Анкета персонажа

1. Имя:

Мойша Голдстейн. Положительно отзывается только на имя или фамилию. К остальным вариантам, чаще всего, остается глух.
В “своих” кругах знается под прозвищами - Голди и Добрый человек.

2. Раса:

Полукровка (эльф/лоддроу)

3. Возраст:

32 года (выглядит на 17-18. Из-за шрамов можно накинуть еще лет пять) Родился 1 числа Месяца Прощания Журавлей 1617 года.

4. Деятельность:

Законная: продавец антиквариата, участник аукционов, инженер. Владеет лавкой "Приют искусствоведа" в Таллеме. Живет на втором этаже.
Незаконная: вор, торговец на черном рынке, алхимик.

5. Способности:
5.1. Бытовые:

- Умения читать, писать и считать;
- Знаком с нормами этикета;
- Неплохие кулинарные навыки (при достатке свободного времени);
- Отличное ориентирование в городах и деревнях;
- Четко поставленные речь и слог (когда надо);
- Стратег, на практике изучивший детальное планирование;
- Знания в инженерии, архитектуре, торговом деле, математике, простейших механизмах, литературе и искусстве. Историю знает постольку-поскольку;
- Умело держится в седле;
- Мастеровой;
- Прекрасно говорит на синдариле, низвлииде и всеобщем языках. Некоторые познания в реншесде и гелиарэте;
- Умелый игрок в карты.

5.2. Боевые:

- Колющее коротко-клинковое оружие - специалист;
- Метательное оружие (кинжалы, ножи) - специалист;
- Арбалеты (преимущественно - компактные) - специалист;
- Рукопашный бой - подмастерье.

5.3. Магические:

- КСМ = 0%;
- Алхимия - мастер (неофициально);
- Уникальная способность - “Чувствительность”. Уровень - мастер.

5.4. Слабости:

6. Ключ:

7. Внешность:

Мойша Голдстейн - типичный эльф. Довольно высокий (179 сантиметров) обладатель характерных острых ушей, доставшихся от матери и длинных белых волос, унаследованных от отца. Крепкое стройное тело, не накачанное, но не обросшее жиром. Тонкие, ровные черты бледного лица искажены шрамами и бороздами от ожогов - результатов пожара в магической академии. При всем этом ровный, прямой нос и тонкие губы подчеркивают тот факт, что некогда лицо Мойши было еще красивей, чем сейчас. Узкие, болотного цвета глаза взирают на окружающих с легким прищуром, изучающе, с интересом, чаще всего. А порой и безразлично, стоит Голдстейну углубиться в собственные мысли, перестав обращать внимание на окружающий мир. Длинные пальцы и изящные кисти можно было бы назвать красивыми, если бы не обкусанные подушечки - недавно приобретенная Мойшей неприятная привычка. Ровно как и частая дымящаяся трубка во рту - все это Голди приобрел по возвращении в Таллем в 1644 году. Приходится много планировать, принимать быстрые решения, просиживать за работой ночи напролет, а на все это уходят тонны нервов.

Чаще всего и за работой Мойша одевает холщевую футболку и свободные штаны, которые не жалко запачкать. Куда-нибудь развеяться, на прогулку или разведку одевает плотную рубаху, лосины и невысокие сапоги. В более холодную погоду одевает дуплет со стальными заклепками в виде маленьких шариков. Выходя на "дело", одевает плотную черную кофту или черный дуплет с множеством кармашков для подручных средств, узкие штаны и такие же узкие сапоги со специальной подошвой. Выходя в "высокий свет", облачается в узкие лосины, рубаху, камзол. Предпочитает темные, сдержанные, консервативные тона. Но это в атмосфере официоза. Если надо как-то себя скрыть, не чурается каких-либо других расцветок в гардеробе. В мимике ценит разнообразие, добавляя в нее изрядную долю иронии и сарказма, но, почувствовав, что собеседник, если не сильнее, то равен ему, ведет себя в меру вежливо, хотя всему есть свой предел.

