Холодное сердце Востока

Анкета персонажа

Анкета по акции "Вакансии от игроков". Текст анкеты по согласованию с создателем акции и АМС взят из анкеты предыдущего игрока, проверка по пробным постам.
1. Имя:

Морнэмир Фенрил

2. Раса:

Лоддроу

3. Возраст:

200 лет, внешне ~24
д.р. - 24 ледяных ветров 1447
Покровитель - Фогорм

4. Деятельность:

Кадровый военный на службе ВМФ Восточных земель, капитан фрегата "Ледяное сердце"

5. Способности:

5.1. Бытовые:

Превосходно образован: закончены юношеский лицей, академия боевых искусств, магическая академия - факультет стихий, академия мореходства Мандрана. Грамотен, знает несколько языков: кроме низвлиида и всеобщего, свободно общается, читает и пишет на синдариле. Помимо общих знаний, разбирается в законах провинций лоддроу (служба в страже не забыта), в математике, военном деле, физике - больше в механике и баллистике; по очевидным причинам - в навигации и всем, что с ней связано; немного - в полевой медицине, на уровне "где зажать, чтобы не истечь кровью до прихода магов"; на отлично - в теории магии, особенно в вопросах, касающихся стихии Воды.
Хорошо знает - и применяет - правила поведения в обществе, галантен когда это потребуется
Обучен верховой езде
Отлично плавает
Относительно хорошо умеет играть в карты и кости, во многом в связи с этим отлично контролирует эмоции при необходимости
Обладает поставленным, приятным голосом, неплохо поет
Обладает некоторыми знакомствами среди темных личностей Мандрана, со времен службы в страже
Вообще, вполне способен о себе позаботиться и знает/умеет все, что должен знать/уметь двухсотлетний одинокий мужчина

5.2. Боевые:

Клинковое - рубящее [сабля, катана, меч] - мастер
Стрелковое - арбалет - специалист
Метательные машины - специалист

5.3. Магические:

КМЭ – 20%
КТЭ – 10%
КЖЭ – 15%
КСМ – 0%
Магия воды - магистр
Магия тьмы [собственно тьма] - мастер
Расовая способность - «Шестое чувство».

5.4. Слабости:

Высокомерие, переходящее в переоценку собственных сил, причем чаще и больше не в физическом смысле, а скорее относительно мотивации и отношений. Расистские взгляды, нетерпимость к полукровкам и особенности характера могут обеспечивать определенные проблемы, особенно вне службы. Достаточно ревнивый и агрессивный нрав тоже не добавляет доброжелательности в отношения, особенно если знать, кого он предпочитает ревновать.

6. Ключ:

7. Внешность:

Внешность

Статный и молодой - на вид - лоддроу, на первый взгляд мало отличающийся от представителей своей расы. Вполне может похвастаться - и активно делает это - по-эльфийски красивыми, точеными чертами лица, по которым и не скажешь сразу, что Мор - опытный воин и мореход. Длинные, чуть ниже плеч, серебристо-белые волосы жемчужной волной ниспадают на плечи - в мирной обстановке, естественно. В бою шевелюра завязывается и скрывается. Гримаса легкой, слегка презрительной усмешки, столь любимая им, лишь усиливает впечатление несколько порченного аристократа, от которого, впрочем, не стоит ждать проблем здесь и сейчас. Пожалуй, выдают лишь несколько обветренная кожа и сеть морщин вокруг тускло-сиреневых глаз - мелочи, на которые мало кто обращает внимание. Несколько же длинных шрамов на ребрах справа, как правило, видны не всем.
Рост достаточный, около 180 см, телосложение крепкое, атлетическое, чему немало способствовали годы, проведенные в море. Сильный, закаленный громкими командами голос может стать в тоже время и ровным, спокойным, но всё равно там будет достаточно властных оттенков. Дает о себе знать не только расовое высокомерие, но и военная выучка.
В одежде держит баланс между элегантностью и удобством, с некоторым перекосом в пользу последнего. Чрезмерно вызывающие наряды не одобряет и вне службы, предпочитая выделяться более тонкими деталями.

