Начало игры
1 число Благоухающей Магнолии 1647 года, день, будь он проклят...

Вздымающееся навстречу теплому весеннему солнцу дерево надежно укрывало тесно приникшую к стволу фигуру роскошной гривой уже оперившихся зеленью густых ветвей, едва шелестя от пробегающего между листьев щекочущего ветра. Скрытая от посторонних глаз, та самая фигура внимательно осматривала доступный взору участок комнаты, расположенной прямо напротив нее и так удобно вытянувшегося ко второму этажу дитя земли, еще раз для надежности вызывая в голове план дома. Да, сомнений быть не должно: и план, и обстановка в комнате уверяли, что это мастерская Оттизуса Сато, ювелира и тоже ассури по совместительству.
Как она, профессиональная воровка, предпочитающая работать исключительно ночью и примущественно без посредников, оказалась в разгар дня на заселенной ремесленниками улице, Шасзар предпочитала не вспоминать и принять уже это из ряда вон выходящее событие за факт. Просто иногда случается череда обстоятельств, настолько гармонично вписывающихся друг в друга, что уже начинаешь верить, что это судьба и, сам мчишься ей навстречу: сначала ее выставили из академского общежития («Получила корочку специалиста? Молодец! Подавай документы, если собралась учиться дальше, ну а пока – до свиданья»), затем буквально в тот же день любезный гном-антиквар заявил, что летом, когда клиенты в разъездах, помощники ему и даром не сдались. Растерянной Шасзар, денег которой хватало лишь на несколько ночей на постоялом дворе, ибо она давно не выходила проверять на надежность чужие дверные замки, а былое жалованье помощницы вредного гнома даже озвучивать стыдно, не улыбалось остаться в недружелюбной столице безработной и с пустыми карманами. Она прекрасно помнила, как от нее шарахались все приличные заведения: говоришь, в истории и археологии лучше многих выпускников разбираешься? А бумажку покажи!
Запрашиваемого документа не было, а значит, и работы тоже.
«Заказ есть», - дохнул ей тогда в ухо трактирщик «Кривого тролля», не щадя своего объемного живота и впиваясь им в стойку, чтобы подобраться к задумчиво обводящей пальцем обод стакана фигуре, полностью укутанной в темный плащ, удачно и очень к месту скрывающий в этой забытой богами дыре женский силуэт.
«Пять», - прозвучал лаконичный ответ.
«Крупный заказ».
«Десять».
«Заметано», - Шасзар вскинула брови: ушлый трактирщик согласился выполнять роль посредника за такой ничтожный процент, да еще и от крупного заказа?! Да где это видано! Зеленые глаза с вертикальным зрачком гневно сверкнули из-под капюшона, и толстяк, ничуть, впрочем, не испуганный, тут же пояснил: «Срок – завтра вечером».
Девушка резко перевернула стакан дном вверх и стукнула им по стойке, - символ отказа от выпивки для всех окружающих и символ отказа от дела для них двоих: воровки и ее личного посредника. Толстяк ухмыльнулся, перевернув стакан обратно, плеснул в нее тягучей темной жидкости и назвал такую сумму, от которой круглые змеиные глаза стали еще шире.
Оттизуса Сато она знала: периодически он или его слуга заглядывали в антикварную лавку, а Шасзар собственной рукой криво выводила в табеле «О. Сато, ювелир, адрес такой-то, такое-то ожерелье такой-то графини, такой-то залог». Суммы залогов поражали своими нулями, и Шасзар сама несколько раз задумывалась, как бы наведаться к нему в гости, но не днем же и не на следующий день после получения заказа, Габриэль их всех дери!
Тогда ее утешили только два единственных факта: неприлично крупное вознаграждение и то, что хозяин дома должен был отсутствовать в день исполнения заказа. Не то чтобы настоящим домушникам мешало наличие домовладельцев в своем гнездышке, но когда ты собираешься красть днем на малознакомой территории, фактор это весьма весомый: во-первых, намного меньше шанс, что в личных покоях богатея кто-то есть, во-вторых, в отсутствие господ слуги разбалтываются донельзя. Шасзар, несколько раз проскользнувшая мимо вооруженных до зубов, но храпящих стражников, знала это как никто другой.
