Дракон наблюдал за метаниями клыкастого, скрестив на груди руки. Он не думал, что все настолько плохо. Он, он выложил перед вампиром свою душу, раскрылся в очередной раз, а все, о чем Ал`Терро может думать – его уязвленное самолюбие. Унижение? Это кто здесь унижался, вот в чем вопрос. Джей с трудом сдержал раздраженное шипение. Что может быть унизительнее того, чтобы быть связанным с существом, которое не просто отталкивает тебя, но и норовит ударить побольнее? Что может быть унизительнее того, что ты в очередной раз препарируешь свой разум с максимально подробными комментариями, а тебя не слышат? Не хотят слышать? Никогда не услышат? Что может быть унизительнее того, что в ответ на твою откровенность получить прямо противоположное? Что может быть унизительнее того, когда тот, ради кого ты готов сделать что угодно, сжимает кулаки и ждет от тебя удара?
Самолюбие Медерика пострадало, какая жалость! А его самолюбие? О, да, он давно отказался от этого глупого чувства, потому что иначе все было бы еще хуже, хотя куда уж дальше. Если бы еще и он цеплялся за свою гордость, они бы никогда не сдвинулись с мертвой точке и оба бы сгнили во тьме. Он не хочет себе такой судьбы! Парный артефакт – не камень на шее, утягивающий на дно. Это всего лишь красивая безделушка, мелочь. Так почему же он пытается подстроиться под изменившуюся картину мира, а Медерик страдает над тем, что давно поросло пылью?! Живые существа живут без рук, без ног, без крыльев, их с вампиром связь – далеко не самое кошмарное ограничение.
Раздражение поднималось изнутри. Просыпался Каиро.
Джей с нескрываемой горечью смотрел на сидящего в кресле Ал`Терро, лелеющего свои обиды.
- Он берег тебя годами, охраняя от Истины. Он думал, что однажды ты будешь готов с ней столкнуться. Он ошибался. И он это понял – ждать дальше было бессмысленно. Либо тебя за шиворот вытаскивают на свет – либо вы оба сгинете в ядовитом мраке. Потому что ты сам бы никогда не сделал шаг наверх. Ты бы даже голову не поднял.
Дракон спрыгнул со стола, взял оставшийся в живых кубок и наполнил его собственной кровью. Подошел к вампиру, поставил кубок на подлокотник кресла и направился к дверям. Застыл на мгновение, прежде чем шагнуть в коридор, обернулся.
- Ты проиграл, даже не начав сопротивляться. Но у меня все равно не получается относиться к тебе хуже. И никогда не получится, наверное. Хорошего дня, Рик.

Безумие ластилось, словно ручной котенок, застилало глаза. В голове шумело, тысячи когда-то слышанных голосов сливались в нестройный хор. Молитвы, названия, песни. Его звали, перебирая имена и прозвища. Сестра кричала: «Ночной охотник», Кассандра повторяла «Джей», жена звала «Каиро». Те, кто его никогда не знал, те, кого он не помнил, те, кого он убил, те, кого он не спас. Брачная татуировка, сошедшая столетия назад, горела на руке. Дракон сбился с шага, оперся когтистыми руками о стену в пустом коридоре, из последних сил сдерживаясь, чтобы не оставить на деревянной обивке глубокие борозды.
Кто он? Где он? Что он здесь делает? Где его небо? Куда ему идти? Кто он?
Из глотки вырвался рык.
Он выдержит.
Он не сломается.
Он пройдет сквозь это.
Он соберет по клочкам тумана свой разум.
Он не имеет права сдаться.
Ему. Надо. Жить.
Аккуратно, по вздоху, от опустил руки.
Его комнаты, его логово совсем рядом. Самое безопасное место. Туда.
Дергаными, резкими движениями, он дошел до дверей в свои покои. Темное дерево легко поддалось, защитные заклинания расступились, узнавая хозяина. Он сделал еще два шага и упал на колени, обхватив себя за плечи.
Кто он? Что он здесь делает? Зачем он дышит?
Мутная пелена на рассудке клубилась непроглядной тьмой с редкими вспышками света.
Никто не ответит на эти вопросы, кроме него самого.
Связанный самыми прочными цепями с другим живым существом, он был так поразительно одинок. Тот, кто по логике должен был помочь, по насмешке богов тянул на дно. Тот, кто должен был стать крыльями за спиной, не желал быть никем кроме как камнем на шее.
Только он – дракон. Он поднимется в небо, что бы ни тянуло его к земле. Еще один вдох, и он встанет.
Еще один вдох – и он встает.
Потому что он – Джей Ард дель Лиос Варг, инквизитор. Потому что он ненавидит слабость. Потому что он способен на все.
Шаг. Второй. Третий. Дверь в спальню распахивается так же легко. Камзол летит в кресло, следом рубашка. Он методично избавляется от одежды – он не позволит себе даже такой мелкой слабости, пусть даже движения резкие и дерганые.
Падая на кровать и проваливаясь в сон он знает, что Медерик  отказался от его крови.
Лицо спящего дракона пересекает кривая болезненная усмешка.