8. Характер:

Мойшу Голдстейна прозвали "Добрым человеком" неспроста. Несмотря на явно бунтарские наклонности, упертый, порой эгоистичный и самовлюбленный характер, Мойша - пацифист по своей сути. В бою он убивает только по крайней необходимости. Явно-выраженной мстительностью не страдает. Он добр к коллегам, но одновременно с этим строг и требователен. Однако, у пацифизма этого эльфа есть и иная сторона медали: "Убивать, так безболезненно. Жертва не должна мучиться. Она просто, неожиданно засыпает, впадая в забвение. Мягкое, но уклончивое..."

Вообще, характер Мойши Голдстейна - это своя, отдельная история. Скажете, что так у любого? Хорошо. Но пожалуй не всякий, воспитанный в строгости и приличии, не выходящем за рамки, намеренно отдасться своим порокам и страстям, выберя дорогу за гранью закона. Мойша не был развращен прелестями светской жизни, где ты соришь деньгами направо-налево, и это считается нормой. Да, он учился некоторое время с представителями дворянских сословий, не обедневших, как род отца Голди. И, тем не менее, не они растлевали и помыкали им, а Мойша вел за собой, организовывал, планировал и воплощал в жизнь. Он - лидер по натуре, хоть и не афиширует об этом очень уж открыто. Начиная любознательным любителем каверз и проделок, молодой полукровка проделал длинный путь от алчного, охочего до трофеев засранца до сдержанного, наученного горьким опытом мужчины, держащего под контролем свои самые очевидные пороки и желания, дающего им волю тогда, когда нужно, с тем, с кем нужно и там, где нужно. Можно сказать, что риск и безрассудство - часть души Мойши, такая же его, как и врожденный гуманизм, но это не совсем так. Мойша - планировщик, стратег, любящий просчитать все или около того наперед. Да, когда уже не до расчетов, приходится обращаться к импровизации, но тактический подход - основа поступков Голдстейна.

К своей семье Мойша и в последующие после исключения годы относился тепло, что говорить о ранних годах его жизни. Никогда не обвинял их в излишней строгости, суровости, занудстве и вредности. Хотя, тому факту, что к моменту, когда его уволокли на юг, он уже практически не контактировал с семьей, сам Мойша был безмерно рад. Это уберегло семью от проблем сына. Тем более, он и сам неплохо справился. К окружающим Голди относится по-разному. По его мнению, каждый, кем бы он ни был, требует своего подхода. Пусть это будет даже беглый взгляд и его беловолосому вполне хватит для оценки, но Мойша кинет этот беглый взгляд. Работа же увлекает Голдстейна, ведь приятно же зарабатывать на том, чем тебе искренне нравится заниматься, неправда ли? Кроме того, покровительство Белора явно дает свои плоды в ведении дел, создании новых торговых отношений и связанных с этим нюансов. Впрочем, Мойша никогда не полагается целиком на некое эфемерное божество, львиную долю работы выполняя лично. К слову, о божествах и религии. Тут-то все как раз неоднозначно. Мойша не является приверженцем какой-либо веры. Вера, в его понимании, одна. И если боги есть, то в них стоит верить. Никогда нельзя сказать, чем эта вера обернется для тебя в ближайшем будущем. Может, кусок мяса, съеденный в пятницу, в понедельник заведет тебя в Изнанку, а может сам Белор, сопровождаемый Акалом, лично благословит тебя на мировое господство.

9. Биография:

[1617-1624]

Родился в семье архитектора и искусствоведа. Где и при каких обстоятельствах познакомились родители Мойши - своя история. Главное - они осели в Кельтане около десяти лет назад. Он - выходец из Мандрана, перспективный военный инженер и архитектор, она - эльфийка из Драидора, творческая личность, страстно увлеченная археологией. Род отца Голди давно обнищал, оставив после себя только гордость имени и дворянский титул, не имевший должного влияния. Бывший тогда уже в летах, лоддроу с молодой супругой переехал на своеобразную “границу” земель Ацилотса и Денаделора в поисках перспектив возвращения хотя бы малой доли могущества семьи Голдстейн.

