Дикая мантикора, волоча за собой разодранное шипастой рунной ловушкой крыло, шумно пробиралась через лес без какой-либо системы - опасный монстр был загнан и перепуган до чертиков. Опасность она представляла лишь будучи загнанной в тупик, и абсолютно игнорировала всё происходящее, пытаясь лишь сбежать от своей преследовательницы.

Запах крови...
Пусть это были мелкие капли крови на земле там и тут, для ведомой своим голодом синори это был словно огромный алый след, светящийся среди ещё голых лесных деревьев, и тащащий её за собой как собачку на поводке. Она отставала от своей добычи на добрую сотню метров, так как человеческие ноги были, всё же, медленней лап животного, а на руну скорости не было концентрации. Концентрация была лишь на одном - на крови, на тёплом, железистом запахе, который заполнял разум женщины. Она неслась через лес, ломая ветки и порой спотыкаясь, и отмахиваясь от птиц, видимых лишь ей. Их были сотни, тысячи, они бились об её спину, бросались ей под ноги, загораживали обзор, одним словом, специально мешали синори поймать её добычу. У птиц, почему-то, были кожистые перепончатые крылья, огромные клювы и Ламия, будь она в здравом рассудке, сразу же отделила этих тварей собственного подсознания от реального мира, но увы, с остатками вменяемости она распрощалась ровно в тот момент, когда напала на след монстра.

Безумная гонка продолжалась несколько часов, синори уже напоминала какое-то лесное чудовище - куртка, штаны и открытые участки кожи были покрыты пятнами грязи, смешивающейся с потом, ладони были расцарапаны, растрепанные волосы, когда-то лежавшие в удобной походной прическе, были спутаны, запачканы, лежали на плечах какими-то неопрятными колтунами, из которых торчали полусгнившие прошлогодние листья и сухие колючки, рюкзак, ещё державшийся на плечах лишь потому, что был рассчитан на подобные погони, уже набил синяк на спине. Хоть она сама этого уже и не помнила, Ламия вела загнанную хвостоногу к определенной точке в лесу, как подразумевал план, составленный до того, как синори окончательно сдвинулась от собственной жажды крови. Она сделала очередной резкий поворот и замерла, слегка сбитая с толку неожиданным скачком запахов. Синори отмахнулась от бросавшейся ей в лицо птицы и присмотрелась к светящемуся в её глазах следу, втягивая носом прохладный чистый воздух, и вновь бросилась вперед.