Когда Каиро открывает глаза через несколько часов, голова уже не болит и туман над разумом рассеялся. Джей теплым комком спит в уголке сознания. Кажется, он погорячился. Он больше не один – у него его есть он сам. Этого вполне достаточно. Этого больше чем достаточно. Это больше, чем он смел просить – больше, чем он смел надеяться. Надо будет поблагодарить Акала. Что же оставить на алтаре за этот бесценный дар?
Дракон легко поднимается с кровати и идет собирать седельные сумки. Надо найти что-нибудь, что сойдет за костюм на фестиваль. После пары минут раздумий он пакует выбранные вещи и одевается как обычно – темно-синяя рубашка, черные полуперчатки, простой камзол, темные брюки и высокие сапоги.
Закинув сумки в стойло к Рашиду и потрепав варимара по холке, он вернулся в особняк – завтракать.
Медерик выглядел отвратительно, а ощущался еще хуже. Каиро задумался на минуту, а потом, как и вчера, послал ему волну тепла. Застыл в дверном проеме, скрестив на груди руки и наблюдая за вампиром.
- Доброе утро.

[ Особняк Ал`Терро ]

[ Гостиная ]

Ал`Терро открыл дверь, и остановился, прислонившись плечом к косяку. Библиотека являла собой жалкое зрелище. Разбитые зеркала, поваленные шкафы, разбросанные по полу книги, сломанная мебель, оплывшие свечи. Пятна крови на полу у окна и на подлокотнике кресла. Сейчас, при свете дня, ночной погром казался еще более масштабным, но внутри ничего не отозвалось. Безжизненная, покрытая остывшим пеплом, выжженная пустыня.
− Ты слишком долго.
Ему вдруг подумалось, что Кэс сказала бы это, даже если бы Медерик проследовал за ней по пятам. Кассандра не обернулась и не смотрела на него так, словно один вид вампира вызывал у нее неодолимое отвращение.
− И где дракон? Я же ясно дала понять, что хочу поговорить с вами обоими. А, неважно…
Там, за окном, в свете тусклого утра, раскачивались ветви старых деревьев, которые помнили те времена, когда его отец и мать жили в этом доме и были счастливы. Своим рождением Медерик разрушил их идиллию, и продолжал разрушать после, получив во владение особняк, перестраивая комнаты, уничтожая саму память о тех временах, когда в коридорах и комнатах особняка звучал чей-то веселый, беззаботный смех. Единственное, к чему он не посмел прикоснуться, были белые комнаты второго этажа. Он никогда не переступал их порога и до появления Кассандры они были заперты. 
− Ну что ж ты стоишь в дверях? Проходи, поговорим. Обсудим твою личную жизнь.
Ал`Терро прошел через разгромленную комнату. Осколки стекла хрустели под ногами. Он остановился у окна, за плечом Кассандры, отвел в сторону тяжелый бархатный занавес.
«Личную жизнь?»
Вся его личная жизнь сводилась к череде недолгих, мимолетных увлечений. Единственным исключением была Мелиса, но это было давно… Слишком давно, чтобы представлять какой-то интерес для коллег по Ордену.
− С каких пор тебе вдруг стала интересна моя личная жизнь? – устало поинтересовался Ал`Терро. События последних дней дались ему непросто. Медерик опустил взгляд, безучастно разглядывая свежие шрамы на ладони.
Слухи, сплетни, домыслы. Вампир наслушался их сполна, каждый раз узнавая о себе что-то новое. Когда людям не о чем говорить, они начинают придумывать истории. И чем нелепее выдумка, тем легче в нее поверить. Потому что верить в придуманные вещи проще и безопаснее. В отличие от реальности, их можно менять по своему желанию и разумению.