Мойша появился на свет в ночь с 30 дня месяца Высоких Приливов на 1 день месяца Прощания Журавлей 1617 года. Рос в атмосфере любви и заботы, хотя родные и были личностями занятыми. И вот здесь сыграл большую роль тот факт, что работа велась в основном в самом городе и его окрестностях, полных мест весьма примечательных и изученных, дай боги, на четверть. Уже тогда Мойша начинал проявлять робкий интерес к занятиям “матушки и батюшки”, нередко бывая в мастерской отца, разглядывая и изучая его инструментарий, старые чертежи и эскизы, а порой и новые, актуальные. Хотя, за последнее суровый родитель не скупился на наказание. А лоддроу был именно суровым, строгим, желающим воспитать сына в повиновении и порядочности, потому как первым шагом к вершине, по его мнению, являлись именно покорность и умение слушать старших. И главное - не трогать того, чего не следует. До семи лет пределом мечтаний Мойши была беготня и игры с ровесниками в пределах городских стен. Кельтан не входил в число крупных городов, таких как Хартад и Таллем. Даже непосредственный сосед - Рахен, и тот был больше. Так что и для маленького ребенка обойти основные улицы не составляло труда. Правда, в места раскопок и иные сооружения, находящиеся на реставрации, вход был, естественно, заказан. Контроль здесь был строгий, почти драконовский, однако это ли могло остановить юных авантюристов залезать хотя бы в заброшенные холлы, дворы, коридоры и прихожие, кухни и подвалы?

Мойша любил лазать. Как впоследствии упоминал мастер над оружием, обучавший юного полукровку, сын Голдстейнов научился взбираться куда-либо раньше, чем ходить и бегать. Дома же вел себя чаще всего спокойно и уравновешенно кроме упомянутых ранее часов, которые юнец проводил в мастерской отца. Но вместе с этим Голди порой ощущал некоторую неполноценность. Во-первых, ему не позволялось полностью участвовать в жизни и деятельности своих родителей. В отношении посещений мест раскопок даже в сопровождении мать Мойши была непреклонна, на очередной вопрос мальчика давая один и тот же уклончивый ответ: “Семь лет, дорогой. Вот исполнится семь, и мы поговорим о твоем желании...” Во-вторых, Мойша начал ловить себя на непреодолимом желании что-нибудь стащить: с кухни, в гостиной, рабочем кабинете матери, мастерской. Особенно из двух последних, ведь как же можно устоять перед возможностью единоличного обладания диковинами, то и дело появлявшихся в доме четы, хотя бы на короткое время? А родители? Они может и суровые, но простят же ведь. Рано или поздно, но простят все равно. Поэтому, уже в-третьих, “невольные порывы” со временем начали перерастать в целые операции, спланированные настолько, насколько это позволял ум маленького ребенка.

[1624-1637]

До поступления молодого отпрыска в риккорию, семья надеялась, что обострения сойдут на “нет”, и какое-то время так и было, но сам Мойша только лишь затаился. Недуг продолжал свое развитие, хотя Голди и старался скрывать его по мере сил. Наконец, сбылась еще одна его мечта. Мать позволила сыну проводить некоторые выходные с ней на раскопках. Конечно, при соблюдении ряда строгих правил, заведомо рушащих даже попытки излюбленных каверз юного полукровки: залезть куда-нибудь или спереть что-нибудь ценное: у матери ли, у коллег ли. В противном случае, Мойша попадал под домашний арест, а это был удар ниже пояса.  И несколько раз попал-таки - мать, подобно отцу, cлов на ветер не бросала. И все это, вкупе с наказаниями главы семьи, лишь обостряло тайные желания и слабости Мойши, хотя долгожданные походы и возможность прикасаться к реликтам давно ушедших культур несколько сглаживали тягу младшего Голдстейна.

