Азур Кройц

Анкета персонажа

1. Имя:
В прошлой жизни – Эдрик Одинсон, когда переродился был назван Адамом Гофманом, но «официальное» имя, под которым известен – Натаниэль Кройц. В Огненном Рассвете носит псевдоним «Азур Кройц» Позволяет, что бы его называли Ниэль, но терпеть не может, когда сокращают его имя до «Нат» или «Натан»

2. Раса:
Иштэ

3. Возраст:
131 год, выглядит на 30 (персонаж с акции)
Дата рождения:
1515 год, 3-е число месяца Тихого Снега
Покровитель – Анкайен

4. Деятельность:
Полтора года как бражничающий алхимик. До этого - главный алхимик и глава информационного отдела в гильдии Огненный Рассвет

5. Способности:
5.1. Бытовые:
Вполне самостоятельный в том плане, что сам может зашить дырку у себя на одежде, ее постирать, приготовить себе еды, при этом ничего не спаливши.
Умеет плавать, вести себя в высшем обществе, читать и писать, само собой разумеется. Умеет ездить на лошадях и не проблема залезть на какое-то дерево.
Если выпьет – то ведет себя крайне адекватно, к тому же, если надо, быстро трезвеет – привычка, выработанная годами таскания вин из погреба без ведома владельцев оного погреба.

5.2. Боевые:
Практические знания ограничиваются тем, что есть кулак, и если ним двинуть в морду супостату, тому будет неприятно. На теоретическом уровне эти знания находятся чуть выше.

5.3. Магические:
КСМ – 0%
КТЭ – 87%
КМЭ – 11%
Сначала поступил на факультет Воздуха, но только для того, что бы потом он смог изучать алхимию без ограничений. Срок обучения – 10 лет, достиг уровня мастер.
Потом, в ходе обучения стал мастером алхимии и длительное время изучал трансмутацию, но практических знаний так и не приобрел. К алхимии его тянуло с детства, а трансмутацию начал изучать «из-под палки», можно сказать.
К магии Огня он приступил только для того, чтобы потянуть время, которое так нужно было ему, и бросил сразу, как Ниэлю удалось сделать то, что он хотел, поэтому уровень специалиста.

5.4. Слабости:

6. Ключ:

7. Внешность:
Наверное, Ниэля можно охарактеризовать как мужчину привлекательного, но не красивого. Определенный отпечаток на нем оставил тот факт, что он происходит из семьи аристократов, пусть он и не любил своих родителей. Одной из таких черт являются выступающие скулы, из-за чего кажется, что алхимик недоедает. Но это не единственное, что оставило свой след за всю жизнь иштэ. Высокий лоб теперь пересекают пару глубоких морщин, а на спине остались шрамы от пыток неизвестного ему шадоса.
Рост алхимик имеет не то, что бы внушительный, но и не маленький – 185 см. Но при его весе в 78 килограмм он выглядит худым (хотя иногда это называют стройностью). Не смотря на то, что Ниэль никогда не был воином, и у него нет гор мышц, которые бывают у наемников, алхимик жилистый и далеко не задохлик – тяжелая жизнь и постоянные тренировки дают о себе знать.
Длинные, до плечей, волнистые черные волосы обрамляют овальное лицо с легким следом бледности. Ясно-голубые глаза, кажется, пронзают тебя насквозь, потом они слегка прищуриваются, словно оценивая. По губам скользит легкая улыбка, но улыбается Ниель сдержанно, не показывая ровных зубов. Нос у него прямой, но крылья ноздрей хищно вздернуты, и когда ему что-то не нравится – Ниэль морщит носом или ноздри раздуваются еще сильнее (это зависит от степени недовольства).
Хотя бывают моменты, когда даже он не может сдержаться, и смеется от души.
Ладони его обрамляют знаки иштэ – такие, какие есть у каждого из их расы, но эти знаки иногда пересекаются со старыми шрамами, оставшимися еще с тех времен, когда его содержали в тюрьме и ломали пальцы, чтобы он не мог колдовать.

8. Характер:
Характер Ниэля претерпел множество изменений с того возраста, когда он обучался в Университете. По сути он так и остался добрым, но это как бочка меда с ложкой дегтя. После предательства он уже не так часто улыбается, и редко когда кого-то подпускает к себе больше, чем на одну ночь. Иштэ стал более замкнутым, и особенно не любит, когда лезут в его прошлое. До даже не смотря на это он не утратил своего чувства юмора, хотя сейчас и оно стало более… холодным. После всего пережитого Ниэль в общем стал более холодным, расчетливым и замкнутым. На издевки и провокации не только не ведется, но может иногда поддержать, потому что считает, что в общем он практически ничего не добился, уже потерял свою любовь, да и себя считает не шибко успешным. От глубокой меланхолии его удерживает только работа и чувство долга Эйсу, которому предан по гроб жизни.
Непредсказуем, можно даже сказать хаотичен, с некими мазохистическими свойствами, особенно когда напьется.
Когда работает, терпеть не может когда его отвлекают. Последнее дозволено только узкому кругу людей, к которым он питает неподдельное уважение, и только им.

9. Биография:
Натаниэль всегда интересовался своей прошлой жизнью, но только из-за того, что ему всегда было интересно, почему перерождаются в иштэ. Почему одни уходят из этого мира навсегда, другим же дается шанс начать все сначала. И, тем не менее, всей информацией, которой он обладает про себя как про Эрика – это то, что он имел какие-то проблемы с вампирами. Последнее основывается на том, что Натаниэль с детства необоснованно их не любил.
Если же говорить о иштэ еще как о Адаме, то родился он в семье, как не прискорбно, вампиров. Возможно, если бы его окружали любовь и забота, то его врожденная неприязнь к вампирам прошла бы. Но этого не случилось. Его мать, Эллис, невзлюбила его сразу же, как узнала, что сын, которого она так долго рожала, оказался невампиром. А его отец – Джеймс, испытывал к Адаму исключительно научный интерес. Ему было интересно изучить иштэ, и только это спасло Гофмана-младшего от обращения в вампира. Надо заметить, что Адам не был единственным ребенком в семье, у него был старший брат, который был старше всего лишь на два года. Надо сказать, что с молодым иштэ случай был уникальный, и больше любви доставалось именно старшему брату - Джону. И хотя сейчас Ниэль благодарен родителям за то, что не вырастили его такой размазней и нюней, как его брат. Т.к. семья была высокого достатка, в детстве иштэ занимались сиделки, которые должны были докладывать отцу семейства о каких-либо необычностях, которые могли происходить с Гофманом-младшим.
