- Таль, злая ты! Как же я пойду? За мной в таком виде даже смерть не придет! Ты специально это сделала! Я уверен в этом. Ревнуешь, да? Да? Да?
Шаман только и могла, что улыбнуться разыгранной сцене, пока приводила в порядок лисью головешку. Она начинала вновь узнавать своего друга. Что ж до бередящих душу чувств, которые шутливо проскользнули в словах Тара, то ревность, зависть, злость, обида и подобные вредные вещички давно подавлены моральной крепостью духа, и продраться к ним сквозь трении шаманской блокады сложновато будет. Принятие жизни такой, какая она есть, это главная составляющая мудрости. Такая философия вовсе не означает, что улучшать свое бытие никак не требуется и стоит смириться с тем, что ты нищеброд или слишком полон. Суть заключалась в понимании непреложных законов природы, бесполезности тех или иных нервных припадклв, которым подвержены большинство абстрактно мыслящих. Вместо ревности и обиды решаются возникшие проблемы, находятся искомые ответы, растворяются в гармоничном слове колючие недомолвки.
- Кстати, на этом можно открыть бизнес. Вот научишься еще прически делать и можешь смело забыть о путешествиях и уйти на заслуженную пенсию! Авось и свои локоны наконец-то в порядок приведешь…
«Мои локоны?» - Ихше Тар что-то имел против ее волос и Шамана сие повергло в странное удивленное состояние, граничащее с желанием треснуть Лиса посохом еще раз. Коли бы еще правду молвил, так нет же, нагло брехал в лицо лучшей подруге, будто получал удовольствие от периодических побоев. Даром, что слабые и совсем не всерьез, но таки ощутимые, особенно в определенных местах, под коими подразумеваются нежные части тела окромя мужских достоинств. Шаман таки не бабуин бешеный.
Отреагировать существенно времени не осталось, пришлось руководить их маленьким отрядом из-за приближения смертельной угрозы. Соэшеллы поэтично стрекотали в такт шуршащим пескам под своими крохотными тушками, разрыхляли рассыпчатую гладь и вылезали на поверхность. В таком количестве Шаману не приходилось их видеть никогда.
- Прошу, миледи, ваш… спасительный мост уже готов, не сочтите за труд испробовать сие скромное творение на собственной шкурке, тем более, что иного выбора у вас сейчас и нет.
- Давай-ка, Басиль'Мад, взбирайся на дорогу, скотинушка моя. - Аль'Карра решила испытать кличку непременно и для пущего эффекта похлопала туорна ладонью. Девушка обозвала зверя гибридом имен, значащих статного льва и надежную опору. Ленивая тучная животинка подходила под оба определения, в первом случае, разумеется, метафорическом, заключая подковёрный смысл в львиной смелости, коей у туорна имелось в наличии.
Тварина фыркнула и посмотрела на хозяйку полным скептицизма взглядом, провозглашая слухи о тупости своего вида жалкими мифами. Мудреное слово оказалось туорну незнакомо, но он подозревал, что придется привыкать к нежданным переменам. Животное ступило на едва различимую тропу. Та сливалась в воздухом, выдавая себя расплывчатым колебанием в месте своего прохода. Песок постепенно чернел, багровел, темнел одним словом, замещаясь армией соэшелл. Жучки активно резвились под зависшими в воздухе, клекотали так, что в ушах помаленьку заводился оркестр, и явно негодовали по поводу запрета полакомиться сочной и жирненькой тушкой туорна, который ныне ускорил свой темп, желая как можно скорее покинуть проклятую долину.
- Что ты там про волосы болтал мои? - конец посоха резко устремился прямо в Ихше и остановился у самого носа. - Гляди, они ж прекрасны, будто лепестки черной орхидеи. - девушка сняла тюрбан, распуская по плечам прямые блестящие локоны. Не доказывай, а показывай, таков один из жизненных девизов Шамана. Редко кто делал ей замечания касательно внешнего вида. Фиаллэ одевалась под стать своему народу, в облике присутствовала, быть может, своеобразная и аккуратная захламленность, дабы подчеркнуть интересный и красочный быт фиаллэ. Кем бы Шаман не казалась людям, духовным посланцем или бравым воином, женщиной она тоже оставалась, и в глубине души безобидное нарекание Ихше пробудило такой же незначительный вздор.
Девушка прибрала одно из своих богатств обратно в тюрбан. Взгляд ушел от Лиса и направился вдоль пустыни, затем поперек, и наискось в конце. Глаза Шамана разбегались от нашествия соэшелл под ними, но удивляло другое - их беспристрастная, нахальная сопротивляемость магии.
