--->>Проклятая пещера
Сперва солнце грозило ослепить привыкшие к сумраку глаза, но вскоре стало ясно - сейчас вечер, и солнце не столь ослепительно.
"Но если в эту пору оно слепит глаза, тогда где-же я нахожусь?" Ответ нашелся сразу. Тихий, сдавленный стон. Тело обволакивал слабый ветерок. Под ногами слышалось осыпание... песка. Мириады и мириады тысяч песчинок, таких маленьких, но представляющих грозную силу. Обжигающий песок коснулся легких полусапожек, которые следовало заменить на сандалии, но разве сейчас было время? Еды Алтай не брал, воду с собой носил в минимальных количествах. Смерть? Интересно. Да вот только место казалось подозрительно знакомым. Оглядевшись это место показалось смутно знакомым, возможно в путешествиях он и бывал в этих краях. В памяти смешались лики и образы. А тело привычно осматривалось. На горизонте замаячила фигура выхваченная хорошим зрением - ниже человеческого роста. О остальном можно было судить подойдя ближе, что и начал делать таррэ. Пласты песка казались нерушимыми, но в то-же время гибкими как ручей в лесу. Такое себе неуловимое могущество. По мере того как солнце медленно садилось за горизонт, айрат подходил все ближе, и картина прояснялась все больше. Обстановка может и была обычно для пустыни, но такой элемент как связанный василиск не мог не прояснить картину. Значит это Долина Смерти. Широкая чаша выбраться из которой непросто. А скоро будет ночь. Мысли Алтая стали спутанными, но он приказал себе успокоиться. Просто невероятное стечение обстоятельств.
Василиск был сломлен, и на новую фигуру внимания не обращал. Возможно просто не мог повернуть голову, но... нет, айрат видел что он даже не шелохнулся, покорно ожидая пытки. А то что это будет пытка таррэ знал, ведь маленькая мошкара которая заполняет чашу во время ночи страшней любого пыточного инструмента. "Интересно, что-же совершил этот василиск?" И... в голове появилась опасная мысль: - "А может стоит его освободить?"
Таррэ задался вопросом серьезно. До заката оставалось около часа, а держаться пришлось-бы всю ночь. Оборону он не осилит. Но все это дело... странное. В голове появились дерзкие мысли. Это должно быть испытанием. Но испытанием чего? Силы? Возможно. Самопожертвования? Или жестокости? Если это еще одна нужная Жнецу душа - тогда он только помешает, и подпишет акт о собственном самоубийстве. А если нет? Мысли ушли в сторону. Теперь оставалась только сосредоточенность. И Алтай начал делать то что считал нужным.
Руки начали зудеть. Голова была чиста, сознание было максимально открытым. Именно так как нужно. Проверив саблю, и протоптав вокруг клетки василиска легкий след, который вот вот грозил затереть ветер, Алтай понял что нужно действовать более отчаянно. В голове были четкие намерения - пережить эту ночь. Фляга с водой ушла на то что-бы сделать легкий глоток, совсем малый, и прочертить совсем небольшой круг. Тяжелый песок не сдвигался с места, очерчивая правильный круг. Солнце пустыни обманывало зрение, совсем скоро должна наступить тьма. Присев на песок, сложив ноги, таррэ воздел руки, шепча слова давно забытого языка. На уровне подсознания заклинание сплеталось. Алтай смотрел на солнце и понимал что если все разрушиться - другого выхода у него нет. Скала могла спасти ему жизнь. Но что-бы все решилось так просто - он не хотел, его сознание не понимало теста, и само принимало решения, казалось - сумасшедшие, безумные, но других он признать не мог. Аккуратное, плетенное заклинание, требовало усидчивости и опыта. А некоторый опыт был. Оно плелось со знанием дела, и достаточной силой. С точным расчетом. Как только вдали послышалось щелканье, заклинание уже было сплетено - крепкое, с не одним десятком скрепляющих узелков, ожидающих того момента когда всю сеть наполнят силой. Этого момента ждал и Алтай. Вскоре маленькие прожорливые существа уже показались. Выглядело это вполне хорошо. Смертельно опасно - но не страшно. Когда до маленькой смерти оказалось чуть меньше пяти десятков шагов Алтай начал лихорадочно действовать. Сабля мгновенно заняла позицию, после чего начала послушно резать плоть. Сила далась сразу. Таких заклинаний в его жизни было шесть, все использовались в смертельно опасных ситуациях. Но шрамы быстро зарастали. А эти похоже уже никогда не зарастут. Всего четыре пореза, не задевающих вены, но достаточно ощутимых. Даже слишком. Легкий стон, и воздетые к небесам руки. Кровь послушно окропила песок. Такая магия была не самой хорошей, признать большинство магов ее презирали, считая искусство мысли основным. Но в этот момент такая примитивная магия была лучшим средством - песчинки на круге песке складывались в знаки, боль уже утихла, и чувствовалась только первородная Сила, её потоки идущие вокруг адепта пожелавшего её вызвать. И Сила эта была страшна.