Эллис же всем своим видом показывала, что Адама она долго терпеть не собирается, и даже не разрешала Джону играть с младшим братом. Зато в этом был свой плюс. Из-за того, что родителям было немного все равно, чем занимался молодой иштэ, он много времени проводил на улице, вместе с ребятами не столь высокого достатка, что хоть и не вызывало восхищения у его родителей, но помогало избегать общества «невампира» В общем детство его не было каким-то… необычным. Родители его были относительно богаты, и хотя не сильно любили Адама, сам паренек никогда не бедствовал. Сейчас, оглядываясь назад, на свою жизнь Адама, иштэ может сказать, что самым запоминающимся событие до его 13 лет было появление сестренки Элизы, которая была на пять лет младше его самого. А потом…
Потом произошло то, что, можно сказать, и изменило жизнь Адама. Просто гуляя по городу со своими друзьями, они наткнулись на выступление барда. Увы, когда Адам и его друзья подошли ближе, что бы послушать, о чем же поет странник, он уже оканчивал выступление, и дети не смогли пробиться к нему поближе, что бы спросить, когда бард будет в следующий раз выступать. Тогда они решили, что будут каждый день приходить на эту площадь, что бы таки застать певца. Но на следующий день их ждало разочарование. И потом тоже. Но на третий… Да, они успели. Дети прослышали, что такие люди выступают за деньги, которые, среди его компании, были только у Адама и еще у одного мальчишки. Поэтому когда ребята подошли к барду и почти с мольбой протянули ту горстку монет, что сумели раздобыть, тот засмеялся. Это сначала напугало Адама, он подумал, что дети его обидели, и что их сейчас погонят, но через пару секунд до иштэ дошло, что это был очень добрый смех. Бард же, отсмеявшись, с благодарностью принял деньги и сказал, что у него еще не было таких благодарных слушателей. Когда же у паренька появилась смелость таки посмотреть на барда, который представился как Иован, то он понял, что хочет быть бардом. Как ни странно, но Натаниэль до сих пор помнит, как выглядел Иован. Это был немолодой уже человек с короткими волосами, в которых уже наблюдалась седина. Он был выбрит, а одежда его практически не привлекала внимания. Притягивало взгляд только две вещи – лютня и глаза. Даааа, эти зеленые глаза очень сложно было бы забыть. Что-то подсказывает Натаниэлю, что если бы он встретил этого барда в своей прошлой жизни, он и тогда бы не забыл эти глаза. Молодые, вечносмеющиеся, в которых, кажется, пляшет какой-то задорный огонек.
А через полчаса Иован запел. И желания стать воином, магом, вором или кем-то еще сменялись так же быстро, как и песни у барда. Стоило ему только закончить одну и начать другую, как Адам мгновенно забывал, кем он хотел быть за секунду до этого и начал мечтать о другой профессии. Но когда менестрель завел песню про алхимиков, в том числе и про некого Гермеса Т., что-то в груди у иштэ щелкнуло. Не смотря на то, что песенка была скорее шуточная, Адам уже точно знал, кем он будет в этой жизни. Тогда он еще не знал так много про иштэ (да и вообще, что можно сказать о уровне знаний у 13-летнего паренька?), и не мог объяснить, почему именно так, почему алхимия. С тех пор он пытался не пропускать ни одного выступления Иована, и хотя бард не задержался у них долго, этого времени хватило, что бы Адам до конца осознал, что он хочет быть алхимиком, в то время как его друзья мечтали стать великими воинами или могучими магами.
Следующие три года он потратил на то, что бы узнать про выбранный ним путь как можно больше. Сейчас Ниэлю эти потуги кажутся не то, что бы убогими, но смешными – точно. А в 16 лет он поделился своим стремлением с отцом. Тот же, хотя и не испытывал особой любви к Адаму, тем не менее тоже задумался, а кого бы он хотел сделать из иштэ? И только тогда будущий алхимик оценил всю выгоду своего положения. Из его брата, Джона, хотели сделать наследника, из сестры – девушку на выданье, что бы соединить семью Гофманов с какой-то другой, тем самым создав союз. А к нему, «невампиру», никаких требований не было. Денег семьи хватило бы для того, что бы содержать еще пять таких же, как Адам. Ибо ел он немного, пропадал все время на улице или в библиотеке, никаких наставников ему никогда не нанимали. Даже если бы его обратили, он не представлял бы большей ценности, ибо Гофманы гордились тем, что они «чистокровные» вампиры. А так даже не надо было раскошеливаться на дополнительных «доноров» (вампиры из семьи Гофманов нашли интересный выход из ситуации с едой – они просто нанимали людей, которые быль не прочь расстаться с толикой своей крови за вознаграждение).
Джеймс-же, будучи более опытным, сразу понял, откуда в малыше такая страсть к алхимией, и решил, что не стоит препятствовать зову прошлой жизни. Сначала были вызваны маги, которые оценили коэффициент сопротивления к магии. Как и ожидал Джеймс, он оказался достаточно низким, что бы Адам мог заниматься магией и алхимией. Но, что было более удивительным, у иштэ был высокий КТЭ и низкий КМЭ, что позволяло ему обучаться магии огня и воздуха. Тогда Адаму посоветовали сначала обучиться одной из этой магии, а потом только алхимии, тот на удивление легко согласился, словно и знал, что так будет. Для начала выбрана была школа Воздуха.
Возможно, данное действие показалось бы странным, но только для того, кто не знал Джеймса. Наверное, основную роль сыграло то, что вампир богатый, а у богатых свои причуды. К тому же он здраво рассудил, что иметь у себя в подчинении алхимика-родственника значительнее выгодней, чем нанимать кого-то со стороны. Да и к тому времени, когда Адам будет готов приступить к своим обязанностям, он будет так же магом, что является еще более выгодным.
