не первую кружку, и о чем-то шумно разговаривали. Констаки даже не пытался вслушиваться в их болтовню, все равно нечего интересного в ней не было. Или обсуждали девушек из публичного дома, или где на халяву можно было срубить денег побольше. Такой разговор скорее бы заинтересовал стражу, которая, кстати, тоже тут была. Несколько офицеров, видимо недавно вышедших из дежурства, сидели за столиком, так же находящимся в дали ото всех и мрачно пили пиво. Возможно, на дежурстве что-то случилось. Сейчас Адам даже внимания на них не обращал. Далее была группа местных, весело играющих в кости на деньги. Вот за этим было куда интересней наблюдать. Забавно, когда госпожа удача под громогласные крики и пьяные отрыжки дарила то одному свое благословение то другому, а деньги перетекали из одного кармана в другой. Но среди них не было не одной из тех личностей, которых искал Адам. Некоторые из этих экземпляров уже даже на ногах не могли удержаться. Слева от них, в полном  одиночестве седела девушка, на которой был одет серый плащ. Лица Адам увидеть не мог, так как она сидела к нему спиной, но скорее всего и она не могла быть среди тех, кто ему нужен.
- Где же они,- раздраженно проговорил под нос Адам, открывая свою записную книжку. - Судя по имевшимся у меня записям, они должны были прийти еще полчаса назад. Что за не пунктуальный народ, эти разбойники.
Адам откинулся на спинку стула, взял кружку по удобней и немного отпил. Медовуха в этом заведении была отменной, и алхимик получал истинное удовольствие от этого напитка. Алкоголь брал его в редких, в одном из трех, случаев, так что отупение от алкоголя ему не грозила, а вот прекрасная эйфория и теплое ощущение в животе, которая разливалась по всему телу присутствовало.
- Подожду еще немного, а потом пойду  искать их логово уже самостоятельно. Навести справки в этом городе проблем не составит, так что просто остаётся уповать на удачу и наслаждаться моментом,- мысленно заключил инквизитор. Он вспомнил чудесную погоду, царившую снаружи. За несколько дней он долетел в форме дракона досюда. Давно он столько не летал, что до сих пор крылья ноют. Да, лабораторная крыса на то и крыса, что на воздух выходит редко, солнце видит не часто, а летает по округе лишь раз в месяц. Не мудрено, что резкая нагрузка отдаться сильной болью.
Тут звякнул небольшой колокольчик, извещая всех о прибытии новых клиентов. Их было трое. Два с виду человека и один эльф. Были ли те двое именно людьми, оставалась загадкой, но судя по тому, что они плетутся за эльфом, говорит о том, что главный здесь он. Остроухий о чем то тихо переговаривался с трактирщиком, а затем громко добавил, будто для отвода глаз:
- А еще дай мне и моим парням три кружки пива, а то мы устали и нам нужно смочить горло.
Взяв заказанное пиво, компания села за свободный столик, и принелась пить. Свет на них падал так, что Адам смог заметить татуировку на шеи эльфа. «Колесо».
- Значит они все же пришли, славно-славно, - торжествующе подумал Адам и решил осмотреть компанию по внимательней. Бросив на них холодный, но заинтересованный взгляд, он принялся их изучать.
Все трое были при оружии. Мечи  и ножи были еще полбеды, но наличие арбалетов и одной секиры уже усложняли ситуацию. С одним ножом против троих с таким вооружением идти было равносильно самоубийству. И не факт что кто-нибудь из них владел магией. А это означало, что все нужно решить тихо-мирно, не доводя до драки. Залпом осушив свою кружку, он позвал официантку и просипел:
- Еще пива, и можно за тот столик, пожалуйста.
Она кивнула и шустро убежала за заказом.
- Позволите?, -спросил он, но не дожидаясь ответа сел на свободный стул.
- А ты кто?, - спросил остроухий, переставая пить, и с подозрением уставился на инквизитора.
- Я, при удачно сложившимся обстоятельствам, ваш будущий партнер. У меня есть к вашему босу одно очень заманчивое предложение, и я бы хотел, что вы стали моими проводниками, дабы мне не пришлось выискивать его самостоятельно.
Адам не как не ожидал от себя такой дерзости и нахальства. Сперва его кинуло в жар, затем резко в холод. Страх невидимой рукой его за горло, ладошки стали потными. Не как этого не ожидав, Адам впал в ступор.
- И что это за предложение? – спросил остроухий. Скорее всего, он заметил резкое изменение в лице Адама.
- Все просто, мне нужны деньги. При том достаточно много. Я осведомлён о вашей подпольной деятельности и какие вы товары сбываете на черном рынок, и как вы эти самые товары получаете. Мне нужны деньги и несколько товаров с ваших складов. В награду за предоставленное я не сдам вас инквизиторам.
Реакция была, конечно, не той, что ожидал Адам. Остроухий резко поднялся, и вытащил меч из ножен. Официантка, которая поднесла пиво, сдавленно взвизгнула и уронила кружку с пивом.
- Ах ты…, - сказал он и резко набросился. Адам не ожидал такой реакции. Все же вредное это чувство – надежда. Поверив ей раз, она обманет тебя, бросит и растопчет. Да еще и плюнет напоследок. Вот, например как сейчас. Уверовав в призрачную благоразумность эльфа, Адам не подумал, что возможна такая реакция. Сделав резкий выпад своим мечем, эльф попал в правое плечо, хотя целился в сердце. Адаму не хватило времени уклониться от его удара, хотя удалось максимально снизить его смертельность.   
Правое плечо было пробито на сквозь, кровь текла рекой. Боль, подобно тысячи свирепых собак, вцепилась в его мозг, не позволяя сосредоточиться. В глазах все поплыло.
- Думай, -говорил он себе. – Думаю, Тейар тебя побери. Руки - шевелитесь, ноги – двигаетесь.
Зажав рану свободной рукой, Констаки попробовал призвать магию, но не мог сконцентрироваться. Эльф занес меч над головой и торжественно улыбнулся. Одного удара хватит, чтоб оборвать жизнь Адама.

