Бал, прием, светское общество... так и хочется сказать - как же все это надоело, но как раз нет. Во первых - Кайл относительно недавно удостоился столь большой чести состоять в Магическом Совете, а на этом приеме были приглашены другие члены оного, которых он ранее не встречал. Во вторых - он был мало знаком с культурой теплолюбивых народов, а по сему, по привычке пошёл на прием в своем традиционном чёрном камзоле, разве что еще в добавку одел меховую накидку из редкого лазурного меха под цвет его глаз, символизировавшую у них на родине большой статус. В общем, прибыл к поместью ледяной эльф в хорошем и предвкушающем нового расположении духа, полный энтузиазма и прочих подобных вещей, которые сидят внутри при столкновении с чем то неизвестным и новым.
Правда, с первой же секунды, как нога Кайла ступила за порог кареты, все пошло наперекосяк. Подошёл какой-то лакей, и вроде довольно учтиво поприветствовал Нордствика, но потом совершил унизительную и оскорбительную вещь - предложил снять его меховую накидку "для Вашего удобства". За такое бы его стоило на месте превратить в ледышку, но хозяину приема это бы вряд ли понравилось, кто знает, может у них можно такие предложения делать? В общем, по возможности скрыв недоумение, Кайл отправился ко входу в поместье, задумчиво оглядывая наряды других гостей, которые ему казались чрезмерно открытыми, и получал встречное разглядывание и перешептывание.
- Что лоддроу никогда не видели? Чувствуя себя как шут на представлении, неприлично так разглядывать господ. - думал про себя мужчина, поднимаясь по лестнице и обратил внимание на общавшихся неподалеку гостей. Обратил потому, что ощутил очень сильного мага, а при ближайшем рассмотрении, внешность девушки совпадала с описанием той самой Великой... хотя, судьба любит устраивать всякие шутки и Кайл решил ограничиться тем, чтобы просто представиться и тем самым вынудить сделать гостей тоже самое и узнать их имена. Если это права она, то все будет ясно, если же нет, он не влипнет впросак.
- Здравствуйте, уважаемые господа и дамы. Меня зовут Кайл Нордствик, счастлив вас здесь видеть. - он мельком оглядел мужчину и вернул основное внимание к изучению внешности девушки, предположительно являвшейся Яринтай Драгонфлай - представителем рода могущественных драконов в Магическом Совете.

Отредактировано Кайл Нордствик (2011-08-14 12:59:18)

- Здравствуйте, уважаемые господа и дамы. Меня зовут Кайл Нордствик, счастлив вас здесь видеть, - подобно внезапно распахнувшему настежь окно порыву ветра, ворвался в их уютную беседу некий доселе не виданный типаж. Ворвался, не принес за оное извинений и никак не пояснил причину подобного явления, чем уже заслужил парочку нелестных фраз в свой адрес. «Падите ниц, невежи, пред вами его величество я», - переварил ситуацию Кертес на свой лад, особенно позабавившись над тем, что к нему, как и к Тай, обратились во множественном числе, словно их тут еще по штуке минимум приткнулось рядом. «Какая прелесть, только увидел и уже счастлив. Таки я польщен», - не без ехидства подумалось вампиру, заранее позаботившемуся, чтобы его мысли не стали достоянием общественности.
Добродушная улыбка слетела с лица, и холодный взгляд серебристых глаз вопреки этикету с въедливостью целителя-маньяка прошелся по облику мужчины. Впрочем, Кертес мог себе это позволить, ибо сам он удостоился лишь беглого и, чего таить, безразличного осмотра своей персоны, явно ничем не впечатлив новознакомца, что, в целом, оказалось взаимно.
От приветствия драконицы флорист не удержался и прыснул в ладонь, почти успешно замаскировавшись внезапным приступом кашля. Постороннему лицу не понять такой реакции на приличествующую высшему обществу вежливость. Однако Мартину весьма некстати вспомнилось, как сия мадам, то бишь «леди Драгонфлай», одним памятным вечером приняв – вот уж действительно драконью – дозу крепких напитков, выдала эпичный монолог на тему пагубного влияния светских манер на сознание добропорядочного дракона, разрушающих его нежную психику при встрече с детьми, противными старикашками, преступными элементами и лошадьми. Причем тут последние, никто не задумывался – вся таверна тогда, наполненная не много более трезвыми посетителями, прониклась горячими речами светловолосой красавицы и едва не пустилась выдвигать протест в борьбе за свободу проявления эмоций. Даже сам вампир, являвшийся собственно прямым соучастником того действа, умилившись, поставил какую-то закорючку на пущенной по таверне бумажонке сомнительного происхождения. Сия листовка, кстати, до сих пор хранится где-то на просторах его кабинета.
Как бы то ни было, Тай изобразила (по-другому и не скажешь) книксен, и Мартин смекнул, что перед ним и правда некий тип из представителей власть имущих.
- Мартин Кертес. Мое почтение, господин Нордствик, - с трудом придав лицу подобающе серьезное выражение, в свою очередь представился флорист, дополнив слова легким кивком.
Пользуясь близостью Тай, Кертес не удержался от искушения несколько раз ткнуть ее в аппетитно обтянутый платьем бок. Естественно, так, чтобы незнакомец не мог этого видеть.
- Вы уже имели честь познакомиться с виновниками торжества? - все так же невозмутимо продолжил вампир. – Мы как раз собирались принести свои поздравления молодой паре. Не так ли, миледи? – протянул он с предвкушением. – Не желаете ли составить нам компанию?