И вот сейчас, напряженная, как струна, решившаяся Вайеш скользнула по ветке: медленно, но верно, чтобы не хрустнула ни единая веточка, чтобы ни одна скривившая в спазме деревянная рука не схватила за одежду и не сорвала с золотых волос капюшон. Когда до распахнутого окна («Надо лезть скорее, пока слуги не решили, что проветривать достаточно») оставались считанные мгновения, в до мелочей рассчитанном прыжке асурка достигла оконного проема и абсолютно бесшумно опустилась на согнутые ноги; одна рука крепко ухватилась за косяк, а другая же...
Еще находясь на дереве, Шасзар углядела кромку стоящего прямо у окна стола: отличная опора, если она хочет перестраховаться и не завалиться назад, в радостные объятия зелени и не очень радостные – земли-матушки.
…А другая же в поисках опоры опустилась на стол, заставив Шасзар распахнуть рот в немом крике: ладонь пронзило болью от какой-то детали от украшения, удачно слившейся со столом. Резко отдернув руку, она потеряла равновесие и, предпочитая остаться в комнате, а не за ее пределами, спустила одну ногу на так кстати оказавшийся прямо рядом со столом симпатичный табурет, который с оглушительным треском рухнул прямо под ее точеной ножкой.
Грохнувшись в обломки проклятой табуретки и проехавшись ребрами по краю такого гостеприимного стола, а в апофеоз сего образчика, как может посмеяться судьба над вором, еще и стукнувшись головой о подоконник, Шасзар растянулась на полу и округлила и без того огромные глаза.
Нет, похоже, апофеоз – это эти темные волосы и прямая спина.

Отредактировано Шасзар Вайеш (2014-08-03 21:12:11)

«Променяла сестрицу-тень на ясно солнышко, - плати», - рассмеялся в голове голос наставника, уже почти забытый, но все такой же родной, как возвращение домой после долгих, долгих странствий…
Комната и неясный высокий силуэт перед ней наконец-то перестали плыть, и Шасзар прислушалась к своим ощущениям: да, ребра болят, но вроде ничего не сломано, а это значит… 
А это значит, что она насчитала около десятка способов, как убить или смертельно ранить владельца дома (может, и с последствиями для своего здоровья, но факт остается фактом), так картинно размахивающего своей игрушкой. Шасзар еле сдержала презрительный смешок: не ценила она ни показательные выступления, ни подобные аксессуары вроде черепочков, не находящихся на своих местах шипиков и блестяшек. Смерть, в каких бы она обличиях к нам не приходила, забирает жизнь единственным невесомым поцелуем: нельзя опошлять этот последний акт любви излишними декорациями.
Впрочем, это было ей только на руку: любители представлений частенько на поверку оказывались самоуверенными болванами, недооценивающими противника. Этот явно из них – ишь, как насмешливо смотрит, а ее стройная, абсолютно хрупкая на вид ножка тем временем в одном молниеносном движении от того, чтобы распороть скрытым в сапоге лезвием его бедренную артерию. Каким бы он себя не мнил сильным и ловким, не один он здесь был асуром со змеиными реакцией и скоростью.
