- Должна отметить, что восхищаюсь вашим коварством, Миледи. - томный голос женщины, что сидела перед ней, заставил Рахэль стряхнуть с себя иней раздумий. Ассури изогнула бровь и отставила чашечку с чаем в сторону, чинно приземлив фарфоровый атрибут на блюдце. Её собеседница опустила подбородок вниз, потупив взор, и этому движению звонким эхом вторил звон ей украшений.
- Милочка, я совершенно не понимаю, о чем вы говорите! - белокурая интриганка приправила свою реплику улыбкой, которая могла спокойно сойти на святую невинность, только нутро искажало её природным ехидством. В комнату вошел, потирая руки, Раймон, который светился как праздничные фейерверки Хмельного Карнавала в человеческом воплощении. Ничего экстраординарного - сейчас владелец лавки являлся типичным примером человека-настроения. Словно ребенок, наконец сжавший в руках желанного деревянного коняшку. По сути, сравнение имело место быть - белобрысый только накинул пару десятков лет этому образу да и мерена променял на заморскую красну девицу.
- О, эта скромность! О, эта невинность! - восхищенно произнес одноглазый и глухо захлопал в ладоши, прежде чем усадить свое мягкое место на быльце кресла, в коим ютился "трофей". Один щелчок пальцев и его лицо резко переменилось, став серьезным. Мужчина взял со стола бокал вина и поднял его, обращая сказанное далее в тост. - Признайтесь, дамы, водить за нос сильных мира сего дело не только благородное, но и страшно приятное.
Ассури улыбнулась, вновь поднимая свою кружку и повторила движение Раймона. В отличие от него, в планы девушки не входило пьянство, пусть и в самом невинном виде, в эту ночь. Да, её одолевало щекочущее чувство внутреннего торжества за столь успешную кампанию, но в тоже время барышней овладевало нетерпение, грозившее вот-вот разлиться. Хотя пока она и могла балансировать на этой тонкой грани собственного величия и томного ожидания приза. Все верно, одноглазый уже получил свой подарок, но и труды Рахель были вовсе не бесплатны, поэтому для неё еще не все закончилось, нельзя было расслабляться.
- Похоже, эти столичные манеры еще не скоро станут для меня нормой. - вновь заговорила девушка, звоном украшений превращая свой голос в волшебную восточную мелодию забытых легенд. О, перед ассурой сейчас сидела сошедшая со страниц старых фолиантов принцесса пустынь и барханов! Фиолетовый щелк покрывал её чудные темные кудри, одеяние расшито на восточный манер, стелется за свой владелицей еще на добрых полтора метра, превращая девушку в нечто воздушное, даром что не крылатое. Все эти звонкие украшения: браслеты, колье, серьги..Остроносые туфли. А кроткий взор темных глаз сквозь угольные пышные ресницы? Бронзовая кожа и впалые щечки. Её манеры, её речи, вся она так и шептала, словно темная летняя ночь с горьким привкусом знойной полыни:"Поверь, очнись, ты в сказке"- Ведь если задуматься на мгновение, мы обманули моего отца..Саид аль Шат никогда не простит такого!! Простите, я слишком болтлива.
В голосе женщины чувствуются нотки страха, хотя она не переходит на повышенные тона, но Рахэль знает этот ропот паники и покорности. Её глаза на мгновение становятся зеркалом прошлого хозяйки, отблесками давно ушедших дней отражая то время, когда ассура была заперта в своей золотой клетке. Но это было тогда, а здесь и сейчас все переменилось, ведь столько воды утекло с тех пор..И не одной воды. Поэтому она лишь снова улыбается, отклоняясь на спинку кресла, раскатывает по небу сладкий аромат лимонного чая с имбирём и мёдом, и покровительственно, с высоты своего опыта, молвит:
- Милочка, не стоит смущаться! То что произошло лишь прелюдия к вашей долгой и счастливой совместной жизни и лишь малая капля обмана, которая вас ждет. Благо в столице дела делаются куда быстрее, чем кошки плодятся. Что поделать, это бич и счастье больших городов. Здесь почти никому нет дела до остальных. А обмануть отца не так страшно, как Его Величество. - последнее слово она произносит с едким презрением, но быстро поправляется, не дав слушателям шанса опомниться и зацепиться за прутик её тайных переживаний. - А излишней болтливости тут и быть не может. С господином Раймоном нельзя иначе, а то он и его чудесный текка все уши тебе заболтают.
- Скажешь тоже. - отмахивается одноглазый и на волне бурных эмоций, заставляющих вскипать его не столь старую кровь, вновь заводит разговор о недавнем. - И все же, сейчас всё складывается как нельзя хорошо. Как здорово мы это провернули, голубушки!
И действительно здорово.

