Зеленые глаза немного безумно посматривали на волчицу.  Знала бы она, как был бы счастлив Фауст, если бы на этого некроманта набросились бы его зверушки! О да, это забавно смотреть, как создателя разрывают на части его же создания. Хотя, это можно было бы устроить. Если бы было больше времени. Больше чем несколько часов.
   - Знаешь, я как то видел такое. Забавное зрелище! Скажу я тебе. Особенно радует удивление в глазах «мастера», впрочем, не стоит о мертвичине. И без этого есть хочется.  – Фауст легкомысленно отмахнулся здоровой рукой. А дальше произошло событие, которое как то не укладывалось в голове монстролова. Ему просто так решили оказать помощь. Он недоверчиво взял бутылек, осмотрев со всех сторон, а затем, пожав плечами, залпом выпил его содержимое. Действительно, что будет синори? Не в коня корм.
   - Вот и отлично! Нас ждут великие дела. – после выпитого зелья стало лучше, настроение поднялось, хотя желудок все еще был пуст, как голова деревенского дурочка. Это удручало. – Они возвращаются обычно. Или не отходят далеко. Смотря, как он контролирует их. Хотя погоди. Надо проверить кое что. – некромант положил пустый бутылек в поясную сумку. А что? Не пропадать же добру! Это только богатые пафосные рыцари выкидывают ценную посуду, мудрые же алхимики собирают её.
   Подойдя к умертвию. Наклонившись, некромант без церемоний запустил руку внутрь тушки, пытаясь там что-то нащупать. Наверное для обычного обывателя казалось жутким, что это мужчина роется в потрохах твари, будто в обычной тыкве, но для Эль’Мортиса это было привычно.
   - Ага. Я был прав! – рука нащупала что-то твердое. Некромант с силой рванул вещицу, доставая рунный камень из тела твари. Камень пульсировал слабым цветом, а Фауст становился все мрачнее.
  - Знаешь, я рад, что ты согласна бросится спасать зверюшек от людей и людей от зверюшек. Но, кажется, сейчас делать этого не стоит – камень тихо пульсировал алым цветом. Рука же снова отдалась приступом боли, который хоть немного, но вернул серьезность и помог составить полную картину. – Знаешь что, мне сейчас очень нужен коновал, да и рука… - небольшая пауза – думаю мы сейчас как одно большое приглашение на ужин. Только таблички не хватает: «еда тут». Мертвые могут чуять кровь, а с такой раной – Фауст снова замолчал, глянув в сторону дороги.
    - Знаешь, волчица, если ты хочешь все же с данной фигурой разобраться и отомстит, буду рад видеть в моем отряде. Но нужно передохнуть. Ты наверно тоже не пять минут шагала. Столица уже близко. – Фауст кивнул в сторону пролеска – Я обеспечу тебе на сегодня пищу и крышу над головой… - губы Фауста скривила лукавая улыбка – ...если ты поможешь мне. – в голову пришли странные мысли. Захотелось обнять этот кусок волчьей шерсти и зарыться лицом в мех. Ответ какого Тейара столь странная мысль появилась, нашелся почти сразу. Фауст чертовски промерз. Все же переборов в себе желание, он развернулся в сторону столицы.
    - Да еще и день рождения у моей дочери сегодня… Не хотелось бы умереть в её день рожденья… И та к без матери растет – слова эти Фауст произнес печально и раздасованно одновременно, под конец тяжко вздохнув.  Правды в этих словах было не так уж мало, но и лжи была большая часть. Хитрый синори надеялся, что это хоть как то растопить сердце вивариинки и  заставит помочь ему. И как же хорошо, что она не догадывалась о его истинных намерениях. Хотя стоит признать, что  Мортис действительно думал о Мив, молясь всем темным богам, что бы она и Шу не попали в передрягу. Опять.
Отогнав неприятные мысли, мернотовец зашагал в сторону столицы, попутно размышляя на тему где достать денег, что бы выполнить обещания.

[ Столица ]

Переход из: Внутренний двор замка

22 число месяца Новой Надежды.
1647 год от подписания Мирного Договора.
Ночь-утро.

Ну, добро пожаловать в храм Тейара… - Произнес Аларих, вывалившись из портала. Он не любил лес и вообще природу. Система отношений, функционирующая на основе непрекращающейся борьбы и приспособляемости, агрессии и права силы просто не могла, казалось ему, возникнуть в планах высшего существа, учащего рациональному подходу к организации жизни на основе кооперации и всяческого подавления эгоистических животных порывов. Между тем, божественная искра разума, дарованная ему, кажется начала мерцать с неестественной частотой, готовая в любой момент затухнуть – лес действовал на иштэ угнетающе. Странные звуки, мрачные силуэты деревьев, пилящиеся на него из темноты глаза… Это бодрящее чувство, когда всё вокруг возможно хочет тебя убить! Кажется, я снова вернулся в детство. Или под стены осажденного Анактелиона. Какая-то темная сила стала пробуждаться у него внутри. Инквизитор сжал челюсти и молодцевато передернул затвор сложного гномьемого арбалета.
Итак, джентльмены… и леди… - Произнес он решительно. – Полагаю, мы будем следовать ранее намеченному плану. Эта поляна будет отличным местом для засады. Клетку с волкодавом установим в центе, а сами займем позиции на деревьях по периметру. Если наши предположения верны, то в самое ближайшее время другие вульфи учуют запах сородича и явятся защищать свою территорию. Когда они совершат нападение на нарушителя, мы закроем в клетке наиболее агрессивную особь. Выбирать здесь не приходится, достичь цветового соответствия мы сможем позже - алхимическими методами. Остальных перебьем.