8. Характер:

Как и можно ожидать от чистокровного сына своей расы, к тому же родившегося под покровительством Фогорма, Морнэмир - очкнь тщеславный, высокомерный и самоуверенный тип. Последнее, впрочем, не в самом худшем смысле: он скорее слишком уверен в себе, нежели ожидает особого к себе отношения. Надо сказать, не без оснований: в его учебе, службе, да и вообще в жизни успехов было порядком больше, чем неудач, во многом - от того, что неудачи быстро забывались, а вот каждый даже весьма незначительный успех оставался в памяти самолюбивого лоддроу - и его окружения - надолго. В таких условиях, особенно учитывая не только наличие таланта к красноречивым словами, но и с реальными способностями, было бы странно вырасти кем-то иным. По сей день Мор активно гордится своими успехами и при случае не стесняется о них напомнить - порой с иронией, но чаще вполне серьезно. Особенно, если желает "осадить" кого-нибудь столь же хвастливого. Мор вообще недолюбливает хвастунов, самолюбцев и людей, действительно знающих себе цену - вероятно, чувствуя конкуренцию - и предпочитает находиться в компании тех, кого хоть на чуть-чуть, но лучше и выше хоть в чем-то. Презрения особого к ним, в общем, не испытывает - лишь легкое превосходство, как старший брат над младшими. И не терпит, когда ему перечат, не соглашаются с его очень важным мнением, и особенно - когда пытаются использовать в темную. Последнее если и может просить, то далеко не всем и не сразу.
Он решителен и редко сомневается в принятом решении. Даже если вдруг поймет его ошибочность - скорее всего продолжит гнуть свою линию. Примерно так же трудно принять совет, если он сам этого совета не просил - а еще труднее признать свою неправоту, если совет окажется дельным. Но если собеседнику все же удастся убедить - отношение Морнэмира к нему вероятнее всего крупно изменится. В сторону невольного уважения и некоторого роста в его глазах. Впрочем, изменения отношения скорее всего почти что никто не увидит - Фенрил вообще не особенно богат на частое и обильное проявление истинных эмоций, предпочитая скрываться за маской превосходного воспитания и хороших манер.
Примерно поэтому, похоже, Морнэмир не завел семью: хоть капитан не боится и не стесняется общества женщин, ни одна из них не вызывает особенной эмоциональной привязанности. Он никогда не любил, проще говоря, а интерес и чувство новизны сгорали слишком быстро; секс же без любви и интереса уже на вторую неделю превращается в жуткую скуку. В его жизни было лишь несколько тех, кто был ему небезразличен - но со всеми ними судьба разлучила... любовь к одной же из них и вовсе была запретной и обреченной с самого начала.
А еще этот мужчина может быть очень жестоким. Пожалуй, даже не "может", а бывает. И не только в бою, где превращается в безжалостную машину. Стать его другом сложно. Гораздо сложнее, чем врагом. А перестать быть другом - наоборот, куда легче. И не очень многим нужно.
Все это касается личности. Что же в глобальном плане? Морнэмир - патриот. Искренний, без всяких скидок и вариантов. Ради своей страны он пойдет на все без исключения - хоть и не станет жертвовать собой без самой крайней необходимости, но и предавать при удобном случае не станет.
А еще он расист. И эти множества - расизм и патриотизм - практически не соприкасаются и не зависят друг от друга. Мор не считает, что прочие расы угрожают его стране, или ненавидеть их - это патриотизм. Его расизм - исключительно личное видение ситуации, не распространяющееся на государственную политику или законы. Законы он чтит и соблюдает, однако при желании найдет лазейку, чтобы сделать по-своему и закон не нарушить. Держит слово, в связи с этим же старается это слово не давать.
Не стоит обольщаться - мнение вроде "расист не ненавидит чужих, он любит своих" в его случае тоже не особенно актуально. Фенрил уверен, что прочие расы именно ниже и хуже, чем лоддроу. В разной степени - орки больше, а эльфы совсем чуть-чуть, как младшие братья. В этом нет их вины, и они не должны нести за это ответственность - в этом лишь судьба и данность, и ничего более. Морнэмир даже не испытывает ненависти ко всем без исключения представителям чужих рас - лишь превосходство и снисхождение, если те не начнут лезть туда, где им не место. Чужак может даже заслужить доверие и стать другом, почти равным - но именно что почти. Что же касается конфликта между личными расистскими чувствами и долгом, заставляющим мириться с многонациональностью государства и подчинением людям - долг всегда выходит на первое место. Он исполняет приказы и следует законам, даже если это ему совершенно не нравится. Порой сильно терзаясь, иногда даже едва не дрожа от гнева, но исполняет - впрочем, внутренний конфликт и моральные терзания стали его вторым "я" уже очень давно.
Чего он не признает - так это смешанных браков и потомства, возникшего от таковых. Можно дружить и общаться с чужаками, но чистота крови - это святое. Не менее святое, чем семья и родина.