Отредактировано Медерик Ал`Терро (2012-08-21 11:25:23)

Вампир спокойно, не мигая, выдержал ее взгляд. Как всегда, впрочем. Тупая боль властно стучала в виски.
«Нужно было сказать Иллаю, чтобы принес стакан со льдом», − рассеяно подумал вампир.
− Почему ты ее не схватил сразу и не придушил?
Ал`Терро машинально потер ноющий висок. Почему? Потому что хотел знать, что она задумала? Потому, что мертвых невозможно допросить? Потому что…
− Ты хотел участвовать в бунте? Или ждал подходящего момента. Или, может быть, она показалась тебе более лучшей?
Он удивился. Вскинул бровь, коротко глянув на Кассандру. Она что, действительно, в это верила? Если да, то никакие его доводы не имели смысла. Порою Кэс была на редкость упряма. Ледяные пальцы женщины коснулись его руки.
− Ответь мне.
Из распахнутого настежь окна тянуло осенней прохладой и сыростью. В библиотеке было холодно. Никто не удосужился затопить камин в выстуженной за ночь, разгромленной комнате.
Почему?
У той, другой, был чужой запах. И страх. Она двигалась иначе и говорила невпопад. И все же, он не хотел ее убивать. Даже потом, в кабинете Роя. Не хотел.
− Она была похожа на тебя, − Ал`Терро пожал плечами.
Как будто это что-то объясняло. Даже Рой, кажется, не сумел определить сразу кто из них кто, заключив Кэс в воздушную клетку. Или не доверял?
Вампир определил. И доверял. Во всяком случае, настолько, насколько это, вообще, было ему свойственно. Даже теперь, зная, что Кассандра вполне может считать его участником заговора, предателем, с которыми в Ордене никто не церемонился, Ал`Терро не боялся повернуться к ней спиной. Но это ничего не меняло.
Медерик поднял с пола увесистый фолиант с каким-то старым делом. Взгляд машинально скользнул по выцветшим строкам. Ал`Терро вскинул голову, уставившись в стену перед собой. Теперь он знал, почему Иллай пытался его убить. Но это тоже ничего не меняло.
Вампир положил фолиант на стол, обернулся к Кэс.
− Что теперь? − спокойно и негромко спросил он. Кажется, он слишком часто задавал этот вопрос за последние сутки. − Арест? Дознание? Или обойдемся без лишнего шума?
Ту женщину, что пыталась убить Роя, уже, наверняка, допросили. Причастность или непричастность Ал`Терро была доказана. Но и это не имело значения. Порой достаточно было тени подозрения, чтобы инквизитор более никогда не покинул стен родного Ордена. Живым.