- Дядя! Дядя Аларих! Дядя!! Ты хочешь перестрелять всех тяфиков? – Пискнул Ади, дергая Виндека за полу плаща.
- Если они не сдадутся – да! – Отрезал Виндек – Это война, парень! В смысле, охота... Ну и потом… - протянул он уже менее жестко и присел на корточки рядом с ребенком – Мы ведь хотим посмотреть какой тяфик сильнее. Если один приведет с собой других тяфиков - это же будет совсем не честно.
- Я их прогоню! – Заверил Адаакр.
- Ну как же ты их прогонишь? – С недоверием осведомился Ал. И тут же пожалел об этом, так как Адаакр с радостью показал ему, как он всех прогонит. Воздух по всей поляне начал двигаться, закручивая какие-то причудливые полупрозрачные узоры. Узоры сплились в огромный клубок и клубок этот буквально взорвался, произведя оглушающий низкий вой, вибрация от которого, кажется, сворачивала в калач все внутренности. Это ни говоря уже о несчастных барабанных перепонках. Виндек, находившийся ближе всех, скорчившись грохнулся на землю. Волкодак резко очухался и, порываясь убежать, отчаянно вгрызся в прутья клетки.

Отредактировано Виндек (2013-12-22 17:26:17)

- Ну, добро пожаловать в храм Тейара… - Произнес Аларих, вывалившись из портала.
- Вы не видели храм Тейара, Аларих. - Даниелла внимательно осматривалась, впервые пребывая в дикой глуши вдали от сравнительной с лесом и белками цивилизацией. Искатель Гарьет честно вынуждена была признаться, что ее импозантная личность не имела дел к таким земляных ландшафтом и зловещим антуражем, предпочитая вымощенные камнем дороги и городские постройки, но ни у кого бы не повернулась мысль назвать Даниеллу неженкой. Именно поэтому в данный момент инквизитор подтверждала статус суровой дамы, ни испытывая ни малейшей капли брезгливости от попавших в туфли крупиц земли невесть с какой в ней заразой.
- Выбирать здесь не приходится, достичь цветового соответствия мы сможем позже - алхимическими методами.
В самом деле, как она могла забыть про алхимические красители, одному из которых выпала честь увековечить себя в волосяных луковицах ее адвокатской головы. Каким образом - женщина даже знать не хотела.
- Вы уверены, что алхимией мы добьемся перманентного результата без повреждений образца? - вопрос скорее имел риторический характер, хоть и несколько выражено требовал к себе подтверждения. В любом случае инквизитор Виндек понимал в алхимии намного больше, чем инквизитор Гарьет, значит он обязан обеспечить постоянную покраску и сохранность животного не зависимо от собственной веры в итоги эксперимента. Здесь была уверена уже Даниелла Гарьет.
Вероятность поимки идентичного волкодака сводилась к меньшему количеству процентов от ста, но к нулю не стремилась, все же большинство волкодаков не имеют разительных отличий и фортуна, широко улыбнувшись, может поднапрячься и предоставить им животное даже с бурым оттенком на брюхе. Упомянутый цвет являлся одним из распространенных среди ловимого ими вида, так почему бы им не наткнуться именно на такую особь. Гарьет не была наивна, но предпочла бережно хранить надежду до последнего, более ей не оставалось ничего.
- Мы не в чаще плутаем, и это не тот лес, в котором ночью хоть глаз выколи.
Женщина посчитала, что свет бы пригодился хотя бы для того, чтобы лучше разглядеть искомую жертву, но здесь, в охотничьих угодьях, балом правит не она.
- Как вам будет угодно, Горгот. - учтиво кивнула Даниелла охотнику, на секунду изобразив весьма гаденькую, но при этом удивительно вежливую улыбку. - Вам его ловить, не мне.
Диалог единственных кровных родственников в их бравом квартете, в кой волкодак по статусу входить не мог, привлек двух других инквизиторов, и не один из них не ожидал, чем закончится невинная на первый взгляд беседа. Им с Горготом в очередной раз повезло с их шикарной сопротивляемостью. Даниелла немного явственнее, в отличии от охотника, почувствовала магические колебания, исходящие от мелкого изувера, а вот несчастному дяде мальчика пришлось мягко скажем не комфортно, и он от нахлынувших чувств предпочел пасть ниц пред силой милого дитя. Инквизитор Гарьет покачнулась, но на ногах удержалась, как минимум потому, что на данном этапе своей жизнедеятельности немного превышала габариты Алариха, а также не имела злосчастную нулевую антимагическую ауру в отличии от неудачливого коллеги.
Громкий и пронзительный вой внес очередную лепту внезапности в их охотничью прогулку, уверенно обращая внимание на себя и заставляя всех повернуть голову в сторону животного зова. Кьюртен мигом сориентировался и раздал распоряжения, поведя себя достаточно раскованно, но, возможно, лишь скрывал страх за показательным задором. Женщина надеялась, что бирюзовый инквизитор в босоножках вопреки своему не внушающему доверия внешнему виду хорош в своем деле и сейчас отдает себе отчет во всех действиях.
Досадно, что никто не обратил внимание на Виндека, отдыхающего в лесной траве средь обитателей низшего разума членистоногих, готовых, возможно, уже начать предавать инквизитора земле. Уповать и расчитывать приходилось лишь на заботливого племянника Ади, который не должен был опозорить свою фамилию и оставить дяду на съедение муравьям.
- С Аларихом все в порядке? Не хотелось бы наблюдать через минуту обглоданные кости. Адаакр, будьте любезны, помогите же дяде и перенесите его на дерево. - женщина перешла на уважительный тон малышу Ади, таким образом давая понять, насколько велико уважение к мальчику, пускай он почувствует себя еще увереннее, даже если и некуда больше. Психологически подготовленным и сильным быть не менее важно, чем физически и магически, поскольку все три состояния неразрывно связаны между собой.
Даниелла подошла к ближайшему дереву и вонзила все двадцать прочных и острых когтей в ствол, принявшись карабкаться наверх и слушая приближающийся топот от бегущих лап.
Позади хищно клацнули зубы, враждебный рык отчетливо пронзил слух и перед инквизитором предстала картина прибывших волкодаков, бегающих от дерева к дереву и пытающихся достать до восседавших наверху тел. Одна из тварей, или один, узнать не суждено, скалился на скулящего в углу клетки волкодака, бывшего когда-то похожим на своих лютых собратьев и теперь пребывающего в образе жалкого подобия. Как и следовало ожидать, назло всем агрессивное животное не заходило в клетку, предпочитая высказывать все, что думает о запуганном изгнаннике, вне стальных прутьев.
- Смею надеяться, что данные звери в действительности не умеют лазить по деревьям. - женщина с радостью проведет свой любимый трюк нанизывая черепа на свои чудесные коготки, но лишь с волкодаками, не превышающими в своем количестве две туши, а то и вовсе одну в случае особо крупного экземпляра. Крайне не желательно также, чтобы малец растрачивал свою магическую энергию. Даниелла не сомневалась в его таланте и могуществе, но если его сила закончится в самый не подходящий для этого момент, когда набежит, не приведи господь, целая стая, будет невообразимо прискорбно. Гарьет оставила порывающегося к ней волкодака без внимания и осмотрела периметр, желая удовлетворить любопытство по поводу расположившихся в пространстве коллег.