9. Биография:

Родился Морнэмир поздним вечером в конце месяца Ледяных Ветров, в довольно обеспеченной и благополучной семье - и с самого детства был обучен действовать, а не ждать - весьма полезный навык для второго ребенка, что вряд ли будет, в случае чего, наследником. Фенрил вообще был активным и деятельным, знающим себе цену и стремящимся создать впечатление еще лучшее, чем есть, не особенно задумываясь о других и их интересах. Он был талантлив, трудолюбив - но вот скромности явно не завезли. Будь семья чуть более знатной - никаких проблем бы не возникло в принципе - но для сына алхимика и лейтенанта стражи подобная заносчивость нередко становилась проблемой. В юношеском лицее, где Мор получал свое первое в жизни образование, у него было совсем немного друзей - зато в учебе и первых тренировках с оружием благодаря целеустремленности и талантам шли одни успехи.
В возрасте двадцати лет Фенрил поступает в Академию Боевых Искусств, уже четко представляя свою дальнейшую судьбу: лет семь учебы, место в страже, а по легкому "блату" - в подразделении отца, и... и ничего особенного. Сложно сказать, нравилась ли честолюбивому парню такая перспектива - а зная его лучше, можно уверенно сказать что нет, не нравилась - но активная душа требовала делать хоть что-то, что угодно. Следующие десять лет Морнэмиру было суждено провести в стенах Академии, и эти десять лет были далеко не самыми худшими в его жизни. Там, среди представителей самых разных слоев общества, объединенных общей целью - освоением боевых искусств - Фенрил активно прилагал свои таланты, настойчивость и активность на уроках по обращению с оружием. Как и большинство других учеников, Мор не занимался самоограничением и занимался разносторонней подготовкой, но в итоге сделал выбор в пользу школы мастерства с рубящим оружием - агрессивной, рискованной и яростной, весьма соответствующей его характеру. Прикладывая огромные усилия и, кажется, незримо поддерживаемый самим Фогормом, он довольно быстро достиг успехов, а после - принялся учиться и стрельбе. Вполне мог бы стать мастером и в ней - но именно в то время, спустятридцать лет после рождения, в ходе уличной потасовки Морнэмир наконец проявил магический талант, о котором даже в семье уже забыли и думать.
Фенрил, потрясенный своими новыми возможностями, тотчас отправился в мандранскую магическую академию. Несколько лет он пытался совмещать обучение магии с боевым - но характер требовал не только учиться, и вскоре лоддроу бросил идею становиться мастером стрельбы, полностью сосредоточившись на магии. Учеба давалась уже не так легко, как занятия с оружием - которые, впрочем, он не бросал, продолжая практиковаться в свободное время - но все же он завершил полный курс на факультете стихий по Воде и Тьме, к которым имел наибольшее сродство.
Завершив долгую учебу, Морнэмир не отказывается от идеи служить в рядах стражи, поступая в магический отдел под командование собственного отца уже вполне законно, без всякого "блата". Охрана правопорядка и борьба с преступностью кажутся ему занятием весьма благородным и полезным, учитывая возрастающее количество интересных знакомств и связей, неизбежных при этой работе. Не прекращает совершенствоваться с оружием и магией, периодически отправляясь на стажировки, живет полной жизнью и вполне доволен своим положением - но спустя пятнадцать лет постепенно приходит к выводу, что такая жизнь - не то, что ему нужно. Душа его всегда мечтала о чем-то большем, а сейчас, когда к душевным порывам прибавлялся опыт и знания в магии - жажда приключенией берет свое окончательно. Однако Мор чувствовал себя обязанным стране и близким слишком сильно, чтобы просто уйти в отставку и отправиться в далекие края. Вместо этого он решает связать свою жизнь с регулярным флотом - и, в качестве мастера магии