В тринадцатый день месяца страстного танца в родовом замке Сангреев намечался очередной семейный обед. Ни чем не отличающийся, как должно было быть, от тех, что проходили в его стенах предыдущие сотни лет. Тихие шаги слуг, подающих новые блюда и уносящих посуду; снисходительное щебетание матери, норовящей быть в курсе всех событий и потому задающей уйму вопросов мужу да герцогу Валентайну; Фарион, ну, что тут скажешь, граф, как всегда, преобладал в величественном спокойствии и даже с лёгкой полуулыбкой терпел несколько излишнее любопытство супруги. Но ведь для семейного потчевания такая обстановка вполне себе приемлема, не так ли? Дедушка по обыкновению неотразим с неизменным бокалом грога в руке. А уж после выпитой крови он и вовсе сама доброта в отношении домочадцев, от чего маменькино любопытство страдает ещё больше, ведь герцог ради забавы отвечает ей, хоть и воодушевлённо, но всё же исключительно загадками, так или иначе затрагивающими всё новые и новые "сарафанные истории". Маменька в такие моменты чуть ли не чувств лишается от волнения, даже не замечает никого вокруг, ведь главе семейства что-то такое интересное известно, а ей нет! Как тут быть спокойной?! Отец молчаливо наблюдает, но по его немного сощуренным глазам можно догадаться, что происходящее его весьма и весьма забавляет. Герцог же упивается нетерпеливостью своей дочери в этом деле с нескрываемой улыбкой, от чего она начинает донимать вопросами его ещё больше, в кураже не понимая, что только этого от неё и добивается её родитель.
Когда в залу входит любимый всей семьёй наследник обстановка самую малость успокаивается. Графиня на несколько мгновений отвлекается от своих атак против герцога Валентайна и со свойственной только матерям нежностью приветствует сына. После чего сразу же, с новыми силами, появившимися у неё от любования ликом своего дитя, вновь начинает допытывать герцога на предмет правдивости слухов о тайной связи новенькой фаворитки правителя с каким-то обедневшим бароном. Сударь Валентайн нарочито заметно пытается перевести разговор с Изабель на обсуждение красоты садов в королевском дворе, якобы не понимая, почему ей так интересна эта малоприятная история с фавориткой, при этом лукаво смотря на сына, который тем временем занялся беседой с Алькором, но не упускал из виду распалённую от любопытства супругу, которая вот-вот должна была закипеть от возмущения и высказать своим дорогим мужчинам, что они крайне жестокие и бессердечные личности,  нисколько не заботящиеся о её несчастных нервах! Господа Сангреи же только этого и ждали, поскольку сие занятие они крайне жаловали и сделали практически традицией, неминуемо выполняемой перед каждой семейной встречей. Собственно, по этой же причине обыкновенно и задерживалась к обеду Фантина, которую дедушка так же, как и матушку, не обделял отеческой любовью и пытался занять беседой и её, чего, как было известно, Фанни старалась при любой возможности избегать. Однако сегодня юная леди задержалась совершенно по другой причине. С приездом брата в родимый дом её мысли были заняты вовсе не созданием коварных планов по избеганию излишнего внимания домочадцев к своей персоне, а, наоборот, привлечением его со стороны Алькора. Проведя около часа у зеркала и подбирая наилучший наряд, ей казалось, что она уже вся выбилась из сил. Пуще прежнего она побледнела, от чего её тёмные глаза и вовсе стали чёрными, как ночное беззвёздное небо. Однако нежно-лилового цвета платье придавало этой бледности особое очарование, делавшее Фантину похожей на аккуратную фарфоровую куколку, которая появляется в музыкальных шкатулках под нежные переливы музыки. Такая незатейливая вещица была и у Фэйт с тех самых пор, как ей исполнилось двенадцать лет. Матушка подарила её ей в один из зимних дней, дабы Фанни меньше скучала по лету. Так и случилось. Увидев темноволосую фею в сиреневом платье, появившуюся из распахнувшего внутри шкатулки лепестки цветка орхидеи, виконтесса более не скучала по знойному времени и каждый день наслаждалась в его ожидании завораживающей музыкой, под которую медленно "танцевала" её фея. И даже в летние дни, такие как сегодня, спустя столько лет, Фантина непременно заводила маленьким позолоченным ключиком шкатулку и, сидя у окна и любуясь пышущей красотой природы, слушала эту великолепную мелодию, которую знала уже наизусть и с лёгкостью смогла бы воспроизвести сама.