Неоспоримое правило жизни гласит, что настоящие неприятности никогда не нападают поодиночке.
В своем образе жизни и подобии охоты они ничем не уступают дасти – мелким, но оттого еще более непобедимым мушкам, собирающимся в огромные тучи и уничтожающим все, что имело неосторожность оказаться вкусным. Неприятности, как и эти дасти, сбиваются в жуткую стаю, исподтишка набрасываются на свою жертву, и, находя в единстве и внезапности своего нападения неодолимую силу, попросту сбивают ее с ног, провоцируя тем самым на унизительное бегство. А потом еще и разворачиваются, налетают снова и дают замечательного пинка под зад – для пущей скорости.
Примерно то же сейчас творилось и с Ринияром. Визит в Ацилотс планировался, как вполне спокойная и тихая поездка, не имевшая даже особого назначения – за исключением таких скромных целей, как небольшая стратегическая разведка или очередное пополнение любимейшей коллекции аметистов. И целая неделя в столице прошла, как и задумывалось – мирно и бесшумно. Вроде даже, никто и не заподозрил, что Ини вообще заявился в город. Но стоит отметить, что «вроде» не всегда олицетворяет правду. Первая неприятность случилась два дня тому назад. Одним прекрасным вечером ему, гуляющему по улицам, навстречу выскочила крыса – и Ринияр, который не только боялся этих тварей, как самого Тейяра, но и не отличался особой любовью к внезапностям, отреагировал на сие точно так же, как и любой другой василиск - на стаю несущихся ему навстречу мантикор. Ягуар просто заорал и покрылся чешуей, готовясь дорого продать свою жизнь… и те немногие, кто был тому свидетелем, оказались людьми очень зоркими.
Второй неприятностью стало открытие на тему того, что новости в Ацилотсе распространяются очень и очень быстро. Третьей же стал гонец с приглашением.
“Ах, Ини, Ини, ну как же ему удалось тебя убедить принять этот конверт?” – все укорял себя василиск на протяжении всего отрезка времени, касавшегося сего торжества: начиная с той минуты, когда он, прыгая перед зеркалом гостиницы на одной ноге, тщетно пытался стереть с сапога малозаметное пятнышко, и вплоть до того часа, когда Ринияр с удивлением обнаружил, что находится в этом самом зале, в окружении незнакомых людей (да и нелюдей, к слову, тоже), на странном мероприятии, имя которому – помолвка.
Кто? С кем? И почему? А какое это отношение имеет к самому Керлиэну? Как жаль, что он так и не успел спросить этого у той персоны, что за день до этого всунула ему в руки конверт с приглашением и исчезла, не давая возможности себя поймать.
“Надо было просто превратить его в камень. И письмо оставить рядом”, - запоздало осознал Ринияр, заявляясь в упомянутый выше зал. Но отныне ситуация не подлежала изменениям, вынуждая, за неимением иных вариантов, с собою мириться. На подобные «мероприятия» Ини реагировал вздохом, полным скучающего «опять…», предвещавшего бесконечные часы пустого времяпровождения, которые в будущем придется вспоминать с содроганием и мольбой в адрес Ильтара, дабы тот уберег тебя от повторного такого прокола. Но у Ильтара, помимо обличия миловидного белокурого юноши, имелось причудливое чувство юмора. Это и было главным объяснением тому, что Ринияр находился здесь.
И он уже добрый час убивал рядом с низкого роста старичком, который, при более близком ознакомлении, оказался неким ушедшим на покой ученым, покинувшим свою должность ввиду… ну… он так толком и не пояснил, почему именно. Этот фрукт вообще не умел распространяться на тему своего прошлого – с много большим интересом он рассказывал об очередном заброшенном, но, безусловно, гениальном исследовании – надменно сверкая моноклем и поглаживая седую козлиную бородку.
Потому Ринияр скучал и все больше нуждался в свершении очередной глупой выходки, которая, возможно, понизит его заграничный авторитет, но, однако, заметно приукрасит потерянное время. Цель оправдывала средства. Оставалось только придумать, что бы такое…
От размышлений Ини отвлек подозрительно знакомый образ, промелькнувший в монокле у старичка. Эта крохотная тень оказала на василиска поистине воодушевляющее влияние – и настолько подняло его увядший дух, что Ринияр, мгновенно позабыв о своем собеседнике, развернулся и уставился на привлекшее его внимание трио, состоящую из златовласой дамы и…
А вот при осмотре второго «составляющего» Ини прищурился и, кажется даже, потянулся в сторону сих гостей, не смея поверить в истинность увиденного. Что касается встреч, то Ринияр вообще никогда не позволял себе верить в то, что прямо по курсу – его знакомый. Ввиду скверной памяти на лица и поступки, за которые не требовалось весело отомстить.
Но сейчас Ини был почти уверен в том, что не ошибся. В том, что в паре-тройке метрах от него находится…
“Мартин? Мартин Кертес?!”.