Несмотря на все протесты Эллис и самого Адама, отец семейства решил, что паренька подготовить надо, за что Натаниэль сейчас ему очень благодарен. С учетом того, что до совершеннолетия было еще 9 лет. Почему именно со совершеннолетия? Потому что Эллис поставила ультиматум, что терпеть иштэ, с которым и так все почему-то носятся, она не намерена, и что бы его определили не в Вильданскую Академию. Почему была выбрана Академия в Ацилосте, до сих пор загадка для Кройца.
Сам процесс подготовки являлся довольно скучным. Больше всего молодого тогда еще Гофмана удивило то, что со временем ему начал нравится сам процесс изучения науки в одиночку. Тогда ему никто не указывал, что именно ему надо учить и знать, и он был полностью свободен в выборе. Конечно, он не мог похвастаться такой впечатляющей физической подготовкой, как в то время Джон, который делал основной упор на боевые науки, но Джеймс так же позаботился о том, что бы Адам не был уж совсем хлюпиком. Физические тренировки приносили меньше удовольствия, чем тренировки ума, но иштэ прекрасно понимал важность таких вещей, как скорость и ловкость для мага. На силу же упор практически не ставился, но и такие занятия были.
Весь процесс обучения был не сложным, но постоянным. За те девять лет, что продолжались упражнения, они стали настолько привычны, что он их выполнял и в Академии, хотя они были уже не обязательны.
В последнюю ночь перед выездом иштэ никак не мог заснуть, а от волнения буквы в книгах прыгали словно блохи. Тогда он вышел во двор, что бы хоть как-то развеяться. Что было удивительно, свет в комнате Джона не был погашен. Нет, он был приглушен, но если всмотреться, то можно было заметить, что все-таки что-то там происходит. Ниэль не знает, что сподвигло его заглянуть в окно к брату. Может неприязнь к оному, а может простое любопытство, но ему стоило больших усилий забраться на балкон второго этажа, с которого можно было разглядеть, что творится в комнате Джона. Сотворив простенькую иллюзию, которой он тогда уже научился, в основном благодаря своему покровителю. Это даже не была иллюзия, так, иштэ просто сделал свой образ чуть темнее, что бы его не было так легко заметить.
То, что он увидел там, повергло парня в шок. Он с ужасом отпрянул от увиденного, да и так, что чуть было не упал с балкона. Нет, он давно знал, что Джон временами не высыпался по ночам отнюдь не от того, что читал увлекательную книгу. Но Адам даже подумать не мог, что его старший брат может спать с его младшей сестрой. Мысли роем носились в голове, ни как не желая остановится. Он мог бы пойти и все рассказать родителям, но кто ему поверит? К тому же это поставит под вопрос его отъезд в Академию, а этого он допустить не мог. Да, потом у Джона и Элизы начнутся проблемы, но тогда Адам будет уже далеко, и ничего его не будет связывать с этой семьей. Ничто!
Наверное, с этого момента начинается его история как Натаниэля Кройца. По правде говоря, ему не нравились имена, которые были у членов семьи Гофманов, а уж тем более его собственное. Непонятно так же, почему он выбрал именно это имя.
В 1540-м году Натаниэль начал свое обучение на факультете школы Воздуха.
Перед ним открылся совершенно новый мир. В первое время даже обучение не приносило много проблем (в основном благодаря предподготовке, которую ему проводил Джеймс), и это не сыграло юному иштэ на руку. Через некоторое время он настолько «расслабился», что оказался на грани вылета из Академии. Его спасло то, что он вовремя взялся за разум, и то, что он уже завел некоторых друзей, которые были старше него, и смогли ему помочь с тем, с чем сложно разобраться самому и нахрапом. Тогда Ниэль понял, что лучше учится немного, но постоянно, чем делать все, сразу и в последний момент. Так же его успокаивало то, что у него достаточно времени, что бы выучить магию Воздуха, и потом взяться за алхимию.
Нельзя сказать, что он был лучшим в классе, но постоянно оказывался в первой пятерке лучших. Иногда скатывался ниже, но тогда клял себя последними словами, называл «тупой ленивой скотиной» и брался за зубрение.
Не то, что бы Натаниэлю не хотелось быть первым, просто он всегда находил, чем бы еще заняться, кроме как тупой зубрежкой материала. И тем не менее школу Воздуха закончил он достойно. Честно дошел до уровня мастера.
Связь с Джеймсом он держал, хотя ограничивалось все письмом в месяц, с высылкой нужного к-ства денег. Видимо, вампир имел свои планы на иштэ, раз так охотно его спонсировал.
Посчитав, что лучше идти по порядку, Натаниэль вступил сначала на обучение в школу законов и правил. С одной стороны это было правильно – отмучаться на самом скучном направлении, но с другой это чуть не отбило желание у Кройца обучаться алхимии. Несколько раз он был близок к тому, что бы опустить руки и бросить все, но постоянно находилось что-то, что его удерживало от этого.
В последний раз спасла его, как ни странно, девушка. Там, в Академии, он познакомился с девушкой, которая обучалась магии Огня. Про характер ее можно сказать, что Вилена идеально выбрала направление обучения. Она была привлекательной, интересной и даже смешной. В том плане, что имела отличное чувство юмора. И вот, когда они выбрались в трактир, и иштэ, опьянев от выпитого портера, рассказал, где он видел и эту алхимию, и академию, да и эти дурацкие законы. Реакция ее оказалась… неожиданной. Она предложила на двоих снимать домик. Аргументация была таковой, что иштэ смотрел бы за ней, чтобы она не натворила глупостей в силу своего характера, а она, в свою очередь, за парнем, что бы у того не опускались руки.
Надо сказать, что Ниэль в то время еще ни разу не ложился в постель с девушкой, и поэтому его мозг подкинул некоторые… фантазии, связанные с подобным предложением. Видимо, все эти картинки чересчур ясно отразились на лице молодого мага, потому что Вилена сразу же остудила его пыл, сказав, что она интересуется только девочками.
Пьяный мозг парня не смог придумать ничего лучше, что бы попытаться сохранить лицо, и он выдал что-то из разряда, что Ниэль тоже интересуется своим полом. Сейчас, в свои 130 лет, алхимик никак не может объяснить эти слова.
На подобное заявление девушка только облегченно вздохнула, и сказала, что за этим предложением скрывалась еще одна цель. Вилена не хотела, что бы про ее секрет знали, а она уже довольно давно ходит без парня. Таким образом, они должны будут играть парочку, на что Ниэль сразу же согласился.