Горгот настороженным сусликом стоял на клетке, расправив сильные, широкие крылья и слушая шорохи и треск прорывающихся сквозь заросли могучих звериных тел. Он с беспокойством оборачивался на коллег, весьма неспешно залезающих на предложенные места для укрытия, и мысленно их подгонял, опасаясь что их могут застать врасплох из-за любой заминки.
Не умеют ли волкодаки лазить по деревьям?
Ха-ха… все они умеют, недаром их передние лапы напоминают человеческие, а прыгнуть они способны с места метра на три вверх. И охотник прекрасно это знал. Неуклюже, не с первого раза, и вообще не сразу догадаются, предпочитая сначала поорать на своем зверином языке внизу. Деревья лишь дадут время, но не послужат гарантией безопасности…
Ночь заполнилась рычанием, подвываниями и глухим жутковатым лаем, звучащим примерно как «вух-вух», но спутать его с собачьим или волчьим невозможно. Среди всей этой какофонии Горгот не сразу различил сиплый, словно робеющий голос волкодака, сидящего в клетке прямо под ним. Тот вертел головой из стороны в сторону и негромко подлаивал, сначала совсем тихо, но постепенно все смелее и смелее.
Один зверь сходу нацелился на ильзара, как на самую доступную на данный момент жертву, до которой можно было достать, просто поднявшись на задние лапы и поставив передние на край крыши клетки. Что он недолго думая и сделал, попытавшись ухватить мощными челюстями охотника за обманчиво слабенькую тонкую ножку. В следующую секунду он получил мощный пинок прямо по носу, одной из самых сильных болевых точек у собачьих, а затем узкий клинок пробил ему череп через тонкую заднюю стенку глазницы. Зверь рухнул бесформенной кучей за клеткой, а Тяфик воинственно щелкнул зубами в его сторону.
Горгот, моментально забыв о нем, отыскал глазами Даниеллу. За нее он пока особо не беспокоился. В случае чего она с размаху может заставить дерзнувшего все-таки добраться до нее волкодака надолго задуматься, а стоит ли вообще к ней лезть. Относительно заинтересовавшегося ею хищника она находилась в очень удобном положении кошки, которая может безнаказанно раздавать оплеухи по морде нахального пса.
- Госпожа Даниелла! Вы бы не могли как-нибудь зафиксировать животное?! То самое, что в данный момент порывается вас съесть!?
А вот хрупкий Виндек… Конечно, его страховал смертоносный племянничек, но надеяться на ребенка, даже столь феерически одаренного, на все сто процентов не стоило. Во всяком случае, так считал изрядный перестраховщик Горгот. Происходившее ему не совсем нравилось, отчасти потому, что слишком сильно отдавало непредсказуемостью. Импровизация - это хорошо, но сейчас ощущался ее явный передоз.
Краем глаза Горгот заметил движение в кустах у корней дерева, которое облюбовали сэр Виндек с Ади. Один волкодак уже подпрыгивал под ним, но охотника интересовало другое. Он заметил второго, молча привставшего на задние лапы с другой стороны ствола так, чтобы укрывавшиеся людишки его не видели, и словно примерявшегося к хорошему прыжку. Видимо, это был местный гений или вроде того. Мгновение – и зверь уже висел на ветке, вцепившись в нее передними лапами и подтягиваясь на них, задними опираясь на ствол. Далее оставалось только перепрыгнуть на соседнюю, а там и добраться до человечьей вкуснятинки.
Охотник почти пожалел, что пришлось всадить две стрелы в область шеи и грудной клетки этой догадливой твари. Как часто смерть столь преждевременно настигает молодых и талантливых!...
Временно обезопасив своих соратников, Горгот вздрогнул от короткого рыка, раздавшегося совсем рядом. Еще один мохнатый товарищ заинтересовался никем иным как Тяфиком, совершенно не обращая внимания на странную птицу на крыше его не менее странной… норы, и теперь оба волкодака увлеченно переругивались через прутья, капая слюной, фыркая и щелкая челюстями.
Внезапно Тяфик рванулся вперед, с силой ударившись о прутья, и клетка ощутимо покачнулась. Волкодак снаружи испуганно отпрянул назад, но тут же вернулся и продолжил невозбранно дразниться.
Охотнику стало любопытно. Видимо, инквизиторский питомец почувствовал прилив воодушевления толи от безысходности (уж если умирать, то красиво), толи сработали банальные инстинкты самосохранения. Горгот приподнял дверь клетки чуть меньше, чем наполовину, но этого хватило, чтобы дикий волкодак незамедлительно и крайне неосмотрительно сунул нос внутрь, за что немедленно поплатился. Его морда тут же оказалась в стальной хватке смертносных челюстей, а мощная лапа втащила в клетку почти наполовину. Поднявшийся в полный рост Тяфик оказался почти вдвое больше своего противника, и клыки его не знали пощады. Высокий, полный ужаса визг постепенно перешел в предсмертный хрип. Тяфик еще некоторое время потрепал мертвого сородича и деловито уселся, вылизывая лапы.
Захваченный этой сценой и созерцанием своего явно осмелевшего подопечного, Горгот не сразу понял причину внезапно возросшего беспокойства. Это чувство было хорошо знакомо любому, кому доводилось сражаться, а те, кому не доводилось, знают его примерно как «ощущение, когда за спиной кто-то есть».
В любом случае, повинуясь инстинкту и интуиции, Горгот уронил лук и почти неуловимым движением выхватил сабли, одновременно оборачиваясь и отступая в противоположную сторону, но опоздал. Волкодак, до этого приплясывающий под деревом Виндека и Ади, заинтересовался заварушкой у клетки и втихаря зашел сзади. Горгот увидел его уже в прыжке прямо над собой. Вариантов было немного – выставить перед собой клинки, заставив зверя напороться на них, либо сигануть в сторону на землю. Первый вариант грешил тем, что волкодак при таком ракладе умрет далеко не моментально и успеет прокусить ильзару изящную шейку. Просто потому, что охотник может не суметь нанести точный рассчитанный удар. К тому же, его просто-напросто придавят весом.
Все эти мысли пронеслись в голове Горгота со скоростью света, и он метнулся в сторону. Увы, слишком поздно. Огромная лапа приземляющегося волкодака огрела его так, что из легких выбило воздух. Удар пришелся не в полную силу, по касательной, но когти вспороли одежду и весьма глубоко кожу на плече и спине, задев основание крыла, и Горгот рухнул на землю, кое-как приземлившись на четвереньки. В глазах потемнело, а в мозге забилась единственная цель – во что бы то ни стало взлететь, и лететь неважно куда, но подальше отсюда. Это не раз спасало ему жизнь, и теперь его крылья снова заработали почти сами по себе. Резкая боль в спине и крыле чуть не заставила ильзара вскрикнуть, когда он оттолкнулся от земли и тяжело взлетел. На его счастье, ранивший его зверюга отвлекся на мгновение на Тяфика в клетке, и это спасло шкуру инквизитора. Ударивший в лицо холодный воздух немного привел охотника в чувство, заставив сосредоточиться на полете.
«Главное, что крыло не повреждено сильно», - облегченно подумал он, ощущая, что все так же уверенно держится в воздухе. Одежда пропиталась кровью и прилипла к спине, но вряд ли рана была чем-то более фатальным, чем сильный ушиб или глубокая царапина.
«Надо будет поскорее ее промыть. На когтях этой твари точно куча заразы. Повезло мне, черт подери», - ильзар слишком резко развернулся, и новый приступ боли в ушибленной спине заставил его экстренно приземлиться прямо в ближайшую крону, скрывшись от глаз коллег по ловле злобного зверья. Он неуклюже опустился на первую попавшуюся, более-менее крупную ветку и почти лег на нее, прикрыв глаза и стараясь принять такую позу, чтобы спина была максимально расслаблена.
Минут пять на передышку, не больше. Он должен как можно скорее вернуться обратно.

