-Кто ты? - Минерва была готова убить себя за то, что эти слова слетели с ее языка. А ещё она готова была убить за честный ответ на этот вопрос. Она сделала неловкий шаг в сторону незнакомца, почти не сократив приличное расстояние между ними. Из под её капюшона светились темные глаза, неучтиво уставившиеся в его лицо, губы дрожали, не выпуская больше ни единого слова. Все они будто застряли в горле, не в силах вырваться наружу. Руки безвольно опустились, наверное он сейчас мог видеть, как тяжело она дышит, как ходуном ходит внутри её сердце. Если бы Минерва знала, какого это, когда в тебя бьет молния, она бы описала свое состояние именно так. Её прибило к земле, но одновременно хотелось взлететь, она не могла думать, но в голове было столько мыслей, она не желала ничего так сильно, как хотелось ей... ей хотелось подбежать, дотронуться, узнать, впустить этого человека (А человека ли?) в свою маленькую тусклую жизнь, взять его за руку и никогда больше не отпускать, не видеть больше никогда того, что видела она в его глазах... О эти глаза. Эти два черных омута, которые буквально затягивали бедную девушку, в них было столько грусти, столько боли, столько одиночества... Только они одни выдавали то, что было в его душе, ведь внешне его черты были предательски безразличны. "Не то, что у меня сейчас, наверное," - проскользнуло в голове. Но это было не совсем правдой. То, о чем думала Минерва, всё было только в ее чуть приподнятых бровях, да поджатых все ещё дрожащих губах. На ее разрумянившиеся щеки ложились пушистые снежинки и девочке казалось, что она слышала, как они с шипением испаряются прямо на её коже.
Солнце уже село, небо над столицей затянули черные тучи, горожане зажигали один за другим фонари, которые яркими бликами освещали улицу тут и там, но она не могла оторваться от его лица, чтобы увидеть или почувствовать, что надвигается метель. Ей ничего не было важно, кроме ответа на вопрос, который он может даже и не услышал, хотя они были совсем одни. Минерва и не помнила уже, сказала ли она это вообще вслух, в голове, в мыслях ли, а, может, шёпотом или, может, прокричала, так сильно все перевернулось в её бедной голове.
Ей казалось, что она давным-давно уже его знала, просто.. забыла. Нет, нет, нет! Она бы ни за что никогда не смогла бы забыть его. Даже если он сейчас повернётся и уйдет, оставив её вновь в полном одиночестве, она не забудет. Его странная красота поразила её до глубины души.
"О, Ванеса, дай мне сил!" - девушка разомкнула губы, пытаясь что-то произнести, чуть подалась телом вперед, сделав неловкий жест рукой, но слова так и не вылетели. Кисть в черной перчатке так и осталась перед ней, пальцы медленно сжались, а потом она вновь протянула ладонь вперед, словно для приветствия.
"Что я делаю? Что я делаю? Что я делаююю?" - сейчас Минерва была похожа на маленькую ноющую девочку внутри, которая хныкала от того, какой беспомощной может быть её более взрослая версия. Девушка поёжилась от внезапного порыва ветра, который чуть было не снес капюшон с головы.

«Он улыбается! - ликовала про себя Минерва: значит, все хорошо, значит, я не спугнула его своей навязчивостью!» Волна тепла прокатилась по всему телу, отдаваясь приятным покалыванием в конечностях. Дрожь и смятение прошли, уступив место спокойствию и  душевному равновесию, которого девушка давно уже не испытывала. Один взгляд на незнакомца - и она забывала про все на свете, словно в мире больше не оставалось никого кроме его и ее. Она чувствовала, что все, что она знала прежде, весь ее мир можно было показать двумя едва не соприкасающимися пальцами, а теперь он был безграничен. И она думала, что все знает. И всегда знала. Просто забыла. А он ей напомнил. И он тоже, конечно, знает! Словно разбудил ее и пересказал только что приснившийся ей сон...
Когда он ступил навстречу ей, сердце пропустило удар, Минерва не верила своим глазам - неужто все взаправду? Но он остановился, и девочке тут же показалось, что это от осторожности и опаски. Ей так хотелось выкрикнуть - не бойся! Я никогда не обижу тебя! но она продолжала молчать. Пока он сам не заговорил.
«Живет здесь... Как хорошо, что друзья отца тоже живут здесь», - Минерву вновь сковал холод при одной только мысли, что прямо сейчас она могла быть совершенно в другом месте и никогда, никогда могла бы не увидеть его. Ее фантазия полетела еще дальше, представляя, будто бы и он мог оказаться знакомым Фауста, и как замечательно было бы то, что можно избежать неловкости первой встречи и взаимного недоверия при знакомстве... Минерва покраснела, как только поймала себя на мысли о том, что уже представляет, как знакомит этого молодого человека с отцом.
«Решил пройтись... Как и я», - девушка, очнувшись, обернулась, чтобы самой посмотреть, где она в итоге оказалась - она никогда не запоминала дорогу, по которой шла, в ее голове постоянно кружились куда более занимательные и важные мысли. Сейчас раздумья ее были тяжелы как никогда, здоровье отца тяготило девушку, да и Шульдих куда-то пропал и так и не вернулся... Метель, одернувшая все вокруг белым покрывалом, могла скрывать какую угодно улицу, но Минерва была безгранично рада, что оказалась именно на этой.
Она хотела было спросить, грустно ли ему так же, как и ей, но он заговорил вперед и девушка не стала перебивать, а потом и вовсе забыла про вопрос.
Его смятение скорее умилило Мив, чем оттолкнуло, и она, улыбнувшись своей самой теплой улыбкой, пожала плечами:
-Я.. не знаю, - девушка рассмеялась, отведя взгляд и прикрыв медленно синеющие губы ладошкой. Вопрос застал ее врасплох, она не ожидала такой любезности от незнакомых людей, тем более после того, как Фауст учил избегать их и вообще опасаться. И поэтому она не придумала ничего умнее, чем переспросить:
-А я вам? - взгляд опять коснулся лица юноши, ловя его меняющееся выражение.