Отредактировано Медерик Ал`Терро (2012-08-25 08:55:17)

Медерик не пошевелился, когда прохладная рука женщины коснулась его лица, и не отвел взгляда. Он ждал удара. Вспышки гнева и ярости. Но… Он вновь ошибся. Ошибся так же, как и ночью, когда отвернувшись, ожидал от Кейна удара в спину. Он никогда не ошибался, оценивая действия врагов и слишком часто ошибался в тех, с кем бок о бок ходил под смертью.
– Я доверяю тебе, Медерик. Ты заслужил мое доверие. Мое уважение. – Тихий голос Кассандры бил по нервам не хуже, чем крик. – Не подводи меня больше.
Кэс отстранилась.
– Что-то ты выглядишь усталым. Бурная ночь, да?
Он промолчал. Да она и не ждала ответа.
– Ладно, в сторону шутки. Поговорим о деле.
Ал`Терро бездумно наблюдал за тем, как женщина писала что-то, устроившись за его столом. Ему всегда было интересно, что чувствует тот, кому в последний момент удалось избежать смертного приговора. Ни-че-го. Все та же выжженная пустыня, по которой холодный ветер носит хлопья серого, давно остывшего пепла. Ни радости, ни облегчения. Лишь глубокая, давно въевшаяся в разум и кости всепоглощающая усталость.
– Хочешь знать что это? – Кассандра кивнула на подписанную бумагу. – Это твое повышение. Поздравляю, советник. Но есть подвох. Я хочу, чтобы взамен ты взял в ученицы ту рыжую девчонку, что так мило сегодня краснела и смущалась. Возьмешь – станешь советником... По-моему, все честно.
Некоторое время вампир обдумывал слова Кэс. Потом налил себе вина, сел на край стола, разглядывая, как рубиновая жидкость омывает стенки бокала. Второго целого кресла в библиотеке просто-напросто не осталось.
Почему?
Кэс спустила им это дело, которое на первый взгляд яйца выеденного не стоило, зная, что вампир в силу въедливого характера и привычки, все досконально проверит? Предполагала, что у девчонки могут быть пароли и рекомендации? Знала, что в этом случае Ал`Терро вцепится в нее мертвой хваткой? Да, Лорана Рейн могла стать в этой игре проходной пешкой, и ее со временем вполне можно было бы использовать в качестве двойного агента. Вот только хватит ли ему терпения возиться с ней? Медерик отставил в сторону бокал, так и не прикоснувшись к вину, поднял на Кассандру немигающий взгляд.
– Хорошо.
Некоторое время он рассматривал женщину, потом спросил о том, что давно его мучило и совсем невпопад:
– Кэс, скажи… там, в белых комнатах, снятся сны?

Отредактировано Медерик Ал`Терро (2012-08-26 08:03:28)

Смятение. Смятение мыслей и чувств. Он сталкивался с этим неоднократно, но практически никогда не испытывал сам. Он встречал такое затравленное выражение глаз у подследственных и обреченных, но никогда в глазах тех, с кем работал.
− Почему ты спрашиваешь? Впрочем, неважно. − Кассандра взяла себя в руки и отвернулась. − Может и сняться. Я не запомнила.
Женщина поднялась, собираясь окончить разговор, который, видимо, был ей неприятен. Ал`Терро не двинулся с места, не попытался остановить ее ненужными вопросами. Все необходимое было сказано. Все остальное будет доведено до его сведения приказом, распоряжением или личным посланием. Кассандра сделала несколько шагов и, вдруг, бессильно опустилась на пол рядом с креслом.
− Рик, − тихо выдохнула женщина. – Я не хочу умирать…
Не страх. Тоскливая обреченность в словах. То, что он вчера принял за усталость, было чем-то… иным.
В жизни Ал`Терро было не так уж много тех, кому он доверял в той или иной степени. Каиро. Кассандра. Отец. Неожиданно пришло четкое осознание, что он не желает терять кого-то из них. Ни сумасшедшего дракона, ни бесцеремонную, своенравную Кэс, ни отца, которого, по сути, совсем не знал. Их и так слишком мало. И он не хотел видеть мертвыми ни одного из них.
Вампир порывисто шагнул вперед, опустился на колено рядом с Кассандрой, на ковер, усыпанный осколками стекла, залитый вином и кровью, притянул ее к себе, обняв за худые, вздрагивающие плечи. Не к месту. Не вовремя.
Он мог бы солгать, сказав: «ты никогда не умрешь». Так лгут напуганным, неразумным детям, не заботясь о том, верят ли они, и насколько тяжело будет после с этой верой проститься. Он мог бы солгать, он умел, хоть и не любил этого делать. Но молчал, глядя в одну точку поверх ее головы. «Никогда» − это слишком долго даже для вампира.
Медерик чуть отстранился, приподнял за подбородок бледно лицо Кэс, заглянув в распахнутые, кажущиеся огромными и совсем темными, глаза женщины.
− Не бойся, − тихо произнес вампир. − Ничего не бойся, слышишь? Страх убивает вернее, чем яд.
Ал`Терро знал, о чем говорил. Ему доводилось испытать страх, рядом с которым даже инстинктивный страх смерти казался лишь бледной тенью пережитого ужаса.