Проблема заключалась в том, что сама девушка была из довольно знатного рода, и роль ее парня иштэ должен будет исполнять не только в Академии. Роль шла о разных раутах и о том, что парню пришлось бы учиться этикету. На это Ниэль тоже согласился, попросив только, что бы она тоже не рассказывала о его «секрете», которого, понятное дело не было, и нравились ему только девушки. Тогда и жизнь пошла веселее. Единственное, о чем жалел Ниэль, так это о том, что он, будучи еще Адамом, не интересовался этикетом и танцами. Теперь приходилось учиться всему сейчас, и это, вместе с учебой, отнимало много времени. Зато в таком положении был плюс - Вилена абсолютно его не стеснялась дома, а в местах, где им приходилось играть свои «роли», она опять-таки не боялась где-то переборщить, будучи полностью уверенна, что Ниэль ею абсолютно не интересуется. Правда, иногда было сложно себя контролировать, но молодой маг справлялся.
Все изменил один вечер, когда они оба немного перебрали с выпивкой, и ввалились домой совсем навеселе. Кройц не помнит как именно, но все закончилось тем, что они оба оказались в постели. Одной. Со всеми вытекающими последствиями. Как потом сказала ему Вилена, ей давно было интересно, а сможет ли она перевоспитать его, заставить «переключиться» на девушек. Потом. Но сначала она очень извинялась, и говорила, что ей очень стыдно за то, что она сделала с парнем, но оправдывалась тем, что девушки иногда тоже надоедают, и что иногда хочется почувствовать в себе настоящий, живой… ну мужика, в общем. Но Ниэль успокоил ее, рассказав «по секрету», что ему тоже интересно было попробовать это с девушкой, и что ему понравилось. О том, что «этого» с парнем у него никогда не было, иштэ тактично умолчал.
После этого случая Ниэль понял, что притворятся… любителем мальчиков иногда даже выгодно. Не смотря на то, что он с Виленой иногда проводили ночи вместе, у каждого оставалось место для экспериментов. И практическим методом будущий алхимик дошел до того, что притворятся импотентом так же выгодно, как и голубым, но это не так мерзко и опасно.
Когда же Ниэль практически закончил обучение на школе магических ингредиентов, ему пришло письмо от Джеймса, в котором говорилось, что их семья сейчас переживает не самые лучшие времена, потому что, как оказалось, Элиза спала со своим братом, и ее жених был оскорблен, что его невеста не девственница. А когда же всплыло, кому она ее отдала, это привело к большому краху семьи Гофманов, потому что никто больше не хотел вести с ними дела. В письме вампир умолял иштэ приехать и помочь им, ведь денег на оплату обучения теперь нет, и ничто не держит его в Академии. В письме Джеймс писал, что как только «они встанут на ноги, ты сможешь вернуться к обучению»
И тогда Ниэль стал перед сложным выбором. Вернутся назад, в нелюбимую семью тех, кого он так несправедливо не любил, или остаться тут, продолжая свой путь к своей цели?
Он решил остаться. В конце концов, его знаний теперь хватало для того, что бы устроится где-то работать, но сможет ли он жить с таки размахом, с каким жил прежде?
Больше всего он не хотел впутывать в это Вилену. Не зачем ей было знать, из какой семьи он происходит, и какие у него сейчас трудности. Тем более он не мог бы попросить денег у нее. Тогда Кройц сказал подруге, что хочет приобрести немного практики, и поэтому хочет устроиться работать. Девушку удивило такое желание прямо перед выпускными экзаменами, но ничего не сказала. Больше всего радовало, что Джеймс всегда платил за весь год обучения, и что иштэ надо было только оплачивать еду и проживание. Но, даже не смотря на это, он начал потихоньку «скатываться». Про ночи с девушками он даже перестал думать, столько сил отнимало обучение вместе с работой в алхимической лавке, куда юный алхимик устроился на работу.
Вилена догадалась, что случилось, и поэтому она не могла смотреть, как ее друг, а временами и любовник, работает на износ. Она свела его с некоторыми людьми, которые неплохо платили за не совсем легальные зелья или дела. Ох, знала бы она, к чему это приведет.
В силу своего характера Натаниэль не пытался делать чего-то уж совсем ужасного, но в силу своей неопытности он еще не понимал, что он попал в болото, которое затягивает все глубже и глубже.
Данный вид заработка позволял Ниэлю держаться на плаву и даже оплачивать обучение на третьей, последней школе факультета Алхимии. То, что Вилена по окончании Академии осталась работать в городе, не могло не радовать.
И когда иштэ начал изучение магических свитков, его работодатели мягко намекнули, что было бы очень неплохо, если бы вдруг их алхимик взялся за исследование трансмутации. Каким же он тогда был дураком, что согласился!
Да, его интересовала данная область, не смотря на то, что она была запрещена, но он думал что это так, побалуется и бросит. Не тут-то было.
Сначала его удивил настолько серьезный подход к данной теме. Ему придумали целую легенду, мол, где он пропадает и чем занимается. Так же выдали целый свод правил, который он должен был исполнять.
1. Никому не рассказывать о трансмутации.
2. Никому и никогда не рассказывать о трансмутации.
3. Не искать какой-либо информации о трансмутации в Академии и т.д.
Можно даже сказать, что работал он под прикрытием как доверенный алхимик барона де Говера, который страдал паранойей, и из-за этого он нуждался в человеке, которому смог бы доверять. Понятное дело, что так сразу этим доверенным человеком Кройц стать не мог, и от него требовалась уйма сил и времени. Приблизительно такое должен был всем рассказывать Ниэль в случае чего.
Сначала все действительно было безобидно, да и эти исследования практически не мешали основному обучению. Зато «спонсирование» позволяло ему осуществить его мечту. Когда он окончил последнюю школу Алхимии, сразу же на следующий день ему передали, что с ним лично хочет встретиться тот, кто стоит за тем, чем занимался Ниэль и кто его спонсировал. Понятное дело, что он занимался не только этим, и поэтому очень удивился, что тот человек, Мастер, как его называли, захотел встретиться лично с ним.