С внешнего вида этой куколки и переняла нынешний свой образ юная леди, что стоило ей немалых усилий. В последний раз взглянув в зеркало, Фантина направилась в столовую под причитания её личных служанок, не перестающих твердить, что мадемуазель сильно опаздывает. Будто бы она и сама не знала! Остановившись у дверей столовой и поправив в бесчисленный раз обрамляющие плечи, тёмные локоны, девушка осторожно вошла в столовую и присела в книксене.
- Доброго дня. Простите за моё опоздание, - с толикой робости проговорила Фанни и прошла вглубь залы, дабы поприветствовать каждого из членов семьи. Ожидавший свою внучку герцог Валентайн одобрительно улыбнулся, когда она остановилась около него и, присев в поклоне, попросила благословения на сегодняшний день. Когда Фэйт поприветствовала Фариона, граф, слегка наклонившись вперёд, поцеловал дочь в лоб и сделал замечание по поводу её бледности, после чего поинтересовался её самочувствием.
- Со мной всё в порядке, отец. Не стоит беспокоиться, просто лёгкая слабость, - улыбнувшись, ответила виконтесса Сангрей и направилась поприветствовать матушку, которая уже одним только взглядом дала понять, что крайне недовольна, как опозданием дочери, так и её внешним видом.
- Приветствую Вас, матушка, - поклонившись, ответила Фанни и поцеловала её коротко в щёку, в то время как Изабель прошептала, что после обеда желает с ней серьёзно побеседовать. Кивнув головой в ответ, девушка повернулась лицом к брату и радостно ему улыбнулась, задержав взгляд на его глазах, после чего так же, как велел этикет, присела в книксене.
- Дорогой брат, доброго дня, - тепло проговорила Фантина и последовала к своему месту, где её уже ожидал слуга, по дороге улыбнувшись показавшейся из под скатерти стола мордашке Алу. Отодвинув стул, слуга помог виконтессе сесть, после чего бесшумно удалился к окну, "превратившись" в неподвижную статую с каменным лицом. По завершению церемонии приветствия последней из детей Сангреев, тот час в зале появились слуги с подносами. Горячие блюда, словно по волшебству, возникли на столе, не успели господа и глазом моргнуть. Строгость и вышколенность слуг - ещё одно достояние дома Сангреев, которых и без того было более, чем достаточно.
Принявшись за еду, графиня перестала мучить своего отца и перешла на замечания о погоде, которые каким-то необъяснимым способом, известным, наверное, только Изабель, перешли на замечания в адрес Фантины.
- Дорогая, ты и вправду слишком бледна. Исхудала сильно, почти ничего не ешь. Мне это совершенно не нравится. Как ты собираешься обучаться в своей академии магии, в которой, ещё раз повторю, я против, чтобы ты училась...
- Изабель, не стоит снова об этом, мы же всё решили уже... - перебил супругу Фарион, взглянув на графиню тем взглядом, которым мужья обычно смотрят на жён, когда те их действительно замучили непрекращающимся обсуждением одной и той же темы.
- Пока она здесь, дорогой, ещё ничего не решено! Зачем ей эта академия? Пусть учится здесь, в замке, если так ей это нужно. Наймём Фэйт наставника и пускай практикуется. Всё равно от этого проку не будет. Вспомни нашу милую Кармиллу, да упокоится её дух...
- Матушка, а как же диплом? Вы ведь знаете, что, даже обучаясь с наставником, мне всё равно потребуется уезжать для сдачи экзаменов. И кто может быть уверен в том, что этот самый наставник сможет помочь мне в изучении настолько, чтобы в академии, когда мне будет необходимо предстать перед комиссией, я не опозорила нашу семью. Вам ведь известно, что шарлатаны встречаются даже среди довольно известных личностей. Кроме того, я слышала, что в академии также обучают и боевым искусствам, что, как я считаю, в наши времена знать необходимо.
- Дочь моя, всё это полнейший вздор! Если ты хочешь обучаться магии - обучайся. Для чего тебе диплом? Никак не могу взять в толк! И уж тем более не понимаю, зачем тебе, леди, обучаться боевым искусствам? Это удел мужчин! Пусть себе и бьются на этих отвратительных железках, как, например, твой брат. Алькор, я, к слову, в самом деле не понимаю, зачем ты так много уделяешь этому времени. Войны же нет и, надеюсь, не предвидится!