Все эти мысли молнией пронеслись у нее в голове и растворились, изгнанные спустя мгновение вернувшимися самообладанием и, как ни смешно, неприязнью к насилию – Шасзар никогда не работала «грязно». Нет, милый вор, заплатят те, кто подставил. Заплатят те, кто помог подставить. А этому асуру, «О. Сато, ювелир, такой-то адрес», платить абсолютно не за что: не он залез к ней в дом и не он виноват, что «вдруг» оказался дома, хотя должен был быть…
Хотя должен был быть далеко отсюда… Шасзар стрельнула взглядом по лицу асура – мрачно красивое, с насупленными бровями, - что, если он один из участников этого цирка, разыгранного ее фальшивыми заказчиками? Нет, быть того не может: не к чему обладателю залогов числом в несколько нулей заниматься целенаправленным отловом воришек. Или, может, его предупредили о предстоящем налете? Слишком много вариантов организации подставы и слишком мало времени, чтобы их тщательно обдумать, поэтому Шасзар решила сосредоточиться на том, что есть здесь и сейчас: а именно услужливо протянутая рука, цепь в другой, ядовитый взгляд зеленых глаз и предложение вынести чистосердечное признание. И ему даже не придется делать ей больно!.. Высказанная немного выше догадка постепенно обретала черты истины; впрочем, лицо девушки оставалось абсолютно непроницаемым.
- Красть пришла, - изящнo вложив ладонь в руку асура, Шас сжала ее и одним гибким движением заставила себя подняться на ноги; взгляд ее не отрывался от лица мужчины, но боковым зрением и интуицией она готовилась уловить любую угрозу. – Безуспешно, как видите.

Отредактировано Шасзар Вайеш (2014-08-04 17:30:48)

Проследив взглядом за вышколенным слугой, который торопливо, даже боясь поднять глаза, схватил в охапку останки табурета, Шасзар подалась назад и уткнулась поясницей в подоконник: в ее планах не было пользоваться удобным моментом – ласточкой вспорхнуть обратно на дерево и бежать без оглядки, скрываясь в объятиях уютных теней, заполонивших вымощенную булыжниками улочку, - но держаться путей отступления, когда пахнет жареным, – правило не только всеобщеворовское, но и всех здравомыслящих асуров и не-асуров. Хотя о каком здравомыслии вообще может быть речь: неудачливая, пойманная на доверии воровка и хозяин дома, который она собиралась обнести, - в каком-то метре-полтора друг от друга ведут светскую беседу, хотя ее пятки уже должны были сверкать где-то вдалеке, а он – предъявить ей санкции за вторжение. Хотя, может, еще не вечер, и все так и произойдет, ну а пока…
Ну а пока ей нужно понять, какую роль во всем этом исполняет данный господин, которого она кивком поблагодарила за любезно предоставленный табурет, хотя пользоваться учтивостью хозяина и занимать его рабочее место не собиралась сразу по двум причинам: все еще ноющая, хотя и работоспособная, лодыжка внушила ей неприязнь к табуретам еще на долгие, долгие годы, а высоко задранная голова при общении очень затрудняет наблюдение. Вместо этого Шас легко подтянулась на руках и удобно устроилась на подоконнике.
- В определенных кругах меня зовут Генлисеей, - медленно проговорила девушка, плохо скрывая скользящее в голосе сожаление: очень, очень давно она не слышала своего имени, так жестко и резко произносимого людьми, из уст асура. – Но я представлюсь настоящим именем, когда пойму, что мне не угрожает расправа – не сейчас, так когда-нибудь, - Шасзар растянула пухлые розовые губы в улыбке, мол, «ну вы же понимаете».
Роль. Первое: как уже было сказано, денег у него явно и так хоть отбавляй, ловить воров ему явно неинтересно. Второе: если все-таки интересно, они давно бы уже друг друга покалечили. Третье: если и интересно, но не покалечили, значит, он ведет какую-то другую игру. Мысли, которые выскакивали друг из друга как более мелкие фигурки из матрешки, постепенно казались самой Шас одна бредовее другой, тем более череда наполовину беспочвенных подозрений в конце концов замкнулась в круг.
- Воры, работающие не на себя, очень редко догадываются о личности заказчика: обычно они работают через посредника, - абсолютно спокойным голосом вещала Шасзар, словно академский лектор с кафедры. На мгновение она задумалась, обводя взглядом комнату: аккуратная, чистая – и как только сломанный табурет тут оказался?.. Найдя наконец нужный по счету сундук, она вовсе не неприлично указала на него рукой. – Гномский браслет тринадцатого века, замаскированный под дорогую, но не такую ценную безделушку. Он там вообще есть?