Отредактировано Горгот Кьюртен (2014-01-14 14:17:24)

Со свистом пронзив напоенный серебром звездного света ночной воздух и с шелестом пройдя сквозь зеленый полог листвы, выпущенный Аларихом болт взрыл землю в полутора метрах от цели… Стрелка это, по всей видимости, ничуть не смутило. Вполне объективно оценивая свои способности в стрелквом деле и, потому, будучи заранее морально готов к подобному результату, он лишь меланхолично перезарядил арбалет и вновь прицелился в направлении кровожадно оскалившейся морды *Щелк* Послышалось срабатывание спускового механизма и теперь уже последовавший за тем угрожающий свист оборвался скулящим воем пораженного зверя. Виндек отстрелил волкодаку ухо и, кажется, был весьма доволен собой.
Животное, впрочем, подобное членовредительство только разозлило. В яростном своем стремлении отмстить утраченное, оно принялось карабкаться вверх по стволу, но получило по морде колбой. Связываться с инквизиторским алхимиком оказалось чревато. Свалившись на землю, монстр сперва безуспешно пытался очистить пасть от битого стекла и какой-то активно впитывающейся в плоть разовой жижи, а после принялся метаться по поляне, кусая всё, что попадалось ему на пути, включая и собственных сородичей. Затем он благополучно издох. В когтях этих же самых сородичей, не понявших, очевидно, мотивов такого поведения покойного. И это было зря, поскольку через какое-то время кое-кто из покусанных ощутил в себе непреодолимое желание повторить его опыт.
В конце концов, поголовье волкодаков на поляне начало общими усилиями сокращаться. И пришло время подумать наконец-то о…
- О боги! Даниелла! – Спохватился Виндек - Ади, хватай скорей волкодака и суй его в клетку! Чего же ты ждешь?
Ребенок сидел на ветке, болтая ногой и с интересом наблюдая за происходящим.
- Они обнимаются. – Поделился он своими наблюдениями с дядей.
- Ну, вот и нечего им обниматься! – Ответил дядя поспешно и как можно более убедительно. – Мы же тяфика сюда подраться принесли, помнишь? В смертельном клинче с шестисоткилограммовым хищником времени у госпожи Гарьет определенно было немного и на долгие беседы Виндека с чадoм его могло не хватить. Вот только чадо об этом не догадывалось... 
- А я уже не хочу – Закапризничал Ади - Мне не нравится, когда тяфики дерутся. Когда они рычат, кусаются и бегают тоже не нравится. Он мечтательно заулыбался – Я люблю, когда они добрые, пушистые и урчат.
- А они урчат?
- Если их обнять крепко-прекрепко, то урчат – Подтвердил он со знанием дела.
- Ади, но это же неправильно. Давай… Давай поговорим честно… - Аларих тяжело вздохнул, готовясь нанести ужасный (с гуманистической точки зрения), но столь необходимый сейчас удар по хрупкому внутреннему миру ребенка – На самом деле, тяфики не бывают добрыми. Они только бывают грустными, когда им не удается никого загрызть. Они создавались богами вовсе не для обнимашек, а как естественный регулятор численности сельского населения. Они жестоки и агрессивны. В этом их суть и смысл существования. Ты понимаешь? Делать из них обнимашек – противоестественно!
- Ну и что...
- Как это «что»? – Инквизитор в душе Алариха искренне возмутился. Обычно-то он старался держаться подальше, ограничиваясь лишь подобающим статусу внешними проявлениями официального благочестия, но тут…
- Но я же сам способен наделять вещи новыми смыслами – Сообщил малыш едва не рухнувшему с древа дяде – и воплощать их в реальность без оглядки на всяческих богов, когда-то создавших мир, но сейчас слишком ослабших, чтобы обеспечить его дальнейшее развитие.
- Ади. Ты где уже этого нахватался? Сколько раз дядя тебе говорил не лазить в его рабочий стол и не читать протоколы еретических допросов…
- Но ты же сам мне это всё рассказал. - удивленно захлопал глазами младший Виндек. - Помнишь? Когда ещё дядя Крендель приволок тебя под утро из этого.. бар… д...
- бара. это определенно был бар.
Из бара. И ты перед тем, как уснуть, решил научить меня о смысле жизни, магии и всем таком прочем...
- Вообще-то не помню. - Честно признался Виндек - Но теоретически вполне допускаю. Ади, это всё конечно здорово, но дядю Горгошу с тетей Денни сейчас могут скушать…
- Значит домой... – грустно констатировал племянник – Ладно тогда… пойду соберу игрушки… Потом в кроватку. А завтра ты со мной очень серьёзно поговоришь, да? - С этими словами дите сигануло с дерева. Виндек, стараясь не свалиться, осторожно последовал за ним.
Когда он, наконец, спустился всё уже было кончено. Немногие не успевшие сбежать волкодаки недоумевая висели в воздухе вперемешку с другими интересными находками Ади, как-то: большая еловая шишка, дохлый бобер, коряга в форме буквы "у", насмерть перепуганная лисица и выцветшая от времени егерская шапка. Клетка стояла на прежней месте и в ней уже заканчивался бой между Тяфиком и «новым другом госпожи Даниеллы». Из-за внешнего сходства животных, определить, кто из них кто было решительно невозможно, но ясно было одно - оба они пережили такое, после чего никакой меньший страх уже не в силах обрести над ними власти. Это было самая яростная битва из тех, что Аларих помнил. И кончилась она жестокой, даже по меркам животного мира, расправой над проигравшим.
- А я думал, они подружатся… - Удивлено пролепетал Ади.
- А я что говорил…
- Фу такими быть. Злые. Гадкие. Кусачие. А притворялись добрыми…
Виндек ещё раз подтвердил данное племяннику обещание сшить из порванного тяфика нового – действительно хорошего, подозвал коллег и начал готовить возвратную телепортацию. занавес

Переход: Внутренний двор замка

Отредактировано Виндек (2014-01-23 17:19:11)

26 число месяца Новой Надежды.
1647 год от подписания Мирного Договора.
день-вечер.