Отредактировано Адам Констаки (2014-03-03 20:56:25)

Потасовка закончилась довольно быстро, а все благодаря незнакомке в сером плаще. Двое бугаев отвлеклись на официантку, но были быстро нейтрализованы этой самой незнакомкой, а остроухий получил хороший удар в челюсть. Жизнь Адама была спасена, и он выдохнул с облегчением. Кровь продолжала хлестать из раны, и не чего не могло её остановить. Да к тому же было жалко одежду, которую так бесцеремонно порвали эти разбойники.
- Ильтар благослови…, - проговорила девушка, и опустилась на колени перед Адамом рассматривая его рану. Но когда та умудрилась её потрогать, рой из тысячи пчел своими жалами впились в кору головного мозга.
- Ради всех богов, аккуратней…, - сквозь зубы прошипел Адам. Боль была до ужасно сильной. Рана была сквозная, поэтому Адам потерял достаточно крови.
- Главное чтоб анемия не началась, - подумал он про себя.
- Хорошо, рана чистая, осколков нет, зашью и не умрешь,- произнесла девушка тихо и чуть хрипло. На удивление у неё был приятный голос.
- Благодарю…вас…,-произнес Адам с легкими запинками. – Простите, как вас зовут? И да, официант, принесите что-нибудь по крепче. Будем использовать как обезболивающее.
Он поднял взгляд на девушку, детально её разглядывая. Она была симпатичной, но одновременно в какой-то мере не броской, обычной. Не будь всей этой заварушки, её он бы даже не заметил. У девушки были прямые черные волосы, и темно-серые глаза. Но в отличии от глаз Констаки, они были преисполнены жизнью. На груди весел небольшой медальон, знак Паладинов.
- Так вы паладин? - изумленно спросил Адам. – Ни когда бы не подумал… Ладно, давайте, шейте, хотя нет, подождите.
Официантка принесла бутылку какого-то напитка. Откупорив её зубами, в нос ударил явственный запах этилового спирта. Опрокинув голову, он влил в себя где-то половину бутылки этой гадости. Спирт обжег горло, дышать было очень тяжело, но боль потихоньку отступила.
- Вот вам для обработки раны, иголки и нитки. А то, не приведи Ильтар, заразу мне занесете, - проворчал Адам, протягивая бутылку паладину.