Встреча, увы, прошла далеко не так хорошо, как бы этого хотел сам иштэ. Первое, что бросилось в глаза, это необычайная бледность Мастера. Это сразу же заронило нехорошие подозрения в душу алхимика. Мастер же поздравил Натаниэля с успешным окончанием факультета алхимии. Так же он как бы случайно оговорился, назвав иштэ «алхимиком Гофманом», но потом исправился, извинившись.
Такая обознанность не могла понравиться Кройцу. Потом Мастер поставил перед «своим алхимиком» цели, которые оному совсем не понравились. Он попытался отказаться от этого, но Мастер прервал его жестом.
- Видя твою напряженность во взгляде, - начал он, - я понимаю, что это тебе не совсем нравится, но подумай хорошенько. У тебя есть прелестная подружка, которую зовут… Вилена, не так ли? Так вот, было бы очень неприятно, если с ней вдруг что-то случится, ну так ли?
Слава богам, у Ниэля хватило мозгов не спорить, а просто кивнуть в знак того, что он все понял.
Ему просто приходилось и дальше заниматься тем, что уже переставало нравиться. Нет, не алхимией, а именно трансмутацией. Но все это время он усиленно думал, что бы ему сделать, что бы вырваться из этого порочного круга. Он не мог поставить под удар Вилену, но и продолжаться так не может.
Впервые иштэ радовался, что этот раздел алхимии такой сложный. Это давало ему больше времени, да и делало ценным сотрудником, что позволяло пользоваться некоторыми привилегиями. К тому же у Натаниэля созрел план, как можно еще больше потянуть время.
Чем дальше заходил в своих исследованиях алхимик, тем сложнее они становились, и тем больше времени они требовали. Но перед тем, как переступить ту черту, после которой уже дороги нету, алхимик решил все же попробовать еще раз решить эту проблему словами. Когда он вошел в кабинет, понял, что время он выбрал неудачно, потому что Мастер был жуть как недоволен. Но дороги назад не было, и Ниэль начал в сотый раз объяснять, что этот раздел алхимии лучше не трогать, чем оно может обернуться и что вообще это не… В этот момент его прервали. Довольно грубо. Пинком в живот. И пока Кройц корчился на полу, хватая ртом воздух, Мастер подошел к нему, взял паренька за подбородок и заставил посмотреть на себя.
- Сученышь, ты думаешь, я просто так тебя нанял? Так просто тратил на тебя время? Ну уж нет. Мне нужен алхимик, который тимеет познания в трансмутации. – Еще один удар. – Только вот проблема, их сложно найти. Зато можно вытренировать своего. И слушай сюда, ты будешь учиться, потом возьмешься за гомункулов. Я буду поглощать их души, ты и твоя подружка – жить долго и счастливо. Если же нет, я ограничусь двумя душами… вашими. Надеюсь, ты осознал всю серьезность ситуации, и будешь хорошим мальчиком.
- Вы – шадос? – Только и сумел выдавить из себя Кройц.
- Умничка, приз за сообразительность. А теперь вон! – После этих слов иштэ решил не утруждать Мастера вышвыриванием себя из кабинета и вышвырнулся сам, чуть было не забыв открыть перед этим двери. Потом, отдышавшись, алхимик решил поискать позитивные стороны. После того, как он их не нашел и осознал, что он в полной заднице, решение было принято. И тогда он сделал свой первый ход.
Он потребовал аудиенции у Мастера, и сказал, что желает изучать магию Огня, и что у него есть все основания для этого. Конечно, он придумал целую историю о том, как это поможет исследованиям, но он даже не дошел до середины, когда Мастер остановил его, и сказал, что не желает слушать всей этой алхимической ереси, и что для того, что бы разбираться в подобном, и что для этого у него есть Ниэль. Раз надо значит надо.
Не зря покровителем алхимика был Анкайен. Парень отлично играл свою роль верного алхимика, и ему верили. Так что он получил заслуженный перерыв, и больше времени на проработку плана.
Ему необходимо было вызвать какую-то ситуацию, в которой бы Мастеру понадобилась бы помощь алхимика, но помощь личная.
Для этого и надо было тянуть время. План был уже практически подготовлен, осталось только дождаться случая, который никак не подворачивался.
Обучение на факультете Огня все шло, а Мастер начинал выказывать нетерпение. Парень еще не приступил к изучению магии Огня на уровне специалиста, а шадос уже интересовался, как скоро он сможет вернуться к исследованиям. Тогда Ниэль заверил, что только он заканчивает специалиста, как немедля возвращается к исследованиям, и что у него уже есть те наработки, которые его интересуют, но надо копнуть чуть глубже.
Это дало ему еще немного времени.
Когда же он закончил свое обучение, он попросил аудиенции у Мастера, и сказал, что хотел бы лично поблагодарить за предоставленные ему возможности. Потом иштэ купил бутылку действительно дорогого вина, и с ней пошел к Мастеру. Его обыскали на входе, но не нашли ничего, кроме бутылки. Тогда его пропустили, посчитав, что вино – это полностью дело самого Мастера. Был только один маленький нюанс. Яд был не в бутылке, а на…
Никто не сможет сказать, сколько усилий стоило Ниэлю приготовить яд «Farinae» тайком от всех.
А дальше потянулась самая худшая неделя за всю жизнь. Ему надо было приходить к Мастеру каждые два дня и обновлять яд на бутылке. Так уж повелось, что оный хранил особенно хорошую выпивку у себя в кабинете, хотя Ниэль подозревал, что коллекция дома у Мастера была еще больше. Если бы шадос унес вино к себе домой, пришлось бы начинать все сначала, но, хвала богам, тот решил показать, как он ценит подарок алхимика.
Перед этим иштэ приготовил парочку отчетов заранее, что бы у него был повод зайти к Мастеру. Потом он взял обещание с него, что ту бутылку они разопьют вдвоем, за полный успех их дела. И тогда, приходя с заранее подготовленным отчетом, ему оставалось только незаметно наносить яд на бутылку. Делал он это следующим образом – рассказывая о своих «новых успехах», он брал бутылку в руки, и словно в шутку проверял, не убавилось ли вина в бутылке.