Воды, отправляется в Академию мореходства - куда смог попасть не без труда при всем своем упорстве и прочих добродетелях, что имели значение при поступлении. Тем не менее, поступление вновь удалось, и на постижение столь "романтичной" науки ушли долгие пятнадцать лет. С успехом закончив обучение в звании лейтенанта он, как и положено, поступает на службу в ВМФ Восточных земель. Начав службу обыкновенным корабельным магом, Фенрил буквально влюбляется в море и все, что с ним связано, все реже и реже ступая на берег, в тесные и пронизанные смрадом города, в которых с каждым днем остается все меньше того, что ему нужно. Пожалуй, единственным исключением стал черный день, когда ему сообщили о болезни матери - бросив все и взяв отпуск, Морнэмир отправляется к родному дому - но прибывает лишь к похоронам.
Морнэмир никогда не был особенно близок с семьей - хотя и знал о том, что у него появились и сестра, и младшие братья - но после смерти мамы многое изменилось. Волею судьбы за несколько недель флотский офицер сильно сблизился с юной Альвэри, утешая ее и помогая собрать воедино расколовшийся на осколки мир - и сам не заметил, как постепенно в его душе просыпаются совершенно не родственные чувства. Ничего удивительного - ведь он практически не видел свою сестренку до самого дня, а общее горе сближает. Так или иначе, вскоре после одного неприятного инцидента Морнэмир вновь покидает родной дом и, пребывая в весьма мрачном состоянии духа, подает рапорт о переводе на другое судно, из тех, что патрулируют особо опасные акватории. Искал ли он смерти? Мечтал ли отвлечься и забыться? Что именно стало причиной? В этом Морнэмир не признается никогда.
Так прошли десятки лет. За это время Фенрил прекрасно зарекомендовал себя на военно-морском поприще, прослыв настоящим морским охотником на контрабандистов и пиратов, безжалостным и беспощадным. Львиную долю своих доходов он тратил на обучение, редко надолго сходя на берег и еще реже вступая в длительные отношения. По собственной инициативе он вновь провел четыре года в Академии Боевых искусств, изучая баллистику и управление метательными машинами, в том числе установленными на кораблях; еще несколько лет совершенствовался в морской тактике и стратегии в Академии Мореходства; не прекращал занятий и магией Воды, ставшей и остававшейся главным его инструментом. За все эти годы Мор исходил чуть ли не весь мир, за исключением особенно отдаленных и неприятных по климату областей; заработал стойкие расовые предрассудки - "благодаря" обилию иштэ, орков и людей среди пиратов и прочей бандитской швали - и окончательно наработал жестокую и беспощадную твердость характера и бескомпромиссность к врагам, реальным и мнимым, но, к сожалению, проявляющуюся не только в бою. На свой сто семидесятый день рождения получил пост старшего помощника капитана "Ледяного сердца", а еще через пятнадцать лет, после геройской гибели последнего в бою, решением адмиралтейства и сам был назначен капитаном. А еще через пять лет защитил магистерскую на тему применения водного эфира в практике мореходства. Начальство любит его, предоставляя определенную свободу деятельности и фактически передав "Ледяное сердце" в личное распоряжение, разрешив модернизировать судно и формировать команду по собственному усмотрению.
Что же касается семьи... он поддерживал контакт с ними больше на расстоянии, через письма - ведь ритм службы не позволяет появляться в родных стенах надолго. Дни кратких отпусков Фенрил с удовольствием тратил на то, чтобы увидеть отца. Или сестру, память о прежнем влечении к которой до сих пор живет в его душе - то угасая, то загораясь вновь, но так и не выходя за пределы, дозволенные родственным чувствам. Эти встречи редки, но семья Фенрил знает, что может на него рассчитывать.
Так же, как и его Родина. Как и всегда.