Адам смотрел на девушку, которая старательно зашивала его рану. Чувствовалась в ней профессионализм в совершаемой её работе. А еще, она маг. Когда она делала пасы, в голове зазвонили колокольчики. Он пока плохо понимал, какой за какую магию отвечает, но звон был приятный. Прикрыв глаза, он чувствовал, как боль уходила, а тело наполнялось новой силой. Как бы то ни было, она была прекрасным врачевателем.
- Что она делает среди паладинов? - задал он себе немой вопрос. – Хотя боец она не плохой,-нехотя признался сам себе Констаки и покосился на валявшихся рядом разбойником в бессознательном состоянии. Спустя 20 минут все было готово. На плече был аккуратный шов. Благодаря заклинанию воспаление стало проходить. А рана потихоньку затягиваться.
- И когда мне нужно будет обращаться к специалисту, чтоб он мне шов снял? – спросил Адам у девушки. – Кстати, мое имя Адам. Приятно познакомиться. Еще раз спасибо, что помогли мне с ними,- он покосился на мужчин. – И с этим,- Адам показал на рану. Все это он сказал сухо и без особого энтузиазма.
- Я, кстати, вам что-нибудь должен за вашу помощь? Могу отдать деньгами или тоже помочь в каком-либо деле, а то не хотелось бы становиться вашим должником, - сказал Адам, а про себя дополнил: «А то как-нибудь и когда-нибудь это мне может боком выйти»
Затем, не дожидаясь ответа девушки, он встал, взял за шиворот очухавшегося остроухого, который только айкал и ойкал, корчась от боли на полу, и посадил его рядом с собой.
- Ну что, теперь поговорим по-другому,- сказал Адам. Алкоголь в крови давал ему сил и развязывал язык, даже слегка излишне развязывал. 
Стража, которая все это время наблюдала со стороны, подошла было к Адаму, но тот лишь жестом указал на двоих разбойников и дополнил:
- Забирайте только тех двоих, этого не трогайте. А ты, остроухий, расскажи мне, где находиться ваш босс, с которым я могу пообщаться. Я-то точно уверен, что ты знаешь.
Для доказательства своей серьезности он с силой залепил по больной щеке. Эльф взвыл от боли.
- К-квартал ремесленников. Там есть проход в канализацию. Ну-ну-нужно в третье ответвление с лева. Там человек, нужно сказать пароль,- начал было остроухий, но затем замолчал.
- И каков пароль? - с нажимом спросил Адам.
- «Гравилат», - сказал эльф. Адам призадумался.
Он знал свойства гравилата. Это растение должно отпугивать и защищать того, кто его носит.
- А пароль то со смыслом, блин, - понял Адам, а в слух сказал: -А если не врать. Я же не тупой, и отлично знаю, что Гравилат это защитное растение. Проще говоря, если я скажу тому человеку пароль, то он сразу смекнет, что нужно защищаться. Так что отвечай. Иначе это грозная девушка Мора из тебя всю душу вытрясет.
- Х-хорошо. Пароль «Анаферис»,- тихо сказал эльф и замолчал. Вся былая крутость его ушла, и в глазах был виден страх. Он боялся за свою жизнь.
- Хорошо, сейчас я тебе верю, но ты меня ведешь. Чуть что, перережу глотку,- грозно проговорил Адам.
- Госпожа Мора, вы не составите мне компанию как мой союзник. А то мало ли что может произойти в канализации города, а ваши навыки лекаря мне бы очень помогли, - добавил алхимик, поворачиваясь к девушке.
>>> Канализационные проходы Таллема

Отредактировано Адам Констаки (2014-03-09 20:25:50)

28 число месяца Новой Надежды.
1647 год от подписания Мирного Договора.
День.

[ Таллем, Пункт Телепортации ]