- Изабель, он всё верно делает. Не препятствуй моему внуку! Я настаиваю! Практика - дело полезное. Без неё даже обширные знания и умения канут в лету, - остановив своим властным тоном дочь, Валентайн продолжил, - а вот Фантине и вправду лучше бы обучаться дома. В этом я с тобой полностью согласен. Не пристало юной леди быть вдали от своей семьи и жить вне родительского дома до замужества.
Фантина, доселе с мрачным видом пробующая на вкус кусочек жареного барашка в винном соусе и слушающая недовольство домочадцев, вовсе перестала обращать внимание на пищу и, отложив приборы, воззрилась на графиню.
- Но как же Кармилла? Она ведь...
- Фантина, милая. Кармилла была совсем другой. Нет смысла сравнить её и тебя, - отрезал граф, за что удостоился сияющего радостью взгляда супруги, - у неё была энергия. Властный характер. Она была подобна по силе духа Алькору, но ведь ты...увы...другая. Её можно было отпустить без страха, и то я сожалею о том, что позволил ей учиться. Быть может, поступи я иначе, она сейчас была бы с нами. А тебя нам и вовсе страшно отправлять в академию. Ты там и дня не вытерпишь. Так что подумай ещё раз. Мы тебя оберегаем от лишних переживаний. Не стоит расстраиваться из-за такой глупости, лучше расцени свои силы по достоинству.
"И вправду", - подумала про себя девушка, смотря на букет алых роз, украшающих стол, - "если бы Вы, отец, поступили иначе, Кармилла, быть может, была бы жива. А меня и вовсе бы не было! И все были бы довольны. Несравненная Кармилла радовала бы взор, а неподходящая я не смогла бы не оправдать надежд. Ну, ничего, я ещё докажу, что эта Кармилла и мизинца моего не стоит!"
- В таком случае мне есть чему поучиться у сестры, отец, - после минутного молчания, заявила на всеобщее удивление громко и твёрдо Фантина, - как и она, я буду воспитывать силу воли. Буду просвещать свой разум, как она, и закалять характер. В академии! И только там! Потому что здесь, под ваши нескончаемые причитания о несчастной и несравненной Кармилле можно только с тоски умереть! А я этого не желаю!
Бросив на стол салфетку с колен, Фэйт вскочила с места и, не проронив более ни слова, бросилась к выходу из столовой. Она даже на брата не взглянула, боясь прочесть в его глазах неодобрение или того хуже гнев за то, что она с язвительностью в голосе отозвалась о светлой памяти почившей сестры. Обескураженная несвойственной Фанни выходкой семья всё же взяла себя в руки ещё до того, как девушка покинула залу. Изабель гневно кричала ей в след, требуя вернуться назад, объясниться и попросить прощения. Жёсткий тон отца также эхом отразился от потолка, будто удар от кинжала в спину, больно раня её. Вышколенная, будто те слуги, виконтесса Сангрей, полжизни оставила на то, чтобы не подчиниться их приказу и не вернуться. Выбежав из залы, она заплакала, прикрывая ладонями глаза, и побежала в сторону своих покоев. Но эмоции её были настолько сильны и горьки, что ей хватило сил только на то, чтобы добраться до лестницы, где она опустилась на ступени, спрятавши ото всех своё хрупкое маленькое тело за массивной мраморной колонной. Притянув к себе колени, она спрятала в юбках платья лицо, и, обвив их руками, придалась слезам, очищающим её душу и успокаивающим бушующее внутри неё тёмное пламя обиды. Боль её была дикой и ужасной, как и чувство стыда за своё поведение, начавшее грызть её изнутри, будто трупный червь. Но обида, которая зрела в её душе все эти годы, под силой волнения, что она испытывала в последние дни, наконец-то созрела и вырвалась наружу. Как вырывается из кокона бабочка. Одно только было ужасно – что её душевное состояние нисколько не походило на завораживающую красоту лёгкой порхающей бабочки, а воистину напоминало собой лишь отвратительную гусеницу, уничтожающую всё на своём пути.