10. Отличительные черты:

Нетипичные для ортодоксальных лоддроу длинные волосы (в мирное время, разумеется - в бою сплетены в косу и убраны подальше)
Уродливые шрамы на правой кисти и нижней трети предплечья - последствия холодовой травмы от первого призванного в ходе абордажа ледяного клинка
Из особенного снаряжения - наградной меч (катана) с гравировкой в виде имени. Прочее оружие берется из корабельного арсенала по необходимости и уникальностью не отличается

11. Мировоззрение:

Законопослушно-злой

12. Сопровождение:

–

13. Пробный пост:

Свернутый текст

Холодные плети ветра бьют наотмашь, бросаясь вслед за темными волнами на мокрые доски, что покрывали борт замершего во мраке судна. Тусклые отблески редких звезд не могли разогнать этот мрак, клубящийся вокруг голых остовов мачт со спущенными парусами; на безмолвной громаде корабля – ни звука, ни движения, ничего, что можно было бы заметить извне. Лишь в недрах кажущегося мертвым судна внимательный взгляд, прорвавшийся сквозь завесы мрака и толстые доски, смог бы увидеть нечто ждущее сделать свой шаг…
Первый бой. То, к чему он стремился в безумной скачке мортидо – уже скоро. Он чувствовал это, зажатый в крохотной каюте, уставленной вибрирующими пирамидами и камнями – пока остальные, прячась в трюмах от пронзительного взгляда врага, ждут своего часа, именно на нем будет завязано управление силами, что приведут мнимо мертвое судно в ход. Именно в тот момент, когда пиратский караван меньше всего ожидать. В этих местах издревле хватало кораблей-призраков, и еще один, свободный от команды, едва ли заставит насторожиться – пока не станет слишком поздно…
В холодном, подсвеченном красноватым сиянием воздухе царила тишина, прерываемая лишь едва слышимым глубоким дыханием. Со стороны фигура лоддроу казалась не более, чем искусно вылепленной статуей – но любой, кто мог бы прикоснуться к сознанию, тотчас же понял бы ошибочность этого вывода.
Он ждал этого дня три долгих месяца. Ровно столько прошло с тех пор, как он покинул родной дом и пообещал себе никогда не возвращаться. Пообещал – но не мог обещать себе, что сдержит обещание. И сейчас, наконец, пришел этот день. Сегодня все закончится.
…Его не хотели переводить. Первый же рапорт командиру был порван в клочья. И второй тоже. И третий. «Какого черта, лейтенант?» – драл глотку кэп, стуча по столу и высверливая взглядом дыру в пустой башке корабельного мага, решившего ни с того ни с чего умереть на краю света, когда Морнэмир пришел в четвертый раз. А он… он молчал. Не было слов, чтобы описать все ошибки, что он совершил. Да и что бы он сказал? Тогда все должно было быть по-другому. Для семьи, и без того рассыпающейся на части, смерть мамы стала слишком сильным ударом. Для него, для всех, но прежде – для Альвэри. Которую он в последнее время и видел не так часто, как хотел бы видеть. В этом и проблема, что хотел. Слишком сильно. Расстояния и разлука творят многое, и для него, и без того довольно импульсивно помешанного на идеях чистоты крови и народа, это решение оказалось роковым…
Они были близки, как брат и сестра. Общее горе объединяет тех, кто потерял что-то очень ценное. Морнэмир сломал лед на ее душе, вернув к жизни… и предал. Безусловно, именно так и подумала малышка Аль, когда старший брат коснулся ее губ отнюдь не по-братски. Конечно, он думал иначе. Думал, что она испытывает те же чувства, что и он сам. Что все слова и истории, которые Мор рассказывал сестричке – исполненные скрытым смыслом и намеками – восприняты именно так, как он ожидал. Что признательность и привязанность к родному человеку, спасшему от одиночества, будет чем-то совершенно иным… Он думал так – до того момента, как хрупкое тельце Аль сжалось под его ласкающей рукой в страхе, а в прекрасных, любимых глазах отразились льдинки, растущие прямо из шокированной, непонимающей души.
И он бежал, отчаянно выдавив из себя извинения, в ту же самую ночь – понимая, что разбил доверие самого близкого человека. Не сомневаясь, что сломанного уже не вернуть, он сразу решается на перевод в патрульную службу – туда, где и сегодня, в довольно спокойное время, регулярно гибнут люди. О нет, он вовсе не боится порицания со стороны отца или общества, если те узнают о произошедшем, и не хочет искупить свою вину – все это для него безразлично. Он сам себе судья, и лишь трусость и гордость не позволили ему кинуться на собственный меч. Что сделано – того не вернуть… а впереди – первый бой, что для многих становится и последним…