Отредактировано Медерик Ал`Терро (2012-08-28 14:48:41)

Медерик ответил на поцелуй так, как делал это всегда. Без страсти, без любви, без надежды и внутреннего трепета, присущего пятнадцатилетним юнцам. Со спокойной, властной уверенностью взрослого вампира, прожившего на свете без малого три сотни лет. Кассандре не нужна была ни любовь, ни страсть Ал`Терро. Ей нужно было чувство защищенности.
− Я знаю… − отозвался он.
А еще Медерик знал, что она никогда ему этого не простит. Люди люто ненавидят свидетелей собственной слабости и не прощают тех, кто стал невольным тому очевидцем. Прощать, вообще, трудно. И дано далеко не всем. Лучшее, что Кассандра могла сделать − забыть, сделать вид, что ничего не было. Но это будет потом.
Рука Ал`Терро легла на шею женщины, пальцы мягким, ласкающим движением скользнули вдоль бледной, голубоватой вены, пульсирующей под белой, атласной кожей. Средоточие жизни…
«Интересно, кусал ли ее когда-нибудь вампир?»
Медерик крайне редко позволял себе вонзать клыки в живую плоть. И всегда делал это лишь по собственной прихоти или необходимости, а вовсе не из желания доставить кому-то удовольствие. Сейчас все было иначе. Он не был голоден. Он не испытывал жажды. Не ощущал потребности ломать и подчинять своей воле.
Она мерзла. Вздрагивала нервно в его руках, как зверек, попавший в силки. Ал`Терро вздохнул, скинул камзол, накрыл им плечи Кассандры, взял со стола свой бокал, наполненный вином, вложил его в руки Кэс. Пальцы женщины были ледяными.
– Выпей.
Он не умел успокаивать, не умел быть нежным, не умел любить. Не умел и до сего времени не испытывал в этом потребности. Мир был прост. Его холодному рассудку претили эмоции отличные от гнева, ярости, злости или глухого, всепоглощающего раздражения.
– Что случилось, Кэс? Я не спрашиваю сейчас о происходящем в Ордене. Я спрашиваю о тебе. Что с тобой происходит?
Спросил бы он об этом раньше? Вчера? Два дня назад? Вряд ли… Что изменилось? Что-то изменилось. Возможно.