Мгновения. Как только поток могущества отпустил тело, и сознание вернулось, вернулись и все его атрибуты - адская боль, головокружение, и понимание того что шаг был не верный. "Все таки нужно было бросить монету" -пронеслось обидчивое в голове. Хотя проносилось там много чего. Отзвуки древних голосов, легкое шелестение и щелканье внизу. Аккуратные, бледные руки ухватились за камень, скользкий и опасный. Драгоценная вода пропала зря, порезы, медленно стягивающиеся, уже не открытые, ибо вся кровь ушла на ритуал ныли, а глазам открылся величайший фейерверк. Наверное он будет виден далеко, очень далеко отсюда. Мириады огней, сплетенных с клочками тьмы и ужаса в небесах. Ночные огни еще около полу-часа вспыхивали то тут, то там, и в конце-концов Алтай, примостившийся на плите, который еще недавно стряхивал насекомых с себя, наполняя их тельца смертью, уже перестал любоваться этим дивным чудом, сделанным из жизни. Завтра, если он доживет до завтра, будет изнуряющий поход через пустыню. А испытание оказалось гораздо прозаичнее чем он думал. Цепляться за ночные камни, всю ночь терпеть это ужасающе, чертовски медленно тянущееся время было страшновато. "Да, нужно будет заречься каждое утро и вечер заниматься физическими упражнениями, а то еще попадешь в такую ситуацию, и умрешь из-за того что было лень." Менять облик, что-бы сила утроилась или даже больше было глупо - тело увеличило-бы размер и едва-ли он удержался на узкой полосе скалы. Дрожь земли ощущалась уже по настоящему, без вмешательства, и магических пассов - земля вся гудела под напором тысяч маленьких ножек. "Что-же это за существа? Откуда они? И почему руки волшебников еще не добрались сюда?" Алтай хотел было начать пробовать умерщвлять этих существ, или-же просто попробовать сжечь, но к счастью, или-же к сожалению у него ничего не вышло - силы были крайне малы, и те несколько искорок что ему удалось создать просто потухали. А тьма, что еще колыхалась в сладкой колыбели души просто не хотела работать. Лишние растраты были смертельно опасными, поэтому Алтаю ничего не оставалось как просто наблюдать. Он пару раз хотел заговорить с василиском, но тот был так загадочно молчалив, что таррэ не осмеливался нарушать его покой. То-ли экономил силы, то-ли еще чего.
-За что оставили хотя-бы? - тихий голос казался вступлением к безумию.

Отредактировано Алтай (2011-11-20 21:47:53)

- А за что тут оставляют? За преступления, конечно! Не переживай, не буду пытаться убедить тебя в своей невиновности. Невиновные сюда никогда не попадают. - видимо поверье все еще живо в этих скалах. Нерушимо стоит, как сами скалы, не грозясь рассыпаться словно песок в любое мгновенье. Айрат не отвечал, только сильнее прижимался к камням. Он знал, что пустыня это смертельно опасное место. И не только из-за соэшеллов. Здесь слишком высокие колебания температур. А ночью здесь обычный мороз, по телу и в воздухе. Василиск перебрался поближе.