Отредактировано Минерва (2013-09-23 18:22:59)

Весь мир в одночасье перевернулся с ног на голову. Минерва знала, что как только она дотронется до протянутой руки, ее жизнь никогда не станет такой как прежде. Но она была готова была забыть все, что знала раньше, отринуть всех, кто был подле нее, лишь бы только он оставался с ней рядом. С этого момента жизнь без него казалась бы адoм, не видеть его - пытка, не слышать его - не слышать ничего, не чувствовать его присутствие - невыносимо. Рядом с ним, глядя в его глаза, Минерва ощущала почти физическое тепло. В ее голове зима обернулась летом, мрачная улица спокойным лиственным лесом, желтый свет фонарей - мягкими лучами лениво выглядывающего из-за туч солнца, а суровая метель - приятными брызгами теплого дождя. Внутри нее звучала музыка, цвета были яркими, воздух свеж. И там, на маленькой поляне среди деревьев, покрытой душистыми травами и цветами, они кружились вместе, смеялись, глядя друг на друга, прятались за широкими стволами могучих деревьев, дурачились совершенно одни. Минерва, заливаясь хохотом, убегала от Виндека, нелепо поддерживая руками подол платья. Она то и дело оборачивалась вслед, и каждый раз он настигал ее, и они падали в высокую мягкую траву, продолжая смеяться. Глядя в его глаза невозможно было не улыбаться, невозможно было сдержать себя, чтобы не тронуть его, не почувствовать его кожу, его тепло. Теперь вопрос "Кто ты?" казался таким глупым и неуместным, что становилось еще смешнее. Она знала его. И ей было этого достаточно. Она вплетала в его волосы цветы, пока его голова лежала у нее на коленях, пела ему, чтобы он уснул, а потом боялась пошевелиться, чтобы только не побеспокоить его. И смотрела на него. И любила. Всем сердцем.
Но вдруг на его спокойное, умиротворенное во сне лицо упала тень. Солнце скрылось, Минерву хлестнула плеть ветра, вдали послышались раскаты грома. Она обернулась и среди деревьев заметила темную фигуру, скрывающуюся за дубом. В темноте блестели темные глаза. Сердце девушки ушло в пятки, ей захотелось стонать. Это был Фауст. Он смотрел за ней и взгляд его был так несчастен, что Минерва и сама будто испытала его боль. И от такого девочке захотелось плакать навзрыд, но Фауст обернулся, будто ему было все равно, и ушел, все дальше удаляясь в лес. Минерва в ужасе опустила взгляд туда, где был Виндек, но он словно испарился, а фигура отца уже была почти неразличима в завесе усиливающегося дождя...
Минерва, скованная страхом, была готова отдернуть руку, но вдруг обнаружила, что она уже лежит в его раскрытой ладони, и слаще этого ощущения она еще не испытывала. Ее широко раскрытые глаза и чуть сдвинутые брови выдавали ужас, охвативший ее, но она не смела отнять руки, а только более сжала ее, успокаивая себя теплом его уверенной твердой ладони.
Глаза слезились, но холодный ветер отбивал всякое желание плакать, поэтому Минерва просто шагнула навстречу своей судьбе, прильнув к ней щекой, словно так и должно было быть всегда. Чувствуя шерсть кафтана, девочка вздохнула, мысленно еще раз вспомнив печальное лицо отца.
-Бесконечность? - задумчиво протянула она, словно смакуя это слово. Любую другую благоразумную и опытную девушку оно отпугнуло бы сразу и заставило бы их бежать без оглядки, но маленькая Минерва подняла лицо, и совершенно серьезно, почти торжественно произнесла:
-Я готова отдать вам и больше.