Огромная лапища твари опустилась на голову мужчины с такой силой, что человек в мгновение ока перестал быть венцом творения. Природа, создавшая сего ящера, явно намекала на превосходство зверей над самонадеянными человечками. Кровавая жижа, оставшаяся от черепушки едва ли не двухметрового преследователя Шакти, была тому подтверждением.
В это мгновение, казалось бы, застыл весь мир. Девочка могла поклясться, что слышит лишь своё сердцебиение и азартное шипение вдруг взявшегося словно ниоткуда виверна. Остальные три участника неожиданного столкновения тоже не сразу пришли в себя. Удивляться было нечему, ведь они пытались загнать низкорослую девочку словно зверя, но внезапно сами столкнулись с гораздо более опасной тварью, молниеносно поменявшись с ней ролями. Охотники, ставшие дичку, само собой растерялись, позабыв обо всех своих первичных целях. Шакти приходилось вдвое труднее, так как у неё было вдвое больше врагов. Девочку наверняка стошнило бы от вида осколков костей вперемешку с мозгами, но двухдневный голод спас её от этого, всего лишь наполнив рот неприятной кислятиной. Сложно представить более нелицеприятную сцену, но от передоза отвращением беглянку отвлекла мысль, что на месте того мужика могла оказаться она сама. Омерзение как рукой смело, как только в груди заново забился тянущей пульсацией инстинкт бегства. Встреча с виверном довело это ощущение до апофеоза, и Шакти, опомнившись первой, отступила навзничь и помчалась прочь как от зверя, так и от оставшихся трёх преследователей, которые, по сути, хотели сделать с ней аналогичные вещи.
Какое-то время назад девочка-шадос допустила ошибку, очередной раз убедившись в том, что её участь – вечный наскок на одни и те же грабли. Уже несколько месяцев Шакти намеревалась отправиться к северу, поближе к драконьим землям и подальше от привычных мест, где каждый уголок, казалось бы, нёс на себе её отпечаток, а потому был для неё опасен. Оплошность заключалась в том, что, подготавливаясь к долгому походу, девочка осела на одном месте, поселившись неподалёку от одного небольшого поселения. Там она закупалась и строила планы, чтобы вновь не стать жертвой собственных недочётов, пустившись в путешествие. Питаться душами живых, находясь поблизости от людей, было сложно, и девочка посещала местное кладбище, где искала остатки душ. И, разумеется, сельчане, видавшие её снующей вокруг могил, начали строить доводы по поводу личности чужачки. Шакти предполагала, что её считают чем-то навроде ведьмы, и не придавала общественному мнению особо внимания. Оказалось, что зря. Одна из молоденьких девчонок поселения потеряла ребёнка и на почве сей потери тронулась умом, что тотчас приписали в заслуги белобрысой приблуде. Шакти в одно мгновение стала чудовищем, повинным в этом несчастье, и не исключено, что кто-то особо умный счёл сумасшествие результатом действий шадоса. Впрочем, это было несправедливо, так как Шакти с той девушкой даже не пересекалась, но её заверения в своей невинности не имели никакого веса. Подозрения точно искра разожгла в местных жителях костёр праведного гнева, и четверо самопровозглашённых стражей порядка решили избавиться от источника бед поселения. Будь это обыкновенные землепашцы, девочке-шадосу наверняка удалось бы скрыться, оставив их негодующими далеко позади, но уже в день своего бегства Шакти поняла, что имеет дело с людьми, так или иначе связанными военным делом. Вполне возможно, что кто-то из них когда-то обучался драться, пусть и не на высочайшем профессиональном уровне, но охотники среди них были точно. Как бы ни виляла Шакти, они неизменно шли по её следам, и это длилось вот уже вторые сутки. Как же она устала! Ну почему, почему эти быстрые на расправу мужики просто не могут вернуться обратно домой? Неужели им так важно зарубить ребёнка и принести его тело в поселение в знак своей состоятельности?
Один разок Шакти чуть было не попалась одному из них, но сумела спастись, удачливо бросив ему в голову камнем. Скрываться от преследователей в лесу Перемен было нелегко, но возможно; просто девочке, шатающейся по таким безлюдным местам аж целых пять лет, всё ещё не доставало опыта. От них можно было отделаться, конечно же, натолкнув на опасности чащобы, но Шакти не была уверена в том, что при таком раскладе смогла бы сама выйти сухой из воды, и потому она продолжила свой побег, скрываясь в лесу, но не предпринимая никаких ответных действий. И вот, когда преследователи уже наступали ей на пятки, лес решил преподнести Шакти подарок в виде разъярённого виверна. Да-да, именно подарок. Ведь если судьба справедлива, то виверн расправиться с её недоброжелателями и уйдёт туда, откуда выполз.
Только вот Шакти не слишком-то уповала на справедливость судьбы.