Едва шевеля ступнями, словно сидящая на заборе баловная девчонка, Шасзар мимоходом пожала плечами на изрядно приправленное иронией Оттизусом замечание о профессионализме воровских информаторов. В конкретном, их случае «информатор» не то что не гадал и не плясал с бубном вокруг костра, а наверняка и вовсе назвал место наугад; но в каких только местах не приходилось ворам и самой асурке находить драгоценности и деньги! Самыми популярными тайниками у мнительных личностей, не доверяющих старому доброму, упрятанному сундуку (и правильно не доверяющих, ибо для настоящего мастера редко какой замок был крепким орешком) или просто считающими, что у соседей крадут, у родни крадут, а у них-то – ни в жизнь! – являлись, как несложно догадаться, матрасы/перины/лежанки (внутри или под, кому как нравится), книги (если имеются, а они у жертв домушников обычно в наличии),  шкатулочки (так и вопящие «Во мне лежит, во мне!») и т.д., и т.п. Те, кто все же полагался на запрятанный сундучок, также зачастую не могли похвастаться благоразумием и составляли свою собственную иерархию наивных дурачков: картина, зеркало, книжные шкафы, мебель, люк в полу…  А были и оригиналы, считающие, что чем хуже скрыто, тем лучше: мол, и искать тут не будут, слишком вызывающе и вообще на поверхности лежит. Будут.
Что ж, прояснились некоторые любопытные моменты: ее фальшивый заказчик хотя бы немного озаботился, дабы дело выглядело прилично – и количество сундуков ей правильное указал, и их расположение, и общий план дома верный составил. А еще он знал, что достопочтимый господин Сато будет находиться в своем рабочем кабинете, хотя и наверняка ошибся с оценкой асура: никто ей пока голову не размозжил за приход без приглашения. Впрочем, как раз именно эти детали не Шасзар волновать должны.
Волновало ее больше следующее: если все-таки взять за основу предположение, что из дома ювелира она или не должна была убраться вовсе, или убраться покалеченной или с заботливой поддержкой стражей порядка под белы рученьки, то ее праздного появления в Ацилотсе не ждут, только если на главной площади, собирающейся развлечь публику потерей конечностей. Разнополярный факт. С одной стороны, он поможет ей незаметно проскользнуть к трактирщику и прищучить этого жирного гада, с другой – в столице она станет легкой добычей для тех, кто наверняка захочет завершить дело и покончить с бедной, честной воровкой, неизвестно как и кому перешедшей дорогу, - ни убежища (это раньше она могла куковать в общежитии и в ус не дуть, ибо какой самоубийца в здравом уме полезет в гущу молодых, горячих талантов), ни подходящих знакомых у нее не было. Значит, она должна повременить с визитом в Ацилотс, только как? Податься в столь желанные странствия – вот так сразу, без приготовлений и спутника?
- За ним, - асурка раздраженно скинула капюшон с головы – чего уж терять - и вытащила вечно мешающие волосы из-под одежды. Длинная золотистая коса послушно утроилась на плече, потянувшись до самого бедра. Колебаться больше не имело смысла, и Шас послушно назвала запрашиваемую сумму, на которую скромная воровка без особых притязаний на шелковые наволочки и меховые тапки могла прожить полгода. – Единственное, что я могу еще вам сообщить, это то, что по предоставленной информации, которая, как я вижу, совершенно себя не оправдала, Вы должны сейчас заключать в Таллеме сделку. У меня еще не было времени обдумать, на кого все-таки был нацелен этот концерт, поэтому более добавить мне нечего.