Мастер же, зная характер своего алхимика, не обижался на подобные шуточки, к тому же Ниэль особенно радовал его в последнее время. Что правда, последние разы были особенно сложные, потому что побочным эффектом яда было повышение раздражения и паранойя, но даже с этим Кройц справился. Потом он как бы между прочим сказал, что есть подозрение на то, что Мастер заболел одной неприятной болезнью, и сказал, что если его настроение будет ухудшаться и начнутся галлюцинации, то они обязательно должны послать к нему особенно доверенную личность, а он пока займется приготовлением лекарства. Говорил, что лучше перестраховаться. Когда он вернулся к себе домой, он начал складывать все самые необходимые вещи в сумку. Как он и думал, вскоре к нему в дверь постучались. Ввалился гонец, показал личный знак Мастера, и сказал, что алхимик был прав. Тогда Ниэль всунул ему в руку флакончик, и сказал, что если тот его разобьет, то алхимик сам ему голову оторвет. Когда гонец исчез, Кройц подождал пять минут, схватил сумку и со всех ног помчался к Вилене. Он попросил ее не спрашивать ни о чем, хватать все самое важное и уходить из города. В этот момент прогремел взрыв. Как он и надеялся, недоготовленная мазь «Фантом» разнесла тело Мастера на мелкие кусочки, прихватив вместе с этим и особо близких его советников, как надеялся Кройц.
Сделано это было только для того, что бы запутать следы. Умри Мастер просто так, кто-то бы да и заподозрил в этом алхимика. А так – круг подозреваемых заметно расширивается. Это могла быть диверсия какого-то мага, или… да черт, много чего может быть! И тем не менее надо было быть осторожным. К тому же он захватил все свои наработки по трансмутации, чтобы никто не смог ними воспользоваться, а так же пару документов, которые смогли бы неплохо дискредитировать некоторый людей в высшем обществе.
Не стоит рассказывать о том, что пришлось пережить Натаниэлю в последующие годы. Он скрывался, бежал, заметал следы, накладывал на себя иллюзии. Но годы подготовки к этому дали о себе знать. Он регулярно использовал Зелье Ясновидения, что помогло ему несколько раз избежать смертельных ловушек.
Новый виток, а скорее пинок жизни его начался после прибытия в Таллем. В один день он вспомнил о том, что у него есть сердце, и оно даже способно пытаться выскочить из груди (хотя тогда показалось, что из штанов). Его нагло отпихнули в сторону, что бы дать дорогу лошадям, которые везли, сразу видно, каких-то знатных особ. Перед первыми двумя он поклонился, как и многие, но склонить голову во второй раз не смог. Вслед за парой в возрасте ехала очень молоденькая девушка, видимо дочка первых двух всадников. И Кройц так и застыл прямо, не в силах оторвать взгляд, пока его не тыкнули древком копья в живот. Поспрашивав людей, он узнал, что та девушка была дочкой графа, а звали ее Вероника Уильтер. Что-то она пробудила в иштэ, что-то давно умершее, какую-то веселость, бесшабашность, дурость, какой-то огонь. И алхимик тогда решил, что как минимум должен с ней пообщаться. Желательно в горизонтальном положении. Но понятное дело, что такого бродягу, которым сейчас был Ниэль никто к ней и близко не подпустит. Стало быть, ему надо быстро подняться хотя бы на прежний уровень. И тогда пришлось приложит все усилия.
Сначала он трудился так, как трудился раньше, что бы собрать немного денег на то, что бы привести свой внешний вид в порядок. Следующий ход состоял в том, что бы наняться к какому-то алхимику в помощники. Это стадия тоже не вызывала трудностей – внешне он был молод, но опыта у него было более, чем достаточно. Дальше – открыть свою собственную лавку, параллельно с работой алхимиком он наводил нужные «мосты» с нужными людьми, которые могли бы свести его с графом Уильтером, а уже потом и выйти на дочку было не так сложно. Потеряв голову от азарта, Кройц даже не менял свою внешность, как делал это раньше, решив, что он должен понравиться Веронике таким, какой есть. Времени, конечно, это все заняло прорву, но и Ниэль никуда не спешил. Если бы его особенно сильно искали, то вышли бы на алхимика в первые месяца. И тем не менее, после 4-х лет пребывания в Таллеме он уже жал руку графу Уильтара, и был ему представлен, как чертовски талантливый алхимик Виктор Мур (все таки крохи мозгов влюбленность оставила, и представлялся он под выдуманным именем).
Еще спустя пару месяцев он провел первый сеанс горизонтального общения с Вероникой. Молодая графиня пришлась по душе Ниэлю, он же пришелся по душе девушке. Еще через некоторое время он был принят на работу личным алхимиком семьи Уильтеров (что случилось с предыдущим, иштэ так и не узнал). В том обществе, в которое попал Кройц, по началу, ему приходилось несладко, в основном из-за того, что он уже давно забыл весь этикет и грацию, которой так славился, когда еще учился на мага. Что правда, это быстро наверсталось, в основном из-за общения с дочкой графа, о которых, кроме них двоих, никто не знал. К тому же ему открылся доступ к выпивке графа (опять-таки без ведома оного), что приучило алхимика буквально трезветь на глазах. Никто его так и не поймал на том, что Кройц пил на рабочем месте. Временами они с Вероникой выбирались на какие-то балы или собрание, где алхимик колдовал на себя какую-то иллюзию, а его партнерша представляла как своего очень дальнего родственника, который, как правило, даже существовал. Основная проблема состояла в том, что через некоторое время после начала его работы в замке молодая графиня была засватана за одного козла (как утверждает Кройц – это мнение чисто объективное), что немного усложняло им обоим жизнь.
Тем не менее, как бы им не было хорошо вместе, стерва-судьба решила, что иштэ еще недостаточно намучался в этой жизни. Однажды ему вручили конверт от Вероники, где было написано, что она хочет «пообщаться с господином алхимиком на темы, в который оный более сведущ» Обычно это значило, что ей удалось выкроить немного времени для него. Поэтому вечером он твердой походкой отправился в покои к Веронике. Она уже ждала с бутылочкой вина, которую они тут же распили. А дальше… все как в тумане. В вино было подмешано сильное снотворное, а в бокале Вероники был антидот.