Отредактировано Фантина (2013-02-17 11:55:43)

Так было всегда. Повторялось из раза в раз. Словно рок судьбы, нависший над виконтессой тенью погибшей сестры с самого момента её рождения. Фантина честно и прилежно, изо всех сил старалась угодить родителям. Старалась заменить Кармиллу. Стать похожей на неё: такой же уверенной в себе, сильной, дерзкой! Женщиной, умеющей добиваться всего, чего только пожелает. Любым путём. Но ей было это не дано. Она была полной противоположностью своей сестры, которую так любили Изабель, Фарион...и даже Аль. В их сердцах Кармилла всегда занимала и будет занимать первое место, и с этим молодой леди Сангрей придётся смириться, хочет она того или нет. Впрочем, на Алькора ей сетовать грешно. Брат всегда поддерживал её и принимал такой, какая есть. В отличии ото всех остальных он не ставил ей жёстких рамок, да и вообще каких-либо требований к ней у него не было. Хотя сам он многого достиг в жизни и имел на то веские права. Но он был другим. И, наверное, именно за это больше всего на свете была благодарна Фэйт. Именно за то, что он видел в ней сестру, а не подопытного кролика. И если бы мать с отцом были такими же! Если бы было так, как бы прекрасна была её жизнь! Но чета Сангреев всегда были ею недовольны, чтобы она не делала. Всё не так...всё плохо...
А ведь она просто хотела почувствовать, что её любят за то, что она их дочь. За то, что её чувства к родителям столь теплы и светлы, что не умещаются в сердце. Не в упрёк Алькору будет сказано, но чтобы он не делал, они одобряли все его поступки. Во всяком случае, так помнила Фанни. А с ней было наоборот. И как же ей было обидно - не передать словами! Ведь вопрос, кажется, почти решился. Больше года она уговаривала, упрашивала, доказывала всеми мыслимыми и немыслимыми способами, что это нужно и важно - обучение в академии. Что она сможет, что у неё получится! И ведь они же согласились! СОГЛАСИЛИСЬ! До отъезда оставалось немногим больше месяца. Но они снова взялись за своё! Особенно матушка, которую от года к году Фантина понимала всё меньше.
Девушка сжимала в маленьких кулачках ткань платья, уткнувшись лбом в колени и непрерывно плача. Обида была невероятно сильной и так билась в груди, так давила, что Фэйт чудилось, будто там застрял камень. Огромный и острый, который резал плоть изнутри, причиняя страшную боль. Её глаза покраснели и опухли, а губы от избытка чувств вздрагивали при каждом глотке воздуха. Ей было чрезмерно плохо. И нельзя сказать от чего именного. Все чувства смешались воедино.
Во-первых, обида от того, что мечта, столь близко витающая около неё, как лето за окном, упорхнула подобно птице. Во-вторых, боль от обмана, что всё время преследовал её со стороны родителей. Ведь сколько так раз происходило - не сосчитать. Они постоянно ей запрещали что-то, что ей крайне было интересно, затем делали вид, что сменили гнев на милость, а потом, в один прекрасный момент, сообщали, что она занимается глупостью и зря тратит своё время на всякие пустяки. А она терпела. Все эти годы. Но сейчас был совсем другой случай. Сейчас, воодушевлённая поддержкой Алькора, она была уверена, что выбрала достойное занятие. Что у неё получится сделать что-то, что порадует семью. Но вышло как всегда. В её жизни ничего не меняется. А теперь ещё и повела она себя с родителями так непозволительно грубо, что от стыда, кажется, залилась краской до самых пальцев ног. Но ведь у неё нет сил больше терпеть! Нет! Особенно когда речь идёт о столь значимом для неё деле. И как теперь быть? Как после всего она сможет убедить родителей встать на её сторону? Фантина не имела ни малейшего представления на этот счет. И от того ещё больше заливалась слезами, ибо безвыходность ситуации чёрным занавесом скрывала её светлое будущее, которое так манило виконтессу последние несколько месяцев. Оно казалось таким близким, а теперь, должно быть, стало таким же далёким, как звёзды на небе, сияющие в прекрасные безоблачные ночи над замком Кримсоний.