- А может это судьба... - размышления прервались, руки еще крепче уцепились за уступы.
-Кроме судьбы - это не может быть ничем.
- Тут можно взобраться... но ты должен подвинуться. Могу поклясться, что раньше этих уступов тут не было! - прозвучало резко, покалывающее. Алтай молчал. Он раздумывал, о том, что-же с ним будет. Испытание он почти завалил. В начале понадеялся на магическую силу. После этого тратил силу уже физическую. Но тело еще было горячим. Теплая кровь монстра била в висках, циркулирующая по артериям жидкость, ни смотря ни на что не хотела сдаваться. Как и сам Алтай. Ему было чертовски интересно, где-же сейчас те два незнакомца. Что их ждало? Было-бы хорошо после этого всего так спокойно, выпив по кружке хмельного напитка посидеть, в тишине. Просто чувствовать рядом кого-то. Просто жить. Тело догадливо знало что его ожидает, на уровне подсознания, и вцепившись в камни мертвой хваткой не хотело сползать с гладкой поверхности. Наверное, если он доживет до утра, разомкнуть пальцы будет нелегко. И конечно-же он уже придумал план для отступления. Просто превращение, тогда когти стальной силы вопьются в камень, а сил хватит очень надолго. Минусы были очевидны, "боевой формы" он не признавал, тратить драгоценные вещи совсем не улыбалось. Небольшой счет, которого хватит на новую одежду да и пожалуй какой-нибудь ятаган по-проще. А ведь где-то в Столичных домах обитает его питомец, о нем еще предстояло позаботиться. "Хотя он и сам о себе может позаботиться." Сил на отчаянье не было, была лишь сухая уверенность. Туман опустился вниз совсем быстро. Ветер выл, немилосердно. К утру руки наверняка обрастут корочкой льда. Только внутренняя энергия огня будет держаться. С уступами было гораздо проще, за что Алтай благодарил. Только вот... кхм, не обойдется ли ему эта помощь ценой в душу? - раздумывал он. Нужно выстоять. Любой ценой. Пальцы были сжаты словно камень. Однажды в жизни существо наделенное мускулами может совершить сверх усилие. Потом возможно уже никогда не сможет жить нормально, но врага на части голыми руками разорвет. Ситуация была как нельзя подходящей. Руки держались железом, тело словно окаменело. Теперь Алтай мысленно поклялся что каждое утро и вечер будет работать над своим телом. После этого сознание сосредоточилось на том что-бы руки не ослабляли хватку. Все вокруг притихло. Оставалось только ждать.

Спокойное молчание. Вскоре руки разжали хватку. И пришло понимание того что придется сделать. Все исполнилось в точности. И мысли, еще в Пещере, той далекой и почти забытой были верными. Те кто хочет жить. Таких забрать не просто. Сломленный дух сам ступит за край рухнув птицей с небес. Убеждать человека покорно идти на смерть довольно жестоко. Но Алтаю было не впервой творить ужасные, просто отвратительные вещи. Хотя для него уже давно наступило понимание что смерть - это не конец Пути. Но от первородного Страха защититься было нельзя. Можно притупить боль, но стать бесчувственным невозможно. Хотя Алтай всегда считал что предела возможному - нет. Только другие в это слабо верили. Таррэ поежился, слегка подрагивая широкими плечами.
-Да, похоже что гореть здесь нечему. А творить живой огонь у меня не хватает силы. Похоже что это судьба. За преступления и грехи. За прошлое - славное и где-то печальное. Как думаешь? - плечи еще раз исполнили незамысловатый танец. "Что-то меня сегодня трясет сильнее обычного. И это явно не температура."
