Говорят, случайности не случайны. Есть вещи, которые происходят независимо от нас и мы не в силах повлиять на перипетии судьбы. Чудовищам, по-хорошему, место в клетке, но змея решила по-плохому, не представляя, чем это для нее обернется. До недавнего времени Кантэ сам не представлял, насколько прочно угнездился ее образ не просто в памяти, но где-то глубже, там, куда никому не дотянуться. Никому, кроме нее, и девушка ясно показала это дракону, когда пришла в храм к Зверю спустя почти 40 лет после первой встречи и раскурочила ему, ящеру, душу. Она выжила. В ней забилась надежда, которую Кантэ тщательно ото всех прячет и трепетно хранит. Надежда, что они больше никогда не встретятся и змея будет жить, чтобы ему было ради чего просыпаться по утрам. Надежда, которая... рухнула, стоило им все же повстречаться вновь. Ассура сама к нему пришла, с яростным вызовом противопоставив его безумию свое. Сначала они грызли друг друга, как два голодных шакала, чтобы в итоге отдаться обуявшему их безрассудству с головой. Не думая о том, что с будет с ними и с каждым из них потом. Не думая об огне, который начал их пожирать. Сейчас он грел.

---

---

---

---

---

---

Их взаимоотношения сложно определить. Точно так же, как и многие другие разновидности отношений между разумными существами, могущими мыслить абстрактно и широко. В них нет однобокости, они не одноцветные и даже не монохромные. В них сплелись десятки эмоциональных нитей и разнозвучных струн. Они любят друг друга, как могли бы любить хорошие друзья, но между ними нет теплоты, под пологом которой один не пойдет против другого. Они доверяют друг другу вопреки, могут волноваться, если с одним что-то случилось, и примчатся друг другу на выручку вихрем, если того действительно требует ситуация. Ровно до тех пор, пока не мешают друг другу наслаждаться жизнью. Если выбирать из двоих, то каждый, что Кантэ, что Круэлла, себя любит однозначно больше. Статус жизни: жива.

Дорогая лечебная пилюля, некогда самая близкая из живущих и ныне одна из самых близких почивших. Отношение к ней можно было бы охарактеризовать как присмотр за редким, дорогим и жизненно важным экспонатом. В первую очередь в ней томилась выгода для дракона. Она была единственной возможностью контролировать Зверя. Если где-то еще и существовали маги со столь редкой способностью, то явно в пределах недоступных и очень далеких, поскольку даже темные смогли обнаружить лишь одного. Она хранила интерес к себе, как необычная диковинка, которую изучать было сначала любопытно, с предвкушением и желанием, а после - привычно и приятно, с постепенным затуханием интереса. Кроме своей редкой способности и внешности она больше ничего ему предложить не могла, но ее компания и туманные речи никогда не вызывали отторжение. Ему нравилось ее слушать и вести с ней исключительно странные разговоры, которые расслабляли. Кантэ хранит о ней память, как о женщине, на какое-то время ставшей ему отдушиной. Статус жизни: мертва.

Девочка ворвалась в его жизнь так же внезапно, как и испарилась из нее. Отчасти он сам спровоцировал ее уход, исчезнув с горизонта, потому что не хотел калечить невинную жизнь той, которая не осознавала, что хотела ему отдать. Дракону не привыкать брать грехи на душу, но этот он брать не захотел. Она сама побаивалась, но упорно давила в себе глас разума, который робко пытался пробиться сквозь плотную пелену влюбленности и привязанности. Кантэ практически сделал шаг навстречу, но вовремя остановился, остерегая обоих от самой большой ошибки в их жизнях. Трисс удалось выкупить себе свободу и убраться подальше от борделя и города. Что с ней происходит и где она сейчас, Кантэ не знает, но он искренне хочет, чтобы с ней все было в порядке. Закулисье истории нашептывает, что так оно и есть. Статус жизни: жива.