Уверенно толкнув изящным каблучком массивную дубовую дверь под вывеской Таверна «Пьяный Паладин» суккубия пересекла порог сия чудеснейшего заведения, попав в просторный светлый зал, наполненный разгульным весельем и гоготом собравшихся гостей: «Пьянчуг опять - хоть метлой выметай... И это-то при свете дня! Э-хе-хе-хе, ребятушки… Вы правы, что же, истина в вине!» - с гордо поднятой головой, она шагнула вперед и тут же…получила по рогам обгрызенным яблоком, внезапно просвиставшим в воздухе. Нет, в неё им, разумеется, не целились – но так уж вышло…
- Э-гэй, ребятки! – на автомате пригнувшись и суматошно ероша «пружинки» кудрей, Адель обернулась в ту сторону, откуда прилетел шальной фрукт, - Полегче, а то арестую! – она шутливо повела плечом, демонстрируя нашивку знаков Стражи на плаще, - А кто тут хочет угостить красавицу-стражницу?!? – задорный голосок и яркая внешность таррэ вряд ли могли оставить веселящихся равнодушными, и потому, пройдя меж столиков под улюлюканье, нескромные возгласы, и свист, Адель, как только что взошедшая звезда заведения, уселась у окна так, чтобы была возможность наблюдать и улицу, и зал, и вход одновременно.
Сняв со спины эксцентричный чемоданчик в форме гроба, Адель стянула плащ, оголив белые плечики и, поправив колье с изумрудом на шее, махнула рукой, подзывая обслугу. Конечно, в этом шуме только жестом вряд ли можно было обойтись, и по сему, дабы поспособствовать тому, чтоб официант зашевелился, она громко, так, чтобы все слышали, произнесла: - Эй, хозяин! Тащи выпивку, не то забодаю! – со всех сторон раздался смех: - Вот неугомонная девка… Тейарова дочка! – воскликнул кто-то, и Адель, довольная устроенным ей представлением, улыбнулась. Теперь, стуча от нетерпения коготками по столу, она ждала реакции обслуги – нет, напиваться в хлам, в разрез со старыми привычками, суккубия конечно, не спешила, да и вообще, зашла сюда скорее чтобы, в конце-концов уже, поесть чего-нибудь горячего, но ведь не хлебом же единым… А потому скромная доля искрометного веселья на закуску ей вовсе не казалась лишней.
Теперь Адель уже не слишком торопилась – устав от приключений она постепенно вернулась к привычной созерцательной позиции и вновь, лениво глядя как её суккубьи штучки цепляют народ, задумалась о прошлых днях… Взгляд бирюзовых глаз, скользя отвлеченно по залу, был затуманен размышлениями - о жизни и о смерти, о безразличии и жаркой любви, и том, что случилось за эти эти два дня. Затянутая в черные шелка корсета грудь суккубии взволнованно вздымалась, и алые губы на фоне фарфорового тона кожи смотрелись очень соблазнительно. Однако Адель и забыла уж думать о том, как выглядит со стороны - переживания, охватившие её в связи с осмыслением встречи с семьей, которую она вот десять лет как до сегодняшнего дня не видела, несли её разум как бурный поток куда-то на задворки пережитых чувств, которые она скрывала от себя. Пышные ресницы дрогнули, захотелось заплакать, но Адель, взяв себя в руки, вновь грустно улыбнулась и, выгнув спину, отчего завязки на корсете напряглись, напомнила ворчливо официантам о себе: - Да сколько, мать ваша Ильга, ждать уже можно?!?

Отредактировано Адель Кьюртен (2014-05-25 03:00:47)

Занявшись внимательным изучением своего маникюра, Адель, удобно откинувшись на спинку стула, находилась в какой-то прострации, а посему, мужчину, подошедшего к занятому ей столику, заметила только тогда, когда тот обратился к ней с вопросом: - ...вы не хотите поговорить о боге? – да, голос и тон незнакомца были довольно приятны, однако вопрос, содержания боле глумливого – воспринимать чужую истовую праведность серьезно Аделия не имела привычки – нежели наполненный весомым смыслом, вызвал в ней только открытое раздражение.
  - Пфх~ О коем конкретно? – вытянув руку ладонью вперед, она, ещё раз оценив свой маникюр, с кривой ухмылкой глянула на вопрошающего.
Пышные ресницы полупопущеных, с оттенком презрения, век нервно дрогнули, и взгляд суккубии бегло окинул собеседника, остановившись на его глазах оттенка голубого ортоклаза, - По глазам видать, что об Акале! – что ж, несмотря на потрепанный вид незнакомца а также вдаривший в нос запах пота, такие мужчины были во вкусе Адели. Да и на местного пропойцу этот ассури – что было также «видно по глазам» - конечно, не тянул.
  Бесед о жизни разводить ни с ним, ни с кем иным Аделия, конечно, не планировала, но, тем не менее, перекусить в компании с кем-либо, при том условии, что «избранный» не станет основанием для порчи аппетита, суккубия была не прочь. А выпить за чужой счет – так и подавно!
  Однако, сохраняя образ неприступной дамы, Адель, переместив свой взор на ветку гиацинта, так и лежащую на столе перед нею, оставила разглядывание ассури на потом. Медленным, растянутым движением она взяла цветок в руки и, принявшись задумчиво вертеть его меж пальцев, всем своим видом говорила, что мол, вовсе не взволнованна невзрачненькой персоной собеседника, да и вообще, не в настроении...
  «Надо же – ассур... Чего их, тейарово семя, всех разом в Таллем понесло? Сползаются в один клубок, как змеи перед самою зимой...? Дак эвон – весна в самом цвете!» - вдруг вспомнив юношу-ассури, толкнувшего её у телепорта, Адель усмехнулась, явив на всеобщее обозрение ряд остреньких клыков, - «...вот же милашка! Улепетывал так, словно и вправду сожру...» - бросив помятый гиацинт в сторону, она расправила плечи и встряхнула копной кудрей, наполнив воздух близ себя сладким запахом розового масла: - Так что ты говорил там о богах? – бровь над правым глазом, подведенная угольным грифелем, дернулась вверх удивленной дугой, придав всему лицу довольно ироничный вид.
  Тем временем к столу подошел паренек из обслуги, о коем Адель уже и думать забыла: - Чего желаете-с, госпожа стражница? Похлебка есть горячая говяжья, свиная рулька есть под ароматнейшим сиропом... - официант остановился на секунду и, посмотрев на гостью с интересом, решительно добавил: - Выпечка тоже имеется... При вашей то красе побаловать себя не грех!
Услышав последний комментарий Адель хохотнула. Что-то подобное ей приходилось слышать не так уж и редко, однако, несмотря на гордый вид суккубии, в действительности похвалы ей очень льстили и слушать россказни - пусть даже и далекие от правды - о собственной неотразимости она могла бесконечно. Подняв глаза на официанта она ответила с улыбкой в голосе: - Неси уже сюда свою похлебку... И выпечку тоже неси...