Где-то сзади раздался истеричный человеческий вопль под аккомпанемент хруста костей. Точно хлыст он подстегнул девочку-шадоса, призывая её нестись рьянее портовых ветров. Из-за предыдущих стычек с преследователями, силы Шакти грозились окончательно покинуть её, но некая прирождённая целеустремлённость и нажитое с годами непреклонность, неготовность опустить руки в сложных ситуациях и отдать себя на милость случайностей, по большей мере неудачливых, гнали беглянку вперёд, черпая рвение из скрытых ресурсов как тела, так и разума. В конце концов, для окружающих она была обыкновенной девочкой, только вступившей в подростковый возраст, и кто же мог проникнуть в её сущность и распознать там семнадцатилетнего человека, который в течение последних пяти лет только тем и занимался, что выживал в мире, где таким как она – презренным шадосам – нет места. «Всю нежить Изнанки вам на головы,» ругалась Шакти, сжимая на ходу кулаки, хотя руки от кисти до кончиков пальцев казались ей одним сплошным очагом боли. Многие юные барышни расстроились бы и расчувствовались на месте Шакти, но горевать ей было не о чем. Избитая, изрезанная и истощённая она ставила себе всё это в достижения, хваля себя за то, что смогла это перенести. Ведь, как известно, в огне закаляется сталь, а она желала стать самым прочным клинком мира. Таким, что режет камни как масло. О да, Шакти жаждала окрепнуть, и каждый раз, когда страдала, напоминала себе, что это ещё один шаг в закаляющем огне горна, в котором сама Жизнь куёт храбрецов и героев.
Когда звуки утихли, девочке показалось, что самое страшное уже позади. Может виверн и правда растерзал всех её преследователей и просто не обратил на неё внимания? Сильный толчок в спину развенчал наивные предположения, и Шакти, рухнув на землю, проехалась лицом по зеленеющей траве, приобретая всё новые ссадины. Мужская рука схватила её шиворот, подтянула к себе. Уже через мгновение беглянка столкнулась взглядами с взбешенным преследователем, потерявшим своих товарищей. Похоже, что всю свою злость на виверна он тоже перенёс на белобрысую девочку. Шакти на миг отчаялась, так как ясно сознавала – в рукопашной ей светит только быстрая смерть. Мужчина придавил её к стволу дереву, сжав руки на мертвенно-бледной шее. Земля ушла из-под ног девочки-шадоса, так как не было для неё ничего страшнее и ужаснее на этом свете, чем удушье. Уж слишком отчётливо она помнила то утро, когда её подвесили на суку банальной цепью, будто бы она была каким-то бездумным, ставшим бесполезным животным. Начиная задыхаться, Шакти забила ногами, одетыми в сапоги с усиленной подошвой, но это вряд ли могло бы ей в чём-то помочь. Перед глазами всё пошло кругами, злобные слова рассерженного мужчины шли мимо её ушей, так как она была слишком напугана, чтобы вообще различить то, что он говорит. Едва ли не теряя рассудок от страха покинуть этот мир насовсем, да ещё и таким способом, Шакти просипела:
-Отпусти… «Никогда, ни за что» меня… «не сдамся!»
Не дыша, девочка ухитрилась собрать в кулаке всё своё желание выжить и съездила им по кадыку преследователя. Мужчина тотчас выпустил его из рук, и Шакти, несколько раз кашлянув, понеслась прочь от него. За кронами деревьев мелькнула яркая чешуя, раздалось шипение. Огромная тварь выследила свой сбежавший ужин и накинулась на него так, словно мужчина был рыбой, а он сам – изголодавшейся скопой. Безусловно, даже в этом кровавом акте было что-то чарующее, но Шакти не осталась, дабы посмотреть, так как не сомневалась, что следующей рыбкой станет она сама.
На последнем издыхании девочка-шадос неслась к окраине леса, видя просветы вдалеке. Счёт шёл на минуты – кто знает, как долго виверн будет пировать? Шакти охрипла, а из-за слезящихся глаз плохо понимала, куда несут её ноги. Сама она представляла нечто похожее на сбежавшего узника, побывавшего в лапах палача – левая штанина пониже колена разорвана в лоскуты, мужская рубашка, подпоясанная дамским шарфиком, и таким образом ставшая туникой вся в грязи и дырках, а кожа по всему телу испещрена кровоточащими порезами вперемешку с кровоподтёками. Шакти облизала губы, и, почувствовав на них горьковато-солоноватый вкус, сплюнула в сторону. Всё её тело ныло, на шее всё ещё ощущалось чьё-то незримое давление. Девочка потёрла её, будто бы это могло ей помочь, но панический страх удушья преследовал её пуще виверна, наверняка уже пустившегося вслед за ней. Шакти чуяла его присутствие и вылетела с леса, впервые так сильно обрадовавшись тому, что столкнулась с людьми там, где не ожидала увидеть ни одной живой души.
-Виверн!- неистово завопила она, бросаясь к ним в надежде, что высоченный мужчина и очаровательная леди не пустятся наутёк, расслышав её вопль. –ВИВЕРН!
![Фолиант «Древо Мироздания» [магический артефакт]](https://i.imgur.com/Kn0ozwe.png "Фолиант «Древо Мироздания» [магический артефакт]")
![Мантия Сета [отыгрыш по расхищению святилища праэсса]](https://i.imgur.com/n8ZIVKm.png "Мантия Сета [отыгрыш по расхищению святилища праэсса]")
![Повозка-вездеходка [розыгрыш призов с колесом «Ничто»]](https://i.imgur.com/qDXr3kd.png "Повозка-вездеходка [розыгрыш призов с колесом «Ничто»]")