[ Улицы города ]
Шадос направлялся к лесу Скайросс. Единственное, что оставалось крылану – это последовать за ним. А что делать в ситуации, когда ты в одночасье остался без дома, друзей (хотя какие там друзья, собутыльники и коллеги), имени. И верное ли это решение, следовать за тем, кто стал причиной всего этого? В такой ситуации, наверное, да. Неизвестно, чем все бы это закончилось, если бы шадоса обнаружили одного. Не думаю, что он бы сумел отбиться и сбежать. Итак, Лэй твердо решил теперь разузнать больше о своем союзнике (забавно, ведь ещё недавно я называл его врагом).
Шадос уже преодолел полпути до опушки леса, как вдали обозначилась погоня. Как ни странно, немногочисленная – три всадника. Скорее всего, командир схватил двух попавшихся под руку молодцев и направился с ними в погоню. Оставшиеся без командира послать еще людей не решались. Тем не менее, даже эти три всадника представляли собой большую проблему: их лошади, свежие, только из конюшни, прекрасно обученные, развивали скорость в разы лучшую, нежели та кляча, на которой удирал шадос. Они бы его настигли ещё до того, как он достиг опушки леса. Нужно было что-то делать. Лэй направил свой полет в сторону, при этом резко набирая высоту. Через пару минут, крылан понял, что всадников он интересует меньше всего. Значит, нужно их устранять. Сделав большой круг, Лэй пристроился где-то на высоте около трехсот метров и на расстоянии сотни метров от всадников. В голове прорабатывалось несколько вариантов нападения. Выбрав наилучший план действий, Лэй плавно сложил крылья за спину и начал падать головой вниз. В лицо ударила стена воздуха, хотелось зажмуриться, но нельзя, можно упустить момент. Пролетев (или пропадав, если такое слово вообще есть) две трети от набранной высоты, Лэй расправил крылья и плавно вышел из падения в пике. Колоссальная нагрузка на крылья. Не каждый алла способен выполнить подобный трюк в сотне метров над землей. Но самое опасное ещё впереди. Командир приказал всадникам рассредоточиться. Они скакали на расстоянии дюжины метров друг от друга. Лэй, скользя по воздуху, набрал огромную скорость. В пару мгновений он настиг последнего всадника. Теперь Лэю предстояло выполнить настолько филигранный удар, что во всей академии боевых искусств вы врядли найдете сумасшедшего, готового его повторить. Пикируя на высоте два метра от земли (а это уже немалый подвиг), крылан произвел удар мечом по спине всадника. Тот, кончено, попытался отбить атаку своим одноручным мечом, но парировать тяжелый двуручник, который уже разогнался да шестидесяти километров в час – плохая затея. Меч всадника попросту переломился, удар пришелся стражнику по спине и проскользил по руке. Броня вкупе с блоком, вполне вероятно спасли его жизнь, но калекой он остался точно: получив сильное ранение, он ещё и свалился с лошади. У Лэя возникли свои трудности: удар вызвал торможение, нужно было выходить из пике, причем чрезвычайно быстро. Отчаянно отрабатывая крыльями, крылан набирает высоту и выравнивает полет.
Неплохо получилось, могло быть хуже.
В крови бьет ключом адреналин. Такой трюк мог стоить жизни крылану. Однако усилия дали свои плоды: один стражник корчиться на земле, второй развернулся, чтобы помочь собрату, третий ещё скачет вперед, но судя по тому, что он смотрит назад, на раненого, он в растерянности. Бросает взгляд на летуна, затем пытается всмотреться на скачущего уже у самой опушки шадоса. Благоразумие взяло вверх: он осаживает лошадь и мчится назад.
Дело сделано. Союзник уже практически в лесу, там его никак не догонят, даже при всем желании. Набрав нужную высоту, Лэй бреющим полетом направился вслед за шадосом. Действие адреналина утихало. Появилось чувство усталости. Проснулся голод. Нужно было найти ночлег, передохнуть. Вся надежда была на шадоса, который, как подсказывала Лэю интуиция, точно знал, где в лесу все это можно раздобыть. Крылан парил невысоко над кронами деревьев, сквозь которые то и дело промелькивал силуэт шадоса. Прошло достаточно много времени (минут двадцать, тридцать) прежде чем шадос остановился. Причем место для остановки он выбрал не самое удачное – кругом сплошные кроны, попробуй приземлись. Выбрав наименее густой участок, Лэй рискнул нырнуть вниз. Посадка получилась жестковатая, но в целом – отделался мелкой царапиной и легким ушибом пятой точки, на которую упал, не удержавшись на ногах.
Сегодня дрался с элитной стражей всего города, но в итоге самое большое увечье за день мне нанесло дерево – усмехнулся про себя Лэй.