Отредактировано Адель Кьюртен (2014-05-27 11:43:35)

Несмотря на безразличный вид Адели – стоит отдать парню должное – этот фанатик, плетущий что-то там о богах, даже и не думал отстать, будучи вполне себе прямолинейно и ясно отшитым с данной темой, просветительского энтузиазма ничуть не утратил: - Об одном, истинном, всеведущем и всепрощающем боге нашем Оме… - произнес он тоном, якобы исполненным вселенского смысла… Публика отозвалась страдальческим стоном, словно «артист», ныне выступающий перед суккубией, а также его собственного сочинения «пьеса» настолько проели зрителям плеши, что вытерпеть еще один виток сия безумия они уже были не в силах. Собеседник же, тем временем, не сводил с Адели глаз, смотрясь в бирюзовые очи как в зеркало – с искренней проникновенностью и крайней благожелательностью. Суккубию от раздражения аж дрожь пробрала, однако, не теряя самообладания, Адель не двинулась и глаз не отвела.
- Акал, есть выдумка… - не унимался этот сумасшедший, - «Ом, значит? А я принцесса де Фонфор… Конечно, вещи можно называть, как хочешь – в конце концов, всё это - только сотрясенья воздуха… Но как-то не хочется думать, что и меня где-то, когда-то ждет вот такая судьба – стать клоуном уехавшего цирка-шапито…» - Аделия, утвердительно качающая рожками в такт речам безумца, облокотившись на стол, склонила голову чуточку набок* – что у живых существ обычно означает проявление интереса – и оперлась на кисть руки – так было удобнее слушать. Не то чтобы её так сильно увлек этот бред, но что-то любопытное в парне всё же имелось, что-то такое цепляющее, неуловимое… Говорить с сумасшедшими было, возможно, глупо, или, возможно, бесполезно, но - совершенно точно – не скучно.
Рассуждения о внешности бога и иже с ним прилегающим вовсе позабавили Адель: «В нашем мире последнее чему можно верить – так это собственным глазам… Сколько живу, всё больше в этом убеждаюсь… А ты, дружище, прав – ты не похож на того, кто верил бы в нелепицы – ты выше этого, ведь ты – их сочинитель!» - широкие театральные жесты ассури Адель смешили больше прочего, - «А ведь как уверенно он говорит об этой ереси! Вот – странное же дело… Но горожанин, почитающий себя благочестивым ильтарянином, навряд ли будет так носиться с фактом своей веры, а эти вот фанатики… Их ни водой, ни пламенем не остановишь…» - в процессе размышлений о религиозности своей и большинства своих знакомых, Адель внимательно следила за действиями оратора, отметив для себя зачем-то факт того, что у мужчины недоставало мизинца на левой руке, - «А интересно – кто же он по долгу службы? Простой работяга, должно быть? Эх, нет, эдакой болтливости никто б терпеть не стал… Хотя, кто знает – быть может в остальном он парень дельный?» - Адель ещё раз глубоко кивнула, как будто подтверждая факт «отсутствия вещей», озвученный ассури.
Все посетители таверны, как и суккубия, затихнув, слушали «проповедь» - каждый, конечно, со своими мыслями – но в целом мнение о говорящем было однозначным: «Ты бы заткнулся, мужик! Вино аж в глотку не льется…» - действительно, если уж парень так верит в своего Ома-или-как-его-там, зачем его расстраивать? Да и возможно ли то с этой ярой убежденностью? – «Всё тлен, мы – только прах и тени…» - произнесла в своих мыслях Адель.