- Знаешь, зачем мне понадобились соэшеллы, Ихше. Во многих зельях они пригодятся, но я хочу сотворить состав, который позволит защититься от них не столь подготовленным путникам, как мы. Для этого соэшеллы нужны живые мне... - Шаман делилась с Ихше своими мыслями, выделяя время на осознание ее безумства. - Поддерживай нашу дорогу, Лис, им хватит минуты, чтобы сожрать Басиль'Мада, и вдвое меньше, дабы оставить от нас кости. Имя как тебе, по душе? Еще сменить можно. - бесхитростно проявила интерес Аль'Карра, словно про соэшелл молва только что не шла и мясоеды вовсе никого здесь не касаются.

Лис оказался не в восторге от идеи Шамана, а девушка другого и не ждала. Мясоеды представляли огромную опасность для них, не дай Лаирия хоть один проникнет под кожу, ведь за этим последует неминуемая смерть. Таль Раши настроилась решительно, давненько она хотела провернуть задуманное, но без Ихше у нее бы ничего не получилось. С помощью рун можно управлять и воздухом, но не настолько все прекрасно выходит, как у настоящего воздушного мага, чья сущность сливается со стихией и пропитывается ею. У рунных магов их начертания - просто инструмент. Мозги у них пропитаны символами и формулами их взаимодействия. Энергия у рунников, пусть и та же исконно, но другая по своей сути. Проводя параллель между рунной магией и точной наукой можно сравнить магов рисунка с математиками, где точность превыше всего и вся. Стихийные же маги - виртуозы и импровизаторы, словно ораторы или актеры на театральной сцене, где льются слова, и не считается ошибкой вовремя вставленная реплика, который в тексте нет. Не сказать же, что сухой расчет в числах всегда без огня в глазах и запала. Все наоборот, проникнуться деятельностью свою важно, будь то художник или актер, математик или физик, пекарь или портной. Не имей Шаман страсти к своим рунам, фиг бы что у нее вышло. Ценить и любить надобно то, что у тебя есть, особенно тогда, когда другого от природы не дано. Аль'Карра самозабвенно любила и ценила.
- Таль, у тебя что, филейная часть горит? Может тебе проветрить, остудить?
Фиаллэ усмехнулась так же, как друг, по-доброму. Легкий ветерок из рук блондина плавно проник под одежды. Шаману жарко-то не было, но с прохладным бризом посреди бескрайней засухи без всяких намеков на оазисы стало как-то посвежее.
- Ты силы не трать зазря, Песочный мой лис. - Шаман иногда намеренно коверкала прозвище, - Грохнемся нежданно в черную кучу - это мои последние тебе слова в этой жизни. Не смотри на то, что ты мастер. Ты там хоть ощущаешь, сколько энергии тратишь? Туорн тебе не пушинка, его должно быть держать изрядно тяжко. - животинка под филейными полушариями друзей фыркнула вновь, мол и так питается одними вишневыми ветками и пустынными колючками, что за претензии вы тут развели, хозяева недоделанные. 
- Кстати, у тебя есть сонный порошок? Или может яд или… Да у тебя вообще хоть какой ни будь план есть, скучающая моя?
- Нет, но разве сложно появиться ему? Гляди, - Шаман достала из сумки пузатую колбу, в которой бултыхался сок вадгерна. - Его нужно распрыскать по жучкам. Это усыпит их, но мы должны быть ловки и быстры, на всех не хватит. Брать будем голыми руками, - произнесла девушка, вкладывая всю свою серьезность, коей обладала, в последние слова. Дабы Ишхе не хватил сердечный удар и он ненароком с туорна таки не грохнулся, фиаллэ поспешно сменила жесть на милость. - Пошутила я. Так, Басиль'Мад, постой-ка спокойно.
Девушка спрыгнула с туорна на воздушную дорогу, подзывая Ихше к себе. Упаси пустынные боги ему потерять концентрацию, но Шаман уверилась в своем друге, и знала, что Тар не допустит подобной неприятности в виде их смерти, например.
- Держи пузырек. С помощью воздуха ты сможешь хорошенько разбрызгать снотворное, - Шаман взяла с собой пустую баночку с пробкой и маленькими дырочками в ней - для новых питомцев, после же достала из волос заколку. - Ты ловчее, но коли будешь занят усыплением, хватать сонных жуков предстоит мне. Они не карабкаются вверх, а значит опасности брать их этой длинной заколкой, можно сказать, и нет даже, но подстраховаться мы обязаны. Выпадет еще, или я уроню случайно... - воодушевленность Шамана как всегда на высоте. - Смотри, опрыскивай с центра, прямо под нами. - фиаллэ уселась на дорогу, склоняясь к темному месиву умеренно, но не настолько, чтобы получить вместе с мясоедами экстракта вадгерна. Ихше умелый воздушник, но мало ли что может пойти не так, а Таль Раши не хочет отхватить сильнейшего снотворного. Ничего страшного не произойдет, Тар погрузит ее на Басиль'Мада и где-нибудь в Хартаде она очнется, но кому ж хочется такого счастья.