-Преступления... гхм. - врать не стоило. Убеждение давалось неплохо, но и не отлично. То есть сейчас все зависит от удачи. Тонкая настройка собеседника. Магия которую невозможно выучить. Ей нужно пользоваться. Красноречие куда-то ушло, пролившись словно вода в песок, и остались только кости, голые намеки на фразы. Но сказаны они были четко, с расстановкой, соответствующей паузой. Собеседник должен сам натолкнуться на мысль, нельзя её внедрять грубой, без огранки - мыслительный процесс ведет мысль за мыслью, и главное родить её. А после этого стереть её уже будет нельзя. Она будет забытая, маячить в сознании, не потерянная, и в один миг - прорастет, дав обильный урожай. А собеседник еще с самого начала казался обреченным. "Только внутренняя сила не давала сломаться Кайришу" - думал Алтай. Значит ему оставалось только совершить нечеловеческое усилие - сломить Волю к жизни. Почему-то Айрату захотелось броситься в пропасть. Что-бы бесконечно долго лететь во мраке - и закрыв глаза отдохнуть от всего. "Стоп. Нельзя. Это путь к Смерти. А ты её не ждешь - Некромант." Тишину сковывало молчанье обоих. Но память, тех тихих слов еще жила в душе Мага. Василиск казался самому себе - обреченным. А верования в царицу Судьбу - у василисков были не столь распространенными, об этом Алтай вообще не слышал. Слишком молодой он был. Но надеяться стоило. Сейчас он понимал что балансирует на грани льда - если будет давить слишком сильно - все будет кончено, если не сможет довести жертву до правильной кондиции - не доживет до утра.
-Как думаешь, через сколько часов должно начаться оледенение? И насколько быстро жрут те твари внизу. Последняя фраза была произнесена тихо, но так что-бы было слышно. При этом уверенно, как от человека знающего что он делает, еще не хватало того что-бы его попытались уличить в самоубийстве. Но к собеседнику такая мысль прийти обязательно должна. После этого Алтай молчал, сперва ждал ответов, потом сильнее вжимался в ткань одежды.

Алтай лишь кивал, грея внутренности огнем. Сильного, внутреннего магического огня хватит надолго, тяжелая отдача после заклинания Защитного Отражения уходила, а место это было настолько полно страхом и смертью, что сильный темный Маг мог-бы целыми днями творить сильнейшую волшбу, Сила просто витала в воздухе. Но корни её были глубоко во мраке времен. Но волшебника это не пугало. Не раз он успокаивал кладбища, выполняя свою грязную работу. Использовал против врага его-же оружие. Но сейчас все обстояло куда сложней. Василиск воспрянул духом. А силы его были велики. Он все еще надеялся на то что спасется. Хотя возможно это просто последнее желание. На мгновение Алтай закрыл глаза и словно для согреву помотал головой. Осматривался. Да, именно под этой скалой лежала не одна груда костей, таких древних, окутанных таким страданием, что словно жернова уничтожали все вокруг. С этом еще предстояло-бы разобраться, но уверенности что за это дадут хорошие деньги у Алтая не было, да и настроения, с которым он мог даже сложную работу сделать совершенно безвозмездно, такой уж у него был характер. Ему случалось бывать и не в таких переделках, где было гораздо меньше шансов выжить. Но все-же он еще топчет Пути Мира. Значит другого выбора у него не было - воля к жизни, важнейшее качество некроманта, гнала любые мысли прочь, заставляя сосредотачиваться только на одном — стремлении избежать, оттянуть смерть.
- Прошлое... грехи... Я верю в судьбу, но не понимаю, почему она так милостива к тем, что совершили вещи гораздо ужаснее моего поступка. Но тем не менее, я здесь, а они не попадут сюда никогда. А ты? Есть тебе за что расплачиваться? Ведь не случайно же ты попал сюда... то есть случайно, конечно же... Но, ничего не случается просто так, на все воля богов. — вполне обоснованно промолвил брюнет, натирая руки.