Поднявшись Лэй заметил то, что он не замечает шадоса. Вместо него он обнаружил взымленную кобылу, которая мирно жевала травку. Помимо этого Лэй заметил землянку, вход в которую открыт нараспашку. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, куда подевался шадос. Лэй предусмотрительно набросил узду лошади на сучок, чтобы не убежала, а то мало ли что, и прошел в землянку. Внутри было довольно темно, свет просачивался лишь через два мелких окошечка, но чтобы разглядеть обстановку этого вполне достаточно. Внутреннее убранство помещения напоминало подсобку какого-то мага (хотя Лэй даже не представлял как выглядят подсобки у магов и есть ли они у них вообще): несколько полок с книгами, какие-то орнаменты, каменный пол, небольшой камин в углу, куча всяких шкафчиков, койка. Говорят, владельца можно узнать по его жилищу. Здесь порядок граничил с некоторой  небрежностью: вещи лежали на своих местах, на полу ничего не было, но книги на полках лежат криво, у некоторых шкафов отрыты дверцы. Сам шадос судорожно рылся в одном из шкафов. Одну руку он поджал к груди. Найдя, что искал, шадос развернулся. Лэй увидел в чем дело – из руки торчала стрела. Это объясняло то, что он даже дверь за собой не удосужился закрыть и лошадь так у дома оставил.
- Так, давай помогу.
Шадос не стал дискутировать, направился к столу, что стоял неподалеку от камина. Сел за скамью, выложил на стол кусок бинта. Лэй попытался осмотреть рану, что в потемках было довольно трудной задачей.
Так, видно наконечник стрелы, значит, вытащить будет проще. Надеюсь, она не зазубренная, тогда с эти будет труднее.
Шадос снял наруч. Стрела не позволяла задрать рукав вверх.
- Так, сейчас может быть немного больно.
Лэй слегка потянул стрелу. Та охотно поддалась. Она оказалась не зазубренная, что довольно странно. Приняв во внимание этот факт, Лэй сильнее потянул стрелу. Она вышла из раны. Шадос взвыл от боли. В ране промелькнул нечто белое.
- Считай, что тебе повезло, стрела уперлась наконечником в кость, видимо была на излете. Тебе сейчас было бы ой как нехорошо, если бы она вошла между двумя костями или сломала бы одну из них.
В то время как Лэй произносил свои «успокаивающие» слова, он промыл рану водой и накрепко перевязал.
- Ничего, жить будешь. Ложись на койку, отдыхай, рана долго заживать будет.
Лэй осмотрелся еще раз. Обнаружил небольшой масляный светильник, рядом с ним лежало огниво. Лэй зажег светильник и принялся бесцеремонно осматривать жилище более внимательно. Запасов еды почти не было – несколько черствых сухарей, пара полосок вяленого мяса и ещё нечто, что когда-то было сыром (или чем-то ещё?). Пустой кувшин свидетельствовал о том, что запаса воды не было. Дров рядом с камином тоже не было. Похоже, что шадос нечасто бывает в своем убежище и остается здесь ненадолго.
- Тебе не мешало бы почаще здесь бывать, а то тут и мышь с голоду и жажды повесится. У тебя тут хоть топор сыщется?
Топор притаился сбоку от камина. Лэй поднял его. Тот очень неудобно лег в руку. Проведя пальцем по лезвию, эксперт убедился, что топор туп, как жена лесника (а это то ещё блаженное создание, поверьте мне). Но выбирать не приходиться.
- Хотелось бы верить, что нас здесь не найдут. Тебя раненого я на спине не потащу даже при всем желании. Ладно, пока отдыхай здесь, я пойду, займусь запасами.
С этими словами крылан протиснулся сквозь выход из убежища (свободно выйти не позволяли крылья). Первым делом он расседлал лошадь, оставив лишь поводья. Неподалеку обнаружил источник с водой. Напоив лошадь, крылан привязал её к ближайшему от воды дереву так, чтобы она могла и травку щипать и воду пить. Пока неясно, что с ней делать. С одной стороны она ржанием может привлечь внимание других лошадей, с другой могла помочь раненому выбраться в случае опасности. Лэй решил пока оставить её. Затем крылан набрал воды в кувшин, отнес её шадосу ибо ему сейчас это очень нужно. После этого он нашел старое упавшее дерево и со всем возможным профессионализмом принялся обрубать ветки. Через тридцать минут возле камина образовался такой запас хвороста и дров, что им, при некоторой экономии можно топить этот камин целую ночь. С едой обстояло труднее. Лука у Лэя не было, да и дичи он особо не приметил. Облазив довольно много деревьев, на одном из них он обнаружил гнездо в котором красовались три яйца, чуть поменьше куриного. Всяко лучше, чем ничего. Яйца были сырые, что очень кстати. Вернувшись в убежище, Лэй пошарился по шкафчикам и обнаружил пару приятных находок, в числе которых был серебряный сосуд с пряностями и некоторая кухонная утварь. На улице уже смеркалось. Лэй развел камин. Спустя какое-то время, на сковороде уже красовалась ароматная яичница с вяленым мясом и пряностями. На запах очнулся даже доселе находившийся в очень беспокойном сне шадос.
- На, подкрепись, выглядишь неважно – Лэй поставил рядом с кувшином блюдо с яичницей. Немного погодя спросил – Как тебя зовут-то, сообщник, а то тут весь вечер вожусь, даже не знаю для кого стараюсь?