Годы и десятилетия показали, как он ошибался. И в себе, и во многих других. Говорят, что время лечит, и это действительно так – как бы там ни было, время залечило раны, нанесенные его безумием, но прошло немало лет, прежде чем Морнэмир посмел вернуться в отчий дом и посмотреть в глаза Альвэри… а она, кажется, ничего и не помнила. Или умело скрывала нехорошие воспоминания за ширмой искренней радости встречи – Мор вообще никогда не разбирался в людях (или в лоддроу), если уж быть честным. С той последней встречи он не пытался проявить то, что когда-то чувствовал – а после их с сестрой пути и вовсе разошлись на долгие годы. Но он не забыл. Он из тех, кто никогда ничего не забывает.

Свернутый текст

– Хороший вопрос, сударь… – тени, отбрасываемые тусклым пламенем светильника на лицо лоддроу, сегодня придавали его «фирменной» ухмылке особенно зловещий вид. В комнате трактира было скверно, прямо-таки опереточно скверно – как раз для того, чтобы проворачивать опереточно-темные дела. На площади не больше десятка квадратных метров ютилось слишком много народу, чтобы кто-то мог поверить в факт сговора. – Вы знаете, кто я?
– Стефан говорил о вас, но я и представить не могла, что…
– Замолчи! Да, господин, мы знаем, что вы служите короне. И мы слышали, что вы – человек чести, а ваше слово – крепче стали. Стефан…
Лоддроу усмехнулся. Едко, почти в голос. Боги, эти люди берут на себя слишком много – но какова наглость! Характерная черта всей их чертовой расы. Он порой почти восхищался ими. Как и теперь. Невзрачный седой человечек, достававший ему хорошо до подбородка, завернутая в драную рогожу девчонка с гонором королевы – они держались совсем не так, как следовало бы. В их-то положении.
– Стефан – романтичный болван, который когда-нибудь допляшется до виселицы. – устало отмахнулся ледяной эльф, не сводя с лица презрительной усмешки. – Что он вам сказал?
– Что договорился с вами о нашей перевозке, господин. – кажется, старик еще не понимал, к чему ведет капитан Фенрил. Но очевидно догадывался – это было видно по его глазам. Напряженный взгляд человека, понявшего, что ничего хорошего не ждет. – Но если вам нужно больше, то у меня есть немного золота…
– Забавно. Стефан говорил мне о том, что нужно перевезти двух его друзей. – слова капитана прозвучали медленно и настороженно, словно говоривший все еще о чем-то раздумывал. – Вы правы, мне нужно кое-что... Как насчет нескольких часов в обществе вашей… дочери? Внучки?
Казалось, он откровенно издевался. Люди, попавшие в тяжелую жизненную ситуацию, очень часто были готовы отдать все что есть и даже больше – но порой так дорожили своей честью… Правда, не те и не такие. И не так.
– В-вы… Что вы себе позволяете, мерзкое…
И правда – старик был готов накинуться на него в ту же минуту, бедняга… но что же это? Страх? Капитан был готов рассмеяться. В точку. Попадание.
Коротко махнув рукой, он остановил начинающуюся тираду одним взглядом.
– Боитесь, что я увижу то, что не должен видеть? Кристалл жизни, верно? В пупке или на заднице? Сядьте, идиот. – рявкнул он, и не пытаясь потянуться к оружию. – Стефан был щедр, но он говорил о двух людях.
— Как вы…
– Неважно. Важнее другое – как вы додумались до такого? И здесь? На что вы вообще рассчитывали?
Идиот. Прислать ко мне чертова гомункула. Это трибунал. Ты не слыхал об этом, засранец? Ну, попадись мне, Стефи…
– Он пообещал, что вы поможете. Вы дали слово.
– И присягу. Вы знаете, что случается с теми, кто нарушает присягу? В том числе – за укрывательство гомункула? Это, конечно, не шадос, но твоей девочки вполне хватит, чтобы меня вздернули на рее. Рядом с тобой, разумеется.
— Мы никому не сделали ничего плохого. Мы просто хотим жить! Я хочу жить! – у девчонки-гомункула прорезался голос – в отличии от «отца», который пока только смотрел в пол.
— Как и я, малышка. Все хотят жить, и жить хорошо, но этот мир не со всеми согласен. Я не могу рисковать головой, особенно за такие гроши. Увы.