Ответ был чистой, спонтанной импровизацией, Алтай решил натянуть нити, и найти ту самую болезненную, за которую ему предстоит «брать» василиска. Ведь непобедимых и бесстрашных не бывает. А еще ему чертовски захотелось выговориться:
-Судьба... это только слово. То что предназначено всем — это смерть. Другого пути нет. Избежать смерти нельзя, там будут все до единого. Обмануть смерть нельзя. Как нельзя и воспротивиться воле Богов, которые и решают когда стоит оборвать жизнь. Так, только продолжается жизнь, в мире где слишком много было причинено зла всем. Где живет ненависть и злоба.
- Оледенение?   - второй вопрос явно заинтересовал спутника - к полуночи будет совсем холодно, потом пару часов ужасного мороза, и можно смело оттаивать. И знаешь... между холодом и этими тварями, я бы выбрал холод. Неделю ночных холодов. 
Да, здесь все было непросто. Раствориться в небытие, или оставить свои кости ветру и палящему солнцу пустыни. И тогда Алтай решил испытать еще один, маловероятный, но иногда действенный инстинкт — страх. Правда чего боялся спутник — оставалось выяснить.
-Лишение конечностей, лишит меня работы. А этого я не хочу. И знаешь, я ведь не случайно сюда попал. Там распорядились Боги, не приняв то меньшее зло что мне пришлось совершить. Те действия которые я совершал, в надежде оправдать себя и спасти невиновных — вышли за рамки. И вот я здесь. 
- Знаешь, если повезет, и запаса магии хватит на хоть какой-то обогрев, мы сможем дождаться рассвета. - да, магию этот парень любил. Только у него её осталось на самом донце. Приходилось поддерживать костер внутри тлеющими углями, и теплее от этого не становилось. Да, если-бы была возможность зачерпнуть побольше Силы, и совершить жертву — эманации страдания хватило-бы прорубить себе ход через это живое море. Но это было-бы слишком грубо, слишком топорно сработано, что-бы что-либо творить. Посему Алтай и оставался холодным. Его грела кровь монстра внутри, порыкивающего, и закипающая. Да, Алтай понимал что отнюдь не оборачивался в монстра. Он давал этому монстру выйти наружу.
- Отмороженные конечности и воспаление легких - это, конечно, больно и вообще хреново, но это лечится. Тут не далеко есть поселение фиаллэ, с хорошим целителем...  - да, надежды были у парня самые что ни на есть хорошие. Но только выжить из них должен был только один. А точнее одному из них предполагалось только подобие жизни — рано или поздно он станет ночным Шепчущим этих долин. Тьма внизу неспешно тянула его в свои путы, но слишком слабо. Действий пока не было, а вот слова — оказались вполне приемлемыми.
- Фиаллэ — извечные кочевники. Так что деревня вполне может оказаться заброшенной. А путь туда — учитывая что с руками будет туго — то еще приключение. Вполне вероятен исход в том что из долины мы не успеем выйти. А терпеть сперва эту ночь, а потом и следующую, без нормальной жизни в дальнейшем. Да и выходцы из долины — нас ожидают косые взгляды да утайки. Официоз прощения мне не грозит, меня уже презирают все кто могут. Так-же как и всех преступников, ненавидят соплеменники.
Руки Алтай уже не трогал. пережить ночную тьму ему было по силам. Но он думал о том моменте который не раз ждал с нетерпением. Он уже не боялся. Он покорно думал о Рассвете - раскрытии всех связок. Но до Рассвета еще далеко...