Похлебка, принесенная официантом в момент, который Адель, завлеченная речью ассури, конечно же пропустила, уже безнадежно остыла… Бультыхнув туда ложку с досадой, хранительница городского порядка лишь вяло помешала густой бульон. Аппетит пропал абсолютно, и потому, не найдя идеи лучше, Адель, подняв ложку на уровень глаз, смотрела, как суп тонкой струйкой стекает обратно в тарелку. К обеду она не притронулась.
- Вы наверняка думали, что ждет вас после смерти. И знание это, наводит на вас ужас. Мысли эти несут смуту в ваш разум и сердце… - произнес, наконец, говорильщик, поставив финальный аккорд в своей речи…
на это Адель не могла не среагировать и, бросив ложку в суп со звоном, да так, что похлебка разбрызгалась вкруг по столу, нервно расхохоталась – насколько это позволял тугой корсет.
- О-о-ох, насмешил так насмешил… - стирая кулачком с щек выступившие от припадка смеха слезы Адель кивнула утвердительно, - Ты б только знал, насколько ты прав! Такое увидишь хоть раз – так не попросишь добавки… - она сменила позу, удобно расположив свой гордый стан вдоль спинке стула и, откинув кисть руки в сторону – ближе к проходу меж столиками, громко щелкнула пальцами: - Красавчик, перестань паясничать… Да покажи сему достойнейшему гражданину, что иногда бывает после смерти, когда... С головой есть проблемы… - стоило только магессе дать знак, как призрак, пребывавший здесь незримо всё время (а ощутить это можно было по странному кладбищенскому холодку рядом с Аделью) и, между прочим, тоже слышавший легенду об Оме, явил свой «лик» - коль таким высокопарным словом вообще можно назвать мерзкую небритую рожу с кривыми зубами, забавно торчащими в стороны, и наглым выражением на оной – народу. 
- Ну наконец-то, Лиз! А я уж думал, что совсем сгнию в безвестности… - призрак наигранно-сентиментально отер «слезу» и, одернув весьма несуразный замызганный пиджачок, совершенно похабнейшим образом обхватив хозяйку за самые выдающиеся прелести, чмокнул её в щеку с громким звуком, оставив след от темной эктоплазмы у неё на щеке, - …как можно?!? С моей-то красотой и молодостью… - и так далее, в том же духе… Что-то бурча себе под нос, Джей, кувыркнувшись в воздухе, зловещим облачком подался в сторону каких-то пьянчужек за соседним столом, предлагая тем выпить. Тех, разумеется, сразу сдуло как ветром, а вместе с ними и других суеверных посетителей.
- Ф-фу! Дрянь… - с неприязненным выражением лица отирая щеку, Адель обратилась к ассури, - Нама! Полюбуйтесь – вот что нас ждет после смерти! В самом худшем из возможных вариантов, разумеется… А вы говорите – «Ом»… Уж лучше умереть себе тихонько и гнить в земельке… Чем так… - кивнув в сторону проказничающего призрака, она сокрушительно покачала головой.
Впрочем, когда народ с воплями «спасайтесь, братцы, здесь тейарщина творится» начал выскакивать из заведения, а взволнованные служащие на той же скорости метнулись к Адели, умоляя магессу прекратить наносить вред имиджу заведения а лучше всего – поскорее покинуть таверну, Адель скомандовала Джею убраться восвояси и тот, как утренний туман, растаял, оставляя напоминанием о себе только лужицы эктоплазмы, там, где успел насвинячить.
- Простите, не сдержалась…хах! - он всё ещё давилась смешками, - Да вы не волнуйтесь - он у меня безобидный совсем… Невоспитанный только… А так – дитя Ванесы… Мы скоро уходим… - в качестве веского доказательства, на стол были выложены несколько серебряных монет.