Сомневаться в умениях Лиса не приходилось, давненько он доказал свою воздушную дееспособность. Да и не будь Таль уверена в своем друге, фиг бы пошли они через пустыню с тучей из сотен маленьких уродцев, норовящих сожрать их бренные тела. Внешняя непоколебимость Шамана внутри отражалась обеспокоенной заботой о силе и здоровье своего друга, который ей аки младший брат. Взрослый он уж, самостоятельный и по девкам бегающий, но для Шамана сей пройдоха лицо крайне  желательное в числе дорогих ей людей. Увлечься, замыслить над чем, или где-то ошибиться каждый может, будь он хоть трижды мастером.
- Как бы то ни было, одень, пожалуйста, на всякий случай. Лишним не будет.
«Ты гляди, отрыть умудрился средь общего хлама и клинков моих ненаглядных.»
В руки Шаману легли ее алхимические перчатки. Закусив губой кончик побрякушки и этим самым убедившись, что соэшеллы еще не успели там заселиться, аль'Карра натянула обмундирование.
«Каковы они на вкус? Пожарить бы да оценить. Али специя какая выйдет. Галлюциногенная пыльца добывается при сжигании, но ежели мы рассматриваем иной способ приготовления... они не ядовиты, питаются натуральным мясцом, а при добавлении подавляющих галлюциноген веществ...»
- Раши, будь аккуратна.
- Ихше, возьми еще колбы две, пошире. Мне их дай и будь готов принять. Как отдам, поживее наберешь в них водицы столько, дабы покрывала всех соэшелл. И закроешь крепко.
Шаман пацифизмом не страда, но то ли случайно, то ли хитро продуманно, а для идущих на жарку соэшелл способ умерщвления девушка выбрала таки довольно гуманный. Помереть во сне - о таком мечтает вдоволь народу преклонного возраста. Маленьким пластинчатоусым такая безболезненная смерть и не снилась. Шаман прежде никогда так глубоко в дебри мышления о жуках не лазила, жуки и жуки, что с них взять. Ощущают ли они боль? Когда-то Таль Раши читала книгу, в которой некий зоолог делился с читателями своими экспериментами. Он приводил невероятные примеры, и коль его наблюдения правдивы, оказывается, что насекомые не испытывают тех болевых ощущений, которым подвержены люди. В книге человек излагал, как однажды аккуратно перерезал у осы стебелек, соединяющий брюшко и грудь, а она при сем жестоком действе занималась поглощением варенья. Самое интересное в том, что насекомое продолжило трапезничать с увечьем, по его словам. В другом эксперименте зоолог вещает, что пронзил иглой ночную бабочку, пребывающую в покое днем на древесной коре. Бабочка принялась беспокоиться за свое положение, и тут диву не дашься, но когда ее вернули обратно на субстрат, насекомое вскоре успокоилось, а позже проявляло естественную активность. Сама Шаман ни в чем не повинных веспидов подобным научным извращениям не предавала, лишь в алхимии, но то святое дело, да и не мучаются они там.
У Тара было достаточно времени, чтобы возмутиться и обвинить Шамана в мозговой неполноценности, но колбы девушка все же получила. Фиаллэ скоренько загребла емкостями, поддерживая их на расстоянии рунами левитации, горстку мирно посапывающих соэшелл, не подозревающих ровным счетом ни о чем. Она передаст жуков Тару, как только убедится, что в колбе лишь сонные жуки и никто активный по шумок не затесался.
Искусственное солнце привлекло внимание еще одного вида обжор, но коль судить по местонахождению, то представитель сего вида путешествует с Шаманом чуть ли не с начала их пути, иначе подавно бы уже отдыхал в пищеводах плотоядных жучков. Из-за складок тюрбана показалась очаровательная сольпуга. Пустынный паук, как пить дать, предусмотрительно запрыгнул к ним перед походом в долину, дабы не стать соэшеллам поздним ужином. Членистоногий тихо да мирно принялся греть свое брюшко в солнечном свете символов. Таль Раши всунула Лису склянки со спящими друг на друге жуками, чтобы он тут же утопил их и отправил в покой на веки вечные, но взгляд Ихше якобы намекал - что-то да не так.
- Смотришь недобро, чего забеспокоился? Водой их скорей окати и крышкой захлопни.

- Раши, - очень медленно и несколько с натяжкой протянул парень, - ты когда-нибудь слышала фразу «зараза к заразе не пристает?». Ну, так вот. В твоем случае, очевидно, что это все ложь и провокация. Ты так и притягиваешь к себе всякую дрянь...