Очнулся иштэ уже в каком-то подвале, возможно того самого замка, где он работал. Никого вокруг не было. Тогда он попытался пошевелится, и с удивлением обнаружил, что он даже не прикован. Тогда он подошел к двери, и толкнул ее. Вот тут везенье кончилось, ибо двери были закрыты. Тогда он громко в них постучал. За дверью послышалось какое-то шевеление и голоса. Пока он ждал непонятно чего, Ниэль стал вспоминать, как он сюда попал, и вспомнив последнее, что он видел перед сном, страх проснулся в его груди. А что если и Вероника у них. Тогда она может пострадать, и все из-за него. Когда алхимик начал клясть себя на все лады, двери открылись, свет ослепил его, а потом что-то ударило его в лицо. Он упал навзничь, и когда наконец смог хоть что-то видеть, он увидел над собой… Веронику, целую и невредимую. Он только собирался встать и обнять ее, как ее изящная ножка опустилась ему на кадык.
- Лежи, будь паинькой. Думаешь, что тут происходит? Тебе сейчас объяснят. Но пока я хочу, что бы ты знал, что я даже немного сожалею, как все получилось, ты привлекателен и довольно умен, но у тебя нету ни имени, ни денег, ни власти. Зачем ты мне такой? Мне пообещали значительно больше, чем ты смог бы сделать сам. - Тогда она сняла свою ножку с шеи парня, но только для того, что бы пнуть в живот.
- Лежи, и ты все узнаешь.
Последних слов он практически не слышал. Та, которую он любил больше жизни, ради которой он пошел бы на все, продала его. Как вещь… И никогда не любила его. Каждое сказанное ей слово рвало его сердце на две части, а последний удар рассеял его в пыль.
В реальность его вернул еще один удар. Теперь над ним стояла абсолютно незнакомая ему девушка.
- Ну вот мы и встретились, сученышь! – Перед тем, как отправится в беспамятство, иштэ отчаянно вспоминал, где же уже к нему так обращались. Пришел в себя прикованный к какому-то столбу, развернутый к нему лицом, с голым торсом.
- О, как мило с твоей стороны, ты пришел в себя. Держи первый подарок. – В воздухе засвистел хлыст, который опустился на спину мага. Тот, не ожидая подобного, вскрикнул.
- Да, кричи, ты это заслужил. – Второй удар. А после этого она начала говорить. О том, какой он, Натаниэль Кройц, сволочь, как не умеет ценить того, что ему дают, и что он умеет забирать все ценное, что может быть. К словам тогда алхимик не прислушивался, потому что весь рассказ сопровождался ударами плети. В первый сеанс Ниэль так ничего и не понял, да и заботило его совсем другое. Та девушка ушла, а потом страдники сняли его со столба, принесли поесть, а потом пришел лекарь, и даже перебинтовал его. А на следующий день эта девушка пришла снова. В этот раз она спрашивала, где хранятся его наработки по трансмутации, и после этого Кройц уловил связь между ней и Мастером. Тем не менее разговор не завязался. Тогда она взяла какой-то флакончик, который принесла с собой и щедро плеснула его на раны иштэ. Боль была такая, словно его жгли каленным железом. Последнее, что он услышал перед тем, как потерять сознание, «Кажется, я переоценила этого сученыша»
Из последующих дней он понял, что эта девушка когда-то была любовницей Мастера, которого звали Иэн. Что было прискорбнее, так это то, что она в это же самое время стояла «выше» него, и что Мастер был если не пешкой, то максимум офицером в той игре. Но тем не менее она его любила, а он, паршивец, взял и отнял все, распылив ее любимого по всему городу. Тогда она решила, что она обязательно отомстит, но сделает это значительно больнее. Поэтому когда обнаружили, что он неровно дышит к графине, ее сделали инструментом мести, сделав ей предложение, от которого она не смогла отказаться. И да, за ним давно велось наблюдение, о котором тот не подозревал.
Почему-то он не мог пользоваться магией в своей тюрьме, но и мириться с таким положением вещей он не хотел. Тогда из последних сил он взял тарелку, на которой ему приносили еду, и спрятал ее. Конечно, ему влетело за то, что он ее «выкинул в окно со злости», но у него появился хоть какой-то материал. Каждый день он стачивал ее об камни, пытаясь хоть как-то заточить. В итоге ему это удалось, но она стала в два раза меньше. Тогда он стал ждать. Так уж случалось, что иногда его пытки прерывались на 5-7 дней. Видимо та девушка, имя которой он так и не узнал, куда-то уезжала по делам, потому что иногда эти перерывы были специальными, но тогда она приходила в камеру и пытала его словами.
На третий день ее очередного отсутствия он решился. Он положил свое импровизированное оружие возле себя, лег и стал орать, что ему очень плохо. К нему заглянули два стражника, и один из них приблизился, что ты тыкнуть в пленника древком копья, и спросить что случилось. И тогда Ниэль нанес первый удар. Сначала он рубанул стражника в колено, а когда тот рухнул на него, Кройц рубанул его в горло. Адреналин придал ему сил и приглушил боль, поэтому когда второй стражник только доставал свой меч, иштэ уже отобрал оное оружие у трупа. Тогда он ударил своего противника в пах, и когда тот скрючился, со всем силы ударил противника в голову (на самом деле он просто уронил меч на голову стражника, при чем, кажется, плашмя). Оный упал на колени оглушенный, когда меч таки вошел ему в шею. Понимая, что времени совсем мало, он нашел ключи на теле, запер дверь, и начал стаскивать одежду со стражников. Конечно, кровь выдавала его с головой, но это лучше, чем практически голым расхаживать по замку. Когда дело было сделано, он выскользнул из камеры, заперев ее за собой. И как только он очутился в коридоре, он понял, что магия начинает возвращаться к нему. Пришлось приложить максимум усилий, что бы добраться до ворот неопознанным. Но когда он начал думать, как ему выбраться отсюда, как решетка ворот заскрежетала, поднимаясь, пропуская только пятерку всадников. Такое расточительство свидетельствовало о том, что возвращается хозяйка замка. Тогда он стал возле стены, делая вид, что у него тут очень важное дело, он тут дежурит и все такое. Все могло бы закончится по другому, стань он где-то в другом месте (хотя он и так стоял как можно дальше от всадников), потому что он услышал два знакомых голоса. Один – той садистки, что истязала его, а второй… Веронике. Они общались как подруги, говоря что-то про награду для графини. Тогда сердце Кройца не выдержало. Он собрал всю силу воли, и послал в сторону всадников обычный фаербол, который, тем не менее, оказался достаточно мощный, что бы в пару секунду разметать всадников по всей площади. В возникшей суматохе от тыкнул ближайшего стражника в забрало мечом, а сам рванулся в конюшни. Вскочил на первую попавшуюся лошадь, и пустил ее галопом к воротам. Еще одним фаерболом разметал тех стражников, который хотели закрыть ворота, и стрелой вылетел из замка. Он оказался не прав, это не замок Уильтеров. Но все же побег ему основательно подпортили, засадив таки один болт в левое плечо.