Кожа медленно начинала менять оттенок. Скоро минует полночь. Легкая полуулыбка Алтая сошла с его лица уже давно. Пронизывающий ветер бил в спину молотом. Несомненно сейчас ему следовало отбросить стенания, совесть и прочие глупости, не достойные человека работающего с смертью. Время словно застыло в ожидании. Первичное оледенение, ха-ха, а после некроз тканей и ничего им уже не поможет. Несомненно отличной альтернативой являлось то, что к утру кому то из них следовало попрощаться с душой. Хотя вероятней всего, они сделают это оба. Если кто то из них не по-геройствует. Точнее наоборот, здесь следовало забыть о морали, чести и принципах. И Алтай знал это, ведь не будет же он изображать из себя святую невинность? Разве не закрывал глаза раньше? Мысли становились все гуще, словно перезревшее вино, и становилось все сложнее. Дойти до края? Выполнено.
-Не хватит - словно обрывая мысль василиска проговорил Алтай, василиск отвлекся от созерцания ночи -... не хватит времени. Василиск странно уставился на начинающего оратора. А тот тем временем продолжил свою скупую речь.
-Да вот нашел в себе храбрость, хе-хе - смешок прозвучал глухо и хрипло, горло необычайно сильно саднило -оказатся обреченным. Принять это. Думаю ты здесь за свои поступки, ведь верно? Вот и я, кхр... - Алтай прервал приступ кашля, выглядело это очень натурально, хотя так оно и было.
-Не знаю как ты, а я за свои поступки намерен отвечать. И не сдавать свою честь. Это безусловно не мое дело, но мы оба знаем что жить дальше не выйдет. Так давай же умрем как подобает, не побоявшись боли. Иссушать здесь кости не то что следует, верно? - Алтай уже понимал что расчет скорее всего верен. Здесь собеседник должен был пойти по трем путям, и все они сходились к тому что он как и любое разумное существо не оставит в обиде свою гордость. А мысли внутреннего диалога должны были добивать его уже который час. Лицо василиска собралось в странного вида гримаску, словно мысли взбудораженные внешними атаками начали складывать из себя невероятные узоры.

Отредактировано Алтай (2011-12-20 20:23:21)

-Никогда не был склонен клонить, но отстаивать - проговорил Алтай собираясь с силами.
"Отступать уже некуда, повальное наступление начато, и нет больше сил. Но они должный найтись... -" незаметно мысли сошли на нет, для того что бы продолжить полный безысходности обоих сторон диалог. Диалог полный безумия, глупости и дикой жизни, той самой, которая всегда сопровождает живых. Мертвецов хоронят лишь мертвецы...
-Мы здесь, в положении полном безысходности - голос звучал спокойно, тихо - и геройство слишком глупо для Воина. Путь Воина - в спокойствии. Ведь Дух настоящего Воина никогда не погибает. А тело... - таррэ слегка махнул рукой, из старой привычки к жестикуляции. Что же, отчасти слова были верны, но главное что бы это отчасти не встало в горле камнем - удушающим и смертоносным.
-Цель может быть единой - преодолеть свой страх, и выйти судьбе навстречу. Не лгать самому себе... даже когда по другому нельзя... - взгляд потупился в камень. Вновь неровные слова, вновь полный глупости бросок - где же та расчетливость что должна преисполнить дух? Только рвение к жизни, только рвение к настоящей свободе, какой бы она не была.

Вдох. Выдох. Тело расслабилось. Мысли ушли - но блаженство длилось недолго. Гнетущая тяжесть всего этого лягла на плечи неподъемной ношей. Но сомнения терзали его недолго - тело требовало пощады. Все осталось позади, последние слова. И тяжесть посмертия, накладывающего печать на каждого. Предрассветное небо заалело - но сумерки не желали сдаватся. И только сейчас таррэ понял как же здесь холодно. Мысли послушно пошли дальше, текли потоком, накатывая волной на сознание, словно на скалистый берег. Раздумья не отпускали никогда. Но вот печаль сменилась улыбкой. Вдалеке всходило солнце.
Холод. Темный ненавидел порталы, из-за ощущения холода и сжатости внутри. Но при всем желании изменить события было бы трудно, и поэтому необходимое он сделал роскошью, наслаждаясь кратковременным полетом. Вскоре видение спало, и он очутился в совсем другом месте...