В риккории все пошло по-новой. Мойша не оставлял попыток и добывал себе трофей за трофеем. Естественно, неопытность и порывистость частенько играли с молодым эльфом злую шутку: не раз был бит однокашниками или пойман с поличным преподавателями. Имел десятки взысканий и еще больше наказаний. Сначала мать, а потом и отца, несколько раз вызывали на конструктивные беседы, что, впоследствии, выливалось в домашние скандалы и новые порции наказаний. А Мойша продолжал “выражать себя”. Все-таки он был сыном своих родителей, с лихвой унаследовавшим наследственную характерность и упертость. Когда становилось совсем невыносимо, он брал передышку, но лишь для того, чтобы спланировать новые серии каверз. Cо временем, у мальчишки появилась “своя” компания. Те, кто были, так сказать, в доле. Осведомители, “наживки”, отвлекающие внимание, исполнители и Мойша во главе, шедший на особо “вкусные” авантюры собственноручно. Впоследствии, после окончания риккората, Мойша продолжал поддерживать связи кое с кем из этих товарищей. С кем-то судьба свела уже в высших учебных заведениях. Но до этого еще были месяцы и годы, а в них терпение четы Голдстейнов дошло до крайней степени накала.

На семейном совете было решено отправить нерадивого отпрыска в академию боевых искусств сроком на шесть лет. А до окончания риккории, в чем уже были сомнения, Мойше наняли персонального мастера над оружием, дабы еще загодя сбить с юноши спесь. Впрочем, одно дело решить, совсем другое - вложение средств, а услуги подобного человека для семьи старшего Голдстейна были ох как дороги. Задействовав все мыслимые связи матери и некоторые немыслимые связи отца, оставшиеся у обедневшей фамилии, удалось найти практически идеальную кандидатуру. Почему такой контекст? Ситуация обострялась то ли неумением, то ли непринятием, то ли элементарным нежеланием самого Голди. Любое холодное оружие, отличное от коротких клинков и иже с ними, скорее наносило увечья своему хозяину, чем кому бы то ни было еще. Тем не менее, подход найти удалось, а там и сформировать индивидуальный, основанный на владении коротко-клинковым оружием, стиль. То же самое было и по части боя на средних и дальних дистанциях, где предпочтение, а сказать еще лучше - вынужденная необходимость, была отдана в пользу арбалетов.

Зачислен в академию боевых искусств Таллема в возрасте четырнадцати лет c необходимыми рекомендациями от мастера над оружием. Выбор у семьи был весьма широк: Ацилотс, Рахен, Таллем, Хартад и Вильдан. Рассматривались варианты Хершида и Кен-Кориона, так как в последние годы экзотические стили ведения боя, преподававшиеся южанами, стали все больше набирать популярность ввиду нестандартного подхода и поистине смертоносных результатов. Однако, выбор Голдстейны остановили на извечных соперниках - Таллеме и Хартаде. В конечном итоге был выбран именно Таллем. Во-первых, все же ближе к Кельтану, во-вторых, Хартад был больше городом знати, где планку задавали “Белые Драконы” - гильдия, в первую очередь известная за счет представителей высшей аристократии Фатарийского государства. А покамест Мойша был еще “неоперившимся птенцом”, не стоило бросать его в этот омут. В-третьих, в Таллеме Голдстейны имели недвижимость, и у отца Голди уже понемногу формировался план, в чьи руки ее пристроить.

Жил и обучался в академии шесть лет, в течение которых совершенствовал свои навыки во владении оружием и раскрыл магические способности, неожиданные для самого молодого эльфа: уникальная способность магической чувствительности. Редкий дар, надо сказать. А также поднаторел в рукопашном бою.

[1637-1641]

Желание родителей Мойши осуществилось. Военная академия действительно изменила их сына, научила контролю и еще большей сдержанности. Но что более интересно - она задала ему следующую цель, а о мыслях к авантюрам, к слову, так и оставшихся при молодом эльфе, никто уже и не думал. Сразу после выпуска Мойша Голдстейн подает заявку на обучение в магической академии, на факультет алхимии. Тяга к таинственной науке у него проявилась еще в АБИ, а под конец обучения Голди уже навострился химичить неплохие “самопалы”, например, чтобы дольше претерпевать тяготы длительных марш-бросков. Конечно, все это было неофициально, но эльф, наученный опытом прежних ошибок, любое варево пробовал на себе. Не без последствий, за что тоже получал, но все-таки в рамках разумного. Кроме того, шесть лет самостоятельной жизни развили в юноше некоторую независимость и то самое чувство свободы, когда тебя вроде бы и держат в рамках каких-то порядков, но это не всесторонний родительский контроль.