В комнате повисла тишина. Гнетущая и тяжелая, пропитанная разбитыми надеждами. Последними, к тому же.

– Вы сдадите меня… нас? – кажется, девчонка сейчас расплачется. Нотки обреченности не скрыть ничем, даже если ты – совсем не человек.
— Нет. Если не придет инквизиция и не задаст прямых вопросов. Зная этих ребят – рекомендую поспешить.
– Что ж, спасибо и на этом. Прощайте, капитан...
– Стойте... Капитан, вы говорили, что не хотите рисковать ради грошей. А что, если…
– Что... отец, нет! Даже не думай.
– Милли. Я создал тебя, и моя вина, что твоя «жизнь» стала такой. Я не допущу твоей смерти.
– Ты умрешь...
– Я знаю. Но, может быть, этим я искуплю вину перед тобой. Капитан, этот камень… Возьмите. Он будет достойной оплатой за ваш риск. Возьмите и перевезите мою дочь. Что скажете?
И вновь – тишина, а кроме нее – лишь тусклый свет свечи и светло-голубые отблески драгоценного камня, определенно заполненного магией. Могущественной и почти неисчерпаемой магией. Не той, что убивает жизнь – но той, что поддерживает и спасает. Лоддроу долго смотрел на него, на старого человека, чье сердце, возможно, билось лишь благодаря этому камню; на ту, кого он хотел спасти… и, не говоря ни слова, кивнул.

– Спасибо. Позаботьтесь о ней, капитан.
– «Сердце» будет ждать вас в третьем часу на рейде. Возьмете лодку в порту, а там – не ошибетесь.

Полутора часами позже
– Ты уверен, капитан? Не было бы проблем. – женский голос звучал взволнованно. Слегка.
— Более чем. – мрачно усмехнувшись, произнес лоддроу, наполняя кубок. Убранство кубрика было куда богаче, чем внутри съемной комнаты трактира – сказывалось отношение владельца. «Ледяное сердце» давно уже было чем-то большим, чем просто военное судно. – Морская конвенция не запрещает нам брать пассажиров. Невооруженных и безопасных, разумеется.
– Безопасных? Это чертов гомункул.
– Ты умеешь различать гомункулов? Видела ее камень? – капитан усмехнулся, глядя на свою помощницу и поднимая кубок. – Вот именно. И никто не увидит – девчонка будет жить у меня.
– Я слышала, как ты говорил с ними, не забыл? А что если и вправду инквизиция ?
— Арделия, ты меня удивляешь. Не делай вид, будто и сама повелась на эти сказки. Инквизиция прекрасно знает о каждой твари, живущей в каждом подвале, и ей есть чем заняться и без погонь за испуганной девчонкой-гомункулом. Это ведь не шадос. От портовой шлюхи больше опасности, чем от этого гомункула – та хотя бы триппер разносит. Но сработало неплохо, верно?

Женщина звонко рассмеялась, опустошая свой кубок и заговорщически хлопнула собеседника по плечу.
— Не могу рисковать за гроши! На рею! Ну и мразь же ты, Фенрил. Лицемерный ублюдок! – проворковала она, не прекращая смеяться.
— У всех свои недостатки, Ари. У всех свои недостатки..