Точное время

21-ое месяца Новой Надежды 1647-ой год. Ночь

Разговор, который положил начало всей этой кампании, состоялся всего несколько дней назад. Тогда маркиз Жозеф Флотти давал у себя бал, в честь Праздника Единения, будучи гражданином крайне патриотичного склада ума и щедрым вдобавок. В тот вечер стены его родового поместья посетило много  именитых гостей, но ни один бал не может считаться удачным, если на него не попала тройка-другая незваных гостей. Если Рахэль принадлежала к первой группе людей, то Раймон умело прошмыгнул среди последней. Его не столь интересовали светские почести, как сильно хотелось встретиться, исходя из его слов, с особой погрязшей в тайнах, заговорах и скандалах сильнее, нежели утопленник в морской пучине меж водорослей и ила.
- Рад встречи, миледи Борджиа.- раздалось за спиной белокурой особы, и когда та отвлеклась от размеренной беседи с леди Джован, успевшей порядком ей надоесть своей избитой как мир историей о фамильной люстре, которую пожилая мадам любила кажется больше, чем своих родных детей, ассури даже обрадовалась наглой морде синори.
- О, господин Раймон, я полностью разделяю ваши чувства! - воскликнула она и спешно распрощалась с леди, исхитрившись плавно юркнуть под руку к мужчине, сбегая от докучившего монолога несчастной под предлогом прогулки в летний сад маркиза. Когда парочка отошла от шумной толпы, миледи позволила себе ответить более искренне. - Если мне  не изменяет память, то при нашей последней встрече ты настоятельно рекомендовал мне катиться куда подальше и как можно скорее.
- Ты хотела услышать что-то иное в ответ на просьбу достать для тебя "Малиновки" в чрезмерных дозах и карнавальную маску из коллекции влиятельного рода вампиров за одни красивые глаза! - восхитился мужчина и выпустил даму, жестом указывая ей на периллу балкона, под которым и располагался величественный сад, гордость маркизы Флотти. - Но тем не менее, я думаю тебя несказанно удивит тот факт, что я здесь только ради тебя и одного дела, столь интимного..
- И после этого ты будешь говорить, что таинство заказов твоих клиентов бережно охраняется? - наиграно возмущенно воскликнула Рахэль, чинно подходя к указанному месту и опуская на холодный белый мрамор локти, сокрытые под высокими перчатками. - Я раньше поверю в то, что Ильга записалась в клуб праведников, а мой покойный муж воскресе. Как бы то ни было, я не собираюсь альтруистично налаживать твои интимные дела.
На самом деле белокурую очень интересовало, какие обстоятельства могли привести синори к ней и требовать такого разговора. Только женщина не хотела показывать виду о том, что сами события пробуждали в ней любопытство. Сделай она это, все торги о финансовом эквиваленте могли резко спуститься в помойное ведро, как спускаются в оное потроха свежей рыбы утром на рынке в порту. А так мужчина должен был наизнанку вывернутся что бы убедить миледи участвовать в этом.
- Рахэль, давай обойдемся без притворства. - Удивительно, но он даже отказывался тратить время на забавные детские препинания, что до этого кажется были его основными забавами. Да и привычная распевность голоса куда-то запропастилась, уступая легкому раздражению.- И на счет усопших ты так не шути, есть у меня одна знакомый некромант, которая может это легко исправить. Мне нужно, что бы ты похитила и доставила ко мне человека, находящегося под чутким надзором. Конечно же не за просто так.
- Я даже не хочу вдаваться в детали этой авантюры. - отмахнулась Рахэль, притворно лукавя. Ой как ей хотелось вдаться в эти детали! - Почему это должно меня заинтересовать?
Мужчина засмеялся и отклонился назад, вцепившись тонкими пальцами в край мрамора. Затем он подался чуть влево и сорвал из напольной вазы бледно-розовый пион, разлучив его с оставшимися. Выпрямившись, он медленно вертел цветок в своих руках, концентрируя все внимание на его лепестках и вновь заговорил, спокойно и размеренно, но в этом спокойствие чувствовалось нетерпение. Уж больно сладко одноглазый вещал.
- Почему? Я бы мог конечно сказать, что если дело выгорит, ты получишь от меня в безвозмедный дар те вещи, о которых просила и даже на одну больше. Но все это само собой разумеющиеся мелочи.  Это дело с которым можешь справиться только ты, заметь, я отмечаю твое мастерство и фактически преклоняюсь перед ним. Одна восточная особа, под тираничным гнётом своего отца и угрозой насильственного замужества за полное аморальное ничтожество. Ничтожество такой величины, что я в сравнении с ним непорочно-зачатый ребёнок Ванесы, праведник до последнего вздоха. Приставленная охрана, вовсе не дилетанты своего дела. Украсть то, что у всех под носом, провести всех, как младенцев и остаться с хорошим выигрышем..Справедливости ради хочу заметить, что барышня только всеми руками за её похищение и сама щедро отблагодарит тебя...
Рахэль фактически вырвала пион из рук Раймона и озорно запрыгнула на периллу, обрывая лепесток за лепестком. Ей не нужно было всех этих подробностей: благодарна или нет. Вполне хватило обозначенной цены, возможности одурачить профессионалов и, для морального успокоения, шанса расстроить чей-то брак.
- Третья вещь на твое усмотрение, но обязательно мне понравится?
- Да, а то знаю я твои запросы...
- Охрана действительно не пальцем делана?
- Обижаешь.
- Твоя Шамаханская царица в горде?
- Нет, но со дня на день должна прибыть.
- Я ль на свете всех красивей и умнее, и хитрее?
- Не перегибай...
- Хорошо. - отбросив изуродованный пион за спину, согласилась ассури. - Проинформируй меня, когда прибудет невеста и шепни ей как нибудь, что я сама на неё выйду. Ну и готовь товар, я берусь за это.
На том и порешили. Раймон еще сумбурно дорисовал деталей, о чем женщина вовсе не просила, но и лишнем не сочла. Когда бал подошел к своему логичному завершению, ассури еще немного потомила себя чинными разговорами с теми, кто не спешил уходить, и вскоре сама покинула дом Флотти, не забыв поблагодарить хозяев вечера за гостеприимство и отметить, сколь чудным выдался праздник.
Первым делом вернувшись в поместье Розы, женщина приказала Катерине навести справки о загадочной гостье Соломее-Саид аль Шат и стала ждать. Благо ожидание было не долгим.

Точное время

5-ое/6ое месяца Новой Надежды 1647-ого года.вечер/ночь