Вновь Мойша становится школяром или адептом, как более принято говорить. С горем пополам окончивший риккорию, здесь парень почувствовал себя в своей стихии. Обучение давалось куда легче, да и в предметной части он закрывал как раз нужные ему пробелы в практике и теоретические дыры. Кроме того, волею случая, столкнулся с бывшими товарищами из риккората. Далеко не всеми, но тем не менее. Казалось бы, жизнь у эльфа наладилась, однако так и не покинувшие мысли, связанные с его недугом, сыграли свою каверзную роль и теперь. Увлеченная банда, естественно, начала понемногу экспериментировать втихомолку. Да, меры обеспечения порядка в академии магии Таллема были гораздо, гораздо строже, посему приходилось изощрятся и выкручиваться еще не стандартней, но, в конечном итоге, кустарная лаборатория была оборудована. Да и “заговорщики” были старше, опытней, мудрее, если можно так выразиться, и новая система, прежде чем войти в стадию практического применения, была отлажена с точностью до движения руки. Как и многие до них в то время, адепты с невинных опытов погрузились в глубины запрещенной во всех смыслах алхимии трансмутации. И здесь Мойша совершает роковую ошибку, перевернувшую его жизнь с ног на голову на ближайшие несколько лет точно. Все произошло где-то в середине 1642 года. К тому моменту большая часть обучения уже была позади, а младший Голдстейн числился среди лучших учеников на факультете, которому прочили большое будущее. Подогреваемая жаждой большего страсть эльфа переросла в манию. Будучи уверенным, что трансмутация живых существ - только одна сторона медали, Голди подбил однокурсников на рискованный эксперимент. Последствия такого маниакального нетерпения не заставили себя ждать. Реакция была непредсказуемой и повлекла за собой ужасный пожар и гибель почти всех, кто участвовал в процессе.

По счастливой случайности выжил один только Мойша, а огонь уничтожил все улики, оставив на теле и лице Голдстейна множество ожогов, некоторые из которых так и не удалось полностью излечить. Разбирательства длились не одну неделю, а чудом выживший полукровка пробыл в лазарете несколько месяцев. По выздоровлении Мойшу ждала новость об исключении из академии. В огне погибло большинство прямых улик, поэтому Голди вменили в вину только некоторую причастность к гибели сокурсников. Не участвовавшие напрямую в опыте товарищи не раскололись до конца, хотя и этого было достаточно. Мойша вернулся в родной город в конце 1641 года, где его ждал последний разговор с родителями. Было принято решение, что отпрыску переходит квартира в Таллеме и небольшая сумма денег на первое время, но дальнейший свой путь он будет прокладывать один.

[1642-1647]

Мойша вернулся в Таллем в начале 1642 года. Покрытая несколькими слоями пыли и паутины квартира с двумя комнатами, кухней уборной да мешочек серебряных и золотых монет - вот все, что у него теперь было. Надо было как-то устраиваться, а для этого нужен был стабильный заработок. В эти последние годы Мойша пристрастился к курению и спиртным напиткам, ища возможные варианты, просиживая вечера и ночи в раздумьях. Особенно молодой человек полюбил красные вина. Одним из результатов работы явились объявления о приеме на постой. Выход появился на пороге его дома примерно через три-четыре месяца в лице девушки южной наружности. Представившись Барбри Дастин, путешествующей на север в целях научных изысканий, молодая особа стала сожительницей Мойши. Платила исправно, шумела умеренно, впрочем оба довольно быстро сошлись и частенько просиживали ночи напролет за беседами о жизни в Денаделоре и южных областях материка. Жизнь текла своим чередом, пока на квартиру Голдстейна не совершили налет. Случилось это через пару месяцев после заселения Барбри, в ночь на 13 число месяца Плачущей Сирены 1642 года. Правда, нападавшие не учли, что хозяин дома не лыком шит и может оказать сопротивление. Более того, не было учтено, что у него в закромах припрятано оружие. Мойша успел убить одного и ранить двоих, пока его не скрутили. Как оказалось, приходили за Барбри. Но и эльфа тоже прихватили с собой. Руководителя “налета” впечатлили навыки парня и последнему было решено сохранить жизнь. Но прежде Голди избили до полусмерти. Дальше сам полукровка долго не мог понять, что с ним происходило, куда его везут и зачем. Плюс старые раны не замедлили дать о себе знать. Повторялись недавние месяцы бессознательности после пожара в магической академии. Лишь через пол года Мойша Голдстейн более-менее пришел в себя, но уже очень далеко от дома. Они с Барбри попали на черный рынок Хершида, и их готовились продать в рабство. Впоследствии, парень выжал из сожительницы правдивую историю о том, что она бежала на север от бывших компаньонов, которых обобрала в свое время, и ее уже длительное время искали, чтобы вернуть награбленное. И сбыть обманщицу на рынке рабов в качестве компенсации за материальный ущерб.