- Аааах, - почти беззвучно выдохнула Фантина, когда чьи-то руки обвили её плечи. Дёрнувшись, она вскинула голову и увидела брата, бережно обнимающего её. Распухшими от слёз глазами она не сводили с Алькора взгляда. Несколько мгновений Фанни даже не дышала, застыла, как та статуя, за которой она пряталась. А Алькор, такой благородный и искренний, в его глазах было столько жалости и заботы, что укол совести вновь ужалил её сердце. Свободной рукой он придерживал её за подбородок, она нервно, сотрясаясь, глотала воздух, и еле сдерживалась, чтобы слёзы вновь не потекли ручьём из её глаз. Он что-то говорил ей, что-то успокаивающее, доброе. Как же радовалось её сердце от того, что на свете есть хотя бы один человек, который не осуждает её! И что этим человеком был её любимый Аль! Словно бальзам на душу было слышать его негромкий, умиротворяющий голос. Ощущать тепло его объятий. Он искренне, от всей души поддерживал её и сопереживал ей. Это тронуло Фантину. Очень сильно. Ведь по нему, всегда решительному и властному, порой немного ироничному, не скажешь, что он способен на такое. Но в отличие от родителей Алькор был куда душевнее и участливее, чем они.
- Алькор, - просипела девушка и бросилась ему на грудь, обвив руками за шею. Новая волна слёз. Новая волна боли. Ей надо было выговориться, надо было ощутить заботу и поддержку. И, кажется, только рядом с Алем она могла чувствовать себя спокойно, будто он её невидимым щитом защищал от всех невзгод. Сжимая в руках его рубашку, она плакала у него на плече, сквозь слёзы, как умела, пытаясь высказать всё то, что скопилось на душе.
- Ну, почему, брат, почему?! Почему они так всегда со мной? - шептала Фантина, сотрясаясь, плача, и в то же время, ощущая, как с каждым словом, с каждой секундой, проведённой рядом с братом, ей становится всё легче. - Я ведь стараюсь. Я делаю что могу! Я хочу...хочу сделать что угодно, чтобы им угодить. Но им ничего не нравится! Я всё делаю не так! Ведь академия - это престижно. Они радоваться должны, что я хочу учиться там! Но маменька и отец злятся! Они меня растерзать готовы! Особенно после того, что было в столовой! Как мне быть дальше, Аль? Что делать? Я так больше не могу...не могу! Я не хочу так больше жить! Я не смогу заменить Кармиллу, как бы не старалась! А родители мне этого не простят, и буду ненавидеть! Так всегда будет происходить, как сегодня! Я этого не вынесу! Пусть лучше Габриэль заберёт мою душу, чем так!
Фантина вновь предалась слезам и даже Алу, её любимая и несравненная Алу, которая была её самым лучшим другом, не смогла унять её слёз. Многолетняя тоска и обида вырвалась наружу, да так сильно, так бурно, что девушка сама не могла поверить в то, что с ней происходит. Она себя не узнавала. Не могла поверить в то, что она совершила все те поступки каких-то пятнадцать минут назад. Это было странно. Непонятно. Ужасно. И как-то необыкновенно.
- Спасибо, Алу, - выдохнув, произнесла девушка и, немного отстранившись от брата, улыбнулась своей подруге, которую затем потрепала по хитрой, красивой и смышлёной мордашке. - И тебе, Аль, спасибо большое. Прости, пожалуйста, что не сдержалась. Я...я...не знаю, что со мной произошло. Всё как-то смешалось. Академия, родители, и твой приезд, - невнятно пробормотала Фэйт, всё тише и тише произнося каждое слово, так, что под конец предложения и вовсе её голос можно было едва различить. Разве что тень смущения и краска на щеках говорили за неё то, что она в последнее мгновение попыталась скрыть. Попыталась...но не скрыла.

Отредактировано Фантина (2013-02-26 00:29:05)

Ах, как тепло и уютно было в его объятьях! Как спокойно и хорошо! Будто бы кусочек благословения небес спустился на землю и сотворил своё чудо. Крепче прижимаясь к брату, Фантина, хоть и не переставала содрогаться в тщетных рыданиях, всё же чувствовала себя в разы лучше, чем сидя одна на лестнице и перекручивая думы в голове в полном одиночестве. Теперь её слёзы лились скорее не столько от боли, сколько от того, что ей не хватало сил взять себя в руки. Нужно было осушить внутренний сосуд боли дабы душа вновь могла расправить крылья. Дабы почувствовала себя сильной и свободной. И забота, которую проявлял Алькор, только укрепляла её силу. Такой решительный, смелый и своевольный, он, не смотря на слухи, был способен на сочувствие и поддержку, на душевную теплоту. Фанни только рядом с ним могла раскрыть свои чувства, потому что знала, что он не осудит её и поймёт. Ну, и конечно с Алу, с необыкновенной волчицей, которая была порядком умнее и добрее многих людей. Но Алькор...это совсем другое. То, что чувствовала рядом с ним виконтесса, было не объяснить словами и даже музыкой невозможно было бы передать всю гамму эмоций, разве что только биение сердце могло поведать истину и глубину её чувства, ведь билось оно только ради Аля, её темного Ванесы, за которого она молилась денно и нощно на протяжении долгих лет, за которого, она уверена, легко бы отдала свою жизнь.