Отредактировано Лэй (2014-03-12 18:49:19)

- Лэйлак меня зовут, ну, или Лэй, как удобнее. Мне, в общем-то, без разницы – совершенно не раздумывая, ответил крылан на вопрос шадоса о своем имени. Сейчас всё внимание крылна было сосредоточено на еде. Целый день убегал по закоулкам, дрался со стражей, рубил деревья и при всем этом с самого утра ничего не обедамши. Непорядок, товарищи! Вот Лэй и пытался как можно быстрее исправить это досадное недоразумение.
- Знаешь, на самом деле у меня в сумке есть и вода, и еда, так что не уверен, что все вот это действительно стоило того. Но все равно спасибо, конечно.
В ответ Лэй пару раз кивнул. Отвечать, в общем-то, было нечего. Хорошо, что у шадоса ещё в сумке еда есть, а то в этом здании даже лука охотничьего не нашлось. А возвращаться в город сейчас, мягко говоря, опасно.
- Что ты планируешь делать дальше? Если ты рассчитываешь на какую-то материальную компенсацию или вроде того, то совершенно напрасно.
Крылан пожал плечами.
- Не знаю даже. Столько лет проучился в академии, чтобы закончить свою жизнь дровосеком.… Не хочу ничего плохого сказать о профессии, но не сидится мне на месте. Давно уже подумывал бросить все к чертям и пуститься по миру или наняться к кому-нибудь в охрану.  А тут такой случай подвернулся вырваться из оседлой жизни.
Похоже, шадос понял, в какую сторону клонит крылан.
- Ты знаешь, кто я? Ты знаешь, чем я занимаюсь и чьим приказам подчиняюсь?
После небольшой паузы, во время которой Лэя невозмутимо пережевывал пищу, крылан ответил:
- Точно не знаю, могу лишь догадываться. Могу предположить, что ты зарабатываешь на жизнь тем, что убиваешь всяких там вельмож, которые кому-то сильно насолили. Только я-то думал, что ты сам по себе. – Немного подумав, продолжил – я и забыл, ты же из этих, которые из мертвых восстают. Вас ведь шадосами называют, верно? Я частенько, когда в таверне вечерами засиживался, много интересного о вас слушал, правда, все в негативном ключе. Хотя, честно скажу, про инквизицию там плохого рассказывают гораздо больше чем про вас. У меня порой впечатление складывается, что инквизиция – это корпорация зла, где круглосуточно пытают мирных людей просто так.
Лэй сделал пару глотков воды и продолжил.
- Но речь сейчас не о том. Вот один странник мне рассказывал, что, мол, у шадосов есть какая-то секта, благодаря которой они и появляются на свет. Что они там проворачивают свои тёмные делишки, хотят захватить власть. А другой говорил, что шадосы – это люди, которым дается второй шанс за то, что за всю свою жизнь они никому плохого не делали и пали жертвами подлого убийства раньше, чем было предначертано судьбой. Даже не знаю кому из этих двоих верить. Может ты сумеешь развеять мои сомнения в этом вопросе?