Рабская жизнь протекала в условиях, приближенных к нечеловеческим. И хотя их кое-как одевали, кормили и обучали прислуживанию высоким господам, каждый третий не выдерживал существования среди больных, грязных, некоторые из которых частенько испражнялись под себя. Кто-то умирал от болезней, кто-то сходил с ума и принимался буйствовать. С такими, впрочем, как и со смельчаками, вздумавшими бежать, не церемонились. Их просто резали. Некоторым не везло и их сначала захлестывали до такой степени, что на спине оставалось одно мясо и кости, потом привязывали к столбам и развлекались в стрельбе по “живой” мишени, заставляя других смотреть на “казнь”. Это время явилось для Мойши уроком повиновения, когда заискивания и коленопреклонения спасали жизнь лучше, чем пресловутая гордыня.

Мойшу продали в начале 1643 года, а грязный, провонявший нечистотами и потом, барак сменился относительно чистой одеждой, сухой лежанкой и рабским ошейником под крышей богатого дома в Хершиде. Их с Барбри разделили, но еще до выставления на торги оба сговорились найти друг друга, если смогут бежать. Свой побег Голди осуществил в 1644 году. Ограбив хозяина, он поспешил исчезнуть из Хершида и следующие несколько месяцев потратил на уход от постоянных преследований, появляясь то в одном городе, то в другом, упорно стремясь обратно, в Денаделор. Прежде, чем вернуться в Таллем и залечь на дно, Мойша побывал в Кен-Корионе, Хартаде, Рахене, Вильдане, Мандране и даже в Ацилотсе. Путешествовал пешком в одиночку, cо случайными попутчиками, на кораблях, через порталы и с караванами.

Возвращение в Таллем произошло в середине 1644 года. Продолжая опасаться возмездия из Хершида, Мойша сначала селился в скромных постоялых дворах. О покинутой квартире он не смел и думать. Здесь его и нашла Барбри. Окольными путями ей удалось продать квартиру Голдстейна и приплюсовать к остаткам награбленного Мойшей приличную сумму денег. На них была куплена небольшая квартира на первом этаже и подсобка на северной окраине Таллема. Многочисленные невзгоды, лишения и впечатления, принесенные Мойшей из отчаянного путешествия-бегства от рабского существования натолкнули парня на мысль вернуться к оставленным после зачисления в военную академию аферам, но в этот раз идти по-крупному и сорвать куш со временем. Но мало быть просто вором. Необходимо было официальное прикрытие. Не без помощи новой компаньонки Мойша открывает свое дело. Лавка "Приют искусствоведа" была официально открыта 1 числа месяца Прощания Журавлей 1646 года. За полтора года бизнес разросся достаточно, чтобы в том же доме были выкуплены несколько комнат второго этажа, а лавка полноценно заняла первый.

10. Отличительные черты:

- Многочисленные шрамы от ожогов на лице;
- Острые уши;
- Частые следы свежих ссадин на руках и ногах;

11. Мировоззрение:

Нейтрально-злой

12. Сопровождение:

Постоянного сопровождения нет.

13. Пробный пост:

-

Анкета игрока

1. Имя:

По нику.

2. Связь:

3. Опыт игры фрпг:

Достаточный.

4. Частота появления на форуме:

Зависит от интереса.

5. Источник:

Этрий - вот этот вот человек.

6. Разрешение использовать персонажа в случае ухода с ролевой:

Буду уходить, сам выведу персонажа из игры.

Отредактировано Мойша (2015-10-15 14:54:10)