- Таки да. То-то ты третий десяток возле меня держишься. - улыбнулась девушка, прищуриваясь и выискивая во взгляде Ихше на фоне позеленелого лица проблески ответов. Нашлись они незамедлительно, и судя по отвращению на лице друга его глазам предстало нечто... невинное и безобидное.
- Знаешь Таль, я вот тут подумал, может оставить его? Он так похож на тебя… Смотри какие у него клешни!
Шаман посмотрела на свои руки, малая огрубелость которых вместе с витиеватыми татуировками скрывалась под перчатками.
«Что-то не так тут... да что бы, невдомек мне... Тьфу! Ах ты ж зараза блондовоздушная!»
Девушка тихонько засмеялась. Вместо кожи и пальцев взору ее предстали клешни, обхватывающие колбы. Шаман отчетливо чувствовала собственные пятерни, да немного удивленно вскинула брови, из-под них посмотрев на любимого Лиса.
- И иногда пищат… Не, ну точно твоя копия. Шаманом его назвать, чтоль. Эй, мелки, хочешь быть Шаманом?
«Пищат значит... Пищат.»
Когда Шаман последний раз пищала, она и припомнить не могла. Да и первый раз в память не лег, видать способность пищать утратилась ею с тех самых пор, как покинуло тельце пеленки и мамкины руки.
- Да по что ж ты животинку мучаешь? Эх... Куда? - девушка проводила сосредоточенным взглядом улетающего паука, а когда из ее клешней соизволили таки забрать смертные ристалища - стеклянные могилы этим пластинчатым душам, Шаман начертила руну левитации и вернула ускользающего от взора паука к себе.
- Съедят же его там, не твори ерунды. - не будь вокруг жуков, катился бы этот паук на все барханы, да жаль беднягу, тем боле после измывательств Песчаного, в коих потерял паук свое достоинство и честь навеки. Девушка кинула в паука руночкой успокоения. Сольпуга была готова броситься в лисье лицо и сожрать его нос, даже будучи не способной такое варварство проделать, но Таль вовремя пресекла заранее провальную попытку. Да и не хотелось подвергать смерти несчастное сознание от руки Ихше. Сожрать не сожрет, но укусить больно сможет, а там друг от шока и по лицу насекомое размажет. Тут и паук в невыгодном положении, и друг не в восторге от засора дыхательных путей.
- Вот интересно, а маринованные жучки, вкусные? Как думаешь Таль?
- О том же думаю, Ихше. Порцию для экспериментов мы замочили. Сейчас отберу аккуратно живых, дабы пустить на алхимию.
- Ну вот! Ты меня совсем не кормишь! У... - пронесся комментарий к булькающему чревовещателю. - Кстати, долго ты там еще? Я был бы очень благодарен, если бы мы поскорее отсюда слиняли. Как-то неуютно сидеть оккупированными спящими жуками-людоедами.
- Сейчас, Ихше, погоди минуту еще... - Шаман набрала около двадцати соэшелл. Жучки проходили строгий отбор по упитанности и блестящему, крепкому панцирю, насколько возможно было разглядеть сии характеристики у них. Свидетельствовали они о принадлежности таких мясоедов к сильным особям.
- Ты Шамана-младшего здорово потрепал. Ну-ка, Шаман-младший, возмездия хочешь? - обратилась фиаллэ к пауку, умиротворенно восседающему на плече. Неожиданно веселое настроение одолело Таль Раши, и как только все банки разложились по местам, да заколка вновь сплелась с волосами, девушка кинула под филейные полушария блондина смачную руну левитации.
- Проверим, не разучился ли сальто выполнять! - огласила Шаман, поднимая Тара то вверх, то вниз, но в отличии от столь отъявленной жестокости, как к пауку, который летел к земле без поддержки, Раши контролировала полет друга от и до, ибо дорог он ей больно, и узреть его случайно застрявшую в песке голову с подергивающимися кверху ногами вовсе не хотелось. Да и скорость не та, тут уж аль'Карра больше бесплатные качели Лису устроила.
- Как покатушки, по душе? Поесть не помешает нам. - Шаман усадила друга на место. Порылась в сумке, достала хлеб и магические контейнеры с мясом, да зевнула широко. - Ты как из долины мясоедов выведешь нас, толкни меня, заступлю на вахту. - дожевав свой кусок, девушка сняла тюрбан и прилегла, умащивая иллюзорную клешню под голову. Видать Тар от нежданного полета позабыл про свою выходку. Шаман-младший остался невозмутимо почивать на ее плече, а руна света, оставшись освещать путь Лису, немного потускнела и ознаменовала тем самым тихий час.

[ Водопад «Суран» ]