-И сколько же, если конкретно, лет ты проучился в академии? И до кого официально доучился?
Немного прикинув, крылан ответил:
- Точно уже не помню, лет двадцать-то точно. Как сдал экзамен на грандмастера, так и закончил обучение.
Лэй рассчитывал, что его новый знакомый, возможно, сумеет помочь крылану найти возможность подзаработать в качестве ходячего меча.
- Ты сам-то как, смог бы убить за деньги? Или, например, за идею?
Вопрос вогнал крылана в задумчивость. Ответить он сумел лишь через минуту молчания.
- Честно, не знаю. До этого дня я был уверен, что просто так убивать мне не придется. А сегодня... Одного или двоих положил. И совесть меня не мучает. С одной стороны, да, я их убил, у них есть семьи, дети. А с другой, если бы я этого не сделал, то мы бы сейчас с тобой гнили в инквизиторской тюрьме. Значит, собственная шкура мне все-таки дороже. Так что скажу наверняка: я могу убить того, кто попытается убить меня, но за деньги, наверное, нет. Могу всячески содействовать, но убить, нет, не смогу. Хотя, я сегодня сделал то, чего никогда бы не сделал, так что всё ещё может измениться.
- Будешь?
Шадос протянул кусок хлеба. Лэй с радостью принял этот жест доброй воли и одолел, наконец, яичницу. Ответ шадоса заинтересовал крылана.
- То есть каждый при желании может стать шадосом? Наверное, вопрос излишний, можешь не отвечать, если не захочешь, но какова твоя история? И ещё более важный вопрос, куда мы направимся дальше, ведь ты не намерен здесь сидеть, ведь так?

Лэй нарочно сказал "мы". Ему хотелось, наконец, понять, захочет ли шадос стать напарником. Одному шататься по миру опасно, а вдвоем всяко веселее.

- Двадцать лет в академии? И что, сначала тебе показалось, что связать свою жизнь с вырубкой деревьев — это хорошая идея?
- Связывать свою жизнь с вырубкой деревьев я не собирался, это была временная работа. Ну и согласись, полезно для тела и духа встать пораньше с утреца и отправиться в лес.
Скрывать Лэю было совершенно нечего, поэтому все его ответы были простодушны и искренни.
-..Тьме решать.
Крылан никак не стал комментировать ответ шадоса, ибо диковинным он ему не показался. Практически все люди утверждали, что в появлении шадосов замешана нечистая сила, тьма. Подробнее расспрашивать не было смысла, шадос явно не хотел или не мог это рассказывать. Не стоит доверять человеку, который очевидно темнит. Но в данной ситуации доверять больше некому, а если шадос и решит вонзить Лэю нож между крыльев, то алла заранее узнает об этом.
- Не намерен, разумеется. Конкретно сейчас — до ближайшего населенного пункта с точкой телепортации, откуда мы могли бы отправиться на следующую точку маршрута, где мне посылку нужно забрать. Ну, исключая Ацилотс, очевидно. Потом смогу представить тебя своим, если того хочешь.
План одновременно был прост в исполнении и гениален в задумке. Одна проблема: Лэй совершенно не представлял, сколько может стоить телепортация. Денег было не так чтобы много. Он собирался сообщить об этом собеседнику, но его прервало внезапное ржание лошади, которая стояла на привязи неподалеку. На лице шадоса появилась встревоженность.
- Твоя лошадь, на которой ты до сюда добрался. Я её привязал к дереву рядом с убежищем. Этим ржанием она нас сильно может подвести. Если стража прочесывает лес, то они неминуемо услышат ржание. Думаю, ты уже понял, к чему я веду.
Лэй, конечно, любил животных, но сейчас инстинкт самосохранения был сильнее.

Лэй не стал тщательно обдумывать, что делать. Просто кивнул, мол, делай, что должен. Обоим спутникам требовался отдых. А еды в этой дыре не наблюдалось. Лэй хоть и не являлся кулинарных дел мастером, но держал в памяти пару рецептов охотничьих блюд, и свяжее мясо жеребенка пришлось бы весьма кстати. Тем не менее, на жестокую расправу смотреть не было никакого желания. Крылан вернулся в убежище. Там, чтобы хоть как то убить время, он выложил все свои пожитки на стол и принялся расчитывать, хватит ли этого на ближайшее время.
На стол звонко высыпались три серебрянных и дюжина медных монет. Рядом с ними приземлилась фляга и нож.
Не густо – тихим голосом проконстатировал Лэй.
Шадос, завершивший свою расправу, тихими шагами возвестил о своем присутствии. Как ни странно, он совершенно не замарался, а лицо явно посвежело. Лэй не стал вдаваться в подробности метаморфозы.
- Ты закончил? Хорошо, я разделаю тушу, заготовлю припасы, они нам понадобятся.
Лэй взял нож и отправился совершать мясницкий труд. Как ни странно, ни порезов, ни ран на трупе не было.
Уж не знаю, как он её все-таки убил, но обязательно спрошу.
Мастером мясником Лэй никогда не был. Он крайне неаккуратно сумел буквально вырезать три больших куска мяса. Затем он подозвал Алетеса, и они оттащили труп подальше.
- Как ты её все-таки прикончил? – крылан кивнул на только что перемещенный труп.
Вернувшись в убежище, крылан решил не заморачиваться с мясом и просто его пожарил. За окном уже была ночь. Тишина прерывалась лишь уютным потрескиванием сучьев в камине.
Для ночлега крылан избрал почетное место на полу. У Алетеса никакой подстилки не нашлось, но крылья вполне компенсировали сие неудобство. Лежать на крыле поначалу неприятно, но это лучше, чем спать на голом полу. Лэй быстро уснул богатырским сном. Возможная опасность его совершенно не заботила. Он уверен в шестом чувстве, которое его не подводило.