- Зачем лгать, Аль? Зачем? Это ты такой, ты отважный и сильный, а я - нет. Я - не ты, я - не Кармилла. Мне очень тяжело противостоять родителям, я не могу с ними спорить. То, что произошло сегодня, это мне несвойственно. И я не могу понять, как я могла такое совершить! Мне страшно, Алькор, мне безумно страшно! Потому что ту жизнь, которую они мне уготовили, я не вынесу. А то, чего хочу я, я никогда не получу. Это для меня слишком роскошный подарок. Так зачем терзаться? Лучше решить всё одним махом и не мучить ни себя, ни других. От меня всё равно никакой пользы, только сплошные огорчения, - шептала наконец-то то, что думала на самом деле Фейт, теплясь в том ощущении нежности, что излучали ладони виконта. Она даже прикрыла глаза, чтобы насладиться тем, как он её оберегает, как старается заставить поверить её в лучшее. Но она не верила, потому что знала, что её мечты, истинные мечты с самого начала обречены. Ни того сорта она девушка, ни та, кто может добиться желаемого. Её характер слишком мягок и уступчив для того, чтобы ставить свои желания превыше всего остального. Иначе не добиться желаемого, не заполучить главный приз и тем более с таким характером его не удержать. Невозможно. Нереально. И даже глупо пытаться.
- Прошу, Аль, не надо. Не надо ругаться с отцом и матушкой из-за меня, - ошеломленная резко объявившимся порывом чувств брата, запричитала вампирша, вцепившись обеими руками в его руку. Она с ужасом смотрела в его глаза и трясла головой из стороны в сторону, умоляя, чтобы он не творил глупостей. Она того не стоила, она знала это, и не могла представить себе чего-либо хуже, чем то, что у Алькора, её дорогого сердцу Алькора будут из-за неё неприятности. Он мог поругаться с семьёй, мог. Она в этом не сомневалась. И случись так, ей казалось, она этого не переживёт.
- Ты слишком добр ко мне, брат, слишком, - покоясь на его груди, негромко и очень медленно проговаривала девушка, - но они могут проклясть тебя за это. Ты же знаешь матушку, она так порой нетерпелива. На меня она заслуженно серчает, хоть и за зря не позволяет учиться. Но гневаться на тебя - это же просто преступление! И виновной в этом буду я, а я не хочу, чтобы так было. Пожалуйста. Я бы с удовольствием уехала в твой замок, но не надо...не надо ради меня ссориться с ними!
Она ещё что-то бормотала, что именно - она не помнила, Фантина будто бы была в бреду. Её разум, затуманенный обидой, болью, страхом, преобразовывал её думы в фразы, которые она даже не запоминала. Измученная душа диктовала разуму то, что нужно делать, а он подчинялся. Сознание же было где-то далеко, оно растворилось в объятьях Алькора. Вместе с замирающим от счастья, смешанного с горечью, сердца.
- Алу, - протянула девушка, с улыбкой посмотрев на волчицу. Она отвлеклась от своих чувств, слабо улыбнулась и потрепала её за ухом. Ей было безмерно приятно, что они так заботятся о ней, не потому что надо, а потому что им действительно это было нужно. Нет ничего замечательнее, чем осознание того, что ты кому-то нужен, что тебя любят, что тобой дорожат.
"Что ж, и этого с меня хватит. Я должна благодарить богов за то, что он любит меня хотя бы как сестру. Ведь я могла и этого не иметь и лишь только мечтать об одном его взгляде. О том, чтобы только его увидеть. А судьба мне даровала гораздо большее. Так имею ли я права жаловаться и желать чего-либо ещё? Нет, я должна быть скромнее. Должна просто любить...молча...не заставляя его чувствовать себя неловко."
- Спасибо, Алу, огромное тебе спасибо. Для меня очень важно, что вы оба так заботитесь обо мне. Я никогда...никогда этого не забуду!

Отредактировано Фантина (2013-03-24 21:54:48)