Сапоги утопали в зеленой траве, на длинных стеблях покачивались полупрозрачные синие стрекозы. Пытливый взгляд ловил каждую деталь многообразия местной природы, уж в большом городе-то такое редко встретишь, а если сравнивать с мрачными стенами казематов Ордена – небо и земля. Хотелось остаться здесь и дышать знойным воздухом. Спокойное и тихое местечко изредка посещали разве что влюбленные пары или же поэты-одиночки в стремлении найти вдохновение. Под вечер овраги окутает тонкий слой тумана, здесь можно было бы заночевать, прямо под открытым небом, его мерцающими звездами, однако, дела есть дела и стоит поспешить, чтобы не выбиваться из запланированного графика.
   Миновав лужайку, незнакомец оказался близ относительно небольших каменных домов, что выглядывали из-за ветвистых широколистных деревьев. По узкой тропинке с прутиком в руках шла пастушка, следом вышагивали гуси, гогоча и пощипывая сочную траву. Удержаться от добродушной усмешки не представлялось возможным. Мужчина учтиво кивнул случайной попутчице и стал рассматривать местные жилища, подмечая для себя, что они как назло все друг на друга похожи, так бывает, когда постройками занимается один и тот же мастер. Из всего хоровода домов нужен был только один, тот, в котором жил давний знакомый, сын друга семьи, некий ювелир. Визит данный преследовал две цели, сочетая в себе приятное с полезным. Некогда две семьи были в дружеских отношениях. Много приятных воспоминаний связывало с этим местом, еще с той поры, когда деревья казались выше, будущее радужнее, а жизнь бесконечной. Памятуя о прошлом, хотелось отплатить добром за добро и, быть может, помочь финансово или же посредством связей, если у Сато имелись с этим трудности. Помимо благотворительности, а так же, просто приятного времяпрепровождения имелось желание взглянуть на то, как мастер выполняет свои изделия, призванные впоследствии украсить шейный платок зажиточного господина или прическу какой-нибудь хорошенькой аристократки. Удивительно, как некоторые тянутся к блестящим побрякушкам, не имеющим души и призванным вызывать, скорее, не восхищение полетом фантазии автора от созерцания произведения искусства, а зависть, злобу и гордыню. Можно ли упрекнуть за желание выделяться? Одно известно точно: ничего так не красит как скромность вкупе с развитым интеллектом.
   Дымка воспоминаний и размышлений о суетном рассеялась после легкого толчка в ногу. Белый длинношеий гусь решил, что трава и мягкие листья лебеды не так вкусны как пряжка на сапоге господина, усевшегося на широкий ствол поваленного дерева.
   - Ну я тебе… Кто-то просится на вертел раньше времени, а ведь еще мог бы пожить.
   Дерзкая птица тут же получила нагоняй от извиняющейся хозяйки. Дабы не упускать удобного случая, мужчина решил разузнать об интересующем его доме. Девица в раздумьях намотала рыжий локон на палец, другой рукой неосознанно кокетливо держась за край юбки и оттягивая его чуть в сторону, как сделали бы это знатные дамы во время реверанса. Несколько косноязычно, но до крайности очаровательно пастушка объяснила, в какую сторону стоит двигаться. Полагаясь на то, что полученные сведения о месте дислокации искомого жилища достоверны, мужчина прошел вглубь улочки, еще немного попетлял и, наконец, вышел к нужному дому. Господин поднялся по ступеням, постучал три раза. Послышался тихий скрип и звук отворяющейся двери.
   - Неужели, ты...
    Гость, прежде рассматривавший коврик под ногами, медленно поднял голову, чтобы поля шляпы не скрывали более лицо и ехидные желтые глаза.
   - Нет, это не я. Всего лишь иллюзия, игра твоего воображения. Но даже как иллюзия, я могу сказать, что коврик давно пора заменить, он пообтерся.
   Намеренно шумно и с особым усердием господин вытер ноги о вышеупомянутый предмет, снял шляпу и лучезарно оскалившись проскочил в дом, пока хозяин не поверил, что это всего лишь иллюзия, страшный сон, бред, обман зрения и не закрыл дверь перед самым носом у путника.