Отредактировано Адель Кьюртен (2014-05-29 05:18:20)

Аделию, водившую дружбу с призраками на протяжении всей своей сознательной жизни, уже не очень-то особо удивляла реакция зевак на появление её питомцев: особливо пугливые сбегали, без всяких выяснений обстоятельств; иные смельчаки пытались её подопечных «изгонять» - из-за чего обычно поднимались некроманткой на смех; бывало даже так, что дружелюбные и любознательные детки пытались завязать с её питомцами общение – и это Адель умиляло, поскольку в каждом подобном ребенке она, конечно, видела себя саму; но вот воспитывать Красавчика, что так уверенно проделывал её «неистовой веры» знакомец, ещё никто доселе не дерзнул...
И посему, убрав  «карманного паршивца» с глаз долой, она смеялась от души, с вниманием наблюдая, как ассур – похоже, искренне страдающий из-за того, что неожиданное «испарение» объекта его праведного гнева, создавши ярые противоречия меж мыслимым и ощущаемым, тем самым вызвало в нём когнитивный диссонанс - рыдая, погружается в пучину отчаянья. Жестоко, стоило б заметить... Однако стражница, лишь в тайне от себя будучи нежною розой, к объектам собственного раздражения редко испытывала состраданье, умея издеваться от души и с изощренным удовольствием...
- Ку-ху-ху-ху-ху! – приятный девичий смех наполнил помещение обеденного зала, где после появления Красавчика стало как-то пустынно. Суккубия, теряя интерес к изжившей себя пьесе, и вправду собиралась уходить, а потому, накинув плащ на плечи, поднялась с места, но... Вдруг услышав от соседа по столу довольно занимательного содержания фразу, тут же откинулась на спинку стула, глядя во все глаза на этого избранника Акала.
Их взгляды встретились, но только бирюзовые глаза Адели в этот момент смотрели на реальность – в остекленевшем взгляде её собеседника (что, впрочем, списывалось на особенность ассурской природы) словно что-то мелькнуло. Магесса вздрогнула, как будто бы окаченная ледяной водой: «Ильтаров луч! Клянусь всей Тьмой – я видела, что у него душа нецелая!» - почувствовав спиной недобрый холодок, Адель тряхнула рогами, желая прогнать наваждение.
- Урвеее! Вот же паршивый привкус! Словно смешали кошачий туалет и гнилостные нечистоты! – вдруг выдал с наиоткровеннейшей гадливостью сидящий напротив неё, - Я драть его уверена, что это опять был Альваро! Плешивый заглотыш! – внезапная смена определения своей половой принадлежности у собеседника удивило суккубию менее всего, ведь являясь по сути и женщиной, и мужчиной одновременно она и сама подчас забывалась, в какой конкретно ипостаси предстает народу... А вот эмоции, с которыми новая «маска» провожала предыдущую, были ей весьма интересны.
Адель, картинно выгибая бровь, окинула скользящим взглядом «собеседницу» и, сделав вывод, что от восседающей за столиком в такой развязной позе «дамы», ей стоит ожидать и соответствующего поведения, лишь фыркнула в ответ, застыв с лицом наполненным надменностью. И далее последовавший «комплимент» у ней лишь вызвал снисходительное равнодушие – мол, балагурь, насколько совести хватает, да только не напарывайся на рога.
Ничто не шелохнулось на лице Адели помимо зрачков, цепким взглядом сопроводивших руку парня, когда тот, потянувшись за бутылкой, сделал смачный глоток содержавшегося в ней вина, после чего, едва глотнув воздуху, выдал: - Мистрис, а не соблаговолите ли вы ответствовать мне... – Адель, перенеся вес верхней части тела на ладонь, прижатую к торцу столешницы, так, что острый бледный локоток нацелился в сторону прохода меж столов, была готова разъяснить, чего конкретно и какой причины ради, она готова «соблаговолить»... Но «собеседница» вдруг передумала, задавшись рядом логичных вопросов, ответы на которые, впрочем, заботили её гораздо меньше, нежели приятный досуг: - Эй, а ну его! Давай поспорим на твой поцелуй! – суккубия заулыбалась веселее, сверкнув рядом остреньких зубок. Ей нравилось, когда вот так, дерзя не в меру, кто-то заигрывал с ней, особенно на тему поцелуев и прочих издержек её суккубьей натуры.
- А что бы и не поспорить?! Ве-и-рин... – начало предложения, произнесенное резво, как мысль, схваченная налету, занятно контрастировало с тоном, каким Адель, словно испытывая некое сомнение, произнесла имя новой «знакомой», - Что ж, поцелуй, так поцелуй... Смотри только не пожалей потом! – поймав эмоцию, с которой говорила Верин, Адель лукаво ухмыльнулась и, укусив себя за длинный коготь, вильнула под юбкой хвостом, отчего по полу прошла слабая воздушная волна, - Скажу на вскидку - я не видела девиц, способных осушить бутыль вина одним глотком, - она прикрыла левый глаз, как будто примеряя, какую часть стакана заполнит содержимое – которое там, следуя логике Кьюртен, всё же имелось - бутылки, - Так что давай уже – плесни-ка мне бокальчик! Однако я уверенна, выше краев – не выйдет... Ты ведь не дура, чтоб так бездумно разливать вино? – азартно потирая узкие ладошки, Адель уставилась на горлышко бутылки, затем, сместивши взгляд, принялась ожидающе пристально «плавить» оным бокал.