Тихий, почти беззвучный шепот. Дыхание, щекочущее шею. Что они делали, сидя на ковре в разгромленной комнате?
– …я… умерла…
Он понял. И поверил. Сразу, безоговорочно. И не потому, что чуял ложь и страх на интуитивном, животном уровне, а потому, что ей не было смысла лгать. Зачем?
Медерик не отстранился, продолжая удерживать Кассандру за пояс подле себя. Он слышал биение ее сердца, ее дыхание. Она была такой… живой? Что изменилось? Кэс была прежней, лишь обреченная тоска витала в воздухе, как послевкусие дорого вина.
Ал`Терро никогда не был идейно предан Ордену. Он не терпел догм, его верность определялась не велениями души и сердца, а доводами рассудка. Подхватив Кэс за талию, вампир посадил ее в кресло. Теперь, когда их лица оказались на одном уровне, он мог видеть ее глаза.
– Никому и никогда об этом не говори. Слышишь?
Спокойный и печальный взгляд Кассандры был ему ответом.
– Никому. Никогда. Об этом. Не говори. – Повторил Медерик.
Он поднялся, бесцельно прошел по комнате. Битое стекло едва слышно похрустывало под ногами. Ал`Терро остановился перед разбитым зеркалом, вынул из рамы застрявший осколок. Спросил, не оборачиваясь:
– Кто-нибудь знает?
Кто-то наверняка знает. Тот, кто убил, например. Тот, кто мог быть тому случайным свидетелем. Слишком много допущений. Слишком много вопросов. Он слишком мало об этом знает, и не факт, что Кассандра захочет рассказать. Однако, вампир не верили, что Кассандра вот так бы сдалась на волю обстоятельств. Она никогда не сдавалась. Раньше. Она не сдалась смерти. Тогда почему сейчас он не ощущает в ней внутренней ярости и жажды мести? Ал`Терро резко обернулся к девушке:
– Те, кто убили тебя, живы? – начал он, но умолк, встретившись с ней взглядом, вздохнул: – Кэс, ты можешь оставаться здесь сколько пожелаешь. Не думаю, что кто-то станет искать тебя в моем доме. А мои слуги не болтливы.

Это была новость. Рой, значит? Что ж, все не так уж и плохо. Но даже со своим звериным чутьем вампир не ощущал под ладонью биения новой жизни. И та грусть, исполненная сожаления, что звучала в голосе Кэс, неприятно царапала изнутри, словно бездомная кошка, которая скребется в дверь, за которой пахнет теплым хлебом и молоком.
– Скажи, с чего вдруг такая неожиданная забота обо мне? Ответь, пожалуйста. Я хочу знать…
Ал`Терро тоже хотел бы это знать.
– А разве ты нуждалась в моей заботе? – Медерик пожал плечами. – Ты никогда не приходила ко мне со своими бедами. Все, что тебе было нужно – моя безусловная лояльность. И ты ее получила. Ты хоть осознаешь, что с момента нашего знакомства, ты впервые пришла ко мне не с требованием выполнить какую-то работу, не с распоряжением или приказом, ты пришла потому, что… – вампир протянул руку, коснулся подбородка Кэс, принуждая женщину приподнять бледное лицо и посмотреть ему в глаза. – …Потому что, тебе больше некуда было идти… – тихо закончил он.
Ал`Терро отошел к открытому окну, заложил руки за спину. Он смотрел вниз, но не видел ни цветов, которые скоро будут убиты первыми ночными заморозками, ни отсыпанных кварцевым песком дорожек, ни кружевной тени деревьев, хранящих память о теплом лете.
Он думал о том, что должно было случиться что-то страшное. Случиться с ними обоими. Что-то, что навсегда бы разрушило привычный мир, уничтожило бы привычный порядок вещей и позволило бы оценить результат потери, для того, чтобы Кэс пришла к нему, в этот дом, а Медерик был способен проявить что-то, кроме холодного, вежливого безразличия.
В мысли властно вторгался посторонний звук. Словно далекий зуммер, настойчивый и раздражающий. Ал`Терро потер ноющий висок, поморщился, и лишь потом осознал, что это звон охранного заклинания. Тот, кто вошел в этот дом без дозволения, был не просто случайным посетителем. Он был враждебно настроен и полон агрессии. Кейн, будучи превосходным псиоником, ставил охранные заклинания не на движущиеся объекты, будь они живыми или неживыми. Безумная сеть, опутавшая дом по периметру, реагировала на ненависть и желание убивать.
– Останься здесь, Кэс. Запри дверь и никого не впускай.
Ал`Терро стремительно вышел из комнаты.

[ Холл ]

Отредактировано Медерик Ал`Терро (2012-09-09 19:27:08)