  - А теперь, как любезный хозяин, предложи мне пройти и чего-нибудь выпить. Все должно быть строго по сценарию, правила приличия еще никто не отменял.
  В ожидании ответа мужчина повесил шляпу на свободный от свеч канделябр и поправил ворот, глядя в близстоящее зеркало не столько на себя, сколько на отражающиеся в нем детали помещения.

Отредактировано Теодор Макнамара (2014-08-09 23:57:59)

Легко улыбаясь собеседникам ни к чему не обязывающей улыбкой, Шасзар спокойно выстояла взгляд обоих молодых – или не очень, кто знает – людей, внимательно слушая и попутно размышляя о том, как любопытно складывается ее судьба. Хозяин дома, собираясь он нанять ее простой «принеси-подай-убери», явно не стал бы представлять простую служанку гостям и при гостях же угощать вином, а это значит, заработок ее составит сумму чуть выше прожиточного минимума. Хотя, опять же, кто знает – этот асур был странен и непредсказуем, чтобы так легко предсказать его действия.
Уютно устроившись в кресле, Шас без обиняков подхватила с предоставленного блюда сыр со стороны, на которую обычно укладывают наиболее мягкие сорта, и изящно обвила тонкими пальчиками бокал с вином.
«Накосячила на деле – так нашла работу и поела», - насмешливо думала она, наслаждаясь терпким, чуть обжегшим кончик языка вкусом. Приникнув губами к бокалу, девушка искоса бросила на светловолосого мужчину любопытный взгляд, приправленный не вызывающим легким кокетством. Ее положительно забавляла его манера выражаться – непринужденно, с неким задором, - только взгляд внимательный и цепкий. На словах об отсутствии приглашения асурка позволила себе улыбнуться чуть шире – да, у хозяина дома сегодня день неожиданных гостей. – «У любопытного асура – любопытные друзья. Рудники?..»
Оба безукоризненно вежливые и, что скрывать, притягательные для женского взгляда. Пожалуй, ей повезло – какая девушка могла бы так просто похвастать обществом сразу двух галантных кавалеров? И не важно, что все трое – и она, и они – явно имели целую коллекцию скелетов в шкафу разной комплектации и степени разложения. Шасзар уже собралась представить собственную персону, когда в комнату скромно поскребся очередной – сколько же их тут? – слуга с конвертом в руке. Поклонившись хозяину и гостям, он, вышколенный настолько, что демонстрировал ровно ноль эмоций, сообщил, что только что уважаемой мисс доставили сообщение. Большим трудом стоило Шасзар последовать его примеру и сохранить на лице непринужденное выражение, ровными изящными движениями принимая конверт. Поставив бокал на столик, Шас вскрыла конверт – абсолютно чистый, без подписей, и хотя ее лицо было непроницаемо, в голове метался целых ворох мыслей: кто? как? зачем?
«Привет, Генсилея», - взгляд девушка спокойно скользил про ровным невысоким строкам, словно это было письмо от тетушки, шлющей привет из соседнего города, а не от обворовавшего твоих родителей фактически родного человека, наставника в течение десяти лет и не объявлявшегося долгих четыре года. – «Слышал, мою змейку хочет прижать какой-то хорек. Тебе не кажется, что грызунов нужно уничтожать быстро и эффективно? Жду тебя прямо сейчас, двигайся на север города, не ошибешься. P.S. Забавное прозвище, но для вора мягковато».
Вайеш медленно сложила письмо и вернула в конверт, тут же отправленный вглубь куртки. Неторопливо поднявшись на ноги, с вежливо виноватой улыбкой она извинилась перед собеседниками: срочное дело, необходимо откланяться, приятно было познакомиться. Все с той же полуулыбкой, не покидавшей ее уста с самого прибытия незнакомца, Шас покинула дом, в котором началось ее маленькое приключение, но в котором ему не было суждено окончиться.
У нее много вопросов и мало ответов, но совсем скоро она их получит. А пока – определиться с северной стороной и сделать навстречу ответам первый шаг.

Окончание игры.