--->Квартал Нищих.

Ихше довольно отметил, что подруга определенно отвлеклась от темы, спасибо его бездумной болтовне. Ну как бездумной… Пока говорил, пока сам представлял…
- Так, стоп, глупости в сторону! Нужно быть более внимательным. Таль конечно вроде отвлеклась, но зная ее, если она захочет что-то узнать у меня, то у нее это получится…
И вправду. Если подруга хотела выведать что-то у блондина, то это ей удавалось. В большинстве своем. Однако, даже у Ихше есть такие секреты, в которые он не может, да и не хочет, посвящать Раши.
Судя по лицу Шамана, у нее фантазия была ничуть не хуже чем у Ихше.  В какой-то момент парень заметил недоверчивый взгляд подруги, скользнувший по его лицу, но не придал этому значения. Мало ли что она там себе навыдумывала. Пожалуй, если бы она начала рассказывать про какого-либо шикарного брюнета с таким же восхищением, не исключено что он опустил бы ее в бочку с водой, чтоб остудить, а заодно мозги прочистить. Впрочем, если уж на то пошло, сам факт того, что Таль рассуждает о парнях, уже вызвало бы у парня когнитивный диссонанс, и как долго он от него отходил бы еще вопрос.
- Где ж ты кокос на голову отхватил... – от столь непринужденного вопроса парень чуть не свалился с животинки, которая так упорно перла на себе два не совсем человеческих тела. В общем-то, он не сразу даже понял, что речь идет именно о нем, но о ком Таль еще могла так сказать в данной ситуации? Тут только он стукнутым немного притворяется. Ихше серьезно задумался над тем, что бы такого остроумного ответить в тон подруге, когда она внезапно обернулась и положила руку ему на лоб. Будь он каким ни будь подростком невинным, может быть и покраснел бы, как об этом обычно пишут в книгах. Однако, увы, он уже далеко не школьник, что бы краснеть от прикосновений девушек, нынче только девушки краснеют, от его прикосновений… Что, собственно, не странно. Раши отвернулась обратно к дороге, оставив парня наедине с его мыслями. Блондин молча смотрел в спину Шаману, бездумно вперившись взглядом в ее волосы. Темные волосы… Хм, возможно названный парнем образ подходит и самой Таль. Тар усмехнулся. Он так привык к этой девушке, что даже в такие моменты невольно думает о ней. И ведь не сказать, что она привлекает его как личность противоположного пола. Нет, дело вовсе в ином. Он привык к ней, как к члену семьи… даже нет, не так. Она и есть для него семья. Его единственное и самое родное, что на данный момент существует в этом мире. И он должен защитить ее, должен.
- Знаю... Василиск покусал. – Фраза успешно пролетела мимо ушей Ихше и он, встрепенувшись отозвался гениальным и простым:
- Ась? Ты что-то сказала? – Однако получить ответ было не суждено. Зверушка, название вида которого он почему-то ну очень не любил, наверняка из-за того, что никак не мог запомнить, все таки была не такой бесчувственной, как казалась на первый взгляд. По крайней мере, эта тварь нашла ну очень удобное время, что бы споткнуться. Тар даже понять толком не успел, когда на его голове оказалось странное липкое вещество. Следом послышался разочарованный голос Таль Раши.
Тяжело вздохнув, парень провел пальцем, по стекающей на лоб капле не то сиропа, ни то еще какой начинки и слизнул языком. Что ж, это был весьма не дурной десерт. Жаль, что был…
- Скажи мне, Ихше, ведомо тебе про соэшелл? В страшное место мы входим... Долину смерти.
Тар знал. Отлично знал. Он заранее прочел все что мог про места, которыми друзьям нужно было проходить и даже заранее перерисовал карты, не забыв взять их с собой, на случай, если придется вносить коррективы на месте. Смысла отвечать Шаману умными и нудными словами, красиво сплетающимися с историей данной местности, Ихше просто кивнул, буркнув что-то типа: «угу».