Отредактировано Адель Кьюртен (2014-06-10 10:25:31)

[float=right][mymp3]http://ato.su/musicbox/i/0614/84/6d7c00.mp3|И всё смешалось...)[/mymp3][/float]Сочтя растягиванье собственного имени в речи рогатой обидным его искажением, Верин выказала яростное возмущение, грозя Адели кулаком. Суккубию однако раненная гордость «дамы» не смутила и недовольно сведя брови к переносице, из-за чего над ней возникла вертикальная складочка, Адель отклонилась назад, дабы сложенные в столь агрессивном жесте пальцы ассура не закрывали ей обзор.
- Не горячись, малышка, а то выкипишь… - произнесла магесса мрачным тоном, вложив в сие высказыванье такую дозу показного безразличия, что еле удержалась от зевка, нагнавши скуку на саму себя. И Верин, якобы смирившись, унялась, легко вернувшись к обозначенной минутой ранее идее спора.
Внимательно следя – не столько за руками, как за движениями мимических мышц собеседника – Адель начала понимать, что её бесцеремонным образом «разводят». Ехидство смешанное с ожиданием триумфа – ммм~
Это сладкое чувство, сколько бы лет ни прошло, казалось Адели родным: как много раз, купаясь в ядовитой желчи каверзных мыслишек, она, противная девчонка, и совсем ещё юный Горгот стремились заставить друг друга рыдать, кусая локти от досады и отчаянья - знакомо, так пронзительно знакомо! И оттого сильней кололо самолюбие рогатой жало превосходства Верин, что Делия уже отчетливо осознавала проигрыш, уже тогда, когда ассури ещё не начал кривляться, дабы втоптать её ярчайшую персону в серость повседневности.
- Кончилось? – с наимерзейшей рожей, полной усердно деланного удивления, воскликнул асур, словно бы «не ожидал» и не вкушал нектар своей победы ещё задолго до того, как Адель согласилась на спор. Суккубия куснула губы, не сдерживая больше закипевшей страстной злобы, украсив их влажным следом от крови, такой же ярко-алой, как и её помада. Хотелось вмазать по ехидной роже ассура хлесткой ладонью наотмашь, а после плюнуть ему в лоб, прокляв тейаровым именем… Однако же, имея опыт в изящном искусстве отмщения, Адель смогла унять внутри себя пожар негодования, даже тогда, когда Верин, побултыхав вино в бутылке открыто признавала своё жульничество: - Слушай, я такое вообще впервые вижу. Может у тебя получится?
Бледные щеки Адели предательски вспыхнули и, хоть суккубия старательно держа лицо, пыталась, чтобы ни ресница не дрогнула, выдав гнетущее чувство досады, было понятно, что она оскорблена. Алые губы красотки-таррэ, принадлежащие по праву выигрыша в споре Верин, скривились в подобьи покорной улыбки: «Ну, что ж… Ты, право слово, победитель – так получи свой приз!» - в глазах у ведьмы промелькнули злые огоньки, - «Ведь я, в отличие от некоторых, была честна… И умею красиво проигрывать…» - кончик языка суккубки игриво скользнул по губам, собрав соленый след обиды.
- Всё справедливо - выигрыш за тобой… - Аделия, упершись в стол ладонями, тянулась к парню, перегнувшись через стол, из-за чего тугой корсет явил хранимые им прелести в весьма удачном новом ракурсе, -  …давай проверим! – красивый изумруд в подвеске на груди Адели загадочно поблескивал, и чары соблазнительницы, прицеленные в ассура, сладчайшей патокой тихонько обтекали его разум…

Отредактировано Адель Кьюртен (2014-06-10 23:56:16)