Удобно рукоять лежит в ладони,
Мой верный друг – отточенный клинок,
Его душа по-человечьи стонет,
Сплетая бой с изящной вязью строк.

Каляма друг и старший братец стила,
Поет, танцует и творит стихи,
Тобою, помню, за любовь я мстила,
Тобою отпускала я грехи.

Нет ничего превыше звонкой стали,
Чье имя – честь, чьи клятвы – на крови,
Меня он даже в смерти не оставит
И не предаст ни в жизни, ни в любви.

Тобой крестили и тобой клеймили,
Тобою покоряли племена,
Лишали власти и престол дарили,
Фортуне отсекали стремена.

Купили за табун коней арабских,
По весу отдавали жемчуга,
И, не страшась визгливых жалоб бабских,
Тебя меняли на гарем врага.

С тобой делили счастье и невзгоды,
Паденья, взлеты и забвенья дни,
В тебя впитались чьих-то судеб годы,
И чьей-то смерти яркие огни.

По этой стали часто скачут блики,
И, замерев, дыханье затаив,
Я в этих вспышках замечаю лики
Ушедших повелителей твоих.

Их души, отлетевшие когда-то,
Живут в тебе – и не умрут вовек,
В тебе найдя хранилище и брата,
Как будто ты не сталь, а человек.

Ты умирал не раз на поле брани,
И воскресал в других уже руках,
Былых друзей порой до смерти раня,
Своих любимых превращая в прах.

Ты так кричал, что даже звуки боя
Мог перекрыть, победу возвестив,
Враги не раз глумились над тобою,
Тебя во мрак могилы опустив.

Какие мастера тебя ковали,
Вложив в клинок неведомый секрет,
И как тебя тогда творцы назвали —
Утеряно за сотни долгих лет.

Из ножен вновь скользя с притворной ленью,
Ты мне как продолжение руки,
Тебя, мой друг, я называю Тенью,
Нас не поймут глупцы и дураки.

Я знаю, мой черед придет когда-то,
И пусть вам в это верится с трудом,
Я, как и все – усну в объятьях брата,
В душе клинка найдя приют и дом.

И кто-то новый, чище и моложе,
Меч заключив в своей любви кольцо,
Душу клинка пускай не судит строже,
Узрев в ней мельком и мое лицо.

В тишине мрака ночи,
Где дрема кроет мир.
Живу во сне твоем,
взывая к духу,
Как парус шторм зовет,
детей Ванесы песнь.
Дальше солнца луча,
сквозь Западный предел,
Во мглу небес всмотрись,
узри нить серебра.
Шепну чуть слышно. Свечой в ночи,
мы вложим наши сны в единый света луч.

Закрой глаза, почувствуй дремы тень,
И ветер перемен, взовёт к удаче день.
Вознесись ты к радуге стремясь,
Награда на пути ждет каждого из нас.
Путь начнется там,
где кончился другой.
Ведают ветра,
кто погиб, а кто живой.
Стану я Властителем Ветров!

Звездопад озарит мой путь,
Судьба моя дарована ветрам.
Облака,
что вокруг,
Скрывают путь ко снам.
Когда ветер пронзит небеса,
разгонит облака,
откроется тропа к всем мечтам.
И на каждый боли день,
два светлых принесет,
Удача за собой нас поведет.

Закрой глаза, почувствуй дремы тень,
И ветер перемен, взовёт к удаче день.
Вознесись ты к радуге стремясь,
Награда на пути ждет каждого из нас.
Путь начнется там,
где кончился другой.
Ведают ветра,
кто погиб, а кто живой.
Стану я Властителем Ветров!

Опустела вдруг Фатария…
Как мне несколько часов прожить?
Так же падает листва в садах,
И драконы в небеса спешат…
Только пусто мне одной сейчас без тебя,
А ты… Ты летишь,
И тебе дарит небо
Свою нежность…

Так же пусто было год назад,
Улетал ты как всегда, в поход,
Так же падала листва в садах,
И придумать не могла тогда,
Как прожить мне без тебя, пока
Ты летал, летал,
И все ночи тебе отдавали
Свою нежность…

Первый бокал осушаем,
глотку себе прочищаем!
Выпить бы надобно дважды,
чтобы умерилась жажда!
Но до конца не сгореть ей,
покуда не выпьем по третьей!
Выпьем четвёртую чашу,
и мир покажется краше!

Пятую лишь опрокиньте,
и разум уже в лабиринте!
Если шестую потянешь,
друзей узнавать перестанешь!
Пьешь седьмую задорно,
а череп, как мельничный жернов!
После бокала восьмого,
лежишь и не вымолвишь слова!

Был вечер, падал белый снег,
Я попросился на ночь в дом,
Там в чёрном платье менестрель
Пел песни перед очагом.
Он пел о проклятых вождях,
О том, что Свет не есть добро,
О позабытых королях,
И люди слушали его.

Он пел о том, что не понять
Где белый, а где чёрный цвет,
И что давно пора узнать,
Что правды в этом мире нет.
Он светлых проклинал богов,
В глазах огонь его сверкал,
Он не боялся страшных слов
И снисхожденья не искал.

Он был высок, хорош собой,
И чистый голос ввысь летел,
Он звал помериться с Судьбой,
И песней всё сказать хотел,
Я не забуду чёрных глаз,
Глубоких, словно Бездны мрак,
Я видел их всего лишь раз,
Но позабыть не смог никак.

В них бились блики от огня.
И менестрель вдруг замолчал.
Он оглянулся на меня
И, посмотрев в глаза, сказал:
« Я знаю, ищешь счастья ты
По свету, дом покинув свой,
Но мир не стоит суеты,
И потому, пойдём со мной!

Смотри – несовершенен мир,
Где Свет, там кровь и правды нет.
И твой Ильтар – пустой кумир,
Ты заблуждался много лет!
Пусть проклинают люди нас,
Но мы свободны и сильны,
Я знаю, наш настанет час.
Он вечен, Повелитель Тьмы!

Ответь, идёшь ты или нет
За мной в бессмертие и Тьму?
Кто знает, что такое Свет?»
И вот что я сказал ему:
«Не осуждаю я тебя,
Кто знает, может ты и прав.
Я ж не смогу сломать себя,
И к свету тянется мой нрав.

Я шёл, искал свою судьбу
Через невзгоды и года,
Всё это время предо мной
Сияла Запада звезда,
Да, я пошёл бы за тобой –
Ты песней ранил душу мне,
Но мне начертан путь другой
До истеченья жизни дней.

Я знаю, вечен в мире свет.
Мой клич «Творить, не разрушать»
Я не иду с тобою, нет,
Вот всё, что я могу сказать…»
И улыбнулся менестрель,
Сказал: «Ну что ж, да будет так.
У каждого есть в жизни цель:
Тебе – звезда, мне - ночь и мрак.