Что было потом, Кройц помнит смутно. Скачка была, да. Вот и все.
Очнулся он в чьем-то доме, перебинтованный и уложенный в постель. Как оказалось, он, практически при смерти въехал в какое-то селение, где его сняли с коня и перебинтовали. Это ничуть не облегчало его участи, ибо он не мог далеко отъехать, и его тут найдут. Он сразу снарядился в путь, не смотря на все протесты, и уехал. В дорогу ему даже выделили немного воды и пищи. Но судьба и тут не улыбалась ему. Он наткнулся на конный разъезд, скачущих под флагом графа Уильтера. Тут с ним церемонится не стали – подстрелили, сломали пальцы, сунули кляп в рот и повезли на совет. В темнице замка Уильтера он прождал пару дней в ожидании, пока все съедутся. А на совете было решено, что он должен предстать перед судом в городе за убийство графини Вероники Уильтер. Потом его опять закинули в темницу, где его навестила его старая знакомая. Он улыбалась во все 32, и слабо верилось, что она совсем еще недавно она пролетела пару десятков метров. В доступной манере она объяснила, что он не совсем умно поступил, так открываясь. Въезжая в замок она сразу ощутила, что на площади есть маг, но т.к. не хотела себя выдавать, просто соорудила щит на случай такой атаки. «Как жаль», сокрушалась она, «что щит защитил и ту маленькую стерву, которую ты так любил. Пришлось мне самой докончить твое дело. Я лишила тебя не только любви, но и мести, ну не прелесть ли?» Натаниэль не может сказать точно, что он ощутил, когда услышал, что это не он убил Веронику. Облегчение или злость? Какая разница, все равно ведь ее убийство повесили на него. Хотя нет, разница была, и большая.
В той темнице он провел еще две недели, не понимая, что же так долго.
Одной ночью, когда ему практически удалось заснуть, в его камеру зашел стражник.
- Что-то ты низковат для стражника, - заметил маг, слегка улыбаясь.
- Я Люк Антилесс, и я здесь, что бы спасти тебя, - сказал тот в ответ на ухмылку и снимая шлем. Лицо его было абсолютно незнакомо.
- С какой стати мне тебе верить? – Вопросительно поднял бровь алхимик. – Вдруг ты тут только что бы убить меня за «попытку к бегству»
- А у тебя нету выбора. Останешься – тебя все равно убьют.
За дверью его ждали еще двое людей, одетых как стражники. Они подхватили Кройца, и помогали ему идти. По пути ему рассказали, что они от некоторого Эйса, который, в свою очередь, узнал, что он был осужден несправедливо, и послал своих людей, что бы те спасли Ниэля, пока того не перевезли в город. Люк еще извинялся, что они были так долго, просто им нужно было дожидаться подкреплений, поэтому они провели пару диверсий, что бы задержать перевозку. А теперь в одном поселении внезапно возник пожар, а со второго пришло уведомление, что они подвергаются грабежу, поэтому практически все люди были вне замка. Остальные были то ли споены, то ли усыплены.
За замком, в лесу их уже ждал отряд в 15 человек, а для Кройца была подготовлена новая одежда, лошадь, еда и лекарства. Одежда, что правда, не совсем подошла по размеру, но это было не страшно.
А потом он познакомился с Эйсом д Портгасом. Как оказалось, парень тоже был разыскиваем, только в значительно больших масштабах, нежели сам Ниэль. И не смотря на это, он готов был рисковать ради спасения тех людей, которых несправедливо засудили. Он собирал людей, но не понятно было зачем. Когда они с ним в первый раз встретились, Ниэль поблагодарил за спасение, а Эйс сказал, что у алхимика будет шанс отблагодарить их, если он присоединится к ним. На вопрос «зачем?» он только улыбнулся, и сказал, что надо, и что им бы не помешал алхимик. С учетом того, что Кройц был им благодарен, и при этом разыскивался за убийство, которое он не совершал, то и выхода у него практически не было. Он не хотел опять скрываться, как это было после того, как он взорвал Мастера ко всем чертям.
Три года он помогал Эйсу исполнять его план. Он собирал информацию, готовил нужные зелья, а иногда и брал участие в боевых действиях как маг. А на четвертый год Эйс сделал то, что давно замышлял – создал организацию Огненный Рассвет. Кройца сразу же поставили на место главы информационного отдела. А потом Эйс пригласил к ним одну девушку и представил ее как Ашер Нуар.
Сначала она не понравилась алхимику, но быстро возбудила его любопытство, потому что была гомункулом. А вскоре они уже могли спокойно болтать за бутылочкой… чего-либо.
А через год после создания гильдии случилось непоправимое. Эйса вычислили и схватили инквизиторы и заточили в каких-то подземельях. Тогда его место заняла девушка-гомункул, что немного обрадовало иштэ. Он сначала побаивался, что могут его поставить на место главы, но этого не случилось.
Кройц видел, что госпожа Нуар его уважает, и он осознавал, что эти чувства взаимны. Не смотря на то, что до уровня Эйса ей было очень далеко, она уже вселяла надежды.
Пользуясь своим положением главы информационного раздела, он все так же собирает информацию о ключевых лицах Рассвета. Уже как не ему знать, что информация – страшная сила.
Когда пропала Ашер Нуар, новый глава гильдии, в "Рассвете", как на Ниэля, воцарился хаос, а дело жизни самого алхимика покатилась ко всем чертям. Посвятив половину лет своей жизни гильдии, он не мог перенести потерю еще одного главы, к которому был привязан пусть и слабее, чем к Эйсу. Именно поэтому он, никому не сказав ни слова, покинул гильдию вместе со своими наработками по алхимии, и пустился в путь, пытаясь залечить душевные раны выпивкой. За последние полтора года он начал курить, пить еще больше, а внешне постарел на несколько лет. Даже голос его изменился. Теперь это лишь тень прежнего алхимика.